Мортена: Перерождение

Глава 14

Сутки. Прошли всего лишь сутки, а мой мозг уже отказывался воспринимать всё происходящее. Крайняя стадия усталости — отупение и эмоциональное онемение. Они пришли вместе поселились где-то глубоко под сердцем. Курсируя между регенерационным модулем и лазаретом на террасах, я старалась думать о чём угодно, кроме тел. А их становилось всё больше.

Больше пяти сотен аэров, взрослых и не только уже лежали в растворе фуарадо. Если ничего не сделать, то за следующие сутки эта цифра увеличится кратно. Мозг метался в поиске выхода и не находил его.

В редкие моменты отсутствия критических больных, я пачками лечила аэров, чтобы те во второй ипостаси отправлялись на поиски своих соклановцев. Всё-таки по воздуху расстояния преодолевались гораздо большие, чем по земле. И всё равно этого не хватало. Приносили всё больше тел. Я просто уже не могла их видеть.

Перед рассветом амори Муар спустилась ко мне с подносом в руках и заставила поесть. Я тщательно жевала безвкусное мясо. Руки чуть подрагивали от перенапряжения. Амори наблюдала молча, но, в конце концов, не выдержала:

— Ты не можешь спасти всех! Остановись. Ты просто угробишь себя.

— А разве не этого вы все хотели? — непроизвольно слетело с моих губ. — Нет выбраковки — нет проблемы. А тут ещё и героически сдохну.

— Ты вроде не дура, не заставляй менять мнение этот счёт, — припечатала Муар. — Ты за неделю сделала больше, чем две твои сестры за последние пятнадцать циклов вместе взятые. Если боишься не пройти обряд Единения, то забудь. Марук побеспокоился на этот случай. Ты не станешь изгнанницей. Только не после того, что сделала для двух кланов.

— И за кого из Орласов собрались меня выдать? Или там любой согласен? Хотя… — я запнулась, вспоминая последнюю фразу Ора, — они ведь были согласны на любые условия. Терпеть выбраковку не такая уж большая цена ради будущего клана.

Я оставила в сторону поднос, стараясь не звякнуть посудой. Умом я понимала практичность и изящность решения проблемы, вот только на душе было горько. Пешка. Просто пешка, которую всучат без права выбора кому-то из Орласов. А Ягеры тоже молодцы, загребать жар чужими руками, при этом оставаясь белыми и пушистыми. И из клана убрали проблему и вроде как родную кровь не бросили на произвол судьбы. Наверно, сама Рогнеда была бы счастлива такой перспективе, только не я.

— Не говори глупостей. Орласы тебя на руках готовы носить. Они считают, что духи предков отметили тебя взором целителя. Заполучить такую амори в клан — мечта любого правителя. Так что если ты не обернешься, то Орласы — наша страховка. Если Единение пройдёт успешно, то у тебя будет такая же возможность, как и у остальных айше рода. Выберешь себе мужа или партнёра по нраву. Никто ни к чему тебя не принудит. Орласы не будут иметь привилегий. Так что, поверь мне, Ордун, если выжил, будет просто мечтать, чтобы ты не прошла Единение.

— Никого из Орласов ещё не нашли? — решила я сменить тему своего туманного будущего.

— Нет, — амори печально качала головой. — Зная этих упрямцев, они оставались в гнезде до конца, и если улетели, то последними.

— Капитан покидает тонущий корабль последним, — пробормотала я себе под нос. — Ничего удивительного. Понятие чести у всех воинов одинаковые во все времена.

— Что? — переспросила растеряно Муар.

Но я уже отмахнулась.

— Выходит, этот белобрысый хлыщ в темнице — единственный Орлас? И это такому в руки власть отдавать? Проще удавить по-тихому.

Амори хохотнула неприкрыто.

— А ты у нас оказывается кровожадная, малышка! Но нет, власти ему не видать, как собственных ушей. Тотем никогда не признает такую тварь амори, в каком бы родстве с правящей семьёй он не находился. Скорее, поменяет линию крови, чем загубит весь клан.

— Это хорошо, а то у нас знакомство не заладилось, — меня аж передернуло от перспективы такого муженька. — Не уверена, что он пережил бы первую брачную ночь.

— Подумаешь, — хохотнула Муар, — у твоей прабабки вон трое партнеров первую совместную ночь не пережили. Так что списали бы всё на змеиную наследственность и за всеми подробностями к Эфе отправили! Поверь мне, самоубийц не нашлось бы.

Услышав про аспид, я вспомнила, что хотела спросить у амори.

— А есть какая-то система общения между кланами на случай войны или природной катастрофы, чтобы можно было позвать на помощь? Как наша требна, но на уровне Мортены?

— Ты хочешь позвать на помощь? — брови амори взлетели в удивлении. — Но это же проявление слабости.

Я выругалась. Видимо, как-то незнакомо, ибо брови Муар поднялись ещё выше, чем были до этого. Пришлось объяснять свою мысль.

— Через мои руки прошло около тысячи детей, взрослых не считала. Значит, ещё полтысячи где-то навернулись с небес на землю. Если наши за сутки их не нашли, значит, они ещё дальше. Через сутки пути начинается пустыня. Если предположить, что часть аэров разбилась в песках, мы до них не доберёмся. Шансов выжить у них нет. А если хотя бы пустыню возьмут на себя аспиды, то у детей будет шанс. Я осознаю, что все мои предположения — это сплошные «если», но если есть шанс договориться на родственных началах с прабабкой аспидой, я бы хотела попробовать это сделать. если — Через мои руки прошло около тысячи детей, взрослых не считала. Значит, ещё полтысячи где-то навернулись с небес на землю. Если наши за сутки их не нашли, значит, они ещё дальше. Через сутки пути начинается пустыня. Если предположить, что часть аэров разбилась в песках, мы до них не доберёмся. Шансов выжить у них нет. А если хотя бы пустыню возьмут на себя аспиды, то у детей будет шанс. Я осознаю, что все мои предположения — это сплошные «если», но если есть шанс договориться на родственных началах с прабабкой аспидой, я бы хотела попробовать это сделать.

Муар хмурилась, размышляя над услышанным. Здравое зерно в размышлениях внучки присутствовало. Останавливало только одно, пришлось честно озвучить сомнения:

— Твоя бабка шестьдесят пять циклов игнорировала наш клан после смерти матери Дары. Она винила во всём Марука и лишь пол цикла назад прислала приглашение в гости для всех девиц аспидовой крови. Она не станет разговаривать ни с кем из Ягеров.

— Ну, значит, с ней поговорю я.

Прошло два дня с того момента, как айше клана ягуаров вернулись едва живыми из лабиринта. Отношение к ним со стороны пустынниц изменилось кардинально. Более не было насмешек и придирок. К тренировкам айше смогли приступить едва покинули зал регенерации и больше их не пропускали. Однажды Дара поинтересовалась у пепельноволосой аспиды, которая взяла их под своё покровительство, почему они не помнят ничего из прохождения лабиринта.

Ответ был прост. Самое поганое для воина — страх. Поселившись в душе, он исподволь точит уверенность в своих силах. Страх, помноженный на боль, ломает, заставляет осторожничать и, в конце концов, приводит к поражению.

На резонный вопрос, а как же тогда учиться на собственных ошибках, Дара узнала, что существуют сехри с записями прохождения. Их можно просмотреть, когда айше будут готовы. Работу над ошибками никто не отменял, просто проводили её более щадящим способом.

Ещё через пару дней подземное логово аспид загудело как растревоженный улей медоносов. Последовательно произошло сразу два события, имевших в дальнейшем большое значение. Сначала подал признаки жизни тотем клана, чего не случалось уже очень давно. Он мерцал силой, расходящейся волнами, пробирая до костей всех аспид одной единственной эмоцией. Кто-то из сестёр нуждался в помощи. И эта «кто-то» смогла активировать связь между тотемами разных кланов.

Игнорировать сестру в беде не было никакой возможности. Эмоция давила на душу и сердце всех пустынниц, заполняя мысли, вытесняя все потребности, кроме одной — срочно выступать на помощь.

Верховной даже пришлось прервать свои развлечения с очередным любовником, дабы ответить на призыв. Старая аспида уже неделю не выходила из своих покоев, выжимая досуха молодого чароитового медведя. Восторженный юнец прибыл из северных земель с дипломатической миссией. Вот амори Эфа и установила с ним связь, самую что ни на есть тесную. Теснее просто некуда.

Дара только качала головой. Она была наслышана о пристрастиях бабушки и могла только посочувствовать Беару. Хотя, чего кривить душой, амори Эфа никак не походила внешне на бабушку. Какие только характеристики не приписывали амори аспид, но старой её не решились бы назвать ни в лицо, ни за спиной. О мстительности Эфы ходили легенды, а наживать себе такого врага равносильно приблизить встречу с предками.

Верховная ответила на призыв. Тотем успокоился, но не клан. Пока амори Эфа созвала на совещание командиров боевых соединений, в подземелье вернулся один из отрядов патрулирования приграничья. Аспиды привезли с собой раненых детей и труп изувеченного аэра.

Оба события запустили экстренные сборы. Спустя два часа подземелье аспид опустело. Лишь гулкое эхо бродило меж каменных сводов.

Самой же Даре передали, что она удостоилась чести тренироваться с самой амори Эфой. Тренировка эта должна была пройти с глазу на глаз, поэтому Дара экипировалась как на войну, вдруг опять отправят в лабиринт. Её опасения не оправдались.

Бабушка ожидала Дару на арене. Это была первая встреча родственниц. Идеально ровный круг очерчивали белые валуны по периметру. Площадка с утрамбованным песком и радиусом в десяток человеческих ростов ожидала своих посетителей. За пределами стояли стойки с оружием. Чего там только не было.

Аспида едва касалась лезвий оружия кончиками пальцев, улыбаясь с закрытыми глазами. Казалось, она получает удовольствие сродни сексуальному, касаясь оружия. Дара не удивилась бы, если бы это оказалось правдой. Слишком отличались традиции пустынниц от ягуаров, хоть оба клана и относились к террианцам.

Высокая женщина с медно-алыми волосами и глазами цвета запёкшейся крови. Одежду ей заменяла голубая змеиная чешуя, покрывающая руки от плеч до запястий и ноги от пояса до щиколоток. Высокую полную грудь и плоский живот с кубиками пресса Эфа оставила беззащитными, как бы намекая, что соперница всё равно не сможет до них дотянуться.

Аспида даже не обернулась на приветствие внучки, примериваясь, чем бы погонять ту на совместной тренировке. Выбор был широк: кнуты, серпы, глефы, кхопеши. Они могли бы сразиться и во второй ипостаси, но Эфа решила оставить внучке хоть какие-то шансы на сопротивление.

В честном бою один на один восьмиметровая аспида, возраст которой перевалил за четыре сотни циклов, размазала бы трехметровую пантеру с лёгкостью. Сама Дара планировала выходить на песок с кинжалами кукри. Личное оружие амори Муар, нежную любовь к которому переняла от тётки и сама Дара. Изогнутые крылом птицы мечи длиной с собственную руку удобно ложились в ладонь. Универсальное оружие, способное за счёт изгиба клинка и смещенного центра тяжести, увеличить силу удара, а за счёт наклона режущей кромки совместить рубящий и режущий удары.

Дара нежно погладила выемку у основания лезвия, где спрятался шип, кормящий оружие. По преданиям, оружие вынималось из ножен лишь для защиты. А значит, должно было испить крови врагов. Дара сомневалась, что ей удастся насытить кукри кровью аспиды Эфы, а потому предполагала заплатить оружию собственной кровью за тренировку.

Амори остановила свой выбор на кхопешах, холодном оружии, органично объединившем в себе меч и серп. Клинок имел двойную заточку. Опасное оружие. При схожих размерах с кукри кхопеш имел вдвое больший вес, что увеличивало его пробивную силу и позволяло им не только рубить, но и колоть. Такое оружие позволяло своему владельцу менять стиль атаки, чем аспида Эфа и собиралась воспользоваться.

Дара, прикинув характеристики оружия, уже оказывалась в невыгодной позиции. Надеяться на поблажки не стоило. А значит, следовало с честью пройти тренировку, каков бы не был результат.

Соперницы сошлись в центре арены. Невысокая темнокожая Дара со смоляными волосами и высокая медноволосая Эфа отличались друг от друга как беззвёздная полночь и предрассветная заря. Первый обмен ударами провели играючи, прощупывая оборону друг друга. Даре удавалось отводить сильные удары пустынницы благодаря форме кукри. Кхопеш соскальзывал по крылу лезвия, не находя, за что зацепиться.

В свою очередь Дара крутилась вокруг аспиды, выжидая, когда та откроется достаточно для атаки. Она намеренно не нацеливалась на обманчиво беззащитный торс. Её цель — достать амори хотя бы одним ударом там, где этого не ждут.

Темп ударов всё возрастал, лезвия боевых мечей сталкивались, лаская друг друга в смертельном танце. Песок арены вздыбился, по телам скользили капельки пота, а бойцы всё кружили друг напротив друга, обманывая и завлекая, парируя и атакуя. Поначалу отбивать рубящие удары аспиды удавалось легко, но со временем кисть стала уставать. Дара с ясностью понимала, что в честном бою ей не победить, поэтому оставался единственный шанс. И она им воспользовалась.

Отклоняя очередной удар кхопеша, она поднырнула под лезвие и, вынув припрятанный в голенище нож, вогнала его в босую стопу аспиды. Клинок вошёл глубоко, кровь обагрила песок арены. Эфа лишь ухмыльнулась, словно прочитала намерения Дары за секунду до удара. Пустынница с разворота ударила раненой стопой наотмашь по лицу внучке, рассекая торчащим лезвием ножа кожу наискось.

— За хитрость — пять, за то, что не ушла в кувырок после удара — два. Всегда помни, что твоё оружие обязательно применят против тебя.

Аспида протянула руку Даре и помогла подняться с арены.

— Пойдём, поговорим. У меня накопились вопросы к ягуаровому выводку.

Прежде чем покинуть арену, соперницы обернулись во вторые ипостаси, устраняя повреждения. Беседу продолжили в личных покоях амори.

Дара ожидала увидеть здесь широкое ложе для занятий любовью, обилие украшений и тканей. На деле же обстановка поражала своей скромностью, граничащей с бедностью. Узкая кровать, широкий пустой стол на низких ножках, циновка вместо стула. Амори достала из алькова кувшин с двумя каменными кубками.

— Удивлена?

Даре оставалось только кивнуть. Действительно, удивлена.

Родственницы присели друг напротив друга. Эфа разливала по кубкам жидкость медового цвета. Дара осторожно рассматривала содержимое. Аромат недвусмысленно намекал на наличие градуса в напитке. Двуипостасные не подвержены влиянию алкоголя, организм быстро выводит из организма всё лишнее.

— Что это?

— Это смесь цветочного мёда и яда одной из твоих сестёр. Малышка родилась с абсолютно бесполезной второй ипостасью, но её яд сгодился на кое-что другое, — аспида залпом опрокинула кубок и с удовольствием проглотила напиток. Дождавшись, пока Дара сделает глоток, амори задала вопрос, который волновал её всё утро. — А теперь скажи-ка мне, дорогая внучка, как так получилось, что при всех своих достоинствах ты привезла ко мне двух самых бесполезных своих дочерей, оставив дома ту, кого я ищу среди своих потомков уже более трёх сотен циклов?