Мордэкай

Глава 34

Мэттью уставился на нас:

— Вы спятили.

Я сжал губы, затем кивнул:

— Скорее всего — но мы не будем делать ничего настолько безумного. Я надеюсь.

— Надеешься?! — воскликнул Мэттью. — Ты вообще не будешь это делать. Ты создать эти чары не сможешь, а я не уверен, что хочу.

— Захочешь, — спокойно сказал я. «Вообще говоря, я уверен, что ты уже успел создать новый тессеракт». Я позволил своему взгляду ненадолго задержаться на его металлической руке, исследуя выгравированные на ней руны. «Он наверняка встроил чары для призыва тессеракта прямо в руку. К тому же, ещё есть Коналл и Линаралла». Хотя они пока этого не продемонстрировали, существовала высокая вероятность того, что у них был тот же дар Иллэниэлов.

— К тому же, это пока всё гипотетическое, — сказал я, чтобы облегчить его беспокойство. — Сначала мы уничтожим их здесь. Потом посмотрим, что происходит в том, другом измерении, которое начало протекать в наше.

— А если его захватил АНСИС, как Мойра и полагает? — спросил Мэттью.

Было бы глупо давить на него слишком сильно. Лучше позволить ему прийти к собственным выводам.

— А ты что предлагаешь?

— Ну… — пробормотал он. — Если АНСИС захватил то измерение, то оно же просто искусственное, верно? Ши'Хар создали его, чтобы защищать наше. Если мы и будем что-то уничтожать, то было бы лучше сначала провести испытания там.

Я согласно кивнул:

— Тогда посмотрим, что они ответят. Если отступят — чудесно. У них всё ещё есть, куда отступать. Если их остатки решат продолжить, то нам придётся подумать о более экстремальном варианте.

— Если до этого дойдёт, — нервно вставил Гэри.

— Конечно, — согласился я, но глубоко в душе я не верил, что АНСИС согнётся под таким давлением. — Пока что нам нужно озаботиться лишь первым шагом. Мэттью, вы с Гэри, а также с Мойрой и Грэмом, отправитесь в Кэнтли. Там вы…

— Постой, — возразил Мэттью. — Мне не нужно так много народу.

Я покачал головой:

— Тебе нужен Гэри, чтобы точно определить, где находится деревня. Он может обнаружить их сигналы, используемые на коротких расстояниях. Мойра понадобится, чтобы осмотреть всех найденных анголов — чтобы убедиться, что им не помочь, прежде чем вы сделаете что-то необратимое.

— А Грэм? — спросил сын.

— Чтобы ничто вас не убило. Вы с Мойрой немного опрометчивы, — закончил я.

Мэтт хмыкнул:

— Это мало что значит в твоих устах.

Я вознаградил его за это смешком, затем продолжил:

— А я пока отправлюсь туда, где был Ланкастер, и превращу это место в шлаковый кратер.

— А кого с собой возьмёшь ты? — парировал мой сын.

— Никого, — заявил я. — Я могу войти беспрепятственно, как я уже однажды сделал, когда нашёл Элэйн. Когда я начну, находиться рядом со мной будет опасно.

— Это кажется абсолютно бессмыс… — начал Мэттью.

— Очень жаль. Я главный, — сказал я, пресекая его доводы. — На случай ответных мер, Айрин останется здесь с вашей матерью. Коналл может отправиться предупредить Королеву. Он также может помочь с её защитой.

— А Джордж?

— Я не ждал, что вы получите сигнал настолько быстро. Его я уже отправил в Гододдин по другому делу, — ответил я.

Мэттью кивнул с бесстрастным лицом, обдумывая моё последнее утверждение:

— Нападение будет неожиданным. Как думаешь, какова вероятность того, что они смогут нанести ответный удар раньше, чем мы вернёмся?

Я покосился на Гэри. Чуть погодя андроид сказал:

— АНСИС уже сделал одну попытку проникнуть сюда. Эта локация уже явно известна. Существует высокая вероятность того, что у АНСИС где-то заготовлены и другие активные агенты, но мы никак не можем узнать, где они, и что они из себя представляют.

— Может, нам тогда следует подождать, пока не узнаем точно…

— Они растут с каждым днём, с каждой минутой, — перебил я. — Чем раньше мы нанесём удар, тем лучше. Если это заставит оставшиеся их силы раскрыться, то так даже лучше.

Гэри согласился:

— Это правда. Но как скоро?

— Сейчас же, — сказал я им.

Несколько часов спустя я шёл по дороге, которая вела туда, где некогда был Ланкастер. По воздуху я добрался бы гораздо быстрее, но Мэттью и Мойре нужно было больше времени. Хотя они могли добраться до Кэнтли по Мировой Дороге, оттуда им пришлось бы лететь на драконах. А потом им нужно было время на поиски цели. В общем и целом, их миссия была сложнее моей.

Им необходимо было найти деревню анголов, а потом решить, следует ли её уничтожить, или попытаться освободить жителей, прежде чем уничтожить всё вокруг. Дар Мойры должен был оказаться в этом деле особо полезным.

Моя же работа была относительно простой. Ланкастера больше не было. Я мог работать, не волнуясь о невинных жертвах — если не считать деревьев и странной живности.

Луна в небе была совсем новой, и почти не давала света, но мне и не нужно было много. У меня не было усиленного драконьими узами зрения, поскольку я так и не связал себя узами ни с одним драконом, но простое заклинание помогло мне достичь того же эффекта. Одного магического взора было более чем достаточно для продвижения ночью по просёлочной дороге, но благодаря улучшенному зрению я мог насладиться раскинувшейся вокруг меня тихой картиной.

Я двигался к цели, в то время как слева от меня ландшафт полого спускался к Реке Глэнмэй, а справа находился тёмный, мрачный лес. Это была та же дорога, которой некогда двигалась со мной на руках моя мать, пытавшаяся спастись от убийц. На этой же дороге я позже убил тысячи солдат из Гододдина, прежде чем утопить остатки их войска в долине.

Казалось подобающим, что к следующему моему побоищу я иду по этой же дороге. По крайней мере, в этот раз я не собирался убивать людей.

А ещё вокруг было красиво. Ландшафт был холстом, полным различных оттенков серого, а трава шла волнами в тусклом лунном свете. Я шагал в ночи, окутанный тишиной.

Где-то после полуночи я достиг кромки сменившего Ланкастер первозданного леса. Мягкие земли моего детства исчезли, сменившись угнетающим присутствием древесных гигантов. Чтобы дойти до центра, у меня должно было уйти ещё несколько часов, но сомнений в том, что я буду там делать, я не испытывал.

Опасность стала моей спутницей, и из первого провального похода я знал, что одного магического взора не хватит, чтобы предупредить меня о некоторых таящихся здесь угроз. Я слегка расслабился, позволив себе мягко впасть в состояние, которое я называл «разумом камня». Моё существование слегка расширилось, граница между моим «я» и остальным теперь находилась в двадцати ярдах за пределами моего необычного человеческого тела.

Мои эмоции умерли, сменившись кристаллической ясностью, но хотя всё во мне было неподвижным, вовне меня было движение. Существа ползали, бегали и летали вокруг и внутри меня.

Непорядок. Двигаться позволялось только одной вещи — маленькому кусочку человеческой плоти в центре меня. Приняв это решение, я изменился, и сфера влияния, которой я стал, превратилась в злонамеренное существо, враждебное всему, что двигалось.

Насекомых разрывало на части, червей давила бывшая их домом почва. Птицы падали замертво, когда их душил сам воздух. Более крупных зверей ловили лозы, и пронзали ветви деревьев, внезапно пришедших в движение.

Я шёл, и со мной шла смерть.

Мир вокруг меня менялся, прогрессируя в одном направлении, будто я был лишь лодкой, плывущей по ленивому течению безразличного насилия. Земля гудела, небо вибрировало — они пели мне, нашёптывали мне сны о чём-то большем, искушали соединением с ними — но я сохранил достаточно сознания, чтобы избежать такой глупости. Вместе с ними пел и другой голос, глубокий контрапункт к ослепляющей яркости живой земли — безжизненный зов пустоты.

Удивительно, как я его не замечал, пока был моложе, ведь сейчас он казался мне до боли очевидным. Он таился в тишине между звуков, в отдыхе между ударами сердца, в висевшем вне тепла живых тел холоде. Он был в пространстве между мельчайшими частицами земли и воздуха. И он знал меня.

Он молил о моём внимании, но я его игнорировал, приучив своё сознание оставаться с голосом земли и воздуха. Пустота уже видела меня, и если бы я взглянул на неё в ответ, то она снова забрала бы меня.

Однако я всё равно испытывал искушение. Если моим желанием было убивать всё, что попадало в мою сферу влияния, то пустота была гораздо проще. Зачем давить, рвать и душить, когда жизнь можно просто поглотить?

А потом я оказался в том месте, что находилось в центре, и остановился. К тому времени я встретил некоторое число массивных существ — и оставил их позади, сломанными и истерзанными. Теперь, когда я больше не двигался, ко мне пошли новые существа. Пауки, волки, массивные медведи, и твари, для которых у меня не было названий, шли на меня, и умирали так же быстро.

Глубоко подо мной лежала земля — жаждущая, ждущая освобождения, но время для неё пока не пришло. Мне нужно было дождаться сигнала. «Какого сигнала?».

— Свет, — без всякого выражения произнёс я в качестве напоминания самому себе, приведя в действие почти забытое человеческое горло.

Во тьме было и что-то новое. Существа, двигавшиеся без жизни — конструкции из металла, бывшие ближе к пустоте, чем к земле. Я их ожидал, но как раз тут всё становилось опаснее. Эти твари могли уничтожить меня издалека.

Позволив моему телу расшириться ещё больше, я воззвал к земле, и та ответила, послав вверх, ко мне, огромные каменные пласты, построив огромную массу камня вокруг хрупкой плоти в моём центре. Почти сразу же после этого части меня дезинтегрировались, обрушившись под градом мощных ударов. Враг начал обстрел.

Через несколько секунд я понял, что моё положение отнюдь не безопасно, поэтому я поднял ещё камня, заключив себя в гранитную гору. Теперь она была достаточно большой, чтобы я мог залатать почти любые свои внешние повреждения так же быстро, как их наносили.

Но была в этом и проблема. Я не мог видеть небо. «Мне нужно увидеть свет, когда он появится».

Однако прежде чем я смог что-то с этим сделать, что-то всколыхнуло окружавший меня камень, вонзившись глубоко внутрь. Ещё больше ударов посыпалось на это же место, раскалывая внешний слой моей защиты, и пробиваясь всё ближе к моему уязвимому центру. Повреждения росли неумолимо. Мне нужно было стать больше, либо устранить угрозу, иначе я не протянул бы достаточно долго, чтобы увидеть сигнал.

«Они уже знают, что я здесь. Нет смысла сдерживаться».

Вздохнув, я перестал держаться за свою человечность, и потянулся вниз, глубоко в землю. Та ждала подобно голодной гончей, с нетерпением ждущей зова хозяина. Я изменился. Моя точка зрения стала больше, и мир стал проще. Моя кровь закипела под холодной корой моей кожи, и я с радостью выпустил её наружу.

Я поднял её из глубин, позволив ей разлиться по ландшафту, глотая обстреливавших меня незначительных металлических паразитов. Земля… нет, я поднялся, горячий и расплавленный, и всё вокруг горело, плавилось или превращалось в пепел.

Огонь, мой гнев, стал ещё больше, расширяясь подобно волнам на поверхности пруда, поглощая всё вокруг. Чем горячее я пылал, тем больше я расширялся. Лес исчез, и я начал поглощать земли вокруг него, но по мере расширения я ощутил, что мой гнев и моя воля начали остывать. Моё сознание гасло, и гнев таял. «Зачем я сюда пришёл?».

И тут я увидел его. Небо вспыхнуло — вдалеке появился яркий свет, ненадолго заливший мир. «Сигнал».

Я каким-то образом знал, что это значило. Всё закончилось. Надо было возвращаться. Медленно, через силу, я заставил себя сжаться, снова стать маленьким. Это было непросто, но я знал, что мне нужно было делать. Я уже был таким раньше — стану таким и снова. Плоть забывает, но камень — помнит. Даже если камень должен стать плотью.

В конце концов я обнаружил, что стою над Долиной Глэнмэй, а под моими ногами высится гора пылающего камня. Я защитил себя от жара, хотя не помнил о том, как делал это. Небо на востоке начало светлеть — первый признак приближающегося рассвета, а я понятия не имел, как долго я там стоял.

Я чувствовал себя тяжёлым, будто мои руки и ноги были скованы железными кандалами. Я устал. Окружённый горящими клубами дыма и пепла, я стал спускаться, используя магию для опоры там, где некуда было ступить.

Через некоторое время мне в голову пришла мысль. «Это же глупо, надо лететь». И я взлетел, ухватившись за воздух своей волей, и позволив ему понести меня в том направлении, куда мне было нужно. «Домой».