Молочные берега

ГЛАВА 7

За следующие два дня Тамара узнала город гораздо лучше, чем за все прожитые здесь годы. Она исходила Череповец вдоль и поперек. С фотографией в руках и весьма сомнительным списком «сведений».

Тамара не сомневалась: она теперь знала о Дмитрии Колосове куда больше его работодателей. Жаль, найти выбранного Лелькой курьера оказалось не просто. Практически невозможно.

Указанный Ритой адрес Тамаре ничего не дал. Этот белокурый красавчик квартиру снимал, и его временная регистрация помочь не могла.

Что с того, что соседи по площадке дружно признали парня? Ведь тут же доложились: видели Колосова лишь изредка. Постоянно парень здесь не жил, появлялся время от времени. И не таскал сюда ни друзей, ни подружек, что удивительно для его возраста.

Прямо-таки конспиративная квартира!

Или парнишка слишком серьезный?

Настоящей хозяйкой жилья оказалась семидесятидвухлетняя пенсионерка. Проживала она в этом же доме, этажом ниже, у своей подруги, точно такого же божьего одуванчика, как и сама. Получаемые от Колосова деньги обе старушки считали прекрасной добавкой к пенсиям и в молодом съемщике души не чаяли.

А как же? Платил аккуратно, комнату содержал в образцовом порядке, водку не пил, гостей сомнительных не водил, что еще от человека нужно?

К тому же Колосов и старухам помогал: той же картошки с рынка принесет, морковки или капусты. Кран на кухне текущий в порядок приведет, плохо ли? Короче, ангел во плоти, не жилец.

Больше ничего о Колосове Тамара не узнала, как ни старалась. Она до позднего вечера бродила по соседним домам с фотографией и получала лишь два варианта ответов:

— Никогда такого не видели.

— Ну как же, знаю! Классный парень, во-он в том доме живет. Сколько раз у магазина сталкивались…

Последнее варьировалось. Магазин мог обернуться аптекой, автобусной остановкой или двором, но суть не менялась. Никто не был знаком с этим типом близко. Или… не сознавался в этом.

Понимая, что делает глупость, — наверняка Риткин шеф все это уже проверил! — Тамара на всякий случай обзвонила городские больницы, травмпункты и даже побывала в милиции, бессовестно выдавая Дмитрия Колосова за своего парня.

Впустую.

Проклятый курьер как сквозь землю провалился.

Фантом какой-то!

Лелька с энтузиазмом путалась в ногах у Тамары в первый день, сама расспрашивала соседей или беседовала с мальчишками во дворе. На вторые сутки она потухла и даже перестала заходить в чужие подъезды. Рассеянно ждала младшую сестру где-нибудь на лавочке.

Тамара ничуть не удивилась, не обнаружив Лельки во дворе после очередного рейда в облупленную пятиэтажку. Понятно: рядом находился парк, и дождь как раз кончился.

Лелька не терпела рутины!

Этим вечером Тамара докладывала о своей неудаче лишь Крысу. Кашляла, сморкалась и грела руки о чашку с горячим кофе. Время утекало сквозь пальцы, как мелкий желтый песок на керченском пляже.

Тамара чувствовала каждую убегающую минуту всей кожей!

Пес сочувственно внимал и периодически бросался утешать замерзшую и несчастную хозяйку. Вылизывал руки и пытался допрыгнуть до лица.

Тамара негодующе сообщила о Лельке — сестрица бессовестно бросила на нее собственную проблему! — и Крыс гневно рявкнул. От его прыжков гудел пол, соседи снизу возмущенно стучали по батарее, требуя тишины.

Укладываясь сегодня спать, Тамара утешала себя одним: за сорок восемь часов Рита ни разу не позвонила Лельке. Словно забыла о ней.

А вдруг и правда? Ее шеф подсуетился, навел справки и понял, что с Лельки взять совершенно нечего. Смазливая девчонка просто больна на всю голову, как и ее клиенты. Что с нее можно взять?!

«В конце концов, — думала Тамара, не в силах заснуть, — только полный кретин мог обратить внимание на дурацкое газетное объявление! А уж если хватило глупости идти к колдунье, нужно на нее расплачиваться. Ведь никто Ритку с ее проблемами за руку к Лельке не тянул, так или нет?»

Выходило — так.

Риткин шеф сам во всем виноват!

При чем тут Лелька с ее дикими фантазиями?

Размышляя на эту тему, Тамара расслабилась и первый раз за долгое время спокойно уснула. Почему-то казалось: все мытарства позади. Сестру оставили в покое, а этот кошмарный инцидент прервет наконец Лелькину порочную «колдовскую» практику.

Тамара даже потешила себя мыслью: не капнуть ли на сестрицу Сереге? Исключительно ради ее же пользы. Все-таки библиотека — не самое худшее, что с Лелькой может случиться.

Что-то настойчиво звенело над самым ухом, а Тамара никак не могла проснуться. Нащупать проклятый будильник не удавалось, веки слипались немилосердно, под руку нахально совался скулящий Крыс: пользуясь случаем, напрашивался на ласку.

Отчаявшись добраться до будильника, Тамара протяжно застонала и заставила себя сесть. С трудом открыла глаза и невнятно выругалась: звонил телефон.

Она перевела взгляд на запястье — дурная привычка никогда не снимать часы — и выругалась уже вполне осознанно, грубовато поминая мать звонившего и его ближайших родственников.

Крыс озадаченно запыхтел, пытаясь уяснить сказанное. Тамара покраснела и раздраженно уставилась на телефон. Тот ее взгляду не внял и продолжал надрываться. Поняв, что придется вставать, Тамара осуждающе пробормотала:

— Никакой пользы от тебя, окромя вреда!

Крыс оскорбленно пискнул. Тамара толкнула пса босой ногой и сердито буркнула:

— Не тебе сказано.

Еще раз покосилась на запястье: два часа ночи! Нашарить вслепую шлепанцы Тамаре не удавалось никогда, но она попыталась, смутно надеясь, что назойливые звонки прекратятся и можно будет рухнуть в постель.

Тамара невольно отдала должное звонившему: редкое упорство! И с тяжелыми вздохами поплелась к телефону.

Глупый Крыс радостно суетился вокруг и наконец удачно сделал подсечку. Сонная Тамара не менее удачно рухнула. Придавленный бультерьер жалобно взвизгнул. Тамара огрызнулась:

— Сам виноват! И потом — я на диете!

Крыс стенаниями выразил сомнение в пользе лечебных и прочих голоданий. Тамара обозлилась. Сползла с полузадушенного Крыса. Демонстративно похлопала несчастного по круглому пузцу и припечатала:

— Сарделька на ножках, не собака! Будто на подушку шлепнулась. Моя жестче, клянусь.

Крыс оскорбленно взвыл, заглушая телефон. Тамара поднялась на четвереньки и задумчиво сообщила бультерьеру:

— Не буду я трубку брать. Ну ее.

Крыс озадаченно захлопнул пасть. Тамара пояснила:

— Ну что хорошего мне скажут? В два ночи?

Крыс хрюкнул. Телефон по-прежнему надрывался. Тамара протянула:

— Два варианта, Крысеныш. Первый и наиболее вероятный — не туда попали. Второй — Лешка снова решил на мне жениться. В пятый раз с тех пор, как мы расстались. А ведь ты его в августе куснул, помнишь? Три шва накладывали…

Крыс потупил глазки и притих. Телефон продолжал звонить. Тамара поморщилась и обвиняюще буркнула:

— Такие зубищи и всего три шва!

Бультерьер изумленно пукнул. Тамара отползла подальше и проворчала:

— Расстарался бы на пять, небось сейчас спали бы с тобой как младенцы в люльке.

Крыс ошеломленно выкатил на хозяйку глазки: он прекрасно помнил все полученные за тот инцидент пинки. Если б мог, пес сосчитал бы их. А тут такое! Может, Тамара сошла с ума?

Мысль была единственной, поэтому читалась отчетливо. Тамара поспешила откреститься. С трудом поднялась на ноги и заявила:

— Сам такой!

Крыс возмущенно фыркнул. Тамара кивнула в сторону телефона.

— Прямо недержание какое-то! У меня уже в ушах звенит. Сейчас соседи в стенку стучать начнут. — И печально констатировала: — Придется подойти.

Услышав голос сестры, она почти не удивилась. Вернулась в постель. Завернулась в одеяло и обреченно воскликнула:

— Как до меня сразу не дошло, что это ты! — Помолчала и сердито поинтересовалась: — Случилось чего?

— Как ты поняла? — прошептала Лелька.

— Елки, Крыс и тот понял! Паленой пластмассой на всю квартиру несет…

— Ч-чего?

— Того! Телефон, говорю, раскалился!

— А-а-а…

— Кстати, ты на часы смотрела?

— На часы?

— Ага. На них. Если нет, докладываю: сейчас третий час ночи. И мы с Крысенышем, между прочим, не вальс под дождем танцевали!

— Какой вальс?

— Осенний! Вальс-бостон, блин!

— Н-не поняла.

— Лелька, заткнись, иначе я сейчас лопну от злости! Прямо тут, у телефона! И ты завтра меня со стен соскабливать будешь! Шпателем!

— Чем-чем?

— Ничем! Говори лучше, что у тебя произошло?!

— С-стекла…

— Ну?

Лелька сопела в трубку и молчала. Тамара заставила себя успокоиться. Погладила Крыса — пес преданно топтался рядом, забыв об обидах — и проворчала:

— Давай еще раз. Я не поняла. Не забывай: ты меня с постели подняла. Я плохо соображаю.

— Окно в спальне. И в кухне тоже.

— Что «окно»?! Яснее говори!

— П-побили.

Лелька жалобно всхлипнула. Почуявший что-то неладное Крыс заскулил и прижался к ногам хозяйки. Тамара крепче сжала трубку и медленно произнесла:

— У вас в квартире побили окна?

— Да.

— Когда?

— Только что. Сережа детей к своей маме повез, а я тебе стала звонить. Сразу же. Только ты долго не отвечала.

— К маме? Ты что же, все ему рассказала?

— Нет.

— А зачем тогда к матери Мишку с Динкой отправили?

— Я же сказала: стекла разбили. А на улице всего плюс пять. И дождь. У нас холодно.

— Поняла.

Сестры надолго замолчали. Наконец Тамара неуверенно спросила:

— Может, расколешься?

— Ни за что!

— Но ведь… Эй, Серега и сам почует неладное! Стекла в наши дни просто так не бьют. Тем более, ночью. Вот скажи, что он сейчас думает?

Лелька истерично хихикнула:

— На хулиганов!

— На хулиганов?! Ну вы даете!

— Понимаешь, у соседей тоже стекла побиты.

— Что?!

— Ага. Света же не было, ночь все-таки, вот и перепутали. Вначале к ним камни швыряли, лишь потом к нам. Когда поняли, что ошиблись.

— Ничего себе!

— Повезло, да?

— Ненормальная!

Лелька промолчала, и Тамара словно увидела, как старшая сестра легкомысленно пожала плечами.

Тамара помассировала пальцами занывший висок и угрюмо буркнула:

— Рита звонила?

— Нет.

— Что, вообще никто не звонил?

— Никто.

Неожиданно Тамара разозлилась. Сдунула с носа прядь волос и прорычала:

— Да они что, чокнулись, без предупреждения нападать?! Ведь мы же ищем, у нас еще четыре дня есть!

— Точно. Нарываются.

Последнее было заявлено Лелькой до того ледяным тоном, что Тамара опешила. Зачем-то поглазела на трубку, потом осторожно поднесла ее к уху и переспросила:

— Ты что-то сказала или мне послышалось?

— Сказала, — не стала возражать Лелька.

— И что?

— Да ничего. Думаю — это так, типа звоночка перед приходом.

Тамара открыла рот. Крыс заворчал. Лелька задумчиво протянула:

— Завтра явятся, помяни мое слово.

— Рита?

— Ну, нет. Мордоворот или даже парочка мордоворотов.

— П-парочка? — испуганно пролепетала Тамара.

— Точно. Поторопить меня придут. И пугнуть.

— И ты так спокойно об этом говоришь?!

— А что — плакать? И потом, не забывай, я — ведьма.

— Что ты несешь?!

— Ну, они-то так думают, — Лелька по-детски зевнула в трубку и мечтательно протянула: — Думают-думают, не сомневайся. Поэтому завтра ее и встретят. Я про ведьму. — И почти весело напомнила: — Ты ж сама говорила: играть нужно до конца. Забыла?

— О, Господи! Ты с ума сошла!

Лелька засмеялась, будто колокольчик зазвенел. Тамара опасливо предположила:

— Может, ты ошиблась?

— Ты в это веришь?

Теперь плечами пожала Тамара. Услышала далекий звонок, и Лелька торопливо прошептала:

— Слушай, я прощаюсь. Сережа пришел.

— Ладно. Жди меня завтра. К девяти, как всегда.

— Хорошо.

Тамара послушала короткие гудки. Потрепала Крыса по загривку и неожиданно для себя коротко хохотнула.

Пес извернулся и лизнул ей руку. Тамара истерично воскликнула:

— Готовься, Крысеныш! С завтрашнего дня мы переходим на военное положение!

Бультерьер озадаченно заворчал. Тамара жизнерадостно пояснила:

— Будешь жевать врагов совершенно без-воз-мезд-но!

Крыс высунул язык и часто задышал, его крохотные глазки мечтательно замерцали. Тамара подтвердила:

— Точно. Никаких пинков с моей стороны. Только учти — кидаешься после моей команды. — И фыркнула: — А за мной, чувствую, не заржавеет!

Она сунула телефон под кресло. Помяла подушку, пристраивая голову поудобнее, и подумала: «С завтрашнего дня нужно действовать по-другому. Весь город с фотографией не обойдешь! Уж во всяком случае, никак не в течение недели. Получается, нужно менять тактику. Только как?»

Тамара перебрала в памяти все известные факты и нахмурилась: может, пройтись по школам? Если этот Димыч — местный, то его непременно кто-нибудь узнает. Дадут родительский адрес, и тогда…

Неужели она, Тамара, ничего из стариков не вытянет?! У самой не получится, Лельку натравит — в этом случае стопроцентная гарантия.

Родители Колосова в раз спекутся и все преподнесут сестрице на блюдечке с голубой каемочкой.

Тамара шмыгнула носом: что нужно? Пустячок. Данные о возможном пребывании. Места, где Колосов отсидеться может. Родственнички дальние и близкие, школьные друзья, подруги, невесты настоящие и бывшие, любовницы, жены — мужику под тридцать все-таки…

Интересно, что же с Колосовым случилось? Груз отвез, вернулся, даже позвонить сумел. Жаль, слишком рано, на улицах пусто, свидетелей не найти.

Рано? Ритка вроде брякнула — в шесть. А шесть утра… не так уж и рано!

Сердце заколотилось быстрее, лоб взмок. Тамара изо всех сил вцепилась в пальцами в одеяло, пытаясь поймать ускользающую мысль.

Черт, шесть утра!

Шесть.

Что же может быть в шесть утра, что?!

У кресла сонно завозился Крыс, и Тамара резко села. Пес моментально вскочил и полез лизаться.

«Вот оно — собачники! — торжествующе подумала Тамара. — В это время как раз прогуливают псов перед работой! Я и сама к шести всегда выхожу. Не в отпуске, естественно…»

Нежно погладив обеспокоенного Крыса по голове, Тамара снова легла.

Итак, откуда звонил Колосов? Ритка сказала — с Набережной. Из автомата, так как у шефа телефон с определителем номера. Но Набережная длинная, и потом — ее пересекает несколько улиц. Тот же проспект Победы, например. Колосов запросто там тормознуть мог, если из Заречья в центр ехал. И автоматы на проспекте есть. У магазинов. Так-так-так…

Обкатывая эту идею со всех сторон, Тамара все больше приходила к выводу: ее стоит проверить.

Почему нет? Это проще, чем обивать пороги школ. Еще неизвестно, скрывается ли тот тип у знакомых или вообще рванул куда подальше. А они с Лелькой время на него потратят.

Нет у них лишнего времени, нет!

Интересно, что там, у Набережной, все же произошло? Если Димыч собирался улизнуть с денежками, зачем возвращаться в город? Отсюда его проще проследить!

С другой стороны, если Колосов хотел подтолкнуть Риткиного шефа к мысли, что он чист как ангел, и его элементарно грабанули на родных улицах, тогда…

Тамара озадаченно засопела: элемент случайности никак исключать нельзя. Колосов запросто мог нарваться на каких-нибудь отморозков, и те отобрали у него дипломат. Стукнув по голове, например.

«Кстати, нужно спросить, в чем этот кретин доллары вез. Елки, это уже второй вариант, как бы не запутаться».

Итак, первый — это иезуитский план самого Колосова. Разыграл, скотина белобрысая, все как по нотам и теперь где-то прячется. Мол, решат — его обокрали, и он, Димыч, элементарно струсил. Вот и скрылся от греха подальше.

Для этого и телефонный разговор затеян. Бодрый доклад об успехе дела, потом испуганный вскрик, ругань и топот ног. Так и напрашивается картинка, Колосов стоит с трубкой, дипломат ног, и вдруг: злодейская рука — цап денежки! И фьють, кино окончено!

Самое смешное, его и искать-то особо не будут. Если в этот спектакль поверят. Нет, для порядка, конечно, пошарят, но… смысл какой? Денежки-то не с ним! Да-а…

Уедет Колосов с долларами подальше, и вот тебе, пожалуйста, — еще один богатенький Буратино в России. Мало их у нас? А там за границу слиняет уважаемый господин Колосов, сценарий не раз опробован.

Первый вариант Тамаре решительно не нравился. Поиски курьера и денег становились бессмысленными, Тамара с тяжелым вздохом перешла ко второму.

Та самая случайность. Злодейская рука, невесть кому принадлежащая и утянувшая денежки. Вернее, сумку или дипломат.

О долларах воришка не подозревал, иначе не сунулся бы.

Да уж, тут надежда только на нечаянного свидетеля! Собачника. Или… дворника. Про них тоже нельзя забывать.

Кстати, в этом случае можно рассчитывать и на самого Колосова. Вряд ли он смылся далеко, наверняка сам грабителя разыскивает. По своим каналам. Чтоб вернуть доллары.

Не прятаться же белобрысому всю жизнь, если не виноват? А без денег куда сунешься? Если мужик неглупый, может, сам во всем разберется и не сегодня-завтра к шефу явится.

«Господи, помоги ему, если играет этот вариант! Попутно и нам поможешь, а я, так и быть, с Лешкой помирюсь. Нет, замуж не выйду, но ругаться больше не стану и хамить ему тоже…»

Представив себя тихой и послушной, сидящей вечером у телевизора и смотрящей очередной сериал, Тамара тихо затосковала и торопливо перешла к третьему варианту. Разборки с Богом она отложила на потом: вдруг повезет, и она справится сама? Что ж обещать-то напрасно?

Третий вариант Тамару не вдохновил.

Как и четвертый.

В первом случае получалось — вмешались конкуренты. Выследили курьера и лишили денежек. И наверняка — головы. Зачем им лишний свидетель?

Во втором случае то же самое проделывал Риткин шеф. Чтобы прикарманить огромную сумму, принадлежащую явно не ему одному. А теперь, паразит, разыгрывает обманутого и оскорбленного. Якобы старательно ищет. Курьера, деньги. И само собой, потрясает кулаками в поисках виновного.

А кто громче всех кричит «караул»? Естественно, сам грабитель, это же классика. Запросто для правдоподобности и с Ритки, и с Лельки скальпы снимет. И с нее, Тамары. Если доберется.

Ну, гаденыш!

Тамара опустила руку. Нащупала влажный нос Крыса, ласково погладила его по горбатой морде и заставила себя успокоиться. И думать лишь о втором варианте. Пока.

Вдруг действительно ей повезет? Если же нет…

Ну, тогда и начнет ломать голову!

Тамара озабоченно сдвинула брови: как еще завтрашний день пройдет? Что, если Лелька права, и прямо с утра появятся гости? Те самые мордовороты с приказом пугнуть?

Опять-таки: как именно пугнуть? На словах или физически? Словами — так всегда пожалуйста, этим Лельку не проймешь, не та дама. А вот если физически…

Елки, да стоит только дунуть, и Лельку унесет за сотню верст! Тут и Риты бы хватило, на кой черт шефу тратиться на мордоворотов? Правда, Лелька когда-то якобы карате занималась, однако…

На этой утешительной мысли Тамара и заснула. А на пороге стоял новый день. И новые проверки на прочность.