Мир приключений, 1925 № 06

ПРИКЛЮЧЕНИЕ В СКАЛИСТОМ УЩЕЛЬЕ

Рассказ Евг. Шведер

Это была славная схватка, — одного против двенадцати. Узкий проход Скалистого ущелья, в котором засел Фред, в течение четырех часов обстреливался тридцатью жандармами. Пули дождем щелкали о гранитные выступы, сплющивались, отбивали осколки гранита и скатывались вниз в темную пропасть.

Позиция была выбрана превосходно: с тылу ее нельзя было обойти, добраться же до площадки можно было только по пятисаженной отвесной скале и Фред, прикрытый громадными глыбами, чувствовал себя в относительной безопасности. Беспокоила мысль, что может истощиться запас зарядов, но он стрелял с тщательным прицелом и каждый выстрел обязательно вырывал какую-либо жертву.

Противники бросались не раз в атаку, но каждый раз отступали, потеряв несколько человек убитыми и ранеными. В конце, концов они рассыпались, насколько это представилось возможным, и, пользуясь прикрытием каменных глыб, принялись яростно обстреливать площадку.

А когда наступила ночь, нападающие отступили и сражение было выиграно Фредом: он был ранен в левую руку, но жив и не взят в плен.

Сделав кое-как перевязку, Фред начал соображать, что же теперь предпринять? Враги ушли — это он знал наверно, и он мог бы беспрепятственно спуститься вниз и пробраться в долину Риоля, но безумная усталость и рана заставляли его думать об одном — об отдыхе.

Морщась от боли, Фред осторожно начал пробиваться меж кустами и глыбами камней: он знал, что в самом конце площадки была небольшая пещера, где он мог укрыться на несколько часов. А завтра? Явятся ли его преследователи снова или же они откажутся от своих попыток захватить его, и что предпримет он завтра — Фред не думал: он привык соображать быстро и отчетливо тогда только, когда события уже назревали, когда медлить было нельзя: тогда являлось вдохновение, помогавшее ему не раз уже, выпутываться из самых затруднительных положений.

Добравшись до пещеры, Фред, нагнувшись, пролез в нее, стараясь не потревожить раненую руку — и вдруг насторожился: из глубины пещеры послышалось урчанье. Фред сжал карабин и приготовился к отпору: какой неведомый враг скрывался в темноте?

Сжимая карабин правой рукою, Фред в нерешительности приостановился: узкий вход в пещеру и больная рука мешали ему отступить назад. Тихое, но грозное урчание продолжало нестись из темноты пещеры. Фред приподнял карабин, чтобы выпустить заряд в сторону неведомого противника, но вдруг он почувствовал, что почва колеблется у него под ногами и он, теряя сознание, бессильно опустился на землю.

Сколько времени длился обморок, Фред не знал — быть может минуту, а быть может час или; больше — он очнулся слабый и бессильный от усталости и потери крови, но с ясною головою. Сделав усилие подняться, он вдруг нащупал здоровою рукою густой мохнатый мех и вслед за этим послышалось тихое ворчанье. Инстинктивно Фред отдернул руку и начал соображать, что следует делать ему дальше. Карабин было тут же под рукою, но нужен ли он ему, если это неведомое ворчащее существо не сумело воспользоваться его обмороком? Удерживая стон от жестокой боли, Фред достал из кармана зажигалку и высек огонь.

— А, вот в чем дело, — молвил он с улыбкою. — Ну, ты мне, голубчик, не страшен — да к тому же мы, кажется, с тобою товарищи по несчастью? А?

Молодой медвеженок недоверчиво и сердито фыркнул в ответ на слова Фреда и сделал попытку подняться, но, зашатавшись, тотчас же снова спустился на землю.

Он был ранен в ногу. Фред сразу же определил это. Кто и когда ранил этого бродягу? Быть может Иль — охотник, гроза всех лесных бродяг, а быть может одна из тех тысяч пуль, которые предназначались для Фреда? Кто знает. Случайности бывают всякие.

Фред лежал рядом с медвежонком и раздумывал: что делать? Вероятно скоро начнет светать и надо на что-либо решиться. Его не будут, вероятно, здесь искать, решив, что он не останется, конечно, на месте, а либо спустится в долину Риоля, либо уйдет в горы… Значит, оставаясь в течение некоторого времени здесь, в пещере, он может считать себя, пожалуй, в большей безопасности, чем в долине: уйти в горы он не может — ему придется взбираться почти по отвесным, тропинкам, а сделать это с одной здоровой рукой он не сможет. Оставаясь здесь, он обеспечен водою, так как в нескольких шагах от пещеры находился горный родник, а захваченный им запас галет хватит на три-четыре дня. Итак, пожалуй, все говорило за то, что ему следовало бы переждать это тревожное время именно здесь, в пещере. А рана? Фред определил, что кость не повреждена и заживление раны пойдет своим порядком.

— Нам, приятель, придется разделить квартиру, — сказал Фред обращаясь к медвеженку; — ничего не поделаешь, она такая же твоя, как и моя. А? Ты ничего не имеешь? Впрочем, если тебе не нравится, ты можешь уйти.

Медведь заурчал, но урчание это было тихое и не злобное.

— Надо запастись водою, пока еще темно, — решил Фред и, отстегнув свою фляжку, направился к выходу.

Близился рассвет и уже тускнели звезды. В воздухе чувствовался острый холод. У родника Фред промыл рану и, наполнив фляжку, направился в пещеру. При его появлении медвежонок начал было ворчать, ню тотчас же успокоился.

— Ну, ну, не волнуйся, — молвил добродушно Фред, помни, что твое положение хуже моего: я могу ходить, а ты, кажется, лишен этого удовольствия.

Медвеженок, точно понимая его слова, тихо и жалобно застонал.

— Постой, дружище, ты тоже, вероятно, хочешь пить?

Фред засветил огонь, вылил содержимое фляжки в свою шляпу и поднес ее медвеженку. Тот, захлебываясь от жадности, принялся утолять, повидимому, давно мучившую его жажду.

— Ну, а теперь возобновлю запас воды и притаимся в своем логовище: уже светает и неизвестно, что принесет нам грядущий день.

Человек и зверь лежали, прижавшись друг к другу в темной пещере, оба беспомощные, оба страдающие и страдания сближали их. На Фреда снова напало забытье и неясные, странные и кошмарные видения кружились над ним. Быть может его искали, быть может опасность была на волосок от него — он ничего этого не сознавал. Медвеженок же лежал уткнувшись носом в передние лапы, бережно отставив раненую заднюю ногу, и лишь время от времени принимался зализывать рану.

Так прошел день, наступила ночь. Ночь принесла некоторое облегчение: кошмарные виденья рассеялись, Фред пришел в себя и потянулся к фляжке с водою, медвеженок жалобно застонал. Фред жадно выпил половину ее содержимого, остальную воду, налив в шапку, подставил медвеженку. Потом, морщась от боли, выбрался из пещеры и пошатываясь направился к роднику.

Была ночь, сверкали звезды и невозмутимая тишина царила в горах. И странным казалось Фреду недавно пережитое: погоня, перестрелка, град пуль… И снова всплыла мысль: что же дальше? Спуститься в долину или выжидать здесь дальше? Рана как будто подживает, вода и еда есть — а в долине его наверное стерегут.

И снова прошла ночь — наступил день и человек, и медвеженок, оба беспомощные и страдающие, лежали в темной пещере.

А на третий день в сумерки послышался странный свист: тонкий, как комариное жужжанье, но четкий и ясный. Фред насторожился: этот свист был ему хорошо знаком, но он боялся ошибки. По мере того, как свист слышался все ближе и ближе, рассеивались сомнения. Придвинувшись к выходу из пещеры, но держа на всякий случай ружье: наготове, Фред издал ответный звук. Сердце его сильно билось.

— Фред?

— Длинный Джон?

— Я, дружище. Все благополучно. Я знал, где тебя найти, раз ты остался жив. Хе-хе, славное было дельце, но ты правильно поступил, не опустившись в долину.

— А теперь?

— Говорю — все благополучно. Сегодня вечером мы разопьем бутылку твоего любимого. Эге, да ты ранен.

— Есть немного. И к тому же я здесь не один.

— Э?

— Да, да. Загляни в пещеру.

Длинный Джон не сразу понял, что за темное мохнатое существо ворчало в углу пещеры. А разобравшись, весело расхохотался:

— Приятная компания. Но как же ты с ним ужился?

— Он тоже ранен.

Малыши-племянники частенько приставали к Фреду с просьбами:

— Дядя Фред, расскажи:, как ты жил с Томми в пещере?

И выслушав! рассказ, неизменно спрашивали::

— Но Томми с тех пор вырос? Теперь мы на него с трудом влезаем, чтобы покататься, а тогда он был меньше — правда, дядя Фредди?