Многоликий. Восхождение

Глава 18

Добежав до лагеря, ни блондинки, ни шалаша уже не было. Да, я отсутствовал всего ничего, что же могло произойти... Безусловно, мой косяк, что не позаботился о защите девушки, но и с собой её брать было не менее безрассудно, ведь шёл я, не имея чёткого плана, и действовал исключительно по обстоятельствам.

Успокаивает лишь одно — отсутствие следов борьбы и крови. Вот же свалилась на мою голову проблемная, в одного давно бы уже был на подступах к Империи. Но да ладно, как говорили классики, «мы в ответе за тех, кого приручили», придётся повторно за день спасать проблемную.

Немедля командировал Уголька исследовать местность. Отсутствовал я недолго, и далеко увести, ну или утащить девушку попросту не могли.

Результат долго себя ждать не заставил. Верный разведчик Уголёк обнаружил пространственную аномалию к северу от лагеря приблизительно в получасе ходьбы. Залетать внутрь портала в одиночку голубь побоялся, видите ли, он без достойной ментальной связи слишком слаб.

Территория же вокруг портала была буквально изрыта, складывалось впечатление, что здесь прошёл немалых размеров табун лошадей.

Переливающийся голубоватым оттенком портал являлся блуждающим межпространственным прорывом низкого ранга. И, по всей видимости, он здесь совсем недавно открылся, иначе бы уже успел эволюционировать, и тварями кишел бы весь лес.

Кратко осмотревшись, обнажив лезвие палаша, нырнул прямиком в портал. Переместился я прямиком на болотистую местность. Крепкий запах ила и гнили одним сплошным потоком ударил мне в нос.

Монстры долго себя ждать не заставили. Буквально со всех сторон на меня высыпалась орава пауков-охотников. И хочу сказать, представленные экземпляры мало чем напоминали более известных человечеству паукообразных.

Полуметровый шарик с полуметровыми ножками лишь отдалённо походил на своих сантиметровых родственников. Да и от тварей прошлого портала они мало чем отличалась, разве что поменьше да послабее.

Ловко проскальзывая по болотной местности на каких-то невероятных скоростях, стайка приблизилась, мгновенно встретившись с острым наконечником моего меча. Пауки дохли, как мухи, всё-таки портал был низкоранговый, и населявшие его твари соответствовали. Невзирая на солидный для паука размер, монстры были невероятно слабыми, но многочисленными: перерезав сотню, буквально из земли вырастало ещё две.

Верный дрон Уголёк не остался в стороне и вклинился в резню. Набрав побольше камней в лапки, с высоты отстреливал врагов. И даже этого было достаточно, чтобы в буквальном смысле размазать пауков.

Битва продолжалась недолго. Приблизительно минут пятнадцать, и наплыв монстров кратно сократился, а затем и вовсе сошёл на нет. Кажется, популяция в большинстве своём была уничтожена, и геноцид паукообразных можно считать успешным.

По обыкновению обязал Уголька заниматься разведкой. Пернатый, как обычно, без каких-либо пререканий взялся за работу и, судя по энтузиазму, ему безумно нравилось такое времяпрепровождение.

Самостоятельно исследовать округу не стал, слишком уж зыбучая местность, достаточно только раз оступиться, и уйдешь под воду. А и из болота Уголёк вытащить не сдюжит, всё-таки без ментальной связи тяга у него слабовата.

Разведданные долго себя ждать не заставили. По оперативной информации от разведчика, Анна находилась в четырех сотнях метров от меня, в самой глубине болот. И, судя по всему, в портал утащили её собственноручно пауки, поскольку лежала она в самом паучьем гнезде, сверху донизу обмотанная паутиной, и охранялась паучьей маткой.

Паучиха на фоне своей неказистой свиты серьёзно выделялась. Двухметровая махина с полутораметровыми ножками и мощной хитиновой бронёй. Такая кусьнёт — мало не покажется.

Скинув арбалет, всё время висевший за спиной, прицелился. Задержав дыхание, выпалил.

Каким бы дерьмовый арбалет ни был, но он находился в умелых руках. Без особого труда арбалетный болт прошил глазницу и застрял в мозге. И да, у этой твари был мозг, вернее, его зачаток. И матка была весьма разумной, но крайне тупой, приблизительно на уровне австралопитека.

Взвизгнув, замотавшись на тонких лапках, тварь рухнула.

– Ну привет, – добивая матку, подмигнул Анне, – ты как тут?

– Ммммм, – замычала та. Точно, рот же залепили ей, повезло, что дыхание не перекрыли.

Связали её знатно, замучался распутывать так, чтобы девушке было не больно. Связанные ручки, кляп... Ммммм. Это так эстетично...

– Ужаааас! – взвыла та, стоило мне только освободить ей рот. О чём я уже успел пожалеть. – Мерзавец! Подлец! Как ты посмел меня оставить одну! В лесу! А если бы я погибла?! – во всё горло орала та.

Крыть было нечем, прокололся, каюсь. Ничего лучше не придумал, чем заткнуть рот блондинке колбасой. И совсем не той колбасой, а настоящей, копчёной, той самой, которую стащил из столовой китайцев и ревностно хранил в разгрузке.

Та ещё какое-то время возмущалась с набитым ртом, но достаточно быстро притихла. Эх, девушки, как мало надо им для счастья. Колбасу покрупнее да потолще — и сразу как шелковые.

Портал мы покидали без каких-либо проблем. По дороге встречались отщепенцы, но особого интереса к нам не проявляли, двигаясь в своеобразном анабиозе. Потеря матки далась им с трудом, всё-таки она подпитывает их ментально. На полную зачистку времени тратить не стал. Портал пить не просит, да и не моя это проблема. Пусть китайцы сами с ним разбираются. Хотя, вероятнее всего, он скоро сам закроется, если, конечно, пауки не сообразят и не откормят какую-нибудь подрастающую матку.

Молча выбравшись из портала, побрели дальше. По обыкновению Уголёк исследовал периметр и сообщил, что никакая угроза со стороны бандитов нам больше не угрожает, и двигаться сквозь лес смысла особого нет. Так мы и шли непонятно куда до самого вечера, по возможности отстреливая диких уток. Как бы грустно ни звучало, но скромный запас копчёностей подходил к концу, и вопрос провианта вставал на первое место.

Уток жарить вызвался собственноручно Уголёк. Я даже сначала удивился его рвению. Всё-таки, когда пернатый жарит пернатого, это как минимум странно... Но за рецептуру надо отдать ему должное, мясо вышло на загляденье, видимо, не в первый раз голубю приходится готовить представителей класса птиц.

Ночевать решили снова в лесу и снова в шалаше, наскоро сделанном в канаве. Правда, на этот раз девушка заартачилась что-то и особого интереса к шалашу не проявляла.

Ну а я закидоны избалованной аристократки выслушивать не стал и залез в шалаш, только пятки засверкали.

Анна на удивление оказалась проницательной и быстро уяснила, что мне на её выходки наплевать и в случае отказа ночевать в шалаше ночь коротать придётся на улице.

– Волчегорский, а ну подвинься, – залезла в шалаш аритстократка.

И сколько можно обижаться, ну ушел и ушел. Ну украли. Бывает. Но по итогу-то спас, а получается, ничего плохого и не произошло. Тем более я вроде извинился, а, может, и нет. Не помню. Впрочем, это совершенно без разницы.

Спал в ту ночь я сладко, как никак ухайдакался за день. Хотелось бы, конечно, на двухметровом барском балдахине, а не на голой земле, усыпанной листьями. Но ничего, даже землица куда приятнее монастырской доски, а на балдахине я ещё успею пузо погреть.

На рассвете, не дав толком выспаться, выдрал меня из царства Морфея истошный волчий вой. Разомкнув глаза, увидел наглые глаза здоровенной собаки, беззастенчиво засунувшей морду в шалаш и тянущей острые клыки к филейной части Анны. И выбор его я нисколько не осуждаю, если бы был волком, хотя, в принципе, и не волком тоже, начал бы кусать с самого аппетитного — с попки графини.

Не дав сомкнуть клыки на аристократической заднице, зарядил волчаре голой пяткой по морде, одновременно схватив лежащий на земле меч. Но, как ни странно, волк продолжать начатое особо не торопился, да и дальнейшую агрессию проявлять не стал. Засунул морду, смотрит на меня и ждёт, а у самого глаза голубым сверкают. Ну точно не обычный зверь, зачарованный. Да ещё и маной фонит за версту. Сильная зверюга, нечего сказать. Такого бы на поводок и по порталам водить в качестве домашнего животного. Кстати, чем-то на Каниса походит.

– Чо тебе надо, скотина? – направив в его сторону остриё меча, негромко поинтересовался.

Довольно глупо было ждать от волка вразумительного ответа, разговаривать тот, кажется, не умел, ну или не хотел, хрен его знает. И его содержательным ответом послужил протяжный вой.

Услышав нашу «словесную» перепалку, проснулась Анна, и шалаш наполнился пронзительным женским воем, полным ужаса и страха. Такого ультразвука волк не выдержал, раздраженно оскалился, поджав уши. А затем и вовсе ретировался свою здоровенную моржу наружу.

– Просто небольшая лесная собачка, – успокоил я Анну. Но что-то на неё как-то слабо подействовали мои слова. Орать, как резаная блондинка, не прекратила. Тонкая аристократическая натура, что с неё взять. Это она ещё просто не видела пятиметрового оборотня, по сравнению с которым незваный гость – тот еще безобидный щенок.

Вооружившись мечом и взяв в свободную руку ментальный нож, некогда позаимствованный у китайцев, неспешно выбрался наружу. Но, к великому сожалению, ни самого волка, ни его братии уже не было. Эх, я-то думал, на завтрак будет свежая волчатина, обильно пропитанная маной...

Хотел только обязать Уголька отправиться на поиски стаи, но этот растарнец куда-то подевался. Сколько ни звал, тот так и не изволил явиться. Принудительно, к сожалению, призвать его я не мог, всё-таки ментальная связь до сих пор была слабой, и тот являлся только тогда, когда ему вздумается. С таким своенравным питомцем недолго и сдохнуть, ну ничего.

Наскоро перекусили остатками вчерашней холодной утки. Поев, сразу же отправились дальше. Ближайшей целью на сегодня всё также являлось выйти на какой-нибудь населённый пункт, в котором можно было взять лошадей и какую-нибудь одежду не безвозмездно, конечно, а с последующей оплатой. Ну, или в обмен на имеющиеся у меня амулеты.

Сегодня прогулка выдалась более удачной. Ближе к полудню, приблизительно через километров так пятнадцать пути, набрели на широкую дорогу, и, судя по вытоптанной колее, жизнь тут определённо существовала. Хотел было отправить Уголька исследовать местность, но пернатый до сих пор не соизволил объявиться. Неужели его волки сожрали ночью… Хотя эта теория вряд ли быть рабочей, поскольку Уголёк — птица неубиваемая. Да и сожри его тварь, сразу померла бы от изжоги. Наверное, нашел себе привлекательную голубиху и сбежал с ней, кинув старого друга.

В один момент нас нагнала гужевая повозка, запряженная задохлой кобылкой. Кучер, восседающий на полугнилой телеге, походил на едва проспавшегося алкаша и всем своим видом не внушал впечатления добропорядочного человека.

– Молодые люди-и-и, – присвистнул тот на чисто русском. Вроде бы в Китае находимся, а китайцев толком и не видел до сих пор, одни славяне шастают. – Куда путь держим? – проговорил тот, остановившись вплотную, и оценивающим взглядом пробежал по телу Анны, едва прикрытому рясой, зафиксировав свой взгляд на троечке. Почему-то внешний вид его нисколько не смутил, видимо, в этих землях принято в испачканной кровью одежде по улице ходить.

– В Российскую Империю, – выдал как есть. А Анна, вылупившись на меня удивлёнными глазами, утвердительно промолчала.

– Далече путь держите, молодые люди-с? – коверкая голос, констатировал очевидное тот. – Это никак не меньше четырёх тысяч вёрст, пешком, и за год не дойдёте.

– Ты лучше скажи, как далеко до цивилизации?

– До Нагчу верст так сто пятьдесят на запад, – дружелюбно произнёс тот, указывая куда-то в сторону, – Для меня будет честью помочь земляку, а то всё узкоглазые да узкоглазые. Прыгайте, – косясь на мой рюкзак, промямлил тот.

Мы и залезли, изобразив доверчивую невинность на лице. Анна явно не оценила идею прокатиться с неизвестным алкашом. Осуждающе посмотрела и, покрепче запахнувшись в рясу, прижалась поближе. Страх девушки ощущался, всем видом она показывала, что боится снова попасть в неволю.

По ухабистой дороге ехали недолго. Спустя часа три молчаливой поездки въехали в небольшое и, кажется, полностью вымершее поселение. Обстановочка объективно желала лучшего и навевала глубокую тоску. Если все Китайские глубинки такие, но у меня очень большие вопросы к правящей династии Империи. Как вообще может быть такое, что немаленький город в буквальном смысле вымер? На каждом здании выбиты окна, обильно украшенные пылью и слоем паутины, крыша в огромную дырку, дорога в огромных котлованах. Казалось, поселение подверглось массированной атаке с воздуха, ну или какому-нибудь стихийному бедствию.

– Вот мы и на месте! – заелозив на месте, промычал кучер. – Нагчу! Не побоюсь этого слова, лучшее место на земле! Место, в котором все равны!

Как бы он не старался скрыть свою панику, получилось у него это объективно хреново. И как бы он не изображал уверенность, но его голос то и дело дрожал, выдавая дурной помысел.

Достал откуда-то из-под ног плоховастенький арбалет, буквально чуть не выронив его из трясущихся рук. Прицелился и пустил болт в мою сторону буквально в упор.

Каково было его удивление, когда я, слегка отклонив корпус в сторону, пропустил болт мимо. И да, я мог заранее обезвредить глупца, заметив нездоровое вошканье, но не стал. Очень уж было интересно, что он выкинет.

А дальше кучер совсем ополоумел. Достал какой-то самодельный ножик из-под голенища и давай им размахивать в воздухе, при этом поглядывая то на рюкзак, то на Анну. Но его потуги овладеть блондинкой и моими скромными пожитками не увенчались успехом. Метательный нож, вырвавшись у меня из ладони, пронзил шею полоумного. Жадно хватая воздух, мужик покачнулся и навернулся с телеги, приземлившись рожей прямиком в лошадиный навоз.

– А мне он сразу не понравился, я его сама хотела того... – Анна замялась. – Ну, с телеги сбросить. Больно уж рожа криминальная... Как будто только с каторги откинулся.

– На этот случай у тебя зубочистка есть, вернее, была, – проговорил я, посматривая на пустые ножны.

– Так я давно её сломала, – сквасив виноватую физиономию, ответила блондинка. – Ещё тогда, когда кто-то догадался бросить девушку одну-одинёшеньку в лесу. – Недовольная покачав головой, продолжила: – При попытке отбиться от пауков сломала пополам. Хлипкой оказалась твоя зубочистка. Мусор, одним словом, не чета мечам из валирийской стали, принадлежащих моему роду.

– Ну ещё бы, дешевая железка шла в сравнение с родовыми мечами самого графа, – подмигивают и ухмыляются, – И неужели аристократическая попка в хороших мечах толк знает?

– Ещё как знает! – хмыкнула та, недовольно надув губки. – Да я в фехтовании мастеровитее тебя буду! Отец меня сам тренировал! Вот доберёмся до дома, я тебе покажу! – раскричалась та, аж груди задёргались в тембр её голоса.

– Арбалет у него стащи, воительница, – указал на валяющегося на земле кучера. На что графиня сквасила физиономию, но арбалет стянула.

Обыскивать полоумного не стал, брать с этого отребья нечего, да и противно как-то.

Заняв место кучера, ударил по вожжам, придав ускорения кобылке.

– Чем тебя кормить, кобылка? Мясо ты вроде не ешь, сена будешь?

– Будет, будет, – встряла в наш разговор Анна. – Отец держал лошадей, целый табун. Не таких, конечно, кхм... – девушка запнулась. – Помощнее и по чисто... кхм... чистокровнее. В общем, надо сено поискать, а еще яблок и...

– Это что, лошадь Русача? – на чистом русском пробасил двухметровый двухсоткилограммовый китаец, перекрыв своей тушкой дорогу и одной рукой остановив лошадь. Силы в нём была прорва, но оно и неудивительно, ведь одарённый, да ещё и чистый физик.

Даже ярко выраженный китаец на русском разговаривает. Я вообще когда-нибудь китайскую речь услышу или нет? Или я настолько от жизни отстал, и за время моего отсутствия всё кардинально изменилось, и Китай перешел под полный контроль Российской империи, а русский язык стал международным? Не исключаю такого расклада, всё-таки Россия всегда занимала положение «впереди планеты всей» и заслуженно звалась политическим гегемоном. А Китай, напротив, в отличие от Российской империи, не мог похвастаться мощной армией, флотом и современными технологиями. Отставшая страна плебеев и разбойников, одним словом.

– Если Русич – это тот недоумок, что пытался подстрелить меня, то всё верно. Кстати, он вон там лежит, задыхается. Хотя, скорее всего, уже задохнулся и помер... – жалостным голосом буркнул и небрежно ткнул в сторону остывающего трупа. – Если ты некромант, то можешь его поднять. Удачи!

– Мужики! – на всю улицу взревел двухметровый. – Этот недоумок Русича завалил! С ним полуголая баба! С сиськами оху…

Договорить непотребность ему не позволил. Меч взмыл в воздухе и врезался в тушку. Пробив слабенькие доспехи, рассёк верзилу до половины и застрял.

– Зачем хороших людей обижаешь? – буквально перед носом непонятно откуда вырос дряблый старик с какой-то палкой, игравшей роль посоха. И, чёрт возьми, он был силён, ранг никак не меньше ветерана. Такой шарахнет – мало не покажется, вернее, никак не покажется, ведь мёртвым не кажется…