Милый враг мой (СИ)

ГЛАВА 20

Начинало светать, когда беглецы достигли, наконец, уютной маленькой гостиницы «Золотой лев», где они должны были встретиться с герцогом де Лодвиль. У Селины слипались глаза, она едва держалась в седле, и только благодаря ожиданию скорого спасения, приближавшемуся с каждой секундой в лице Габриэля, юная беглянка сидела прямо и с улыбкой смотрела вперед.

Бернар спешился сам и помог спуститься с лошади своей госпоже. Через мгновение к ним присоединились Лоран и Лили: они тяжело дышали и вопросительно глядели на Селину.

— Итак, мы на месте. Мужайтесь, — подбодрила Селина горничную и ее мужа, — спасение близко. Боже, как я хочу увидеть Софи и Габриэля! Идемте же!

Она сделала шаг к гостинице, однако Бернар задержал ее, заметив:

— Моя госпожа! Это слишком опасно для вас!

— Чем же? — удивленно воскликнула Селина.

— В гостинице могли устроить засаду. Если молодая девушка появится там в такой час, это привлечет всеобщее внимание и покажется подозрительным. Но даже если засады нет, это ничего не меняет, уверяю вас, вся округа осведомлена, что король находится у нас в руках, и ваш приход вызовет по меньшей мере любопытство. Вы не можете пойти туда!

— Попробуй удержать меня! — вскинулась Селина. — Лили! Скажи, в твоем узелке еще осталась мужская одежда?

— Да, та, в которой вы бежали из монастыря, мадемуазель.

— Вот и отлично. Бернар, Лоран, ждите нас здесь и не смейте наведываться в гостиницу, пока мы не вернемся. Идем, Лили.

Подхватив юбки, Селина стала углубляться дальше в лес. Лили, с узелком под мышкой, едва поспевала за ней и канючила:

— Госпожа, не так быстро, ну пожалуйста! Мадемуазель, ну зачем это вам? Пусть Бернар сходит и посмотрит, так быстрее будет!

— Я не хочу, чтобы решали за меня, Лили. Я вольна жить, как мне хочется, и принимать любые решения, а люди и обстоятельства и так слишком часто брали надо мной верх, я больше не стану им потакать. Ну подумай сама, вспомни, я никогда не решала свои проблемы самостоятельно, всегда находился кто-то, кто справлялся с ними и даже не спрашивал меня, хочу ли я этого. Сначала родители намеревались устроить брак без моего согласия, затем на наш замок напали, и я оказалась лишенной всего, что принадлежало мне по праву. — Селина взялась за шнуровку платья, и Лили начала помогать ей. — Потом мы бежали из замка, и няня Элоиза оставила меня в монастыре, хотя правильней было бы пойти к королю. В монастыре сестра Анна указывала, что я должна делать и как жить. Когда я сбежала оттуда, его величество захотел выдать меня замуж за своего племянника — и это единственный раз, когда я согласилась, причем по своей воле! Но Людовик избавился от короля и пытался устранить меня. После моего побега Альфред де Мон настойчиво убеждал, что с ним мне будет лучше. Бернар же так печется о моей безопасности, что, если бы посчитал, что для пользы дела солнце следует назвать луной, он попытался бы убедить в этом и меня. Пойми, Лили, я очень благодарна вам за помощь, но предпочитаю сама решать, что делать и чего не делать.

Селина видела по глазам своей спутницы, что ей такая позиция абсолютно чужда, и Лили вполне устраивают решения собственного мужа. Однако она ничего не возразила, а только пожала плечами:

— Я понимаю, госпожа.

Селина вздохнула и нахлобучила шляпу, убрав под нее длинные локоны.

— Я готова. Пора возвращаться.

Увидев Селину в ее новом облачении, Лоран удовлетворенно хмыкнул, и Бернар нехотя присоединился к нему.

— Это очень хорошая маскировка, госпожа. Только ни в коем случае ничего не говорите, иначе вы не сможете сохранить свою тайну.

— Лоран, ты и Лили останетесь здесь, — распорядилась Селина. — Нужно, чтобы кто-нибудь приглядел за лошадьми и проследил, не будет ли погони.

— Да, госпожа. Будьте осторожны!

Уже совсем рассвело, когда сапоги Селины и Бернара ступили на порог гостиницы «Золотой лев». Лучи солнца ласково коснулись лица девушки, и она поспешила надвинуть шляпу на самые глаза, боясь, что кто-нибудь узнает ее.

Толкнув дверь, путники вошли в мрачный прохладный зал. За небольшой деревянной стойкой сидел полный мужчина средних лет и лениво потягивал что-то из глиняной кружки. Мельком оглядев вошедших и решив, что большого барыша с них не будет, хозяин вернулся к прерванному занятию.

Бернар огляделся. В этот ранний час посетителей было немного, только двое крестьян у стены и один человек в дорожном платье у окна. Бернар швырнул монету на стойку и заказал вино. Когда он невозмутимо забрал одну из появившихся глиняных кружек и стал пробираться прямо к столу, за которым сидел человек в дорожном платье, Селине ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Не спрашивая разрешения присоединиться к незнакомцу, Бернар сел напротив и начал внимательно разглядывать его, медленно потягивая вино.

Наконец, незнакомец поднял глаза.

— Я могу чем-нибудь помочь вам? — произнес он с легким акцентом.

— Не знаю. Все зависит от того, как вы относитесь к звездам.

— Что, простите?

— Вы не ослышались. Я спросил, как вы относитесь к звездам, и преимущественно к голубым?

Незнакомец улыбнулся.

— Положительно. Разрешите представиться, меня зовут Томас Мастерс. Меня послал герцог де Лодвиль. А вы, по-видимому, Бернар и Лоран?

— Ну, — начал Бернар, — вообще-то…

— Бернар хочет сказать, что я вовсе не Лоран, — тихо произнесла Селина. — Меня зовут Лили, я горничная молодой госпожи.

— Вы хорошо загримировались, мадам, — заметил Мастерс. — А где же мадемуазель де Лодвиль?

Бернар покосился на «Лили» и открыл было рот, но девушка под столом наступила ему на ногу и мило защебетала:

— Она совсем близко. Вы же понимаете, мы не могли позволить ей придти сюда, это слишком опасно.

— Да, я понимаю, вы очень предусмотрительны.

— Итак, — продолжила Селина, — почему Габ… господин герцог не приехал сюда вместе с вами? С ним еще должна была прибыть мадемуазель де Ревиньи?

— Все очень печально, мадам, — сказал Мастерс. — Вчера случилось несчастье. Я сам лично ничего не видел, поскольку господин герцог послал меня в эту гостиницу два дня назад. Я ждал его и вас, но вечером приехал Жерар, мой друг, он тоже служит у герцога, и рассказал ужасную историю. Господин герцог бросился в погоню за людьми, которые увезли мадемуазель де Ревиньи, и почти нагнал их, но внезапно на него и на его людей напали. Они сражались как могли, но…

— Он умер?! — вскричала Селина, привстав со скамьи. Двое крестьян и хозяин воззрились на нее, не скрывая своего удивления. Девушка постаралась взять себя в руки и снова села за стол.

— Он умер? — тихо повторила она. Ее сердце бешено стучало в груди.

— Нет, но он находится в скверном положении. Почти в таком же скверном, как когда-то и мадемуазель де Лодвиль.

— Что? О чем вы говорите?

— Он арестован, и мадемуазель де Ревиньи тоже. Их объявили изменниками, организаторами побега мадемуазель де Лодвиль и похищения короля. Теперь они, вероятно, в Бастилии.

— Господи, не может быть! Вы уверены в этом?

— Как и в том, что я сейчас сижу рядом с вами. Мой друг был со своим господином в ту тяжелую минуту, и герцог успел отослать Жерара сюда, в гостиницу, до того, как его арестовали. Жерару удалось вырваться, и он тотчас же бросился выполнять поручение своего господина.

— А где же он теперь? — спросил Бернар.

— Он отправился на «Голубую звезду» — предупредить экипаж, что корабль должен будет вернуться в Англию.

— Подождите, — прервала его Селина. — Вы же сами сказали, что герцог и мадемуазель де Ревиньи арестованы. Как же вы можете утверждать, что корабль скоро отправится домой?

— Но таково было распоряжение господина герцога. Если он не появится через два дня, корабль должен сняться с якоря и пересечь Ла-Манш. Однако этот приказ войдет в силу только в том случае, если объявится мадемуазель де Лодвиль. Господин герцог сказал, что не хочет рисковать вновь обретенной свободой своей родственницы, и поэтому приказал мне доставить мадемуазель на корабль и отплыть с ней в Англию. Там она сможет попросить защиты у королевы. Он также запретил мадемуазель де Лодвиль бросаться к нему на помощь, если с ним что-нибудь случится. Тогда он еще не знал, как закончится драка, но теперь-то ее исход известен, и мой долг выполнить приказ господина герцога. Я прошу вас проводить меня к мадемуазель де Лодвиль.

— Да-да, конечно, — пробормотала Селина. — Еще один вопрос, месье Мастерс. Кто отдал приказ об аресте герцога и мадемуазель?

— Говорят, что сам король перед тем, как отправился в погоню за мадемуазель де Лодвиль.

Ах, даже так?! Все, Людовик, считай, что мое сострадание приказало долго жить. Я тебя убью! Бернар покосился на меня, но я сумела взять себя в руки.

— Что ж, — Селина поднялась с места, — мы проводим вас к мадемуазель де Лодвиль. Следуйте за нами.

— Одну минуту, я только заплачу хозяину.

— Хорошо, Бернар останется с вами, а я предупрежу мадемуазель.

— Нет! — вскричал Бернар. — То есть, я хотел сказать, мы должны идти все вместе, зачем же…

— Бернар, — Селина ласково улыбнулась, — ты же знаешь мадемуазель де Лодвиль, она очень чувствительная особа, я должна подготовить ее к тому, что ей придется покинуть Францию без герцога и любимой подруги.

— Я думаю, мадемуазель Лили права.

Селина победно улыбнулась и поспешила покинуть гостиницу. В мгновение ока преодолев несколько ступенек и широкую дорогу, она бросилась в лес, туда, где они оставили Лили и Лорана, а также лошадей и все остальное. Увидев бегущую Селину, Лоран кинулся ей навстречу и воскликнул:

— Госпожа! Что случилось? За вами гонятся? Где Бернар?

— Все в порядке, Лоран. Где Дэл?

— Вон там, за деревьями. Но…

Селина не дала ему договорить, приложив палец к губам.

— Лоран, быстро приведи мне Дэла. А ты, Лили, отдай мне все деньги, что у вас есть, и пистолет. Они вам больше не понадобятся.

Супруги Арси удивленно посмотрели на свою госпожу, но все же бросились выполнять ее приказания. Через минуту Селина уже приторачивала к седлу мешочек с монетами и потуже завязывала плащ. Заметив возвращающихся Бернара и Томаса, она вскочила в седло.

— Куда же вы, мадемуазель? — воскликнула Лили, но Селина вновь приложила палец к губам, приказывая замолчать. Лили подчинилась, но вид у нее был ошарашенный. Когда Томас в сопровождении Бернара приблизился к ним, Селина сказала:

— Извините, господа, я вынуждена вас оставить, у меня очень срочное поручение, которое мне только что дала мадемуазель де Лодвиль, — она указала рукой на Лили. Та открыла рот от удивления, но Селина не дала ей заговорить.

— Мадемуазель де Лодвиль очень хочет попасть на корабль. Позаботьтесь об этом, месье Мастерс. И прощайте! — пришпорив коня, Селина оставила обомлевших слуг и выехала на дорогу.

Бернар лишь на мгновение потерял способность двигаться, но в следующую минуту он уже взлетел на спину своего коня и бросился вдогонку за Селиной, предоставив Лили и Лорану объясняться с Мастерсом.

Лошадь Бернара была намного хуже породистого скакуна его госпожи, поэтому, увидев, что расстояние между ними стремительно увеличивается, Бернар крикнул:

— Госпожа! Остановитесь, госпожа! Подождите меня!

Селина обернулась и слегка натянула поводья.

— Если ты хочешь удержать меня от этого шага, Бернар, то у тебя ничего не выйдет! А терять время и пререкаться с Мастерсом у меня нет. Неизвестно, что приказал ему сделать Габриэль в случае моего отказа отправиться на корабль.

— Я и не думаю, — ответил он, приближаясь к ней. — Никто не способен вас переубедить, госпожа. Но позвольте мне быть рядом, чтобы защищать вас. Путешествовать одной слишком опасно.

— Ты прав. Я не справлюсь, если уеду одна. Спасибо, Бернар.

Они долго ехали молча, и только топот копыт двух лошадей нарушал тишину. Дорога была пустынна, никто не встретился им и никто не пытался их догнать. Солнце уже давно взошло, и путники могли видеть далеко вперед. Было странно, что окрестности не кишат королевскими ищейками, желающими во что бы то ни стало схватить преступницу номер один и доставить ее дражайшему монарху в качестве подарка или, лучше сказать, десерта. Селина вздохнула, засомневавшись, что Людовик придал значение тому факту, что он остался жить лишь благодаря ее стараниям и по этой причине отозвал своих ищеек. Скорее всего, их отсутствие говорит о том, что короля нашли и теперь, когда он в безопасности, нет причин посылать за беглянкой всю армию. К тому же герцог де Лодвиль и мадемуазель де Ревиньи арестованы, без их помощи юная преступница не сможет покинуть Францию, а поэтому когда-нибудь будет схвачена и казнена. Селина содрогнулась при мысли о том, что король все предусмотрел. Он приказал арестовать ее друзей, будучи уверенным, что она не сможет бросить их в беде и вернется за ними. Если бы Селина знала о заточении Габриэля и Софи, она потребовала бы обменять короля на них, но теперь у нее не осталось такой возможности. Девушка была готова кусать локти с досады: жизнь ее спасителей оказалась в опасности, а она не может ничем им помочь. Или может?

Внезапно Селина осознала, сколько всего произошло с ней за последние несколько дней. Ее жизнь резко переменилась: возвращение ее имени и прав, королевская любовь и королевская опала, обвинение в убийстве, побег, похищение короля и известие об аресте самых близких ей людей. Селина почувствовала, что это слишком даже для нее. Ей захотелось забиться куда-нибудь, почувствовать себя в безопасности и не покидать своего убежища хотя бы неделю. Она корила себя за малодушие, но ничего не могла с собой поделать. Ей было страшно, одиноко и хотелось поплакать на груди у кого-то, кто бы успокоил и защитил от всех бед. И тут ей вспомнился тот, на чьей груди она уже однажды плакала и кто поклялся, что эти слезы будут последними в ее жизни. «Даже в этом ты обманул меня, Людовик. Но скоро ты ответишь мне за все».

Обдумав план мести, Селина исполнилась решимости довести задуманное до конца. Бернар опасливо посмотрел на нее — не случилось бы беды. Однако даже не пытался отговорить свою госпожу — это было бесполезно. Упрямству мадемуазель де Лодвиль можно было только позавидовать.

Солнце оказалось в зените, когда они, наконец, достигли Парижа. Подъезжая к воротам, Бернар придержал коня и оглянулся на Селину. Она верно истолковала его взгляд, надвинула шляпу на самый лоб и постаралась, насколько это было возможно, придать своему стройному телу мужественный вид. Бернар, в душе усмехнувшись ее потугам, решил, что его маленькой женственной госпоже будет сложно изобразить из себя бывалого вояку, скорее она сойдет за мальчика-подростка, однако ничего не сказал и только коротко кивнул ей. Через несколько минут путники достигли городских стен и, не торопясь, въехали в Париж.

Стражники пытливо осмотрели двух молодых людей в запыленной одежде и немедленно поинтересовались целью их прибытия в Париж. Бернар спокойно ответил, что они приехали из близлежащей деревушки повидать свою тетю, живущую на улице Сен-Жак.

— Я и мой брат давно не были в Париже, — продолжал Бернар, изображая из себя словоохотливого деревенского жителя. — Что-нибудь случилось за это время?

— Не знаю, как долго ты не приезжал в столицу, сынок, — усмехнулся стражник, — но случилось очень многое. Жаль, что тебя не было вчера — тут такое происходило!

— Ладно, Жюль, хватит болтать, — резко прервал его напарник, — а вы, если хотите узнать больше, спросите у любого в городе — и все узнаете.

— Что ж, поинтересуюсь-ка я у тетушки Марты. Поехали, Жан, — он махнул рукой Селине, и они вдвоем беспрепятственно проехали мимо. Стражники тотчас забыли про молодых людей, занявшись повозкой с овощами, двигавшейся следом за ними. Едва они отъехали на порядочное расстояние, девушка взволнованно зашептала:

— Зачем тебе нужно было устраивать это представление? А если бы они захотели нас проверить, что тогда?

— Но, госпожа, — обиделся Бернар, — я отвлекал их внимание от вас.

— А если бы им вздумалось о чем-нибудь спросить меня? Что бы они сказали, услышав фальцет вместо баса?

— Думаю, они бы очень удивились, — заметил Бернар, едва сдерживая улыбку.

— И не только.

Селина вздохнула и огляделась по сторонам. Огромные толпы народа заполнили улицы: все обсуждали вчерашнее происшествие. Некоторые говорили о Селине с жалостью, другие — с ненавистью, третьи — с восхищением, но никто не остался равнодушным.

Бернар посмотрел на девушку и с неодобрением заметил, что та с явным интересом прислушивается к уличным разговорам. Он покачал головой, приблизился к ней и прошептал:

— Вы очень неосторожны. Прошу вас, поспешите за мной.

— Но куда мы направляемся? — Селина удивленно посмотрела на него. — Уж не на улицу ли Сен-Жак, к нашей несуществующей тетушке Марте?

— Разумеется, нет, но вы забыли, что у меня в Париже есть место, где мы можем найти убежище. Прошу вас, за мной, госпожа.

Он пришпорил лошадь, и Селине ничего не оставалось, как последовать за своим невероятно предприимчивым слугой.