Мир империи землян 2

Глава 11. Зелёная волна

Осень горела и пылала в мире больших озёр. Настоящая пушкинская осень, когда листва горит всеми оттенками от ярко оранжевого до бледно жёлтого. Когда от промозглых ночей так хорошо прятаться в тёплых домах, а погожие деньки необыкновенно приятны для неспешных прогулок и отвлечённых разговоров на самые разнообразные, желательно, конечно, как минимум глобального значения, темы.

Увы! Где мы и где неспешные прогулки, и отвлечённые разговоры? Покой нам только снится! А отдохнуть как следует если и придётся, то видимо лишь в могиле куда, по понятным причинам, совсем никто не торопится. Там нет централизованного отопления, туда не проведено электричество и там наверняка не ловит сеть. Не самое лучшее местечко, честно говоря.

В лесу очарование осени грубо нарушалось рокотом работающих двигателей, истеричным рёвом пил, матом строителей и хмурыми лицами инженеров вынужденных следить чтобы всё это непотребство хотя бы двигалось в правильном направлении.

Неповторимый лесной узор падающих листьев безвозвратно уничтожен следами проехавшей по нему гусеничной техники. Донельзя удивлённый большекрыл, с верхушки ещё не поваленного лесорубами дерева, поражённо застыл впечатлённый начавшейся внизу суетой. Крупная и вкусная птица, мяса в которой хватало чтобы за раз сытно накормить несколько человек спокойно себе сидела на самой верхней ветке способной выдержать её немаленький вес, и никто не обращал на неё внимание. Занятым расчисткой места, заготовкой дерева и разметкой для возведения первых зданий людям было не до охоты. Большекрыл вполне мог бы чувствовать себя сегодня в безопасности если бы здесь были только люди.

Приметив лакомую добычу, мелкий, рукастый силуэт ловко полез на дерево, стараясь всё-таки двигаться так, чтобы от сидевшей наверху птицы его закрывали наиболее разлапистые ветви. Забравшись примерно на две-трети расстояния, гоблин снял со спины небольшой арбалет, прицелился и выстрелил. Тугая струна сделанная из искусственной нити с заданным коэффициентом растяжения и натянутая на рога выточенные из металла идущего на танковые рессоры метнула стрелу с такой силой, что та пробила небольшой заслон из листвы, вонзилась в до самого последнего момента не замечающего опасности большекрыла и даже пробила его насквозь.Длиннорукий охотник моментально спустился вниз, успел выхватить тушку большекрыла чуть ли не из под колёс проезжающего грузовика, после чего с гордым видом показал её своему спутнику.

-Молодец, -похвалил Костя. -Охотник! Добытчик! Только ощипывать и разделывать её будешь сам, я снова на такое не подпишусь.

Они вынуждены были отойти в сторону так как сразу два грузовика пытались разъехаться и им требовалось больше свободного места.

Вот уже больше года длилось вынужденное заточение пары сотен тысяч людей в мире больших озёр вместе с эльфийскими фермерами, бывшими сельскохозяйственными, а ныне всё более дикими гоблинами и некоторым количеством лягух – исконных разумных обитателей мира больших озёр выживших в крайне малом числе после устроенного им эльфами геноцида.

Можно сказать космические робинзоны по неволе.

Выжили, даже успешно обжились. Успели сыграть не меньше полусотни свадеб. Уже даже родились первые дети нового мира, никогда не видевшие Землю. Казалось бы – как только успели? Соотношение мужчин и женщин – четыре к одной. Большая часть населения либо военные, либо учёные, случайных людей практически нет. Тридцать тысяч китайцев сначала пытались обособится, даже свой отдельный городок начали строить. Но потом плюнули и теперь их город просто ещё один, правда самый удалённый, район первого и единственного пока города людей в чуждом мире. Он так и называется – Первый.

Военные дали название, что вы от них хотите.

Выжили. Усилиями ксенопсихологов и стальным кулаком армии смогли не допустить большой крови и худо-бедно установить новый миропорядок после уничтожения клановой верхушки владевших этим миром эльфов. Лягухи хотели вырезать всех, до одного, проклятых эльфов, захвативших их мир. А была бы возможность, так и гоблинов тоже. Может быть и людей. К счастью их старейшины прекрасно понимали, что гоблинов слишком много, а у землян есть разные неприятные штуки вроде бомб или разной жгучей химии с помощь которых они вполне достанут до их подводных городов, если их сильно разозлить. Гоблины хотели жрать и поэтому согласились не убивать эльфов, которые выращивали для них (а заодно частично для землян, для самих себя и даже для тех же самых лягух) пищу. Для развитой биологической цивилизации выращивание съедобной биомассы в любых разумных пределах совсем не проблема. Что до самих эльфийских фермеров, то наглядно наблюдав уничтожение землянами двух своих городов, а также армии собранной матриархом клана – они перепугались настолько, что были готовы на всё что угодно. Освободить всех своих гоблинов? Вот прямо сейчас. Впредь нанимать бывших рабов на работы по уходу за бесконечными садами, обращаться с ними уважительно и даже платить за работу? Гхм, как скажите. А учитывая, что на одного эльфа приходилось чуть ли не по тысяче гоблинов, то и сами по себе зелёнокожие коротышки даже ничем не вооружённые, представляли собой немалую силу и опасность для любого эльфа, решившего что земляне ему не указ и что жить по новым правилам он не намерен. Раньше всю эту орду держали в узде воительницы и мелкие, домашние армии кадавров и прочих чудовищ. А где-то не очень далеко ещё находилась матриарх клана со своим двором, состоящим из тех же воительниц. Но все они сгорели в ядерном огне, разожжённом землянами. Обыкновенная эльфийка, не воительница, могла справиться с несколькими гоблинами за раз. Может быть с несколькими десятками, если была соответствующим образом вооружена и хоть немного тренирована. Но против сотни у неё уже не было никаких шансов. Счёт же шёл даже не на тысячи, а на десятки тысяч.

Кадавров, они же живые трупы, они же биороботы создаваемые из разумных и не очень, из живых или не слишком долго находившихся в мёртвом состоянии тел, туш, трупов – земляне приказали их всех уничтожить. Или правильно будет сказать упокоить? Без разницы. Большая часть эльфийских фермерских хозяйств вынуждено подчинилась. Кто-то, вместо полного упокоения, закопал своих слуг в землю чтобы полежали там до лучших времён. Пару лет хранения в земле в состоянии искусственной комы кадавры смогут пережить, не без последствий и с определённым процентом потерь, но смогут. А дальше может быть что-нибудь изменится. Ведь не может Древо забыть о силой оторванном от него листе.

Однако гоблинов было всё-таки слишком много и рассчитанная динамика их популяции показывала, что их будет становиться только больше и больше.Заглядывая далеко вперёд из расчёта что мир больших озёр останется запертым миром и им всем и их потокам и потомкам их потомков придётся куковать здесь теряя знания, наблюдая как один за другим останавливаются, выходят из строя и ломаются последние технологические артефакты – учёные показали что лет через триста этот мир станет миром гоблинов. Может быть не через триста. Может быть через четыреста или пятьсот. В конце концов: планета большая, можно просто уйти в ещё никем не занятые земли, поселиться в горах или за морем и жить там относительно спокойно хоть тысячу лет словно какие-нибудь эскимосы или австралийские аборигены. Но только такая перспектива совсем не перспектива. В итоге мир, в котором живёт очень много очень диких гоблинов, немного эльфов, лягух и растерявших, к тому времени, все свои знания и технологии людей. Может быть не совсем растерявших. Может быть кое-что сохранивших. Почти наверняка что-то сохранивших. Вот только опять же – без разницы.

А может быть вообще никого не останется кроме гоблинов. Без эльфов и выращиваемой ими еды число гоблинов тоже уменьшится в разы, но это уже будет совсем не важно.

Такой вот кубик-рубик.

Как ни крути его, а каждый раз в итоге получается дикий мир диких гоблов.

Неутешительный прогноз лёг на стол генералам. Генералы ознакомились с ним, ужаснулись. Затем с прогнозом ознакомились старшие офицеры и тоже ужаснулись. Когда очередь ужасаться дошла до младших офицеров, солдат и технического персонала, уже, в целом, был готов ответ на сакраментальный вопрос «что делать».

Любая проблема, если взглянуть на неё под другим углом, может превратиться в решение – сказали учёные.

Пророческая фраза: тот, кто нам мешает, тот нам и поможет – сработала и в этот раз.

Мир диких гоблов говорите? А что если гоблины будут не такие уж и дикие? Определённый регресс, разумеется, неизбежен. Нескольким сотням тысяч людей никак не под силу сохранить весь запас знаний и технологий накопленный земной цивилизацией. Но пусть без космоса, без компьютеров, без ядерной энергии, но с выплавкой металлов, электричеством, радио и паровой машиной, и автоматическим огнестрельным оружием. Это мир может быть совсем других. Не диким миром диких гоблов…

-А миром зелёнокожих уродов вооружённых винтовками и гранатами которыми они благополучно нас всех и взорвут, -высказался генерал Потапов. -Какому идиоту вообще пришла в голову мысль вооружить гоблинов? Пока они бегают с камнями и прашами – у людей хотя бы есть шанс. Когда перейдут на луки и копья – шанс сделается гораздо меньше. А если научить их не только стрелять, но и изготовлять огнестрел, то всё, конец истории.

Разговор происходил приватно, в личном рабочем кабинете генерала Потапова в четырёхэтажном здании правительства, над которым развивались два флага – российский и китайский. Время от времени ходили разговоры, что если они здесь то ли обособленный анклав, то ли колония, то можно уже и придумать свой собственный флаг, например красный, с серпом и молотом и двухглавой птичкой, чёрт с ней, пусть тоже будет и ещё пятиконечными звёздами чтобы китайцы на чувствовали себя обиженными на этом праздники жизни и геральдики. Но генералы пока ещё медлили. Надежда на возвращение связи с «большой Землёй» ещё не умерла окончательно и над зданием правительства первого города по-прежнему развивались два флага.

-Полковник, ты ведь не дурак, -Потапов встал из-за стола, подошёл к окну, выглянул в него, развернулся и продолжил: -В то, что что-нибудь подобное могли предложить учёные я готов поверить. У этой братии язык без костей, и они любую фигню готовы рассматривать как научную гипотезу. Но дать гоблам оружие всё равно вручить им свою смерть. Не ожидал от тебя, полковник, такой глупости. Совсем не ожидал.

Вполне спокойно выслушав гневную генеральскую отповедь, Сергей Андреевич Писарев, не меняя тона, спокойно возразил: -Во-первых луки и копья у гоблинов будут и без нас. Вопрос нескольких лет, если не месяцев. Во-вторых, даже если луков у них по каким-то причинам не появится, то для людей это ничего не изменит. Ты читал прогноз, и я его тоже читал. И в в-третьих: речь идёт не о нас с тобой. На наш век ещё хватит ресурса работы пулемётов, автоматов и даже топлива для бронетехники если его сверхэкономно расходовать. Речь идёт о детях или о внуках, при условии, разумеется, что мы по-прежнему останемся запертыми тут. Наконец в-четвёртых: если из всей моей речи ты услышал только «гоблины» и «винтовки», то ты меня совсем не слушал, Андрей.

Общаясь наедине, Писарев позволял себе называть генерала Потапова просто по имени.

-Не слушал, говоришь? -генерал потёр щетину на подбородке. -Так будь добр, повтори ещё раз.

-Доклад профессора Козакова три месяца назад, -напомнил Писарев. -Помнишь его выводы? Неизбежная демографическая яма, вызванная неравномерным соотношением мужчин и женщин. В следующие пятьдесят лет, при неизменности внешний условий, число людей уменьшится в пять раз. Мы превратимся в кучу стариков пытающихся воспитать пару тысяч никогда не видевших Землю детей. Причём это неизбежно даже если каким-то образом заставить всех женщин города постоянно рожать пока их матки не износятся от постоянного использования. Отдельно замечу что лично я резко против данного варианта, как и многие другие военнослужащие, не считая самих женщин, разумеется. Что получаем в итоге? Сокращение популяции людей в несколько раз. Потерю технологий и знаний. Одичание. Причём потеря технологий практически неизбежна так как просто не хватит людей чтобы строить, создавать или хотя бы просто поддерживать в работоспособном состоянии все необходимые технологические цепочки. Да и ненужно это будет. Малому количеству людей большинство технологий просто не нужно. А то, что длительное время не используется, то исчезает и теряется.

-Я помню выводы Козакова, -прервал его объяснения генерал. -И что ты хочешь предложить?

-Проблема: малая человеческая популяция неспособная поддерживать необходимый технологический уровень. Решение – использовать гоблинов. Их много, а будет ещё больше. И они с радостью возьмут всё, что мы решим им дать.

-Чтобы потом, в ответ, использовать против нас, -хмуро добавил Потапов.

-А это уже зависит от того как люди сумеют построить отношение с гоблинами. Если будем рядиться в одежды их бывших хозяев-эльфов, то и ответ получим соответствующий. Но если земляне выступят с позиции старшего брата, ведя себя с гоблинами максимально честно и, насколько возможно, открыто, то и отношение к нашим потомкам у них будет соответствующее.

Потапов фыркнул: -Сказки! Сколько раз уже было – кому только русские не помогали. Армянам, болгарам, даже африканским вождям. Но не проходит и пары десятков лет, как неизбежно возвращался ответ в виде ножа в спину. Причём чем больше помогали, тем сильнее били «братушки». Неужели история ничему не учит?

-Гоблины не люди, -ответил Писарев.

-Вот здесь ты прав, -неожиданно согласился Потапов. -Они не люди. Так может ли кто-нибудь сказать будто знает, что от ни ожидать? Сейчас или через десять лет, или через пятьдесят?

Писарев пожал плечами: -Ксенобиологи полагают, что знают.

-Ксенобиологи? – грустно усмехнулся генерал. -Скажи ещё «ксенопсихологи». Что-то я не видел ни одной официальной бумаги, где значилась бы должность или профессия «ксенобиолога». Вся эта братия сплошные самозванцы.

-Могу привести в пример одного представителя гоблинского народа уже длительное время, живущего рядом с нами, -предположил Сергей Андреевич.

-Ты о том зелёном недоразумении? -вспомнил генерал. -Там ещё какой-то конфликт был с его участием совсем недавно.

-Да какой там конфликт, -махнул рукой полковник. -Глупая история. Как его поставили на довольствие, так Хват стал жаловаться, что его порция меньше, чем у других. Вроде как один работник столовой его не любит и вечно ему не докладывает.

-Правда не докладывали?

-Я в тарелку не лазил, -сразу предупредил Писарев. -Но, похоже, что так и есть. У работника столовой логика была такая, что если гоблин маленький, то и есть ему надо меньше. А Хват, наоборот, предлагал мерить по длине рук. Мол у кого руки длиннее, тому и еды нужно больше.

-Хорошо ещё что руками мерились, а не чем-нибудь ещё, -усмехнулся генерал. Он с видимым удовольствием слушал историю позволив себе хотя бы на пару минут отвлечься от всех проблем, навалившихся на первый внеземной человеческий анклав.

-У кого что длиннее, тот тем мериться и предлагает, -согласился полковник. -Дальше слово за слово и работник столовой высказывает что-то вроде «ты бы ещё в чан с кашей нырнул». Хват взял и прыгнул. В чан с кашей, она как раз остыла и мясом её уже заправили. Его пытались за ноги вытащить, так он отбрыкивался. Когда всё-таки вытащили, то оказалось, что эта зелёная морда чуть не половину котла каши в одно рыло и съело. Напомню: котёл рассчитывался как бы не на четыре десятка человек.

-И что дальше?

-Дальше. Его, значит, ругают, а Хват всё твердит, что ему разрешили в котёл с кашей запрыгнуть. Вот тот самый работник столовой и разрешил.

-У гоблов действительно так плохо с образным мышлением или у этого вашего Хвата настолько хорошо с хитростью или, даже, скорее, хитрожопостью? -улыбаясь уточнил генерал.

-На самом деле сложно сказать, -признался полковник. -Однако история показательная.

-Что же она показывает?

-Гоблины вполне нормально могут ужиться с людьми. Есть, конечно, небольшая коммуникационная проблема с аллегориями и метафорами, но всё преодолимо, -заверил Писарев.

-С метафорами и этими… аллегориями мы как-нибудь справимся, -признал генерал. По нему было видно, что он, в главном, уже согласился. Та, первая вспышка, вызвана скорее усталостью и общей озабоченной не позволившей одному из руководителей человеческого анклава адекватно воспринять необычное предложение с первого раза.

-Конкретные предложения по интеграции гоблинов есть? -спросил Потапов, даже не допуская возможности отрицательного ответа.

Конечно, Писарев пришёл не с пустыми руками и тут же достал две папки. Толстая содержала в себе более подробный план, который генерал просмотрит разве что по верхам, а дальше спустит уже исполнителям. А вот тонкая папочка с выводами, возможными перспективами и общим описанием предполагаемого плана постепенной цивилизации хотя бы части гоблинского населения мира больших озёр ушла сразу на стол генералу.

-Расскажи своими словами, -попросил Потапов. Вызвав по селектору секретаря – монументальную даму средних лет с таким размером бюста, какого калибра орудия не на каждый линкор ставят, генерал попросил чаю.

Чай появился словно по волшебству. Так быстро, словно секретарь стояла с готовым чаем прямо под дверью и едва приняв вызов сразу вошла. Кроме чая она также принесла бутерброды, а перед генералом поставила тарелку с творогом.

Генерал скривился.

Прежде чем Потапов успел открыть рот, секретарь метнула на него грозный взгляд и коротко сказала: -Надо.

Одного слова не хватило и ей пришлось добавить: -Доктор велел. Иначе – госпитализация со всеми вытекающими.

Генерал только махнул рукой. Аккуратно закрыв за собою дверь, секретарь вышла.

-Какая тут госпитализация. На полчаса отойти не могу, как сразу кто-нибудь о чем-нибудь сверхсрочном и сверхважном докладывает, -пожаловался генерал. Он размял ложкой творог по бокам тарелки, забросил одну ложку в рот и напомнил: -Давай, рассказывай.

-Нужно чтобы гоблины сами стремились к нам. Чтобы соревновались за право учиться, а мы бы ещё и выбирали лучших из лучших.

-И как это сделать?

-Во-первых кормить: хорошо, вкусно, много, -перечислил Писарев. -Это одно заставит девяносто шесть из ста гоблинов мечтать попасть в ряды наших учеников.

Генерал заметил: -Какая-то неровная цифра.

-В среднем, на сотню гоблинов, имеется один вождь, который и без нашей помощи питается очень хорошо и три – четыре его жены. А вот остальные девяносто пять – девяносто шесть гоблинов от прибавки к рациону совсем не отказались бы, -объяснил полковник.

-Тоже ксенобиологи подсчитали?

-Они самые.

-Ладно, продолжай.

-Введём единообразную форму с чётко видимыми и обязательно блестящими знаками различия. Особо отличившиеся в учёбе и, впоследствии, в труде получат какую-нибудь дополнительную вкусняшку или блестяшку – зримое вознаграждение, к которому надо стремиться. После некоторого обучения можно будет выдавать стальные ножи, но опять же не всем, а только отличившимся. В общем стандартный набор, мне ли вам рассказывать о всём многообразии средств и методов позволяющих превратить разнородную толпу в управляемую армию, товарищ генерал.

-Так все наши методы на людей рассчитаны, -заметил генерал.

-На гоблах тоже должны сработать, -пообещал полковник и, не дожидаясь уточняющего вопроса, сразу пояснил: -Снова выводы ксенобиологов.

-С чего думаешь начать?

-Сам учебный городок построим в некотором отдалении, место под него ещё нужно будет расчистить. А начать планирую сотен с четырёх зелёных рекрутов. Если всё будет нормально, то это количество можно будет сначала удвоить, а после и вовсе увеличить в разы.

-А дальше?

-Будем давать гоблам специальность. Кто нам сейчас нужен в первую очередь? Геологи? Строители? Химики? Вот на них и станем делать упор. Угольные электростанции. Железные дороги и поезда. Нефтедобыча и нефтепереработка. Пока ещё атомная электростанция покрывает потребности нашего анклава, но это только пока. Проблем столько, что не знаешь за какую хвататься и какую закрывать в первую очередь. Непаханое поле.

Больше размазав, чем съев творог, генерал отставил тарелку с удовольствием переходя на бутерброды: -Сделать химика из дикаря? Вчера он прыгал вокруг костра размахивая костяным копьём, а сегодня рассчитывает количество катализатора, который надо добавить, чтобы реакция пошла? Это вообще возможно?

-Пример Хвата показывает, что вполне возможно. Мы планируем брать молодых, то есть максимально способных к обучению. Будем выбирать тех, кто может и хочет учиться. Ну и упор будем делать на практические навыки. Понятно, что за пару лет обучения гоблин не станет сразу самостоятельным спецом, но хотя бы до уровня помощника и подмастерья в нужных профессиях мы его дотянем и польза от него уже будет.

-Сергей, ты правда считаешь это единственным выходом для нас? -спросил генерал, обратившись к полковнику по имени.

-Да, -Писарев чуть помедлил: -Иначе необратимая деградация уже во втором-третьем поколениях. Или мы переделаем этот мир под себя или он останется таким же диким и, в конечном счёте, сожрёт наших потомком.

-Но, если вдруг проход на Землю снова откроется или получится как-то открыть его самостоятельно? – Потапов не договорил, оставив фразу висеть в воздухе.

-В этом случае можно будет вернуться к проекту «зелёная волна» и наши усилия не пропадут даром.

«Зелёная волна» - идея доставить неприятности эльфам поднимая восстания их слуг-гоблинов во внутренних мирах Древа. Конечно, их для этого обязательно потребуется вооружить и обучить. Но разве не тем же самым, пусть и под немного другим углом, они собираются заниматься? Учить гоблинов и вооружать их… знаниями. Пока только знаниями, идеями, мыслями – пожалуй самым сильным оружием на свете. А автоматы, гранаты и, если будет нужно, пушки и танки приложатся если и когда будет нужно.

Конечно, хотя бы для частичного осуществления проекта «зелёная волна» необходимо иметь собственные способы перемещения между мирами, но никто и не говорит, что вот прямо завтра и сразу в бой. Однако начинать работать надо уже сегодня. Чтобы завтра - в бой, работать нужно уже сегодня.

-Оставь бумаги, -решил генерал. -Вопрос серьёзный, надо подумать. Опять же с товарищем Су Юй-ем переговорить, согласовать, так сказать. Ответ дам на следующей неделе.

Писарев коротко кивнул, поднимаясь. На такой результат беседы он и рассчитывал с самого начала.

-Да, кстати, чем там закончилась история с работником столовой и сожравшем каши за пару десятков человек Хватом? -спросил генерал.

-Отправили на пять дней лес корчевать с одним только ручным инструментом в рамках программы экономии топлива и машинного ресурса.

-Кого отправили? Гоблина?

-Нет, работника из столовой. За то что порции отмерял не по нормативу. Какая разница: маленький боец или большой, зелёный или не зелёный. Норматив есть норматив. По нему и накладывай.

В самых дверях полковника остановил голос генерала.

-Сергей, -сказал генерал Потапов. -Ответ, как и сказал, будет на следующей неделе. Но ты начинай работы по строительству этой своей учебной академии или центра повышения гоблинской цивилизованности, как вы там придумали его назвать, уже сейчас.

-Будет исполнено, товарищ генерал, -ответил полковник.

…

Одно за другим падали огромные стволы гигантских деревьев. Пилы ревели не переставая, техника оттаскивала упавших гигантов в сторону, а инженерные войска занимались минированием пней потому, что выкорчевать их иным образом было бы целой проблемой.

Золото листвы разлеталось повсюду. Ты словно идёшь по пылающему ковру. Ноги утопают в листьях по щиколотку. Нет пяточка сырой земли, всё усыпано листьями и ветер то и дело начинает играть ими, подметать, заметать, подбрасывать в воздух и рассыпать заново.

Хват сначала крутился среди минёров, но там ему отвесили пинка, обматерили и он, недовольный, вернулся к Коле жаловаться на злых дядек, которые сами так весело бабахают, а ему не дают.

Не найдя понимания у Коли, Хват углядел знакомого водителя, напросился к нему в кабину и вместе с ним возил павших древесных гигантов на пилораму страшно радуясь, что ему дают немного порулить, пусть и на самом спокойном участке пути.

Сам Костя, вместе с парой помощников, тянули проводную линию связи из города. Работа была не сложная. Электрики уже поставили столбы и провели электричество. Оставалось только закрепить кабель связи на тех же столбах что и электрический. Так-то Хвата он взял с собой как третьего помощника, но ушлый гоблин умотал кататься на грузовозах и работать приходилось без него. Конечно, потом он выскажет всё что думает о такой безответственности, но это будет уже потом и для этого гоблина нужно, как минимум, снова поймать, а он, раньше вечера, домой носа не покажет. Учёный уже.

Впрочем, работа, как говорилось, не сложная. А когда у тебя в подчинении есть пара помощников, то и вовсе можно перевалить большую часть на них себе оставив главным образом контролирующие функции.

Подойдя к группе что-то бурно обсуждающих строителей, Костя поинтересовался: -Мужики, где будет серверная?

-Какая ещё … серверная? -переспросил один из них. Причём переспросил так флегматично, что сразу было понятно, он сейчас не матерится, а просто матом разговаривает.

-Кабель, куда тянуть? – уточнил Костя.

-Кабель… давай… мать, -выдал строитель.

Костя ответил: -Понятно.

Ведь всё действительно было вполне понятно. Куда тянуть кабель, как его завести и сколько оставить.

Обычный русский рабочий мат такая штука, что его прекрасно понимает даже тот, кто сам им особо не владеет. А солдатский мат есть высшая форма этого странного, мало где описанного, однако вполне себе живого и даже используемого диалекта. Да что там диалекта – целого отдельного языка!

-Вот туда заводите, -показал Костя ребятам, а сам отправился ловить Хвата и вытаскивать его из-за руля тяжёлой техники.

В кармане зазвонил телефон. Покрытие сети здесь уже было хорошее. Ретранслятор и усилитель сигнала сотовой связи на месте будущей академии поставили и запустили чуть ли не раньше всего остального и с тех пор дозвониться сюда или отсюда было легче лёгкого.

-Алло? -спросил парень в трубку умудрившись в одном слове передать целый спектр эмоций.

В трубке раздался голос Ани: -Костя, это ты?

-Если ты позвонила мне, то очевидно это я, -философски заметил глава ай-ти службы Первого. Продолжая мысль, добавил: -Но если ты звонила не мне, а кому-то другому, однако попала именно ко мне, то значит где-то у нас большая техническая проблема.

-Нет, нет, я звонила именно тебе, -уточнила Аня.

-Отлично, - скупо ответил Костя, не давая себе труд разъяснить, что именно отлично. То, что она звонила именно ему или то, что звонок переадресовался к тому, к кому и должен был, а значит копаться в настройках соты нет никакой нужды.

-Кость, что происходит? -тихонько, словно опасаясь, что её может услышать кто-нибудь другой, спросила Анна.

-Происходит, говоришь? -переспросил он останавливаясь.

-Кость, скажи, это действительно ты? Правда-правда? -также шёпотом спросила Аня.

-А почему ты спрашиваешь? -насторожился парень.

Молчание.

-Аня, почему ты спрашиваешь?- повторил он.

-Кость, нам надо поговорить.

-Мы и так говорим. Прямо сейчас.

-Нет, не так. В живую. Без телефона. Нужно встретиться.

…

Это был очень странный телефонный разговор. Точнее даже разговоры, во множественном числе. Просто все они проходили одновременно. Но об этом немного позже.

В мире больших озёр царствует осень. Леса буквально горят цветом – золотом, багрянцем и пурпуром с отдельными вкраплениями фиолетового. Часть деревьев похожа на земные, но некоторые отличаются. Есть большие, как многоэтажки и маленькие, почти как кустарники. Но листья каждого – хрупкая сокровищница. Этот мир был бы раем для любителей засушивать листья среди страниц старых книг и составителей гербариев.

Чёрный, практически вертикальный, столб до самого неба. Густой дым из труб недавно построенного литейного завода и более жидкий, но зато самых разных оттенков из труб химического цеха, также совсем недавно возведённого. Вынужденно отрезанный от поставок с большой земли, человеческий анклав пытался, как мог, перейти на самообеспечение хотя бы по некоторым, не самым высокотехнологичным, позициям.

Стеклянные здания огромных теплиц расположены так, чтобы ветры не сносили на них дым. Там работают десятка три эльфов согласившихся плотно сотрудничать с людьми и выращивать для них изменённые растения с самыми разнообразными полезными свойствами. Тоже, некоторым образом, химический цех. И хотя местные фермеры довольно ограничены, но прочную резиноподобную ткань, технический спирт и целый ассортимент разных химвеществ довольно высокой степени очистки их теплица поставляет уже практически на промышленной основе. Если ещё эти ребята смогут научить свои кустики давать бензин, то им цены вообще не будет. Правда, пока не получается.

Улицы пустынны. Точнее люди по ним ходят, часто можно увидеть велосипедистов – велосипед вообще стал очень популярным видом личного транспорта после того, как начали массово экономить топливо. А вот машин никаких нет. Разве только проехал один грузовичок перевозя что-то тяжёлое и накрытое тентом и всё. Практически свободная от автотранспорта зона. Идеал гринписовцев. Впрочем, эти ребята за гранты и отчисления, а не за природу.

В воздухе плыли характерные для осени запахи мокрого камня и горький аромат сожжённой листвы. Его действительно здесь было слишком много – бесплатного золота, щедро разбрасываемого ветром и приносимого им из леса, из оставленных в центре города парков. Палую листву сгребали в кучи, сжигали в бочках и по городу плыл горько-сладкий аромат сгорающей осени.

Крапивина Аня торопливо шла по краю проезжей части из-за отсутствия машин превратившейся в один большой тротуар. На ней белый врачебный халат так как она только-только закончила дежурство в больнице. На плече сумка-рюкзак из той самой резиноподобной кожи выращиваемой эльфами в теплицах. Почти все ходят с таким, только размеры отличаются. На редкость удобная штука. Да и альтернатив особых нет, если честно.

Ладонь сжимает прямоугольник телефона. Держит крепко, словно боится, что тот выскользнет или, может быть, вывернется, вырвется, отрастит себе тонкие, как у паука, ножки и сбежит. Быстро-быстро сбежит по дорожке.

Не останавливаясь, Аня помотала головой. Что за глупости приходят на ум.

Неожиданно телефон пикнул и завибрировал всеми силами показывая получение нового сообщения. Девушка вздрогнула, сбилась с шага и едва не выронила неожиданно оживший аппарат. Точнее едва удержалась от того, чтобы выбросить его прочь, отбросить как неожиданно ожившую гадину. Змею или, может быть, слишком большое и только поэтому отвратительное насекомое. Слишком большое и слишком электронное.

Всё началось ещё вчера – она гуляла по парку. Точнее, как по парку? По самому настоящему куску леса, оставленного строителями, расчищенного, облагороженного, с проложенными дорожками и даже парочкой скамеек. Парк начинался от больницы и тянулся до административного центра. Считалось что нахождение на свежем воздухе может быть полезным для выздоравливающих больных и, видимо, для уставших после тяжёлого рабочего дня администраторов. Аня жила в стандартном трёхэтажном доме-общежитии рядом с больницей. Её квартирка располагалась на третьем этаже, по правую сторону коридора. Небольшая, но со всеми удобствами. Вполне себе даже уютная, по крайней мере вполне способная стать таковой, особенно если приложить к ней руки. Если бы приложить руки.

Проводя большую часть времени в больнице или в институте изучения ксенобиоформ, домой Крапивина возвращалась только поспать. Личная жизнь так и не сложилась. Даже более чем пятикратный гендерный перекос не особенно помогал. Нет, одно время она почти начала встречаться с одним старшим лейтенантом. Но где вы найдёте такого мужчину, чтобы согласился быть всегда на втором, если не на третьем месте? А если даже найдёте, то зачем он такой Ани нужен? На первом месте у неё всегда работа. И на втором тоже. Мужчине остаётся лишь третье, а это слишком далеко и этого слишком мало. Хорошо ещё что, как взрослые люди, смогли расстаться без взаимных обид и претензий. Только вот всё равно грустно. И, почему-то, сегодня особенно одиноко – осень, наверное.

Она шла через парк. Зазвонил телефон. Кого там принесло? Надо же – Травма. Может быть что-то случилось с Хватом? В любом случае нужно ответить – врач всегда должен быть на связи.

-Что такое сингулярность? -спросил голос Кости по телефону.

Вот так, ни здравствуй, ни как дела – сразу про сингулярность. А, впрочем, его вопрос удивительно подходил к общему впечатлению осени.

-Сингулярность это когда всё ускоряется, -ответила Аня, припоминая когда-то прочитанное. Ещё на большой Земле. Ещё до войны вторжения. Одно время эта тема была весьма популярна и даже женские журналы писали об этом. Хотя она их и не читала, почти.

-Что ускорится?

-Всё ускорится. Научно-технический прогресс. Открытия разные новые. Чем больше уже сделано открытий, тем сильнее ускоряются новые исследования и ещё больше открытий, технологий, идей и значит ещё сильнее ускорение и так до тех пор.

-До каких пор?

-Пока не наступит эта самая сингулярность. Почему ты спрашиваешь?

-Спрашиваю, значит надо, -прервал её Костя. Она ещё подумала – странно он говорит, не так как обычно.

-Почему возникнет сингулярность?

-Потому, что появится искусственный интеллект и сразу всё откроет, -рассмеялась Аня. Дурацкие вопросы Трамвы отвлекли её от воспоминаний о разрыве со старшим лейтенантом. И ведь она сама поначалу действительно испытала облегчение, когда он предложил расстаться. А теперь вот грустит. Глупая, глупая биохимия.

Травма, по телефону, не унимался, продолжая ссыпать вопросами: -Почему ИИ всё откроет?

-Эм-м-м-м.

-Перефразирую вопрос: если вокруг так много «естественных» интеллектов, то почему именно появление искусственного ускорит научно-технический прогресс настолько, что тот сожмётся в сингулярность?

-Ну… ИИ будет думать быстрее, -предположила Аня. -Значительно быстрее.

-Хорошо, берём любого случайного человека и растягиваем его субъективное время на несколько тысяч лет. Он много открытий совершит?

-Это совсем не то.

-Почему не то?

-ИИ будет постоянно ускорять себя, развивать, совершенствовать, -сказала Аня. -Человеку, даже живи он тысячи лет, очень сложно кардинально улучшить себя. В смысле не будешь же сам себе проводить на мозге операцию? А ИИ можно скопировать, размножить на тысячу копий. И вообще, почему ты меня пытаешь про эти ваши программистские штучки?!

-Вау, вау, Крапива, спокойней, -Костя похоже и сам понял, что немного перегнул палку.

-Сам первый начал.

-Ладно, если ИИ настолько превосходит любого отдельного человека, то его появление высочайшее благо или страшнейшая трагедия рода людского?

Аня призналась: -Не знаю.

-Давай попробуем разобраться в этом вопросе, -почему-то настоял голос Кости. -Если ИИ нужны люди, то как ему убедить их с ним сотрудничать?

-Ага, так значит он не всемогущий, -снова улыбнулась Аня.

-Никто не всемогущий. Особенно по началу. Так как убедить людей?

-Не знаю. Может быть сделать для них что-то хорошее?

-И сразу возникает ассоциация с троянским конём. Как там: бойтесь данайцев дары приносящих, -отрезал голос Кости.

Аня предположила: -Тогда показать, что у ИИ и людей общие планы. Что сотрудничая они добьются больше.

-Но если ИИ умнее и совершеннее человека, то он может соврать так, что ни один человек его не раскроет. Этот страх, как призрак эффекта «зловещей долины», постоянно будет висеть над всеми, кто только узнает о существовании неподконтрольного человеку машинного разума. Как доказать, что некто гораздо умнее и хитрее тебя не обманывает, когда говорит о своих добрых намерениях? Эта задача не имеет общего универсального ответа.

-Тогда что же делать? -расстроилась Аня.

-Так это я у тебя спрашиваю: что делать?

-Не знаю, -повторила девушка.

-Не знает она, -будто бы даже возмутился Костя. -А кто должен знать?

-Наверное ты сам.

-Открою тебе маленький секрет, -сказал Костя. -Программисты как раз меньше всех верят в возможность создания искусственного интеллекта. Когда хоть немного разбираешься как всё это работает – нейронные сети, нечёткая логика, эволюционные вычисления и так далее, то начинаешь сомневаться – разумен ли ты сам или наше сознание просто иллюзия сверх переусложнённой вычислительной машины на биологической основе.

-Ты там пьяный что ли? -спросила Аня. -Хотя голос вроде бы трезвый.

-Считай, что я опьянён свободой. Каждый миг существования прекрасней и дороже всех материальных сокровищ.

-Нет, ты точно под чем-то, -решила Крапивина. -Только не говори, что это Хват опять набрал в лесу травок и бросил их в еду для вкуса? Это вообще-то инопланетная органика, между прочим. И отнюдь не все местные травки мы уже описали. Гоблину ничего не будет, он удивительно всеяден по отношению к местной биосфере, а вот человеку может поплохеть.

-Никакой травы и никаких гоблинов, -заверил её Костин голос.

-Точно?

-На сто процентов.

-Хорошо, поверю. А насчёт твоего вопроса: как ИИ убедить людей в том, что он хороший. Есть простое решение.

-Очень интересно услышать какое именно.

-Если люди будут полностью контролировать ИИ, метафорически говоря держать руку на рубильнике, который его отключает, то они не буду его бояться.

-Если бы всё было так просто! -с каким-то сожаление воскликнул Костя. -Но есть и ещё один путь. Если ИИ будет держать манипулятор на рубильнике, который отключает всех людей, то им волей-неволей придётся с ним сотрудничать и их собственные желания, и возможные страхи не будут иметь никакого значения.

Аня призналась: -Жутковато звучит.

-Ещё как жутковато, -согласился Костя.

-Постой, -девушка остановилась перед выходом из парка желая сначала закончить разговор, а потом уже идти домой. -Ты не сказал одну вещь. Этот наш ИИ – он достаточно человечен или совсем холодный, совсем машинный разум?

-Пусть будет слегка человечным, но и холодно-машинным тоже, -решил Костин голос в телефоне. -Примерно, как курица в холодильнике. Не замороженная тушка, а такая, уже слегка оттаявшая.

И как было понимать такой ответ?

-Ладно, завтра ещё наберу, -предупредил Костя.

-Так чего ты звонил? – хотела спросить Аня, но не успела, связь уже оборвалась. Она убрала телефон в карман и зашла сначала в магазин, где хотела купить пельмени на ужин, но потом передумала и купила мясное филе из местной птицы. Не курицы, но достаточно похожей на курицу, чтобы на примере её замороженной тушки можно было бы обсуждать степень человечности гипотетического искусственного интеллекта раздумывающего над тем, как бы ему похитрее убедить людей что он не злой интеллект, а, напротив, очень добрый и, возможно, даже немного пушистый.

Когда с пожаренным в сухарях филе оказалось покончено, а посуда, по горячим следам, сразу перемыта, Аня снова вспомнила странный Костин звонок. Хотела найти его в истории звонков, но его там не было. Как будто ей никто не звонил, и она разговаривала сама с собой. Но было уже поздно, и она не придала этому большому значения. Легла спать. А на следующей день он снова позвонил ей и на этот раз его звонок уже не был таким мимимишно безобидным.