Мордэкай

Глава 15

Первой прибыла Мойра — её драконица Кассандра спланировала, приземлившись рядом с нами. Полтора часа спустя послышался стук копыт, и вскоре мы все снова были вместе. К счастью, остальные послушались моего приказа и ни слова не сказали о наших недавних догадках.

— Капитан, выбери двадцать пять человек — они отправятся с нами под командованием Сэра Грэма. Оставшаяся половина останется здесь, с тобой, в качестве резервных сил. Линаралла, Коналл и Мойра — останетесь с ними, — приказал я, объявляя свои планы.

Коналл привстал на стременах:

— Но Отец…!

Пенни его перебила:

— Коналл! Если хочешь и дальше участвовать в военных учениях, то постарайся научиться слушаться приказов.

После этого никто из остальных не осмелился возражать.

Убедившись, что они внимательно слушают, я продолжил:

— Мы же, вместе с большей частью драконов, войдём в лес. Мы прожжём путь, и будем искать выживших. Если возможно, мы проберёмся туда, где был Ланкастер, или где ему следовало быть. Если всё пойдёт плохо, то на плечи оставшихся здесь возлагается обязанность либо вытащить наши задницы из огня, либо сдерживать противника, пока мы отступаем. Я понятно объясняю?

Капитан Дрэйпер отдал честь:

— Да, милорд! — Линаралла почти комично отдала честь вместе с ним, не осознавая того факта, что поскольку она с технической точки зрения не была моей подданной и не входила в число военных, таких жестов от неё не требовалось. Кое-кто из солдат тихо засмеялся над её чрезмерной серьёзностью.

«Да она никак не может быть частью какого-то замысла или схемы», — молча подумал я.

Мы вошли в лес, отправив впереди трёх драконов — Лэйлу, Зефира и Грэйс. Их массивные тела создавали легко проходимую просеку для остальных. Они избегали самые крупные деревья, но затаптывали и разрывали всё остальное — деревья поменьше, кусты и подлесок. Грэм и пятеро солдат шли за ними пешком, и ещё пятеро двигались по бокам. Остальные десять шли сзади. Чад, Пенни, Мэттью и я оставались в центре. Лошади остались с резервным отрядом, поскольку ландшафт был слишком непредсказуем.

Двигаться таким широким строем было бы невозможным при столь густой растительности, если бы драконы не создавали настолько широкую просеку. С их помощью двигаться было легко — почти настолько, что можно было бы взять лошадей, однако оставляемые ими позади разрушения включали в себя огромное количество сломанных веток и выкорчеванных деревьев, из-за чего очень легко было споткнуться.

Мы с Мэттью не сводили магического взора с окружающей местности, ища любые следы Уолтэра или Элэйн, или любых других выживших. Услышанное заставило меня усомниться в том, что мы кого-то найдём, а Прэйсианы, если они были живы, вполне могли скрываться даже от нашего восприятия. Мы могли лишь надеяться, что создаваемый прорывающимися через лес драконами невероятный шум даст им знать о нашем присутствии, и они как-то дадут нам знать.

Мне не удавалось засечь поблизости от нас никаких животных, помимо маленьких грызунов и редких птиц. В пределах дальности моего взора не появлялось ничего похожего на чудовищных медведеподобных тварей. Впрочем, причина могла крыться в драконах. Они невероятно шумели, и я вполне мог вообразить, что любые крупные хищники, имеющие хоть каплю ума, быстро двигались куда угодно, только не в нашу сторону. Это почти что разочаровывало.

Однако если кто-то всё же нападёт, то довольно быстро осознает свою ошибку. С драконами шутки плохи. Через час шагания по сломанным веткам я был убеждён, что никакого нападения не случится.

— Не нравится мне это, — пробормотал Чад, шедший рядом со мной. Из всей нашей группы он испытывал меньше всего сложностей с движением. По возрасту он точно не уступал мне, ступал он уверенно.

— Если скажешь «здесь слишком тихо», я засмеюсь, — ответил я. Шум мы создавали оглушающий. Когда драконы таки приостанавливались, стояла тишина, то это было ожидаемо. Существа, прокладывавшие нам путь, были настолько крупными хищниками, что могли распугать что угодно.

— Очень смешно, — кисло сказал он. — Нет, дело не в этом. Дело в деревьях, в траве… во всём. Я ничего из этого не узнаю.

— Вот это — сосна, — сказал я, указывая на один из более крупных стволов, мимо которого мы проходили.

— Ага, но какого именно рода сосна? — заметил он. — Есть дюжины разных видов, и этот не похож ни на один из тех, что мне известны. — Нагнувшись, он отломил ветку с листом, имевшим форму несимметричной звезды: — И да, это широколиственное дерево, но какого рода? Я его не знаю.

Я никогда не думал о нём как о ботанике, но седеющий лесник был таким — полным неожиданностей. Люди часто сбрасывали его со счетов из-за его грубых выражений и неотёсанных манер, но недооценивать его было ошибкой. Я точно знал, что острота его ума не уступала остроте его стрел.

— И тут вообще всё слишком, блядь, старое, и чертовски большое, — продолжил он. — Лес будто из первобытных времён. Деревья не вырастают такими большими, если только их не оставить в покое на охренительно долгое время.

— Ты к чему клонишь? — спросил я.

Он вздохнул:

— Я — охотник. Я всю жизнь провёл в лесах, и всё это время я знал, что был в лесу самой большой и злобной тварью. Ну, может, помимо медведя — но даже они знают, что от людей надо держаться подальше. В этом месте я чувствую себя маленьким, и что-то мне подсказывает, что в этих лесах я — не самый опасный зверь.

— Ну, мы хотя бы самые умные, — легкомысленно сказал я.

Моя ремарка лучника-ветерана не позабавила:

— Неужели, Мордэкай? Мы ни черта не знаем про это место.

— Ну, если мы не самые умные, то мы хотя бы взяли с собой самых крупных, — сказал я, кивая в сторону драконов.

— Крупнее — не значит… — начал отвечать он, и тут наступил хаос.

Я ощутил это лишь за секунду до того, как всё произошло — несколько вспышек эйсара, появившихся вокруг и, что важнее, под нами. Это были не те вспышки, какие можно увидеть, когда маг использует свою силу — нет, эти были гораздо менее яркими, будто группа живых существ появилась там, где раньше была одна неподвижная земля и почва.

Двое людей Капитана Дрэйпера — Дэниэлс и ещё один мужик, чьего имени я на знал — исчезли в ударившем вверх фонтане грязи. Я всё ещё видел их своим магическим взором — они боролись лишь где-то в паре футов под поверхностью с чудовищами, у которых было чересчур много ног. Их затащили под землю.

В тот же момент начались нападения с обоих флангов нашего отряда. По одному человеку по обе стороны утащило под землю, в то время как на драконов навалилось большое число неизвестных зверей.

Однако всё это было лишь фоном для того, что приковало моё личное внимание. Земля у меня под ногами пришла в движение, и мои ноги схватило что-то клыкастое, когтистое, и обладавшее лапами как у насекомого. Я свалился на спину и оказался наполовину под землёй, прежде чем полностью осознал происходившее. Мэттью был в похожем положении.

Драконы ревели, люди кричали, но прежде чем помочь кому-то ещё, я должен был что-то сделать со своей собственной ситуацией. Несколько секунд спустя, когда первоначальный шок прошёл, я нанёс державшей меня твари мощный дробящий удар чистым эйсаром. Результаты были чуть менее чем впечатляющими. Эйсар стёк с твари как вода с гуся. Моя магия нанесла удар, но соскользнула прочь, нанеся существу в лучшем случае минимальный урон.

В то же время я стал молотить своими руками, ногами и всем, что могло двигаться. Эта часть моих действий была чисто инстинктивной, и не очень мужественной, если посмотреть на неё с объективной точки зрения. Но это не было плодом мысли — меня захлестнул чистый ужас, который испытывает каждый человек, ощущающий себя в лапах гигантского, поедающего людей паука.

Однако ужас был моим старым другом, и какая-то часть моего разума продолжала работать — просто это была не та часть, которая управляла ляганием и криками. Поскольку моя сила на существо не действовала, я направил её на саму землю, создав подо мной каменно-твёрдый фундамент, чтобы остановить моё погружение. Затем я использовал землю подобно кулаку, сжав её вокруг твари, пытавшейся прокусить мои поножи.

Последовала короткая схватка, но чуть погодя я сумел отделить своё тело от паука, хотя в результате моя нога и оказалась избитой и покорёженной. Я раскрыл землю у себя над головой, и меня залил великолепный и желанный солнечный свет. Ко мне протянулась рука Пенни, но прежде чем я смог за неё ухватиться, находившаяся рядом со мной тварь вырвалась, и метнулась мимо меня к моей жене.

Её меч ударил вниз, пронзив голову существа, и погрузившись в его тело, забрызгав меня его внутренностями. Поспешно выбравшись из-под его туши, я наконец выкарабкался на свет, где меня ждала сцена безумия и ужаса. Драконы были облеплены пауками размером с пони. Солдаты, избежавшие нападения из засады, сгруппировались вокруг нас в отчаянный круг.

Грэм отреагировал первым. Его необычные тренировки делали его реакцию почти мгновенной. Его меч, Шип, рассёк головогрудь и ноги попытавшегося схватить его паука, а затем Грэм начал помогать остальным.

Мэттью также отреагировал быстро, пусть и менее изящно, благодаря своему дару предвиденья. Он боролся в нескольких футах от меня — его рука из зачарованного металла удерживала клыки паука на расстоянии, в то время как сам он удерживался на месте с помощью магии. Передние ноги арахнида несколько раз били по нему, но их когтистые кончики не смогли пробить его кольчугу. Меч Грэма обрушился, разрубив нижнюю половину твари до того, как Мэтт успел сделать что-то ещё.

Всё это произошло менее чем за десять секунд. Пенни перепрыгнула меня, взмыв в воздух, и приземлилась перед одним из наших защитников, которого только что покалечили. Приземлилась она с хрустом, вогнав свой меч в паука у себя под ногами.

— «Помоги драконам», — ментально сказал я своему сыну. — «Я помогу солдатам».

Он коротко ответил:

— «Понял».

Бойцы были дисциплинированны, и теперь, когда их кошмарные враги были видимы и прямо перед ними, они могли защищаться гораздо лучше. Но тем четверым, кого утащили под землю, они помочь не могли, поэтому именно на них я и сосредоточился в первую очередь.

Выпустив всплеск силы, я использовал саму землю, чтобы схватить пауков, забравших людей вниз. Нужно было спасти четверых, а времени было мало, поэтому я больше не мог себе позволить действовать так же мягко, как поступал, когда вытаскивал себя самого. Я вырвал солдат на поверхность одного за другим, одновременно круша державших их чудовищ в каменных тисках.

Между тем рядом со мной не смолкало почти не осознаваемое мною гудение, и только тут я и заметил, что это был Чад Грэйсон. Звук издавал его лук, которым он орудовал без умолку с самого начала. В отличие от его первого похода сюда, на этот раз он явился вооружённый боевыми стрелами из замковой оружейной — их тонкие наконечники были зачарованы.

Его выстрелы били точно в цель, и стрелы входили глубоко — большая их часть погружалась в пауков, оставляя видимым лишь оперение, однако от таких ран арахниды умирали медленно. Рубленые раны от мечей солдат оказывали более быстродействующий эффект, хотя у большинства из них не хватало сил для того, чтобы рубить глубоко — кроме Пенни и Грэма.

Моя жена была воплощением ярости. Она двигалась за пределами круга защитников, отрубая ноги, клыки, головы, и вообще всё, до чего дотягивалась.

А вот для Грэма у меня не находилось слов. По размеру и форме он напоминал мне Дориана, особенно с Шипом в руках, но движения его были неземными. Дориан Торнбер был рыцарем и великим мечником, но его сын сражался не как мечник. Иногда я готов был поклясться, что у него был магический взор. Он использовал Шип почти исключительно для нападения, в то время как его сверхъестественные движения уклонялись от каждого когтя или прыжка вне зависимости от того, был ли наносивший удар паук в его поле зрения. Взмахи длинного клинка Шипа оставляли за собой лишь отрубленные части тел.

Большую часть стрел Чад выпускал по паукам, вцепившимся в драконов. Те были в очень невыгодном положении против своих менее крупных врагов. Они бились о землю и катались, пытаясь сбросить с себя проворных нападающих, но почти безрезультатно. Мэттью прикончил этих пауков, используя свою силу, чтобы сбивать их тяжёлыми камнями и маленькими валунами, которые вырывал из земли.

— Всем в круг! — приказал я, крича в основном ради Пенни и Грэма. Они почти нехотя отступили в относительную безопасность нашего маленького защитного рубежа. Как только они были внутри, я прокричал своё заклинание: — Грабол ни'таргос, мэй сьерэн, форзэн дантос ньен!

Земля вырвалась из-под лап изводивших солдат пауков, оставив вокруг нас круглый ров глубиной в десять футов. Освобождённая почва вздыбилась вокруг подобно массивной грязевой волне, и обрушилась на падающих чудовищ. Я вложил в неё весь свой гнев, весь страх, и почва ударила по ним как молод, дробя и душа их во тьме. Все тринадцать оставшихся пауков были поглочены этим свирепым заклинанием.

Воцарилась тишина, но продержалась она лишь секунды.

Чад Грэйсон протянул руку вниз, и со злостью выдрал стрелу из тела мёртвого паука в пределах круга.

— Как я и говорил, блядь, — громко проворчал он, — крупнее — это не всегда лучше! Правда, мне не нужны были эти ёбаные хуесосы в качестве подтверждения моего проклятого довода!

Чуть погодя кое-кто из солдат засмеялся, хотя это скорее было истеричное хихиканье, рождённое адреналином и нервами, а не настоящее облегчение.

Трое из четверых утащенных под землю были мертвы. Только Дэниэлс выжил, с тяжёлыми ранениями. Его нога была изорвана и искорёжена, с расколотыми костями. О нём я позаботился в первую очередь, поскольку он истекал кровью так сильно, что иначе бы умер за несколько минут.

Я слышал низкий стонущий рокот со стороны драконов, работая над латанием кровеносных сосудов в ноге Дэниэлса. Кожа и мышцы были изорваны, и несмотря на мои упорные усилия, у меня было чувство, что ногой он больше пользоваться не сможет.

Ещё трое были ранены, и один человек был укушен. Укус выглядел скверно — укушенный мужчина потел и кричал от боли. Каждое сокращение его сердца вызывало в нём волну боли. Клыки пробили его стёганую куртку, вонзившись в предплечье, и плоть в месте укуса уже стала пурпурной, постепенно чернея.

Мы сняли его кольчужную шапку, и срезали рукав, прежде чем использовать его, чтобы перетянуть ему верхнее плечо. Я надеялся, что это помешает яду распространиться дальше, но глаза человека уже начали дёргаться. У меня сложилось неприятное ощущение, что для него было уже слишком поздно.

Что касается драконов, Лэйла и Зефир получили по несколько укусов. Учитывая их размер и мощное телосложение, я сомневался, что их это убьёт, а от любой не летальной раны они могли со временем оправиться. Однако пока что они испытывали невероятную боль.

Все взгляды сошлись на мне.

Это было одно из тех мгновений, которые сильно меня доставали в мои первые годы в качестве Графа ди'Камерона. У моих решений были последствия, люди погибли, а у некоторых из выживших останутся раны на всю жизнь. Будучи молодым человеком, я прорывался через такие моменты по необходимости, страдая от сомнений после того, как всё заканчивалось.

С тех пор мало что изменилось, но переносить такое стало легче. Я всё ещё буду чувствовать вину позже, но не так сильно, как прежде. Не то, чтобы мои сомнения стали меньше — просто я больше не верил в идеальные исходы. Что бы я ни делал, кому-то это шло в ущерб. Как и прежде, уверенность была важнее идеальности.

— Драконы могут лететь? — твёрдо спросил я.

— Лэйла может, — ответила Пенни.

Мэттью кивнул:

— Зефир по идее должен суметь добраться хотя бы до опушки леса. Дальше я уже не уверен.

— Значит, они вернутся к позиции резервных сил, — приказал я. — Мэтт, я хочу, чтобы ты полетел на Грэйс, и взял с собой раненных. Как только доберёшься до остальных, расскажи им о случившемся, а потом возвращайся.

Скажешь Коналлу приготовить временный круг, чтобы перенести раненных обратно в замок. Потом пусть Мойра и Кассандра вернутся с тобой, взяв ещё пятерых человек. Капитан Дрэйпер пусть остаётся с солдатами, вместе с Коналлом и Линараллой. — Я замолчал, оглядывая их лица, чтобы увидеть, есть ли у них вопросы. Не найдя таковых, я закончил: — Двигайтесь.

Как только они отправились в путь, Грэм приказал оставшимся солдатам очистить землю от обломков, навалив их в виде импровизированного барьера вокруг нашего местоположения. Затем он расставил людей по внутреннему периметру широким кругом.

После этого Грэм подошёл ко мне:

— Думаешь, нам следует выставить несколько часовых?

Прежде чем я смог ответить, подал голос Чад:

— А ты сам бы хотел стоять за пределами круга? Я вот, чёрт побери, точно не хочу.

— Он дело говорит. К тому же, в отсутствие понятного нам противника, вроде других солдат, размещение наших людей вне пределов непосредственной близости лишь поставит их на пути опасности, которую мы не можем предсказать. Я бы предпочёл держать их вместе. Моё магическое восприятие должно предостеречь нас заранее, если что-то попытается к нам подкрасться, — сказал я им.

Пенни не выглядела обрадованной:

— Как предостерегло насчёт этих пауков?

Это меня уже беспокоило, но у меня было время обдумать этот вопрос:

— У пауков был какой-то способ уменьшения фонового эйсара, благодаря чему они были похожи на неживые предметы вместо живых существ — но когда они пришли в движение для нападения, их эйсар стал ярче.

— А что если там есть что-то, способное делать то же самое в движении? — спросил Чад.

Качая головой, я ответил:

— Не думаю, что так можно — но даже если это так, то одного факта движения уже хватит, чтобы я смог их заметить. Эти твари застали нас врасплох, потому что были неподвижны и сидели под землёй, куда никто из нас пристально не смотрел.

Егерь кивнул, и снял свой рюкзак, раскрыв его, чтобы вытащить лежавшие там связки стрел. Колчан у него на бедре был пуст. В течение нашей короткой битвы он сумел вогнать минимум по одной стреле почти в каждого из встреченных нами пауков, а в некоторых — по две или три.

— Надеюсь, ничего больше не объявится, — пробормотал он. — Иначе у меня все стрелы выйдут. — Закончил он свои приготовления, сделав ещё один большой глоток из своей фляжки.

— Что меня тревожит больше всего, — сказал Чад, — так это то, что эти пауки, помимо своего охуенного размера, не вели себя как нормальные пауки.

Я был занят сканированием местности вокруг нас моим магическим взором, но тщательно прислушивался к его словам. Первый вопрос задать выпало Грэму:

— Многие пауки охотятся. И мы уже видели прежде пауков-каменщиков — они нападают из засады. Разве это не то же самое?

— Каменщики строят свои ловушки задолго до появления жертв, — сказал лесничий. — Эти же ёбаные ублюдки закопались здесь именно для того, чтобы добраться до нас. Они увидели, куда мы идём, и спланировали наперёд. И дело не только в этом — они действовали сообща. Никогда не слышал о пауках, охотящихся стаей, и это пугает меня до усрачки.

— Надо просто спалить тут всё дотла, — сделала наблюдение Пенни. — Когда драконы вернутся, то смогут это сделать. Представьте, что твари вроде этих пауков выберутся из леса, и начнут размножаться.

Она привела весомый аргумент, хотя я не был уверен, что мы сможем это сделать без риска лесного пожара, который распространится далеко за пределы этого странного леса. К тому же, мы пока не знали, остались ли здесь выжившие из Ланкастера, или из первой группы разведчиков.

На этом мои мысли и закончились. Моё внимание привлекла вспышка эйсара вдалеке. Подняв ладонь, я дал остальным знать, одновременно фокусируя свой магический взор в том направлении. Мой магический взор видел в лучшем случае более чем на милю, но носимая мною броня мешала ему. Зачарованные латы блокировали не только обычные угрозы, но и эйсар. Шлем и перчатки были специально созданы так, чтобы я мог делать их проницаемыми, что позволяло мне ощущать окружающие предметы и использовать магию с надетой бронёй, но ситуация всё равно была неидеальной.

Я снял свой шлем, схлопотав от жены хмурый взгляд, но выражение моего лица заставило её умолкнуть прежде, чем она успела что-то сказать. «Вот». Я снова почувствовал, на этот раз яснее, импульс эйсара, что-то вроде кратковременного маяка. И я его узнал.

— Элэйн.

— Она жива? Ты можешь её чувствовать? — спросила Пенни с выражением надежды на лице.

Кивнув, я поднял ладонь, и создал похожий импульс, вроде ответа, чтобы она точно знала о нашем присутствии. Элэйн также распознает мой эйсар, и убедится, что это я.

— Она чуть менее чем в миле от нас, в том направлении, — сказал я, указывая на восток.

Затем след эйсара исчез — не только сигнал Элэйн, но и вообще любые признаки её присутствия.

— Она закрылась завесой, — объявил я. — Скорее всего, она скрывалась последние несколько дней.

— Нам надо добраться до неё, — сказала Пенни.

Чад пожал плечами:

— Она уже довольно долго протянула. Лучше подождать до возвращения драконов. Без них будет трудно пытаться двигаться по этой местности.

Подойдя к краю нашей позиции, я поднял свой посох, вытянув его горизонтально, и присел, поднеся его поближе к земле. Сделав глубокий вдох, я втянул свою волю, позволяя силе нарастать у меня в груди. Затем я выдохнул, и заставил эйсар пройти по высеченному на древесине рунному каналу. Из посоха выстрелил яркий, красный луч энергии. Водя им из стороны в сторону, я прорубил путь через густую чащу на расстояние почти в сотню ярдов. На этом пути было два гигантских дерева, и оба они начали падать.

Теперь у нас было начало пути, хотя двигаться по нему было не так просто, как по тому, что прокладывали драконы. Мой метод срубил всё впереди, но по большей части всё это, кроме самых крупных деревьев, упало там же, где и стояло, создавая завалы из кустов, веток и маленьких деревьев.

Я снова поднял посох, и начал выборочно рубить наиболее густые части завала рядом с нами, после чего повернулся к остальным:

— Идёмте.