Монстры большого города (СИ)

13

АНДЖЕЛА

Две ночи подряд сплю спокойно, и просыпаюсь отдохнувшей. Ночные кошмары меня больше не преследуют. Исчез и Томми, но я точно знаю, что рано или поздно он вернётся. Жестокая расправа над ублюдком вернула мне интерес к жизни. Я вновь чувствую себя нормальным человеком, а не грубо склеенной чашкой, разбитой на множество частей. Периодически замечаю перед домом патрульную машину, но значения этому не придаю, интуитивно чувствуя, что копы явились не по мою душу. В общем, жизнь начинает налаживаться. Ещё бы денег где-нибудь раздобыть, и всё будет почти что замечательно.

Но время идёт, и эйфория улетучивается. Возвращаются плохое настроение, раздражение и меланхолия, а вместе с ними и ночные кошмары. Ощущение неполноценности забирается под кожу, подобно скарабею, и вызывает зуд. Пытаюсь найти причину своему нынешнему состоянию, и понимаю, что дело в мёртвом выродке. Расправа над ним подарила мне покой, пусть и временно. Чтобы это чувство вернулось, мне необходимо ещё кого-нибудь прикончить. Пролив кровь, я открыла ящик Пандоры.

Понимание происходящего вызывает неприятное покалывание в груди. В кого я превращаюсь? В грёбаную вампиршу? Откуда эта жажда крови? Пытаюсь противиться противоестественному чувству, но вскоре понимаю, что просто оттягиваю неизбежное. Мне нужна разрядка. Я просто сгорю изнутри, если не получу её.

Томми поначалу пытается убедить меня держаться до последнего, и не сдаваться, но быстро понимает, что это бессмысленно, и начинает давать советы, как лучше поступить. Первым делом мне необходимо приодеться соответствующим образом. Отстиранная от крови толстовка тут не подойдёт. Нужно что-то более открытое и откровенное. Что-то такое, что будет кричать: “посмотрите на меня, я грязная шлюха!” А ещё нужны парики, яркий макияж, и ещё что-нибудь, что поможет мне перестать быть похожей на себя. Пиратская повязка на глаз — явный перебор. А вот чёрные очки вполне подойдут.

Когда понимаю, во сколько мне всё это обойдётся, опасаюсь, что после таких трат у меня не останется денег даже на еду. Приходится собирать всё хоть сколько-нибудь ценное и ненужное, и идти в ломбард. Озвученная сумма меня не устраивает, но приходится согласиться. Я сейчас не в том положении, чтобы торговаться.

Во время похода за париком и шмотками машинально начинаю присматривать потенциальную жертву, отдавая предпочтение мужикам средних лет, но тут же себя и одёргиваю. Только не здесь. Повсюду камеры и куча свидетелей. Нужно найти место поспокойнее. Настолько хладнокровно оцениваю обстановку и потенциальные риски, что самой становится не по себе. Это действительно я, а не кто-то другой? Неужели, всё это время внутри меня жило, спало и дожидалось своего часа что-то хищное? Нет! Этого не может быть! Это всё из-за ублюдков в масках! Кровь и насилие никогда меня не притягивали. Я была обычной беспечной девчонкой. Это твари из “Паладина” сделали меня такой! Аргумент весомый. Но легче от этого совсем не становится.

Вернувшись в квартиру, примеряю обновки, накладываю яркий макияж, надеваю ярко-рыжий парик, и какое-то время рассматриваю себя в зеркало. Одно слово — шлюха. Хотелось бы, чтобы под руку мне попался очередной выродок из “Паладина”, но верится в это с трудом. Первый подонок в нужное время оказался в том же месте, что и я. Выиграть второй раз подряд в этой лотереи у меня никак не получится.

Придя в бар, находящийся в четырёх кварталах от моего жилища, присаживаюсь за свободный столик, и какое-то время сижу там со скучающим видом. Сначала ко мне неуклюже пытается подкатить какой-то неуверенный в себе парень примерно моего возраста, но я грубо его отшиваю. Парнишка кажется мне неплохим. У него ещё вся жизнь впереди. Прямо как когда-то у меня. Будь этот парень здесь один, он не оставил бы мне другого выхода. Но пока есть возможность выбирать, лучше отдать предпочтения кому-то другому. Кому-то, кого совсем не жалко. На этом этапе я могу себе позволить проявить разборчивость. О том, смогу ли я проявлять её и в дальнейшем, думать совсем не хочется.

Через несколько минут ко мне подсаживается ещё один тип. Возраст — около тридцати. Короткие светлые волосы, голубые глаза, наглая улыбка, небольшая щетина на подбородке, пластырь на подбитом носу, пара золотых зубов. Выглядит он как стереотипный бандит из стареньких дешёвых боевиков, и общается соответствующим образом. Познакомиться со мной и сделать хотя бы пару комплиментов даже не пытается, а сразу выкладывает на стол несколько купюр, и предлагает прогуляться с ним до ближайшего мотеля. Говорит он всё это таким уверенным тоном, будто абсолютно уверен, что я не откажусь.

Этот тип очень мне не нравится, и в любой другой ситуации я бы сделала всё возможное, чтобы оказаться него как можно дальше. Но только не сегодня. И пусть этот самоуверенный кретин думает, что это он выбрал меня. Так будет намного проще застать его врасплох. Я хочу вновь почувствовать себя нормальным человеком, и этот сукин сын мне в этом поможет, хочет он того, или нет.

БЕН

С утра пораньше, когда солнце ещё не успело подняться, тщательно проверяю машину на наличие устройств слежения, которые мне мог подкинуть кто-нибудь из коллег Джона, пока я разговаривал с братом. Ничего не найдя, еду на ферму, периодически поглядывая, нет ли хвоста. Избавившись от всех личных вещей “Киборга”, убираю инструменты в тайник в стене, и иду проверить Анджелу.

К оставленным куриным крылышкам пленница даже не притронулась. Ну уж нет малышка, так дело не пойдёт. От голода ты не умрёшь. Это я тебе гарантирую. Едва открываю дверь, и захожу в камеру, Анджела тут же просыпается, и вскакивает с кровати. На меня сонная девчонка смотрит с непониманием и тревогой. Неторопливо подхожу к тазу с водой, и ополаскиваю руки. Пленница резко срывается с места, пулей проносится мимо меня, и выбегает из камеры. Хороший знак. Похоже, голодание и сон помогли Анджеле хотя бы на время излечиться от депрессии. Всё остальное сделаю я. Вытерев руки, покидаю камеру и следую к выходу.

Настигаю беглянку у железной двери с кодовым замком. Девчонка хаотично нажимает на кнопки, но угадать код никак не может.

— Ты когда-нибудь была в Африке? — спокойно интересуюсь.

Анджела вздрагивает, медленно оборачивается, и бросает на меня затравленный взгляд.

— А я был, — продолжаю рассказ, не получив ответа от беглянки. — Наша группа охраняла алмазные рудники, принадлежащие одной международной фирме. При переходе от одного рудника к другому, нас атаковали местные повстанцы, мечтавшие прибрать камешки к рукам. Мою машину разнесли из РПГ. Сам я успел выпрыгнуть из неё на ходу, но от взрыва отлетел на несколько метров в сторону, и потерял сознание. В себя пришёл уже в плену, в какой-то вонючей тёмной хибаре посреди джунглей. Меня и некоторых других ребят начали пытать. Не для того, чтобы выведать что-то важное, а просто потому что морды наши им не понравились. Затем нас вывели на улицу, поставили на колени перед ямой, и принялись поочерёдно вышибать мозги. В тот момент, когда очередь практически дошла до меня, по лагерю начала лупить артиллерия. Засранцам резко стало не до нас. Когда взрывы утихли, в лагерь ворвались правительственные войска. Те повстанцы, что были чуть поумнее, попытались дать дёру. Кому-то из них это даже удалось. Все остальные ожидаемо бесславно полегли.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — нетерпеливо перебила меня Анджела.

— Позже поймёшь. Когда услышишь, чем вся эта история закончилась. А пока иди за мной.

— Куда? И зачем?

— Скоро узнаешь. Пошли.

Беглянка недоверчиво щурится, но за неимением альтернативы всё же подчиняется. Замечаю, как сильно она напрягается, едва мы проходим мимо открытой камеры. Видимо решила, что я собираюсь закончить начатое. Что ж, малышка, ты не так уж и далека от истины. Но в отличие ото всех, кто оказывался здесь до тебя, ты ещё можешь выйти отсюда целой и невредимой, но лишь в том случае, если сделаешь правильный выбор. Я дам тебе шанс, малышка. Воспользуйся им. Не разочаруй меня.