Мировая Война

Интермедия 11 мая. Ипсиланти. Алексей Круус

«Танк! Я подбил танк! Сжег одной гранатой!» Внутреннее ликование ополченца Крууса не прекращалось даже спустя час после знаменательного события в его жизни. И настоящая, не сошедшая со страниц книг, или с экранов кино, или рассказанная старшими и отцом Война не умаляла того восторга. Притом эмоция не затмевала необходимости думать, двигаться и стрелять так, чтобы оставаться в живых и выполнять поставленную задачу. Но всё же радость есть радость. Важное дело сделал, как никак!

Быть сильным и умелым солдатом — мечта юноши всем сердцем желающего вернуться на землю предков. Беда в том, что власть на земле тех предков ныне враждебна к людям верующим в возрождение власти Монарха. Ну как так может быть, что Царь русский жив, земля русская есть, народ эту землю населяющий имеется, но нет власти Царя? Без крепкой руки монарха, все держателя, не может быть крепкой страны… И ведь не нынешние власть предержащие коммунисты виновны в крахе Монархизма! Им власть так, по случаю досталась. А вот предатели генералы и министры ни черта не смогли кроме уничтожения Отечества! Радетели за демократию и свободу, чтобы их! Посему кипела в душе у Алексея буря, требующая выхода, но куда и на кого он до сего дня понять не мог. Огорчали всё больше некогда стойкие и верные делу Царя старшие, что стали чаще грустно вздыхать, мечтая о возвращении в Россию любым путём, главным из которых стала мысль о признании нынешней власти, и поход к ней на поклон. Да не просто так, а службой искупить какие-то там прегрешения, о которых всё талдычат коммунисты! Начитались статей об успехах красных в России, уверовали что там порядок настал! Часть командиров 3го отряда, а, впрочем, и других тоже, как они думали «тайно», не посвящая в это генерала Деникина, контактировали с советскими представителями через посредников из США. С РОВС вот разругались, чуть до раскола не довели всё ополчение. Хотя и по делу ругались, больно в РОВСе уж кровожадны все стали, хотя и прежде не гнушались жесткими методами. Но то что частенько с немцами да англичанами якшаться изволили, положительно о их взгляде на Россию стали отзываться, это извольте — перебор. Теперь было ясно, с ними не по пути раз методы и взгляды гансов да томми русскому народу смерть несут… И принять всё это Алексей и его друзья не могли.

Но вот война. Она расставила точки над «i». Гнев и сомнения излились на врага. Да, гражданство нынешнее и ополченческий долг зовут. Посему в бой, без раздумий! Танк сгорел! Враг будет повержен!..

— Алекс, вон они, слева выглянули! Примерно 150 метров! Ружьё-пулемет и стрелки. Я не достану! — Арсений в очередной раз нырнул в окоп после выстрела. Его Винчестер с галилейским прицелом собирал кровавую жатву чаще других — умелый стрелок он на то и умелый. И не было в Арсении ни капли страха и сожаления. «Смерть врагу!»

— Изволь… — Чуть сместившись в траншее Круус дослал в ствол холостой патрон, ловко извлёк из сумки тяжелый, сделанный собственноручно заряд из миномётной мины, насадил на гранатомёт на конце ствола, и резко, на секунду выглянул над бруствером. О чём ему сказал снайпер он понял сразу, даже без визуальной привязки, благо заранее сектор изучили. Через мгновение унтер, припав на колено и резко вдавив приклад винтовки направляя её ствол под углом в сторону цели. Пара секунд расчётов и тяжелый заряд с хлопком ушел вверх. Тяжелая болванка обманчиво лениво взмыла в небо и по дуге отправилась прямиком к указанной точке. Среди взрывов хлопнул очередной, мало кем замеченный.

— С почином поздравлять не буду. На Георгия в былое время, думается, вы уже заработали, господин унтер! Прямое попадание! — Уже чуть дольше задержался снайпер над окопом, даже через прицел удостоверился в чём-то для себя. — А кто-то еще уцелел… Один момент…

Грянул выстрел.

— С реки обошли, Алексей! — По траншее слева подскочил Иван. — Раскатовцы отходят! Игорь там один остался!..

— Доложи господину прапорщику, немедля! Арсений, за мной!..

Церковь, лежащая почти позади метрах в пятидесяти за траншеей занимаемой группой Крууса, сейчас становилась место сбора отходящих бойцов прибалта. Того, как раз втаскивали на руках в здание.

— Вон они! По берегу идут!

— Вон, от домов тоже, черти островные!.. До улицы добрались! Сколько же их!

— Держитесь братцы! К оружию! Сейчас будет особливо злая драка! Не посрамим! — Внезапный окрик молодого унтера, одного из немногих юнцов что состояли в рядах ополчения, приободрил даже бывалых вояк что добрались до укрытия. Сам Алексей, пригибаясь мчал дальше по линии обороны. С горящими глазами он вселял в сбитых с толку солдат забытую уверенность в своих силах. — Кто старший?

— Унтер Климовский. — Откликнулся один из знакомых ополченцев кивая куда-то в сторону церкви.

— Пал Трофим Саныч, всё. — Горько опроверг слова товарища другой солдат. — Ты за старшого, Ляксей. Командуй покамест нас супостаты не смели!

— Пулеметчики живы? Давайте их сюда! У кого мортирка? За мной! Григорич, бери половину отряда и занять оборону от церкви и до этого места. Станислав Львович, на вас позиции от пулемёта до поворота траншеи к реке! — Собрать воедино побежавших было под ударами ополченцев и организовать сколь-нибудь крепкую линию обороны было первостепенно важно. Отец с его уроками по тактике боя сейчас словно стоял рядом. Каждое его слово звучало колокольным звоном в ушах давая понимание что и как можно попробовать сделать. Жаль отец с матерью уехали к родне в Чикаго… Как бы сейчас майор Генерального Штаба Круус Михаил сильно всё мог изменить!..

— С Богом, братцы! Не посрамим русского оружия!..

Британские парашютисты вновь рвались по берегу. Прошлая их атака была отбита как раз Раскатовым и его отрядом, но вот же проказа — вновь атаковали и преуспели в этом. Бронемашина что наводила страх умолкла так невовремя, а миномётов столь мало для всей их диспозиции. Везде нужны!..

Грохот взрыва на юге отвлёк всех на пару секунд. Фонтан огня что вырос где-то за домами не сулил ничего хорошего. Прорыв с той стороны тоже, быть может, случился. И Круусу с того стало так обидно и зло на душе что он хотел руками задушить ближайшего врага. Но только холодный разум и ответственное выполнение работы там где ты есть сейчас может что-то изменить.

— Беглый огонь! Давай, браток, окажем им горячий приём. — Зло оскалившись обратился к коллеге-гранатомётчику младший унтер-офицер. — Арсений, где?

— Группа в кустах у красного дома, вот там, — указал в сторону Гурон-стрит стрелок, — минимум пять человек и радиостанция.

— Игорь, Арсений, если не положим всех, бейте по ним! — И обернувшись к гранатомётчику. — Делай как я.

Следом друг за другом в небо вновь устремились тяжелые заряды, прошли несколько мгновений и под стенами отмеченного дома взметнулись два огненных куста взрывов.

— Накрыли, дьявол их разбери!.. Лёша, пулемёт за домом!.. Пригнись! — Землю бруствера взрыли точные попадания пуль, следом грохнул близкий взрыв.

Канитель боя, где тебя от противника уже не отделяет безопасная, почти непреодолимая гладь реки, развивалась куда жестче и быстрее. Круус чувствовал, что былой азарт, даже радость, образовавшаяся после подбития танка, улетучивалась, сменяясь усталостью и злобой. Врагов много, они сильные, и просвета в этом чудовищном сражение не видно…

Но он, и его друзья держались. Изо всех сил держались и боролись. Незамеченный по началу звук боя на левом фланге, на Гурон-стрит, стал всё сильнее проявляться, в отзвуках винтовочных выстрелов басовито заговорил потерянный было тяжелый пулемёт. Вот мелькнули фигуры в знакомой форме ополчения — те просочились к красному дому по пути перебив пулемётный расчёт врага. А вот побежали люди в гражданском, но с оружием. Круус приказал перенести огонь что бы не задеть внезапную подмогу. И враг дрогнул. К нему подкрепление не подходило, а у моста позади прорыва так и не случилось — танки застряли на вражеском берегу не способные предпринять новую попытку атаковать…

— Примкнуть штыки! Сбросим их в реку! — Пронеслось над позициями.

— Прапорщик! Раскатов живой! Ура братцы! В штыки!..

И поднялись из траншей грязные и злые мужики. Блеснули штыки и грянуло русское:

— УР-Р-А-А-А!!