Монстр с нежным сердцем

Глава 31. Гармония Нового мира

Царевич Вениамин весело глянул на Гарри, выделявшегося тем, что повис на шее верзилы, и озорно сверкнул глазами. Задержав взгляд на Гарри и тем самым приковав внимание заморца, кивком подозвал к себе. Поняв, что его зовет русский царь, Гарри заволновался и, поспешно спрыгнув с парапета, заторопился к государю. Народ при этом почтительно расступился, давая дорогу заморскому гостю.

За Гарри колокольней следовал Зейн, рост которого теперь, слава богу, никого не пугал, как сто лет тому назад. Ну подумаешь, идет кто-то высокий и бледный, эко диво… Вон Черномор и того выше — с дом пятиэтажный! Тот самый былинный красавец, что леса выше стоячего!

Вениамин скользнул взглядом по порт-переводчику в ухе Гарри и вопросительно вскинул бровь. Пришлось тому сказать, что с русским языком совсем незнаком. Кивнув, царь Горох заговорил на идеальном английском.

— Ваш министр Спэвин поручился за вас, сказал, что все вопросы можно начать обсуждать с вами.

— О… — слегка растерялся Гарри, ощутив себя крайне польщенным. — И какие же вопросы вы хотите со мной обсудить, государь?

— А вот давайте присядем, — пригласил Вениамин, указывая Гарри на кресло перед чайным столиком. Самолично обслужив гостя и налив ему непривычно черный чай, царь продолжил: — Возник вопрос доверия, дорогой мой Гарри. Пожалуйста, ответьте честно, волшебник способен ступить на кривую дорожку?

— Ведьмы и колдуны вроде не отменены, так что да, думаю, могут навредить, — осторожно заметил Гарри, не решаясь пробовать неразбавленный молоком Эрл Грей. Зато Зейн пробовал всё в охотку, с удовольствием узнавая что-то новое, и теперь вовсю хрустел бубликами. Одобрительно посмотрев на Зейна, Вениамин продолжил диспут с Гарри.

— В таком случае, полагаю, будет нелишним усилить управление по охране общественного порядка волшебными сотрудниками. Кого вы посоветуете, господин де Нели?

— Драконов, — без раздумий ответил Гарри. — Парни весьма честные. В напарники к простым сотрудникам предложил бы анимагов и перевертышей, волвенов, истинных оборотней и прочих подобных. К ним, кстати, могут присоединиться волшебные существа: гримы, баргесты, птицы вещие, авгуры. Пегасы и фестралы тоже могут быть полезными… ну или ваши русские аналоги, я имею в виду.

— Ну, келпи у нас приручены, преступников отлично ловят, при этом от обычной лошади ничем не отличаются, — задумчиво покивал царь. — А с драконами как? Наш Змей Горыныч вроде не поместится в кабинет начальника полиции…

— Э-э-э, я имел в виду — драконов с тройными ипостасями, — смутился Гарри. — Драконов, умеющих принимать антропоморфную, природную и боевую форму.

— У нас таких нет, — отмел предложение царь. — Только настоящие Змеи. Хотя… — задумался он, — воздушный патруль с их помощью можно обосновать. Медведей назначим в аптекари, серых Волков — в санитары… Лисиц — в переговорщиков, плутовки те ещё, любого плута облапошат… Прикиньте, — развеселился вдруг царь, — Курочка Ряба оказалась пророческой сказкой, полной смысла и морали! На днях вот случай произошел: купил молодой человек курицу, привез в деревню к деду с бабкой да и подарил им. А курица как начала нести золотые яйца! А дед с бабкой даром что в глухомани живут, а и то скумекали — набрали золотых яичек и отвезли в город, где сдали золото в банк, а на полученные с процентов денежки квартирку себе в столице приобрели, а дом в деревне превратили в дачу, куда и ездят теперь в своё удовольствие. Вот тебе и «курочка Ряба»!

Гарри вежливо посмеялся и, забывшись, отпил глоток незнакомого черного чая. Тот, к его удивлению, оказался хоть и горьковатым, но вполне вкусным. Так что пряники и бублики к нему пришлись в самый раз. После небольшой чайной паузы разговор возобновился.

— Значить, на темную нежить, вампиров и вурдалаков, нужно спустить родную нечисть, — подытожил царь. — Думаю, лешие с перевертышами вполне способны приструнить кровососов да падальщиков. Интересно, а согласится ли Кощей Бессмертный занять пост президента в Москве? Мне очень нужен там родной и надежный человечек… Россия-то огромная. Что скажешь, бабушка? — обратился он вдруг к плоскому блюду с одиноким яблоком на нём.

К изумлению Гарри, румяное яблочко качнулось и покатилось по кромке блюда. В центре посудины засветилось некое подобие окошечка, миг, и оно превратилось в экранчик, явив взору Вени и его гостей дородную старушку с тяжелой квадратной челюстью и крупной волосатой бородавкой на крючковатом носу.

— А чего я скажу-то? Тока ты ж посторожнее будь. Не дело энто — Московию с бухты-барахты в дар Кощеюшке предлагать, как бы его Кондратий не прихватил на радостях, спокон веков на столицу русскую слюни льет…

— Упс, а он с тобой, что ль, бабуль? — спохватился Веня.

— Тута он, туточки, — засуетилась бабушка вокруг кого-то невидимого. Тряпочка, бутылёчек зелененький, по залу разнесся запах валерьянки, и Гарри с недоверием принюхался, подозрительно глядя на яблочко-по-блюдечку. Сей волшебный артефакт передавал не только видео и аудио, но и запахи, судя по всему. — От синюшный-то весь на лавочке разлегся… Кощеюшка, родненький, ты живой ли? Хотя об чём энто я, ты ж бессмертный, гад. Ну ужо, ужо… усё, очухался он, Венечка, — в окошке появилась встрепанная потная бабка со стоящими дыбом волосьями. — Вень, а ты уверен? Кощей-то сдюжит на посту президентском, али смерть его таки настигнет, отдельно от иголочки?

— Сдюжит, — пожал плечами Веня. — Главное, он народу известен, вся Русь-матушка его имя знает.

— И то верно, — бабулька мелко закивала и подвинулась, впуская в «объектив камеры» ещё одного персонажа. Гарри непроизвольно вздрогнул, завидев лысого тощего мужика с синими глазами. Отерев пот с лысины, Кощей сварливо сообщил Вениамину:

— Паршивец ты, Венька. Ты заставил его почувствовать!

— Кого? — прикинулся Веня валенком.

— Сердце! — Кощей картинно схватился за грудь. — Оно у меня тут застучало, напомнило о себе, понимаешь?! Слушай, — посерьезнел он. — Ты не шутишь? Царь-то Горох, папаня твой, меня стока лет к власти не пущал, всё воевал со мной, супротив меня дружину стрелецкую завел, а ты бац, и одним словом все его старания перечеркнул.

— У папани одно сказочное царство-государство было, вот он и держался за него, а я весь мир объединил. А он большой, этот мир, и его благоразумнее всего поделить. Отец останется при своем царстве, я займусь делами с тестем, Николаем Александровичем, но есть ещё Москва, и в неё должны избрать президента. И самым надежным кандидатом на этот пост я считаю тебя, Кощей. Если только гость мой Гарри де Нели кого не предложит, но сам понимаешь, ставить к рулю российской власти иностранца…

— Понял. Не спорю! — воздел руки Кощей и вопросительно глянул на человека рядом с Веней. — Ты, что ли, Гарри де Нели?

— Да, это я, — подтвердил Гарри. — И я всецело одобряю выбор царя Вениамина. Будет правильно, если власть над страной будет в руках всемирно известного сказочного героя.

— Скорей — антигерой, — покачал головой Кощей. — Я у них отрицательный персонаж.

— Он скромничает, — влезла сбоку бабуля. — Про меня вона, тож легенды одна другой страшней ходют, мол, я и младенцев кушаю, и Ванюшек-царевичей сотнями в печи посжигала…

— Брешут сказки, — хмыкнул Кощей. — Наша бабушка Яга — милейшей души женщина. Хранительница жизни и добра, вот кто она такая.

— Ой, совсем вы меня засмущали! Как я кикиморам в глаза посмотрю? — стеснительно запунцовела Яга.

— Обалдеть!.. — выдохнул Гарри, до которого наконец дошла запредельность происходящего. — Компьютер ещё не изобрели, а эппл мак уже есть. И ведь отлично всё работает, без вайфая и гугла… Вот это у вас… — Гарри потыкал пальцем в блюдце с яблоком. — Ну прямо готовый скайп с полноценной функцией веб-камеры! Что у вас за магия такая?! — восхитился он.

— Обыкновенная, — пожала плечами бабушка Яга. — Всевидящее око называется. Вызывается посредством яблочка по блюдечку. Есть ещё магия зеркал, но оно басурманское, не наше, да и ненадежное, зеркало разбить можно, а оно счас редкое да дорогое, серебра со стеклом на них не напасешься. Вот яблочко с блюдцем — другое дело, простенькое да нехитрое.

— А яблоко натуральное должно быть? — поинтересовался Гарри.

— Да вроде бы… — прищурилась Яга. — А к чему ты клонишь, касатик?

— Да просто подумал, скольких проблем можно избежать, будь у всех такое средство связи. На помощь позвать, пожар с места происшествия показать, ребёнка на другом конце света поздравить с днем рождения… Телефоны-то изобрели уже, но пока до него добежишь… а до мобильников ещё долго народ не додумается, но и то он не всегда надежен: то зарядка закончится или батарейка сядет, то банально денег на него не хватит.

— Мы над этим поработаем, Гарри, — пообещал Веня. — Ведь уже сейчас, когда объединились волшебный и обычный миры, надо подумать о гармонии для всех.

— Да зачем уже думать-то?! — жарко воскликнула Яга. — Вы не торопитесь, сынки, ох, вечно молодежь куда-то торопится… Короче, вы же миры объединили? Объединили! Значит, что? А значит, погодить теперь маленько надо, пока матушка-природа окончательно не проснется и не возьмет дело в свои хозяйственные руки!

— А что будет, когда природа проснется? — непонятно отчего заволновался Гарри.

— А всё и будет! — многозначительно подмигнула ему Яга. — Ты тока погоди чуток и сам всё увидишь, не хочу сюрприз тебе спортить.

И несмотря на комичность знакомства, Гарри всё же почувствовал, насколько могущественны эти двое — древняя на вид бабка и усохший до мумийного состояния лысый мужик. Ощущались в них некие первобытные силы, словно сама планета вдруг встала и посмотрела на него их глазами… Тут Гарри подумал почему-то о титанах, первых воплощениях земли и магии, и ощутил, как по спине просквозил холодок: если память о титанах сохранилась у греков и римлян, то почему свидетельства о других первоисточниках Древних должны уйти в Небытье? В его родной Англии они тоже были, просто история не сохранила их имен…

— Ты их увидишь, Гарри, скоро, — проницательно посмотрела на него старая ведунья. — Тем более что многие так и не заснули долгим сном, будучи нужными миру, я имею в виду духов Рождества и Времени, чьи силы, сами того не зная, поддерживали верные волшебники, служа им верой и правдой. А теперь, когда весь мир объединился, благодаря всё тому же волшебнику, — Яга лукаво подмигнула Гарри, — то проснутся и остальные духи: наяды и дриады, паны и фавны, боги гор и долин теперь начнут пробуждаться ото сна тысячелетий и снова станут бодрствовать и править миром.

— Я… но я… Всего лишь предложил магам и людям жить вместе, — растерянно залепетал Гарри.

— А ить и есть твоя миссия, касатик! — бабушка энергично стукнула сухонькой ладошкой о стол. — С того и начинаются великие дела — с малого! Ты столкнул вниз малюсенький камушек, он полетел и повлек за собой гигантскую лавину невероятных происшествий и грандиозных событий. Вот так-то, касатик, ты своими скромными маленькими делами ввел магию в мир и вернул природе равновесие. Благодаря тебе в мир вернулась Магия и пойдет по нему, как и раньше, когда весь мир был волшебным!.. Боги времени не ошиблись в тебе, касатик, не зря, ой не зря они с магией поднатужились и спасли тебе жизнь, переместив на двести лет в прошлое.

Гарри оцепенело моргал, слушая всё это. Странно было узнать, что им попользовались, перетащив в другую временную эпоху против его воли. Но с другой стороны… он же и вправду сделал то, что Время с Магией запланировали.

— А… а… а почему они вообще засыпали, а? — кое-как сформировал он вопрос.

— Средневековое мракобесие в мир пришло, — пожала плечами бабушка. — Додумался люд до чертей в аду, али демоны до людского разума достучалися, кто ж теперь знает?.. Кощеюшка-то вот, тоже злом порожден был, из Тьмы родился да любовь познал, запер в себе темные начала, добру путь открыл, за что и был награжден бессмертием.

— Угу, особливо, когда сопляк тебя из плена выпускает, стаканом воды обнадежив… — больным голосом пробрюзжал Кощей. — Хошь не хошь, а проникнешься.

Яга сочувственно погладила Бессмертного по руке и продолжила:

— Человек начал магию отрицать, чураться колдовства, нагрянувшее христианство только подстегнуло это отречение. А произошло это потому, что звезда упала с неба, разбив в щебенку Фаэтон. Небесный гость, прилетевший из дальнего космоса, врезался в планету на полной скорости и, прочертив дыру в атмосфере, ухнул в океан. Катастрофа была мирового масштаба, от землетрясений земля встала дыбом и сложилась гармошкой в тех местах, где ныне высятся горы: Анды, Гималаи… Ну и последствия их долго описывать придется: всемирный потоп, гибель многих цивилизаций, закат допотопного человечества. Все знания и науки были утеряны безвозвратно, людям пришлось заново учиться жить, заново постигать утраченные знания, снова изобретать колесо и добычу огня, ибо умерли те, кто жил до катастрофы. Те, кто соседствовал с великанами и водил дружбу с драконами. Немного памятных вещей осталось с тех времен, но если очень постараться, то даже их можно найти: карты Пири-Рейса, манускрипт Войнича, загадочная клинопись шумеров, странные камни и фигурки с изображениями людей и ящеров, тексты на страницах Библии, вызывающие вопросы, и многое-многое другое… Человечество, можно сказать, достигло расцвета, погибло в глобальной катастрофе и скатилось до средневековья, вновь оказавшись в начале пути. Всё началось сначала: повторное открытие Америки, изобретение телескопа и сверхточных весов с хронометрами. Параллельно с человечеством приходила в себя и оживала магия, вот только люди к ней теперь куда более настороженно относились, забыв о колдовстве за пару поколений восстановления. А там и волшебников начали бояться, чародейства-волшебства всякого, бесовщину непотребную… Вот так-то вот, касатик, понял ли, откель рога чертячьи растут?

Гарри в ответ очумело потряс головой. Слова Яги и Кощея подтвердились. Уже через год после Объединения миров были замечены существенные изменения в природе. По Америке перестали сновать ураганы и торнадо, утихли землетрясения на всех побережьях, потухли и заснули мирным сном вулканы, лишь изредка попыхивая паром, выпуская излишки. Но прежние их процессы продолжались глубоко в недрах гор, творя свои горячие пироги — раскаленную магму и лаву. Вулканы всё-таки нужны природе.

Дальше — больше. Чем больше проходило времени, тем явнее становилось видно, как природа умнеет с каждым днем. Исчезли засухи и умерилась сырость в определенных районах. И нет, тропики остались тропиками, иначе как бананы вырастут? Просто дожди и туманы отныне перестали мешать горожанам, дожди теперь лили строго дозированно и тогда, когда нужно, то бишь по ночам, освежая города и щедро орошая поля.

Пожаров тоже теперь можно не опасаться, особенно случайных, от забытой трубки на конюшне и костра в бору. На всех конюшнях мира поселились сеновальцы и глиноклоки (в Англии), которые мигом гасили нечаянный очаг возгорания: глиноклок, похожий на ослика, с руганью затаптывал огонь, костеря на все лады пьяного конюха, а сеновалец, некрупный барашек, похожий на стог сена, лениво приползал и плюхался на костерок, душа его ещё в зародыше. А если огонь всё же успевал разгореться и с жадностью набрасывался на добычу, в противостояние с ним бросался ветер. В зависимости от ситуации он выдувал огонь из помещения или, напротив, убирал кислород, не давая огню ни малейшего шанса. Но это происходило недолго, до тех пор, пока не проснулись духи огня… С пробуждением огненной стихии пожары и вовсе прекратились. В домах, по крайней мере, там, где люди живут и могут случиться человеческие жертвы. Огонь тоже стал разумным и слился с магией настолько, что вспомнил свое собственное колдовство, в общем, на сталелитейные заводы перестали поставлять уголь и дрова, вместо них в печах загудело вечное Губрайтово пламя. Оно же загорелось и в плитах на кухнях, так что нефтяная промышленность заглохла на взлете, так и не пригодившись. Осознав, что нефть больше не нужна, нефтяники припухли, готовясь к тому, что нефтяные отрасли придется забыть. Побастовав пару недель, закрылись фабрики по производству танкеров и бурильных вышек. Но ненадолго. Их снова открыли после перепрофилирования, начав производить безобидные ложки и железные кружки для турпоходов…

Как быть с машинами, господа? Бензин же из нефти производится… Нет проблем… Духи механики, работу хотите? Красноглазые гремлины вмиг стали желто- и зеленоглазыми, толпами ринувшись на вакантные места — в моторы автомобилей. А также в тракторы и комбайны, поезда и пароходы, с удовольствием включаясь в союз с человечеством. Их доселе сдерживаемая энергия заработала в полную мощь, разгоняя механизмы машин, питая их силой куда надежней керосина, бензина и прочего топлива, с помощью которого работали двигатели внутреннего сгорания. Автокатастрофы с тех пор забылись навсегда. Да и правильно вообще-то, разве пристроенный гремлин позволит, чтобы с его подопечными что-то плохое случилось?! А уж тем более с любимой машинкой!..

Тем же гремлинам доверили и первые самолеты с вертолетами, позволив им взлететь без топлива. Разумеется, с учетом живых «моторов» внутренние пространства машин переоборудовали, сделав уютные помещения для духов заместо топливных баков, ведь теперь моторы приводились в движение не преобразованием энергии бензинового топлива, а волшебной силой самого гремлина. Вот так постепенно гремлинам были отданы все механизмы в мире: от настенных ходиков со стиральной машиной до могучих гигантов — текстильных, ткацких и прочих фабрик. Ведь гремлины же тоже разнообразный народец, от крох часовщиков до чудовищных монстров, залегших в недра гигантских машиностроительных и сталелитейных заводов. Огни Губрайтов и одомашненные гремлины отлично поладили меж собой и прекрасно сработались, принося пользу человечеству.

И как же несладко пришлось тем, кто отваживался на добычу легких денег… Несчастным воришкам попросту перекрыли кислород: вот вздумал один банк грабануть, всё рассчитал-приготовил, вот уж и в сейф проник, вот сверлочек в замочек вставил, а в замке знаете кто? Пр-р-равильно, гремлин! Тужится медвежатник, кряхтит, одну алмазную головку на другую сменил, а сейф — ни в какую. Только пуще сверло тупит… А сзади голосок вежливый раздается:

— Так-с, уважаемый мистер Вор, не соблаговолите ли вы поднять ручки? Благодарю, а теперь повернитесь и снимите лыжную шапочку. Оп-па, это вы, мистер Эн? Что ж, вынужден сообщить — вы арестованы!

Известная фраза «моя милиция меня бережет» стала не просто фразой, а действительностью. Оборотень в погонах защищал граждан вернее преданной овчарки, непреклонным роком вырастая позади карманников и разных бандитов, приходя всегда и вовремя. Дядя Степа на улицах Санкт-Петербурга, Москвы и Сыктывкара стал явлением самым обыденным, и стихи про него родились раньше Михалкова… Рубеус Хагрид перестал быть единственным полувеликаном, ещё до его рождения по всему миру народились дети людей и нефилимов, а те из них, кто родился в России, и стали теми самыми дядями Степами.

Так что рождение Хагрида не стало чем-то из ряда вон выходящим, а вполне обычным явлением, а уж сестрёнка Венделл, рожденная через год после Рубеуса, и вовсе принесла счастья и восторга маленькому полувеликанчику. И тихо радовался вечно больной Хорас, скрюченный артритом, с любовью нянча своих крупных и здоровеньких детишек. В такой же дивный Новый мир пришли и Минерва МакГонагалл с Филиусом Флитвиком и Помоной Стивенс, пополнив собой ряды учеников Хогвартса.

Гарри де Нели, ставшему непосредственным свидетелем всему этому, только и оставалось, что дивиться итогом грядущего, начало которому положил когда-то он сам. Привычный ему старый мир постепенно сгинул, став по-настоящему безопасным, надежным и просто удивительным. Всё чаще Гарри посматривал на календарь, глядя на приближающиеся даты, и гадал с затаенным любопытством — какой будет жизнь Северуса в семидесятые и Гермионы в девяностые годы, когда настанет их черед?