Мортена: Перерождение

Глава 30

Я себя чувствовала Лениным на броневичке, возглавившим революцию. Только вместо броневичка был крылатый кетц Кемо, а вместо контрреволюционных сил весь клан изумрудных танагров. Так уж вышло, что в неразберихе, последовавшей за падением купола, огромные сильные кетцы оказались полезней маленьких танагров. Ящеры контролировали небо, прикрывали отход людей с полей, помогали с раненными, а вот танагры только раздували панику и качали права.

Правда, я и сама сболтнула лишнего про Видящую, что и послужило началом конца, так и не установившегося сотрудничества. Пока я уговаривала тотем подлечить пятёрку молодых израненных в битве с птерами кетцев, танагры на волне религиозного фанатизма собрались вокруг тотема лицезреть чудеса. Подлатанные тотемом кетцы вполне сошли за подтверждение моей избранности, и, до того казавшийся вполне адекватным, Агри Танагр вдруг заявил, что пора бы и обряд провести по обмене клятвами с будущей супругой и защитницей изумрудных Танагров. А после я должна была заново восстановить купол, дабы клан и дальше жил под защитой и благодатью своей Видящей. своей Правда, я и сама сболтнула лишнего про Видящую, что и послужило началом конца, так и не установившегося сотрудничества. Пока я уговаривала тотем подлечить пятёрку молодых израненных в битве с птерами кетцев, танагры на волне религиозного фанатизма собрались вокруг тотема лицезреть чудеса. Подлатанные тотемом кетцы вполне сошли за подтверждение моей избранности, и, до того казавшийся вполне адекватным, Агри Танагр вдруг заявил, что пора бы и обряд провести по обмене клятвами с будущей супругой и защитницей изумрудных Танагров. А после я должна была заново восстановить купол, дабы клан и дальше жил под защитой и благодатью своей Видящей.

У меня челюсть упала от такой наглости. Благо, Кемо соображал быстрее меня и выстроил между танаграми и мной полосу кетцев в обороте. Стояла я почти как мать драконов и пыталась объяснить, что Видящая ничья от слова совсем. Да только куда там. Религиозный фанатизм — очень удобное оправдание для перекладывания собственных проблем на чужие плечи. А на моих плечах и так уже места не было. ничья У меня челюсть упала от такой наглости. Благо, Кемо соображал быстрее меня и выстроил между танаграми и мной полосу кетцев в обороте. Стояла я почти как мать драконов и пыталась объяснить, что Видящая ничья от слова совсем. Да только куда там. Религиозный фанатизм — очень удобное оправдание для перекладывания собственных проблем на чужие плечи. А на моих плечах и так уже места не было.

Поэтому сейчас я улетала на спине Кемо в сторону бывших земель их клана. Нас сопровождал десяток кетцев, ещё десяток остался защищать небо над танаграми. Вот нравился мне этот Кемо. Молодец мужик, и обо мне позаботился, и о танаграх не забыл. Клятвы на тотеме — не та мелочь, которую можно было упускать из внимания.

Пролетая вдоль горной гряды, я видела вьющихся в небе птеров. Те парами и тройками кружили над каким-то провалом и даже не совались в нашу сторону, что меня бесконечно радовало, ибо летела я без седла и страховки и воздушный бой вряд ли пережила бы.

Летели мы медленно, приходилось корректировать направление в соответствии с указаниями ЯГУ, которая прокладывала маршрут, основываясь на единожды виденной в миниатюре карте в кабинете амори Марука. Я же тихо молилась всем сверхъестественным сущностям, чтобы клятва кетцев не только разрушила купол, но и послужила сигналом к возвращению тотема кетцев из небытия. У медведей же обелиск появился в доступе, стоило Беарам вернуться на путь сотрудничества и взаимовыручки с ирбисами.

Нам фантастически повезло и не повезло одновременно. Тотем сверкал антрацитово-чёрным шпилем на вершине скалы, а рядом с ним вилась пара взрослых птеров над своим гнездом. С высоты было видно, что птенцы ещё слишком маленькие, чтобы встать на крыло.

Сомнений не было, детёнышей родители будут защищать до последнего вздоха. Мы оказались в ситуации, когда видит око, да зуб неймёт. Бойня никому не была нужна, но и выбора у нас не было. Горы потряхивало. Каменные валуны то и дело срывались с вершины, что не добавляло спокойствия и без того нервным птерам. Приземлившись на противоположном от гнезда и тотема краю площадки, мы обсуждали в Кемо варианты действий. Мы казались маленькими букашками по сравнению с птерами и кетцами в обороте.

— Какие варианты? — спросила у более старшего и рассудительного товарища.

— Придётся убивать, — с сожалением ответил лидер кетцев, отведя глаза в сторону. — Никогда бы не думал, что мне придётся обагрить руки детской кровью.

— А если просто пройти под прикрытием ваших парней? — предложила бредовый в своей доброте вариант. — Если не провоцировать, они нападут?

— Да откуда же я знаю, мы таких тварей только через купол видели издали. Воевать не приходилось, — честно признался Кемо. — Могу спрогнозировать, что даже толпой на пару мы не обойдёмся без потерь. Прыткие твари.

Пока мы болтали, со стороны гнезда послышался громкий крик всполошившихся птеров, и вскоре мы поняли его причину. Смешно шлепая лапами по камню, в нашу сторону топал маленький птер. Непоседа ростом доходил мне по грудь. Непропорционально большая для тела голова клонилась к земле, отчего постоянно казалось, что он клюёт носом. Тоненькие кожистые крылья просвечивали на свету. Сам детёныш тихо курлыкал, поглядывая на меня то одним, то другим глазом.

Родители ярились, кричали, но опасались приближаться к нам.

— Разойдитесь по сторонам, — не повышая голоса, чтобы не испугать птенца, попросила кетцев. — Кемо, идёшь за мной в нескольких шагах и не вмешиваешься.

Кетцы разошлись по краям площадки, дабы не нервировать родителей. Я же вышла навстречу детёнышу. Остановились мы где-то посредине площадки в метре друг от друга. Малыш наклонил голову вправо и рассматривал меня, чуть приподняв и расправив одно крыло. Я в точности повторила его позу, надеясь, что это не признак агрессии.

Когда-то давно на море мне приходилось наблюдать общение двух маленьких детей, которые ещё не умели разговаривать. Так вот общались они пантомимой, повторяя движения друг друга, и вроде бы остались вполне довольны друг другом. Я сейчас надеялась провернуть нечто подобное.

Маленький птер распрямил второе крыло и приподнял одну лапку, продолжая меня рассматривать. Я плавно выпрямила руку и чуть согнула ногу в колене, приподняв над землёй, чем отзеркалила позу моего визави.

Малыш курлыкнул и перенёс вес тела на другую лапку, смешно махнув крыльями. Взлететь у него, ожидаемо, не получилось. Я тоже перепрыгнула с одной ноги на другую, махнув двумя руками, словно крыльями. Мой результат ничем не отличался от его, и птенец как будто рассмеялся. Именно это мне почему-то напомнили короткие вскрики детёныша. Я уловила периферийным зрением, что родители птера немного успокоились и даже перестали угрожающе бить крыльями в воздухе. Я решила попробовать перенять инициативу, сделав небольшой шаг боком к тотему и взмахнув руками. Птенец хихикнул и повторил мои действия. Игра началась.

К тотему мы пробирались добрых полчаса. А всё потому, что идти только в одну сторону птенцу быстро надоедало, и мы начинали кружить по площадке, повторяя друг за другом разные движения и реагируя смехом на особо удачные па.

Птеры к тому моменту успокоились, ухаживая за остальными птенцами, но зорко поглядывая в нашу сторону в ожидании, когда их дитятко наиграется, и игрушку можно будет схарчить без зазрения совести.

Кемо с нами не скакал по скале, уверенно держась чуть в стороне и постепенно смещаясь всё ближе к тотему. Его задачей было напитать тотем собственной кровью, и он с ней справился. Пока я танцевала с птенцом, Кемо осторожно подобрался к обелиску и, усевшись с противоположной стороны от гнезда, пустил себе кровь. Птеры заволновались, учуяв столь аппетитный запах, и мне пришлось скакать по скале активней, дабы отвлечь их внимание от Кемо. Через час, уставшая и мокрая от птичьих плясок, я услышала за спиной:

— Клан Кетцев в неоплатном долгу у айше Рогнеды Ягер, урожденной княжны волчьего племени и младшей амори аспид. От лица всего клана я, Кемо Кетц, клянусь во всём помогать тебе и защищать, выполняя свой долг. Во имя неба, земли и морских глубин!

Обелиск полыхнул серебристой вспышкой, и птеры снова заволновались. Я уже собиралась осторожно ретироваться с танцпола, как птенец осторожно погладил меня крылом по плечу, что-то грустно курлыкнув.

— Мне пора, мой хороший, — я аккуратно погладила малыша по крылу в ответ. — Спасибо тебе! Ты нас очень выручил! — говорила искренне, не кривя душой. — Надеюсь, к тому моменту, когда мы вернёмся, вы уже подрастёте и сможете улететь отсюда.

Птенец посмотрел на меня очень серьёзно, совершенно осмысленным взглядом и кивнул. Исчезла напускная игривость и детская нелепость движений. У меня мороз прошел по коже от таких неожиданных перемен. Я ещё раз склонила голову, прощаясь, и начала отступать к кетцам. Ответом мне был мощный прощальный крик. Малыш посеменил обратно в гнездо.

На игры Триединства собирались представители всех ныне существующих кланов Мортены. Объединённая делегация ягуаров и орлов во главе с Муар и Ордуном въезжала в Триару, привлекая к себе всё больше внимания.

Аэры так и не сняли небесно-голубые одежды, молчаливо поддерживая скорбь ягуаров. Сами ягуары на предплечья левой руки надели повязки с красным крестом в память о младшей айше. Муар не препятствовала инициативе.

Их делегация молчаливым торосом разрезала галдящую наперебой толпу двуипостасных.

Муар с грустью вспоминала, как когда-то въезжала в Триару, молодой, беззаботной с бурлящей в крови силой. Она была участницей игр и даже побила Ориса Кракена в финале, став сильнейшим бойцом в Мортене. Соперничество на арене переросло в бурный роман и чуть не закончилось браком. Свою победу Орис всё же одержал, но уже позже и в другом месте.

Муар усилием воли отогнала воспоминания, непроизвольно выискивая синие одежды Кракенов на трибунах. Тех пока не было. Треть мест на арене, закреплённая за океанидами, пустовала.

В играх могли участвовать как по одиночке, так и командами. Были даже прецеденты, когда выставлялись смешанные команды от разных кланов. Игры Триединства оставались ежегодным соревнованием, где оборотни могли показать свою удаль и привлечь внимание перспективных партнёров.

Сейчас же молодёжь всех кланов галдела в предвкушении, вспоминая прошлогодние соревнования и пытаясь предугадать испытания, которые им приготовят в этом году. Беспечность, с которой молодость игнорировала надвигающиеся катаклизмы, была поразительна. С другой стороны, они жили здесь и сейчас, не задумываясь о будущем. Они жили без гнёта обязательств и последствий неверных решений.

Муар с тоской окинула взглядом пустующие секторы амфитеатра. Кланы исчезают. Террианцы пока держатся лучше других, но и у них есть потери. Стараниями ягуаров канул в небытие клан рысей. И пусть основной удар нанесли медведи, но добили их ягуары, уничтожив айше Ядвигу.

Муар вспомнился давний разговор с Ордуном, где друг предлагал просто и незамысловато убить айше Рейсов, но нет. Пантера внутри требовала отомстить жестоко. И вот к чему это привело. Месть свершилась, вот только удовлетворения как такового не было. Сработал древний закон справедливости, око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь. Отняв жизнь и право на перерождение у Ядвиги, Муар сейчас лишалась брата. Такая победа ей претила, но изменить что-либо уже было не в её силах.

На практически пустом секторе рысей одиноко сидело с десяток представителей клана. У основания высеченного в камне зверя-покровителя была занята одна из трёх ячеек. В темнице из медово-жёлтого янтаря томилось сознание Ядвиги Рейс. Это был первый и единственный раз, когда рысей удостоили такого наказания.

Амори ягуаров отвернулась, ей предстояло отправиться на Совет Триары. И в этот раз Муар нарушила все правила, взяв с собой Кеану, как представителя октеров. Пока в общине изгоев рождались двуипостасные, они тоже имели право знать о надвигающейся катастрофе. Сейчас октеры ютились рядом с ягуарами и орлами, выделяясь серыми одеждами. Молодые октеры рискнули принять участие в играх, чтобы доказать, что они ничем не хуже клановых бойцов. Инициатором выступил Корис, смелый мальчишка, едва переживший единение с арахнидом благодаря Рогнеде. Сейчас на его предплечье красовалась такая же повязка с красным крестом, как и на ягуарах.

Муар тяжело вздохнула. Как бы она хотела оказаться дома рядом с братом в его последние дни, вместо того, чтобы слушать вечные споры сынов и дочерей неба, земли и воды. А всё эти треклятые традиции, требующие присутствия амори и айше клана на играх.

Дара не отходила от дочерей, что-то втолковывая Мие. Та кривилась, но послушно повязывала на предплечье повязку с красным крестом. Всё верно. Айше всегда со своим кланом, даже если не разделяет их убеждения. Противопоставление — верный путь к смене правящего рода.

Периферийным зрением амори заметила мелькнувшую в толпе тёмно-синюю накидку. Кракены прибыли.

— Муар…

Хриплый и такой до боли знакомый голос она расслышала бы даже сквозь гром и молнии, не то что сквозь шум толпы. Медленно поворачиваясь, амори ягуаров ожидала увидеть высокого синеволосого красавца в расцвете сил, а увидела истощённого перебинтованного бледного скелета, с потухшим взглядом и сединой в волосах.

— Кракен?.. Что случилось?

— Океан умирает…

Решение лететь в Триару было спонтанным, но самым верным. У Танагров я гостила примерно месяц, а это означало, весь цвет Мортены сейчас на каких-то там играх Единства. Раз уж всё равно собирались заявлять обо мне, то почему бы разом не воскресить ещё два клана аэров.

Инициатива была принята на ура. Танагры хоть и продолжали дуться, что такая завидная невеста ушла из-под носа, но признали целесообразность визита на всеобщий сабантуй. Перспектива обновить кровь с другими кланами их воодушевила. Да и если говорить по чести, выбора у них не было. Мне нужно было в Триару, Кетцы после обретения тотема согласились меня сопроводить, а Танаграм, если они хотели и дальше иметь защищённое от птеров небо, пришлось согласиться на все условия. Уж лучше лететь под защитой кетцев, чем пытаться самим пересечь пустоши.

Я кстати на правах Видящей поинтересовалась, у скольких танагров остались способности правящей семьи. Очень уж интересно смотрелись родовые техники изумрудного пламени, которыми давным-давно отбивался амори клана от нападавших. Носителей родовой силы насчитывалось под два десятка, но наиболее одарённым был даже не айше Агри, а его младшая сестра. Девочке едва исполнилось десять, а она уже жонглировала изумрудными фаерболами и с лёгкостью плавила камень. Вот этого ребёнка я и потребовала взять с собой, помня, что тотем выбирает амори по силе и способностям, а не по старшинству рождения или полу. Сам Агри смог создать лишь один огненный шар и продержать его минут пять, потом техника исчезала с громким хлопком.

Девочку, по традиции, звали Таной, и теперь эта красотка с волосами салатового цвета восторженно крутила головой во все стороны и щебетала о жизни в клане.

Летели мы долго. Маленькая айше, наконец, выдохлась и даже, кажется, задремала. Я придерживала девочку, прижимая к своему телу. Подобие седла у нас было единственным, так что выбирать не приходилось.

Только до границы с клановыми землями ягуаров были почти сутки пути. Десяток кетцев и ещё два десятка танагров выглядели как воздушная флотилия с громоздкими и смертоносными авиалинкорами и роем истребителей, вьющихся вокруг.

Такой строй здорово облегчал путь, ведь птеры нас облетали десятой дорогой.

Я с интересом рассматривала пустоши, ведь свой путь к Танаграм просто не запомнила. Должна признаться, пустоши меня пугали. Сейчас под нами разверзлась бездна. Огромный провал разрезал рельеф степи, оголяя слои земли, камня и даже вкрапления незнакомых руд. Разноцветные слои геологического тортика хранили даже останки скелетов очень немаленьких монстров. Размерами скелетов впечатлились даже кетцы.

Следуя подсказкам ЯГУ, мы сменили направление движения, чуть забирая вправо для перелёта над горным хребтом. Я с тоской провожала взглядом земли ягуаров, сделав себе зарубку в памяти решить вопрос с проклятием рысей. У амори Марука оставалось не так много времени.

Земли аспид мы пролетали ночью. Я всматривалась вниз в поисках светящихся линий, что так поразили меня в прошлый раз. Вот только линии стали бледными, кое-где обрывались и уже не выглядели цельной паутиной.

В пустынях царила могильная тишина. Слух отдыхал после дня путешествия под грохот постоянных землетрясений. Меня не покидало ощущение, что этот мир катится в пропасть. Ещё сильнее оно усилилось, когда мы вылетели к морскому побережью.

Шёл третий день пути, кетцам необходим был отдых, они и так несли нас попеременно. Но аэры банально никогда не преодолевали такие расстояния. Поэтому решение отдохнуть на побережье было принято с воодушевлением. Картина, представшая нашим взорам, была невозможной для оборотней и чересчур знакомой для меня. Песок побережья покрылся полуразложившимися трупами обитателей морских глубин. Рыбы, черепахи, кальмары… Кого здесь только не было. Запах разложения тел смешался с запахом тухлых яиц. Сера? Серо-водород?

Что-то похожее могло вызвать подводное извержение вулкана с выбросом пепла и отравленных газов. И если честно, я подсознательно боялась сопоставлять увиденные факты.

Извержения вулканов, тектонические разломы и непрекращающиеся землетрясения наталкивались на мысль, что где-то очень серьёзно сдвинулись литосферные плиты, и, возможно, именно сейчас мы становились свидетелями раскола одного материка на несколько. А свидетели долго не живут.

Мы не стали задерживаться на побережье. Предстоял последний решительный рывок к Триаре.

Муар сорвалась с места, перемахнув ограждение арены. То, что там устроили альбы — было форменным избиением младенцев.

Если первые дни соревнований были посвящены прохождениям полосы препятствий по одиночке и в командах, то на второй день начались поединки.

Команда октеров неплохо показала себя на полосе за счёт чувства плеча и поддержки. Там, где оборотни проявляли эгоизм, октеры брали разумностью и эффективностью использования даже малых сил. Изгои держались в середине командного зачёта, что страшно разозлило некоторые кланы. Ещё бы, выбраковки вдруг оказались в чём-то лучше их, полноценных оборотней.

Муар коробило от чванливости и спеси, демонстрируемых альбами. Будто они по праву рождения были лучше, чем те же октеры второго поколения.

Сегодня стартовали бои один на один. Против Кориса-арахнида вышел боец альбов, и не абы какой, а их младший айше, с рождения тренированный клановыми бойцами. Мальчишка будто задался целью не просто победить, а унизить и раздавить честь и достоинство выбраковки.

В ход пошли и оскорбления, и хитрости, и даже откровенное хамство.

Стоило отдать должное Корису, он держался, изредка даже отвечал на удары, больше находясь в защите.

Момент, когда парня повалили и издевательски попытались накормить песком с арены, стал поворотным.

Корис обернулся. Вторая ипостась октера оказалась трёхметровым арахнидом с хитиновый панцирем и почти метровым жалом. Пока паук нежно пеленал своего противника в паутину, на арену рванул десяток альбов, желая наказать зарвавшегося изгоя.

Октеры сорвались со своих мест и тоже встали плечом к плечу с Корисом. Беда была в том, что ипостаси остальных октеров имели небольшие размеры и мало подходили для боя в обороте: птицы, ящеры, черепаха. Хищников среди них не было. Десяток белоснежных альбов с мощными клювами и пятиметровым размахом крыльев подняли вокруг октеров песчаный смерч, забивая глаза и дыхание. Ослеплённых, их вытаскивали поодиночке из строя и избивали. Альбы улюлюкали и свистели, унижая противников.

Подумав, что Рогнеда это точно не стала бы терпеть, Муар сорвалась с места. Её примеру последовала Кеана, и вот уже на арене плечом к плечу стояли чёрная пантера и горга цвета закатного пустынного солнца. Секунду спустя рядом приземлился белоснежный барс с пепельными разводами. Ирбис тоже не остался в стороне.

Напряжение нарастало. Стоило альбам дёрнуться в сторону октеров, как перед их клювами взорвались один за другим пять шаров изумрудного пламени. А следом раздался громогласный рёв десятка ящеров, спикировавших с неба.

— Смотрите! Это изумрудные танагры!

— Это Кетцы…

— Они же исчезли…

Шепотки нарастали, превращаясь во всеобщий гул. Недавнее противостояние отошло на второй план.

Стоило чуть улечься клубам песка посреди арены, как с самого крупного кетца спустились два всадника в чёрных накидках. Скинув капюшон с головы, смуглая девушка со смоляными косами и янтарными глазами произнесла:

— Триара, поприветствуй своих детей! Кланы Изумрудных танагров и Кетцев вернулись из небытия!