Монгольские степи. Халхин-Гол

Глава 12

Событие тридцать первое

Неопытный снайпер так долго целился, что прожёг лазером голову своей жертве.

У любой армии, есть снайпера. Чем японская хуже? И у неё есть. К чему такая мысль Ивану Яковлевичу пришла среди ночи? Вот, проснулся в два часа, в доме жара, весь мокрый, кондиционер нужно было изобрести, а не рацию. Так вот, проснулся среди ночи и пока ходил на кухню водички холодненькой из-под крана хлебнуть, увидел кран с наростом для душевой установки, что сам и заказал давным-давно умельцам и вспомнил, как Светлов перед отъездом посетовал, что на противотанковом ружье Симонова этот нарост на стволе демаскирует расчёт ружья. Не сам естественно.

Чтобы снизить травматическую отдачу при выстреле, ружья ПТРС имеют развитые дульные тормоза на конце ствола. Противником ружья могут быть обнаружены почти сразу после первого их выстрела. Летом дульные тормоза поднимают по бокам хорошо заметные противнику облачка пыли с земли, так как ствол располагался в 20 сантиметрах от неё. Зимой же демаскируют облачка сдуваемого снега и пар. В лёгких сумерках боковые выхлопы выдают позицию ружья яркими вспышками.

Убрать, тормоз? Так ключицу бойцу переломит отдача. Пятнадцать миллиметров – это не кот начхал. И так кусок от старого ватника привязывают красноармейцы к прикладу, чтобы травму не получить.

Лёг назад на кровать, а сон ушёл, всё мозги пытаются с этой проблемой справиться, придумал даже фанеры кусок, в зелёный, бурый или белый цвет покрашенный, к стволу перед дульным тормозом прикручивать. Потом нужно будет попробовать. Но «Голова – предмет тёмный и исследованию не подлежит», как сказал Леонид Броневой. Вот и от противотанкового ружья мысли перескочили к противотанковой пушке. К сорокопятке знаменитой. В его бригаде, кроме того, что они были установлены на броневиках, имелись и обычные на колёсах с лафетом. Брехт знал, что уже начали делать новые – образца 1937 года с колёсами от ГАЗ-М1 и прочими усовершенствованиями. Но ему достались ещё старенькие образца 1932 года. С дебильными деревянными колёсами от телеги.

Пушек было не много. В состав отдельного полка из бригады передали пару подразделений, среди которых был отдельный противотанковый дивизион. Это двенадцать 45 мм пушек. Голова как-то хитро вопрос развернула, и Иван Яковлевич окончательно проснулся. На броневике БА-6М стоит ствол коротыш – всего двадцать калибров. В этих же сорокопятках ствол был сорок шесть калибров, и эта пушка уже пробивала любой танк, разве к осени 1941 года немецкие Т-3 и Т-4 приобретут броню 60 мм. И станут неуязвимы для этих пушечек. Но это немцы и это осень 1941 года, пока на повестке война с Японией. Нужно эти двенадцать имеющихся стволов поставить на броневики. И сами броневики можно улучшить. Сейчас там стоит двигатель от ГАЗ – М1, который даже топливного насоса не имеет. А ведь у него есть «мерседес», а там есть всё. Стоит движок с карбюратором продвинутым, с бензиновым, масляным и водяными насосами, с автоматическим регулированием угла зажигания и даже с нагнетателем, читай компрессором, который серьёзно увеличит мощность движка. Если добавить сюда бензин с добавлением спирта и усовершенствованный карбюратор, то движок почти до ста лошадок может мощность выдать. И самое главное, не увеличившись в размерах. И таскать усовершенствованный двигатель броню сможет легче. Подвижность увеличится. Колёса нужно большего диаметра поставить, у форсированного движка хватит сил их крутить, а это резко поднимет проходимость. Ещё ненужный пулемёт выбросить. Не нужен истребителю танков малокалиберный пулемёт, им танк не уничтожишь. Есть время до боёв с японцами поднять мастерство у водителей и стрелка, и вертящийся ужом, броневик с новой пушкой станет настоящим «убивцем» японских танков. Чтобы облегчить конструкцию, нужно произвести действие обратное тому, что делают конструктора. Нет никакой разницы между бронёй в десять миллиметров и броней в восемь. И та и другая держит винтовочную пулю и, и та, и другая не держат никакие снаряды и пули от крупнокалиберных пулемётов. Тогда зачем увеличивать вес? Чтобы показать, что вот – мать его, улучшили. В машине от работающего двигателя нечем дышать. Нужно полностью убрать крышку башенки. Она для чего вообще сделана? Чтобы сверху из самолётов не убили экипаж?! Там на башне бак с бензином. Попадёт если пуля, то никакая крышка не поможет, а наоборот, не даст покинуть горящий броневик. Крышку нужно убрать. А бак, если будет бензонасос, вверху не нужен. Убрать его нафиг вниз, разбив на два на задних крыльях. Пулемёта нет, значит и пулемётчик не нужен. Может, если уж так нужен пулемёт, этот истребитель танков работать в паре с малым броневиком оснащённым пулемётом. Пусть прикрывает старшего брата от пехоты.

Брехт покрутился, покрутился на кровати и пошёл на кухню, варить себе кофе. Взял блокнот, стал эти мысли записывать. Время пять утра. Только вскипела вода на электроплитке, как в коридоре задребезжал телефон. В пять утра?! Ничего хорошего это предвещать не могло. Брехт бросился к двери в коридор, чтобы проклятый аппарат своим трезвоном жену и детей не разбудил, и ну, надо же, врезался левым плечом в полуоткрытую дверь. Чуть не растянулся на полу от боли. И так-то удар получился приличным и ещё и прямо раной впечатался. Из комнаты выглянула Катя, а он чуть не гусиным шагом пробирается по коридору к телефону. Подошла, опередив на несколько секунд, и сняла трубку, протянула Брехту, но не ушла.

– Брехт. Слушаю.

– Иван Яковлевич, – хриплый голос, тоже со сна что ли, не понял сразу кто, – Это Вальтер. Блюхера в Москве арестовали.

– Ещё новости? – Иван Яковлевич ждал, надеялся, что раз событий у озера Хасан в этом году не было, то и ругать Блюхера не за что. Он видимо у Сталина другие доводы и ему … Да, чёрт его знает, зачем всё это делается. Просто, уже маховик раскручен, и каждый арестованный оговаривает близких людей. А те следующих. И остановит это только Берия. Не до конца остановит. Но в разы уменьшит.

– Ты вчера говорил, что Василий Блюхер завтра приезжает, то есть сегодня.

Васька?! Мать его, китайская. Вот, уж кто может, даже не оговаривая, Брехта под расстрел подвести. Достаточно про клад просто сказать, больше ничего и не нужно.

– Иван Яковлевич, у вас есть приказ арестовать Ваську? – блин, ещё Катя-Куй рядом стоит.

– Нет, но помнишь, ты говорил, что лучше бы ему в Китай военспецом перебраться. Самое время.

Трубка забибикала. Брехт её подержал в руках и потом очень аккуратно положил на рычаг.

– Ничего хорошего, – ответил на немой вопрос жены. – Арестован в Москве Блюхер. Да, да, Сталин разберётся. Васька сегодня в два часа дня на поезде приезжает со всей семьёй и Светловым.

Иван Яковлевич потянулся к трубке, но вспомнил, что пять утра. Да и кому звонить? Рычагову? В Москве же решают, кого в Китай на помощь Чай Канши отправлять. Комкор Григорий Михайлович Штерн теперь возглавит ОКДВА на месяц раньше, чем в Реальной Истории. Нет, никаким легальным образом и через Штерна Ваську в Китай не отправить. Штерн его знать не знает, а вот про Блюхера ему первому доложат. В реальной истории и первую и вторую жену расстреляли или посадили, а детей точно по детдомам распихали. А что сделают сейчас? Поступать из принципа – всем не поможешь? Не выйдет. Васька на допросах сдаст и его, выходит, нужно отправлять его в Кит… в Америку. Ему нельзя сходить с поезда в Спасске-Дальнем. Возможно, сразу и не арестуют, раз Вальтер ничего не сказал, но жён в РИ тоже не сразу арестовали. Говорил же ему, балбесу, чтобы просился в Китай.

– Кать, я во Владивосток сегодня уезжаю. Дом посмотрю, как подготовили к переезду девчонок. Пообщаюсь с товарищами. Не знаю, нужно ли это делать, но ты на всякий случай рюкзаки для всех детёнышей с одеждой самой необходимой и документами приготовь.

– Может, и нам с тобой? – не кричит, не плачет. Достойно её Пак воспитал.

– Не думаю. Я Светлову всё скажу, до границы пять километров, в крайнем случае, успеете.

Событие тридцать второе

– Папа, а как от одного Ноя произошли и русские, и евреи, и китайцы и все другие народы?

– Ну, сынок, тут только два варианта: или необъяснимое Чудо или на Ковчеге перевозили нелегальных мигрантов.

Кто у нас молодец? Брехт у нас молодец? Если Ваську Блюхера и начали уже ловить НКВДшники, то во Владике его точно не ждали. Да, скорее всего, ещё и не поступил такой приказ. Всегда несколько дней проходит, прежде чем чекисты начинают родственниками врагов народа заниматься. Они же уверены, что люди никуда не денутся, будут смирно сидеть и ждать ареста, надеясь, что мужа или отца арестовали по ошибке, сейчас Сталин разберётся и выпустят. Выпустят? Да, вот скоро будет такое, как только Ежова арестуют. И тысячи людей из тюрем нагонят. Но с Блюхером не вариант. Его в застенках запытают насмерть. Суда и приговора не будет. Но родственников всех репрессируют.

Ваську Брехт на станции запихал в вагон назад и показал проводнику билеты купленные. Типа, приказ другой китайчонок получил. Сам оделся во французский пиджак и жилетку от лучшего портного Арбата. Искать будут, и светить форму комбрига не стоит, не сильно много в Спасске-Дальнем комбригов.

Отвёл Ваську, после того, как поезд тронулся, в тамбур и шёпотом поведал, что Василий Константинович арестован и надо тебе, товарищ старший лейтенант, валить из страны с семьёй.

– Это ошибка, у меня отец – герой! – Рванулся к стоп-крану. Пришлось оплеуху небольшую отвесить.

– Вась. Ты же в Москве жил. Много арестованных назад отпускали? Хорошо, если разберутся, я тебе письмо напишу, и ты вернёшься. Если тебя будут искать, тоже напишу письмо, и тогда ни в коем случае не возвращайся, даже в Китай. Оттуда могут выдать нашим.

– Как же так, Ваня? Что плохого мог Василий Константинович сделать? Он всегда за Сталина, за Родину …

– Вот смотри, Тухачевский был настоящим врагом народа …

– Отец …

– Да, подожди ты! Дослушай. Арестовали его и начали пытать. Люди слабы и если сильно бить, или там, иголки под ногти загонять, то во всём признаешься. И его, наверное, били. И спрашивали, чтобы он назвал соучастников. Назвал, конечно. Но тому следователю показалось мало. Как же, орден и звание следующее хочется, и если он не десяток заговорщиков на суд приведёт, а сотню, то орден точно дадут. И продолжил он Тухачевского пытать. Тот стал просто знакомых называть. Скорее всего, и маршала Егорова назвал. Того тоже арестовали и тоже пытать начали. И этому другому следователю тоже хочется орден. Так одного за другим невиновных и посадили и расстреляли. И видимо один из них назвал твоего отца. Того в Москве прямо арестовали. И сейчас, наверное, пытают. И сам знаешь, что потом арестуют всех членов семьи и пришьют им статью, о недонесении на врага народа. Ты хочешь, чтобы тебя арестовали и стали пытать и Гон Чунг, то есть Глафиру Степановну Найдёнову, сейчас Блюхер, тоже арестовали и пытали. И детей твоих отправили в разные детдома. Так положено, чтобы братья и сёстры – дети врагов народа жили в разных детдомах, и фамилию с именами им изменят. Даже если тебя и Глафиру не расстреляют, а просто посадят, то детей потом уже не найдёте. Ты этого хочешь?

– Думаешь, не будут разбираться? – Васька кулаком слезу стёр, злой стоит.

– Не знаю. В Америке переживёшь, пока тут всё выяснится, если у меня тебя искать не будут, то я тебе письмо пришлю, и вернёшься. А вот если будут… То тогда, даже если от меня якобы получишь письмо, и там не будет пароля. Ну, например, я тебя не Васькой, а Ванькой обзову, тогда не возвращайся, Повторяю, даже если письмо от меня будет. Потому, что и меня могут арестовать и пытать.

– Ваня, а если товарищу Сталину, про этих следователей и пытки рассказать.

– У Будённого жену – Ольгу Стефановну арестовали и посадили. Не стал же товарищ Сталин разбираться. Что прямо у маршала жена была злейшим врагом народа?!

– А что мне в той Америке делать? Я английского почти не знаю, нас учили, конечно, но одно дело учить, а другое разговаривать. Жить в чужой стране. – Васька смотрелся таким маленьким и несчастным, что Брехт его поневоле обнял и прижал к груди. Похлопал по спине.

– Я твои и часть моих денег и слитков с собой взял, и ещё несколько больших сапфиров. Хватит на безбедную жизнь … Стоять. Бояться. А давай, Василий Васильевич. Ты советским разведчиком станешь.

– Разведчиком? Как это? – о, воспрял. Не гоголь, но тоже грач. Вон, носик плоский задрал. И смотрит гордо.

– Есть в Америке один русский изобретатель. Офицер бывший. Фамилия у него – Сикорский. Он сейчас в Нью-Йорке, у него фирма по производству самолётов, но она еле-еле концы с концами сводит. Сейчас он занимается постройкой вертолётов – геликоптеров. Найди его в Нью-Йорке и, или, устройся на фирму, как лётчик испытатель, но лучше предложи денег на расширение фирмы и стань его деловым партнёром. А мне сюда чертежи вертолётов и самолётов пошлёшь, через тот канал, которым я тебя и собираюсь вывезти из Владивостока, через товарища Лао Цыня. Помнишь у него ещё мастерская швейная. Вывеска классная на входе. Нарисована довольно схематично ручная швейная машинка и сверху надпись «Шитя брюков и масинок».

Так-то он контрабандист. Он много что мне из Америки привозил. Значит, у него цепочка логистическая налажена…

– Что цепочка? – Васька ухо почесал.

– Канал связи с Нью-Йорком есть, ну, или с Калифорнией, скорее всего. Ничего приплывёшь в Калифорнию, оттуда переберёшься в Нью-Йорк. Ну, что разведчик Веймин Сюнь, согласен поработать на нашу Родину?

– Ох, Вань, я согласен, а Василий Константинович? А его жена Глаша?

– Я не волшебник, но Глафиру с ребёнком, если их ещё не арестуют, и если меня самого не арестуют, я попытаюсь спрятать. Как только тебя отправлю, так сразу отсюда поеду в Хабаровск. Куча дел в штабе. Если в доме у Блюхера пока тихо, то попытаюсь родственников твоих спасти. Но пока ничего обещать не буду. Пойдём, не будем пугать твою жену и детей, спокойно посидим у вас в купе и чаёк попьём. Мне Катя, с собой печенек целую сумку передала и пирожков с вареньем.

Событие тридцать третье

Как выучить английский.

Едем в англоязычную страну, совершаем правонарушение, например, бьём морду первому встречному прохожему, попадаем в тюрьму – около года общения с носителями языка, бесплатное питание и проживание. Через год можно повторить, чтобы избавиться от акцента.

Миллионки во Владивостоке больше не было. Все эти трущобы либо снесли, либо отремонтировали и привели … нет, не в человеческий вид, не те времена, но хоть ходить по этому району Владивостока стало не страшно. Китайцев в городе почти не осталось. Чекисты всех либо в Китай наладили, либо переселили, как и корейцев в Казахстан, но таких было мало. В основном всё же, все они подались в Маньчжоу-го. Брехту повезло, именно тот единственный китаец, который и был ему нужен, а именно Лао Цынь был в городе, ни в какие Маньчжурии не подался, сидел в швейной лавке с прикольным названием и изображал из себя честного-пречестного руководителя небольшой артели.

– Господин Лао, рад снова видеть вас, – попытался поздороваться Брехт на китайском. Потому, как сморщился Цынь, было понятно, что китайский не тот язык, который можно учить изредка наскоками.

– Твой мандалинский всё луцсе, – поклонился главный мафиози бывшей Миллионки.

– Не коснулись тебя все эти великие переселения народов? – поклонился в ответ и Иван Яковлевич.

– Всем нусны товалы ис-са гланицы.

– Есть.

– Ты, Блехт хосис автомат?

– Автомат? А чего? Есть Томми-Ган? Возьму парочку. И Кольт М1911, тоже парочку, ну и пару тысяч патронов к ним.

– Холосо. Я посситаю. Стало долосе.

– Понятно. Господин, а нет, товарищ Лао, мне нужно одну семью из пяти человек переправить в САСШ. С нормальными документами либо китайскими, либо Маньчжоу-го. Гонконг и Сингапур тоже подойдёт.

– Холосо. Долого. Холосо. Золота, – и даже никаких эмоций на круглой моське.

Брехт достал самый маленький из доставшихся ему сапфиров и положил его перед контрабандистом. Китаец взял камень положил на ладонь, покивал и вышел за тканевую занавеску, красивую. Дракон такой цветной. Брехту даже себе на окна такую захотелось. Вернулся господин Лао через пять минут с сияющей физиономией.

– Это хватит. Всё будет. Савтла будет. Где люди. Их нусно плятать.

– Желательно. Да, Лао. Он будет мне письма писать. Расскажешь ему, как это сделать.

Китаец, помял подбородок, оглянулся на занавеску. И что бы это значило? Не он тут главный и не может принимать решение? Или он хотел Блюхеров замочить, а сапфир присвоить и письма в эту схему не вписываются.

– Как сясто писать будет твой селовек?

– Когда нужно. – И Брехт положил перед китайцем камешек почти такой же. Чуть побольше.

– Халосо. Когда надо, тогда писать будет. Я дам ему все инстлукции, как это делать. Веди семью Блехта. Влемя долого.

Когда Блюхеры скрылись за этой драконистой занавеской, Иван Яковлевич прямо такое облегчение почувствовал, что даже пойти в какой-нибудь ресторан и выпить там грамм сто захотелось. Он глянул на часы. Поезд на Хабаровск вечером. Почему бы и нет. Помнится в гостинице «Золотой Рог», был ресторан, а да, там и кинотеатр есть. Купить билеты нужно на все сеансы и сидеть там, в темноте, не высовываясь, а то ни дай бог кто из знакомых увидит. Спать под «Волгу-Волгу». Давно нормально не высыпался.