Мийол-призыватель

Хантер 1: временный приют

Они явились тихо и как раз ко времени: часовые уже собирались заложить изнутри засовом боковые ворота Лагеря-под-Холмом до самого осветления. Но промедлили, малость удивлённые, — а потом стало ясно, что парочка, приближающаяся вместе с поздним потемнением, нацелилась пройти внутрь, так что запирание ворот придётся отложить ещё немного.

— Кто таков? — спросил левый часовой. Вроде и негромкий, голос без труда преодолел полсотни шагов вниз по ущелью.

— Меня зовут Хантер, — донёсся ответ. — А это мой помощник, Зунг.

— И кто же ты таков, Хантер, коли имеешь в помощниках… вот это?

— По-моему, додуматься несложно. Кто может использовать вместо носильщика, а порой и как скакуна Свирепого Двурога? Но могу ответить прямо: я маг-призыватель. Эксперт.

Расстояние от парочки гостей до поста у ворот сократилось достаточно, чтобы, невзирая на позднее потемнение, стало возможно разглядеть подробности.

— И почему же ты не показываешь лица? — поинтересовался всё тот же левый часовой: уже не молодой, но ещё не старый Воин третьего ранга с параллельными шрамами от когтей, чуть наискось пересекающими левую щёку и лоб. В паре он был старшим.

— У меня есть на то причины, — уклончиво ответил пришелец.

В десяти шагах от ворот Хантер и Зунг встали, словно бы для того, чтобы их рассмотрели получше. Правда, эта задача в отношении первого изрядно затруднялась большим количеством плотных одеяний, включая кожаные перчатки, длинный плащ с глубоко надвинутым капюшоном и грубоватую деревянную маску. В итоге всё, что наблюдатель мог сказать о Хантере — «не очень высокий, довольно стройный». Маска ли тому виной, искажающая голос, или что ещё, но даже определить сходу пол мага представлялось… сложным.

А вот Зунг…

Что ж, как зверь-подавитель своей породы, двурог для его уровня смотрелся вполне обычно. И внушительно. Четыре трёхпалых лапы. Мощная мускулистая грудь. Голова на короткой и толстой шее, увенчанная парой торчащих, как пики, рогов — посреди лба подлиннее, на полпути к ноздрям покороче. Грубая чёрная кожа, понемногу превращающаяся в природную броню. До размеров Ужасного или, тем более, Кошмарного Двурога пока далеко, но тридцать пудов живой мощи всё равно внушали почтение. Если что в нём и выбивалось за грань обыденности, то разве крупная штуковина вроде ярма, сплошь покрытая замысловатым узором; среди извивов явно маскировались рунные знаки.

Рядом со зверем-подавителем, прямо-таки олицетворяющим телесное, Хантер не казался ни большим, ни сильным, ни опасным. В корне неверная оценка! Ведь именно магический зверь второго уровня в этой паре являлся слугой, а господином — маг.

Конечно, если насчёт своего четвёртого уровня он не соврал.

Часовой подал незаметный знак напарнику и использовал Чуткость краткую, чтобы точнее оценить пару необычных гостей. На секунду по его органам чувств, усиленным волной праны от воинского приёма, ударили тысячи подробностей. Словно молния рухнула с небес, разом озаряя и оглушая, даря понимание и дезориентацию.

Конечно, Воин при этом рисковал — и весьма серьёзно. Если бы гость оказался враждебен Лагерю-под-Холмом, то лучшего момента для атаки не придумаешь. Во время работы Чуткости краткой и ещё пару секунд после даже двурог, не столь быстрый, сколь выносливый и крепкий, мог успеть подскакать и стоптать жертву собственного вынужденного любопытства.

Вместо того, чтобы напасть, Хантер просто слегка усмехнулся и поинтересовался:

— Ну, как проверка?

— Вы, — откашлялся Воин, — действительно являетесь магом-экспертом, господин. И резерв ваш полон сейчас. Хотите пройти в Лагерь-под-Холмом?

— Да. Обменять часть добычи на продукты, может, прикупить чего. Нормально поесть, поспать не под облаками… помыться в тёплой воде. Две недели в диколесье, устал немного. Ах да! — маг ритуальным жестом поднял правую руку, сжатую в кулак. — Обещаю не вредить ни сему месту, ни тем, кто нашёл в нём пристанище… до тех пор, пока не буду атакован без причины.

— А…

— Зунг пройдёт со мной. Я отвечаю за него.

«И отлично отвлечёт внимание в случае каких-нибудь неприятностей», — подумал часовой. Размеры заодно с грубой жёсткой кожей сами по себе делали Свирепого Двурога довольно-таки трудной целью. А ярмо, что действительно являлось рунным артефактом, причём уровня этак третьего, не меньше, — усиливало защиту магического зверя до вовсе уж гротескных величин.

— Сказано и услышано. Проходите, господин.

Парой минут позже, когда гости скрылись в глубине подземелий, а часовые наконец-то закрыли изнутри и заперли тяжёлые ворота, облицованные каменной сосной, тот из них, что чуть раньше стоял справа от входа, спросил:

— Дядька, а чего ты вдруг так расстелился перед этим типом?

— Мог бы и сам подумать, бестолочь.

— Ну, так я ж бестолочь, а ты умный. Объясни!

— Что с тебя взять… ладно, намекну. «Этот тип», как ты его назвал, весьма-таки недурно замаскировался. Ни кусочка открытой кожи, маска на всё лицо, какие-то тайные чары. Но меня — вернее, ощущение праны — так не обманешь. Хотя полной уверенности нет, но…

— Но?

— Парнишке лет пятнадцать, ну, край шестнадцать. При этом он УЖЕ маг-эксперт. И за две недели в диколесье лишь «немного устал».

— Так ты думаешь, он…

— Не болтай. Лишнее это.

— Понял, дядька. Не буду.

…две с небольшим сотни шагов по широкому, явно искусственному туннелю с прочным арочным сводом и парой плавных изгибов вправо-влево. Нарастающий неопределённый гул. Но вот тоннель делает очередной, на этот раз крутой, поворот — и Хантер вместе с Зунгом ненадолго останавливаются на пороге зрелища, ранее ими обоими не виданного.

Рассеянный опалесцирующий свет, голубовато-зелёный и синий, создаваемый не знающей дневного света растительностью. Светится почти вся она: подушки мха внизу, абсурдно пышные розетки лишайников на мощных колоннах стволов, фестоны, листья и стебли каких-то свисающих с потолка вьюнов… или это тоже лишайники? Границы пространства, уходящего вдаль и в стороны, не определены, поскольку странный подземный лес скрадывает их. Но даже видимый кусочек этой пещеры выглядит разом и огромным, простёртым на сотни шагов — и ограниченным, тесным, сплюснутым. Такое впечатление создаёт дистанция от потолка до пола, равная где сорока локтям, а где и полусотне, и даже шестидесяти; при общих размерах этого места оно всё равно кажется узкой горизонтальной щёлкой в царстве безоговорочно властвующей стихии Земли.

По дну этой щели и выше, среди нагромождения висячих конструкций, опирающихся на прочное основание живых колонн (самые тонкие — в три обхвата, самые монументальные — локтей до десяти в диаметре), снуют разные существа. Не всегда человеческие. Численность только тех, что видны Хантеру от одного из малых боковых проходов, составляет навскидку сотни полторы или все две. Не похоже, чтобы кого-то в Лагере-под-Холмом волновало наступление ночи; больше похоже на то, что это местечко и его обитатели не засыпает никогда.

— Это не будет лёгким или простым, а, Зунг? — вздохнул Хантер. — Ладно. Потопали.

От выхода из тоннеля ко мхам на дне вёл двойной земляной пандус, скупо ограждённый плетёным заборчиком: один спуск — вправо-вперёд-влево, другой — влево-вперёд-вправо. Но оба спуска внизу снова сливались в одну широкую тропу. И там Хантера уже ждали.

— Смотрите-ка, свежее мясцо. Да как много.

— Эй, ты же в курсе насчёт налогов, не?

— Сейчас мы…

Между парой пришлых и тройкой местных возник из пустоты явно опасный зверь. Вдвое легче, чем Свирепый Двурог, но лишь на ладонь пониже, в овальных серых пятнах, хаотично разбросанных по бурой шкуре. Саблевидные когти с опасной лёгкостью проникли в грунт, оскал продемонстрировал четыре клыка — нижние длиной в ладонь, верхние ещё больше. Зверь молчал, но от этого не становилось легче. Сама собой вспоминалась поговорка: «Не ту собаку бойся, что рычит, а бойся ту, которая молчит».

— Это ж Ужасный Тигр!

— Неверно, — раздался переменчивый, искажённый голос Хантера. — С уровнем угадали, но это не Ужасный, а Ревущий Тигр. Редкий магический зверь третьего уровня, Атрибут которого комбинирует атаку звуком с кое-чем ещё. А теперь скажу один раз. Охранникам у входа я обещал не нападать ни на кого первым. Но не обещал, что оставлю без последствий чужое нападение. Так что или нападайте, или бегите. Я бы на вашем месте сбежал, бросая ножи и пачкая портки.

— Да ты хоть знаешь, на кого ты…

— Не знаю и не интересно, — отрезал Хантер.

А потом Ревущий Тигр рыкнул. Негромко, в общем-то.

Но троица гостеприимцев, самый сильный из которых был лишь Воином второго уровня, бежала без оглядки. Побросав оружие. И порткам, судя по запаху, тоже досталось.

— Некоторые просто не понимают слов, а, Зунг? Ну, им же хуже. Так. Теперь ты, — Хантер указующе ткнул рукой. — Да-да, ты. Вылезай, говори, что нужно, а потом тоже уматывай.

Скромная тень рядом с пандусом раскрылась, примерно как цветок, приманивающий пчёл, только куда быстрее. Это выглядело появлением чего-то из ничего, но на деле являлось работой какой-то маскировочной способности или заклинания.

Вернувшись на свет, тень оказалась малорослой, гибкой, полунагой девичьей фигурой. Говоря прямо, не очень-то она нуждалась в одежде, учитывая наличие довольно плотного меха серых и синеватых оттенков. Почти треугольное лицо, также покрытое мехом, но более коротким и редким, большие, диковатого разреза глаза без белков, золотые в прозелень. Полукруглые, явно очень чуткие, подвижные ушки-у-макушки. Четырёхпалые руки, обращённые вперёд и в стороны жестом, что показывает безоружность. Трёхпалые, не по-людски выгнутые ноги.

Если бы не маска на лице, Хантер продемонстрировал бы всему миру, что впервые видит алурина. Вернее, алурину. Об этом народе он ранее лишь читал — в землеописаниях Подземья. К счастью, маска не выпустила наружу мгновенную растерянность мага и его жгучее любопытство.

— Люд идёт с верха Охоты, — сказала появившаяся особа деликатно-тихим, но неожиданно низким голосом. — Я чую силу, больше тигровой. Хочу сдельно с людом.

— Вот как?

— Да. Сдельно по чести, сдельно по выгоде. На верха Охоты, когда ужаса тигр идёт, рядом жестокости волк ходит. Добыча от волка бежит, в лапы тигру прибежит. Тигр ест, потом волк ест. Тигр спит, волк сторожит. Сдельно по выгоде, без обмана. Под Холмом чужое, люд один опасно.

Чтобы понимать эту речь, странно интонированную и причудливую в своей замысловатой манере, Хантеру приходилось прикладывать дополнительные усилия. Впрочем, не сказать, чтоб такие уж большие. Сверх того, используя свойство связанности для изучения намерений алурины (что успело стать второй натурой, как весьма полезная для выживания в диколесье привычка), он не находил в её предложении какого-то коварства или двойного дна.

— А с тобой, значит, не опасно?

— Опасно меньше. Люд согласен?

— Отказывать сходу не стану. Но сначала давай обговорим условия. Что нужно волку от тигра — понятно, кстати, хороший пример привела, мне понравилось. Что тигр получает, тоже понятно. А что получу я? И что хочешь получить ты?

— Я под Холмом знатно. От люда бежали трое, они из семьи Башка-Кулак. Не много людов, не много силы. Но Башка имеет ум, а Кулак умеет бить, его уровень под верх рука, — алурина для наглядности растопырила все четыре пальца на левой руке. — Люд со свирепости двурогом и рёва тигром сильнее люда Кулака. Но у люда Башка есть хитрость, есть много знакомых, людов и нет. Союз семей тоже есть. Если соберутся всей силой, заверчено плохо.

— А что же ты?

— Я под холмом знатно, — повторила она, дважды коснувшись пальцем кончика носа, потом моргнув и указав на ухо. — У люда Башка есть хитрость и враги. Если надо, тихо пробегу, врагов позову. Знаю где, знаю как. Башке плохо, люду и мне хорошо.

— Вот мы и подошли к сути. Тигр волку даёт мясо… и ещё кое-что. Что буду давать тебе я?

— Клат. Один за день и ночь.

— Хо! Губа у тебя не дура. Клат в неделю, больше не дам.

Алурина жутковато оскалилась, показывая мелкие острые зубы. Хантер не сразу понял, что это попытка радостно улыбнуться.

— Сдельно по чести, согласна.

— Звать-то тебя как? Меня, кстати, зовут Хантер.

— Шак именовано.

— Шак?

— Это коротко. Все привыкли, я тоже.

— Ну, как знаешь. А теперь покажи-ка мне, где тут можно остановиться на постой?

— Покажу. Постой дорого-безопасно, дёшево-опасно, средне?

— Давай средне. Кстати, добычу от Охоты где можно продать и где закупиться?

— Покажу всё. Сперва что?

— М-м… давай так. Сперва постой, место для Зунга с уходом и мытьё-еда для меня. Потом скупщик добычи, а потом… посмотрим. Может, спать пойду, а может, и по лавкам пройдусь. Или с коллегами пообщаюсь. Есть тут у вас приличные маги?

— Приличные сравнимо кому?

— По сравнению со мной. Можно специалисты, но лучше эксперты или подмастерья. Лучше всего — призыватели. Знаешь таких?

Шак медленно, задумчиво моргнула.

— Знатно алурин Улуг, но не дружу. К нему без меня. Знатно Симтан, ночи гном, но только место, самого не знатно. Он через Меченого продай-купи, сидит заперт. Знатно Кавилла-ведьма и Сеина-ведьма. Сильные. Может под холмом ещё, надо спроси, кто из верха и низа Охотников тут.

— Ясно. Давай на постой.

Двигаясь следом за Шак между внушительной тушей Зунга и чуть менее внушительным по размерам, но куда более опасным силуэтом призванного Ревущего Тигра, Хантер не забывал поглядывать по сторонам, изучая Лагерь-под-Холмом. По его прикидкам, из сотни встреченных разумных людьми являлись семьдесят, ещё двадцать — алуринами, шесть или семь — чёрными гномами, два — белыми гномами. Мергила удалось увидеть только одного и мельком, Хантер даже не поручился бы, что гибкая фигура ростом в четыре локтя, мелькнувшая вдали, принадлежала именно мергилу; в конце концов, среди людей тоже попадаются довольно высокие… экземпляры. А вот доминирующих разумных Подземья, нагхаас (или, на человеческий манер, змеелюдов), увидеть не вышло. Но на встречу с одним из этого жестокого и скрытного народа маг не рассчитывал вовсе, хотя бы потому, что все алурины, сколько их ни есть в округе, при виде змеелюда немедленно атаковали бы его. Если с чёрными гномами народ Шак ещё более-менее уживался, то вот к «чешуекожим отродьям» питал исключительно лютую ненависть.

Собственно, гномы обоих видов, заметив нагхаас, присоединились бы к алуринам.

Насколько знал Хантер, змеелюды попросту не признавали за разумных существ никого, кроме других змеелюдов. И не стеснялись творить со всеми «не разумными» вещи, далеко выходящие за пределы простой жестокости. Стоит ли удивляться, что им при любой возможности платили теми же клатами?

— Вот, — сказала Шак, указывая вперёд и вправо, — уже не дёшево, безопасно не вполне. Кто после верха Охоты возвратно, тут спит. Не только, но тут тоже.

Указанное ею заведение с вывеской, изображающей стилизованные кружку, нож и лежак, напоминало громадное осиное гнездо. Или иной какой нарост. Вокруг одной из самых мощных древесных колонн на высоте локтей семи кто-то выстроил широкую кольцевидную площадку. А ещё локтей на семь повыше — такую же. Ещё семь локтей вверх — третью. Последняя, четвёртая, отстояла от предыдущей посильнее, примерно локтей на десять. При этом опорный каркас колец-ярусов — этакая треугольная сетка из неошкуренных жердин толщиной примерно с ногу взрослого мужчины — оставался вынесен на внешнюю сторону стен. По каркасу вились, поднимаясь аж до самого верхнего яруса, живые и слабо фосфоресцирующие сине-зелёными оттенками стебли незнакомого обличья вьюнов с розетками длинных игл.

Сходства с осиным гнездом этой конструкции добавлял материал внешних стен: серый, неровный, похожий на картон или бумагу низкого сорта из многих слоёв, кое-как склеенных воедино. И начисто лишённый даже намёков на окна: видать, «внешнее» освещение Лагеря, довольно скудное, местные обитатели во внимание не принимали, а использовали иные источники, внутренние. О чём свидетельствовал поток яркого и довольно тёплого жёлтого света, изливающийся наружу из единственного видимого отверстия в стенах, оно же вход: шесть локтей в высоту, пять в ширину. Вполне достаточно, чтобы при желании Хантер мог ввести внутрь не только Ревущего Тигра, но даже и Зунга, ничего не порушив.

Не то, чтобы он собирался прямо так и поступить… по крайней мере, без спросу. Но саму возможность мысленно отметил.

В целом, строение гостиного дома смотрелось естественно, словно что-то выращенное, а не построенное… и вместе с тем несимметрично, неряшливо, неухоженно. Но похожих сооружений в Лагере-под-Холмом хватало, на общем фоне оно вообще не выделялось.

Мысленно вздохнув, Хантер похлопал Зунга по холке, после чего шагнул в поток жёлтого света — один, без своего живого оружия. Шак тоже предпочла остаться снаружи.

— Приветствую тебя в «Приюте Утомлённых», незнакомец. Кто ты и чего желаешь?

Источником света оказались подвешенные к потолку стеклянные сосуды. Вернее, мутная, как разбавленное молоко, жидкость внутри них. Часть этих ламп сияла ярче, чем облака в самой середине дня, а вот примерно треть светила тускло; пара в дальнем углу не светила вовсе, напоминая поражённые катарактой глаза. Как бы то ни было, разглядеть человека, сказавшего приветственные слова, мог всякий, имеющий глаза, и во всех подробностях.

А для разглядывания там… хватало. Заговоривший с Хантером имел полных четыре локтя роста, если не больше, отличался героической шириной плеч, имел бочкообразный торс с гордо выпирающим во все стороны брюхом; в общем, если бы этого субъекта кто-то поставил на весы, то уравновесить его удалось бы не менее чем тремя Хантерами. Или даже четырьмя. Он имел круглое лицо — не полностью, впрочем, ожиревшее, с достаточно крупными и гармоничными чертами, но начисто лишённое волос: даже брови с ресницами, и те отсутствовали. Пара угольно-чёрных глаз на фоне розовато-жёлтой кожи вводили в оторопь, словно принадлежали кому-то другому. Что до завершающего штриха, то наряд здоровяка состоял из пары деревянных сандалий и длинного, от верха груди до середины голеней, буро-коричневого кожаного фартука, сплошь в жирных пятнах, подпалинах и разного оттенка потёках.

Впрочем, настоящим завершающим штрихом, как отметил Хантер, следовало считать пять перекрытых основных узлов и плотность праны, соответствующая Воину ранга так третьего, если не четвёртого. Конечно, это ещё не повод записывать заговорившего в бойцы — и вместе с тем та троица, которую маг шуганул около входа, вряд ли могла представлять опасность для здоровяка. Он разогнал бы их на чистой телесной мощи, как кот крыс.

— Меня зовут Хантер, — вошедший коротко и неглубоко поклонился. — Я ищу в «Приюте Утомлённых» того же, что всякий обычно ищет в гостиных домах: еды, питья, омовения, места для спокойного сна. Кроме того, я хотел бы также накормить и обиходить Зунга.

— И кто же такой Зунг?

— Мой младший компаньон, Свирепый Двурог. Я оставил его у входа вместе с ещё одним магическим зверем… и девицей по имени Шак. Знаешь такую? И как мне тебя звать, к слову?

— Меня-то? Зови Круглым. Так ты, стало быть, маг?

— Верно. Я призыватель, эксперт. А ты воин?

— Когда-то был им. Сейчас я просто хозяин этого места и немного повар. Говоришь, Шак?

— Да. Так она назвалась. Какие-то проблемы?

— Просто не люблю алуринов, — Круглый слегка поморщился. — Ты нанял её, Хантер?

— Верно. Клат в неделю.

— Хо! А ты щедрый малый, я смотрю… заплатил вперёд?

— Да, — солгал маг.

— Жаль. Если задержишься у нас, я могу подогнать тебе пару ловких и резвых парней, что могут бегать по поручениям за меньшую цену. Что скажешь?

— Поживём — увидим, — неопределённо отозвался Хантер. — А пока ответь: принимаешь ли ты для оплаты услуг «Приюта Утомлённых» Ядра Сути?

— Конечно, принимаю! Даже чаще, чем клаты — и за честную цену!

— Вот как. Тогда давай уточним, какую цену ты сочтёшь честной, если я дам тебе вот это. И на какие услуги его хватит. Кстати, что там вообще со списком услуг?

Круглый внимательно осмотрел переданное Ядро и перевёл взгляд обратно на Хантера.

— Честная цена — и я готов поклясться своей лысиной, что никто в Лагере не даст больше! — составит пять клатов с половиной. Согласен?

— Вполне. И впрямь честная оценка.

— Отлично. Что ж… пяти клатов в «Приюте» хватит на две недели в обычной комнате или на неделю обслуживания по верхнему разряду. Если будешь только ночевать, а питаться где-то ещё, то выйдет три недели в обычной комнате. Но я бы не советовал: кухня у меня отменная, ещё никто не жаловался, особенно из тех, кто берёт верхний разряд. Это три приёма пищи в любое время суток и без ограничений на количество еды, замена постельного белья свежим каждый день и ещё кое-какие бонусы.

— Понятно. Как насчёт мытья?

— Это отдельное и дорогое удовольствие, предупреждаю сразу. С водой тут у нас не очень-то. Два раза помылся — клат долой. Впрочем… говоришь, маг-эксперт?

— Да. Я призыватель, но разбираюсь также в рунных зачарованиях низких уровней. А вот сварить зелье на замену того, что у тебя в светильниках, не возьмусь.

— И не надо! — широкий взмах рукой. — По части зелий у нас Кавилла с Сеиной, я ещё не совсем спрыгнул с ума, чтобы с ними ссориться… да и берут они недорого. Значит, зачарования?

— Да. Начальные. И как там насчёт фуража для моего Зунга?

— Сейчас всё будет, не волнуйся. Кстати… как насчёт девочек? — Круглый ухмыльнулся этак особенно и подмигнул. — Чистенькие, молодые, сладкие… ловкие. А?

Хантер в очередной раз подумал, что идея укрыться под маской, скрывающей лицо и искажающей голос, оказалась весьма удачной.

— Знаешь, после двух недель в диколесье меня больше волнует мытьё. И постель. Я ведь не из Воинов. Выносливость не та.

— Понял. Но если передумаешь…

— Если передумаю, скажу сразу. У меня при себе не одно Ядро Сути.

…часом позже таинственный маг по прозвищу Хантер избавился от своих многочисленных одёжек и снова стал Мийолом. Вопрос сохранения тайны личности он продумал заранее и прекрасно понимал: мало толку в самом лучшем маскировочном костюме, если мыться придётся без него и в компании. От последней он избавился, заранее предупредив прислугу «Приюта», что не порадуется вторжениям, а вымоется сам, без посторонней помощи, спасибо за предложение. Однако на добрую волю полагаться не стал: отгородил одну из купален магической завесой. Даже если в стенах купальни имелись потайные глазки для подглядывания, слишком любопытные не смогут углядеть с их помощью ничего, кроме односторонне проницаемой иллюзии непроглядной тьмы, заодно искажающей и звуки — в точности как маска Хантера.

Поддержание этой завесы Мийол переложил на один из своих временных артефактов. Конечно, для его создания пришлось стереть Усиленный Призыв Существа четвёртого уровня, тем самым отменяя присутствие поблизости Ревущего Тигра… но, решил молодой человек, ради отдыха в комфорте и расслабленности можно пожертвовать даже безопасностью. Ненадолго. Да и не так велика жертва: с помощью Призыва Подобия Артефакта можно наделать много такого, что по суммарному эффекту ни одно призванное существо не сравнится. Например, единственный вход в купальню Мийол перекрыл дополнительным ограждающим барьером, а под рукой держал заранее созданные артефактные бомбы. Не смертельные, нет… но в ослеплении, замедлении или оглушении тоже хорошего мало.

Защитившись подобным образом по мере возможности и погрузившись по шею в бадью с почти слишком горячей водой, он наконец-то расслабился. Телесно — полностью, умственно и душевно… ну, пока ещё не совсем.

Черёд расслабления душевного настанет в момент сна…

«Теперь понятно, почему мытьё стоит так дорого», — думал Мийол, от нечего делать вновь разглядывая купальню. Бадью, в которой он отмокал, следовало бы назвать вовсе и не бадьёй, а маленьким бассейном. Она являлась неотъемлемой частью корневой системы того громадного дерева, вокруг которого разумные построили «Приют Утомлённых»; и вода, тонкой непрерывной струйкой пополнявшая её, на самом деле являлась соком этого дерева. Артефактная магия, подогревающая «воду» и очищающая её, действовала постоянно и автономно, не требуя присмотра — но существовал предел скорости наполнения. Мийол прикинул, сколько «воды» в бадье-бассейне осталось бы после визита Круглого и как долго восполнялись бы потери. Выходил срок чуть ли не в несколько часов.

«А что, если ускорить процесс с помощью магии?

Низкоуровневые заклинания не подойдут. Слишком большие затраты маны при невеликом результате. То есть у Притяжения Воды второго уровня они уже приемлемы — но всё равно для чего-то большего, чем наполнение походного котелка, использовать его нет смысла. Даже с моим резко возросшим восстановлением маны. А заклинаний уровнем повыше я не знаю…

Что, если воду просто призвать? Как предмет? Плотная иллюзия воды. Хех. Это вообще сработает? Впрочем, проверить недолго…»

Мийол вытянул ладони лодочкой, предусмотрительно вынеся их за границу стенки бадьи, и активировал Призыв Подобия Артефакта. Изучил результат.

И судорожно сглотнул.

«Вот это фокус, чтоб меня демоны ночами драли! Вообще-то следовало ожидать… воды вокруг хватает, в матрицу входит символ Магия-свойство, так что водичка просто обязана получиться непростой. Но чтобы подобие зелья Силы?! Малой концентрации, очень нестойкого — вон как энергия улетучивается быстро… но…

Лучше мне об этом открытии молчать. Любой Воин, увидав такой фокус, захочет приковать меня к себе цепями».

Поразмыслив немного, Мийол фыркнул с облегчением.

«Фуф. Что-то я перетрусил. Любой маг — полезная в хозяйстве штука и заполучить меня захотят вне зависимости от того, умею ли я делать зелье Силы буквально из ничего. Секретом больше, секретом меньше… этот вот просто неудобнее среднего, и только.

И закабалить себя я не позволю, спасибо.

И постоянные опыты с магией до добра не доведут — скорее уж до этой… паранойи. М-да, отцовы словечки — это что-то. Всё! Домываться, жрать и спать!»