Мои (не) роботы (СИ)

Глава 8. Джульетт

Наверное, я бы и правда смогла расслабиться, если бы не собственнический захват в плен моей лодыжки. Но Каса, казалось, ничего не смущало. Прикосновение теплых пальцев помимо воли, всколыхнули воспоминания о других его прикосновениях. Вроде и невинных, мимолетных, казавшихся легкими крыльями бабочек, порхающих по коже, но волнующими до глубины души.

Видимо, с волнением я справиться как раз и не смогла, поэтому снова попыталась вырвать ногу. Не вышло. Мужчина удержал конечность, взглянул на меня снизу вверх, причем взгляд его был твердым, как сталь. Стало ясно, что спорить бесполезно.

— Я же сказал расслабиться, Джули. Это всего лишь массаж. Пей.

Вздрогнув, вспомнила, что все еще сжимала в руке бокал с Лиронским вином. Пара глотков помогли мне унять бешеное сердцебиение и перевести дыхание. Сама не заметила, когда Кас уложил мою левую ногу на свое колено и принялся разминать ступню, начиная с пальчиков.

Ох… Это было нечто! Прикосновения, вроде и нежные, на самом деле точно угадывали нужные точки, которым необходимо было уделить внимание. Новый глоток я сделала лишь для того, чтобы сдержать предательский стон наслаждения. Может, я и правда зря отказывалась?

— Расскажешь, что тери Мальдива имела в виду, когда упомянула о твоем поступке?

— Хочешь сказать, когда начала угрожать?

— Да, это и хочу сказать. Но если это секрет…

— Нет, — ответила я чуть поразмыслив. Скрывать от собственного синта свой поступок отчаянья мне не хотелось. Не потому что он, как мой мужчина, будет молчать всегда и везде о делах своей тери, а потому что мне неожиданно захотелось выговориться. — Я никого не убивала и не грабила, так что можешь расслабиться.

— И не думал напрягаться, — ответил этот наглец, накрыв ступню уже двумя руками и нажав на какие-то чувствительные места. От удовольствия пришлось закусить губу.

В глубине золотистых глаз мне явственно почудился лукавый огонек.

— Моя бабушка больна, если ты не заметил, — ответом мне послужил легкий кивок головы. Сам же Кас теперь сосредоточился на массаже и на меня пока не смотрел. — Синдром Ангироза. Постепенное угасание клеток мозга. Все началось три года назад, но сначала я просто решила, что это возраст начал брать свое. Она стала хуже есть, хуже ходить и говорить, а потом руки перестали ее слушаться. На тот момент пациентов с таким диагнозом на Ариньоне было лишь несколько. Лечение не помогало. Когда, в один не самый прекрасный день, она забыла мое имя, я испугалась по-настоящему. Нет, я и тогда водила ее на всевозможные обследования, к докторам и в самые дорогие клиники, но мне говорили, что вот сейчас накопительный эффект от препаратов начнет работать и Ба пойдет на поправку.

Пока я говорила, Кас молчал, но я точно знала, что он не пропустил ни единого слова. Замерла на пару секунд, позволив себе полюбоваться, как от движений под кожей мужчины переливаются идеально твёрдые мышцы. Ну и насладиться собственными ощущениями.

— И что было дальше? — шепотом спросил он.

— Когда случились первые провалы в памяти ей и диагностировали этот синдром. Оказалось, центральный госпиталь как раз начал изучать заболевание, и ее пригласили пройти обследование. Дорогое, но оно должно было показать, подходит ли она для экспериментальной операции. Оказалось, что подходит, вот только ее мы себе позволить уже не могли. Ты даже не представляешь сколько это стоило. Но владелица центра, тери Гольд, увлекалась и увлекается по сей день раритетными видами оружия. Тогда я и вспомнила, что от дедушки остались два кремниевых пистолета еще с Земли. Но если их продавать легально, корона забирает половину суммы в качестве налога на роскошь. Ну я и…

— Продала их на черном рынке? — догадался Кас, массируя теперь голеностоп.

— Один подарила тери Гольд в качестве оплаты за операцию, — ответила я, чуть прикрыв глаза от наслаждения. — а второй продала, да. Мне нужны были деньги.

— Понимаю, что нужны были. Но не понимаю, почему ты так резко отмела предложение этой тери. Она могла бы молчать, Джули. И сейчас ты не терзалась бы от волнения. Не изводила бы себя. Почему?

— Мне казалось, что ответ очевиден.

— Не для меня, — немного хрипло произнес Кас, скользя горячими пальцами по моей голени. — Любая другая ухватилась бы за эту возможность.

— Я не могла… дать ей того, что она хочет. Не могла и не хотела отдавать ей тебя.

— Все дело в чувстве собственничества? — спросил он ровным голосом.

— Нет, — я едва узнавала свой голос. — Дело в тебе. И во мне…

Я не знала, как еще сказать тому, кто не испытывает эмоций и чувств, что сама начала их испытывать. Непонятные, путанные, разные. Меня било злобной дрожью, стоило только представить Каса в постели Мальдивы. Как она приказывает ему раздеться, сухо и властно, как до этого своему дроу. Он подчиняется, обнаженная девушка замирает на подушках, раздвигает ноги, а он…

Но стоило представить, что это я оказываюсь на кровати, я прожигаю взглядом обнажающегося мужчину и жду каждого его прикосновения, как воздуха, который необходим, чтобы жить… Тут уж мне становилось жарко, сердце пускалось в галоп, а тело реагировало совсем уж немыслимым образом.

С пересохших губ сорвался вопрос, которого я никак не ожидала задать:

— А ты бы хотел… чтобы я приняла ее предложение? — Кас странно на меня посмотрел, будто оценивал степень доверия. — Она красива, даже очень.

— А еще эгоистична, высокомерна и не терпит отказов. Хотел бы я на сутки стать ее вещью? Нет, это вряд ли.

— Значит, со мной ты не ощущаешь себя, как… — как вещь, подумала про себя, но не сказала этого вслух.

— С тобой все иначе, Джули, — прошептал он. — А почему, я и сам не понимаю.

Да, я тоже не понимала. Но откровения Каса неожиданно согрели меня внутри, будто выпила кружку чая с мятой или ромашкой. Подарили приятное тепло, от которого и правда захотелось расслабиться, закрыть глаза и отдаться во власть этим умелым рукам.

Тем временем мужчина отпустил правую ногу, чуть сместился и взял в руки левую, незаметно оказавшись между моими расставленными коленями. Платье неуловимо распахнулось, обнажая бедра, но я аккуратно вернула его на место. И пряча смущение, допила вино. Видя, что бокал опустел, Кас вновь его наполнил.

Глоток фруктового напитка, неторопливые ласки, которые вновь начались от кончиков пальцев, неожиданно увели мои мысли совсем в другую сторону. К мужчине, но не тому, который дарил несравненное удовольствие.

Сэт… Этот блондин с золотистой кожей неожиданно проник внутрь меня, будто был там всегда. Кто бы мне сказал, что это значит? И завтра меня ждет новая встреча с ним. С тем, кто одним словом может изменить всю жизнь. Если он найдет в матрице Каса нечто необычное (а оно там есть, тут и к гадалке не ходи), то поступит с ним так же, как с синтом Мальди. Этого я допустить не могла. Боялась встречи с ним, но и ждала.

Когда мягкие пальцы Каса достигли коленей, очнулась от своих мыслей и спросила:

— А ты чувствуешь боль?

Брови парня удивленно приподнялись, но ответил он без заминки:

— Да, чувствую. С недавнего времени.

Теперь настала моя очередь удивляться.

— Но я думала, что синты не испытывают боли, — вновь вспомнила Сэта, который своей спиной закрыл меня от обломка потолка. Тогда он сказал, что ничего не ощутил.

— Наверное, это единственный выбор, который нам оставляют. Боль можно отключить в любой момент, но вместе с ним я потеряю и возможность чувствовать удовольствие. Забавно, да, что одного не бывает без другого?

Этого я не знала. Получается, неприкасаемый блондин отключил их. А Кас не так давно включил. Интересно, зачем вообще давать синтам выбор? Проще ведь, наверное, просто отрубить эти раздражители, и тогда никакая Тельва Корос не стала бы мучить своего мужчину. А может, в этом и смысл?

Нет, слишком сложные мысли, от которых приятная легкость в голове незаметно сходит на нет. А мне так хотелось еще… И этой легкости, и теплых прикосновений, и ощущения от близости желанного мужчины. Опустошив наполовину уже третий бокал, я мечтательно прикрыла глаза. Позволила себе тихо всхлипнуть, когда по голени запорхали умелые пальцы, а потом застонать. Нет, прав был Кас, мне необходимо расслабление…

И только я призналась в этом самой себе, как почувствовала обжигающий кожу поцелуй выше коленки. Почти на бедре. Резко распахнула глаза и встретилась с решительным взглядом Каса.

— Не надо.

— Почему? — новый поцелуй. Выше, нежнее. Так, чтобы я видела. И чтобы от прикосновения горячих губ по телу пронеслись электрические разряды. — Разве ты не хочешь?

— Чего? — облизнув пересохшие губы спросила я. Так тихо, что шепот походил на шелест осенних листьев.

— Новых ощущений. Не ври себе, Джули, я же вижу, как ты на меня смотришь…

Сказал и улыбнулся самодовольной хитрой ухмылкой. Кажется, мое замешательство и сомнения только веселили Каса.

Сглотнув, я спросила, одной рукой сжимая подлокотник, а другой бокал:

— И как я смотрю?

— Как женщина смотрит на мужчину, — теперь его пальцы беззастенчиво ласкали внутреннюю сторону бедра, плавно приближаясь к платью. Тонкая ткань соскользнула, полностью оголяя ту ногу, что все еще лежала на твердом колене. — Ты меня хочешь.

От этих слов пришлось вновь проглотить внезапно ставшую вязкой слюну. Было бы ложью сказать, что Кас не вызывал во мне плотского желания. Что его руки не будили во мне древние инстинкты, а тяжесть идеального тела не хотелось ощутить на себе. Но может и хватит притворяться и бороться с собой?

Будто прочитав мои мысли, руки мужчины мучительно медленно подняли вторую мою ногу и уложили на свободный подлокотник. Так откровенно, рождая внутри меня просто непреодолимое желание продолжать.

Но окончательно оторвали меня от реальности его следующие слова:

— Я тоже хочу почувствовать твой вкус, моя госпожа…

Дальше все было похоже на радужный хоровод. Я застонала, когда горячий гибкий язык прочертил влажную дорожку по коже в сторону развилки ног. Впилась ногтями в мягкую обивку, когда он повторил то же самое, но с другой стороны. Шумно вдохнул, не отрывая пылающего взгляда от моего лица, и черт бы побрал весь этот мир, если в его глазах не горели искры пламени!

Горячее дыхание беззастенчиво гуляло по чувствительному телу, поднимаясь все выше. Перехватив мои ноги, Кас легко пододвинул меня ближе к краю кресла, а потом закинул правую на свое плечо.

— Ты пахнешь просто потрясающе, — глухо прошептал он. — Сладко и терпко…

Два пальца прикоснулись ко мне прямо сквозь тонкую ткань белья, а я уже готова была выть от накативших ощущений. Выгнула спину, даже не заметила, как ладони сами коснулись мягких темно-русых волос, которые в свете заходящего ариньонского солнца приобрели едва уловимый медный оттенок.

Кажется, трусики на мне были ловко отодвинуты в сторону, но стеснения не было и в помине. Или оно потерялось где-то под новыми ощущениями, впивающимися в меня и жалящими концентрированным желанием. Зарывшись пальцами в мягкие пряди, я позволила себе слегка притянуть Каса ближе… Не контролировала себя, просто так получилось, и против от точно не был. А от прикосновения горячего языка к моей плоти окончательно выпала из реальности.

И будто по какому-то указанию свыше, наши взгляды пересеклись. Мой — наверняка пьяный от дикого коктейля похоти и нетерпения, и его — тягучий, долгий и пожирающий все незначительное стеснение, которое еще во мне оставалось.

Он рисовал узоры своим языком, выводил неведомые символы пока я, прогибаясь в пояснице, шептала что-то смутно похожее на его имя. Ноги дрожали, сердце билось в таком диком ритме, что раздайся в ушах аккомпанемент в виде боя барабанов земных аборигенов, я бы ничуть не удивилась. Почувствовав, как пальцы впиваются в мои ягодицы, будто клеймя, я взмолилась совсем уж чужим голосом:

— Кас… пожалуйста…

Не знаю, услышал ли он, потому что я не видела, лишь ощущала. Этот потрясающий язык то оказывался во мне, становясь жестким, почти жалящим, то поднимался чуть выше к самой чувствительной точке, и мягко обходил ее по кругу. Надавливал, посасывал, втягивал в себя… Делал такие умопомрачительные вещи, что я давно перестала стонать, а лишь выгибалась и хрипела.

Забавно, раньше я казалась себе сильной, но с Касом неожиданно обнаружила, что быть слабой приятно. Что подчиняться волнительно, сладко и необычно. Что мне это нравится до мерцающих звезд перед глазами. И когда он в очередной раз щелкнул языком по давно утопающему во влаге клитору, я поняла, что бокал выпал из ослабевших рук, тело пронзило острыми клинками наслаждения, а всё внизу живота скрутило огненной спиралью. Потом снова и снова. Не знаю сколько раз, меня потряхивало и вновь накрывало этими сладкими волнами. Кас вел меня к финишу и раз за разом сбрасывал в пропасть.

Лишь отдаленно в угасающем сознании мелькнула мысль, что и он заслужил свою порцию наслаждения. Но она тут же потонула где-то в теплом океане, когда меня подняли на руки и аккуратно уложили на кровать.

Прикосновения к губам заставили улыбнуться сквозь сон, а вот голос мужчины я едва расслышала:

— Спи, моя маленькая тери. Ты выиграла эту битву, но она была лишь первой.