Мистер Деньги. Флойд Мейвезер

Глава 6 Избитые женщины, избитые мужчины

– Я чувствую, что надо мной совершено насилие, – распалялся Диего Корралес. – Он по-настоящему перешел на личности в этом вопросе, и это вышло далеко за рамки спортивного состязания. Он набросился на все, что для меня важно или что-то значит для меня, и поставил все это под сомнение. Ему придется заплатить за это. Это не пройдет незамеченным. Это уже не спорт. Я буду драться с ним изо всех сил и всеми фибрами своей души. Если бы Флойд закрыл свой рот и просто занимался бы своим делом, мы все равно участвовали бы в схватке, но в ней не было бы столько ярости, как сейчас.

Мейвезер вызвал у своего соперника прилив ярости, постоянно муссируя предстоящие слушания в суде дела Корралеса по поводу предполагаемого избиения им своей беременной жены. Он поднимал этот вопрос при обсуждении предстоящего поединка такими высказываниями:

– Я собираюсь отлупить Чико, как собаку, кем он на самом деле является, за всех избитых в мире женщин. На самом деле это же возмутительно. Надо быть трусом, чтобы бить женщину. Безобразно допускать такое. Хочешь драться – выходи на ринг. Что такое происходит с парнем, если он набрасывается на беременную? Я совершу над ним насилие в знак поддержки всех избитых женщин в Америке.

Корралес открыл ответный огонь, заявив, что собирается победить, отомстив за всех избитых отцов.

– По-человечески… это позор, вопиющий позор то, что он сделал, выгнав родного отца из своего дома. Подобное – неслыханно! Флойд – это человек, который поступает жестко, когда рядом с ним семь или восемь дружков-приятелей. Но на этот раз сойдемся только я и он.

Согласно внутренним источникам, последней каплей, приведшей к подписанию соглашения о проведении боя, стал случай, когда они столкнулись друг с другом после того, как Леннокс Льюис защитил свои титулы чемпиона в тяжелом весе, победив Дэвида Туа во время боя в комплексе «Mandalay Bay» в Лас-Вегасе.

«Несколько громил из банды Мейвезера загнали его (Корралеса) в угол и угрожали ему, – сообщалось в журнале «Boxing News». – Корралес утверждает, что в конце концов появился Мейвезер, была словесная перепалка, и Флойд скинул свою куртку, как будто собираясь продолжить стычку. Однако инцидент завершился без потасовки».

Разумеется, не снизило градус враждебности и то, что Джеймс Принс пригласил жену Корралеса, Марию, занять место у ринга рядом с углом секундантов Мейвезера, чтобы она могла полюбоваться, как Корралес получит такие же побои, которые она якобы от него получила.

– Думаю, неприязнь Диего и Флойда друг к другу имела свои корни. Полагаю, она возникла еще тогда, когда оба ходили в любителях, – вспоминал Рэй Вудс, отчим и тренер Корралеса. – Между ними происходили спарринг-матчи в Колорадо-Спрингс в духе повышенного соперничества. Теперь они оказались в одной весовой категории, и Диего быстро продвигался в рейтинге. А Флойд начал задираться, приставая к нему, особенно когда он попал в переплет с обвинением в избиении своей жены. Отсюда, похоже, все это и рвануло.

У обоих соперников имелось, что рассказать и что выдать на телевидении, по радио, в газетах, а также растущему онлайн-сообществу, интересующемуся боксом.

Вебсайты с боксерской тематикой росли как грибы, и многие из них высказывали мнение о самом Мейвезере, не говоря уже о боксе. Томас Джербаси, один из создателей сайта houseofboxing.com, организовал перед началом поединка веб-чат с обоими боксерами. Он вел с ними общение по телефону по часу с каждым, в течение которого они отвечали на его вопросы и на вопросы болельщиков.

– Мейвезер-младший вел себя развязно, был не сдержан на язык и вообще звучал так, будто он просто счастлив жить, – сказал Джербаси. – Это был мальчишка перед важнейшим боем в его жизни, и у него не было ни проблем, ни забот. Если бы промоутер Боб Арум и менеджер Джеймс Принс смогли сдержать этого Мейвезера-младшего и сбыть его миру, бокс, возможно, получил бы звезду переходного периода, а любители спортивного канала «SportsCenter», возможно, стали бы переспрашивать: «Тайгер кто? Кобе кто?» А может, Флойд-младший это лучше излагает. Когда его спрашивают, что ему надо сделать, чтобы подняться до уровня Вудса или Брайана? Больше промоушена. И не говори об этом. Продолжай просто побеждать лучших боксеров, которые у них есть.

Флойд настолько возбудился в разговоре с Джербаси, что Дена Дюбоф, сестра Тодда и руководитель службы по связям с общественностью компании «Top Rank», попыталась прервать Флойда спустя несколько минут. «Я еще не закончил», – сказал Флойд, у которого оставалось много невысказанного.

С датой поединка определились – 20 января 2001 года. Однако подготовительный этап был намного короче, чем планировалось первоначально.

По прежней задумке организаторов им надо было провести встречи с разными противниками в шоу, назначенном на 17 февраля. При этом Корралес должен был выйти против Хосе Луиса Кастильо в поединке за титул WBC в легком весе, а Мейвезер – против другого мексиканца, Алехандро Лопеса. Соответственно, победители в этих боях, а предполагалось, что ими станут Мейвезер и Корралес, затем встретятся весной или летом, причем, вполне возможно, в легком весе, после того как Корралес поднялся на категорию выше. Однако, после того как истек срок действия контракта Роя Джонса с НВО и он начал вести жесткие переговоры о новой сделке, НВО потребовалось назначить дату быстро. Мейвезер с Корралесом пришли к заключению, что лучшего времени, чем нынешнее, для того чтобы положить конец их вражде, не предвидится. В дело вмешался, наряду с Россом Гринбергом[56], Кери Дэвис[57], который перенял бразды правления в НВО в свои руки от Лу Дибелла, основавшего собственную промоутерскую компанию, и ушедшего Сета Абрахама.

Арум, учитывая, что суперзвезда Оскар Де Ла Хойя откалывался от него, хотя стареющий промоутер подал на него в суд, считал, что у Мейвезера теперь появилась возможность превратиться в главного бойца компании «Top Rank». Потому он возвращается в ее лоно.

– Флойд позвонил нам, и я полагаю, что он, наконец, понимает, что мы и вся компания НВО на самом деле печемся только об его интересах. Похоже, он готов вновь драться, – сказал Арум.

По мнению некоторых, Арум энергично проталкивал поединок, поскольку соперничество между боксерами слишком накалилось и они могли в любое время нанести удар друг другу.

Рэй Вудс был с ним согласен.

– Я слышал, что каждый раз, когда Диего и Флойд видели друг друга, они вновь брались за свое, – подтвердил Вудс. – Думаю, прежде чем эти парни начнут выяснять отношения на улице, нужно… Как, кажется, сказал Боб: «Давайте-ка соберемся и сделаем это до того, как они ввяжутся в драку по-настоящему».

Мнения в спортивном мире разделились, лишь немногие пришли к единому мнению о том, кто победит. Это было одно из таких состязаний, ажиотаж вокруг которого строился на сюжетной линии и которого с вожделением ждали любители бокса. Ведь речь шла о двух молодых, амбициозных парнях, находящихся в шаге от зенита славы, непобежденных и лучших в своей весовой категории. Корралес отказался от своего титула IBF, чтобы перейти в более высокую весовую категорию (только для того, чтобы поддаться уговорам и остаться в прежней категории), а Мейвезер, который, наращивая свои силы, рассказывал о том, насколько «легкой работой» была для него спарринг-сессия с Корралесом в период любительского бокса, сохранил свой пояс WBC. Карточка достижений Флойда зафиксировала 24 победы, из них 18 нокаутом – 24—0 (18). Корралес тоже выиграл все свои 33 боя, 27 из которых нокаутом – 33—0 (27). Флойду было двадцать три, Корралес – на год моложе. Первый был меньше ростом, но искусным мастером, второй – высокий стройный нокаутер с ужасающе тяжелым панчем. У Флойда была скорость. У Корралеса – сила. Если бы Мейвезеру пришлось принять на себя тяжелый удар Корралеса с любой руки, смог бы он выдержать его? Будет ли Мейвезер отвлекаться на то, что происходит за пределами ринга? Будет ли Корралес в состоянии держать планку и не уступать, казалось бы, безграничному мастерству Мейвезера и в скорости рук?

– Все говорят, что Флойд неправильно применяет свои навыки, – говорил старый партнер Мейвезера по спаррингу Пол Спадафора, чемпион в легком весе по версии IBF. – Но если Флойд будет Флойдом, он с легкостью выиграет бой.

На самом деле, оказавшись перед таким интересным выбором, больше людей, казалось, начинали склоняться в этом споре на сторону Мейвезера. Комментатор НВО Джим Лэмпли выбрал Флойда, как и Брайан Кенни из ESPN, и Клод Абрамс из «Boxing News». Томми Брукс, тогдашний тренер Майка Тайсона, остановил свой выбор на Корралесе. «Он слишком высокий, мощный, и победа может оказаться скорее за ним», – сказал он.

– Он (Флойд) показал, что может драться, если потребуется, – добавил Роджер Мейвезер. – И я вот что вам скажу: я работал с Диего Корралесом. Флойд собирается забоксировать Диего Корралеса в самом начале поединка, и он надерет ему задницу под конец. Он слишком для него умен, слишком ловок.

Французский журналист, пишущий о боксе, Тьерри Шамфор посетил Корралеса в подготовительном лагере, на уединенном ранчо в пятнадцати минутах езды от Лас-Вегаса. Ему было сказано, что Корралес не будет давать интервью. Но когда Чико увидел француза, они разговорились, в то время как магнитофон продолжал запись. Шамфор спросил Корралеса про обвинения, которые звучали в его адрес.

– То, как они все подают, – неправда, – сказал он. – У моего друга случилась проблема со злоупотреблением наркотиками. Я вернулся домой, и она наставила на меня пистолет. А я никогда не связывался с наркотиками. Я ненавижу Мейвезера. Я должен смотреть в глаза своим противникам. Мой отец говорил мне, что глаза – это окна души, и я верю в это.

Шамфор пытался проникнуть в самую глубину, которая скрывалась под внешней оболочкой обоих враждующих лагерей. Он говорил о Закейше Джонс, дочери рефери Ричарда Стила, которая сказала, что Флойд переигрывал, напуская на себя вид человека, которым он на самом деле не был. «В последнее время он был высокомерен с теми, кого знал долгие годы», – сказала она французу.

На первом этаже жилого помещения, где проживал Корралес, висела мишень для игры в дартс, на которой была фотография Мейвезера. «Это не имеет никакого отношения к Чико, это я ее повесил», – сказал Алекс Ариза, молодой колумбиец из Лос-Анджелеса, который занимался с Корралесом накачкой, тренировками для поддержания формы и питанием, поскольку тот пытался набрать 130 фунтов веса.

– Я сделаю это, чего бы это мне ни стоило, – сказал Корралес, говоря о необходимости вновь снизить вес своего шестифутового корпуса до чуть более девяти стоунов (57 кг). – Этот пояс не важен. Важно устроить взбучку Мейвезеру.

– Я собираюсь навалять ему по полной, – верещал Флойд.

«Все это стало очень личным», – писал редактор «Boxing News» Клод Абрамс, который надеялся, что их вражда закончится с последним ударом гонга вне зависимости от исхода поединка.

Ставки были высоки. Победителя ожидала сделка на шесть боев с трансляцией по кабельным гигантам НВО. Проигравший мог рассчитывать лишь еще на один гарантированный показ боя по этой телесети. В качестве главного приза предлагались права на показ схваток по системе платных трансляций.

Впрочем, если хорошенько приглядеться, была в этом противостоянии и изрядная доза взаимного уважения.

– Корралес сейчас один из лучших действующих бойцов, – сказал Мейвезер. – Для того чтобы оставаться в известности в качестве одного из величайших боксеров в течение последующих пятидесяти лет, мне надо обойти его.

– Если я в чем-то недотяну, Флойд сыграет на этом, – признавал Диего. – Мне нужно сосредоточиться и использовать свои активы.

Интересно, что Мигель Диас, который, бывало, находился в углу Мейвезера, залечивая рассечения, в тот день оказался в противоположном углу ринга. Он предпочел оставаться нейтральным в этой схватке, но его доля, как сотренера, от гонорара, причитающегося Корралесу, составила бы 70 000 долларов, тогда как в качестве катмена Флойда он получил бы 34 000 долларов. Мейвезер благословил Диаса сделать выбор в пользу большей суммы.

Гонорар Мейвезера составил 1 775 000 долларов.

Матчи-реванши по боксу всегда приносили больше дохода, и на арене «MGM Grand» в Лас-Вегасе собралось 8126 зрителей. Впрочем, к великому разочарованию, это значило, что было продано всего лишь около половины мест.

Для Корралеса, который, готовясь к трем предыдущим схваткам, с трудом уходил в 130 фунтов веса, теперь стремился перейти выше, в категорию легкого веса (135 фунтов), речь в этом поединке более не шла о деньгах или его весе.

С точки зрения фанатов, они оба были плохими парнями. Мейвезер был заносчивым панком, а Корралес – предполагаемый насильник над женой.

Этого Мейвезер понять не мог.

– Я это воспринимаю следующим образом, – сказал он. – Я перестал платить и стал злодеем. Этот малый, Диего Корралес, как говорят, пересчитал своей жене ребра, а она ждет ребенка! При этом плохой парень – я. Единственное, чего я с нетерпением жду, это победы. Либо люди придут посмотреть, как я побеждаю, либо они придут просто посмотреть, как я проиграю. Главное в том, что они платят, чтобы увидеть меня.

Как и Мейвезер, Корралес был в раздоре со своей собственной командой менеджеров – Камероном Данкиным и Барреттом Силвером. Позднее он заключит контракт с Принсом.

Пара Мейвезер – Корралес представляла собой сильное сочетание архаровцев, и журналист из ESPN Тим Грэхем надеялся, что в назначенный день схватки они оба заплатят за свои прошлые преступления.

– Я имел обыкновение болеть за Флойда Мейвезера-младшего и Диего Корралеса, – начал он. – Они казались такими приятными молодыми людьми. Но когда они будут драться друг с другом вечером в субботу в Лас-Вегасе за чемпионский титул в легком весе (130 фунтов), я буду надеяться увидеть вот что. Пусть случится один из тех двойных нокаутов, похожих на запоротый кинодубль с приколом, когда оба драчуна напрочь забудут о защите, набросятся под конец друг на друга со всей дури и одновременно рухнут на пол… Так жаль, что кто-то из этих поганцев победит.

Рассказ потерял яркость, прежде чем он закончил его:

– К сожалению, один из этих балбесов не только выиграет, но благодаря этому еще и умножит свое огромное богатство. Однако, что бы ни случилось на ринге, они оба – лузеры.

Во время процедуры взвешивания ветеранами спортивной прессы была выражена озабоченность в связи с тем, что Корралес с его ростом в 6 футов и 1 дюйм (185,42 см) и продолжающий расти в свои двадцать три года, более не мог оставаться боксером второго полулегкого веса. Ариза подтвердил, что с ним было трудно добиться нужного веса.

Грэм Хьюстон сказал, что он «выглядел изможденным и бледным». Ходили разговоры, что в то утро, когда ему надо было встать на весы, в нем было пять фунтов (2,27 кг) лишнего веса, поэтому его команда попросила провести пробное взвешивание. Корралес полностью разделся, при этом охранники прикрыли его наготу простыней, и ему было объявлено, что у него пара фунтов лишнего веса. Два часа спустя, из которых почти девяносто минут пришлось просидеть в сауне, Диего вернулся и вписался ровно в 130 фунтов. Мейвезер тоже. Хьюстон отметил противоположные вибрации, исходившие от обоих бойцов. «Мейвезер положительно излучал физическое благополучие, – написал он. – Его рельефные мышцы живота выглядели так, будто были изваяны из мрамора».

Говорили, что, возможно, Мейвезер попробует вышибить клин клином. Его отчужденный им же отец сказал: «Я лишь надеюсь, что мой сын помнит, чему его учил папа».

Флойд настаивал, что ему удобнее с дядей Роджером. Он сказал, что его отец был слишком строг, тогда как Флойд-старший утверждал, что такое неослабное наблюдение с его стороны приносило результаты.

– Это было похоже на жизнь в лагере новобранцев. Побоксировал и марш в свою комнату, – вспоминал Мейвезер-младший. – Теперь же я чувствую, что, даже когда я тренируюсь, у меня все равно есть возможность жить своей жизнью.

Рассказ Роджера Мейвезера совпадал с рассказом Флойда-младшего:

– Когда он вне ринга, это его дело. Когда же он входит сюда (в спортзал), тогда я его контролирую, говорю, что он должен делать, как он должен это делать и что делает его бой легче для него.

Семья Мейвезеров (это зеркальное отражение сериала под названием «Джерри Спрингер шоу»[58], только с боксерским оттенком) была в полном смятении. Дядюшка Джефф теперь окончательно покинул сцену, поскольку его выбросили из команды.

– Этот малыш должен быть суперзвездой, потому что у него все есть, – сказал Джефф. – Но Мэдисон-авеню не хочет касаться парня, который говорит, что контракт на 12,5 млн долларов – рабский контракт. Этот вопрос имеет массу негативных оттенков. Но Флойд… полагаю, он не задумывается над тем, что он иногда говорит. Он должен был бы больше задумываться над тем, какие последствия это может иметь для его семьи. Он может добиться очень многого в этом виде спорта, но, когда бокс для него закончится раз и навсегда, может так случиться, что рядом с ним не окажется ни одного члена семьи, с которым он мог бы сесть и поговорить.

Корралес должен был явиться в суд ровно через две недели после боя. Часто так бывает, что единственное место, где боксер чувствует себя умиротворенно и где ничто его не отвлекает, – это ринг. Вечером 20 января 2001 г. для архисоперников ничто не имело значения, ничто, кроме крови и победы.

Взвешивание Корралеса в тот вечер показало, что его вес – 146 фунтов – за сутки увеличился на 16 фунтов. Мейвезер тоже прибавил, правда, менее семи фунтов.

Мейвезеру-старшему разрешили пройти за кулисы, и он сидел, неловко улыбаясь, в раздевалке своего сына. Корралес облачился в камуфляжный прикид и был встречен приличной овацией толпы.

Мейвезер вышел на ринг в сопровождении двух рэперов, которым он устроил заключение контракта с его рекорд-лейблом Philthy Rich.

Боксеры, по указанию рефери Ричарда Стила, коснулись перчаток друг друга, и вскоре их разногласия будут разрешены скорее с помощью панчей, нежели во время обмена словесными выпадами. Для начала Мейвезер выбросил свои фирменные одиночные панчи, обрушивая серию джебов в долговязое, иссушенное борьбой с лишним весом тело, одновременно нанося удары передней правой рукой через левую руку Корралеса.

Уже во втором раунде Чико смотрелся так, будто он уже не в состоянии ускорить свой темп, а схваченный им в области уха левый хук, похоже, стал причиной замедления его действий на ринге.

Перед началом третьего раунда Флойд-старший попытался что-то сказать сыну через одного из членов его постоянно разбухающего окружения:

– Скажите маленькому Флойду, чтобы он продолжал делать то, что делает, и в седьмом, восьмом или девятом раунде он будет готов подвести черту.

Между тем в третьем раунде Корралес выстрелил левой, выстрелил правой, промазал в обоих случаях, а затем его голова отрекошетила после того, как получила комбинацию быстрых ударов. Мейвезер боксировал с электризующим щегольством. Корралес достиг цели стремительным левым хуком, но Флойд принял его вполне достойно. А затем он вернулся к тому, чтобы работать своим джебом, и вновь начал диктовать игру.

В четвертом раунде перемещения по рингу, которые Мейвезер продолжал совершать, означали, что Корралес не может найти положение ног, необходимое для того, чтобы выбрасывать тяжелые удары. Он преследовал Мейвезера и при этом почти после каждого шага умудрялся схлопотать удар. Из публики донеслось осуждающее гудение некоторых зрителей, когда Мейвезер стал проделывать то, что проделывал всегда, – господствовать. Хотя атака Корралеса, в результате которой он лишь успел схлопотать еще один удар правой, быстро превратила нависшую скуку в восторженные возгласы. За несколько секунд до окончания четвертого раунда Мейвезер порадовал себя новыми заработанными очками, а Корралес смог лишь уныло улыбнуться.

– Блестяще выполненный Флойдом Мейвезером план боя, – сказал Джим Лэмпли из НВО во время пятого раунда, когда Флойд продолжил сверкать великолепием. Ни один удар не причинил Корралесу боли, однако совокупный эффект множился. Корралес дрался как пьяный бык, тогда как матадор Мейвезер под конец раунда заставил его вертеться в углу ринга. Внушавший страх панчер уже не выглядел ужасающим. Мейвезер-старший вскочил со своего места и рубанул воздух кулаком.

– Продолжай в том же духе, мы ему в натуре холку надерем, – прозвучал голос Роджера из угла.

В следующем раунде Мейвезер стоял на ринге и выбрасывал хуки левой рукой в подбородок. Странным образом, принимая во внимание положение Корралеса с юридической точки зрения, Мейвезер, возможно, выполнял в этом поединке роль злодея, но толпе начинало нравиться его симпатичное насилие. Он продолжал охаживать Корралеса ударами правой, от которых у того мутилось сознание, и за двенадцать секунд до конца раунда припечатал ставшего бессильным Корралеса ударом левой, которым можно было бы дерево срубить. После этого вид у бедняги, ретировавшегося в свой угол, чтобы отдышаться за минутный перерыв, стал совсем потерянным.

Начался седьмой раунд, и стало ясно, что Корралес дал трещину. Он свалился после хука слева ведущей рукой, первого панча в этом раунде. «Блестящее начало седьмого раунда», – с энтузиазмом воскликнул Лэмпли. Корралес выглядел все больше потрепанным и открывался все больше для этих жалящих хуков ведущей рукой в голову и корпус, а также фирменных ударов Мейвезера правой. Менее чем за минуту до окончания раунда левый хук Флойда с коварством кобры без усилий вновь достиг цели, и Корралес вновь приземлился в своих камуфляжных шортах на пол и перекатился на колени, прежде чем подняться при счете «пять». Он перекрестился, взглянул на гигантские экраны, висевшие над рингом, чтобы узнать, сколько осталось времени, и приготовился к бешеной атаке Мейвезера с ударами обеими руками. Флойд, наступая, выбрасывал мощные удары, и за несколько секунд до конца раунда Корралес вновь увял. Он сказал, что он в порядке и может продолжать бой, но вид его энтузиазма не вызывал. Мейвезер-старший с гордостью что-то кричал и шумел рядом с рингом. Врач осмотрел Корралеса и спросил его, хочет ли он продолжить бой. Мигель Диас рявкнул, что, если Корралес не начнет выбрасывать больше панчей, ему не дадут дальше драться.

– Либо ты дерешься, либо мы останавливаем поединок. Ты понял?

Корралес мягко кивнул.

Восьмой раунд он начал, устало пробиваясь вперед, и даже пробил в цель один из своих лучших панчей в этом бою, левый хук, который вызвал лишь улыбку у Мейвезера. «Корралес тут был смущен», – продолжил свой репортаж Лэмпли.

Диего демонстрировал мужество, постоянно пытаясь срубить противника ударом, но Мейвезер показывал совершенно иной уровень. Матрица Мейвезера обескураживала Корралеса. Он не мог понять, что ему делать. Ничто не помогало. Статистика восьмого раунда выявила, что Корралес выбросил один джеб и тот – мимо.

Корралес был отважен, но дело было не в отваге. Предполагалось, что это будет суперпоединок, что-то вроде боя «Шугар Рэй Леонард – Томми Хернс» новой эры. Он им не стал. Он вылился в демонстрацию.

– Тебе надо послать его в нокаут, – было сказано Корралесу перед началом десятого раунда.

Мейвезер отступал, расставляя ловушки и одновременно пытаясь дослать в ответ завершающий схватку удар. Он подманивал Диего под свой удар правой. Сила этого удара умножилась, когда измотанный Корралес наткнулся на него, и Диего вновь рухнул.

«Похоже, он совсем выдохся», – сказал Мерчант, когда изнеможенный и капитально подавленный Диего поднялся на ноги в четвертый раз.

Два последовавших за этим ведущих удара правой – и Корралес в результате предательски подкосившихся под ним ног в пятый раз оказался в нокдауне. Его отчим и тренер Вудс больше не мог смотреть на это заклание и прекратил резню.

Корралес был взбешен. «Какого черта ты делаешь? – заорал он. – Что с тобой?»

– Да, он был расстроен, – вспоминал Вудс. – Я совсем не сожалею о том, что не дал ему продолжать бой. Не думаю, что он был вообще в полном порядке к этому бою, но позвольте мне сказать вам, что с самого начала у Диего был бронхит. Ему вообще не следовало драться, но мы продолжили поединок, хотя он в нем, по сути, не участвовал. Я имею в виду, что он пять раз был отправлен в нокдаун, и с меня было достаточно. Чтобы быть с вами до конца честным, – возможно, он и был зол, но я думал, что он просто расстроен, и ему нужен был кто-то, на кого он мог наброситься. Потому что в поединке он не был на равных. Как можно разозлиться на вашего тренера, если вы вообще не дрались? Вас буквально размазали – и он уже и без того не в ладах с законом. Он готовился сесть в тюрьму, и я думаю, ему просто необходимо было сорваться на ком-нибудь. Полагаю, я стал мишенью. Но он знал, что боя он не принял.

Мейвезер был вне себя от восторга, торжествовал, лупил себя кулаком в грудь, толпа унесла его на руках.

Оба боксера обнялись. Мейвезер сказал, что они, как бойцы, уважали друг друга и что далее они пойдут разными путями. Корралес продолжал бушевать в своем углу.

Между тем Мейвезер-старший взобрался на ринг, с нежностью обнял сына и погладил его голову. Мейвезер-младший выглядел так, будто был готов расплакаться, но потом перестал сдерживаться.

– Я любил Корралеса, он был ратоборцем, – вспоминал Лу Дибелла, у которого состоялось первое его появление в качестве промоутера на канале НВО неделю спустя, когда он выставил на состязания олимпийских дебютантов (контракт с ними он подписал после Игр 2000 года). – Но этот бой стал таким примечательным потому, что Флойд капитально надрал Корралесу зад, и никто на самом деле такого не ожидал. Я не ожидал, что этот поединок окажется настолько легким для Флойда. Не ожидал, что он будет легким до такой степени. Он превратился в потрясающее, запоминающееся зрелище, потому что люди думали, что Корралес – это что-то похоже на шар-бабу, которой дома́ рушат, а Мейвезер так запросто с ним справился.

Демонстрация превосходства была настолько убедительна, что заставила рефери Ричарда Стила, чье имя увековечено в Зале боксерской славы, уйти из спорта в расцвете сил после тридцатилетней карьеры. Он был третьим человеком на ринге в ходе более 100 боев за чемпионские титулы, однако заявил, что во время шестого раунда Мейвезер был настолько великолепен, что он не мог пожелать лучшего поединка, после которого ему следовало бы распрощаться с боксом.

– Передо мной был парень, показавший такой уровень бокса, которого я не видел многие годы, – сказал он[59]. – Поединок развивался так хорошо, а Мейвезер выглядел так замечательно. И я просто сказал себе: «Вот оно». Я мог уйти, достигнув вершины в своей карьере, не вызывая никаких противоречий.

Угроза тюремного приговора Корралесу сохранялась в полной мере.

– Он даже не был в состоянии сконцентрироваться на бое с Мейвезером, – делал вывод Вудс.

Он до сих пор утверждает, что вес боксера не был проблемой.

– Это то, что они говорят, но проблемы в этом на самом деле не было, – говорил Вудс. – Проблема была в том, что Диего не ладил с законом. Мы находились в тренировочном лагере на курорте Принс-Ранч в районе Лас-Вегаса, и Диего со своей будущей женой оттуда тайком сбегал. Мы упорно тренировались, делали все, что необходимо, и Диего нуждался в отдыхе. Вместо этого Диего со своей будущей женой незаметно убегали после того, как все улеглись спать. Они убегали в прохладу ночи, а было холодно, и он наедался, пил пиво, курил и делал все то, чего не должен был делать. Многие об этом ничего не знают. Он был норовистым и неподдающимся. Я даже пробовал отказаться от поединка, но со мной никто не согласился бы. Я даже жене своей сказал: «Никаких шансов, что он выиграет этот бой. Он не ведет себя должным образом». И все это потому, что он был не в ладах с законом, готовился отправиться в тюрьму и кутил напоследок. Некоторые, кто попадает в беду, ведут себя самоубийственно, становятся еще хуже, и он был одним из таких. Как только он оказывается в беде и начинает думать, что все злы на него, он принимается вредить самому себе, и становится хуже. Он был именно таким типом. Диего всегда хотел вновь вызвать Флойда на ринг, но этому не суждено было сбыться»[60].

Организатор боев из компании «Top Rank» Брюс Трамплер, однако, заявил, что проблемы Корралеса, стоявшие перед ним до поединка и связанные с тем, чтобы вписаться в весовой норматив и отложить в сторону грозившие судебные обвинения, имели на него большее влияние, чем думали многие.

– Из этой встречи могла получиться жесткая схватка, однако Корралес не мог справиться со своим весом, – продолжил он. – Его тренировал тогда Алекс Ариза, а это плохой тренер. Корралес ушел из лагеря и напился накануне, и поединок не вышел таким, каким большинство из нас ожидало.

Статистические подсчеты убедительно показывают односторонний характер поединка. Согласно «CompuBox», Мейвезер довел до цели 53 % из 414 панчей, заработав 220 очков. Корралесу удалось довести коэффициент атаки лишь до 20 % из 205 попыток. Другими словами, цели достигли только 60 силовых ударов. Углубляясь в полученные цифры, выясняем, что у Мейвезера процент попаданий от 184 выброшенных джебов – 49, таким образом, в целом он поразил Корралеса 91 ударом. У Корралеса в цель попало только семь из 47 джебов, а это, как предполагалось, было его сильнейшим оружием.

Корралес заявил, что он чувствовал, что терпит поражение по процентам попаданий. Так оно и случилось, когда все было кончено.

– Думаю, сказалось осознание того, что он попадет за решетку, – добавил Вудс. – Потом мы с ним говорили, и я сказал ему, что ему надо сесть и посмотреть бой. И что тогда он увидит, что я сделал правильную вещь для него. Он был на грани травмы, и серьезной травмы. Он потерял свою силу, он потерял мышечный тонус в шее, а его голова моталась из стороны в сторону и шейные позвонки дрожали, потому что Флойд бил так, будто татуировку наносил. Я так и сказал ему. «Флойд тебе татуировку набивал, а ты был слишком слаб, чтобы как-то реагировать на это».

Мейвезер, поблагодарив вначале Бога, выразил признательность своим дяде и отцу.

– Диего Корралес – великий боец, и он может стать чемпионом, если поднимется в категории, – сказал Флойд. – У него большой потенциал. Наш бой показал, кто сильнейший в мире боксер в весе 130 фунтов. Он говорил, что он – лучший, я говорил, что лучший – я. Дело приняло несколько личный оборот, но это – бизнес. Я здесь для того, чтобы продавать себя. Я – Красавчик Флойд. Я говорю, что я – лучший в мире «паунд-фор-паунд». Вот мы и сошлись, чтобы посмотреть, кто же из нас лучший. Я хотел бы драться с Принцем Назимом. Надеюсь, что мы сможем встретиться в весовой категории до 128 фунтов или же он может поднять свой вес до 130. Или же я смогу вызвать на бой победителя поединка (Хоэль) Касамайор – (Аселино) Фрейтас.

Даже спустя несколько минут после окончания поединка, когда Ларри Мерчант наконец подошел к Корралесу, Чико был готов расплакаться. Он выглядел сломленным человеком, как будто всё моментально обрушилось на него. Срывающимся голосом Корралес произнес:

– Он вышел на ринг и провел хороший бой. Я продолжал перемещаться и наступать. Он делал то, что должен был делать, боксировал очень умно… Я все еще зол. Я уверен, что чемпион заслуживает того, чтобы завершить поединок, либо оставаясь на ногах, либо лежа на спине, именно так я хотел уйти с ринга. Бой ни в коем случае не должен был быть остановлен. Никто не имел права останавливать поединок. Мне наплевать, какие там у них были опасения. Я на ногах, и я каждый раз вставал на ноги. Нельзя было меня останавливать. Я не знаю, почему они остановили бой, оставалось еще два раунда. Я мог бы выдержать эти два раунда…

Мерчант чувствовал, что Корралес опустошен, и спросил этого человека, который всего лишь каких-то тридцать минут тому назад считался одним из самых опасных боксеров в мире, сможет ли он восстановиться.

– Не знаю, – отвечал Корралес, и чувствовалось, что у него по-прежнему комок в горле. – Не знаю, что я стану делать. Я никогда не планировал что-то после поражения, поэтому, думаю, я просто начну с чистого листа и посмотрю, что будет дальше.

На вопрос о том, не проявит ли он себя лучше в боях против сильнейших боксеров, не одаренных такой невероятной скоростью, как у Мейвезера, поверженный Корралес просто и кротко вымолвил:

– Я не знаю. Не знаю. Может быть. А может, и нет. Многим боксерам бывает трудно вернуться, оправившись после первого поражения. Если я решу вернуться, то мы увидим, насколько я пришел в себя.

Мерчант был уверен, что атакующая мощь Мейвезера еще никогда не была настолько хороша, как во время того поединка.

– Думаю, бой с Корралесом стал высшей точкой в его карьере, потому что Корралес был на таком высоком счету, был отличным бойцом. Просто невероятно, как Флойд растерзал его, когда причинил ему боль. Как он его раскусил, как набросился на него! Особенно принимая во внимание то, что, когда он стал боксером полусреднего веса, его задачей первостепенной, второстепенной и третьестепенной важности было не попасть под удар. Не рисковать, по максимуму избежать риска в опасной игре.

Найджел Коллинз согласился.

– Что касается той экзальтации, которую вызвал бой с Корралесом, то следует сказать, что Мейвезер продемонстрировал разрушительную силу. Корралес был жестким противником, мог наносить сильные удары. Люди многое предвкушали от поединка, и то, как Флойд просто расчленил его… это было свирепой демонстрацией мощных ударов и агрессии. И я не думаю, что в этом бою противники сравнялись, нет. Начались большие перемены.

– Вы, конечно, можете иметь иную точку зрения, – сказал Дэн Рафаэль, когда его спросили, был ли Мейвезер настолько хорош. – Кто-то может посмотреть на более поздние поединки. Но, на мой взгляд, именно этот бой еще долгое время будет оставаться выдающимся, именно от него в ходе всех своих последующих боев Флойд был сильнейшим. Не знаю, каков был последний вариант линии для ставок до начала боя, но многие закладывались на победу Корралеса, включая меня самого. А Флойд не просто выиграл поединок, он уничтожил Корралеса. Пять раз посылал соперника в нокдаун! Заставил его секундантов выбросить полотенце. Это было блестящее выступление…

Годы спустя Рэй Вудс сетует об упущенной Корралесом возможности и утверждает, что поединок был бы другим, если бы не доводившие Диего до отчаяния юридические оговоры. Он вспоминает:

– Диего, на мой взгляд (другие могут не согласиться), если бы Диего был здоров и у него не было бы неприятностей, если бы он бил со всей силы, то, я уверен, он побил бы Флойда. Тот боксер, которого вы видели на ринге с Флойдом, был слабый Диего. Он был разбит еще до того, как вышел на ринг. Позвольте мне сказать вам: в раздевалке, еще до выхода на ринг, Диего пару раз так заходился в приступе кашля, что у него дыхание перехватывало. И я сказал ему: «Парень, мы даже не можем сегодня выйти отсюда».

Он вышел, но его аура была навсегда разрушена.

Своей победой Мейвезер заработал сделку с НВО на трансляцию шести поединков на общую сумму в 15 миллионов долларов. Не такое уж значительное увеличение по сравнению с «рабским контрактом», но достаточное для того, чтобы доказать правильность поддержки его талантов, и достаточное для того, чтобы подтвердить позицию, которую он все время пытался отстаивать.

Арум был так же впечатлен его безупречным выступлением. Все были.

– Я уверен, что в ближайшее время он не только будет признан лучшим боксером, но его выступления станут привлекать наибольшее число зрителей, – сказал Арум. – А это означает, что он будет зарабатывать больше других.

Промоутер потерял Оскара Де Ла Хойю, свою звездную прелесть, Золотого Мальчика, и проиграл иск, поданный в связи с появлением компании «Golden Boy Promotions», что подтвердило уход боксера из «Top Rank».

Возможно, Арум чувствовал, что его контроль над Флойдом ослабевает, поэтому там, где мог, он подбрасывал ему словесные букеты. Возможно также, что он хотел принизить значение ухода от него Де Ла Хойи. По мере того как Флойд слышал все больше голосов, он, разумеется, уловил, что те из них, что раздавались в компании «Top Rank», центр своего внимания сместили.

– Он в значительной степени был замкнут в себе, находился ли он со своим отцом или Роджером, кто бы ни был в то время главным, – вспоминал Брюс Трамплер. – А когда он подписал контракт с Джеймсом Принсом, он еще более изолировался от нас.

– Да, Оскар Де Ла Хойя был нашей суперзвездой, но, смотрите, у нас сейчас целая группа на выданье, – говорил Арум. – Я уверен, что Флойд Мейвезер превзойдет Оскара в популярности и способности зарабатывать деньги. Да, Оскар был уникален, но Флойд Мейвезер тоже станет уникальным.

Когда Арум после боя с Корралесом сказал, что Мейвезер может перейти через три весовые категории, достигнув веса в 147 фунтов (66,7 кг), и побить Де Ла Хойю в полусреднем весе, многие подумали, что это было сказано в шутку. Или – что это была просто плохо скрываемая зависть. «Безумие в том, что он, возможно, прав», – отреагировал журнал «Ринг».

Аруму нужна была звезда. Мейвезер считал, он и есть звезда. И он действительно блистал на фоне Корралеса, даже если большая часть толпы в тот вечер поддерживала Диего.

В журнале «Ринг» шла дискуссия о том, сможет ли Флойд перетянуть на свою сторону болельщиков своим талантом или же восстановит их против себя своим высокомерием. Анализ итогов боя с Корралесом, сделанный Найджелом Коллинзом, был так и озаглавлен: «Красавчик Флойд – суперзвезда или суперотродье?»

Найджел попытался добраться до самых корней этой личности, сладкой и кислой одновременно. Сладкой, когда она после поединка ласково прижималась к отцу и демонстрировала установление дружественных уз с Корралесом. Кислой, когда проявляла до боя антагонизм и щетинилась шипами по поводу «рабского контракта».

«Является ли он ясноглазым вундеркиндом, завоевавшим приз журнала «Ринг» «Боксер года», едва вступив во второй полный сезон в качестве профессионала, или же неблагодарным недовольным типом, презрительно отклонившим предложение НВО на $12,5 млн, назвав его «рабским контрактом»? – вопрошал Коллинз. – Или же он воплощает в себе все вышесказанное и является сложным молодым человеком, изо всех сил пытающимся найти ответ на вопрос, кем же он на самом деле является и кем он хочет стать?»

О чем бы ни были мысли Мейвезера перед поединком с Корралесом, то, что он провел его в таком прекрасном стиле, а в конечном итоге проявил определенный такт, означало, что его ценность, как продукта широкого потребления, выросла. Новый, улучшенный контракт с НВО явно на это указывал. Но, начав 2001 год с победы над Корралесом, было весьма трудно и дальше следовать этому примеру. Учтем тот факт, что Назим Хамед, похоже, был мало заинтересован в поединке. А Фрейтас и Касамайор были боксерами, связанными соглашением с кабельным телеканалом «Showtime», что означало, что их баталии транслировались основными конкурентами НВО. Поскольку Мейвезер забил своего ближайшего конкурента, отправив его в забвение, трудно было сказать, кого он мог бы теперь извлечь из своего запасника, чтобы не сбивать набранный темп в течение года. Чтобы не тратить попусту еще несколько месяцев где-то на стороне или же участвуя в соревнованиях, которые не вызовут ажиотажа среди публики, которая платит за удовольствие.

Теперь, спустя пять лет после Олимпийских игр в Атланте, Мейвезер стал настоящей звездой американского боксерского шоу. Любые споры вокруг того, кто был лучшим в мире «паунд-фор-паунд»-бойцом, вращались вокруг него, Мосли, Феликса Тринидада и Роя Джонса. Де Ла Хойя по-прежнему зарабатывал большие деньги.

Карьера входившего в олимпийскую команду 1996 года Фернандо Варгаса развивалась хорошо. В возрасте всего лишь двадцати трех лет он неплохо проявил себя во время «Поединка года» с Тринидадом. Его послужной список: 20—1(18). Он победил таких приличных боксеров, как ловкий Винки Райт и ганский громила Айк Кворти. У боксера наилегчайшего веса Эрика Мореля, над которым висело боксерское проклятье маломерка и который, таким образом, часто оказывался под прицелом спортивных СМИ, показатели были 29—0 (16) и звание чемпиона WBA.

Золотой Мальчик олимпийской команды США 1996 года Дэвид Рид тем не менее получил болезненное поражение от Тринидада, перенес несколько хирургических коррекций нависшего века и так и не смог адаптировать свой любительский стиль к ведению профессионального боя.

Мастерство других членов олимпийской команды, включая Захира Рахима, Дэвида Диаса и Роши Уэллса, росло, но оставалось непроверенным. Тяжеловесу Лоуренсу Клей-Бею было тридцать пять, и он изо всех сил старался заявить о себе, в то время как Нейт Джонс только что проиграл вполне приличному, хотя и непримечательному Фрайдею Ахунанье. А еще один бронзовый медалист Терренс Каутен с показателями 18—1(7) стал откатываться назад после своего первого поражения[61]. Один член олимпийской команды, Альберт Гуардадо, ушел из спорта, победив в пяти из семи профессиональных поединков.

Похоже, дела у Мейвезера складывались согласно стандарту: вслед за взлетами шли провалы. Раскол в отношениях с отцом, несмотря на кратковременное примирение в день поединка с Корралесом, теперь, казалось, ликвидировать было невозможно. Флойд-старший тренировал Оскара Де Ла Хойю в Биг-Бэре (Калифорния). Но отец не был счастлив.

– Мой сын может катиться ко всем чертям, – рычал он. – И вы никогда не слышали этого от меня. Впрочем, не имеет значения, поскольку он так или иначе сукин сын.

Я разговаривал с сыном дважды после того (поединка с Корралесом), но все это было дерьмом собачьим, – продолжал отец. – Ни хрена больше не происходит, с того дня ничегошеньки не происходит. Он потворствует врагам, он лжец и лицемер.

Мейвезер решил не отправляться в удаленный тренировочный лагерь и вместо этого предпочел тренироваться в Лас-Вегасе.

В день поединка, в ходе которого Флойду предстояло защитить свой титул, сражаясь с Карлосом Эрнандесом, толпа неодобрительно гудела, и Мейвезер скривился в агонии. Ничего особо сложного в жестком сальвадорце Эрнандесе, который выбился из Беллфлауэра, пригорода Лос-Анджелеса, с его послужным 33—2 (21), казалось, не было.

Но боль в руках Мейвезера была настолько острой, когда он дрался 26 мая с мексиканцем на глазах у 9160 зрителей на арене «Van Andel» в Гранд-Рапидсе, что в шестом раунде, досылая свои кулаки в претендента на титул чемпиона WBC, он в агонии упал на пол. Позже он скажет, что никогда прежде не испытывал такой боли, что она простреливала ему спинной мозг.

Не подумайте, что бой был на равных; таковым он не был. В нем был только один боевой конь, но этот конь был скомпрометирован с самого начала. Мейвезеру потребовались болеутоляющие инъекции в обе руки еще до первого гонга, для того чтобы довести бой до конца.

Некоторые воздали должное Мейвезеру, причем с лихвой, за победу, несмотря на то что он явно испытывал страшную боль. Другие считали, что он одурачил болельщиков, ведя бой, будучи не в состоянии устроить шоу, за которое они, особенно земляки из родного города, заплатили. «Выступление было настолько плохим, что оно было похоже на то, будто на концерте Лучано Паваротти вместо певца появился рэпер Ванилла Айс, – написали в «Boxing News». – Спустя пять лет после Олимпийских игр и несмотря на абсурдную шумиху вокруг него, Мейвезер не тот боец, которым он должен быть».

Найджел Коллинз, сидя в редакторском кресле журнала «Ринг», был возмущен тем, что Мейвезер решил выйти на поединок с больными руками. Он считал, что Мейвезер, заработавший около $2 млн (по сравнению с $210 тыс., полученных Эрнандесом), и компания «Top Rank» должны возместить ущерб болельщикам, заплатившим за то, чтобы увидеть бой. «Совсем другое дело, когда боксер получает травму во время боя. Но когда он выходит на ринг с такими серьезными хворями, как у Мейвезера, это не что иное, как обман потребителей, – написал Коллинз. – Болельщиков в Гранд-Рапидсе, которые выложили за билеты хорошие деньги, нагрели, как и подписчиков канала НВО… Команда Мейвезера и компания «Top Rank» ушли с внушительной прибылью, а спорту, который все это оплатил, был нанесен удар, никакой необходимости в котором не было».

Неофициально добавим, что один промоутер со смехом сказал тогда: «В НВО думали, что они приобрели «Ролекс», а на самом деле им всучили «Таймекс».

А начиналось все довольно хорошо. В то время как Майкл Баффер представлял его публике, Мейвезер, одетый в красно-белые шорты, был встречен какофонией приветственных возгласов, так что он прикрыл уши перчатками, реагируя на поддержку болельщиков так, как это, бывало, делал борец Халк Хоган.

Фактор комфортности вскоре сошел на нет. Эрнандес привел с собой знаменитого аргентинского тренера Амилкара Брусу (тренировавшего величайшего аргентинского боксера-средневика Карлоса Монсона), чтобы присматривать и направлять его во время поединка. Но Эрнандес обнаружил, что Флойда тяжело достать ударом, что было типичным в поединках с ним. Мейвезер обрабатывал корпус соперника джебами и крюками, возможно, направляя свои уязвимые руки в более нежные места. Во втором раунде у него наметился также некоторый успех с ударами правой, в результате которых возбудились зрители, а над глазом Эрнандеса возник отек.

В третьем раунде от удара ведущей правой Эрнандес, похоже, чуть было не покатился под откос, но он с упорством бойца окопался и отстреливался, не отступая, когда Мейвезер к концу раунда вломил ему серию левых крюков. У Флойда шла кровь из носа, и Роджер сказал ему больше двигаться головой в ближнем бою.

Флойд с большей неохотой завязывал бой в четвертом раунде, предпочитая выбрасывать одиночные удары. Он боксировал, избегая причинять боль рукам. В пятом раунде он боксировал в правосторонней стойке, пытаясь прикрыть левую руку. Но повреждены были обе руки, и в то время как руками он работал меньше, его ноги трудились больше. Эрнандес наседал, идя вперед, и те, кто находился рядом с рингом, неожиданно стали замечать, что у Мейвезера с руками проблема. В ближнем бою он провел в цель правый и левый крюки, но боль в руках была настолько мучительной, что Мейвезер фактически свалился, когда его перчатки коснулись пола, поэтому рефери Грейбл стал считать. Мейвезер немедленно встал и правой перчаткой показал на левую, оправдываясь, как получился так называемый «нокдаун».

В следующем раунде он получил предупреждение за то, что наносил панчи открытыми ладонями, но разрыв в классе был настолько велик, что даже несмотря на то, что Эрнандес пытался ускорить темп боя, он не мог приблизиться по очкам к Флойду. Согласно статистике, Эрнандес выбросил 60 ударов в сторону Мейвезера, и лишь 31 достиг цели.

«Моя правая рука убивает меня», – сказал Флойд одному из своих секундантов, Леонарду Эллербу, оказавшись в своем углу перед началом восьмого раунда.

Флойд свел поединок к быстрым наскокам и отскокам, оставаясь в восьмом раунде в левосторонней стойке. Толпа еще вроде бы терпела такое, но начинала роптать. А после того как он провел почти весь девятый раунд, боксируя, как левша, неодобрительное гудение стало нарастать по мере роста недовольства. Эрнандес с отеком на переносице, который на глазах превращался в чудовищную шишку, в десятом раунде стал применять грубые приемы, включая отталкивание в клинче головы Мейвезера назад, и получил предупреждение за недопустимое ведение боя от рефери Дейла Грейбла. Он решил испытать судьбу и потерял очко в двенадцатом и заключительном раунде за удар локтем, когда рубил обеими руками, в то время как Мейвезер оставался для него слишком увертливым.

С ударом гонга Мейвезер приветствовал толпу и, морщась от боли, отошел в свой угол. Эрнандес с шишкой на лбу, которой мог позавидовать человек-слон, попытался, подняв руки, предъявить претензию на своего рода моральную победу. Лицо Мейвезера исказилось от боли, когда у него снимали перчатки.

– Это был один из тяжелейших поединков в моей карьере, – признал Мейвезер после того, как были объявлены судейские результаты: 119–110, 117–110 и 116–112 – все в его пользу, подтверждая его седьмую успешную защиту титула.

– Мои руки были не в порядке дольше всего, – сказал Мейвезер, признав, что не успел их как следует залечить после боя с Корралесом. – Я хотел устроить для болельщиков битву за их деньги. Но не смог показать своим фанатам приличный бой, потому что мои проклятые руки убивали меня. Я хотел устроить нокаут в своем стиле, но – я был травмирован. Я был серьезно травмирован.

И вновь были высказаны сомнения относительно его тренерской команды. «К десятому раунду стало ясно, что Флойду нужен тренер получше, – комментировал журнал «Boxing News». – Когда ваш подбородок высоко задран, а вы не слушаете, что вам говорит тренер в промежутках между раундами, пора приниматься за дело строгому начальнику».

Один репортер даже сказал, что к седьмому раунду стало ясно, что кубинский левша Хоэль Касамайор, чемпион WBA в легком весе, справился бы с Мейвезером и что он «будет гореть желанием сразиться с ним».

Трудно сказать, действительно ли они так думали. Или же настолько лично восприняли выходки Мейвезера, который пренебрежительно отнесся к первоначально предложенной сделке НВО и закорешился с Принсом.

Это был вопрос денег, который, похоже, вызывал больше всего желчи у критиков. Когда Мейвезер сказал: «Я все еще учусь», не надо было быть гением, чтобы понимать, что гонорар свыше $2 млн за поединок – это не ученическая стипендия.

Вокруг Мейвезера было множество людей, но лишь одному из них он доверял – Майку Тайсону. Бывший король бокса в тяжелом весе приближался к завершению своей бурной карьеры, тогда как в засаде уже сидел Леннокс Льюис. Однако все такие, как Мейвезер и молодые подающие надежду боксеры, включая Фернандо Варгаса и Заба Джуду, время от времени обращались к Майку за помощью и советом. Мейвезер, который за пару лет до этого попросил Тайсона сняться в фотосессии, пояснил, что стареющий тяжеловес дал ему такой совет, который он больше нигде не смог бы получить.

– Меня спрашивали, почему я общаюсь с такими, как Майк Тайсон, – говорил Мейвезер о человеке, который провел в 1990-х гг. три года в тюрьме по обвинению в изнасиловании. – Мне говорят, что он – животное и позор для бокса и все такое. Но если это так, то есть масса парней, чья биография хуже, чем у Майка Тайсона. Майк Тайсон всегда благожелательно относился ко мне, всегда был для меня хорошим парнем. Никогда у меня не было с ним проблем. И все, о чем Тайсон говорил мне, было правдой. Подростком я и думать не смел, что когда-нибудь узнаю Майка Тайсона так, как я знаю его сегодня. Я просто сажусь в машину и запросто еду к нему домой. И он всегда называл меня чемпионом, даже до того, как я им стал. Тайсон – мой друг, и я никогда ничего у него не просил. То, чего не могут понять люди, это – многие пытаются получить что-то от Тайсона. Он говорил мне, когда я достиг определенного уровня, что я должен соблюдать правила игры. Тайсон сказал мне, какой станет моя жизнь, когда я начну зарабатывать положенные деньги. То, что он сказал, оказалось правдой.

Наука жизни давалась Тайсону тяжело. Когда дела обстояли для него плохо, то они действительно были очень плохи. Когда дела были плохи у Мейвезера, они тоже были из рук вон плохими. Он должен был встречаться в октябре с мексиканцем Хесусом Чавесом, однако на Флойда подал в суд 31-летний Грег Бедфорд, утверждавший, что боксер разбил о его голову бутылку шампанского в ночном клубе «Утопия» в Вегасе в 2 часа ночи 19 июня.

Друг Мейвезера, Леонард Эллерб, ставший постоянным членом его окружения, от имени Флойда отверг обвинение и встретился с Арумом, чтобы обсудить ситуацию.

– Леонард рассказал мне совершенно иную историю, – сказал Арум. – Леонард сказал, что (Бедфорд) подошел, схватил за цепочку, висевшую на шее у Флойда, завязалась драка, но Флойд даже не участвовал в ней. Предпочитаю думать, что я разбираюсь, когда кто-то мне лжет. Я склонен верить Леонарду.

В иске говорилось об угрозе действием и нанесении физического ущерба с использованием предмета, смертельно опасного для здоровья, и Бедфорд требовал возмещения ущерба в размере где-то между $750 тыс. и $1 млн. Рапорта о нападении у полиции не было, хотя адвокат Бедфорда, Джон Моран III из Лас-Вегаса, утверждал, что полицейские выезжали на место столкновения для расследования. Арум сообщил, что Моран звонил в штаб-квартиру компании «Top Rank» за день до подачи иска, чтобы обсудить досудебное урегулирование дела с выплатой $350 тыс. компенсации. Моран, несомненно, полагал, что у него, вероятно, что-то получится.

Один журналист высказал предположение, что Моран считает Мейвезера новым «опаснейшим человеком на планете», навешивая на него бирку, унаследованную им от дикого тяжеловеса Тайсона. Он утверждал, что от Мейвезера, уже бывшего условно осужденным на полгода, а также оштрафованным на незначительную сумму в 3000 долларов и приговоренным к сорока восьми часам общественных работ по обвинению в домашнем насилии, нечего ждать, кроме неприятностей. Подобный вывод делался на основании стычки, имевшей место между ним и матерью его дочери, Мелиссой Брим, утверждавшей, что он постоянно бил ее кулаком в лицо. Флойд согласился на сделку с признанием вины и закрыл разбирательство, получив домашний арест на двое суток.

– Благодаря своим деньгам Мейвезер никогда не нес ответственности за многие инциденты, в которые бывал вовлечен, – заявил Моран газете «Las Vegas Sun». – У меня на рассмотрении три дела, возбужденные против него, и мне известно о сотнях рапортов полиции Лас-Вегаса о причастности Флойда Мейвезера-младшего к противоправному поведению. Отмечено бесчисленное множество случаев, когда он угрожал пистолетом, кого-то избивал или пинал ногами, когда человек лежал на земле. Просто у города либо не хватает денег, либо людских ресурсов, чтобы проводить расследование по всем инцидентам. Меня действительно удивляет, что Атлетическая комиссия штата Невада позволяет и санкционирует участие боксера в соревнованиях, когда он уже зарекомендовал себя настолько неоправданно опасным для общества.

Помимо дела о Мейвезере и бутылке шампанского, Моран занимался также гражданскими исками, поданными г-жой Брим, матерью дочери многодетного Мейвезера, которая добивается компенсации в размере миллиона долларов за нападение и нанесение физического ущерба, и иском, касающимся отца г-жи Брим, Джеймса. Кроме того, юрист занимается обвинением, выдвинутым против Мейвезера и связанным с угрозой действием и нанесением физического ущерба еще одному человеку.

Сразу же вспомнились обвинения Мейвезера в адрес Корралеса по поводу домашнего насилия, который в конце концов угодил в тюрьму и томился за решеткой четырнадцать месяцев.

В то время как Мейвезер ухаживал за своими руками, следуя советам терапевта и применяя новый метод бинтования, удаление четырех зубов мудрости привело к задержке его следующего поединка.

Хесус Чавес, выигравший по очкам 12-раундовый бой в андеркарте у Хосе Ариаса перед основным поединком дня – между Мейвезером и Эрнандесом, – узнал, что их встреча, первоначально назначенная на 6 октября, переносится на 10 ноября.

– Стоматолог опередил, сделав работу за меня, – пошутил Чавес, будучи уверен, что победа ему уготована судьбой.

– Меня он совершенно не воспринимает всерьез, – говорил Чавес. – Это обидно, потому что я – самый изголодавшийся боец в дивизионе. Я слышал от людей, что он не тренируется, что он даже не ходит ежедневно в тренировочный лагерь. Если Мейвезер думает, что я собираюсь прогнуться, если он думает, что я уйду из-за мелких игр, в которые он играет, то он не знает, с кем имеет дело. Моя моральная стойкость круче, чем у Мейвезера, ему о такой остается лишь мечтать.

Одновременно с возбуждением против Флойда гражданских исков и слухами о том, что он не тренируется должным образом, Роджер Мейвезер сообщил Грэму Хьюстону, что привычки его племянника стали меняться.

По всей видимости, Принс вызвал Флойда на тренировки в его тренажерном зале в Хьюстоне, но боксер отказался, предпочитая делить время между Вегасом и еще одним спортзалом в Фениксе.

– Выглядит он хорошо, но он не заботится о себе, – сказал Роджер. – Флойду не хватает дисциплины. Стремление у него есть, но он молод и думает, что все, что ему надо, это – сила и скорость. Он позволяет себе выходить из формы в перерывах между поединками. Он все еще не уяснил, что это очень дурно сказывается на теле.

Чавес за шесть лет не проиграл ни единого боя (всего 31) и на протяжении трех лет оставался на вершине дивизиона или рядом с ней.

Как обычно, перед боем масло подливалось в огонь. Чавес заявил, что не верит в то, что Мейвезер – один из ведущих боксеров-профи.

– Его переоценили, – сказал претендент. – Он считается одним из лучших «паунд-фор-паунд»-бойцов в мире, но я его таким не считаю.

– Вне сомнений, я лучший спортсмен в мире, – бросал в ответ Мейвезер. – Есть спортсмены типа Коби Брайанта[62]; у него может случиться неудачная игра, но он все равно остается великим Коби Брайантом. Тайгер Вудс может проиграть десять турниров по гольфу и все равно будет оставаться великим Тайгером Вудсом. В боксе, если вы проиграли однажды, вас съедят и уничтожат. Ваши гонорары сокращаются, вы теряете свой контракт. Но сейчас я доминирую над всеми, кого бы они против меня ни выставляли, и делаю это с легкостью. Я не бахвалюсь, это – правда. (Чавес) заявил, что меня переоценили. 10 ноября я дам ему шанс, чтобы он показал, что меня переоценили. Хесус может выбрать, как бы он хотел покинуть ринг, – лицом об пол или на спине.

В «Bill Graham Civic Auditorium» в Сан-Франциско пришло 7000 человек, чтобы это выяснить, и они убедились, что Флойд вновь в своей блестящей форме боксера-нокаутера. Чавес стал двадцатой жертвой Мейвезера в результате досрочной остановки боя (из общего числа проведенных им победных двадцати семи боев). Публика была вознаграждена его выступлением. Оно почти полностью оправдало то, что реклама преподносила как величайший поединок в городе после того, как в 1962 году Дик Тайгер победил Джина Фуллмера на стадионе «Candlestick Park».

Мейвезер начал с демонстрации жестокого величия, красиво боксируя, пробивая беспощадные панчи. У Чавеса не было ответа, но, следуя инструкциям своего тренера Ронни Шилдса, он попытался во втором раунде прижать Мейвезера к канатам. Он пытался быть жестче, оттесняя Флойда, хотя уже начал получать апперкоты правой в голову и корпус. Контрудары Мейвезера были изысканными, и он, казалось, постоянно заставлял Чавеса платить за каждую свою атаку, которую он пытался провести или же только намеревался предпринять. В средних раундах Чавес, похоже, пытался изо всех сил довести до цели тяжелые удары, тогда как Мейвезер боксировал как бы сам по себе и все же умудрялся сдерживать агрессию главного претендента на титул WBC. В четвертом раунде Чавес в поте лица отбивался от десятков панчей, Мейвезер оставался начеку, и тело его раскачивалось из стороны в сторону, будто оно почти никак не было связано с происходящим. Чавес не мог бы бросить в челюсть Мейвезера и пригоршню песка.

Настроенная промексикански толпа недовольно гудела и освистывала односторонний характер поединка, в то время как Мейвезер решил скорее перебороть Чавеса, а не просто перебоксировать его. Он мог бы сделать и то, и другое. По мере того как в шестом раунде Мейвезер стал двигаться еще больше, удары Чавеса, выглядевшего все более неуклюже, стали попадать в цель еще реже. Он получил предупреждение за толчок Флойда, тогда как его отчаяние становилось все более явным. Толпа загудела еще сильнее. Болельщики требовали войны, а не рафинированного боксерского представления. Когда Чавес напоролся в начале седьмого раунда на приличный удар правой, это лишь побудило больше действия со стороны Мейвезера, что дало повод толпе стать более громогласной от возмущения, поскольку поединок потерял признаки борьбы двух противников. А Чавес между тем продолжал замедлять темп.

Он не испытывал недостатка в храбрости или физической подготовке, но ему требовалось нечто большее. В восьмом раунде он лез из кожи вон, но за минуту до конца девятого Флойд обрушил на него град сильнейших ударов, и Чавесу ничего не оставалось, как нарываться на них. Теперь публика уже ревела, наблюдая за происходящим. Она стала свидетельницей настоящей битвы, идеального сочетания мастерства и силы воли.

Мейвезер вернулся в свой угол. Чавес, спотыкаясь, направился в свой.

– Ты хорошо выглядишь, малыш, – сказал катмен Кассиус Грин, обрабатывая отек над правым глазом Флойда. – Каждый раз, когда ты наносишь ему удар низом, ты причиняешь ему боль.

Между тем на противоположной стороне ринга Чавесу задавали трудные вопросы.

– Ты согласен со мной или нет? – спрашивал его тренер Ронни Шилдс, готовясь остановить бой. – Ты стал получать слишком много ударов.

Чавес, прилично избитый, безнадежно кивнул. Он знал, что победить не сможет. Все было кончено.

Как только эта новость распространилась, Мейвезер вспрыгнул на канаты, а ему навстречу понеслось гудение публики. Затем он по прямой бросился к команде НВО, где сказал Лэмпли, Мерчанту и Джорджу Форману, что заставил Чавеса выбить дух из самого себя, а затем растерзал его. И это было похоже на правду.

Флойд пересек ринг, чтобы посочувствовать еще одному побежденному претенденту, и Чавес встал, чтобы обняться.

Статистика ударов (далеко не все принимают ее на веру, как Евангелие) была экстраординарной. «CompuBox» зафиксировала, что Чавес выбросил 925 панчей, а Флойд – 456. Однако было учтено, что Мейвезер довел до цели 197 ударов против 182 эффективных ударов Чавеса, что означало: коэффициент атаки у Флойда составил 43 % от общего числа нанесенных ударов, в то время как у Чавеса (проигравшего второй бой против тридцати пяти побед) – всего лишь ничтожные 20 %. Как напишет «Boxing Monthly», Мейвезер низвел его до положения «ошеломленной живой мишени». Чавес, по мнению журнала, «начинал чувствовать себя между молотом и наковальней».

Прошло немного времени после того, как с Чавесом было покончено, и стали обсуждать следующего противника для Мейвезера. Журнал «КО» гадал, кто победит, если Флойд поднимется до категории легкого веса, чтобы бросить вызов отличному мексиканскому боксеру Хосе Луису Кастильо. Ходили даже слухи, что Мейвезер может подняться до категории первого полусреднего веса, продвинувшись сразу на два дивизиона, чтобы встретиться с австралийцем Костей Цзю[63], но чемпион – уроженец России с мощными панчами – был боксером на договоре с каналом «Showtime», поэтому такой поединок всегда казался маловероятным.

В любом случае казалось, что у Мейвезера не только истощился запас боксеров второго полулегкого веса, делающих честь, но что он сам созрел для перехода в более тяжелый дивизион.

– При весе 135 и 140 фунтов я намного сильнее. Для того чтобы участвовать в этом бое, я в течение последних четырех дней ничего не ел, – признался он. – Единственное, что я мог себе позволить, это съесть немного салата и какой-нибудь небольшой фрукт. Четыре дня я не мог ничего пить. Мой вес сразу подскочил, как только я возобновил тренировки, поэтому мне пришлось контролировать свою диету.

– Я выждал и решил довериться своему опыту, – говорил Мейвезер. – Я знал, что он будет силен в первых раундах, но я также знал, что, если я пробью ему в солнечное сплетение, он обмякнет, а затем, в последующих раундах, я разовью свои комбинации.

– Я доволен своим выступлением, – прозвучал ответ Чавеса. – Флойд – боксер лучше меня. Я отдал этому бою все лучшее, что у меня было, и, надеюсь, лучшие времена впереди. Мой тренер посчитал, что поединок надо остановить, потому что я пропускал удары. Я с ним согласился. Безопасность должна быть на первом месте. Я знал, что должен отдать победу Флойду. Теперь я его фанат номер один. Я все обдумаю, а потом вернусь…

Чавес продолжил свою успешную карьеру. Четыре года спустя он завоевал титул чемпиона в легком весе по версии IBF, победив Левандера Джонсона из Атлантик-Сити, получившего во время боя фатальные повреждения. После этого Чавес провел еще семь боев, но его сердце больше не лежало к этому образу жизни. В 2015 году он работал делопроизводителем в некоммерческой организации в Далласе, занимаясь проблемными детьми. Его участие в спортивной жизни завершилось.

– Я дрался с целым рядом по-настоящему, действительно хороших боксеров, – сказал Чавес, который также обменивался панчами с такими чемпионами мира, как Майкл Кацидис, Дэвид Диас, Умберто Сото, Эрик Моралес и Карлос Эрнандес. – Флойд безусловно занимает высшее положение. Я бы сказал, что он лучший, исходя из его послужного списка, абсолютно лучший. Я дрался потом с довольно жесткими противниками, как и перед встречей с Флойдом. С точки зрения защиты он – лучший боксер из всех, с кем я когда-либо бился. Если вы посмотрите на стиль и на то, как я дрался с Флойдом, то увидите, что это – в значительной степени похоже на план того, как надо с ним драться. Если будет такая возможность, я поступлю совершенно так же. Я лишь жалею о том, что наш бой был остановлен так преждевременно. И я совершенно горд, что дрался с одним из лучших в мире боксеров. Да, я с гордостью говорю, что проиграл лучшему из них.

Флойд сказал, что теперь ему надо чаще боксировать.

– Я все еще молод, мне всего 24 года, – сказал он. – Всем, кто в списке «паунд-фор-паунд»-боксеров, за тридцать.

– Однако это мой последний бой в весовой категории до 130 фунтов, – продолжал он. – Больше я не могу сохранять такой вес. Я с нетерпением жду, когда смогу подняться до 135 фунтов и сразиться с Полом Спадафора, Хосе Луисом Кастильо. И надеюсь, что достигну веса в 140 фунтов и проведу бой с Костей Цзю.

С этим, разумеется, были проблемы. НВО подобрал для него дату – 20 апреля, когда он ожидал встречи с мексиканцем Кастильо, чемпионом в легком весе по версии WBC, который считался лучшим в дивизионе. Мейвезер, однако, сказал, что хотел бы разогреться в более высокой категории, и указал на уже довольно потрепанного Алехандро Гонсалеса только для того, чтобы НВО и Арум отвергли эту идею. Они хотели для него более грозного соперника.

И все же, пока Мейвезер говорил одно, он оставлял открытой возможность для того, чтобы сделать что-то иное. Он появился на пресс-конференции после боя, в котором бразилец Аселино Фрейтас победил по очкам кубинца Хоэля Касамайора, который рассматривался как второй после Флойда в категории второго полулегкого веса.

– Я уложу нокаутом любого из этих парней в течение первых шести раундов, – сказал он. – Я мог бы побить Касамайора в своем десятом профессиональном поединке. Корралес убил бы любого из этих парней. Они не подходят к этой лиге.

– Если Флойду придется оставаться в прежней категории, чтобы встретиться с большим панчером Фрейтасом, то это легкие деньги для Флойда, вот что это такое, – считал Принс. – Нам надо будет решить, куда мы движемся. Но если они хотят предложить Флойду кучу денег за то, чтобы он согласился на серьезную порку, мы пойдем на это с ними.

Однако то обстоятельство, что у этого Фрейтаса был контракт с каналом «Showtime», а у Мейвезера – с НВО, делало этот бой практически невозможным.

Больше ничего не оставалось в категории второго полулегкого веса, чтобы что-то доказывать. Но очень многого можно было добиться – и заработать намного больше денег, – перейдя в более тяжелую весовую категорию. Вопрос заключался в том, на кого он нацелится после этого.