Морг закрыт, расходитесь

Глава девятая Привидения иногда возвращаются

Косов успел быстро произнести два слова, которые в этой критической ситуации прозвучали как заклинание:

– Галина Бескудникова.

– Что? – спросила девушка в серой куртке, но пистолет чуть дрогнул. Брови её нахмурились, и Косов понял, что казнь, судя по всему, на некоторое время откладывается.

– Просто вы очень похожи на одну мою знакомую, – с облегченным вздохом сказал он. – Я художник, у меня острое зрение, поэтому, уж извините, подметил родимое пятнышко на левой щеке. У той моей знакомой точно такое же. И если бы мне пришлось рисовать вас вместе, допустим, купающихся в пруду, среди белоснежных лебедей на фоне зловещей луны, я бы дал подпись: "Сестры-русалки в ожидании утопленника", – погодите нажимать на курок, дайте закончить мысль, – и уверяю вас, эта китчевая картинка висела бы во всех новомодных ресторанах, способствуя пищеварению "новых русских". А если хотите, я нарисую вас отдельно, в платье мадам Пуатье, фаворитки Людовика Тринадцатого, имевшую склонность к черной магии и зарывшей в собственном саду около трехсот новорожденных младенцев. Или…

Косов мог говорить ещё очень долго, практически без запинки, но девушка остановила его тираду.

– Я уже поняла, что вы можете нарисовать мой словесный портрет с закрытыми глазами, – усмехнулась она. – Согласитесь, что в нашей ситуации острота вашего зрения скорее минус, чем плюс.

– Рукописи не горят, художников не убивают, – быстро сказал Геннадий Семенович. – Представьте, что перед вами сам Рубенс.

– Терпеть не могу фламандцев! – фыркнула она. – Что вы находите красивого в этих жирных телесах? Сусальная живопись.

– Совершенно с вами согласен, – обрадовался Косов. – Приятно найти единомышленника с тонким художественным вкусом. А Ван-Гог? Вообще импрессионисты, что вы о них скажете? Мы как раз спорили с моим оппонентом об избыточности сумерек в их манере письма, пока не появились вы. – Косов мельком взглянул на прикорнувшего возле батареи Челобитского, который, казалось, внимательно слушал его речь, только что не кивал. – Я почти убедил его в своей правоте, но ваш аргумент оказался более весомым.

Девушку, похоже, начинал забавлять этот человек.

– Где вы видели Галину Бескудникову? – спросила она, переложив пистолет в левую руку и опустив его вниз. – Пока ещё не наступила полная избыточность сумерек.

– Не буду лгать, ибо это не имеет смысла: все равно что обманывать ангела небесного, явившегося вершить суд. Верю лишь, что карающий ангел не совершит непоправимой ошибки и не поднимет меч обоюдоострый на… – Косов метнулся к девушке, надеясь оттолкнуть её и выскочить в коридор, но в следующую секунду растянулся на полу, так и не поняв, как это случилось. Чем она его ударила – рукой, ногой или рукояткой пистолета? Он чувствовал себя так, будто по нему прошел электрический разряд.

Девушка молча смотрела на него, ожидая, когда он придет в себя.

– Вам бы молнией работать, в департаменте Ильи Пророка, – проворчал Косов, с трудом поднимаясь на ноги. – Нельзя же так с пожилыми людьми.

– Сами тут что-то болтали насчет ангелов небесных, – усмехнулась Марго. – Итак, я жду ответа.

– Идемте, провожу к ней… – потирая ушибленную грудь, сказал Геннадий Семенович. – Только – чур! – больше не взрываться, я вам не громоотвод.

Восемью этажами ниже Адрианов с Галиной заканчивали уборку квартиры, которую вольный художник содержал, как похищенную "янтарную комнату" – под многолетним слоем пыли и паутины. В основном веником и тряпкой работал лишь Алексей Викторович, девушка лишь пересаживалась с места на место и изредка чихала, зажимая платком рот. Склонность к хозяйственной деятельности у неё явно отсутствовала.

– Какой вы молодец! – сказала она. – Я бы ни за что не стала убирать чужую квартиру.

– Я бы тоже, – ответил он. – Но я думаю купить её у Косова, а в стенке прорубить дырку. Потому и стараюсь – для себя.

– Я хочу, чтобы вы сбрили усы, – неожиданно заявила Галина. – Но отпустили бороду. Надо заняться вашим новым имиджем.

– Это ещё зачем? – возмутился Адрианов. – С вами не соскучишься. Как в театре – ждешь монолога Гамлета, а сам думаешь, как бы пальто не свистнули. Что ещё присоветуете?

– А прихрамывать продолжайте. Это даже романтично и как-то значительно. Может, и мне тоже попробовать?

– Девушкам это идет гораздо меньше. Ногу я ломал трижды, последний раз – на Чегете. Спускался с горы и увидел трех девиц, абсолютно голых, но тоже на лыжах. Не нашли лучшего места загорать. Вроде вас. Перешли бы вы отсюда!

Галина лениво пересела в кресло.

– Странно, мы знакомы всего-то часов десять, а как будто несколько лет, – задумчиво сказала она.

– Теория относительности времени, – ответил Адрианов. – Я бы объяснил, но тогда мы утонем в паутине. Когда вы вернетесь в свой мир, снова начнете считать дни и недели. Сейчас вы просто залетели в "черную дыру", и время сконцентрировалось. Месяц – в минуту. Вот и мерещится черт те что.

– Я не хочу туда возвращаться, обратно. Прорубите эту "черную дыру" между двумя квартирами и станем тут жить. Ходить друг к другу в гости. Рассказывать по ночам сказки. И пить чай из самовара.

Прозвеневший звонок разрушил эту идиллическую картинку.

– Ну, вот и Геннадий Семенович вернулся, – с облегчением сказал Адрианов и пошел открывать. Ему не хотелось впадать в романтическое настроение и поддаваться иллюзиям. А в следующие мгновения он ощутил на себе сполна все грубые реалии жизни. Мощный удар в живот задал Алексею Викторовичу дугообразное направление полета, и он, протаранив фанерную дверь в комнате, рухнул на пол. За ним сквозь этот черный пролом ступил, растирая пальцы на правой руке, мясистый коротышка – Жора. Теория, что все относительно, подтверждалась практикой.

– Все-таки вспомнил, где я с вами пил! – сообщил киллер радостно, а увидев привставшую девушку, обрадовался ещё больше. – Ну, так и знал! Сразу ты мне, парень, не понравился. Чувствовал, за нос водишь. Вот и свиделись. И все довольны.

– Особенно я, – отозвался Алексей Викторович, согнувшись пополам от боли в животе.

Галина пыталась помочь ему подняться, но Жора грубо толкнул её обратно в кресло.

– Тебе лучше меня не злить, – предупредил он. – Сиди где сидела и не рыпайся.

– Послушай, красавец, ты сразу скажи, чего тебе надо? – Девушка сжала кулачки. – Чоколада? Есть у меня. Сто тысяч в баксах тебя устроит?

– Допустим! – хмыкнул Жора, начиная соображать. – Которые из "дипломата"?

– Зачем? – посмотрел на Галину Адрианов. – Все равно он нас убьет. Пусть хоть сделает это задаром, от любви к искусству. Платить за собственную смерть как-то по-буржуйски вульгарно.

– Тебя, хромой, я точно удушу, – подтвердил Жора. – Так что свою долю можешь оставить себе, все равно она принадлежит Васе, а ему сейчас деньги до фонаря. А с девушкой я без тебя потолкую.

– Если получишь баксы – отпустишь? – спросила Галина.

– Папой клянусь.

– Да не было у него папы! – засмеялся Адрианов, чувствуя, что боль проходит. – Он подкидыш, разве не видно? Гибрид свиньи с макакой.

– Ну что с ним делать, чтобы он заткнулся? – развел руками Жора, двинувшись к Адрианову.

– Стой! – выкрикнула Галина. – Если тронешь его хоть пальцем – денег не увидишь, как своих ослиных ушей.

– Да что вы меня все оскорбляете? – обиженно сказал киллер. – Я вам что-нибудь плохое сделал? Если со мной по-хорошему, то и я – со всей душой. Вставай, парень, отдохни на диванчике. – Легко подняв Адрианова, он забросил его на ложе. – А приятель твой где?

– В Санта-Барбаре на съемках. Сейчас со всеми красотками завалится.

– Значит, поторопимся. Ладно, давай бабки, и катитесь отсюда, оба! Жора свое слово держит.

– Под столом, в рюкзаке, – кивнула девушка. Она поспешно встала, но киллер опередил её, вытащив рюкзак.

– Не спеши, дай проверить, может, обманываешь? – сказал он, развязывая тесемки. – Точно, здесь. Люблю иметь дело с интеллигентами. Сам такой.

– Ну, мы пойдем? – нерешительно спросила Галина, делая знак Адрианову, но тот не сдвинулся с места.

– А свидание с мужем? – ухмыльнулся Жора. – Так не годится. Он, поди, смертельно соскучился. Придется подождать.

– Свинячья сволочь! – выкрикнула Галина, бросившись на киллера, но он лишь легко оттолкнул девушку, и та упала на диван, рядом с Адриановым.

– Я же предупреждал, – негромко произнес Алексей Викторович. – Это вам не домик на берегу озера, тут идет другая игра.

– Тихо вы! – цыкнул Жора. Подтянув к себе телефонный аппарат, он уселся в кресло и стал крутить диск. Через некоторое время дозвонился куда хотел.

– А что означает выражение "свинячья сволочь"? – тихо спросил Алексей Викторович. – Мне что-то не приходилось слышать подобного словосочетания.

– Особая популяция, выведенная после перестройки, – объяснила девушка. – Наибольшее распространение получила в промышленно развитых городах.

– Я нашел её, – меж тем говорил в трубку представитель новой породы животных. – А как же! Ведет себя тихо, беседует. Нет, не со мной, с одним будущим жмуриком. Я его на всякий случай сохраню до вашего приезда. Онежская улица, дом десять, квартира сорок два. Жду.

Повесив трубку, Жора осклабился.

– Ну, вот и все, – сказал он. – И не надо на меня так зыркать. В картишки, что ли, пока сыграем?

– Все равно ты в дураках останешься, – отозвался Адрианов. – У тебя это слово на лбу отпечатано крупными буквами.

– Хамы вы оба, – выдал в ответ Жора. Тоскующим взглядом он оглядел комнату.

И тут раздался короткий звонок в дверь.

– Никак, кореш твой пожаловал? – ухмыльнулся киллер. – Сидеть! Сам встречу.

– Ну все! – пробормотал Алексей Викторович, у которого ещё оставалась какая-то надежда, пусть самая призрачная: а вдруг Косов сделает какой-то неординарный ход? Но теперь растаяла и она. – Вот мы и в полном сборе. Остается одно – прыгать в окошко. Я его отвлеку, а вы ныряйте.

– Спасибо за приглашение, но лучше наоборот.

– Тогда бросимся на него вместе.

– Вам мало досталось?

Пока они спорили, Жора посмотрел в "глазок" и увидел Косова. Довольно хмыкнув, он отворил дверь, ухватив Геннадия Семеновича за горло, но в ту же секунду что-то обрушилось на него сбоку, затем ещё раз – прямо по голове, а потом – в живот, горло и в нос. Повторив свободный полет Адрианова, Жора вышиб остатки фанерной двери и без движения улегся на полу как раз у ног спорщиков.

– Мне кажется, ты превысил допустимые меры самозащиты, – укоризненно сказал Адрианов, глядя на вошедшего соседа.

– Если бы! – отозвался тот, пропуская вперед девушку в серой куртке, которая молча изучала обстановку.

– Марго? – удивленно вскрикнула Галина.

– Как видишь, – холодно ответила та.

– Ну вот, час от часу не легче… – снова пробормотал Адрианов.

Он уже сообразил, что появление старшей сестры вряд сулит больше выгоды, чем присутствие Жоры. С ним хоть все было ясно. А чего им всем ждать от Марго, ещё предстояло выяснить. Судя по выражению её лица, во всей этой истории лишь наступила отсрочка.