Неуклюже повернувшись, Марк сбросил со спины мертвый вес человеческого тела и обнаружил, что смотрит на Тариона, который упал на колени и согнулся назад, словно молясь небу над своей головой.
- Стрела. - Раду указал на спину вора. - Он уже мертв, даже если еще и дышит.
- Да. - Голос Арминия провучал ровно и смиренно в ушах молодого римлянина. - Нам придется его оставить.
Кивнув головой в согласии с суровым решением, Марк ткнул большим пальцем через плечо, двум сарматам.
- Идите вперед.
Двое мужчин протиснулись мимо Арминия, который шагнул вперед и поднял свой щит над Марком, готовый помешать любым дальнейшим попаданиям метких выстрелов варваров. Снова обратив внимание на вора, он ощупывал спину умирающего, пока не нашел древко стрелы, схватил его и резко согнул, чтобы сломать тонкое деревянное древко. Тарион вздрогнул и застонал от боли, когда заостренный наконечник стрелы потревожил его рану. Морщась от ненависти к самому себе, римлянин сорвал с вора плащ, почувствовав вес золотой чаши и головы мертвого легата в потайном кармане одежды, когда он накинул ее себе на плечи. Вытащив кинжал из-за пояса, он без церемоний перерезал вору горло, чтобы избавить того от дальнейших страданий, затем вложил оружие в ножны и коснулся гравированного талисмана на навершии своей спаты.
- У меня нет для тебя монеты, друг мой, но пусть наш Господь Митра примет тебя в лоно своего света в загробной жизни в качестве награды за ту благородную цель, за которую ты умер.
Схватив шест с Орлом, он перелезли через парапет, упал на землю и обнаружил, что его ждет Дрест с вопросительным выражением лица, глядя на стену.
- А, Тарион?
Марк устало покачал головой, подняв шест с Орлом, чтобы показать сияющую металлическую птицу.
- Он мертв.
Фракиец сделал замысловатый жест двумя пальцами возле лба, прежде чем заговорить снова. - Тогда нам придется быстрее уходить
Продвигаясь по изгибу стены к почти отвесному склону, они нашли Арабуса и двух сарматов приготовившихся стрелять из луков по любой цели. Луго стоял за лучниками, и в его голосе когда он повернулся, чтобы поговорить с ними послышалось разочарование от того, что другие сражались больше него..
- Вениконы пытались атаковать.
Он указал на участок земли перед ним, освещенный факелом на стене, и Марк увидел несколько тел, разбросанных по дерну. Британец махнул рукой на кровавую бойню.
- Они не скоро придут снова, так как у них осталось мало стражников. Но, скоро должны придти из лагеря… .
Марк понимающе кивнул в слабом свете факела. По крайней мере, половина стражников спала в своем лагере рядом с крепостью, когда незадолго до этого была поднята тревога.
- У них будет достаточно сил, чтобы броситься на нас довольно быстро... Он осмотрел небольшой участок земли до того места, где пологий склон резко исчезал в темноте. - Нам нужно уходить отсюда сейчас же. - Обратившись к сарматам, он жестом указал на путь отхода. – Бросайте свои луки и уходите!
Двое мужчин на мгновение переглянулись.
- Выполняйте!
По команде Дреста они поднялись как один и, побросав свое оружие, стряхнули с себя колчаны, в каждом из которых было еще по несколько стрел, а затем подбежали к краю обрыва и, подняв свои щиты, быстро исчезли из поля зрения во мраке. Марк взял один из луков и приставил к нему стрелу, повернувшись к своим товарищам, в то время как Дрест сделал то же самое с другим оружием.
- Арминий и Луго, вы следующие! - Германец открыл было рот, чтобы возразить, но снова закрыл его, увидев выражение лица Марка. Когда обо варвара спустились с обрыва, Арабус оглянулся и предупреждающе вскрикнул, а римлянин, бросив взгляд на крепость, увидел кучку людей, осторожно приближающихся к ним за стеной своих щитов. Он, не раздумывая, выпустил первую стрелу, наблюдая, как она летит в скопление людей, и потянулся за следующей.
- Стреляйте ниже!
Трое мужчин стреляли из луков так быстро, как только могли, посылая стрелу за стрелой в спускающихся к ним вениконов, чье наступление застопорилось под градом острого железа, сначала один человек, а затем другой падали со стрелами в ногах. Когда они подошли ближе, Марк решил, что они уже находятся в пределах досягаемости стрел, которые смогли бы пробить слои их щитов, и поднял лук, чтобы направить следующий выстрел прямо в них, наградой за это выстрел раздался вопль боли и внезапное падение человека, которого он атаковал.. Дрест выпустил еще одну стрелу, а затем бросил лук, запас стрел у него был исчерпан.
- Уходим!
Бросив свой лук, римлянин, схватив древко с Орлом, повел их к краю холма, откуда поднял свой оставленный ранее щит, нащупывая ногами в ботинках обрыв, где склон резко уходил вниз. Оглянувшись через плечо, он увидел, что вениконы были в дюжине шагов от них и уже подняли копья, чтобы бросить их при тусклом свете единственного факела.
- Прыгаем!
Позволив ногам соскользнуть со склона, он проскользил первые несколько футов спуска, осознавая, что находится в опасной близости от точки, где склон резко переходит от крутого к обрывистому, скорее слыша, чем видя копья, пролетающие над их головами, и исчезающие во тьме. С ревом разочарования один из варваров, то ли храбрее всех, то ли просто более безрассудный, прыгнул вслед за ними и помчался по крутому склону рядом с Марком, протянув свою руку, чтобы схватить шест с Орлом. когда убегающий римлянин стараясь не упасть пытался восстановить равновесие. Упираясь пятками в ботинках в землю, чтобы приостановить рывок, Марк опустил Орла и ударил им по лодыжкам воина, выбивая опору из под его ног. С воплем осознания, что он не в состоянии приостановиться, веникон проскочил на дюжину футов вперед, пролетев мимо римлянина, пока не ударился о скальный выступ склона, который бесцеремонно швырнула его в воздух, крича и лягаясь ногами, он улетел из поля зрения на ожидающие его валуны крутого склона.
Копье пронеслось мимо Марка, и он, оглянувшись на почти вертикальный подъем склона, обнаружил над собой силуэты группы воинов, кричащих в своем разочаровании, что они упустили шанс вернуть Орла. Стрела с жужжанием пролетела между римлянином и Дестом, а другая с лязгом отскочила от металлического Орла, когда глаза обоих мужчин встретились. Марк повысил голос и заорал со склона людям внизу.
- Поднять шиты!
Он поднял тяжелый деревянный щит, который подхватил с края склона, и снова осторожно начал спуск, держа его над головой и молясь божественному Митре о спасении. С жестким стуком по поднятой руке он почувствовал, как что-то ударило в щит, и взглянув наверх, увидел наконечник стрелы, торчащий из твердого дерева. Когда он взглянул на Дреста, огромный камень врезался в поднятый щит фракийца, обрушив его на голову соратника, чуть не сбив того с ног.
- Продолжайте двигаться!
Где-то наверху вдалеке справа, Марк услышал, как задули в рожок, потом еще в один
- Охотники!
Он мрачно кивнул в ответ на слова Арабуса, сосредоточившись на том, чтобы удержаться на склоне, где каждый шаг вниз требовал от него оставлять одну ногу на месте, в то время как другая опускалась на два или три фута в поисках безопасной опоры. Следующая стрела пронзила боковую часть его щита и улетела в темноту склона, а затем наступила тишина, если не считать далеких криков и сигналов рожков охотников, спускающихся по пологому склону холма на западе. Снова взглянув вверх, задавшись вопросом о преследовании сверху, Марк увидел, что горстка наиболее безрассудных воинов очень быстро начала спускаться по крутому склону над ними и их тела вырисовывались на фоне звезд в вышине. Переведя взгляд вниз, он увидел, что на склоне холма отряд рейдеров теперь будет невидим, прикрываемый темнотой над ними.
- Дрест, дай-ка мне один конец веревки!
После шепота его команды фракиец осторожно двинулся по склону к его смутно различимому силуэту, и передал Марку просмоленный конец мотка бечевки, висевший у него на плече.
- Отойди как можно дальше вправо, и как только я один раз дерну за веревку, опускайся на землю и натягивай ее! Когда я снова потяну ее, беги вверх по склону, как можно быстрее!
Он увидел, как фракиец оскалил зубы, а затем очень быстро пополз по склону. Их преследователи теперь были ближе, и Марк слышал, как они тихо перекликались друг с другом, пока бойко спускались по крутому склону холма. Он дернул за конец веревки, затем сильно потянул, чтобы компенсировать слабину и поднять веревку примерно на фут от земли. Ближайший к нему варвар, заметил римлянина краем глаза, как только добрался до ловушки, повернулся и открыл рот, чтобы предупредить остальных, но споткнулся и покатился вниз по холму, дыхание вырывалось из его груди. Он громко зарычал, как будто его ударили в живот. Марк снова изо всей силы дернул веревку и побежал вверх обратно по склону, его ноги тряслись, пока он тащил веревку, молясь, чтобы Дрест сделал то же самое. Следующий варвар споткнулся и исчез, даже не заметив надвигающейся угрозы, а затем веревка зацепилась за что-то более твердое. Сделав последнее титаническое усилие, Марк повернулся спиной к холму и заставил себя подняться еще на несколько шагов, его ноги горели от усилий. Потянув веревку в себе, он был вознагражден победным криком своих людей, остановившихся послушать, как снизу стонали раненые варвары, которые, споткнувшись о веревку, улетели вниз по склону. Он стал прислушиваться к любым другим звукам на холме, но не мог услышать ничего, кроме шепота ветра на склоне. Даже криков охотников теперь не было слышно, хотя хорошо это или нет, было за пределами его понимания.
Палаточный отряд Шанги прибыл на караульное дежурство через четыре поворота песочных часа после наступления темноты, и вечно вспыльчивый Квинт, выбранный смотрящим центурионом, их оптион, исполняющий обязанности центуриона в отсутствие Марка, отвел его на свою часть охранного периметра походного лагеря.
- Вы знаете, что делать. Держите рты закрытыми, а глаза и уши открытыми. Если услышите что-нибудь более захватывающее, чем кряхтение ежа, трахающего свою ежиху, тогда даете громкий свисток и ждете, когда остаток центурии придет к вам на подмогу, понятно?
В то время как большая часть когорты могла позволить себе роскошь снять ботинки и закутаться в плащи и одеяла, Пятая центурия беспокойно дремала, полностью экипированной и с оружием под рукой, готовой сформировать первую линию сопротивления любой угрозе, которая могла материализоваться из тревожной тьмы ночи. Шанга, неофициальный вожак группы из восьми человек, которая должна была охранять треть периметра лагеря, отдал честь смотрящему центуриону и смотрел, как он, хромая, уходит в расположение палаток лагеря.
- Бедный ублюдок. Не имея оптиона, который взял бы на себя часть груза, он каждые два часа встает на ноги, чтобы убедиться, что следующие по очереди охранники вылезут из своих теплых одеял и пойдут на дежурство. - Он сплюнул на землю и покачал головой. - Мне было почти жаль этого ублюдка. Почти …
Стоявший рядом с ним Саратос хмыкнул, засунув руку в рукав своей тяжелой кольчуги и почесав подмышку.
- Был трудный день. У него сильно болела нога из-за того, что он много ходил.
Шанга пожал плечами, этот жест был почти невидим в тусклом свете звезд.
- Как я уже сказал, мне почти стало жаль этого ублюдка. Прямо сейчас, ребята, как всегда. А вы пройдите расстояние в пятьдесят шагов по стене из дерна и подновите отметки, начерченные в грязи, чтобы видеть, где начинается и заканчивается ваш ритм. Продолжайте идти, держите глаза и уши открытыми и кричите мне, если увидите или услышите что-то такое, что вам не понравится. Не надевайте шлемы и подшлемники, а то не услышите, как к вам подкрадываются синеносые, и меня не волнует, насколько обморозите вы ваши нежные маленькие ушки. Любой, кого я застану прислонившимся к стене, получит вот от этого моего приятеля хороший привет — он поднял покрытый шрамами кулак, а затем опустил руку, чтобы многозначительно постучать по рукояти своего меча - и любому, кого я застану спящим, не о чем будет беспокоиться, потому что я сам отправлю его к перевозчику в другой мир, понятно?
Группа легионеров, собравшихся вокруг него, угрюмо кивнула и разошлась по своим местам вдоль земляной стены лагеря, так как хорошо были знакомы как с рутиной караульной службы, так и с угрозами Шанги, которые были скорее формальными. Саратос задержался на мгновение, наблюдая, как остальные солдаты побрели по своим постам, прежде чем повернуться обратно к Шанге.
- Сегодня мы пройдем пятнадцать миль на север, а затем на восток. Завтра, возможно, мы пойдем на запад обратно к ущелью в холмах, затем на юг, обратно ко вчерашнему лагерю, а затем вернемся в форт Ленивый Холм. Это долгий марш. Думаешь, Квинт сможет выдержать такое расстояние пешком?
Шанга тихо рассмеялся в темноте.
- Старина Квинт? У него проблемы с бедром уже много лет, и каждую зиму ситуация становится все хуже, но держу пари, на общипанный сестерций или свежеотчеканенный золотой ауреус завтра он справится с любой дистанцией. Видишь ли, дело в том, что если он не будет успевать за парнями, на которых кричит, он будет годен в качестве смотрящего центуриона, не более, чем деревянная кочерга, и тогда ему предложат увольнение без права отказа. Правда, у него больше мозгов, чем у большинства этих полусонных х придурков. А теперь займись дежурством, старина, и не забывай, приятель ты мой или нет, но если я поймаю тебя прислоненным к стене, я тебя продырявлю!
Новобранец-сармат улыбнулся про себя и отвернулся, прошел по дорожке дерновой стены, пока не достиг отведенного ему участка охраны лагеря, на вале высотой в четыре фута, не поворачивая за угол на следующий участок. Это была зона патрулирования палаточной группы. Борясь с желанием позевать, он начал свой прогулочный ритм вверх и вниз по земляному валу стене, каждые несколько шагов останавливаясь, чтобы вглядеться в темноту, обводя привычным взглядом пейзаж и склоняя голову набок, чтобы внимательно прислушаться к звукам в ночи. В непрекращающемся фоновом шуме всегда можно было определить любые признаки беспокойства, которые могли указывать на присутствие врага. Если не считать тихого шипения ветра в деревьях за стенами походного лагеря, там было мало каких-либо звуков, кроме случайного жалобного лая лисиц вдалеке. Нахмурившись от тихого звука, скорее воображаемого, чем услышанного на самом, он на мгновение уставился в темноту, а затем повернул голову, чтобы посмотреть на линию стены справа от себя, на человека, патрулирующего этот участок охраны лагеря , потерявшегося в темноте мрака. Когда он повернулся, чтобы посмотреть налево, задаваясь вопросом, не готовятся ли солдаты из следующей палаточной группы выйти к ним на смену, он получил удар сзади, который выбил из него дух, заметив при этом двоих человек.
Набрав воздуха, чтобы выкрикнуть предупреждение, он почувствовал, как ему в рот засунули кусок грубой ткани, превратив его протест в неслышный ропот, а один из мужчин, склонившихся над ним, нанес удар кулаком ему в висок, на мгновение, оглушив его. Яростно заморгав, чтобы убрать появившиеся искры из своего поля зрения, сармат почувствовал, как его тянут по траве в укрытие небольшого деревца, выкорчевывать которое ради одной ночи было сочтено слишком рутинной задачей. Жесткий голос, наполненный угрозой, прошептал ему на ухо:
- А, теперь, всезнайка, варвар, я собираюсь научить тебя, что значит уважать парней, которые здесь намного дольше тебя, трахальщик лошадей!
Придя в себя, Саратос узнал в этом резком шепоте Орту, солдата, с которым он столкнулся сегодня утром, и его глаза сузились, когда он узнал, блеснувший, серебряный клинок кинжала в руке мужчины. Снова покачав головой, он попытался согнуть ноги, чтобы выпрямиться, но товарищ солдата с кинжалом, Слига толкнул его на место, и наклонился в его лицу, чтобы пробормотать угрозу, и положил одну руку на шею сарматского солдата, размахивая другой ножом. Он предупреждающе прошипел, и брызги слюны упали на щеки Саратоса.
- Ну, что, фурии тебя забери! Ты готов принять наказание, как хороший маленький мальчик!
Воспользовавшись возможностью, мимолетно представившейся ему с чувством яростной благодарности за ошибку солдата, Саратос выплюнул тряпочный кляп и вытянул свободную руку, чтобы схватить шейный платок, защищавший шею напавшего от краев железных колец его кольчуги., притянул лицо солдата к своему собственному. Прежде чем мужчина успел среагировать, он почувствовал, что его нос крепко зажат зубами Саратоса, и его пронзила внезапная сильная боль, от которой его не освободили бы никакие размахивания рукой. Напрягая другую руку, чтобы нанести удар кинжалом, он обнаружил, что его кулак обхвачен пальцами свободной руки сарматы, прижимая оружие к его телу, и после еще одного ужасно болезненного сжатия челюстей новобранца он понял, что бесцеремонно отлетает прочь. когда Саратос вскочил на ноги с ножом нападавшего в своей руке.
- Ублюдок, что ты с ним сделал!?
Орта бросился на него с кинжалом, все мысли о личном наказании были потеряны в его ярости, когда его товарищ скулил на земле, сжимая руками свое окровавленное лицо. Саратос принял на себя рубящий удар по ножу, который он вырвал из рук другого солдата, и, сделал ложный маневр свободной рукой, чтобы отвлечь солдата, а затем шагнул вперед и ударил коленом в пах нападавшего. Выронив оружие, ошарашенный солдат отшатнулся назад, а затем тяжело осел, со стоном агонии, схватившись за свое израненное мужское достоинство.
- Какой химеры, вы здесь …? Прекратите трахаться!!!
Шанга ошеломленно уставился на валявшихся солдат, а затем его взгляд обратился к Саратосу, когда сармат выронили кинжал рядом со своей первой жертвой.
- Им показалось смешным напасть на меня в темноте и порезать, чтобы преподать мне урок.
Пожилой солдат посмотрел на беспомощных мужчин, скривив губу.
- Вот, тупые придурки! Я, фурии вас забери, предупреждал же вас, что произойдет, если вы попытаетесь задеть парня, который рос воином-варваром, пока вы еще играли в бабки. Как только вы перестанете хныкать, я устрою вам палаточную вечеринку с вашим центурионом, и посмотрю какую отбивную он из вас обоих сделает. Я не удивлюсь, если он еще раз проучит вас за то, что вы слишком глупы, чтобы справиться с любой работой должным образом…
Орта, шатаясь, поднялся на ноги, положив обе руки на колени, в одной из них все еще сжимая кинжал, со злобным выражением лица морщасья от боли, пронзавшей его пах.
- Это еще не все, ублюдок, между нами еще не все закончено, так что не...
Шанга фыркнул, затем расправил колено и ударил подбитой гвоздями подошвой ботинка в лицо присевшего солдата. Орта упал, как будто его ударили рукояткой топора, его щека закровоточила от удара железных шпилек. Потянувшись, чтобы схватить упавшего человека за ухо, Шанга подтащил его туда, где его товарищ все еще сидел на корточках, обеими руками сжимая свой нос. Шанга взглянул на израненное лицо солдата при тусклом свете факела , морщась от кровавых следов от зубов Саратоса, прокусивших тому кожу.
- Хороший получится шрам. Я подозреваю, что с этого момента ты будешь носить прозвище «Отгрызок», главным образом потому, что я собираюсь позаботиться о том, чтобы все знали, от чего ты получил это интересное маленькое украшение. Удерживая мужчину за ухо, он потащил его к находящемуся в полубессознательном состоянии его соседу по палатке, таким же захватом схватил Орту за ухо и свел их головы вместе. - Вы говорите, что между нами еще не все закончено? Что ж, позвольте мне вам кое-что прояснить. Это же замечательно! В следующий раз, когда я поймаю кого-нибудь из вас, даже искоса посмотревшего на моего солдата, я прикажу ему сделать с вами то, от чего он удержался минуту назад. - Он посмотрел на них с жалостью и медленно покачал головой. - Вы что, еще не поняли, идиоты? Судя по тому, что я увидел, когда добрался сюда, Саратос мог бы отдубасить вас обоих и уйти чистым, учитывая, что вы оба были достаточно глупы, чтобы прийти сюда и напасть на него на посту, но он все равно готов был отпустить вас с несколькими отметки за урок, который, я надеюсь, вы не забудете. Только вы, пара придурков, — он дернул Орту за ухо и притянул его лицо поближе, чтобы прошептать свое предупреждение но при этом быть услышанным его товарищем, — слишком глупы, чтобы понять намеки! Так что больше никаких намеков. В следующий раз давайте побольше пожертвований в погребальную казну, и если он сам не захочет расправиться с вашей парой, то это сделаю я! А я думаю, вы знаете, в каком плохом настроении я нахожусь с тех пор, как моего старого приятеля Лицо со Шрамом пригвоздили эти гребаные варвары в Дакии.
Он встал, держа обоих за уши и заставляя их владельцев неудобно приседать.
- Ладно, пойдемте, познакомим вашего командира с фактами этого маленького разногласия? Если мне повезет, он сделает всю работу за меня…
Марк проскользил последнюю дюжину шагов к подножию склона и обнаружил Арминия и Луго, стоящих над трупами людей, преследовавших их с края вершины, их оружие было черным от свежей крови. Рам и Раду следовали за ними, их мечи все еще были в ножнах.
- Половина из них была мертва еще до того, как свалилась на землю, а остальные были слишком ошеломлены, чтобы оказать какое-либо сопротивление.
Блеск золота мерцал на шее одного из трупов, и Марк наклонился вперед, чтобы снять его с груди мертвеца. Это было плетение из толстых золотых звеньев, достаточно тяжелое, что он даже приподнял брови.
- Какой-то вождь.
Римлянин кивнул в ответ на комментарий Дреста и, оглядевшись, обнаружил рядом с собой фракийца с Арабусом.
- Вероятно, командир людей, оставшихся охранять крепость. Я подставил ему подножку, когда он пытался отобрать у меня Орла, а обрыв сделал все остальное.
Вдалеке залаяла собака, а мгновение спустя еще полдюжины псов ответили ей своим воем, звук тревожно напоминал волчью стаю на охоте. Взглянув на разведчика, Марк указал в темноту в сторону реки.
- Нам нужно уходить сейчас же, прежде чем те, кто спустятся с холма с той стороны, доберутся сюда. Арабус, веди нас!
Арабус вышел вперед с озабоченным выражением лица.
- Боюсь, что если мы пойдем той же дорогой, по которой подошли к этому месту, эти охотники настигнут нас еще до реки. Они должны знать тропы через болото лучше, чем мы, и, несомненно, будут двигаться быстрее нас. Я более-менее помню карту, которую показал нам центурион, чтобы уйти отсюда более южным маршрутом и, надеюсь, обойти их?
Молодой центурион кивнул в знак согласия.
- Тогда наши жизни в твоих руках. Просто позволь мне сделать одну вещь, прежде чем мы двинемся дальше.
Он положил деревянный шест, к которому все еще был прикреплен Орел, на землю, затем выхватил спату и рубанул по нему, отрубив на два дюйма от того места, где металлическое основание гордого штандарта соприкасалось с деревом. Снова вложив меч в ножны, он размотал тяжелые шерстяные ленты со своих ботинок, обмотал их вокруг Орла, а после этого засунул в карманы плаща рядом с золотой чашей и головой легата, а затем жестом указал следопыту продолжать путь. Арабус размотал веревку, и подождал, пока они все ухватятся за ее грубую длину, прежде чем тронуться.
- Следуйте за мной, и с этого момента никто не разговаривайте без надобности. В этом месте звук далеко разносится.
Он уводил их от рощи быстрым шагом, тыча в землю перед собой древком лука без тетивы. Через несколько мгновений тропа, по которой они следовали, превратилась из твердо утрамбованного гравия в гниющие остатки узкой деревянной дорожки дамбы, а затем, с тревожной внезапностью, в ковер из мягкого водянистого мха, который хлюпал под их ногами. Он повернулся и что-то шепнул Марку, который внимательно следил за ним.
- Насколько я помню, на карте это место было обозначено как маршрут патрулирования. Он ведет к переправе через реку примерно в двух милях отсюда. Вениконы прорвали дамбу, чтобы предотвратить ее использование атакующими силами, но земля по большей части должна быть еще достаточно твердой.
Собаки завыли снова, теперь уже ближе но правее от их группы, и звук повышенных голосов донесся до них через пустынное болото. Арабус понимающе кивнул.
- Понятно, они устремились по нашим старым следам к той, легкой, узкой переправе. Мы бы никогда не добрались бы до нее раньше их.
- Легкой переправе?
- Да, там, где мы пересекли реку ранее, самое узкое место Грязной реки на несколько миль, по близости от Клыка. Место, куда я нас веду, находится гораздо дальше, и когда мы доберемся туда, река станет как минимум вдвое шире. Пошли быстрее, пока они нас не обнаружили, поняв, что мы обманули их ожидания.
Группа рейдеров двинулась через болото, где с каждым шагом мягкая мшистая почва под их ногами становилась все более жидкой, пока ботинки Марка вообще не увязли по щиколотку в студенистой грязи. Едва они преодолели еще четверть мили, когда через болото до них донеслись крики варваров, и римлянин постучал по плечу тунгр , прошептав тому на ухо.
- Похоже на то, будто охотники дошли до реки и поняли, что мы даже не направлялись в ту сторону. Скорее вперед, у нас нет другого выбора, кроме как быстрее добраться до реки, иначе мы окажемся здесь в ловушке под их копьями, когда взойдет солнце.
Группа с трудом продвигалась по болоту, приглушенными ругательствами и проклятиями отмечая места, где сапоги сползали с их ног и их приходилось вытаскивать из липкой хватки грязи и мха, и все это время звуки преследования постепенно перемещались то справа, то слева позади них. Едва отойдя от последней остановки шагов на пятьсот, Арабус повернулся к Марку с выражением смятения.
- Кажется, я потерял дорогу. Инженеры легиона, должно быть, изменили направление, чтобы обойти это болото, и, вероятно, отсюда нет безопасного пути к реке, если идти вперед. Нам придется вернуться…
Римлянин склонил голову, чтобы прислушаться, а затем решительно покачал ею.
- Нет времени! - Возбужденный лай охотничьих собак приближался. – Они чуют наш запах, что неудивительно, учитывая количество крови, которое мы пролили за последний час. Кроме того, с такой скоростью мы никогда не доберемся к реке до рассвета… - Он на мгновение задумался о том, что Верус рассказал центурионам в штаб-квартире Ленивого Холма, прежде чем прийти к решению, которое обдумывал с тех пор, как отряд забрел в болото. - Ответ один - не искать пути назад, а идти вперед, глубже в болото.
Дрест шагнул вперед, его шепот был полон настойчивости.
- Ты уверен, центурион? Мне это кажется смертельной ловушкой. Даже если мы не утонем в одной из этих грязевых ям, нас наверняка сразу же увидят, как только рассветет.
Марк покачал головой.
- Сделаем так, как сделал Верус, чтобы уйти от погони, когда он убегал от этих же самых охотников. Нам придется зайти в болото как можно дальше, насколько мы осмелимся, а затем поглубже закопаться в грязь. Будем надеяться, что вениконы не смогут нас увидеть, а их собаки не смогут уловить наш запах из-за запаха гниющего мха. Либо сделаем так, либо нам придется сразиться здесь с теми, кто нас преследует. Кроме того, у нас есть еще одно преимущество перед ними. Они хорошо знают этот путь к реке, а мы свернули с него и оказались в этой болотной пустыне из воды и грязи.
Дрест устало нахмурился.
- Э-э-э? В чем именно это преимущество?
Над болотом раздался еще один пронзительный крик, и потусторонняя нотка в крике охотника подняла волосы на затылке.
- Сейчас времени нет, я скажу тебе, когда мы пройдем еще. Ну давай же, вперед!
- Сегодня то же самое, господин?
Трибун Скавр спокойно кивнул и уставился на серый рассветный пейзаж, будучи слишком занятым пережевыванием черствого хлеба, и он подождал с ответом Юлию, пока ему не удалось проглотить твердый кусочек и прополоскать рот чашкой воды.
- Совершенно верно, примипил, почти то же самое. Я намерен обойти вениконов, как бы нападая на быка. Поскольку они уже приблизительно знают, где мы находимся, благодаря засаде на наших кавалеристов, я думаю, что будет лучше, если мы пойдем на юг тем же путем, которым пришли, через это удобное маленькое ущелье среди холмов обратно в Сковороде. А потом, и это мне кажется самым лучшим вариантом, когда мы очутимся у Сковороды, я думаю, мы повернем на запад и пойдем обратно к ним навстречу.
- К ним навстречу?
Он ухмыльнулся недоверчивому выражению лица Юлия.
- Правильно. Только мы будем идти по южной стороне холмов, а они пойдут к нашей последней позиции по северной стороне. Мы направимся на запад через Сковороду и через холмы на дальней стороне, и как только окажемся на той стороне западного края, мы сможем направиться к любому из дюжины фортов и перейти на защищенную сторону стены. Если повезет, они никогда не узнают, куда мы пошли, пока не окажемся в безопасности на другой стороне.
Его примипил почесал голову, и на мгновение задумался, прежде чем ответить, безуспешно пытаясь подавить нотку очевидного недоверия.
- Это не самый лучший план, трибун. А, что, если они поймут, что происходит, и не клюнут на наживку? Что, если мы встретим военный отряд, идущий в другую сторону где-нибудь в этом гребаном лесу?
Скавр кивнул, признавая это.
- Думаю, пора послать Сила и его всадников вперед разведать маршрут. Если вениконы решат вернуться той же дорогой, по которой они шли вчера, это должно стать для нас серьезным предупреждением.
Юлий отдал честь и отправился собирать своих центурионов, размышляя о потенциальной катастрофе, которую может повлечь за собой план его трибуна.
- Он явно чем-то не доволен.
Шанга фыркнул, услышав мнение одного из своих товарищей по палатке, когда его руки были заняты упаковкой своего снаряжения в одеяло, формируя сверток, достаточно плотный, чтобы уложить его на сгиб шеста для переноски.
- И ты бы не стал выглядеть довольным, если бы был ответственным за когорту вместо трибуна, который решил потанцевать во враждебной стране с криками: «Приди и возьми меня!» с быком, который жаждет засунуть свои рога нам прямо в задницу. Каждый день, когда мы танцуем этот маленький танец, нам должно везти, чтобы избежать встречи с синеносыми, тогда как им нужно чтобы им повезло только один раз , чтобы поймать нас. Судя по всему, это будет еще один день убыстренного марша, так что лучше позаботьтесь о том, чтобы у вас под рукой было хоть немного хлеба, чтобы поесть на ходу.
Он оторвался от своих вещей и увидел пару глаз, прикованных к нему из следующей палаточной группы, с неприкрытой ненавистью тлевшей на его лице, настолько сильно расписанном синяками, что его было почти не узнать. Орта еще мгновение смотрел на него, прежде чем отвернуться, чтобы что-то пробормотать своему товарищу, который повернулся и так же холодно посмотрел на Шангу, его нос был темно-синим от синяков и глубоких следов укуса. Солдат поднялся на ноги и надел перевязь и пояс, регулируя наклон меча так, чтобы навершие оружия оказалось прямо под его правой подмышкой. Вытащив кинжал из кожаных губ полированных ножен на левом бедре, он быстро осмотрел лезвие, прежде чем вставить его обратно, затем оглянулся на двоих мужчин и обнаружил, что они все еще смотрят на него желчным взглядом. С отвращением покачав головой, он сделал несколько шагов, необходимых для того, чтобы встретиться с ними лицом к лицу, предупреждающе подняв палец.
- Если вы двое хотите со мной подраться, приходите и найдите меня, как только закончится весь наш поход, и я определю вас обоих в больничную палату на месяц. А, если вы попытаетесь застать меня врасплох: это будет последняя уловка, которую вы когда-либо захотите провернуть. Вы оба все поняли, верно?
Он отвернулся с презрительной усмешкой, увидев Квинта, идущего по линии центурии рядом с Морбаном, его глаза бродили по рядам своего командования в поисках всего, что могло бы его взбесить.
- Итак, ребята! Выходим на смотр, прежде чем смотрящий центурион начнет кричать! Из-за вас я выгляжу в дурном свете, и мне придется отправить все дерьмо, которое он на меня обрушит, вниз с холма туда, где ему самое место!
Его слова были достаточно громкими, чтобы дойти до Квинта, который криво ухмыльнулся, увидев резкость обращения Шанги с людьми из одной из его палаточных групп, затем он перевел дыхание и прокричал свою первую команду дня.
- Эй, вы, обезьяны! Быстро выстраивайтесь в красивые прямые линии и будете готовы к маршу! Последнего солдата на позиции со всем своим снаряжением я пощекочу своим маленьким дружком! - Он поднял свой посох с блестящим железным набалдашником, окованным латунью, на конце и невесело ухмыльнулся всей своей центурии. - Может, это и не лоза, но, думаю, вы увидите, что я могу размахивать ею так же быстро! А ну, шевелитесь быстрее!!
Когда это происходило, вениконы готовились разбить лагерь. Мужчины все еще боролись с усталостью в холодном слабом свете раннего утра, сгрудившись вокруг вновь разожженных костров и пережевывая остатки еды предыдущей ночи. Брем информировал вождей клана о плане на этот день, который Кальг намеренно сделал максимально простым, гарантируя, что ничего не пойдет не так. Сельгов оставил Брема проводить инструктаж одного, зная, что любая идея, исходящая из его уст, будет воспринята людьми короля с глубоким недоверием.
- Половина наших сил направится на северо-восток, вокруг северной стороны холмов, и разведает место римского лагеря. Когда вы его найдете, — Брем кивнул человеку, которому он поручил командовать этой половиной отряда, — тогда вы должны просто следовать за ними со скоростью, которая их утомит, но при этом оставит наших людей в боевой готовности. Я ожидаю, что они направятся на юг, через холмы и в лес. Другая половина, которой буду командовать я, двинется прямо на восток и устроит засаду в лесу. Я ожидаю, что этот римлянин попытается обмануть нас еще раз и поведет своих людей на запад, в направлении, которого мы меньше всего ожидаем, и если он это сделает, я буду его там ждать. В случае, если его след приведет на запад, как я ожидаю, следуйте за ним с максимальной скоростью и действуйте как молот, который раздавит этих тунгров о нашу наковальню, если мы оставим для вас хоть кого-нибудь из них в живых.
- А если он повернет на восток, мой король?
- Тогда отправь гонцов найти меня и преследуй его, прежде чем он достигнет римской стены. Это наш шанс положить голову их командира на алтарь нашего святилища, и я не упущу возможности, которую дала мне вчерашняя находка наших разведчиков. Итак, братья мои, идите и...
И вдруг в круг ворвался мужчина, простираясь ниц в извинениях за то, что он помешал.
- Мой король, римская стена!
Брем нахмурился.
- И что римская стена.., идиот?
- Стена крепости, мой король. - Повторил он.
- Она в огне, мой король Брем. - Кальг, хромая, вошел в круг людей, всякое беспокойство по поводу его нежелательного приема со стороны собравшейся знати вениконов мгновенно исчезла из-за того, что он увидел на южном горизонте. - Часовые заметили горящие три форта на стене, и если три из них горят, то можете быть уверены, что все их вонючие деревянные загоны от Клыка до устья Грязной реки будут гореть тоже. Римляне, мой король, отступают с ваших земель, как я и говорил вам, что они неизбежно это сделают.
Брем сжал кулак, закричав от радости от этой новости.
- Тогда пойдемте, братья мои! Давайте найдем этого римлянина и покажем ему, что такое месть вениконов!
А затем, к изумлению людей, собравшихся вокруг короля, Кальг вышел вперед, поднял руку, чтобы заставить его умолкнуть, и тихо заговорил во внезапно наступившей тишине.
- Мой король, я предлагаю...
Ни один человек среди них никогда не осмелился бы противоречить королю, и все же это сделал все еще ненавистный свергнутый правитель сельговов, осмелившийся говорить с их правителем именно таким образом. Полдюжины его вождей бросились вперед, но, к их ужасу, Брем поднял руку, чтобы их опередить.
- Пусть говорит.
Кальг улыбнулся им с тем же заискивающим выражением, которое было на его лице в тот день, когда Нарадок и его младший брат были убиты по его предложению, затем снова повернулся к Брему и низко поклонился.
- Все, что я хотел сказать, мой король, это то, что это случайный поворот судьбы, который никто не мог предсказать. Поворотный момент в нашей борьбе с этими захватчиками, о котором многие люди, включая того римлянина, на которого мы охотимся, все еще не подозревают… - Он сделал паузу, блаженно улыбаясь Брему в приливе вновь обретенной уверенности, когда ситуация плавно сыграла ему на руку так, как он не осмеливался даже мечтать. - Проще говоря, мой король, это все меняет.
Рассвет медленно приближался к болоту, его слабый свет изо всех сил пытался пробиться сквозь густой туман, окутавший долину Грязной реки. Группа рейдов укрылась от глаз под покровом редкой болотной растительности, прижимаясь телами к мокрому мху, когда звуки охоты вокруг них начали превращаться в более четкую картину. Прижимаясь к заболоченной земле и медленно, осторожно приподнимая голову, Марк всматривался в серую мглу в поисках каких-либо признаков движения, его тело было обильно покрыто густой, липкой грязью, которая окружала их со всех сторон, а голова была тяжелой от слоя маскировочной грязи, которой, по настоянию Арабуса, участники рейда должны были измазать волосы и лица. Густой туман цеплялся за размокшую землю, уменьшая видимость до не более чем дюжины шагов и защищая их от острых глаз охотников, чьи голоса они слышали справа от себя. Еще один из их преследователей крикнул что-то высоким тоном, наполненным разочарования, и римлянин поборол желание покачать головой в изумлении, что травянистую речную равнину действительно патрулируют женщины, одновременно предупреждая себя, что они находятся в не меньшей опасности. чем если бы их преследовали воины-мужчинами. Увидев недавно тусклый блеск острого как бритва железа в тумане, он понял, что их преследователи были близко и достаточно хорошо вооружены, чтобы справиться с несколькими усталыми участниками набега.
- Понимаешь? - Приблизив рот к голове Дреста, он пробормотал на ухо фракийцу. - Мы не знаем этих троп так хорошо, как они, поэтому оказались не на их тропе, а глубоко в болоте. А они ведь знают, где находится твердая почва, и следуют по тропам вокруг нас. И похоже, что их собаки тоже нас не чуют…
Он не мог понять, были ли чувства их охотничьих собак притуплены парами в воздухе или просто зловонной вонью грязи, размазанной по телам его солдат, но по сварливому рычанию собак было ясно, что их запах словно растворился в воздухе. Один голос прогремел над возмущенными жалобами ищущих их женщин, сильным мужским тоном, который произнес что-то вроде цепочки распоряжений. Громкость команд невидимого мужчины, казалось, с каждым мгновением усиливалась и ослабевала, иногда звучала близко, а затем внезапно удалялась, как догадался Марк, из за сочетания тумана и порывистого ветра, дующего над болотом.
Медленно и осторожно подняв голову, чтобы посмотреть сквозь разросшийся куст, римлянин сумел заметить неясную фигуру, медленно продвигавшуюся по поверхности мха с поднятым копьем, занесенным для удара. Охотница был достаточно близко, и если бы она увидела его сквозь туман, ее брошенное копье легко пронзило бы железом его грудь. Она шла по мшистому болоту медленными, осторожными шагами, ее левая рука была выставлена вперед для равновесия и готова резко отдернуться назад для дополнительной силы в случае, если она найдет цель, в которую можно было бы бросить копье, и Марк облизал губы в в знак признания ее очевидного мастерства. Женщина выглядела молодо, не старше пятнадцати, но римлянин знал, что опасность, которую она представляла для беглецов, заключалась не просто в ее боевых способностях, а, скорее, в риске, что, если она заметит их и поднимет тревогу, налетчиков быстро окружит толпа преследователей с большим количеством копий, которые они вряд ли смогут отбить. Пока он смотрел, она остановилась и подняла голову, чтобы оглядеть болото, ее девичьи глаза выглядели острыми жалами под толстым слоем грязи, которым, как и их добыча, охотничий отряд обмазывал себя, чтобы скрыть свои очертания.
Опасаясь шевельнуться под ее пристальным взглядом, хотя он решил, что за камуфляжем куста находится достаточной безопасности, если не будет шевелиться, Марк поднял глаза в поисках варварской крепости, находившейся высоко над ними. Он с облегчением обнаружил, что Клык все еще невидим в колеблющемся тумане раннего утра, хотя, как он заметил, что холм можно было обнаружить по более темной полосе внизу в тумане к северу. После долгого и медленного осмотра грязной болотной пустоши женщина повернулась спиной и, как привидение, исчезла во мраке. Гадая, сколько времени пройдет, прежде чем солнце поднимется достаточно высоко, чтобы испарить и развеять слой пара, который помогал им скрываться, римлянин медленно опустил голову обратно на землю, а затем медленно прополз вдоль линии распростертых мужчин, пока не нашел Арабуса.
- Мы не можем оставаться здесь дольше. Как только туман рассеется, мы окажемся в ловушке и не сможем двигаться, а как только они нас увидят, против каждого из нас будет по два или три копья.
Следопыт мрачно кивнул.
— Грязная река примерно в полумиле отсюда… Он слегка наклонил голову на юг. - По мере того, как мы приближаемся к воде, растительности становится больше, в которой можно спрятаться, но большую часть пути нас будут скрывать только мох и трава, и, насколько я знаю, между нами и водой находится еще больше гниющих ям с водой.
Марк кивнул, положив руку ему на плечо.
- Нам нужно выходить отсюда, и как можно скорее. Иди вперед к реке и поищи что-нибудь, все, что может помочь нам сбежать, а я пока успокою наших людей.
Далеко в тумане звук настойчивых взмахов крыльев нарушил тишину рассвета, когда что-то заставило стаю водоплавающих птиц заплескаться и хором загоготать во влажный воздух. хором Под эти звуки Лисицы побежали к этому месту, где вода плескалась под их ногами, а их босые ноги, глубоко увязли во мху. Марк слегка наклонил голову, прислушиваясь к взволнованному лаю собак, когда охотницы сомкнулась вокруг того, что сняло птиц с их гнездовий. Раздалось рычание и дикий вопль триумфа, когда одна из них метнула копье, и которые быстро сменились стоном разочарования, когда над болотом раздался пронзительный визг агонии какого-то животного. После минутной паузы подали свои голоса и собаки, визжа и рыча, сражаясь за мясо несчастного существа, которое пересекло путь охотников. И, наконец, раздался последний жалобный крик животного, которое было разорвано на куски. Арминий хмыкнул рядом с Марком, глядя в непроницаемый туман.
- Должно быть, они нашли выдру или какое-нибудь другое водоплавающее. И вот что они с нами сделают, если найдут…
Марк снова повернулся к Арабусу, но следопыт уже исчез в тумане.
- Ты звал нас, примипил?
Тунгры молча двинулись на юг через пропасть в северной стене холмов Сковороды, чередуя обычный темп с изнурительным двойным маршем, поскольку Юлий стремился увеличить расстояние между ними и невидимыми вениконами, насколько это возможно, прежде чем варвары, как он надеялся, обнаружат, что их обманули во второй раз. Когда колонна остановилась для короткой передышки и когорта благополучно оказалась внутри кольца холмов под покровом густых деревьев, закрывающих их, Сил подскакал с отрядом своих всадников к примипилу, как было приказано. Один взгляд на лицо старшего центуриона убедил его, что сейчас не лучшее время для их обычного подшучивания, и он просто спрыгнул с лошади, деловито поприветствовав трибуна и примипила. Юлий шагнул вперед, отдав честь в ответ.
- Пришло время возвращаться на другую сторону стены, декурион, прежде чем мы ошибемся в этих танцах с вениконами и в конечном итоге получим шанс увидеть, какого цвета наша печень, когда ее вырвут.
Сил кивнул, оглядевшись вокруг себя на деревья, которые простилались бесконечным лесом по обе стороны их пути.
- Учитывая, что мы не можем видеть окрестности дальше пятидесяти шагов на этом участке пути, я так полагаю, вы хотели бы, чтобы я проехал вперед, разведал и убедился, что дорога свободна.., так, трибун?
Юлий мрачно кивнул, подойдя ближе к декуриону и понизив голос.
- Совершенно верно! Лучше пусть ты найдешь варваров, чем мы загоним всю когорту в их гребаную засаду. - Он поднял бровь на Сила. - Но в случае чего, я хочу, чтобы ты вернулся живым, понял? Отправь несколько человек впереди себя и пусть они время от времени посылают обратно всадника. Таким образом, вы получите предупреждение о любой опасности, ожидающей нас, без необходимости в схватку не ввязывайся.
Сил криво улыбнулся и снова отдал честь, выкрикнув стандартные армейские команды на приказ.
— Мы сделаем то, что прикажете, и будем начеку!
Юлий некоторое время пристально смотрел на декуриона, прежде чем показать ему черновой рисунок, который они со Скавром сделали на его восковой табличке.
- Пройдите по этой тропе еще две мили, и выйдете на развилку дорог. Следуйте по правой тропе, пока она не выйдет на юго-западный край, затем сообщи нам, что дорога свободна. Мы будем следовать за вами с приличной скоростью, так что держитесь, а затем мы вместе отправимся к ближайшему из стенных фортов. И никакого гребаного героизма, декурион. Если вы увидите какие-либо признаки вениконов, быстрее уходите в этом направлении, и поворачивайте на восток до безопасного места в сторону Ленивого Холма. А вот здесь мы встретимся. Понятно?
Сил кивнул, снова отдал честь и вскочил на лошадь, уводя свой эскадрон быстрой рысью.
- И ты, правда, не сомневаешься, что он выполнит приказ. не подвергая себя риску?
Юлий повернулся к Скавру, медленно покачав головой.
- После прошлой ночи? Ни на одну минуту, трибун. Он переживает с тех пор, как вы приказали его отряду уйти от замерзшего озера в Дакии, и подставить своих людей лучникам вениконов. Его рана еще не зажила, и это прекрасная возможность для него показать своим ребятам, что у него все еще есть мозги. Его слова «мы сделаем то, что приказано» не обманут меня ни на секунду, но, по крайней мере, он уехал, зная, что я предпочел бы, чтобы он вернулся живым, если они действительно вступят в дерьмо. Будем надеяться, что ему не придется принимать решение: сражаться или бежать, не так ли? На самом деле, возможно, сейчас самый лучший момент, чтобы тихо поговорить со своим Светоносным богом Митрой, и попросить у него благословения для всех нас…
Голоса Лисиц медленно затихли на севере, молодые женщины-воины перекликались, охотясь по мшистой поверхности болота в очевидной надежде, что близко расположенная шеренга охотников наткнется на спрятавшихся в тумане, который казалось с наступлением утра становился все гуще, солдат. Марк и его люди вокруг него дрожали от холода, когда Арабус снова появился из мрака и подполз к римлянину.
- Я нашел реку и способ добраться до нее незамеченными. Идите за мной..
Он повел их через таинственный окутанный туманом ландшафт болота, уверенный в своем пути, повторяя шаги, которые он сделал несколько минут назад, огибая более темные участки губчатой поверхности под своими ногами, которые выдавали наличие воронок, ожидающих момента , заманить в ловушку неосторожного человека. Группа рейдкров последовала за ним, Марк жестом велел всем идти впереди него и осторожно отошел от места, разделяя свое внимание между наблюдением за тропой и вглядыванием в стену тумана, скрывавшую их от охотников, так как в любой момент могли быть обнаружены следы, которые указывали на их отход к реке. Непроизвольно взглянув на завихрение тумана, которое выглядело как человеческая фигура, вышедшая из мрака, он на один критический момент потерял концентрацию и отклонился примерно на шаг от пути, по которому их вел следопыт. Со смятением римлянин почувствовал, как его нога провалилась в мох, а его и без того промокший ботинок до краев затопился зловонной болотной водой. Прежде чем он успел высвободиться, шаткий слой торфа под его ногой разорвался, и нога провалилась в водную пустоту под разорванной поверхностью. Внезапно о потеряв равновесие, он беспомощно рухнул в зловонную смесь воды и гниющего торфа, скрытые под покровом слоя мха, с хлюпающим шипением вытесненных на поверхность газов. Поморщившись от зловонного запаха разложения, римлянин оказался по пояс в яме и какое-то время инстинктивно пытался выбраться наружу, прежде чем осознал, что его попытки спастись лишь глубже засасывали его в трясину. Вода уже поднялась до его подмышек, и даже когда он застыл в неподвижности, он чувствовал вес своего оружия и тяжелой золотой чаши, спрятанной в карманах толстого шерстяного плаща, медленно затягивающего его все глубже в трясину.
Оглянувшись вокруг, он понял, что его отряд исчез в тумане на юге, не видя, что случилось с замыкающим их растянувшуюся колонну человеком, и истинная глубина его затруднительного положения стала понятна ему с помощью простой, но пугающей логики. Он был обречен утонуть в болоте, одинокий и никем незамеченный, если только не позовет на помощь, но его единственный способ позвать на помощь почти наверняка вывела на них всех преследователей и гарантировал бы, что каждый из них подвергнется мучениям и смерти. гораздо более жестокой, чем относительно безболезненная кончина, которая теперь угрожала ему. Его разум помчался и остановился на двух самых важных вещах, оставшихся в его жизни: семье и вере, и, закрыв глаза, он пробормотал молитву своему божеству.
- Светоносный, я умоляю тебя оказать мне последнюю услугу…
Убрав одну руку с поверхности болота, он потянулся к жиже, чувствуя, как его тело соскользнуло ниже в трясину, когда он изменил положение, чтобы схватить рукоять своей длинной спаты и вытащить ее из ножен. Он поднял оружие через жидкую воду, пытаясь высвободить лезвие из массы гниющей растительности. Приложив все силы, которые у него были, он вытащил лезвие меча из болота, держа его вертикально в сером свете и глядя на изящно вырезанную гравюру медальона, прикрепленную к его навершию серебряной проволокой, и с нежной улыбкой кивнул милосердной фигуре Бога:
- Спасибо, мой господин. Если ты позволишь, разреши мне вернуть это прекрасное оружие моей жене.
Держа над головой блестящий клинок любовно отполированной стали, он почувствовал, как болото шевельнулось под ним, и еще один пузырь вонючего газа взорвался, и его ноги погрузились в пустоту, а внезапный выброс газа затянул его тело в вонючую яму, так что его ноздри едва касались поверхности грязной воды. Инстинктивно глубоко вздохнув, он едва успел закрыть глаза, когда трясина потянула его в самую середину и почувствовал, как холодная вода смыкается над его головой. Оставшись наедине с самим собой, Марк ждал, пока тьма захватит его, поскольку он знал, что так и произойдет, когда усилие сдержать последний вздох станет невыносимым.
Сил и его люди достигли развилки тропы, не заметив никаких признаков вениконов, а когда они спешились, чтобы прислушаться, в лесу было тихо, если не считать шелеста крон деревьев, колеблющихся ветром. Декурион поморщился, глядя на лес вокруг них, и покачал головой от кажущегося спокойствия.
- Ничего. Это место так же невинно, как и твоя сестра до того, как открыла для себя радость члена. - Он сплюнул на обочину тропы. - Конечно, в пределах выстрела от нас может находиться целое гребаное племя, и мы никогда этого не узнаем, пока один из них не пернет и не выдаст себя. - Бойцы отряда криво ухмылялись друг другу, хорошо привыкшие к красочным оборотам своего командира. - Итак, давайте сыграем так, как хотел наш старина Юлий. - Он указал первых на четырех мужчин и уголки его рта невесело приподнялись, когда каждый из них слегка вздрогнул от своего выбора. - Вы четверо, поезжайте вперед и ищите любые признаки врага. Любые знаки, заметьте. Обеспокоенные барсуки, бегающие белки, все, что вы увидите или услышите, и вызовет у вас беспокойство… Если что увидите… Не торопитесь а не спеша поворачивайте и возвращаетесь обратно в том же темпе. Никакой суеты, так, как если вы уже обогнали их передовых разведчиков, они выпустят в вас столько стрел, что это сильно испортит ваш день. Просто создайте впечатление, будто вы заглянули вперед, как вам было сказано, и теперь возвращаетесь, чтобы сообщить, что ничего не видели. Время от времени посылайте кого-нибудь обратно, чтобы мы знали, что вы еще живы, и когда тропа начнет подниматься из этого ублюдочного леса, вы сможете остановиться и подождать нас. А теперь, вперед.
Он смотрел, как они направились на восток, снова с отвращением качая головой и не обращаясь ни к кому конкретно произнес:
- Да, я не это имел в виду, когда поступил на службу, чтобы зарабатывать на жизнь верховой ездой, и это факт. - Фатально пожав плечами, он развязал веревку своих штанов и повернулся к лесу, кряхтя от удовольствия, опорожняя мочевой пузырь в кусты у тропы. - Пользуйтесь шансом, пока он у вас есть, ребята. Нет ничего хуже, чем отбиваться от варварской засады, обливая свои ноги мочой.
Чувствуя, как остатки самообладания ускользают от него, а боль в груди переросла из тупой до колющего удара раскаленного кинжала, и пульс загрохотал в ушах, Марк почувствовал, как задвигалась рукоять меча. В мягкой хватке, как будто она обрела собственную жизнь, навершие выскользнуло из его рук и сменилось ощущением, будто его рука держится другой, пальцы которой были такими длинными и сильными, какими он всегда их себе представлял. Блаженно улыбнувшись очевидному посланию своего бога, он поддался желанию сделать свой последний предсмертный вздох, его веки внезапно распахнулись, когда, наполняя легкие вонючей водой, он почувствовал резкое ощущение подъема вверх через болотную грязь. Ощутив под собой твердую землю, из его рта вырвался сгусток грязной болотной воды, он открыл глаза и увидел нависшую над ним массивную фигуру. Выплюнув еще один глоток воды, он беспомощно уставился на своего спасителя, втягивая воздух в легкие, а затем, яростно закашлял в ладони рук, пытаясь заглушить непреодолимую потребность избавить их от остатков зловонной болотной жидкости. Когда ему удалось заговорить, его голос стал похож на карканье вороны.
- На мгновение мне показалось, что я умер, и что ты - сам Митра.
Ответ прозвучал резким шепотом, мужчина склонился над ним, опустив голову, чтобы посмотреть Марку в глаза.
- Нет, центурион. Митре придется подождать еще денек. А теперь потише кашляйте, если не хотите натравить на нас этих гарпий!
Римлянин на мгновение озадаченно посмотрел вверх, затем закрыл глаза и покачал головой, тихо посмеиваясь.
- Спасибо, Арминий, хотя на мгновение я даже разочаровался, что не остался в подземном мире.
Германец поднял бровь.
- Это еще можно устроить, если очень захотеть. Но я сомневаюсь, что наш Бог так же благосклонно отнесется к человеку, убитому разгневанным германцем, как и к человеку, который решил, молча утонуть, чтобы спасти своих товарищей от обнаружения.
Марк с трудом принял сидячее положение, оглядываясь на людей, собравшихся вокруг него на болоте, и слабо улыбаясь.
- Тогда мне это казалось, что я правильно поступаю...
Арминий поднял его на ноги, затем наклонился, чтобы подобрать меч римлянина, и окунул его в поток воды в намокшие кожаные ножны.
- И самое лучшее, что нам нужно сейчас сделать, это уйти отсюда поскорее, до того, как рассеется туман. Уже, кажется, немного посветлело, хотя, возможно, это просто солнце поднялось выше. Со стороны болота на севере раздался пронзительный крик, на который мгновение спустя ответили еще дюжина голосов. - Видишь, они все еще охотятся за нами.
Римлянин кивнул Арабусу.
- Веди нас к реке.
Разведчик повернулся и снова направился на юг, осторожно выбирая шаги, а Арминий потащил Марка за тунгром, положив руку ему на плечо.
- И на этот раз, центурион, смотри, куда ставишь ноги. Я уже выплатил тебе долг за свою жизнь, так что, если мне придется вытаскивать тебя очередной раз из вонючего болота, то тогда уже ты будешь скапливать свой долг передо мной.