Мировая Война

Интермедия 10–11 мая. Уотэрвилл, штат Огайо

Эскадроны 4ой кавалерийской бригады 2ой кав.дивизии сошедшие в ночную тьму, под проливной дождь, прямо из вагонов на окраине Уотервилла, смотрелись устрашающе. Грозные оклики офицеров, выгрузка оружия и боеприпасов, ржание встревоженных коней, рычание прогреваемых на платформах двигателей бронетехники — сливались с завываниями шторма пришедшего с Эри, усиливали его, меняли его тон и настрой. С печального завывания, на грозный, полный ярости рёв. Местные силы из числа уже сильно прореженных и разрозненных боями в Толидо войск национальной гвардии и армии — смотрели на солдат Буффало со смесью надежды и опасения. Прошедший день обновил рваную линию взаимоотношений белых и черных в США. Много, слишком много чернокожих выступили на стороне теперь уже врага — предательство солдат и местного населения многие узрели своими глазами. Но эти кавалеристы прибыли из глубины страны, и они далеко не все поголовно чернокожие — тут и корейцы, и японцы, и китайцы, и даже белый рядовой состав из числа коммунистов, не видящих в соседстве с другими расами ничего дурного. И вот эти кавалеристы и танкисты бригады явно шли не бить в спину своих сограждан и товарищей, а ударить в лицо врагу.

Тут и там в кипящей, медленно приходящей в организованный вид, массе войск виднелся мерно выхаживающий пожилой мужчина в круглых очках. На каске, в свете редких фонарей, тускло поблёскивала одна единственная серебряная звезда. Генерал Бенджамин Оливер Дэвис был первым, и пока единственным чернокожим генералом армии США. Он служил стране уже вот как 44 года. Великий срок, для столь удивительно малого звания. Но кто-кто, а ему не было стыдно или обидно. Ведь час настал, час его бравых кавалеристов. Сопровождали генерала всего пара офицеров штаба — остальные командиры подскакивали, совершая доклады о ходе разгрузки, и тут же возвращались к своим подразделениям. Белые, черные, азиаты — все спешили, как могли. Приказ на выдвижение еще не прозвучал, но он был не за горами…

— Командиры полков — к генералу Дэвису! Сбор у первого вагона! — Вдоль войск пронёсся наездник на темном коне. Мощный голос, способный перекричать гул толпы и шум стихии привлекал внимание нужных лиц — старших офицеров. Гадать больше было не о чем. Время действовать пришло.

Два полка бригады, 10ый и 9ый, так же основная масса сил, приданных 14го танкового и 3го самоходного артиллерийского батальонов, уходила на север, вдоль Моми, Кратчайший путь к Толидо лежал через одноимённый с рекой городок Моми, что в 6ти милях от Уотервилла. Третий полк, 28ой кавалерийский, и небольшое число танков и самоходок уходили через мост на правый берег Моми, с целью пройти через Перрисберг и Россфорд на север. Отбить, в случае контроля врагом, и организовать оборону двух автомобильных и одного железнодорожного моста через реку в восточном Толидо и не дать противнику продвигаться на юг.

Приказ прост — сбросить врага в озеро, освободить город…

Крупных соединений войск в регионе, кроме бригады, не было — отдельные роты и батальоны гарнизонов, вспомогательных частей, военизированной охраны стратегических объектов действовали разрозненно, единого центра управления ими не было. А генералу Дэвису тратить время на принятие всех и вся под свое командование не было никакой возможности. Он чернокожий, и большинство его кавалеристов тоже, а посему не то, что подчиняться, слушать, скорее всего, не станут. Чего хуже — откроют стрельбу. Чернокожие за день, здесь, на севере наделали столь много дел что не отмыться просто так! Но был один шанс. Смыть позор кровью. И овеять себя бессмертной славой. Посему войска шли как можно скорее вперёд, избегая любых серьезных встреч со своими же, американскими подразделениями. Только вперёд!..

Всполохи молний, безумный рёв ветра, удары холодных капель штормового дождя — всё претерпевали сотни и сотни кавалеристов, разворачивающихся широкой дугой в полях пригорода Толидо. Вдоль дорог, пока таясь, не рискуя выходить на открытые участки, порыкивали двигателями бронемашины, танки, автомобили. Войска сжались как пружина за миг до удара.

Ракетами сигнал эскадронам не прошел, дождь, и ветер всё сбивал, телефонные линии рвались, а радиоволны забиты врагом. Приказ передавали по старинке — конными связными. По очереди, до кого как успели связные, подразделения срывались вперёд, в атаку!

Лавина коней, а следом и техники неудержимо двинула на город занятый врагом. Бойцы британского десанта и канадской пехоты не сразу осознали, что за блестящие полосы появились в полях пред городом. Молнии высвечивали тонкие полоски отточенной стали, что подняли над головами сотни и сотни кавалеристов. Погода давила на всех. Кони спотыкались, скользили, падали. Многие получали ранения, и даже погибали, не добравшись до врага, не увидев его. А враг окрылённый успехами начала операции, уставший и без того вымокший держал чрезвычайно малочисленные посты на подходах к городу и его окраинах. Уверенность в моментальном разгроме приграничных сил американцев начинала играть злую шутку…