Мордэкай

Глава 32

Маленький зал для аудиенций Замка Камерон был местом, которое я редко использовал — но он оказался идеальным для маленького совещания, которое я спланировал в предыдущий день. В нём был стол, за которым могло усесться двенадцать человек, а два больших окна впускали значительное количество света. Он также был окружён уордами для приватности — это улучшение я внёс годы тому назад, на собственном опыте убедившись в его необходимости.

Последней прибыла Керэн, и по раздраженному выражению лица я решил, что перед приходом сюда она была у Мэттью. Она обменялась понимающим взглядом с Мойрой, сидевшей рядом со мной, а также скорее всего несколькими скрытыми телепатическими сообщениями. Но я не стал спрашивать. Иногда родителю надо просто верить, что дети сами разберутся со своими проблемами.

Линаралла сидела по другую руку от меня, а рядом с ней была Элэйн Прэйсиан. Тут мне пришло в голову, что в этом помещении собрались все волшебницы в Лосайоне, если только не считать тени Мойры Сэнтир, но она формально являлась магическим конструктом.

— Теперь, когда мы все здесь, рассказывай, что ты замыслил, старик? — спросила Мойра с проказливой улыбкой.

— То, что сам я сделать не могу, — загадочно сказал я.

Тут подала голос Элэйн:

— Знаешь, Джордж начинает думать, что ты имеешь что-то против него. Каждый раз, когда тебе что-то нужно, ты зовёшь меня.

Я вздрогнул. Джордж был её младшим братом, и формально она была права — он послужил бы моим целям не хуже, поскольку также обладал даром Прэйсианов.

— Ты права, — признался я. — Скажи Джорджу прийти ко мне после этого разговора. Мне нужна будет от него ещё кое-какая помощь, однако для нынешнего дела я бы предпочёл оставить всё между дамами.

— Так в чём дело? — прямо спросила Керэн.

— Я вчера узнал у Линараллы кое-что интересное. Под корнями её матери находится своего рода библиотека. Думаю, в ней хранится нужная нам информация, — сказал я им.

— И ты хочешь, чтобы мы её украли? — спросила Элэйн. — Разве это не опасно?

— Более правильно назвать это шпионажем, — прокомментировала Линаралла. — Моя мать скорее всего предложит нужное нам знание, если мы попросим. Ты нужна для того, чтобы мой отец не узнал о нашем присутствии. Верно? — Она повернулась ко мне, чтобы увидеть, правильно ли она догадалась о ходе моих мыслей.

Я кивнул:

— Я хотел бы взять тебя, Мёйру, Керэн и Элэйн на остров.

Мойра перебила меня:

— Почему Мёйру? Почему не меня?

— Чем больше тел, тем больше шанс быть обнаруженными. Мёйра может ехать с кем-то из остальных, выполняя ту же работу, что и ты, — объяснил я.

Дочь вздохнула:

— Так, посмотрим: Элэйн — чтобы скрывать наше присутствие, Линаралла — чтобы поговорить с её матерью, Керэн — чтобы потом всех вернуть обратно… а зачем тебе нужны тёмные таланты мага Сэнтиров?

— Для страховки. На случай, если их обнаружит кто-то из Крайтэков, Мёйра сможет стереть память любому, кто их заметит, — ответил я.

— Или, если их поймает и убьёт сам Тирион, она сможет отправить заклинательного зверя обратно, чтобы рассказать тебе о случившемся, — добавила Мойра, озвучив мою невысказанную мысль.

— Очень неприятная формулировка, — возразил я.

— Но предосторожность логичная, — заметила Линаралла. — К тому же, если я буду нести её с собой, то ты сможешь рассчитывать на то, что она полностью доложит тебе о любых разговорах между мной и моей матерью. Она также может суметь вызнать у Лираллианты информацию, которую не смогу получить я.

Будь я моложе, её холодный анализ моих скрытых мотивов заставил бы меня покраснеть от смущения. Вместо этого я лишь согласился с её наблюдениями:

— Я верю тебе, Линаралла, но довод справедливый.

— Я согласна, — сказала молодая Ши'Хар. Элэйн и Керэн также согласно кивнули.

Однако Мойра пока не была полностью согласна:

— Не соглашайся слишком быстро, Линн. Какая тебе польза от всего этого? Я понимаю, почему Папа хочет, чтобы мы это сделали, но по-моему звучит это так, будто мы тебя просто используем.

Линаралла улыбнулась:

— Я рада быть полезной, если это поможет моей семье. Мои побуждения такие же, как и ваши. К тому же, я хотела бы изучить записи. Если мы перенесём их сюда, то я смогу читать их в любое свободное время. Многие из них наверняка содержат техники заклинательного плетения, которым я могу научиться. Пока они находятся во владениях Тириона, они мне недоступны.

После этого мы ещё поговорили, но недолго. Мойра ушла, чтобы передать сообщение Пенни, а мы отправились в Тёрлингтон. Я планировал добраться туда Мировой Дорогой, но Керэн уже там побывала, поэтому телепортировала нас напрямую — не в город, но на само побережье. Там я собрал всех, и поднял нас в воздух.

На драконе полететь было бы проще, но тогда Элэйн пришлось бы скрывать и дракона по достижении острова. К тому же, я мог лететь быстрее, донеся их до берега острова за вполовину меньший срок.

Как только остров Тириона показался на горизонте, Элэйн укрыла нас завесой невидимости, а после приземления Керэн телепортировала меня обратно в Замок Камерон, прежде чем вернуться к своим спутницам. Теперь мне оставалось лишь ждать.

Поэтому я пошёл искать Мэттью. Он мне нужен был для части чар, которые я добавлял к новой руке Пенни. Я как дурак искал его дома, думая, что он всё ещё дуется, но оказалось, что он был в своей мастерской, с Гэри.

Они с Коналлом стояли снаружи мастерской, мастеря медную проволоку, чтобы помочь Гэри закончить антенну. Андроид молча наблюдал, но меня приветствовал кивком в мою сторону. Я стал наблюдать за ними, не мешая, пока они не закончили. В общем и целом я стоял там почти полчаса.

Когда они остановились, Коналл сказал мне: «Папа». Мэттью не удосужился словами — он всё ещё был в глубокой задумчивости.

— Помоги-ка мне, Мэтт, — сказал я, прерывая раздумья моего старшего сына.

— Э?

— Мне нужно, чтобы ты помог мне с чарами, над которыми я работаю, — объяснил я.

Мэттью посмотрел на Гэри, но андроид лишь пожал плечами:

— Остальное мы с Коналлом можем сделать и сами. Возможно, устроить тестирование мы сможем этим вечером. Я дам тебе знать.

Хмыкнув, Мэттью пошёл ко мне, и я повёл его обратно к моей мастерской. Он всегда был неразговорчивым, но сейчас казался подавленным. Трудно было сказать. Его и в лучшие-то времена нелегко было понять, а хоть что-то знать о его настроении мог только тот, кто мог читать его мысли.

Когда я показал ему свои чертежи, он мгновенно погрузился в работу. Ничего особо сложного там не было, особенно потому, что подобное он в прошлом уже проделывал. В этом случае добавка к руке просто позволяла призывать уже приготовленный мной зачарованный щит. Мэттью отточил необходимые для этого шаблоны ещё тогда, когда ковал Грэму броню и переделывал Шип, поэтому на эту работу у него ушло меньше часа.

Он закончил, и начал было уходить, так и не сказав ни слова.

— Мэтт, — сказал я, заставив его остановиться.

— Да?

— Ты в порядке?

Он пожал плечами:

— Нормально.

— Сэр Томас рассказал нам о битве, — начал я. — Он хорошо отозвался о твоих действиях, но я тут подумал…

Мэттью перебил меня:

— Я в порядке, Пап. Меня всё это не слишком тронуло.

Однако я не закончил:

— Знаешь, я сам прошел через множество кровавых ситуаций. Конечно, они все разные, всегда непохожи друг на друга. Если ты хочешь об этом поговорить, то я всегда…

Он не остановился, махнув рукой, опережая моё предложение:

— Знаю, Пап. Я в порядке.

Я посмотрел ему вслед. «Лжец». Мне хотелось пойти за ним, заставить его говорить, но я знал, что это не сработает. Он в конце концов перед кем-то раскроется, или не раскроется. Одно я знал точно: его это тронуло, вне зависимости от того, признавал ли он это.

«Быть родителем — самая трудная работа в мире», — подумал я про себя. «Я бы скорее готов был вести учётные книги, или посылать людей на войну. Они хотя бы меня слушают».

Керэн вернулась тем же вечером, и отыскала меня во внутреннем донжоне, где я подписывал заготовленные для меня Питэром документы. Если верить моему камергеру, я в последнее время слишком много филонил, хотя с моей точки зрения я работал слишком много. Мы на этот счёт никогда не сходились во мнениях. В глазах Питэра я делал что-то стоящее лишь тогда, когда сидел за столом и писал.

Я поднял взгляд, когда она вошла:

— Они в порядке?

Она кивнула:

— Я просто вернулась поесть и взять для них еду.

— Где они?

— Мы без проблем добрались до ствола Лираллианты. Они спрятались у него, невидимые, пока Линаралла разговаривает со своей матерью. Она сказала, что у неё уйдёт несколько часов только на то, чтобы привлечь её внимание, но что потом они смогут спрятаться под землёй, в каверне, где находятся записи, — сказала Керэн.

Если, конечно, ничто не наткнётся на них раньше. Я не мог не беспокоиться.

— Как скоро ты вернёшься?

— Как можно быстрее, — сказала Керэн. — Они не могу сдвинуться с места, пока я не вернусь, иначе я прибуду в точку, не покрытую завесой Элэйн.

Протянув руку к краю стола, я взял колокольчик, и позвонил. Минуту или две спустя появился Питэр.

— Да, милорд? — спросил он.

— Иди с Керэн на кухню, и позаботься о том, чтобы Повар дал ей всё, что она захочет — и дай ему знать, чтобы работал побыстрее, — приказал я ему.

Питэр нахмурился:

— Я не думаю, что я ей нужен для…

Я перебил его:

— Сейчас же, Питэр. Чем скорее она получит еду и сможет уйти, тем лучше. — Я по многолетнему опыту знал, как Повар мог сердиться, когда дело доходило до неожиданных просьб об особом обращении. Питэр позаботится о том, чтобы тот знал, насколько важным был этот случай. К тому же, это был отличный способ отомстить моему камергеру за то, что он подсунул мне так много бумажной работы. Я зло осклабился ему в спину, когда он выходил из комнаты.

Изводить Питэра всегда было гораздо легче, чем Бенчли. Он слишком легко показывал свои эмоции. Я замурлыкал весёлую мелодию, подписав ещё несколько бумаг, а потом перешёл к просмотру последних отчётов от агента в Албамарле.

Закончив с этим, я набросал письмо Королю Николасу в Гододдин. Ариадна попросила меня уведомить его насчёт деревни анголов, которая, как мы думали, располагалась в пределах его границ. Хотя я уничтожил их воинов, ни я, ни Королева не хотели думать о том, как их семьи будут голодать в грядущую зиму. Поскольку деревья была за пределами границ Лосайона, мы ничего не могли сделать, но я не сомневался, что Николас скорее всего найдёт способ им помочь.

Когда я наконец закончил, день подходил к концу, но прежде чем я успел спрятаться, объявился Питэр. Он будто нюхом чуял, когда я был занят, а когда — нет, или, возможно, тайно за мной шпионил.

— К вам явился Джордж Прэйсиан, Ваше Превосходительство. — Я почти мог слышать самодовольство в голосе Питэра. Это была его месть за сегодняшнюю отправку на кухню.

Возможно, он таки брал уроки у Бенчли. Я твёрдо вознамерился выяснить это позже. Если он учился на примере этого порочного человека, то ничего хорошего из этого выйти не могло.

Однако вывернуться никак не получалось. Я действительно послал утром весть Джорджу, чтобы он меня посетил. Просто я забыл об этом, погрузившись в другие дела.

— Пусть заходит, — ответил я.

Молодой человек вошёл, и предстал передо мной, коротко поклонившись:

— Вы звали, Ваше Превосходительство?

— Заходи, садись, Джордж. Не нужно таких формальностей. Здесь только мы двое. — Я подождал, пока он уселся, прежде чем продолжить: — Как ты держишься?

Джордж выглядел так, будто ему было неудобно, и его руки постоянно пытались поправить ему куртку. Хотя его отец был Бароном Арундэла, большую часть жизни Джордж провёл простолюдином. Он так и не приноровился до конца к более вычурным видам одежды.

— Примерно как и можно было ожидать, — нейтрально ответил он.

— Терять отца всегда трудно, — тихо сказал я. — А теперь ты займёшь его место. Я прошёл через то же самое, хотя и в другой последовательности. Я знаю давление, которое ты наверняка ощущаешь.

— Элэйн старше меня, — проворчал молодой человек.

— Традиция Лосайона гласит, что наследует старший потомок мужского пола, если он есть.

— Эти традиции устарели, — возразил Джордж. — У нас сейчас королева на престоле, а Леди Роуз уже годами сохраняет титул Хайтауэра без мужа. Даже твоя жена, Графиня, держала свой титул, пока ты был…

— Я с этим не спорю, Джордж, — сказал я, перебивая его. — Элэйн сказала мне, что ты предложил уступить ей титул, но она отказалась.

— Но я не хочу наследовать, — с чувством сказал он.

— Значит, ты — мудрый человек, — согласился я с ним. — Но кто-то из вас должен это сделать, иначе я буду вынужден отдать титул кому-то ещё. Ваша мать взять его не может. — Ребэкка Прэйсиан не была ни волшебницей, ни дворянкой, и хотя это не обязательно было проблемой, она также была довольно старой, и не имела ни крепости характера, ни требующихся для успешности навыков. Другие лорды Лосайона никогда бы не приняли передачу титула ей.

— Так отдай кому-нибудь другому, — сказал Джордж. — Мне он не нужен. Мы и без титула нормально жили. Я не подхожу для этого и я… я его не заслуживаю.

Вот она — вина, скрывавшаяся прямо у поверхности. Он не был в ответе за смерть его отца, Уолтэра Прэйсиана, но всё равно чувствовал себя ответственным. Логика в этом отсутствовала, но я его понимал.

— Смысл не в этом, Джордж, совсем не в этом.

— А мне кажется, что как раз относится к делу.

Учитывая моё прошлое, я знал, что он чувствовал — но я не мог себе позволить с ним нежничать. Вместо этого я вдохновился Джеймсом Ланкастером, покойным Герцогом Ланкастера. У Джеймса всегда находились для меня жёсткие слова каждый раз, когда я сомневался в своём праве носить мой титул. Наведя на лицо суровое выражение, я ответил:

— Это потому, что ты — невежественный, эгоцентричный молодой человек, Джордж — но я верю, что это у тебя возрастное. Ты будешь Бароном Арундэла не потому, что заслуживаешь этого — ты будешь Бароном потому, что ты мне нужен. Твои личные недостатки и изъяны характера мне совершенно не важны.

Это — не честь, и не привилегия, как многие полагают. По правде говоря, это скорее наказание. Титул — это долг, который будет преследовать тебя всю твою жизнь. Ты не только станешь моим вассалом — важнее всего то, что ты будешь отвечать за защиту и пропитание жителей Арундэла, — сурово сказал я.

— Как я уже говорил, я недостоин. Я ленивый, а титул мне переходит только потому, что меня угораздило родиться в моей семье, — возразил Джордж.

— А ты думаешь, что я был достоин? — ответил я опасным тоном. — Не был. Никто не достоин. Заслуживал ли ты быть сыном Уолтэра, рождённым с властью, наследником его титула? Это же смешно. Факт заключается в том, что в этом мире очень мало волшебников. Твоя сила делает тебя мне полезным, а также означает, что ты сможешь позаботиться о благосостоянии жителей Арундэла лучше многих.

Ленивый? Может, ты и был таким — но мне плевать. Остаток жизни ты проведёшь, жалея о том, что больше не можешь себе позволить лениться. Ты будешь исполнять свой долг, и не спать ночами, гадая, являлись ли принятые тобой решения правильными для твоих людей — а если ты облажаешься, то я буду наготове, чтобы призвать тебя к ответу. До сегодняшнего дня твоя жизнь была счастливым сном — который теперь закончился.

Твою присягу я приму на следующей неделе, и, как твой сеньор, я сделаю для тебя всё, что смогу, Джордж. Не потому, что я был другом Уолтэра, а потому, что ты мне нужен. Мне нужно, чтобы ты добился успеха. Мне нужна твоя поддержка. Если у тебя есть сомнения, то я дам тебе совет — но забудь о том, что ты недостоин. Историки сами примут об этом решение, уже после того, как ты обретёшь посмертный покой. А до тех пор ты будешь страдать, будешь работать, и сделаешь всё в своих силах, чтобы служить мне и своим людям. Ты меня понял?

— Но…

— Ты понял? — повторил я, повысив голос, и добавив тонкие нотки намёка на возможность насилия.

— Да, милорд, — кротко ответил Джордж.

Я улыбнулся, и встал, сходив к серванту, чтобы взять бутылку вина и два бокала. Снова усевшись, я налил вина, и протянул ему бокал:

— Вот, это должно помочь унять твои нервы.

Джордж уважительно кивнул:

— Да, сэр. Спасибо.

Его поведение заставило меня рассмеяться:

— Что, напугал я тебя до усрачки, а?

Он снова нервно кивнул:

— Да, милорд. — Затем, видя, что я вроде в хорошем настроении, он добавил: — Так это была шутка?

— Я отпил вина, и, помолчав, обнажил зубы в зверском оскале:

— Отнюдь. Я говорил совершенно серьёзно — но я на тебя не злюсь. Тебе просто нужно было услышать эти слова. А вот кивать перестань.

— Милорд?

— Всегда знай требуемые формы этикета, но не выказывай больше почтения, чем необходимо. Иначе это будет воспринято как слабость. Дворяне — как волки, помни об этом. Они сожрут тебя заживо, если почуют кровь, — сказал я ему.

— О, — пробормотал Джордж.

Мне было почти жалко так над ним издеваться, но я слишком хорошо помнил то, через что я сам прошёл поначалу. У меня было ещё меньше поддержки, и если бы не Джеймс Ланкастер и его брутально честный совет, то я мог бы и не выжить. Тут я подумал о Уолтэре — с тех пор, как он умер, у меня почти не было времени о нём думать.

— Твой отец любил тебя, Джордж, и в грядущие годы, если он может видеть тебя там, где он сейчас, он также будет тобой гордиться. Я уверен. — Я поднял бокал: — Так выпьем же за него.

Потом мы ещё побеседовали, и я попытался сделать так, чтобы Джорджу стало комфортнее. Ему нужно было найти равновесие, чтобы добиться успеха. Равновесие это было трудно нащупать — по крайней мере до тех пор, пока он не встанет потвёрже на ноги. Я не хотел, чтобы он превращался в побитого пса, но мне нужно было, чтобы он был твёрдым. Когда мы опустошили бокалы, я отдал ему последнее приказание.

Взяв со стола сложенный лист, я протянул его Джорджу:

— Мне нужно, чтобы ты отправился в Сурэнсию, и доставил это Королю Николасу.

— А курьер не может с этим управиться? — спросил молодой барон.

— Может, но мне нужно, чтобы этим занялся ты. Это — предупреждение для короля насчёт анголов в пределах его границ, но для тебя это также является возможностью дать о себе знать нашему северному соседу. Проведи там пару дней, и не бойся использовать свои уникальные способности, — сказал я ему.

Джордж нахмурился:

— Шпионить за ним, что ли?

— Я доверяю Николасу, но это не значит, что мы не должны использовать все появляющиеся возможности для получения дополнительных сведений. Возможно, ты услышишь кое-что от него, или от его приближённых. Будь осмотрителен.

Тут я впервые увидел на лице молодого человека отблеск уверенности.

— Не волнуйтесь, милорд, когда Прэйсиан не хочет быть найденным, Прэйсиан найденным не будет, — ответил он, процитировав девиз своей семьи.