Морг закрыт, расходитесь

Глава четырнадцатая Разборы и разборки

Марго тихо открыла дверь своей квартиры, но обнаружила, что никого нет.

В это время баржа увозила Клона после обстоятельного разговора с Бескудниковым; Косов только намеревался сверлить пациенту больное дупло и ставить пломбы; Адрианов шел по длинному коридору минус первого этажа, ища нужную лабораторию, а навстречу ему катилось передвижное кресло с бородатым мужчиной; Галина же стояла в приемной и мерила длинноногую секретаршу красноречивым взглядом.

– Милочка, чего-то слишком часто он вас меняет, – презрительно сказала она, открывая дверь в кабинет мужа.

– А вас, кажется, с милицией разыскивают, – мстительно ответила секретарша. С информацией дело у неё было поставлено гораздо лучше, чем у начальника службы безопасности. – Выдра, – добавила она тихо и стала названивать подруге с нижнего этажа.

– Стерва, – пробормотала Галина, оглядываясь.

Первым делом она подошла к широкому столу и стала быстро просматривать рабочий календарь Вадима. Вырвав из него две последние страницы, она принялась копаться в ящиках, роняя некоторые бумаги на пол. Вчитываться и сортировать не было времени. Не обнаружив больше ничего существенного, Галина подошла к сейфу. Она не знала комбинации цифр, поэтому просто подергала за ручку – на всякий случай. Но удача и на сей раз позволяла испытывать свое терпение. Тяжелая дверца открылась, и любознательная супруга заглянула внутрь. Там могли бы свободно поместиться два человека, даже не прижимаясь друг к другу, если, конечно, не были бы разного пола. Но Галина и не намеревалась обнаружить тут пылких любовников. Ее внимание привлек ряд папок с названиями фирм и организаций. У Вадима, насколько она знала, была одна странная особенность: он не доверял компьютерам, предпочитая хранить информацию в бумагах. Может быть, этим консерватизмом объяснялась и другая причуда: непременно сделать свою избранницу законной супругой. Торопливо вытащив папку с названием "Августин", Галина перегнула её пополам и сунула в сумку. В это время позади неё застучал факс. Испуганно вздрогнув, она подбежала к аппарату. Прочитав несколько строк и догадавшись, что строчат как раз из страхового агентства, Галина подождала окончания, затем оборвала ленту с подписью Агарковой и тоже запихнула в сумку. Теперь можно уходить. Воровать, кажется, больше нечего, а дожидаться мужа нет никакого желания.

Она подошла к окну и посмотрела вниз с высоты десятого этажа.

– Не прыгайте! – раздался позади неё скрипуче-ласковый голос. – Там внизу очень красивые цикламены, и будет очень жаль, если их помнут.

– Дался вам всем этот полевой шпак, – сказала Галина и обернулась. В кресле на колесиках к ней подкатывался Григорий Горевой и завораживающе улыбался.

– У меня к вам большая просьба, – произнес Гоша. – Ужасно надоел цвет портьер в моем кабинете. Не посоветуете ли, что выбрать? Здесь рядом.

– Хорошо. Только прекратите улыбаться, – ответила она, поняв, что отказываться бесполезно.

Панагеров, кажется, ничуть не удивился, узнав в посетителе лаборатории Адрианова, с которым не виделся лет десять. Но ничуть и не обрадовался, словно тот успел надоесть ещё с прошлой встречи.

– Привет, Леша, – равнодушно сказал он. – Ты куришь? Кури.

– Пора бы тебе, Миша, соорудить что-то вроде твоей говорящей пепельницы – совал бы ей сигареты, а она бы тебя окуривала, как султана, отозвался Адрианов и огляделся. – Неплохо ты устроился.

– Так, ерунда… У нас в ФИАНе было покислее. А ты чего тут?

– Проездом, – уклончиво сказал Алексей Викторович, разглядывая приборы.

– Или работу ищешь? Иди ко мне лаборантом.

– А это у тебя что? Торсионный генератор?

– Малой мощности. Мы же на десять лет вылетели. А в физике, сам знаешь, одни год – за три. Упустишь разработку – догоняй на перекладных. Настоящие научные центры теперь только в Америке. – Панагеров плюнул на пол и замолчал.

– Да, с ними не потягаешься, – вежливо согласился Адрианов. – Но идеи – везде идеи, хоть в Африке.

– А негры – они везде негры, особенно в России, – подрезал тот. – Ты пьешь? У меня спирт.

– Ну и наливай, чего спрашиваешь? Закусить нечем?

Панагеров открыл холодильник, доверху набитый всевозможными продуктами.

– Выбирай что хочешь, – сказал он, вынимая кристально запотевшую колбу. – Расход не учитывается. Только пробирки вымой.

– Зараза к заразе не пристанет, – ответил Адрианов.

Первые десять минут они просто пили и вспоминали анекдоты из прошлого, затем обсудили, кто куда подался, где летает и когда умер, дальше пошел обмен мнениями о развитии того или иного проекта, в которых им обоим довелось принимать участие под патронажем Минатомэнерго, оборонщиков и ЦК, а после перекинулись на общие проблемы физики и науки в целом. От наводящих вопросов Панагеров ловко уклонялся, а смазка его внутренних элементов высококачественным спиртом шла только на пользу – овладевших моральным кодексом строителя коммунизма не перепьешь. Долгие контакты с КГБ также не прошли даром.

– Что же у тебя за программа? – не выдержав, спросил Адрианов. Время уже поджимало.

– Да все то же, что и было, – отмахнулся Панагеров. – Только никто в спину не дышит.

– СВЧ? Ментальные модуляторы? Радиоакустическая вибрация? Генный деструктор? Нейролингвистическое программирование? Инфразвуковой резонанс? Что именно? – наседал Алексей Викторович. – Забурел ты тут, Мишка, пургу гонишь, ни зги не видно.

– А я комбинирую в различных направлениях, – сказал тот. – Но в основном, в области мозга. Сама природа создала его как полупроводниковую структуру.

– Значит, все-таки психотроника?

– И это тоже. Сам знаешь, даже шоколад имеет четыреста пятьдесят молекул, содержащих психотропные элементы. Мы все, сами того не понимая, живем на наркотиках. Пятый ингредиент самого популярного напитка кока-кола вот уже около ста лет держится в строжайшем секрете, а что он собой представляет? Могу только догадываться. Добавь в организм, потребляющий тот или иной продукт, катализатор, распыли его в воздухе – и желаемый результат перед тобой: либо требуемое изменение сознания, либо искусственная генная мутация. Что уж говорить о массированном облучении торсионным полем? В Красноярске-26 у нас с тобой была возможность в этом убедиться. И испытать ликование. Но оно оказалось преждевременным. А нынешние наши правители ничуть не умнее прежних, даже ещё дремучее. Живут только сегодняшним днем. Они могут приветствовать лишь средневековый оккультизм и прочее примитивное психофизическое воздействие на интеллект. Дистанционное техническое управление, скажем, или этническое оружие с психокодированием, или информационное бесконтактное формирование модели общества, причем экологически чистое, им глубоко до фонаря. Учились бы у Запада, коли своего ума нет. Впрочем, там им ничего нового не откроют. А свои ученые им не нужны. Ладно, не нужны им, найдутся другие. – Панагеров умолк, почувствовав, что и так сказал достаточно. – Ну, а ты в каких зарослях бродишь? И что вынюхиваешь? Где колбасой пахнет? Ты ведь ко мне не случайно заявился, так? Только не люблю, когда врут больше меня.

– Не стану обманывать, искал, – признался Алексей Викторович. И, подумав о том, что месить ногами бетон больше нечего, добавил: – Хотелось тебя предупредить. Чтобы ты остановился.

– Ты о чем, Леша? – прищурился Панагеров.

– Сам знаешь. Кто твои хозяева и чем занимаются?

– Нет, не понимаю. Не веди себя, как обскурант на паперти.

– А ты, Миша, заложник. Времена вольных алхимиков давно миновали. Даже писателю заказывают музыку.

– Музыку заказывают композиторам.

– Ты понял, о чем я. Тебя тоже используют. А когда получат то, что им нужно, отправят чистить сортиры – в лучшем случае. Мы с тобой это уже проходили. Я не знаю, что ты успел натворить, чем им помог, но, полагаю, достаточно, чтобы провести остаток жизни в монастыре.

– Можно подумать, что у тебя над головой нимб. Сейчас проверим инфракрасным излучением. – Панагеров потянулся к своему генератору, но Алексей Викторович остановил его, сжав локоть.

– Брось! Что я, не знаю, как работает эта штуковина? Ты тут совсем одичал, на своих бывших коллег кидаешься. Не путай меня с подопытными крысами. Лучше подумай над моими словами.

– Ладно, видно будет, – проворчал Панагеров.

– А пока – будь здоров. – Адрианов встал и быстро пошел к двери.

– И ты не кашляй, заглядывай! – донеслось вслед.

Алексей Викторович поднялся по лестнице в вестибюль, вновь прошел сквозь металлодетектор, и его никто не остановил. Лишь разговаривавший с охранниками Максим Леонидович проводил долгим взглядом. Обогнув клумбы с яркими цветами и живую изгородь из кустов, Адрианов глазами поискал легендарный "Запорожец". Не приметить его было бы трудно, почти как крейсер "Варяг" среди современных линкоров. Но машина исчезла. Вместе с Косовым. Нигде не было видно и Галины. Они не могли уехать, не дождавшись его, подумал Адрианов, взглянув на часы. Правда, лимит отпущенного времени он превысил почти вдвое. Наверняка что-то случилось Покрутившись возле стоянки ещё минут тридцать, он решил ехать на улицу Красных бань и ждать их возле дома.

А Косов в это время добивался желаемого результата другими, мюллеровскими методами, словно прошел успешную стажировку в гестапо, а развязывание языков было его любимым занятием. Зубные врачи – самые неумолимые, жестокие и бесчувственные люди среди эскулапов, испуганные вопли только возбуждают их ещё больше. Но Шепталов даже не решился кричать или оказать какое-либо сопротивление этому сумасшедшему с электродрелью. Загнанный в угол, он прижался спиной к стене и был близок к обмороку, мысленно простившись с мамой-старушкой, любимой некогда работой и всей жизнью, вспомнив, что успел застраховать её на льготных условиях в родном агентстве. Но последний час, оказывается, ещё не пробил.

– Ты вытолкнул Люсю Баркову из окна? – как грозный судия вопросил Косов, приближая жужжащее сверло к лицу эксперта.

Тот бессильно кивнул, вяло подумав: раз спрашивают – значит, пока не продырявят.

– За то, что она пыталась подобраться к файлам? И выяснила, что за страховками с жильцами дома стоишь ты? – Косов продолжал спрашивать, а Шепталов кивать.

– Всеми полисами с рухнувшими "хрущобами" занимался ты?

– Не только, ещё сама Агаркова, – прошептал Юрий. – И кто-нибудь из местной управы. В каждом конкретном случае – разные.

– Вроде Челобитского?

– Да. Он должен был повлиять на жильцов, чтобы те уехали или заключили договор… Уберите сверло! У меня глаз дергается.

– Это хорошо. Дергается – значит, ты жив; у мертвого ничего не дергается. А кому выплачивалась страховка? И каким образом?

– Представителю "Оникса". В данном случае – Мокроусову, советнику управы. В других случаях – другим уполномоченным.

– Как это можно сделать? – удивился Косов, чуть ослабив руку, которую держал на горле эксперта.

– Очень просто. Главное – юридически грамотно оформить документ. В каждом полисе был маленький пункт, на который никто не обращал внимания. Там говорилось, что в случае передачи здания с муниципальной ответственности под опеку корпорации, весь ущерб возмещается её представителю. Но родственники, как правило, и не знали о существовании страховок, так что претензий не было.

– Ловко у вас процесс поставлен, – усмехнулся Косов. – Мастера своего дела. Где копии всех страховок?

– У Агарковой.

– Это она велела убить Баркову? Или кто-то из "Оникса"?

– Не знаю! – Не выдержав, эксперт сорвался на крик. – Ничего не знаю! Мы хотели только поговорить с ней, припугнуть…

– Вместе с Агарковой? Значит, вы вдвоем её выбросили? – догадался Косов.

Он ослабил хватку и потерял бдительность, потому того, что произошло потом, совершенно не ожидал. Шепталов, очевидно, уже пришел в себя и только выжидал момент. Ударив Косова коленом в пах, он обеими руками оттолкнул его и с прытью зайца бросился к двери. Геннадий Семенович, согнувшись пополам, чуть не пропорол жужжащим сверлом собственное брюхо, а затем выронил дрель под ноги и едва отскочил. Догонять Шепталова было бессмысленно. Отдышавшись немного в кресле, Косов вышел в коридор, жалея, что не захватил с собой диктофон. Старушка-одуванчик с клюкой приближалась к нему с горящим взглядом, но ожидаемого нападения не произошло.

– Куда это Юра помчался? – негодующе спросила она. – Даже шарфик оставил.

– Но подгузники все-таки не забыл? – озабоченно произнес Косов и протиснулся мимо неё к двери.

Жору Подольского наконец-то привели в чувство, и он, став похожим на вынырнувшего из ванны бегемота, начал рассказывать:

– Кто меня звезданул, не знаю. Помню только, что наверху трупы, туда не ходите.

– Ты сам сейчас будешь трупом, – пообещал старший из оставшейся команды Бескудникова, пучеглазый. – Где баба?

– Была здесь. – Жора нагнулся и заглянул под диван.

– Ладно, ты не придуривайся! – Пучеглазому ничего не оставалось, как пнуть ногой в толстые полушария.

Его дружки засмеялись. Они уже выяснили, что хозяина квартиры зовут Косов Геннадий Семенович, а его ближайший приятель, он же и сосед Адрианов Алексей Викторович. Один из ребят успел слазить через балкон в квартиру Адрианова, но никого не нашел. Зато обнаружил вспоротый "дипломат", который принадлежал хозяину. Обо всем этом уже доложили по телефону Бескудникову. Ясно, что к новому исчезновению супруги причастны оба соседа. Может быть, они её похитили и будут требовать выкуп? Вадим отдал короткое приказание: "Искать всех". Еще он сказал, пусть к этому подключат и Жору – это его последний шанс. Но пучеглазый пока не спешил радовать подольского братка.

– Сходите в соседнюю квартиру, у него был приятель, – пробормотал Жора, соображая, как отсюда лучше всего рвануть.

– Не шурши мозгами, все слышно, – ответили ему. – Удрать хочешь?

– С какой стати? Я уверен, что они там.

– Уже смотрели. И что дальше?

– А деньги были в "дипломате".

– Это мы и без тебя знаем! – Пучеглазый поддел носком ботинка то, что раньше было элегантным портфелем. – И где они?

– В рюкзаке! – вспомнил Жора. – Точно.

Он припомнил и ещё многое, но пока держал козыри про запас. Во-первых, его вырубила какая-то баба, выскочившая из-за спины Косова. Во-вторых… Это была Марго, та, которую "заказал" Вадим и чью фотографию он показывал ему и Васе. Вася мертв, но это его проблемы. В-третьих, сейчас у Жоры в памяти стали всплывать обрывки разговоров, которые он слышал, когда ещё лежал на полу, но уже понемногу приходил в чувство. Пока в него не влили эту отравленную водку и он не отключился вновь. Ну и денек! Все время в несознанке. Они говорили между собой о том, что надо ехать. А поскольку, как оказалось, эти бабы – сестры, то все и ускакали к Марго. Больше некуда. И рюкзак с долларами у них. Жора даже вдруг вспомнил адрес, записанный на бумажке, с планом квартиры, который сам Бескудников положил в "дипломат". Надо ехать туда и разбираться. Выполнить "заказ", забрать деньги, а бабу вернуть Вадиму. Тогда все обойдется. Только ехать надо одному, без этих отморозков. Главное – добраться до рюкзака, а потом можно вообще лечь на дно.

– Ты чего замолчал? – спросил пучеглазый. – Ладно, тогда я скажу. Будем сидеть здесь до утра и ждать. Может быть, кто и вернется. Нет, лучше сядем в джип и поедем искать. По всем адресам. Если к вечеру не найдем тебе пуля. Ты и так слишком много напортачил. А куда своего дружка дел?

– Я же говорю, мы наверху напоролись… А у меня есть другой план, более простой.

– Выкладывай, – согласился послушать пучеглазый. Он не носил очков должно быть, они ему были не нужны, а после того, что случилось в следующую секунду, вряд ли будут нужны в дальнейшем: два жирных пальца вонзились аккуратно под переносицу и чуть там не застряли, но Жора выдернул руку и въехал второму охраннику в нос, превращая лицо в кашу. Третий выдернул пистолет, но приемом дзю-до коротышка перехватил кисть и сломал её.

– Вот так! – сказал Жора, поднимая оружие. – Это хорошо, что у вас есть джип, а то я без колес слишком нервный.