Мировая Война

Глава 17 Проклятье очередного моста. Часть 1

Враг явился к обеду. Мы как раз разобрались с уцелевшими шпионами. Подпол и летёха оказались счастливчиками — водителя и майора очередь из Виккерса прошила. Без шансов, сразу в могилы можно. Выжившие гады отпирались, кричали что предатели это мы, напали на офицеров штаба корпуса. Да вот только запакованное в заднем сидении британское оружие, взрывчатка, бронежилеты и портативная рация говорили сами за себя. Разбираться что и почему эти уроды тут делали было конечно интересно, но не своевременно. Посему отправили этих дятлов на нашем БТРе Пирс-Арроу в сопровождении собранного взвода бойцов что отходили с линии фронта. Честно говоря, ручеек отступавших иссяк так и не набрав силу. Восстановили порядок, как нас просили, дай Бог у сотни бойцов при пятерых мутных что упаковали вместе с британскими шпионами. Со всеми этими людьми, и хорошими и плохими дальше разбираться должен Раст. Он получил отчёт о шпионах и количестве прошедших фильтр, потребовал всех как раз отослать ему. Я бы оставил бойцов у моста, вернее развернул их по ту сторону, но увы и ах, командованию войска нужны еще где-то, а мы считаемся обеспеченными.

И вот занимаясь бесконечной подготовкой к грядущему сражению попутно получая медицинскую помощь от нашего нового штатно-внештатного медика — Майнера, услышал долгожданное:

— Противник в миле от нас!

Пост на другой стороне моста, в застройке окраины Ипсиланти, который успешно связали телефонной сетью с нашим штабом, сообщил что группа в камуфляжной форме, но не американского образца, остановила и захватила автомашину с ранеными идущую от линии фронта.

— Посту — оставаться в укрытии, в бой не вступать, продолжать наблюдение, сообщать обо всех передвижениях противника. В случае опасности — отходить на север, к лодочной станции. Казановский! Передать во взвода: прекратить все работы, личный состав укрыть в домах за линией обороны, боевая готовность. — Офицер примчавшийся в штабное помещение как вбежал, так и выскочил быстро козырнув на ходу. — Связь с Базилоном.

Связист уже готовый соединить меня с любым из абонентов нашей маленькой сети быстро переключился на коммутаторе и протянул мне трубку телефона.

— Джон, боевая готовность. Миномётчикам — 60-ки огонь только по команде от корректировщика, тот узнает о приказе от меня. 107-мэмэ здоровяк — только по моему прямому ЛИЧНОМУ приказу, это наш туз в рукаве. С пятидесяткой закончили? — Морпех познакомившись с подогнанными нам бронемашинами выразил мнений что можно вкрячить крупнокалиберный пулемёт в башню Роллс-Ройса. Такер и его механики обещали всё сделать — инструмент и материалы имелись под рукой.

— Понял, сэр, миномёты работают только по команде. По машине всё сделали, сэр. Подгонять? — Лаконично отвечал сержант.

— Напомни остальным экипажам машин — они в резерве до особого распоряжения. И пусть не дёргаются. Всё, жду тебя в штабе с броневиком.

По большому счёту это были лишь очередные повторения и без того не единожды проговорённых деталей плана. Раз сказано держать мост, мы его постараемся сохранить. Вроде как со стороны Детройта еще могут отойти какие-то уцелевшие части, и мы должны обеспечить их проход в нашем секторе. Так бы рвануть его и вся недолга. Но нельзя. А раз обороняемся, то нужно чуточку головой подумать. Решили сыграть в напуганных дурачков. Как завидят на постах у моста врага — небольшие группки что в окопах сидят должны из них выбежать, да дать дёру кто куда вглубь города. Создать впечатление малочисленности и тотальной дезорганизованной, даже трусости. Всё внимательно осмотреть враг не сможет, чего уж — мы-то противоположный берег видим очень ограничено, весь обзор в секторе моста — прочее перекрывает немалое число кустов и прибрежных деревьев. Больше для обороны моста хотя бы на первичный этап и не требуется, а дальше война план покажет…

Из маленьких амбразур в восточной, обращенной к реке и мосту, стены склада видно было не очень далеко, не больше пары сотни метров в сторону редких домов на той стороне, а дорога была под углом и скрывалась за деревьями. Пару минут назад, заприметив вдалеке технику врага «подсадные утки» дали дёру оставив немногочисленные заметные укрепления заграждения без гарнизона. А в зданиях и отдалённых окопах все прекратили шевелиться выжидая. Только выглянул влево, убедился, что никого не видно на изгибе суши у реки. Внутри всё тихонечко начинало гудеть, чесаться от нетерпения. Всё ожидание, подготовка, жертвы сводятся к этому моменту. И на задворках сознания бьётся глупая мысль: «Обед был вкусный, но так мало!..»

— Вот англичанка и нагадила, господа… Соизволила, значит, выйти открыто… Ну и дай то Боже, мы её встретим, а, милсдари?.. — Кто-то решил разрядить повисшее молчаливое напряжение, но явно начал выходить за рамки.

— Тиха-а-а! Разговорчики!.. — Малышев сурово встрепенулся, оглядывая своих подопечных. Мне и не пришлось рта открывать, всё и без командира затухло быстро и чётко.

— Вот они… Танк, Матерь Божья! —

Прижавшийся у правой амбразуры ополченец с седыми усами отстранился и позволил своему напарнику подготовить пулемёт. Все мы готовы к этому? Вполне. У меня тут против брони: 37-мм пушка, три винтовочных гранатомёта и по пару десятков противотанковых кумулятивных гранат к ним, связки гранат, малочисленные гранаты с белым фосфором и бутылки с зажигательной смесью, в конце-то концов. Всё это, по сути, слои борьбы с бронёй, с дальнего к ближнему по ранжиру. Еще бы минами всё вдоль дороги засеять, но чего нет, того нет.

— Один танк, нечего тут бояться. Связь с артиллерией. — Не отрывая взгляда, протянул руку куда-то назад и, ощутив тёплую трубку телефона в ладони, сразу прижал её к уху. — Ну, артиллерия, слушай приказ. По головному танку, в район ведущего катка, по моей команде…

— По вашей команде. — Качественная связь очень явственно передала нервную дрожь в голосе встревоженного командира расчёта 37 мм пушки, что стоит у стен церкви. Направленная стволом почти перпендикулярно к мосту она может много дел наделать, и это должно стать первым. Чисто в борт наползающей машины наведена, идеальный расклад.

Бегло пытался определить, что это за танк, и в голову мою лезли только почему-то Кромвели да Центурионы… Нечто среднее по облику между этими двумя машинами, но при этом уменьшенное: лоб наклонный, но башня больно квадратная, пушка длинная, с комбашенкой. Следом за танком идёт колёсная бронемашина с маленькой башней, за ней бронетранспортёр гусеничный, приземистый, на БРЭН-Кэрриер похож, но весь такой ажурный, с наклонами брони, и следом еще один, и еще, а дальше пока всё, видимость на колонну ограничена, кусты мешают… Но не Центурион танк. Мельче всё же, точно говорю… Эх, знать бы толщину брони!..

— Огонь!

Звук выстрела из махонькой пушчёнки до нашего «форта» донёсся совсем уж скромно. Бух, тихонько и всё. А британцам резко стало неприятно. Танк завыл двигателем, неуклюже разворачиваясь левым бортом к нам. Ай, как красиво и удачно дорогу перекрываем! Но не пробили броню, только гусеницу порвали и каток разбили! Колонна моментально замерла, и с брони посыпались многочисленные фигурки в камуфляже. Десантники, мать их за ногу!

— Пулемёты — по пешим, огонь! — Первый этап подразумевал после огня 37 мм пушки, максимальный шквал огня из пары трофейных пулемётов. Прочие обязаны молчать, они потом вступят в бой, из окопов вместе с пехотой. Враг теперь думает, что тут только в укреплённых домах расчёты остались. — Круус! Ударь по танку!

Сидевший до этого момента у лестницы на крышу Алексей вскинулся и быстро взобрался наверх. По словам Казановского парень хоть и имел какие-то проблемы со здоровьем, оттого и не смог попасть в ряды регулярной армии или гвардии, но вот от добровольной службы в ополчении не отказался. И на поприще своей ополченческой службы нашел себя в роли прекрасного гранатомётчика.

Вот сейчас и нужны его навыки и оружие. 37 мм болванки на развернувшуюся к орудию лбом машину уже не действовали от слова совсем. Только брызги металла и глубокие царапины остаются. А башня оппонента зашевелилась, поводя жалом главного калибра… В грохот пулемётов резко вклинился гулкий удар выстрела танкового орудия, и следом взрыв.

И сразу ещё один, но уже иной — в борт башни попала маленькая, пролетевшая по дуге болванка, сверкнула ярка вспышка, и через секунду вырвав башенный люк, вырос высоченный столб огня, завершая короткий боевой путь танка англичан.

— С почином, господа! Эка мы его, под орех!..

— Не расслабляться!.. Машины отходят от моста, пешие залегли!..

— Пулеметы, прекратить огонь. Передать по связи — прекратить огонь. Всем, быть готовыми по команде занимать окопы. По артиллеристам не попали? — На вопрос наблюдатель, что поглядывал за церковью, поднял большой палец. Живы.

Воевать с потенциально превосходящими силами врага решил путём «удивил, значит победил». Не зная, какими силами и техникой придёт к мосту враг, нужно его из раза в раз заставлять думать: «Что происходит? Сколько их там?» Сначала мы сымитировали отход немногочисленных трусов, потом, оказывается, есть пушка и пара пулемётов. При следующем подходе врага выведем пехоту с оставшимися ручниками и ПТРами, затем по усмотрению лёгкие миномёты, или Роллс-Ройс с пятидесятым калибром, тут как картина боя покажет. Козыри — 107 миллиметровый миномёт и бронемашина Такера как последние доводы. 107 мм точно даст жизни, кому хочешь! Даже танки из него на узком участке побьем, и не запыхаемся! А бронемашина — так то вовсе колёсный танк с автопушкой, врежем от души. Главное, чтобы этого всего хватило. Мало ли как жизнь повернётся…

Поворачиваться она начала быстро. Бронетехника врага надымила по своей стороне моста и откатилась подальше, в жилую застройку, десантники же лениво постреливая, рассредоточились по кустам пытаясь прощупать пулемётные позиции. Как в заложенное кирпичом и мешками с песком окно попала граната, никто понять не успел. Позади моего места загрохотало, по спине застучали обломки, всё вокруг заволокло дымом и облаком пыли.

Через злющий свист в ушах оглянулся и со злым удивлением обнаружил что толстенную, хорошо укреплённую баррикаду в окне, сделанную из нескольких слоёв кирпичей, металлических балок, мешков с песком и досок пробили с первого попадания! Дыра на высоте пару метров от пола, совсем не велика, сантиметров пять в кирпиче, и оплавлено всё. Но результат плачевен: трое раненых, частичное разрушение укрепления, и жестокое осознание небезопасности «форта». Чем так влепили⁈ Кумулятивное что-то.

— Всем — отойти от внешней стены. Лишние — из зала на задний двор и в ближайший дом. Бегом! Майнер, санитаров сюда, здесь раненые! Круус ко мне!.. — Отпряв от стены и амбразур, двинул в сторону штабного помещения. Перестрелка, где мы стали утками мне не нравилась. Подавят пулемёты и пойдут снова на мост. Гарантирую…

Унтер-офицер Круус скатился по лестнице мигом и вытянулся по стойке смирно рядом.

— Молодец, танк подбил! В первом же бою! С первого попадания! — Уважительно потрепал за плечо бойца. — Но времени нет, давай за мной, есть задача. — Была одна интересная деталь с Алексеем и его маленьким отрядом, что нас чуть не порешили в том амбаре ночью. Один из его четвёрки, высокий парень по имени Арсений, был снайпером, хотя и специфическим. Оружия с оптикой отчего-то в отряде ополченцев не было в особом почёте, а вот Галилейские прицелы — более чем. А эта полу оптика, состоящая из малюсенькой линзы в диоптрическом блоке, устанавливаемом на место целика, и вторая, большая линза, сантиметра три в диаметре, защищённая толстым металлическим кольцом на мушке. При взгляде через такой прицел, лишенный какой-либо оптической трубки, всё одно было приближение примерно в 2,5 раза! И именно сейчас требовалось активизировать «снайперов» с такими прицелами. Гранатомёты надо укоротить. О чём в двух словах сказал Круусу. Ему требовалось организовать прикрытие своего стрелка, и передать приказ укрытым в домах позади позиций стрелкам других взводов. Жаль, не хотелось раньше времени пусть и частично, но вводить дополнительные силы в бой. Но что поделать. Иначе нас побьют.

Унтер кивнул и умчал выполнять приказ. Он, ежели что, подсобит гранатами по выявленным целям. Благо, парень головастый, смастерил из лишних хвостовиков винтовочных гранат и выданного для такого дела ящика 60-мм мин злые кадавры — тяжелые винтовочные гранаты. Миномёт в руках стрелка с винтовкой, не меньше! Вот пущай балуется, солдат. Пулемёт бы еще им в группу… Но нет, надо еще запасной план обеспечить, если снайпера не сдюжат.

Пока думал об этом, склад немного тряхнул второй взрыв, и с противоположного берега сильно активизировалась стрельба. В штабной комнате тут же раздался призывный гул зуммера телефона:

— Сэр, офицер Шпильман.

— Слушаю Самуил Аронович.

— Противник выдвинулся на мост, прикрываясь массированным ружейно-пулемётным огнём. Считают, что подавили вашу позицию и нащупывают мой расчёт. На дороге вновь видна техника…

— Понял, держитесь, пока основные силы в бой не вводите. Задействуйте пару своих снайперов против гранатомётчиков, не дайте выбить пулемёт. Нельзя показать совсем уж все козыри, слышите?

— Вас понял, господин капитан. Сдюжим.

Завершив разговор с одним абонентом, попросил переключить на корректировщика, морпеха, что сидит на колокольне церкви на нашем левом фланге. Тот браво отрапортовал, что ждёт приказа корректировать огонь миномётов и что укрыт он очень хорошо, мол, даже пушкой не возьмут. Спросил, что он сейчас видит.

— Противник силами до взвода растянулся вдоль восточного берега реки, точную расстановку дать не могу, кустарник мешает. Сейчас пытаются концентрироваться ближе к мосту, перенесли огонь гранатомётов и пулемётов на правую сторону от вас. — Говоривший полушепотом, на грани нормальной слышимости морпех словно боялся быть обнаруженным по одному лишь звуку. Молодец какой, весь погружен в приказ: «Замаскироваться и наблюдать!». Прервавшись на пару секунд, боец подумал и добавил, — бронетранспортёры укрылись меж домами в сотне ярдов от моста, напротив церкви, слева от вас. Пулеметная машина, что была за танком, ушла назад по дороге. Более никого не наблюдаю…

Всего взвод? У меня тут усиленная рота, чёрт возьми! Атаковать что ли? Захватить технику, припасы и оружие. Чтобы некому подкрепления присылать не было, уроды!

Но нет, нельзя. Карты раскрывать ну нельзя никак. Нужно заманивать их дальше, заставить увязнуть в сражении, и в итоге сломать из 107 мм миномёта.

— Принял. Оставайся в укрытие, не дай себя обнаружить. Продолжай наблюдение, отбой.

Пиковое напряжение начало боя сошло на нет, и перестрелка стала лениво-спокойной. Попытались десантники атаковать, их средства усиления резко устали и прилегли с лишними дырками, а казавшийся выбитым пулемёт на складе резво ожил, срубив на корню план по концентрации для атаки на мост. Наступило затишье. Англичане откатились, прихватив раненых и убитых по возможности. На поле боя остались чадящий танк и пара трупов самых ретивых красных беретов посреди моста.

Наши потери составили четверо раненых, трое легко, вернулись в строй после перевязки, а двоих, получивших ранения при взрыве гранаты на стене склада, пришлось оттащить на погрузку в наш бронетранспортёр Пирс-Арроу и отправить в тыл. На западной окраине остались добровольцы из числа сотрудников госпиталя, что ушел в Энн-Арбор. Они организовали пункт первой помощи, и оттуда эвакуируют раненых дальше в тыл. Суть да дело прислушался к звукам города и фронта. Как ни странно, канонада в стороне Детройта продолжалась, но словно чуть отдалилась. И на севере города, там, где был один из охраняемых мостов, звучали выстрелы, но гораздо спокойнее, чем было у нас. Даже лениво, что ли?

Вышел на связь с полковником, доложил о первом столкновении с противником от и до. Офицер слушал и даже довольно ухмыльнулся:

— Не зря ты убежал от лекарей, Пауэлл. Молодец, вон как всё организовал. Так держать! Из Энн-Арбор пришло сообщение, что скоро должны прибыть подкрепления, да, вот так, не удивляйся! Страна о нас не забыла, сынок. Держись!

Несмотря на общий положительный настрой, ополченцы гвардейцы и морпехи выглядели по-боевому задорными, я испытывал смутное ощущение беды. Беды, где моё участие необходимо. Такой, что решится если не последним патроном, то упорством последних живых — точно…