Мийол-призыватель

Хантер 2: изучение местности

Алурин Улуг, маг, имел неясно какой уровень (Мийол-Хантер мысленно отметил себе подумать, за счёт чего можно так замаскироваться; самого-то Мийола размывала для магического восприятия скрытность его Атрибута, а вот туманный полог, окутывающий ауру алурина… чары? зелье? артефакт? нечто иное?). В отличие от шёрстки Шак, мех Улуга отливал не сине-серым, а серым с рыжим — или рыжим с серым, тут как посмотреть. Рыжие пятна лучше бросались в глаза из-за яркости, зато серые области слегка превосходили их по площади. Алурин возвышался над Хантером на целую голову, да и вообще производил впечатление существа физически крепкого. А в его золотых глазах с отчётливой красной нотой и вертикальными зрачками плескалась крутая смесь неприязни, опаски и чего-то ещё, столь же несимпатичного.

— Говори, что нужно, че-ло-век.

Обращение Улуг процедил по слогам и с такой интонацией, словно слово «человек» мало чем отличалось от слова «ничтожество», или «обманщик»… или «враг».

— Меня зовут Хантер, — неглубокий, вежливый поклон… не получивший ответа, если не считать за ответ раздражённое подёргивание ушами. — Я недавно прибыл в Лагерь-под-Холмом. При себе имею ресурсы, добытые в диколесье. Мне нужны на обмен матрицы заклинаний третьего и четвёртого уровней, лучше имперские, или артефакты постоянного действия. И книги по магии. Могу просто поменять свои трофеи на клаты. Что скажешь?

— Мне нечего обменять, че-ло-век.

Десяток секунд молчания.

— Что ж, — повторно кланяться Хантер не счёл нужным, — очень жаль. Прошу прощения за причинённое беспокойство, — добавил он. Маска искажала голос, но он всё-таки постарался, чтобы финальное пожелание прозвучало примерно как «чтоб ты в помоях захлебнулся».

Лавку Улуга он покинул спиной вперёд, не выпуская её хозяина из поля зрения.

Снаружи, помимо массивной туши Зунга и сызнова призванного Ревущего Тигра, Хантера ждала Шак, его до сих пор не получившая оплаты проводница.

— Извини, — сказал маг, — какой-то твой сородич совсем… недружелюбный.

— Он не мне сородич.

— Как так? Вы ведь оба алурины, нет? Или вы из разных народов?

Не дождавшись от Шак ответа, Хантер вздохнул (исключительно мысленно) и сказал:

— Веди дальше. Кто там на очереди?

— Лавка Меченого и Симтана ближе.

— Вот туда и пойдём.

В отличие от жилища-лавки Улуга, выстроенного в общем стиле Лагеря (то есть вокруг одного из опорных столбов-деревьев, как «Приют Утомлённых»), чёрный гном-затворник Симтан обитал где-то в пещере. Где именно и как — неясно; как и предупреждала Шак, с посторонними артефактор предпочитал общаться исключительно через Меченого. А этот последний вёл дела с посетителями лавки «Артефакты чёрных гномов», расположенной в отнорке при основной пещере Лагеря-под-Холмом. На первый взгляд отнорок мог показаться тесноватым, загромождённым полками с образцами артефактов и пояснительными надписями (например: «Диск нагревательный средний, материал — базальт, третий уровень (4 руны), постоянное зачарование, 65 клатов»).

Но на более внимательный взгляд Хантера, совмещённый с изучением обстановки магически, отнорок пустовал. Полки с образцами? Иллюзии. Причём неплотные. Единственным настоящим во всей обстановке лавки, помимо свисающих с потолка светильников уже знакомой системы, являлся пресловутый Меченый: хиловатый типчик с очень большим, на пол-лица, родимым пятном и ускользающим непрямым взглядом. На шее у него открыто висел защитный артефакт третьего уровня, на поясе — дубинка того же уровня, а ещё его фигуру размывала какая-то маскировка, почти наверняка артефактная, но маскировочный артефакт оставался скрыт.

Благодаря очень неплохому (как сказал бы Ригар, синергическому) усилению от Атрибута и Ускорения Магических Действий, Хантер мог ощутить и кое-что такое, чего не ощутил бы любой иной посетитель, включая, предположительно, даже других магов. Рядом с Меченым в нишах, замаскированных парой очередных иллюзий, торчали Воины. Двое. Ранга примерно четвёртого или пятого, с артефактами защиты не ниже третьего уровня и оружием того же класса. Учитывая, что никакой дорогостоящий товар в лавке на виду не держали — иллюзии! — и необходимость в столь внушительной охране отсутствовала, обстановка Хантеру как-то резко разонравилась. Даже ещё сильнее открытого недружелюбия Улуга.

Кстати говоря, Меченый оказался магом. Слабым, вряд ли дотягивающим до третьего уровня, но всё же. Для управления иллюзиями его квалификации могло хватать. Ну и для консультаций тоже. С ними он точно управлялся хорошо.

К сожалению, на практике от вежливой услужливости Меченого оказалось не намного больше толка, чем от агрессивного неприятия Улуга. За добрых полчаса общения Хантер только и смог, что обменять на клаты одно из маленьких Ядер Сути. На что ушло минут десять ожесточённого торга, причём в конце гость просто мысленно плюнул, согласился на слегка заниженную цену и зарёкся предлагать на продажу либо обмен ещё что-нибудь из добычи. Остальные двадцать минут они с Меченым провели довольно однообразно: хозяин лавки пытался впарить — именно впарить, никак не продать! — что-нибудь из ассортимента, причём по фиксированной (и завышенной) цене, ну а Хантер усиленно отбивался от этакого счастья.

Кое-какая польза всё-таки случилась даже от такого времяпрепровождения. Самое явное: он узнал, что именно продаётся в «Артефактах чёрных гномов», а что здесь искать бесполезно. Для примера, вещи на заказ, не входящие в список имеющегося на складе за лавкой, Симтан не делал (или, вернее, Меченый утверждал, что Симтан этого не делает — а в личном разговоре с мастером отказал сразу и категорически). Книгами по артефакторике в лавке тоже не торговали. И вообще книгами по магии. И добычу от Охоты скупали со слишком уж явной жаждой наживы — одним словом, имея выбор, во второй раз в эту лавку Хантер заглядывать не стал бы никогда.

Но куда неприятнее получаса малоосмысленной суеты стал маленький факт. Стоило магу покинуть лавку, как один из двух Воинов, предположительно охранявших Меченого, оставил свой пост и ушёл куда-то в глубину отнорка, за пределы даже усиленного восприятия Хантера.

— Держи, Шак, — сказал он, возвращаясь в здесь-сейчас от сосредоточенности на сигналах от своего Атрибута и протягивая алурине один клат. — За неделю, как обещал.

— Благодарно.

— Кстати, Круглый спрашивал, когда я тебе заплатил. Так вот, если кто спросит — я это сделал ещё вчера.

— Почему?

— Потому что он мне хотел всучить каких-то своих расторопных ребят, а я не люблю менять уже принятые решения. И нужен был повод отделаться от опёки.

— Ясно. Вести к ведьмам, за зельями?

— Нет. Теперь — к этим, как бишь там… Башке и Кулаку.

— Зачем?

Хантер усмехнулся.

— Сама услышишь.

И немедленно призвал второго Ревущего Тигра.

— Кстати, — добавил маг, — нельзя ли как-нибудь издалека на Кулака посмотреть? Или даже не посмотреть, а просто пройти как бы мимо и шагов со ста его оценить?

— Со зверями нельзя, заметно.

— А если оставить зверей шагов за полтораста? Мне ненадолго, минуты хватит.

— Попытаться можно. Без точно. Умение скрытно есть?

— Твоё лучше, — сказал Хантер. — Но и я кой-чего могу.

«С одной стороны, — подумал он, — скрытность Атрибута, с другой — усиление эффекта от Уменьшения Внимания первого уровня… к тому же на самом деле я могу оценивать связанностью магических зверей и людей не за сотню шагов, а намного дальше; даже здесь, где полно других разумных, и без полного сосредоточения — шагов за двести. В общем, план выполнимый, а как оно выйдет на практике…

Узнаю.

Именно на практике.

Заодно устрою проверку для Шак. А то долговато она терпела, ожидая обещанной платы. Не напоминала про долг, спокойно выполняла приказы… подозрительно!»

…минут через двадцать Хантер в компании алурины, Зунга и пары Ревущих Тигров вышел к месту, где обычно «отдыхали» (точнее, как выразился бы Ригар, «употребляли расслабляющие слабоалкогольные напитки») Кулак и его подпевалы, включая Башку. Впрочем, вопрос, кто кому служил подпевалой, Башка Кулаку или наоборот, мог стать (опять-таки словами Ригара говоря) «темой для дискуссий». Разумеется, дорогого гостя со столь внушительной свитой не могли не заметить. А заметив, засуетились. Правда, преграждать дорогу двум Ревущим Тиграм сразу, видно, припомнив итог недавней встречи с одним таким, не решились. Равно как не решились и проигнорировать этакое явление. За тридцать шагов от места отдыха Хантер остановился, давая понять, что дальше не ступит ни шагу — и к тому времени ему навстречу выступили все более-менее серьёзные бойцы банды. То есть Кулак с его четвёртым-почти-пятым рангом, а также Башка второго ранга и ещё двое Воинов примерно такой же силы.

— Приветствую, — не поленился слегка поклониться маг. — Я рад нашей встрече и хотел бы предложить вам дело… взаимовыгодное, надеюсь.

— Привет и тебе, коль не шутишь. Не боишься лишних… ушей? — Башка, наголо бритый большелобый тип с многократно расплющенным носом и внимательным взглядом, шевельнул рукой, намекая на присутствие Шак.

— А чего бояться? — хмыкнул Хантер.

— Всякого. Мало того, что алурин, так ещё и баба. Бабы — они трепливые.

— Если не верите в надёжность Шак, зачем держите её в банде? Да-да, я заметил, как она передала доклад через вон того, носатого. Ну да не моё это дело, главное, что тут все свои… а если не все, то подсуетитесь заранее. Я серьёзное дело обсудить хочу. По-настоящему серьёзное.

Башка с Кулаком — здоровенным детиной, всего лишь на полголовы пониже и раза в полтора полегче Круглого — обменялись быстрыми взглядами. Кулак резко и шумно втянул воздух ноздрями, как бык перед атакой. Башка в ответ замысловато дёрнул головой, посмотрел на Шак. Та стригнула ушами: левое вверх, правое одновременно вниз.

«Вот так и задумаешься, кто тут на самом деле мозговой центр: Башка — или Шак…»

— Говори, — разрешил бритый Воин.

— Сперва я несколько вопросов задам.

— Ну, тогда спрашивай.

— Я только что заходил в «Артефакты чёрных гномов», она вот свидетель. И не очень-то мне понравилось то, что я внутри увидал. Совсем не понравилось. В общем, вопрос такой: когда кто-нибудь в последний раз видел Симтана?

— А тебе с того что за печаль?

— Можете считать цеховой солидарностью, если угодно, потому как я кой-чего понимаю в артефактах. А можете считать меня жадным ублюдком, желающим на шару заполучить то, за что люди и не только люди обычно немалые деньги выкладывают. Но есть у меня подозрение, что Симтана другие, уж совершенно точно жадные ублюдки держат взаперти и доят, как корову. Меж тем артефактор, способный делать вещи даже четвёртого уровня, за освобождение от кабалы будет благодарен. Я бы точно был. И на складе лавки Меченого наверняка хватает готовых вещиц цены немалой, поэтому благодарность конкретного чёрного гнома даже не особенно важна. Если дело выгорит, уверен: вы себя вознаградить не забудете. И приподниметесь на этом. А то сейчас, как я посмотрю, даже у вашего первейшего бойца, кроме кулаков да паршивенького амулета, годного только клопов отгонять, ничего нет.

— Хочешь нашими руками, кровью нашей добыть богатство?

— Я в стороне не останусь, уж поверьте. И соображения мои просты. Я без вас, с одними зверушками, много не навоюю. Вы без меня — тем более. За лавкой, перед складом, наверняка ловушки есть, без мага не сунешься, коли шкура дорога. Но если мы объединимся… да и что вы теряете-то, если здраво помыслить? Крови бояться — на Охоту не ходить. Или вы не Воины, а так, одно название для понту?

— Ты! — рыкнул Кулак, шагнув вперёд… но остановился.

Может, его пыл охладила рука Башки на плече, может, многозначительный немой оскал Ревущих Тигров… но скорее, то и то разом.

— Мы Воины. Вот только сходу сладким речам невесть кого верить сложно.

— А ещё сложно идти с голой грудью на бойцов с артефактным оружием. Понимаю. С этой бедой я бы вам помог, если…

— Если? — не выдержал молчания Башка.

— Сам догадайся. За просто так я вам даже не совсем настоящих артефактов не выдам — не будет мне выгоды в том. Ради возможности нормальными постоянными артефактами разжиться — выдал бы. А раз вам моё предложение кажется не интересным или шибко каким опасным… ну, нет так нет. В общем, думайте, а я с Шак пока схожу к ведьмам. Если что надумаете, скажете, отыскать меня не сложно. Приятно было пообщаться.

К Башке и компании Хантер спокойно повернулся спиной. Во-первых, требовалось дать понять, что он тут никого не боится, во-вторых, призванные Ревущие Тигры надёжно прикрывали спину, а в-третьих, намерения атаковать никто из четвёрки, даже Кулак, не показывал. Зато все, не исключая также и Шак, излучали опаску той или иной степени. За что Мийол в очередной раз возблагодарил свою маскировку. Сомнительно, чтобы его истинное лицо могло вызывать такие же реакции, как таинственная персона Хантера. Оно, конечно, сила силой и призывные звери весьма успешно её демонстрировали, но шкет неполных пятнадцати лет — не та фигура, с которой станут охотно вести дела взрослые люди… и не люди.

Кстати о маскировке.

— Шак. Ты ведь знаешь, у кого тут можно прикупить готовой одежды?

— Да.

— Это близко?

— Да.

— Тогда давай сперва туда, а не к ведьмам.

Алурина послушно сменила курс.

Спустя тридцать минут, расставшись с парой клатов, Хантер приобрёл небольшую стопку сменной одежды (которой нагрузил Зунга). Но, что важнее, теперь вместо плотной иллюзии плаща с капюшоном на нём красовался настоящий плащ с капюшоном — из тонкой кожи, непромокаемый (по уверениям продавщицы и швеи в одном лице), насыщенно синий. А вместо плотной иллюзии перчаток натянул настоящие перчатки.

Маска? Ну, маска ещё при входе в Лагерь была настоящей. И не только она. Это с кожей и тем более с тканью управиться не удавалось. В диколесье-то, да без нормальных инструментов. А вот дерево — с приложением соответствующих заклинаний — давно уже вело себя в руках Мийола почти как влажная глина. После достижения им четвёртого уровня и очередного уплотнения маны эффект усугубился, вплоть до возможности не вырезать, а тиснить руны. Пока, правда, лишь в самой мягкой древесине, вроде липовой или осиновой… но тиснёные руны, в отличие от резаных, успешно подвергались мелким правкам, так как волокна материала при обработке не рвались.

Такая техника нанесения материальных матриц чар позволила совершить громадный рывок в создании артефактов. От кривоватых односимвольных — сразу к сложным комплексным узорам второго уровня. А если постараться, как в случае с маской, и потратить на доработки несколько дней — даже третьего! Настоящим артефактором Мийол в итоге не стал, он вообще не собирался всерьёз переключаться на эту ветку Пути Мага; но возможности делать зачарованное снаряжение для себя, а также для своих зверей, всё равно порадовался от души.

И воспользовался, конечно.

…уголок Лагеря-под-Холмом, обжитый ведьмами, поражал. Казался чем-то одновременно чуждым и прекрасным. Кусочком какого-то иного, лучшего мира. В обустройство которого явно вложили много времени, сил, утончённого вкуса… и, конечно, ресурсов.

Голубовато-зелёная с синим опалесценция растений, из-за которой весь остальной Лагерь тонул в вечном таинственном полумраке, на территории ведьм уступала без сопротивления иному освещению, многократно более яркому. Хорошо знакомые стеклянные сосуды с молочно-белым и тёплым жёлтым составом внутри, укреплённые на висячих лозах и ветвях, давали не намного меньше света, чем облака Поверхности в середине дня. Ну, или так казалось после долгого пребывания на общей территории среди того самого рассеянного полумрака. Вместо грубого бугристого материала, составляющего серые стены большинства домов Лагеря, все до единого строения на территории ведьм имели стены из особой бумаги — частично прозрачной после алхимической обработки, разрисованной в едином, исполненном изящества ключе. Мийол не сразу вспомнил, как это называется, и потратил добрую минуту, чтобы извлечь из своей обычно безотказной памяти для сопоставления цветные гравюры в одной из книг, что он держал в руках… три? Нет, уже все четыре года тому назад.

— Плавные линии, мягкие оттенки, малая контрастность переходов, нарочито запутанные составные контуры. Намёки на образы конкретных вещей, но ни одного явного образа. Да. Это определённо среднесилонский стиль, — пробормотал он, оглядываясь. — Пятый-второй века до падения Империи, стал популярен благодаря живописной школе Эннерта и Клаи… правда, воплощение очень сильно реформированное. Среднесилонская классика требует исполнения в цветном стекле, подкрашенной воде и тонких иллюзиях, придающих абстрактным образам динамику… а здесь — бумага со статичными узорами. Вода присутствует в почти естественном виде, как система связанных протоками малых прудов. Иллюзии также статичны. Но всё же достойно, достойно… при наличии столь скромных выразительных средств — и вовсе хорошо.

— Рада, что вам понравились наши скромные усилия по облагораживанию этого места.

Хантер не дёрнулся, когда к нему обратился голос как бы из пустоты. Сгусток магии с не самой простой структурой, что повис около него и Шак, сопровождая их от самой арки входа в ведьмин сад, он заметил давно. Но считал этот внешний эффектор заклятия просто средством удалённого наблюдения, так что возможность транслировать через него речь стала сюрпризом.

И насторожила.

Чем больше функций, тем выше уровень магии. Чем выше уровень магии, тем больше сила и тем опаснее тот, кто этой силой распоряжается.

— Прошу прощения за дерзость, — слегка поклонился Хантер. — Я вовсе не собирался судить чужой труд, лишь высказал искреннее мнение. До подлинных ценителей искусства мне далеко. Позвольте же представиться…

— Нет нужды, — перебил чуть иной, но также звонкий и певучий женский голос. — Мы знаем о вас, драгоценный гость, равно как и вы, несомненно, знаете, где оказались. Ступайте по жёлтой дорожке, и вскоре мы сможем поговорить лицом к лицу. Только не сочтите за труд сперва вернуть мохнатое двуногое к остальным мохнатым.

— Воля хозяек — закон для меня, — Хантер снова поклонился, но уже без искренности. «В конце концов, даже если тут не любят алуринов или одну конкретную алурину, она здесь со мной. И требование такого рода оскорбительно не только для неё…». — Шак, пожалуйста…

— Понятно, — перебила уже алурина, разворачиваясь и удаляясь.

«Ну и ну. Может, я слишком вежлив?

Впрочем, продемонстрировать оскал никогда не поздно. А вот переход от грубости к мягкости выглядит куда менее приятно — и почти всегда проигрышно.

И ещё одно. Шак выведена за скобки, мои звери тоже остались за оградой; тем самым я на какое-то время останусь один в присутствии двух магов с неизвестными возможностями. А ведь откат от последнего использования Усиленного Призыва Существа ещё не истёк… хотя ждать осталось недолго, спасибо визиту к швее. И можно его дополнительно… поторопить».

Прочно прописавшееся в ауре Ускорение Магических Действий, как недавно обнаружил Мийол, помимо выполнения своей основной роли могло уменьшать откаты заклинаний. Правда, даже при самом сильном сосредоточении — слабовато. На одну десятую от общего срока в обычном режиме, если не жалеть маны — на одну пятую, и только.

Но иногда разница между откатом заклинания, длящимся час десять минут, и откатом, заканчивающимся через час, способна стать разницей между жизнью и смертью. Когда Мийол вышел против того Ревущего Тигра, гортань которого нынче превратилась в одну из двух звёзд его коллекции катализаторов призыва, он ощутил это на собственном опыте. Хотя предпочёл бы не ощущать подобного вообще. Что с того, что опасность грозила не ему самому, а Зунгу? Двурог успел стать одним из его компаньонов, даже больше — его частью, продолжением его воли…

Пытаясь отогнать сравнительно свежие неприятные воспоминания, одновременно вовсю разгоняя активность оболочек ауры Ускорением Магических Действий, Мийол — то есть здесь и сейчас, конечно, Хантер! маскировка прежде всего… — уделял не так много внимания ритуалам взаимной вежливости, как в иных, более благоприятных обстоятельствах. В иных… о, да! Ведьмы Кавилла и Сеина при тесном знакомстве оказались более чем просто красивы; в сравнении с ними первая красавица Жабьего Дола, на которую изредка поглядывал туманящимся взглядом Мийол, превращалась в самую завидную невесту отдалённого и незначительного села — то есть, в сущности, особу вполне заурядную. Замечаемую лишь потому, что окружающие её конкурентки в основном некрасивы либо, самое большее, симпатичны.

А Кавилла с Сеиной мало того, что имели превосходные внешние данные, они вдобавок носили дорогие платья изумительно смелого покроя и блистающие в ярком свете украшения. Ореолы ароматов, окружающих их незримым, но отлично ощутимым шлейфом, породила не обычная, а мистическая алхимия. Молчаливые и исполнительные девушки из числа прислуги, вполне приятные с виду, служили им, как оправа служит роскошно сверкающим драгоценностям. О да, ведьмы очень сильно старались произвести впечатление старой, имперской аристократии времён расцвета среднесилонского стиля — и не сказать, чтобы плохо исполняли свою роль. Они знали, как подчеркнуть достоинства лиц и фигур при помощи косметики, манер, магии…

Вот магия-то их и подвела.

Потому что слишком хорошо — это уже нехорошо.

Ощущая давление на рассудок и душу, Хантер уходил в медитацию всё глубже. Благодаря Ускорению Магических Действий это не бросалось в глаза и вполне могло быть истолковано как лёгкое, понемногу усугубляющееся смущение. Но нет. Со смущением его состояние ничего общего не имело. Уже к десятой минуте разговора он забыл, что перед ним две женщины, причём красивейшие из когда-либо виденных. Только одно он помнил, очень остро ощущая благодаря связанности Атрибута: рядом два мага, четвёртого уровня, тот, что впереди — с полным резервом, у правого, медленно смещающегося из поля зрения, но не из поля магического восприятия, маны примерно 2/3 от максимума; первый всё время что-то говорит, причём на разные лады повторяя одно и то же, не дожидаясь ответа, а меж тем замолчавший правый, окончательно уйдя от взгляда, активирует матрицу каких-то чар, медленно проникающих сквозь внешний слой ауры гостя…

Перемещать руку к нужному кармашку на поясе не потребовалось: ещё войдя в гостиную, Хантер уже держал ладони там, где следовало. Усиленный Призыв Существа сработал с обычной задержкой в двадцать пять секунд. Но использованный катализатор принадлежал не Ревущему Тигру, а Болотной Наге. Магический зверь третьего уровня, усиленный за счёт половины резерва призывателя до пика четвёртого. Опаснейший природный яд в качестве основного оружия, дополнительные свойства Ядра Сути, дарованные сродством с воздухом — уклонение и рывок, в качестве усиления от временно обретённого четвёртого уровня — стремительность.

Возможно, хороший Воин и сумел бы уйти от броска Болотной Наги. У Кавиллы не вышло. Призванная тварь развернулась со стремительностью пружины и всеми шестью локтями своего желтовато-зелёного в бурую полосу тела обвила жертву, намертво притягивая руки к туловищу. И, конечно, хороший Воин сумел бы разжать эти объятья: существо, которому стихия даровала не силу, а скорость — не могло похвастать костоломной мощью болотного удава или, тем более, Каменной Анаконды. Но даже очень хороший Воин одного из верхних рангов вряд ли сумел бы избежать укуса. Во всяком случае, из такого положения, когда Болотной Наге достаточно открыть пасть пошире и вонзить клыки в нежную, тонкую кожу над ключицей, приоткрытую слишком смелым покроем алого шёлкового платья.

— Хантер! — Кавилла замерла в молчании, поэтому говорить продолжала Сеина. Растеряв и уверенность, и даже часть красоты, протянув руки в жесте не то умиротворяющем, не то молящем. — Почему вы… это нарушение законов гостеприимства!

— А наложение на меня заклятий без моего ведома — не нарушение? — спросил маг. — Кстати говоря, что это были за чары?

— Простая предосторожность, не более!

— Вы просто ради предосторожности влезли мне, буквальным образом, в душу? Может, моей зверушке вас покусать? Ради предосторожности, конечно.

— Я… — Стоящая сзади-справа в тисках холодных колец змеиного тела гулко сглотнула, но всё же, пусть и сдавленно, продолжила, — я умоляю почтенного гостя о милости. Если бы я знала, что передо мной клановый маг из главной ветви, никогда не позволила себе такой дерзости…

«Что?!»