Мир, что (мен)я покорил, 2 том

Глава 26

— Флюрочка, ну как ты оцениваешь свою степень подготовки?

Наверное, трясущиеся руки и красное лицо говорили за себя. Экзамен был через час, а меня уже пробивала дрожь настолько сильная, будто спустя минуту мне придётся проходить финальное испытание. Кажется, косвенных признаков хватило, чтобы Астрела что-то поняла. Она сменила тему:

— У тебя такие волосы красивые, — эльфийка продолжила водить расчёской по моим локонам. — Я считаю, что у волшебников природы один из самых приятных цветов…

— И больше нам гордиться нечем, — буркнула я и уткнулась в записи Динэра, которые за десять лет с момента написания пропахли ароматом чернил и старой бумаги.

— Ну, не говори так, милая. Просто ваша стихия не предназначена для жестокости и насилия, но ничего другого академия и не проверяет…

— Поэтому мне и нужно уметь творить жестокость и насилие! — топнула я ногой по полу, да так, что чуть со стула не свалилась, после чего начала активно махать руками. — Никто мне не поставит баллы за красивую розу!

— Стой, стой, Флюрочка!

Эльфийка схватила меня за плечи и кое-как удержала от истерики.

— Да, конечно, они готовят боевых волшебников, это очевидно. Но ты же и не собираешься в будущем участвовать в боях!

— И что?! — укрыла я лицо в ладони, едва справляясь с чувствами. — Мне нужны баллы! Баллы! Я и так переволновалась и сделала кучу ошибок на тесте! Если у меня будет четвёрка, я точно не пройду! Что со мной тогда сделает мама?

Во мне поднялась такая буря из самоненависти и жалости к себе, что я даже не знала, бить себя или плакать. Но няня удерживала мои руки, поэтому пришлось заняться последним. Потихоньку, чтобы Астрела не заметила. А то снова начнётся это «Флюрочкачеготынунеплачьвотплаточеквотмороженкауспокойся».

— Даже если ни один волшебник природы не попадал в АМВ, это не значит, что ваша стихия плохая! Вы просто хороши в других вещах! — лепетала она своим высоким голосом, как всегда это делала, когда нужно было меня в чём-то убедить. — Тебе и вовсе поступать туда не обязательно! Вас будут учить, как мутузить других, когда волшебники природы могут создавать шедевры из растений!

— ДА ЗАЧЕМ МНЕ ЭТИ ШЕДЕВРЫ ИЗ РАСТЕНИЙ?! — не справилась я с эмоциями и всё-таки разрыдалась. Ну а что ещё делать, если человек, с которым ты обязан говорить, тебя абсолютно не понимает?!

— Флюрочкачеготынунеплачьвотплаточеквотмороженкауспокойся, — не знаю, как Астрела это сделала, но она достала откуда-то мороженое и ткнула его ледяным концом мне под нос, заставляя дышать сладостью ванили. Другой рукой она уже вытирала мне глаза каким-то платочком, с которым в преддверии экзамена я встречалась всё чаще и чаще. В общем, пришлось прекращать ныть и начинать есть. Еда всегда помогала успокоиться… — Понимаешь, тебе же не нужна академия! Тебе нужно стать сильной волшебницей! А маг природы может увеличить свою мощь через создание чего-то прекрасного! Вы же, по сути, единственные в своём роде!

Мне хотелось что-то возразить, но мороженое было слишком вкусным… По крайней мере, оно было куда как более вкусное, чем этот диалог — интересный.

— Даже если ты не попадёшь в АМВ, то сможешь развиваться самостоятельно, и твои дети будут ничуть не слабее, чем у прочих!

Меня это не могло никак убедить. Астрела никогда не была авторитетом более сильным, чем мама, а мама такую чушь никогда бы не сказала. Единственной из всего рода Летренас не получить образования? О Боги, не существовало поступка позорнее… А все эти бредни с красотой и саморазвитием… Я и так упорно занималась. Достаточно упорно, чтобы к семи годам иметь возможность колдовать целых двадцать четыре минуты. И этого времени мне должно было хватить на то, чтобы справиться с тестом разрушающей мощи, подвижности, дальности поражения, гибкости заклинаний и всем остальным, что требовалось для поступления в первый из семи классов магической академии Таднесса. Должно хватить… Должно… Но сначала…

— А можно ещё одну мороженку?..

— Какой ужас! — рыдала мама на плече папы. Сильно, не стесняясь эмоций и не боясь испортить отцовскую белоснежную рубашку. — Моя дочь потеряла сознание на экзамене! Единственная из всех поступающих! Какое клеймо на нашей семье!

Мне оставалось только стоять у стены, переминаясь с ноги на ногу, с чётким ощущением того, что если я не сяду в ближайшие несколько минут, то комбинация из иссякшей сверх предела маны, сопутствующей ей кровопотере и маминых криков заставят меня упасть в обморок повторно. Проблема была в том, что сесть в ситуации, когда рыдает Кармия — было бы невероятным проявлением неуважения и дерзости. Мне не дозволялось иметь даже намёк на удобство в ситуациях, когда я снова сделала маме больно. Поэтому оставалось с жалостью бросать взгляды на бесконечное число стульев гостиной, доступ к которым был мне закрыт.

— На что я рассчитывала?.. — продолжала матушка, даже чуть-чуть поскуливая на плече Зареса. — Всё было предрешено три года назад… Нам нужно было скрыть факт её рождения, стереть тексты о её существовании, сейчас бы никто ничего уже и не помнил…

Мама была права. Я подвела свою семью, и никогда не прекращала подводить. Испортила всё, что можно, и теперь близкие мне люди страдают. Внутри меня будто собрался комок, который давил на грудную клетку и одновременно выбивал воздух из лёгких. Дышать становилось всё тяжелее, и моему состоянию это никак не помогало. Кажется, края зрения даже немного замылились, и в фокусе оставалось только слезливое лицо мамы.

— Ладно, — сказала вдруг она на удивление твёрдым голосом. — Зарес, можешь выйти из гостиной? Нам нужно поговорить с дочерью наедине.

Что? Меня сейчас… Нет, нет!

— Папа, стой! — я хотела было вцепиться в проходящего мимо отца, но ослабевшие ноги таки подкосились и заставили меня рухнуть на колени, запутавшись в платье.

— Ты сама должна понимать, что любые плохие поступки заслуживают наказания, милая, — улыбнулся мне Зарес и вышел из комнаты, после чего плотно притворил дверь. Всё внутри меня перевернулось, а потом застыло и похолодело. Мне стало страшно. Я боялась повернуть голову в сторону мамы. Но… Было нужно. Я поняла это по тому, что горло уже пересохло, а пот прекратил идти. Пугающее до ужаса преддверие…

Мама шла на меня спокойно и почти бесшумно. Масса воды вокруг неё создавалась точно также без единого звука. Колдовство без речевого аспекта имело такое свойство. Зачем она это делала? Лучше бы она кричала, орала, плакала, но не выглядела настолько бесчувственно, так, будто меня сейчас… убьют… Мне нужно было подготовиться мысленно к тому, что сейчас произойдёт, но к этому нельзя было подготовиться…

— Флюрочка прошла! Прошла! — услышала я спасительный голос перед тем, как дверь распахнулась, и внутрь ввалилась Астрела с какой-то бумажкой. Миг — и вся вода, которую мама так упорно создавала, рухнула на пол и с плеском превратилась в огромную лужу. — Пять баллов за тест и один за практику! Вот, госпожа Кармия, посмотрите на результаты!

— Один… — процедила мама сквозь зубы, — за практику?

После чего вздохнула, махнула рукой, а затем вышла из гостиной. Мы остались с Астрелой вдвоём. Эльфийка будто не заметила ни лужи воды, ни того, что я стояла на коленях, а просто бросилась на меня с объятьями. Её медвежья хватка выбила из лёгких остаток воздуха, я закашлялась, всё ещё не в силах поверить, что сегодня избежала наказания. И не просто избежала наказания… Но ещё и совершила то, о чём могла только мечтать. Мои глаза с недоверием пялились на печать АМВ: выдрочка с красивой золотой лентой вокруг неё. И чем дольше я смотрела на изображение, тем ярче во мне разгоралась буря, сносящая на своём пути все преграды, сомнения и тревоги. Пальцы массировали печать, будто не веря в её существование, но с каждой секундой тело моё наполнялось пьянящей смесью восторга и счастья. В концов я не выдержала и кинулась на шею Астрелы, кажется, начав её чуть-чуть душить, а она принялась душить меня в ответ. Так и душили друг друга, пока обе не вырубились…

— Не пизди, этого не было, — ударил я по двери кулаком, разоблачая обман Флюры.

— Ну ладно. Я просто хотела попробовать шутку в твоём стиле.

— Ага, и получилось не смешно.

— Ну так в твоём стиле!

— ЁБАНАЯ ТВАРЬ!..

После того как мы обе пришли в себя после удушения, Астрела тут же начала суетиться:

— Флюрочка, сегодня же первое осеннее новолуние! В честь новых студентов АМВ выпускники устроят огненное представление на небе! Мы обязательно должны на него сходить!

Голова сильно кружилась после всего произошедшего за день. И хоть предложение няни в сознании воспринималось как нечто-то приятно, подсознательно хотелось продолжить лежать на полу ещё сутки-две.

— Ну я же так устала… У меня совсем не осталось маны…

— Ничего страшного! Мы посадим тебя на пони! А ещё с нами Динэр пойдёт! И мы купим тебе хоткотликов!

— Хоткотликов?.. — мои глаза загорелись. Все надуманные и ненадуманные причины отдыхать тут же забылись, словно несуществовавшие. — Два!

— Да хоть три! Пошли, солнышко, скоро начнётся ведь!

Мы собрались практически моментально. Только Динэра пришлось долго трясти и вытаскивать из своей комнаты — он после перехода в высшие классы стал совсем занятым, и работал сам чуть ли не сутками. А уж кого звать не пришлось, так Вемира. Он сам навязался в компанию, и, несмотря на моё недовольство, Астрела не отказалась брать его с нами. Но брат пообещал, что не будет хулиганить хотя бы сегодня, во что мне, впрочем, не верилось. Так или иначе, мы всё же собрались после заката.

Когда тёмное небо разгорелось огненной вспышкой, Таднесс окрасился в багровый оттенок. Каждую секунду в воздухе появлялись новые узоры замысловатых форм и смыслов. С громкими хлопками цветы из пламени появлялись, разрастались и точно так же исчезали. Приятное тепло от представления доходило даже до земли. Жители города, все, как один, купались в этом жаре, и чуть ли не с открытыми ртами смотрели на шоу. В их числе и я. Однако для меня происходящее имело особенный смысл. Каждый год огни зажигались ради новых студентов АМВ, и сегодня этим студентом была я. Поэтому создавалось впечатление, что бесконечные картины, абстрактные рисунки и пейзажи посвящались мне и только мне. И от того, что хоть что-то в этом мире было моей наградой, что все мои страдания прошли не зря и вылились во что-то столь грандиозное… мне хотелось плакать уже от счастья.

— Красиво, — улыбнулся Динэр и было потянулся к книжке, которая висела у него на поясе, но вовремя остановился. Он выглядел таким взрослым и надёжным, одетый в строгую рубашку с засученными руками и чёрные брюки. Со старшим братом я всегда чувствовала себя под защитой. — Когда поступал я, они старались меньше.

— Поэтому что ради Флюрочки все хотят постараться побольше! — улыбнулась Астрела и встала на цыпочки, что погладить меня, сидящую на пони. — Тебе нравится, милая?

Я даже не могла ответить, в горле стоял ком, который не получалось ни проглотить, ни выдавить. Но пока он находился внутри, мне, почему-то, было очень хорошо. Обхватившая меня немота была столь приятной, что будь у меня выбор, я бы всю жизнь провела в ней.

— Чего-то родители с нами не пошли, — сказал Вемир, существование которого сегодня даже не отравляло мою жизнь.

Астрела, отлучившаяся взять несколько хоткотликов, ответила ему, распихивая каждому в руки по булке с мясом, а мне — сразу две:

— Они сидят с Гевилем, милый, — улыбнулась она и поплотнее спрятала уши за белые волосы. — Но не волнуйся, я их знаю — Кармия и Зарес всегда наблюдают за новолунным представлением. Разве может кто-то в здравом уме пропустить такую красоту?

Почему-то эти слова закрепились в моей голове. И не просто закрепились, а наложились на то, что утром говорила мне Астрела. Я ведь… тоже могу так. Не яркое огненное представление, но… Моё волшебство тоже способно на красивые вещи. Если мои родители постоянно смотрят на небо в эту ночь, может, я смогу их удивить чем-то, созданным моими руками? Вдруг они тогда поверят, что моя магия не безнадёжна?

Размышления нагнали на меня недюжую тревогу. Вместо успеха меня мог ждать провал… Но я должна была хотя бы попробовать. А пока… Все страхи можно было заесть хоткотликом.

Холодный свет заливал тренировочный зал. Казалось, помещение специально было построено так, чтобы находящиеся в нём чувствовали себя максимально неуютно. Зимний ветер совершенно не останавливали стены со скудным орнаментом, а голый камень пола нагонял тюремные ассоциации. Пахло довольно сыро. Это место было ареной для студентов АМВ, а потому эстетика стояла на последнем месте.

— Хорошо, ребята, — сказала пожилая учительница в чёрной мантии и огромных очках. — Разбиваемся на пары! Итак, кто хочет дуэль с Флюрой?

В воздух взметнулось рук почти столько же, сколько в комнате было человек. Казалось бы, тут было так холодно, что хоть кто-то да и должен был экономить движения с теплом, но нет. Волшебно. Наверное, сторонний наблюдатель может подумать, что источником моей популярности является что-то вроде красоты, харизмы или нечто подобного. На самом деле причины были несколько иными:

1) Волшебник с магией природы это лёгкие очки, необходимые для перехода на новый разряд.

2) Победа над лунным будучи человеком показывает, какой ты крутой, и какие лунные на самом деле отсталые. Да, одновременно, хотя казалось бы.

3) Унижение члена семьи влиятельных и известных дворян, очевидно, тоже делает тебя влиятельным и известным.

4) Ну и, конечно же, всегда весело загнобить самую большую уродку разряда.

Я вздохнула. По крайней мере, сегодня жребий дал возможность выбирать напарника мне. При любом другом раскладе я бы оказалась в числе тех, которые должны «поднимать руку». Но в моём случае это не имело значения — меня могли не выбрать в первую пару только если о моём существовании забыли, что случалось редко.

Сейчас же выбор оставался за мной. Стараясь не показывать эмоций, я перебирала список возможных оппонентов. Это Аллегро, садист, волшебник света… Это Далис, просто тварь, волшебник земли… Истмат, не такой уж плохой парень, но в бою пощады ждать нет смысла. Честно говоря, я понимала, что моё решение ничего не изменит, и исход будет одинаковым. Но ловко они придумали правила: сама же выбрала себе противника, поэтому и за все последствия неси ответственность. Твоя вина, так сказать. Надо было выбирать противника послабее. Но что я могу поделать, если даже в пятом разряде нет ни одного волшебника, равного мне по силам?

Вдруг мой взгляд наткнулся на человека… Который не держал руку вытянутой. Низкий паренёк, пожалуй, ниже даже меня, одетый совсем небогато для волшебника, а его короткие фиолетовые волосы пострижены очень небрежно. Он был новеньким… Да, точно. Похоже, его перевели с четвертого разряда. Причём, досрочно — студенты имели возможность изменить свое положение в «пирамиде» раз в полгода, а сейчас был только луннокамнит. Это наводило на определенные выводы: он либо слишком слаб, либо слишком ленив, либо всё сразу. А, и, конечно, он не знает, что я лунная, из семьи Летренас и вообще — волшебница природы. И сумма этих факторов наводит на мысль, что бить меня будут не так мощно и не с таким энтузиазмом. И, возможно… Сегодня я даже смогу победить?..

— Вот с ним хочу.

— Эй, че?! — тут же оторвал белые глаза он от, несомненно, интересного пола. Его голос был не высок, видимо, уже сломался. — Я же руку даже не поднял!

Бедный мальчик с четвертого разряда. У нас тут нет вашего «этикета». Мы делаем все, что поможет победить.

— Орлетос, не спорь, — спокойно заговорила профессор. — Выходи в центр зала.

— …и всыпь этой корове, — гоготнул Аллегро, и его смех поддержали остальные. Моё сердце ёкнуло, но я не показала обиды. По крайней мере, Динэр всю жизнь меня учил, что если не реагировать, то они прекратят. Когда-нибудь. Обязательно…

— Тьфу, — Орлетос сплюнул на пол и засучил рукава серой рубахи, после чего, не смотря на меня, пошёл к центру зала. Профессор кивнула мне, и я направилась следом. Сегодня правила были обычные — без посохов, без необычного ландшафта. Просто скоротечная дуэль — нужно либо выбить соперника за пределы круга с диаметром десять метров, либо убить. Да, вот так всё просто.

Мы встали напротив друг друга. Он выглядел абсолютно спокойно, даже расслабленно. Ему не хватало только дымящей сигары во рту, чтобы окружающие точно поняли, насколько ему плевать. Собственно, такая уверенность заставила уже меня сомневаться в выборе. Чем я думала?! Он же из четвертого разряда! Даже если этот паренёк докатился до нашего уровня, когда-то он обладал показателями выше наших…

Пока профессор лениво устраивалась на единственной красивой и удобной вещи в зале — кожаном кресле — мне оставалось только неуверенно заламывать ладони и оглядываться по сторонам. Студенты уже столпились вокруг платформы, их головы обозначали границы «поля боя». Они шутили, смеялись и что-то обсуждали, и я была уверена, что всё это веселье касается тем или иным образом меня. Может, что-то не то с платьем, или в волосах застряло… Я поправила мантию и проверила собранную в хвост причёску. Вроде всё нормально… Наверное, над чем-то другим смеются…

— Приготовились, — сказала профессор, и я тут же прекратила самокопания. Соперник вообще не изменил ни стойки, ни выражения лица. Ну почему ты так себя ведёшь?! Прояви хоть немного волнения! — Три… Два… Один с половиной… Один с четвертью… Один с ниточкой… Один!

— Цепкие лозы!

Я решила не мешкать и тут же обездвижить соперника. Зелёные лианы вырвались из моих пальцев и, словно ожившие черви, полетели в Орлетоса. В момент они обхватили его тело и опутали по рукам и ногам. Волшебнику колдовать это не помешает, но с мобильностью он может попрощаться.

— Призыв кристалла!

С хрустом трескающихся камней на его теле стали появляться фиолетовые образования, вместе собирающиеся в ряды из шипов. Орлетос увеличился в размерах как минимум в полтора раза, а мои лианы стали с грустным звуком лопаться. Нет, Пепел меня дери! Я же ещё не успела скастануть!

— Ядовитые капли! — в отчаянии крикнула я и подалась вперёд, будто это могло ускорить сотворение заклинания. Оно заключалось в том, что при помощи химических реакций растения начинали превращать изначально безобидные элементы в отраву. Но сейчас это оказалось бесполезно — кристаллическая броня не впитала ни одной капельки яда. Одним базовым заклинанием он заблокировал сразу два моих! Это так нечестно, я же месяцами их создавала!..

— У неё ещё палка есть тупая! — подсказывали криками другие студенты. Они выглядели очень восторженными и не могли оторвать взгляда от Орлетоса, выглядящего как самый настоящий голем. Да, зрелище было завораживающее, но, мать вашу, только со стороны!

— Да хрен она что с этой палкой сделает! Видел его армор?!

— Ну как хрен? Она может засунуть её себе в жопу!

Гы-гы-гы, очень смешно! Мне уже не смешно, потому что Орлетос пришёл в движение. И выглядело это по-настоящему жутко. Когда массивная махина с каждым движением хрустит так, будто ломает человеческие кости, а от лица у неё осталась только каменная маска, любой может струсить. Двигался он медленно, но уверенно. Я отступила на несколько шагов и, указав пальцем на ногу Орлетоса, скастовала:

— Ветви крапивы!

В воздухе появилась увесистая ветвь, которая по приказу засадила врагу в заднюю сторону колена. Я знала, что атаковать стоило именно туда — как и с настоящей броней, если бы это место было «заварено», человек бы попросту не смог двигаться. Так и получилось. Древесина смачно приложилось в незащищенную точку, нога Орлетоса была выбита из равновесия, а вместе с ней и он сам. Вся многокилограммовая структура при столкновении с полом адски захрустела и посыпалась. Почему-то студенты замолчали, что придало мне уверенности. Я сделала несколько шагов вперёд от края арены и стала повторять последний каст:

— Ветви крапивы! Ветви крапивы!

Теперь, когда фиолетовая башка Орлетоса показалась свету, новые атаки приходились уже на неё. Следовало признать, что при этом издавался звук, который можно было услышать, если стучать в ту часть дерева, где находилось дупло. При этом голова парня как болванчик сдвигалась в сторону и возвращалась в исходную позицию, а сам он вскрикивал от боли. Ну и где твоё спокойствие?! Тебя унижает самый слабый волшебник АМВ!

Я вся была красной от напряжения. Сегодня могло совершиться невозможное — моя первая победа в дуэльную неделю! Да ещё и над парнем с четвертого разряда! Ну, бывшим на четвертом разряде, какая разница, мама точно будет довольна! Конечно, не достижение Гевиля, чемпиона первого разряда, но всё же!

— Призыв кристалла!

Из-за самоуверенности и, возможно, волнения, я допустила ужасную ошибку — подошла слишком близко к противнику, о силе которого знала слишком мало. Не успела я одуматься, как из ладони Орлетоса вырвался поток мерцающей пыли. Словно разумное, облако полетело на меня, и, несмотря на мои попытки закрыть глаза и рот, забилось в нос. Это было ужасное ощущение. В меня будто насосом вгоняли мерзкую и тяжелую субстанцию, которая прилипала ко всему, чему могла, заполняла лёгкие и не давала даже вздохнуть. Я согнулась и закашлялась, абсолютно без эффекта — словно пыль внутри меня разбухла и уже не могла выйти так, как вошла.

Видя мои страдания, студенты дружно заулюлюкали, я же, шатаясь, попыталась разорвать дистанцию с до сих пор прохлаждающимся на полу Орлетосом. Ноги стали ватные, при попытке сказать любое слово изо рта не выходил даже хрип. О Боги, неужели со мной сотворили подобное базовым заклинанием?! Какой позор!..

— Призыв кристалла!

И снова оно! Неужели я настолько по его мнению ничтожна, что не заслужила спелла сильнее врождённого? Наверное, да, потому что их прекрасно хватало — пыль, бурно прожужжав, обхватила мою ногу и осела на ней. Всего за пару секунд полы мантии обросли огромными и тяжелыми кристаллами, и мои жалкие попытки сдвинуться привели к болезненному падению подбородком на камень. Острая боль пронзила челюсть, но даже она не помогла выдавить из себя хоть каплю пыли. У меня оставалось два варианта: колдовать невербально, или ползти за границу арены. При первом я умирала с шансом девяносто девять процентов даже не принимая в расчёт возможную контратаку Орлетоса… А при втором у меня была хоть небольшая надежда на выживание.

— Давай, новенький! Шибани её! — гомон давил на слух и нервы.

— Фигачь!

Именно, выживание. Как я уже сказала, для победы было достаточно вывести врага за круг, но ещё можно было его убить. Профессор моментально оживлял жертву практически за бесценок, поэтому в этом имелось мало… аморального. Как итог, тактика полного уничтожения была очень распространённой — прикончить оппонента часто было безопаснее, чем пытаться выбить его за пределы, пока он жив. То есть, изначально мотивация была такой. А потом она… Преобразилась. В борьбу за уважение. Простая победа не вызывала столько же трепета перед тобой, сколько жестокая казнь. Поскольку пятый разряд содержал в себе худших из худших, ни кого не удивляли наши «обычаи» диких животных. А профессоры были и не против — они же готовят рыцарей, а не каких-то фермеров.

Мне не хотелось умирать. К этому чувству можно привыкнуть только если ты готов оставить абсолютно всё человечное, что в тебе осталось. Но я не хотела превращаться в кровожадных зверей вроде моих одноклассников. Поэтому каждая смерть болела. Каждая смерть унижала. Каждая смерть запоминалась. Но это была маленькая плата за то, чтобы оставаться человеком. Которую, впрочем, хотелось платить как можно реже.

А потому я, скребя ногтями по камню и помогая себе зубами, ползла к краю платформы. На уровне с моими глазами находилась рожа какого-то злорадного идиота, который плевал мне в лицо. Но поверьте, в сравнении с набитыми пылью лёгкими и сжимавшими ноги камнями это, пожалуй, даже помогало. Правда, уж точно не достаточно, чтобы отсутствие кислорода прекратило сдавливать мышцы тисками. Моя физическая форма всегда была ужасной, и ощущалось это сильнее всего именно в такие моменты. В конце концов запал моего тела потух, импульсы идущие от мозга либо не поступали, либо просто не доходили куда нужно, а асфиксия выдавила сознание из головы. Стоило прекратить движение, как зрение стало меркнуть. Единственное, что удалось ощутить — как на фоне радостных криков приближаются шаги. Что же, не судьба… Сегодня, Флюрочка, мы идём в Мёртвый океан.

Однако вместо холодных объятий смерти я ощутила тёплые ладони на плечах. Меня схватили и в пару движений скатили с платформы. Боль от падения мозгом даже не зарегистрировалась. Что со мной сейчас сделали?!

— Победа Орлетоса из Сычовых! — заявила профессор и тут же дополнила вердикт заклинанием. — Полное восстановление!

В секунду последствия боя пропали с тела, как страшный сон. Я жадно захапала воздух ртом и носом одновременно, о Боги, насколько же приятно было научиться снова дышать! И плевать, что уроды вокруг меня то ли смеются, то ли негодуют от того, что я выжила — неужели меня сегодня пощадили?! Я поднялась с ледяного пола и взглянула на Орлетоса. Он тоже получил дозу лечения, а потому мои удары не оставили на нём и синяков. Парень и не посмотрел на меня, запихнул худые руки в карманы и лениво спустился с лестницы, после чего пошёл на выход из арены.

— Флюра и Орлетос свободны, — поправила очки профессор и уперла взгляд в тетрадку. — Итак, следующий себе выбирает пару…

Меня это уже не волновало. О Боги, мне казалось, что я никогда не чувствовала такого восторга. Суть даже не в том, что меня не убили — мне и раньше удавалось уползти с платформы, а в том, что хоть кто-то в этом мире пощадил меня по собственной воле! Этот Орлетос, наверное, являлся самим воплощением божества милосердия, иного объяснения найти было невозможно. Я тоже выскочила из арены и тут же попала в коридор. Он, в отличие от места, где студентики только и занимались, что убийством друг друга на свежем воздухе, выглядел куда как более солидно. Академия явно была дитём любви лучших архитекторов Таднесса, и увидеть это можно было в каждой отполированной дочиста плитке, каждой колонне, крашеном кирпичике и аккуратно расставленным декорациям. Поговаривали, что АМВ строили те же люди, что возвели дворец королю, и это многое объясняло.

Я прошла мима множества картин с лицами лучших студентов (всё же взглянув разок на изображение Динэра) и направилась к шкафчикам. Место, где хранили вещи студенты пятого разряда, было легко отличить от того, где пожитки складывали студенты иного уровня мастерства. Наши железные гробики выглядели совсем непрезентабельно, побито и, что уж скрывать, зассано. Не потому что нам такие выделяли специально — а потому что сознание определяет бытие. И, насколько же сильно выделялись шкафчики пятого разряда от шкафчиков остальных разрядов, так же сильно отличался мой шкафчик от шкафчиков одноклассников. Моё сознание пока ещё было в порядке, а потому металл не покрылся ржавчиной, а изнутри не тянуло вяленым дерьмом. Наоборот, запах был куда вкуснее.

После нервного и тяжелого дня ничто не оказывало на меня такого успокаивающего воздействия, как шоколадные батончики. Сладкий аромат какао заранее будил аппетит, а красивая обёртка готовила к будущему наслаждению. Я вгрызлась в плитку и жадно откусила, после чего языком измазала всю полость рта в шоколаде, чтобы ощущать как можно больше вкуса одновременно. За первым укусом пошёл второй, за вторым третий, и вот весь батончик был пущен в фонд поддержки моей морали. Но я не успела развернуть следующий фантик — из-за угла послышались множественные шаги. Тут у меня был выбор: понадеяться, что это не за мной, или быть умной девочкой. Решила в кои-то веки быть умной, а потому запрыгнула в шкафчик и аккуратно прикрыла дверь. Достаточно шустро, чтобы не попасться на глаза паре из трёх парней и одной девушки, которые очень быстрым шагом шли по коридору. Это из моего класса. Уже закончили с дуэлями? Да Пепел их знает. Понятно было, что они вышли на охоту.

Опять же, наша академия готовила не неженок, а сильных и хладнокровных бойцов. По этой же причине на нас не распространялась исходная клятва в пределах АМВ, и по той же причине бои вне учебного времени вполне себе поощрялись. Впрочем, только относительно. Например, если вы решили напасть на какого-то одиночку, убивать его было нельзя, потому что профессоры могли найти его труп слишком поздно, и воскрешение вместо стандартной сотни гривен обошлось бы уже в тысячи. А вот он вас убить вполне имел право — и плата за воскрешение уже шла на счёт ваших родителей. Заниматься же этим было, в сущности, две причины: улучшать боевые навыки и, Пепел бы его побрал, получать это конченное УВАЖЕНИЕ среди таких же идиотов.

Поскольку в пятом разряде уважение ценилось сильнее жизни, думаю, никого не удивляло то, что подобные драки в основном происходили только среди нас. Но сегодня — не со мной. Сегодня я имела право дожевать второй батончик, пусть и внутри шкафчика, а не снаружи. Впрочем, аппетит имел свойство портиться, когда приятная тишина на фоне сменялась криками. Криками боли. Причем, знакомыми криками. Этот голос был легко узнаваем — Орлетос рано повзрослел, а потому вместо детского плача слышались вопли зрелого юноши. Я замерла, так и не донеся остаток батончика до рта. Ещё один крик. Мне стало совсем некомфортно. По спине пробежал холодок. Словно кто-то скреб мелом по доске. От новых звуков поднималось всё больше и больше мурашек. Почему так долго? Разве они не могут просто вырубить его?

Я утерла рот от шоколада и вылезла из шкафчика. Избиение происходило где-то за поворотом. Наверное, у фонтана, там Орлетоса и подловили, когда он пил или просто отдыхал. Звери… Хотя нет, даже звери не нападают друг на друга на водопое. Ох как пафосно… Сейчас в обморок упаду от страха.

Держа ладонь на болящем сердце, я самыми маленькими шагами из возможных пошла к повороту. Моя обувь была совсем не слышна из-за плеска воды и криков Орлетоса, в отличие от моего беспорядочного и взволнованного дыхания. Оно, казалось, погружало меня в транс настолько мощный, что дойдя до поворота, я рисковала не остановиться и просто нарваться на избиение в самом разгаре. Удалось поймать себя на этой мысли, а потому вовремя скрыться за белой колонной.

Мои предположения оказались верными. Прекрасный мраморный фонтан стал местом пытки бедного новичка, который виноват был только тем, что… Пожалуй, он был виноват много в чём. Во-первых, он пришёл с четвертого разряда, а потому — выскочка. Во-вторых, забрал лёгкие очки у какого-нибудь альфы (у нас все в разряде были «альфы»), а потому — крыса. В-третьих, не прикончил своего врага на дуэли, а потому — малодушный слабак. Ну и, конечно же, его ещё не «проверяли на вшивость», и нет ничего лучшего для проверки, чем избиение до полусмерти вчетвером.

Однако увиденное мной сейчас превосходило по масштабу отвратности всё, что я когда-либо видела. Орлетосу не просто пытались причинить как можно больше вреда за счёт атак заклинаниями, ему просто… Не давали потерять сознания. Аллегро постоянно лечил юношу. В него летели убийственных размеров куски земли, со всех сторон шпарили потоками горячего пара и просто избивали какой-то металлической палкой. Орлетос выл, извивался, пытался выбраться из фонтана, в который его затащили, но всё новые и новые атаки не позволяли ему и головы поднять над уровнем воды. Все следы моментально исчезали из-за лечения. А экзекуторы… веселились. Смеялись, отпускали комментарии. Они ведь качались…

Я застыла, как вкопанная. Насколько же эти четверо были не похожи на людей. Глядя на них развеивались любые вопросы о причинах существования исходной клятвы. Секундная мысль о том, что в их руки могла попасть я, заставила меня трястись, как осенний лист. Тело онемело, будто меня прокляли. Каждый удар, каждый ожог, каждый перелом ощущались, как свои. Возможно, потому что могли быть моими. Столько боли приходилось на невинного человека… Который не заслужил этого. Никто не заслуживал такого… И неужели я ничего не могу изменить? Неужели так просто обреку на страдания человека, который пощадил меня? Отплачу ему бездействием?

Я скатилась вниз по колонне и обхватила её одной рукой. Ноги не держали. Вся сила в теле была пущена на то, чтобы преодолеть этот страх. Что будет дальше? Меня прикончат? Наверное… Но я бы просто не простила своё равнодушие.

— Призыв растений, — прошептала я, и зелёные побеги помчались по колонне, стали толще, крепче, и отсюда направились к потолку. Сегодняшняя дуэль меня научила не только тому, что нужно быть добрее к людям, но и тому, что врождённое заклинание… Тоже может оказаться эффективным. Учителя говорили нам создавать новые спеллы из него, оптимизировать затраты и экономить силы, но это загоняло нас в рамки.

Лозы разрастались на потолке над головами «охотников». Растения всё крепче и крепче вгрызались в камень, проникали внутрь и расширяли корневую систему. На это уходила большая часть запаса моих сил, но я верила, что и моей скудной маны хватит на задумку. Но мне нужно было время… Время, на протяжении которого квартет будет издеваться над Орлетосом. О Боги… Состояние, в котором он находился, пробирало до костей. То, как промокла его одежда, как он пытался глотнуть хоть немного воздуха, чтобы не захлебнуться… Это наводило меня на худшие воспоминания в моей жизни. Поэтому я должна была справиться.

Размер корней достиг критической массы. Камень лишился опоры, захрустел, в преддверии падения пустил вниз немного пыли, после чего огромным куском рухнул вниз. Мне хотелось растянуть этот момент на вечность. То, как твари сначала игнорируют посторонний звук, потом поднимают голову, как улыбки сменяются гримасами ужаса, как дергаются в сторону, чтобы сбежать… И как кусок потолка смачно вдавливает их в землю, словно траву на пути лавины. Кромка фонтана тоже попала под горячую руку, а потому поток воды вытек на могилы горе-охотников, тут же окрашиваясь в багровый. Внезапно стало очень тихо.

Ваше мировоззрение изменилось: теперь вы хаотично-добрый.

Звук уведомления заставил меня подпрыгнуть, что было тяжело из сидячего положения. Что?! Это наконец-то произошло? Но почему именно сейчас, и… Почему не то, что нужно? О Боги, я ведь ни на каплю не стала ближе к тому, чтобы быть законопослушно доброй! Какой ужас, мама меня прикончит, если узнает! Ведь по итогу получится, что я попросту игнорировала всё, чему меня учили, и это привело к практически противоположному результату! Что же будет, что же будет…

За всеми тревогами я не заметила, как Орлетос выполз из разрушенного фонтана и лёг на плитку подальше от кровавого месива. При этом его голова была повернута в мою сторону, и у меня не было ни единого сомнения, что юноша меня заметил. Я не знала, как действовать в такой ситуации — да и вообще не думала, что так далеко зайду… В общем, выдержать взгляд его белых и уставших глаз не получилось. Я встала, кое-как поправила платье и побежала к шкафчикам. Стоило сцене битвы исчезнуть за поворотом, сердцу сразу стало спокойнее, хотя оно всё ещё ощутимо покалывало. Пришлось достать все батончики из запасов и начать их истреблять, практически не чувствуя вкуса. Как же я ненавидела, когда столь ценная еда, пропадала, по сути, зря, но ничего не могла с собой поделать, возвращаясь к бездумному обжорству после каждой стрессовой ситуации. В конце концов мне удалось взять себя руки. До урока оставалось совсем мало времени, и лучше бы мне было поспешить в класс до его начала. Я взяла пару тетрадок, книжку, скляночку с чернилами и перо красного кардинала, после чего направилась к кабинету. Совсем вовремя — уже началась перемена, что увеличивало вероятность новой «охоты», а вступление в очередную драку в любом случае приведёт к опозданию. Профессоры, конечно, с пониманием относились к пропускам по столь «уважительным» причинам, но и их терпение имело границы.

Помещение, где велись занятия, как и положено, не было слишком большим. Всего у нас было семь (не считая высших) классов, в каждом по пять разрядов, что приводило к не самым высоким цифрам для каждого. Всего два ряда парт стояли перед зелёной и вечно грязной доской, на которую осуждающе смотрели портреты каких-то магов и волшебников. Пахло мелом и бумагой, и, в случаях, если урок вёл профессор Марат — ещё и табаком. Но в этот раз в знания посвящала нас госпожа Ревмира, а потому обошлось. Она трещала о посохах, катализаторах, материалах и прочем, что мне давно уже было известно. Это увальням с пятого разряда нужно было внимательно слушать лекцию (чего они успешно не делали), мой же учебник и так был несколько раз прочитан и чуть ли не дословно переписан в тетради. В общем, моё присутствие в классе объяснялось только дополнительными баллами за посещаемость. Но даже в таких ситуациях я стремилась извлечь пользу. Тетрадки Динэра были кладезем информации в любой год, и содержали в себе кучу теоретических задач, решение которых могло меня хоть чуть-чуть усилить. Но я понимала, что одной теории мало, требовалось закалить и тело, а потому рядом лежала раскрытой ещё и книжка с советами по диете… Которым я как бы следовала. Ну, не сегодня… И не вчера. Да и в целом не в дни, в которые мне приходилось идти в АМВ. И не в дни, когда можно было остаться дома — тогда на нервы действовал уже родительский любимчик Гевиль. Э-Эх…

От грустного пролистывания иллюстраций с худыми моделями меня отвлёк скрип стула. Эм, чего? Это кто это подсел ко мне впервые за семь лет?.. Хотите верьте, хотите нет, это был Орлетос. А, точно, он же новенький, поэтому привычного места у него не имелось… Ладно, Пепел с ним. Я просто закрыла книжку с диетами (если кто-то застукивал меня с ней, это вызывало кучу насмешек), повернула её обложкой в парту и вернулась к тетрадям. Юноша тоже не смотрел на меня, да и на стол ничего не положил из принадлежностей — будто так и пошёл в кабинет после посещения лекаря, не останавливаясь у шкафчика.

От решения уравнений меня отвлёк толчок в бок и… Всунутая Орлетосом смятая бумажка. Мне было немного страшно её разворачивать, но опасения не подтвердились. Наоборот, содержимое было совсем неожиданным. Текст гласил: «этот мир превратил меня в монстра», и под заявлением был нарисован милейший котенок. Я даже не знала, стоило усмехаться или нет, а потому просто покраснела и вернула бумажку юноше. Он принял «послание» и, не сводя с меня глаз, стал выбивать тихую дробь на столешнице. Под его взглядом я не могла сконцентрироваться на уравнениях, а потому уже несколько раз подряд читала одну и ту же строчку. Я чуть ли не подпрыгнула, когда он заговорил:

— Спасибо.

Я кое-как сглотнула ком в горле и кивнула. Да почему уравнения и секунды не могут задержаться в голове?!

— У вас все в пятом разряде такие уебки, кроме тебя?

Сердце ёкнуло. По нескольким причинам. Мой румянец достиг финальной стадии, и пришлось высказаться, чуть ли не выпуская пар изо рта:

— Как ты материшься, ты же дворянин!?

— А, — он кивнул фиолетовой головой. — Ну… Мне похуй.

Я нервно оглянулась в надежде, что нас никто не слышит. Хотя… Во всеобщем гомоне студентов, которым было плевать на урок, мат Орлетоса звучал даже аутентично. Бедная госпожа Ревмира пыталась вести урок изо всех сил, и я могла только позавидовать её выдержке, но сейчас царящий вокруг хаос был мне на руку.

— Л-Ладно, — заикаясь ответила я. — Ну, да, такой вот у нас разряд. А у вас не так?

— Вообще не так, — Орлетос откинулся на спинку стула и со скрипом качнулся назад. — Например, нас не пиздят «за гаражами» без причин, мы не смеемся над участниками дуэлей, не выкрикиваем важную инфу о скиллах соперника… Ну и…

Он повернул голову на меня:

— Не вызываем на бой тех, кто не хочет.

Я испуганно заморгала и, не зная, как оправдываться, залепетала:

— Ну, меня вот всегда просто выбирали, и я подумала, что если ты не поднял руку, то… Эм…

— Слабый? — ухмыльнулся он.

Я кивнула и нервно стала теребить волосы.

— Ну и обычаи у вас.

Он вздохнул и продолжил тарабанить по столу. Пауза рисковала стать неловкой, но он продолжил совершенно неожиданным образом:

— Что делаешь после уроков?

Запутанные мысли в голове пустили дорогу новым, а если точнее, целой последовательности оных. Как сейчас мы куда-то пойдём с Орлетосом, завтра он позовёт меня на свидание, мы начнём встречаться, поженимся, я начну рожать, и… Мама будет довольна, что на меня хоть кто-то покусился. Поэтому ответ мог быть только один.

— Ничего.

— Ок, — сказал он запрокинул голову к потолку, после чего прикрыл веки. ЧЕГО?! И ВСЁ?! А ГДЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ?!

— Эй, зачем ты спросил?! — в панике я начала трясти его за плечо, позабыв о приличиях. Он улыбнулся и открыл глаза.

— Да я просто думал, что тебе стоит сходить на пробежку.

Всё внутри меня рухнуло. Пожалуй, ничего в моей жизни так не било по самооценке, как эта сказанная с улыбкой фраза. Кажется, он понял это по моему резко побледневшему лицу, а потому попытался исправить положение:

— Ну, ты же не зря эту книжку читаешь? — указал он пальцем с нестриженным ногтем на моё пособие по похудению. Меня всё равно немного трясло, и я попыталась соврать:

— Да я… Завтра планировала начать. Купила-то только сегодня.

— М-м-м… Ну ладно. Так если не на пробежку, куда ты планировала пойти после школы?

Почему-то динамика диалога убеждала меня в том, что говорить правду не стоило, но я просто не могла врать несколько раз подряд. Пришлось со вздохом признаться:

— В столовую…

Орлетос вдруг расхохотался так неистово, что заставил соседние болтающие парты ненадолго замолкнуть и взглянуть в нашу сторону. О Пепел! Теперь они пялятся на меня! И шепчутся о чём-то! О Боги, какие сплетни пойдут?..

— Теперь верю, — кивнул он. — Ну ладно. Слушай, ты не против, если я схожу с тобой, а ты мне расскажешь подробнее о жизни в пятом разряде?

Этот вопрос был тем, чего я ждала. От осознания того, что какой-то парень, как минимум, находит меня не настолько отвратительной, чтобы хотя бы провести со мной время… Окрылял, что ли?.. И на таком душевном подъёме ответ вышел очень легко:

— Конечно!

Я ненадолго оторвался от записей и крепко сжал перо в пальцах. Флюра очень воодушевленно продолжила рассказывать о событиях, которые следовали дальше в её жизни. Почему-то период, представленный ей как самый счастливый, был для меня наиболее сложным в написании. Шли подробности того, как они с Орлетосом стали выступать вместе на парных дуэлях, как он помог ей привести себя в форму и прекратить заедать стресс, научил практическим приемам с четвертого разряда, как она впервые победила в бою в одиночку… И как её дни становились всё ярче лишь от наличия в них Орлетоса. Противоестественная сила внутри меня просто… Не позволяла дать этим событиям художественную окраску. Рука тряслась, перо несколько раз прокололо лист вместо написания текста. Я прикусил губу и закрыл глаза. Извини, Флюра, я не могу.