Мировая Война

Глава 14 Из огня

Медик ловко обобрал убитых британцев, забрал всё включая оружие и снаряжение. Даже каску с зарезанного им бойца прихватил.

— Мою каску они сбили с головы где-то в темноте. — Пояснение чёткое и по существу. Вооруженный, увешанный трофеями Вилли помог облачиться и мне. Подпоясал, кобуру на британский манер оставил на животе. Ранец мой сам взял, кое-как уместил всё на спине и повел за собой.

— Что с морпехами? Двое парней остались с другой стороны у машины.

— Погибли. Я как раз на стрельбу и пришел. Вы на складе не слышали этого. — Медик шел уверенно, и оружие держал как знающий. Чувствовался боевой опыт, при этом не медицинский. Луч фонарика на его груди выхватывал куски залитой дождём тропинки ведущей нас вдоль склада. — Моя сумка с медикаментами осталась недалеко от вашей машины.

Добрались относительно быстро, меня пошатывало, дорога скользкая, обходили уже разгоревшийся вовсю склад, осторожно оглядывая округу, насколько хватало глаз. Спасибо пожару, подсвечивал маленько. И дождь вновь сбавил обороты, хотя было уже плевать — промокли до ниточки.

Машина наша оказалась почти цела, только лобовое и заднее стекла выбиты, да на переднем сиденье кровь. Водителя британцы выволокли из машины уже мёртвым, а часового, что был в ближайшем доме, выкуривали с боем. Это поняли по дыркам от пуль вокруг окна выходящего в сторону улицы, и гильзам вокруг тела погибшего Хансена. Его изрешетили, высадив чуть ли не магазин в упор. От головы морпеха ничего толком не осталось. Накрыл его куском найденной в доме ткани, предварительно забрав жетон. Оружие и боеприпасы враги всё же унесли…

Вилли хотел было перетащить в машину тела, мол, не стоит так бросать павших, но вот на другом конце Дентона, за складом, разразилась стрельба, совершенно неожиданная и слишком близкая. Посему мы бежали без оглядки, благо машина завелась сразу. Пакостное было на душе, потерял бойцов, задание не выполнил, получил ранение, которое возможно поставит крест на военной карьере. Хотя, какая к чёрту карьера? Я невольник ситуации… На сей раз сознание отключилось от тряски и усталости.

— … Капитан. — В плечо настойчиво толкали, вытягивая меня на свет. Вокруг, кстати, светло, и дождь не льётся. Но я все еще в машине. Так? Машина в амбаре, слева-справа в загонах стога сена и тишина, горит несколько керосиновых ламп, от них и свет. — Sehr gut, aufstehen. Мы в безопасности, но далеко не уехали, ферма за западной окраиной Дентона. Будить бы не стал, но надо осмотреть руку.

Майнер вызывал странные эмоции. Во-первых, потому что он немец и спокойно кидается немецкими словечками, во-вторых его не смущает и не вызывает особого пиетета моё звание. Он не военный? Присмотрелся к лицу и мысленно хмыкнул, мужику около сорока, и лицом он похож на актёра Вуди Харрельсона из моего мира. Волосы на висках с сединой, что неожиданно, а шевелюра густая, ухоженная, залысинами как у актёра и не пахнет. Пока думал, молча вылез из машины и сразу присел на услужливо предоставленный сноп сена. Рядом обнаружились разложенные на брезенте медикаменты, перевязочный материал и инструменты. Набор совсем нетривиальный для обычного санитара. Скорее уж предо мной средней руки хирург.

— Анестезию делали? Сейчас болит? — Осторожно поворачивая мою раненую руку, интересовался медик.

— Да, морфий, один тюбик. — Извлёк из кармана пустую упаковку из-под инъекции. — Плюс две таблетки вот этого… — Добавил намокшую пачку таблеток с обезболивающим. — Сейчас не болит. Кисть почти не чувствую…

— Метадон… Низкая концентрация. И морфий… Посмотрим. Если будет больно — можно хоть кричать. Теперь подробно — что и как случилось?..

Рассказ о том, какие раны получил и чем они нанесены времени не занял. Осторожно разматывая промокшие насквозь бинты, Майнер слушал и безостановочно интересовался ощущениями. Вскоре он убедился, что препараты капитально заглушили чувствительность и мной можно считай вертеть как игрушкой, стал активничать. При неплохом свете раны смотрелись совершено неприятно. В ладони что-то гадко похрустывало, и отдавало болью, хотя это было единственное пока выявленное болезненное место. Вилли постоянно приговаривал: «неплохо, неплохо», хвалил тампонирование, но звуки становились всё менее понятными, уплывали вдаль и теряли значение для меня.

Очередная потеря сознания настигла во время медицинских процедур. Ни снов, ни галлюцинаций, темнота и покой. Но длилось это совсем мало, критически мало. В нос ударил нашатырь, требовательно возвращая в реальность.

— Прошу простить за такое пробуждение, но надо ехать. Стрельба в Дэнтоне вновь началась. Со стороны шоссе даже пушки били. Непонятно как далеко… Самое неприятное, где-то рядом недавно слышал звук двигателя. — Медик убрал нашатырь и поднял лежащий рядом пистолет-пулемёт. Кстати, это же Стерлинг, а не СТЭН. Я-то уж знаю эти классические британские пистолеты-пулемёты.

За стенами амбара что-то шлёпнуло. Усталость мою хоть и не сдуло ветром, но в режим действия тело перешло сразу. Скинул укрывавшую меня дерюгу, и скатился за сноп сена в сторону машины. Еще поворот и я уже под грузовичком смотрю на ворота амбара. Раненая рука всё еще не болит, а пальцы, кажется, чуточку откликаются, но повязка плотная, не даёт сильно шевелиться. Револьвер вытянул из кобуры, и замер, направив ствол на вход.

— Surrender yourself! — Громко и чётко, но с нескрываемым русским акцентом донеслось из-за ворот. Голос продолжил требовать и перешел к угрозам. — Англичане, вы окружены! Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками. Или закидаем вас гранатами и подожжем амбар! — Под конец казалось, говорящий совсем перестал сдерживаться, и акцент прорезался очень явно.

— Мы не англичане! И не канадцы! Капитан национальной гвардии штата Мичиган, Майкл Пауэлл, прибыл из Ипсиланти! — Мысль что там, рядом за стеной, русские подтолкнула к ответу именно на русском. — И медик Билл Майнер. — Не знаю, как могут отреагировать на немецкий вариант имени немца-медика, посему чуть его исказил.

Неизвестный собеседник замолк, откуда-то сбоку справа, из-за стены раздалось удивлённое:

— Я не помню такого…

— Мы не знаем никакого русскоязычного американца из Ипсиланти!

— Принял командование ротой ополчения сегодня днём. Прапорщики Казановский, Шпильман и Раскатов-Ульманс в моём подчинении.

— Кто ротный старшина? — Без заминки спросил третий голос. Звучит и правда как окружение, этот говорил с другой стороны.

— Малышев.

— Господин капитан, выйдите на центр помещения, лучше без оружия в руках, я тоже выйду без оружия. — Вновь первый, тот, что говорил из-за ворот.

Выползал из-под машины с большим трудом, чем заползал.

— Майнер, будь наготове. — Прошептал медику пытаясь уловить, где в высоко расположенных над уровнем земли окнах может быть опасность. Но там темно, ни зги не видно! Револьвер сунул в кобуру, но оставил её открытой. Обогнул грузовик и встал ровно позади него, почти прижавшись спиной к заднему борту. Казалось, что так если понадобится от опасности с боков смогу уйти, упаду на землю и уже считай не видно. — Я здесь.

— Открываю. — Дверь, встроенная в створку ворот медленно приоткрылась и сначала показалась рука, затем спокойно, без резких движений показалась и вся фигура. В бесформенной дождевой накидке напротив стоял молодой парень среднего роста с худощавым лицом. Обувь и обмотки из-под накидки видны, да из-под капюшона срез широкополой каски. Руки разведены в стороны, оружия не видно. — Почему на вас британское снаряжение? — Взгляд парня сузился, а руки чуть опустились, правая, кажется даже сильнее. Видимо кобура с пистолетом имеется. Помню, что говорил Казановский про личное оружие.

— Взял трофей в бою на складе здесь, в Дэнтоне. Там же ранен. — Чуть выставляю вперёд забинтованную руку. — Вы кто?

— Младший унтер-офицер Алексей Круус. — Откинув капюшон, парень не спешил выполнять воинское приветствие, а осторожно осмотрелся. — Где ваш медик?

— Там, — киваю неопределённо назад, — но это не имеет значения. К чему такие допросы, если я могу предъявить документы за подписью полковника Раста. Он вам известен? Машина за моей спиной из числа тех, что у вас в отряде, я знаю имена командиров взводов, говорю по-русски. Что еще требуется, младший унтер-офицер Круус? И кто вы такие? — Теперь давлю, ситуация перестаёт быть томной, и грозит нам всем. Майнер слышал стрельбу, а кто в кого стрелял, и не придут ли они сюда — неизвестно.

— Господин капитан, полковник нам известен. В Дэнтоне проживали несколько членов нашего отряда и их семьи, мы выполняли приказ начальника нашей группы по сбору отставших. Потом нарвались на противника, был бой, вы его слышали, и никто из наших не вышел к месту сбора, а он здесь, в этом амбаре. И оказалось тут уже поджидают неизвестные. То есть вы, называющий себя капитаном национальной гвардии и говорящий по-русски, но совершенно незнакомый. Выглядит как засада. — Серьезно и без капли пиетета говорит Алексей глядя то на меня, то на окружение в поисках Майнера. Держится унтер уверенно, значит, его прикрывают. Как пить дать через окна кто-то из его бойцов смотрит. — Что вы делали в Дэнтоне на складе? Там ведь был взрыв, всё сгорело.

— Выполнял приказ полковника Раста. Столкнулся с парашютистами. Здесь же мы оказались, ища укрытия. Мне нужна была перевязка. — Разговор утомлял, но и давить авторитетом казалось неправильным, слишком велик риск поймать пулю от своих. — Я сделаю шаг вперёд, положу на землю мои документы и документы с убитых британцев. Кроме трофейного снаряжения это единственное что доказывает мои слова. У нас мало времени.

— Два шага, господин капитан.

Не видя особенного сопротивления, выполнил обещанное и отошел. Алексей поднял бумаги, прочитал моё временное удостоверение, трофейные солдатские книжки, но явно упустил моё АйДи, зато оглядел издалека, как мог машину, заметил пробитое лобовое и заднее стекло кабины:

— Это что?

— Со мной было три морпеха, из взвода тяжелого вооружения приданного к роте. Все убиты в бою с англичанами. Водитель погиб прямо за рулём. — Кроме раздражения добавлялось всё более сильное ощущение слабости и сонливости. Отчитываюсь перед сержантом. Хотя, если этого не сделать, наверное, через окошко влетит пуля и для меня всё закончится.

— А вы выжили, но получили ранения? Офицер нацгвардеец выжил, а морские пехотинцы погибли?

— До сегодняшнего, вернее, уже вчерашнего утра я был первым лейтенантом из первого батальона рейнджеров. — Алексей на моё движение рукой в сторону документов вновь принялся искать, и всё же нашел АйДи. Прочитав, удивлённо хмыкнул, и наконец-то расслабился.

— Я вас понял. Парни отбой! Простите господин капитан. Запутанная история ваша, но, вижу, что похожа она на правду. Мы слышали о событиях в Испиланти, и у нас в Черри-Хилл появились фальшивые гвардейцы. В основном чернокожие. Погибли гражданские, по ним и били… В городке паника. Сложно просто поверить чьим-либо словам, особенно после увиденного. — Мотнув головой, унтер приблизился и вернул мне бумаги, затем отошел назад на шаг, вытянулся по струнке, козырнул и, как положено, представился. Ответил ему тем же.

— Вольно. — В дверях к тому моменту появились ещё двое бойцов, тоже в дождевиках, и с винтовками в руках.

— Ефрейтор Иван Петров. Рядовой Игорь Некрасов. — Представились оба по очереди. Все молодые, что удивительно. Вроде в рядах ополченцев в основном мужики бывалые, взрослые. А здесь откровенно молодежь, чуть ли ни моего возраста! Дела-а-а.

— Снаружи еще остался наш четвертый ополченец, рядовой Арсений Бесфамильный. Нас всего четверо. Было двенадцать…

— Транспорт?

— Машина.– Круус указывает на наш Форд.- Точно такая же.

— Поступаете в моё подчинение. Возвращайтесь к машине, мы выедем из амбара через пару минут. Вставайте за нами в хвост, делайте всё как мы, остановимся мы — вы стойте, погасим фары — и вы гасите. — Алексей уверенно кивнул. — Хватит с нас пока боёв. Надо соединиться с основными силами. Майнер! Всё, отбой, уходим. И как можно скорее… Не хватало еще, чтобы нас нагнали англичане…

Прихватив найденные в амбаре керосиновые лампы, мы с Вилли выехали на свежий воздух, где через минуту за нами пристроилась машина новых подопечных. Вроде и напряженная встреча, но разрешилось всё миром. Понять их несложно, враг пошел на чудовищные преступления, поднял на бой с американцами — американцев же! Предателей теперь в основной массе повязанных кровью с англичанами. И люди не верят людям. Страшно… Размышляя над этим, глядел сонными глазами вперёд, на плохо освещаемую одной целой фарой дорогу. Дождь почти прекратился, через разбитое лобовое стекло в лицо бил сырой холодный ветер, пару раз на небе мелькнула луна, сразу скрываясь за тучами. Буря, наверное, ушла, а может ещё вернётся. Кто знает?

— Капитан, впереди. — Глуша двигатель, и резко обрубая свет фары, привлёк внимание немец. Потеряв концентрацию, я и не понял сходу, что мне хочет показать медик. Глаза не сразу выхватили, что именно не так. Да вот когда уловил необычное — ситуация резко обернулась диким хаосом. У стен заправки, а это была именно она, рассмотрели в яркой вспышке, стоит колонна бронетехники! А вспышка была выстрелом танкового орудия, прямо по зданию заправки! Застрекотали спаренные пулеметы, ахнула уж другая пушка, калибром помельче, целили чуть в сторону от сильно порушенного первым выстрелом зданьица бедной заправки. Но, оказалось, что там очень зубастая братия — многочисленные, не меньше десятка, вспышки самозарядных винтовок и пулеметов ответили танкам. Следом гулко бахнули одиночные выстрелы чего-то серьезнее винтовок, но не пушки.

За этим поединком, нет, избиением, мы следили, отбежав от машин метров на пятьдесят. Залегли в зарослях кустарника и вперили глаза в бой. Машин было много — десяток, не меньше, но не все стреляли, пехоты в колонне не наблюдалось, а вот от заправки била только пехота, и гулкие одиночные выстрелы — это точно ПТРы. На обломках офиса заправки довольно резво разгорелся яркий огонь, видать там всё же какая-то горючка осталась. Неужто нагвардейцы наши задержались, а танки — это уже британцы⁈ И чем их бить? Как помочь? Нет же ни черта…

— Кэп. — Толчок в плечо от Вилли. — За заправкой.

Твою налево! Укрытые от огня танков, прямо за зданием — британские десантники и пара негров в американском камуфляже. Как же хорошо пожар полыхнул, вовремя, всё на места поставил. А танки наши — рассмотрел крупную машину в центре колонны — Шерман кажется, но башня крупная, и орудие длинное. Наводчик как жалом водит стволом, выискивая цели. Тем временем десантники, подхватив длинную толстую трубу с раструбом порысили прочь от заправки общим курсом на нас.

— От здания сюда бегут враги. Приготовились, парни. — Благо перед выездом я револьвер перезарядил и выяснил, какие боеприпасы имеются. К револьверу три скорозарядника по 8 выстрелов, и две пачки по 20 патронов. С калибром стреляя на складе угадал —.357 Магнум, но британского производства. Револьвер называется Энфилд-Уэбли Марк 1 «Америка». Видать оружие сильно статусное, мол, возвращаем Америку в родные пенаты. Или с каким иным пафосным смыслом. Вот такие бесхитростные дятлы эти наши бриташки… Ну, мне и хорошо, патрон для Штатов распространённый, а оружие мне по нраву. Плюс нашлись четыре гранаты No.69 MkII, ударная граната в бакелитовом корпусе. Взрыватель вот тут забавный, на оригинальной гранате колпачок был, под ним лента с грузиком и тонкий шплинт, открутил колпачок, швырнул, лента разматывается, вырывает шплинт и стоит бочонку коснуться поверхности как ХЛОП! Лёгонькая наступательная штучка. А тут иной вид сильно на РГО похож взрыватель — и скоба, и кольцо, и большая пластиковая голова. Ну, дай Бог чтобы работали, а как выглядят — плевать. Одну выложил себе, вторую сунул Майнеру.

Ополченцы немного растянулись влево и вправо от моей позиции, немец рядом залёг с трофейным Стерлингом в руках, а шлёпанье по лужам и сырой земле всё ближе. Как раз луна выглянула очень вовремя, тучи расступились, и стало значительно светлее! Вот, на фоне пожара промелькнула одна, затем другая, третья фигура… Распределить бы их, так что бы наверняка ударить… Но нет времени! Слышу, как голоса требуют заряжать какую-то «трубу» и бить по янки. Всё, никаких сомнений, это враги!

— FIRE! — Кричу сразу, как в путь отправил свою гранату. Чеку как в кино, зубами вырывал, предварительно разогнув усики. Взрыв произошел через мгновение. Без задержки хлопает и вторая, сразу с этим обрушивается шквал огня стрелкового оружия. Гулко бьют винтовки ополченцев, короткими очередями стрекочет ПП в руках медика, и я почти наобум, ослеплённый вспышкой выстрелов разряжаю в сторону врага барабан револьвера.

— Get to cova-a-ah! Fokken Yankees! Ya buggers… — Темнота наполнилась криками ненависти и страха. Кто-то верещал и от боли. Ответный огонь нестройный, хотя и быстро сориентировались. А вот автоматики у противника полно, неприцельные очереди рвут воздух отовсюду. Но слишком не прицельно, слишком панически. Тут-то новое направление боя засекли и танкисты — от конца колонны отделилось две машины и, сдав назад, врезали орудиями по новым выявленным целям. Сначала досталось британцам, одна обычная, и одна автоматическая пушка миллиметров эдак в двадцать, наворотили дел за считанные секунды. В небо взметнулись фонтаны земли и огня перекрывшие обзор в сторону заправки. Потянулись трассы пулеметов подслеповато нащупывающие незримых врагов. Тут до меня дошло, что по нашим вспышкам, пусть и прекратившимся в секунду, отработают без разговоров!

— Verdammt… — Охнул так же всё осознавший Вилли.

— SPREAD OUT!! FIND COVER! — Кричал и бежал так будто сил во мне немеряно, и нет ни ранений, ни усталости. Нырял дельфинчиком в неизведанное вперёд головой второй раз за ночь. Оглушительный перестук попаданий пуль и мелких снарядов вокруг выбивал из души последние клочки уверенности и стойкости. Свои же стреляют, мать их за ногу! Но кто им об этом скажет, чёрт их возьми⁈

Гулкий удар серьёзного наряда отрубил внешние звуки и окатил горой земли. Извиваясь ужом, перебирая ногами и руками, наплевав на ранения, полз как можно дальше от дороги. Ни о чём мозг не думал кроме движения. Левой, правой, левой, правой… Что рукой, что ногой.

Замер только когда ощущение стука, вибрации от поверхностей оборвалось. И не мог понять, когда это случилось? Вот сейчас, или минуту назад? Перевернулся на спину и приподнял голову пытаясь понять, а где я вообще, и где дорога? Понятно… Стрельба прекратилась как таковая, со стороны колонны светило несколько фонарей, скорее всего прожектора на башнях, от заправки, с высоко поднятыми руками, шагали двое, кажется в британской форме. На нашей стороне размахивая белым флажком с красным крестом, поднялся Майнер.

— … Все, сукины дети, ВСЕ — оружие на землю, руки вверх! — Еле слышно, через гул и писк в ушах донёсся чей-то сильно хриплый голос. Ну, ежели это свои, американцы, то можно и выйти… Заметил, как с земли встал Алексей, за ним прочие ополченцы. Они хорошо так уползли от места боя, молодцы парни. И тут меня так перекрыло, что я повторно даже головы от земли оторвать не смог. Здоровая рука при попытке приподняться на локте задрожала, словно я немощный лежал в коме, а мышцы атрофировались. Сознания не потерял, а желание что-либо делать — потерял. Так и лежал, упёршись затылком в мокрую траву и глядя в ночное небо пока по лицу не мазнул луч света.

— Это ваш капитан? Он вообще живой? Эй! Ты говорил, что он был ранен, да? Может, умер?

— Сомневаюсь… Капитан, слышишь меня? — О, предо мной появилось встревоженное лицо медика. — У меня в сумке нашатырь, могу достать?

— Слышу. — Своего голоса не узнал. Еле просипел. Чьи-то руки слева и справа подхватили меня под спину и помогли сесть.

— Погодите… Лейтенант Пауэлл? Ты говоришь он капитан? — Хриплый голос приказавший сдаваться оказался прямо предо мной. — No fuckin' way! Это он. Так, несите его к машинам. У вас же транспорт? Ведите! И поехали, скорее в город, его явно надо к доктору.

На самом деле не было во мне прямо такого ощущения, что прямо-таки надо к доктору. Скорее уж отоспаться часиков эдак 12, да поесть хорошенько!.. Тащить меня не стали, поддержали под руки и зашагали к колонне. Кроме ополченцев и медика все были в танковых куртках и шлемах. Ни одного пехотинца. Хрипатый шел чуть впереди, освещая путь фонариком и изредка поглядывая на нас.

— Это у вас такие машины в ополчении, ха? — Хрипатый хмыкнул, углядев наши Форды. Сразу меня усадили на переднее сиденье нашей машины, и неизвестный танкист подошел ближе и осветил лицо. Изуродованный страшными ожогами, безбровый, с кривой улыбкой, но живыми глазами танкист смотрел на меня. — Ну что же, не узнаёте меня, сэр?

Честно, попытался понять какой горелый танкист может быть мне знаком? Ну не Пул же это!

— Не припоминаю…

— Рота Б 643-го истребительного батальона 3-ей танковой дивизии… — Медленно, с расстановкой, давая мне подумать, заговорил танкист, всё так же криво улыбаясь и сверля меня глазами.

— No way… «Росомаха» номер 3, таран немецкого танка в Бобруйске. Ты? — Пред глазами встал памятный день боёв в Белорусском городе со звериным названием. Самоходка горела, башня была сильно покорёжена, но презирая надвигающуюся гибель, экипаж протаранил ту проклятую «четвёрку» дав нам шанс уйти из-под огня. Немцы бы влепили по нам вторым фугасом, и кто знает, жив ли был я. Но…

— Вспомнили, сэр. Думал это не вы. Тогда у вас шрамы на лице были, а тут смотрю — и считай, нет их… — С грустью закончил танкист. — Второй лейтенант Ларс Шэннам, сэр. Тогда был штаб сержантом.

— Рад, я очень рад, что ты выжил, Ларс. Поехали в Ипсиланти, там поговорим. Сил нет моих. — Майер к тому моменту осмотрел меня как мог, не нашел новых ран и кратко попросил уже выезжать.