Мотель «Биттеррут»

Глава 8

Мейзи

Неделя после того, как Хантер взял нас с собой в нашу раннюю утреннюю поездку на озеро Уэйд, прошла в безумном, измотанном, долбанном беспорядке.

Я получила приток срочных бронирований в дополнение к моим ранее запланированным броням. Вдобавок ко всему, моя экономка, работавшая неполный рабочий день, слегла с гриппом. Поэтому вместо того, чтобы отмечать пункты из своего списка ремонта, я проводила свои дни в уборке и стирке белья, чтобы привести в порядок комнаты для гостей.

К воскресенью моя бухгалтерия просрочилась, моя мансарда превратилась в катастрофу, а комната Хантера для экономки выглядела точно так же, как в то утро, когда я ударила его плиткой. Я отказалась от всего, что считала некритичным, включая нанесение макияжа, обед и, к сожалению, слежку за Хантером из окна моей мансарды.

С тех пор как Хантер вернулся к своему обычному режиму раннего подъема и позднего возвращения, я не видела его всю неделю. Наше единственное общение осуществлялось с помощью стикеров. Я оставляла ему смайлик или писала: «Привет!» на контейнерах, которые каждый день приносила в его холодильник. Он отвечал пустыми контейнерами и нацарапанным: «Спасибо».

Кроме пятницы. В пятницу он оставил мне записку со своим номером телефона, в которой просил прислать сообщение.

Мои пальцы никогда не набирали текст так быстро.

В течение последних полутора дней, каждый раз, когда звонил мой телефон, я бросала все, что делала, и бежала к своему телефону, улыбаясь всякий раз, когда видела имя Хантера на экране.

— Мамочка! — позвал Коби из своей комнаты. — Он уже здесь?

— Пока нет, приятель. Но скоро будет, — крикнула я в ответ из кухни.

Хантера здесь не будет еще двадцать минут. Он собирался зайти, чтобы провести с нами еще один воскресный день, и мы планировали пообедать в кафе, а затем пойти на пруд, чтобы сделать несколько фотографий как Коби рыбачит.

Мой сын от восторга прыгал как сумасшедший.

Как и я.

Прошла всего неделя, но я скучала по Хантеру. В прошлое воскресенье он произвел неизгладимое впечатление. Я скучала по его улыбке. Я скучала по его голосу. Я скучала по запаху его одеколона, который выветрился из моей машины.

Двадцать минут. Мне нужно было подождать всего двадцать минут, и я бы получила все это обратно.

Я вернулась к своей огромной куче посуды в раковине, надеясь, что успею помыть ее до прихода Хантера, когда на столе зазвонил мой телефон. Я бросилась к нему с мокрыми руками, надеясь, что это он захотел прийти пораньше.

— Черт, — пробормотала я, увидев незнакомый номер. Не было ничего необычного в том, что в мотель звонили с неизвестных номеров, и поскольку я переадресовала звонки с телефона в вестибюле на свой мобильный, я откашлялась, чтобы ответить. — Спасибо, что позвонили в мотель «Биттеррут». Чем я могу помочь вам сегодня?

На линии было тихо, поэтому я подождала несколько секунд.

— Алло?

По-прежнему ни звука. Я отняла телефон от уха как раз в тот момент, когда на линии наконец раздался женский голос.

— Привет. Это мотель «Биттеррут», расположенный в Прескотте, штат Монтана?

Дважды черт. Не потенциальный гость, а специалист по телефонному маркетингу. Как бы сильно мне ни хотелось просто повесить трубку, я не могла этого сделать. Поэтому я слушала, работая в режиме многозадачности, ожидая рекламы, от которой собиралась вежливо отказаться.

— Да, это мотель «Биттеррут». — Я зажала телефон между плечом и щекой и вернулась к мытью посуды.

— Могу я поговорить с Мейзи Холт, пожалуйста?

— Это Мейзи.

— Та самая Мейзи Холт, которая убила Эверетта Карлсона четыре года назад?

Тарелка в моей мокрой руке выскользнула и ударилась о нижнюю полку посудомоечной машины.

— Кто это? — спросила я.

Женщина не ответила.

— Кто это? — потребовала я сквозь стиснутые зубы.

Когда она не ответила, я повесила трубку. Отбросив телефон в сторону, я оперлась руками о столешницу и закрыла глаза, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Это был не первый раз, когда мне звонили подобным образом, и они всегда выводили меня из себя.

Первый год после похищения Эверетта пресса безжалостно преследовала меня. Все хотели продать мою историю — или свою версию моей истории — надеясь, что это принесет им несколько долларов. Тот факт, что я отказалась от комментариев без исключения, только сделал меня намного интереснее. Гораздо более сложной задачей.

Некоторые репортеры были безжалостны в своих попытках заставить меня дать комментарий, говоря все, что угодно, чтобы вывести меня из себя, но я не оступилась. Некоторые репортеры были более любезны, предлагая мне деньги или телевизионный эксклюзив, но я всегда отказывался и от них.

Моя история была моим делом, и ей было не место в заголовках. Единственным человеком, который получит объяснение, был Коби, когда придет время.

Почему меня вообще продолжали считать ведь прошло столько времени? Разве не было других тем, гораздо более интересных, чем моя простая маленькая жизнь? С этими телефонными звонками, как я вообще собиралась пережить ту ужасную ночь с Эвереттом?

Работа. Я возвращалась к работе и занималась ей до тех пор, пока мой гнев не уляжется поглубже.

Сделав именно это, я вымыла посуду и прибралась на кухне. Затем я вытирала пыль в гостиной, пока не раздался стук в дверь.

Коби вылетел из своей комнаты, пробежав мимо меня, а Пикл старался не отставать.

— Подожди, приятель. — Я подбежала к двери, когда он попытался распахнуть ее. — Она заперта.

Сначала я посмотрела в глазок, убедившись, что это Хантер, и улыбнулась, увидев его мужской пучок. Отодвинув засов, я распахнула дверь, чтобы увидеть его красивое лицо. Он ухмыльнулся, и мой мир стал лучше. Прошел стресс прошлой недели и раздражение от телефонного звонка репортера.

— Хантер! — крикнул Коби, когда Пикл тявкнул.

— Эй, Коби! Что случилось? — спросил Хантер, взъерошив волосы моего сына, когда он вошел внутрь.

— Мы все собираемся на рыбалку!

— Я очень взволнован, — сказал ему Хантер. — Как ты думаешь, я поймаю самую большую рыбу?

Коби покачал головой.

— Ни за что.

— Может быть, я поймаю. — Мое заявление вызвало два недоверчивых взгляда.

Хантер наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.

— Привет, незнакомка.

— Эй.

— Ребята, вы готовы идти?

Я кивнула.

— Да. Мне просто нужно взять наши вещи. — Я собиралась приказать Коби принести его ботинки и бейсболку, но он уже плюхнулся на пол, чтобы натянуть свои кроксы.

Я поспешила к холодильнику, чтобы достать белый пластиковый стаканчик с червями, который вчера выкопала на своей клумбе, и с ним в руке схватила удочку Коби из угла. Я надела темные очки и заперла дверь, следуя за Хантером к машине, где он уже пристегивал Коби к детскому креслу.

Мой желудок был полон жуков, но хороших жуков. Тех, что появляются только по влюбленности.

— Ты все еще хочешь пообедать? — спросил Хантер, ведя машину.

— Да, пожалуйста. Я умираю с голоду.

Он повез нас прямиком в кафе, где воскресная толпа после церкви начинала редеть, так что нам посчастливилось занять кабинку у окна.

— Хочешь поиграть в крестики-нолики? — спросил Коби Хантера, переворачивая свой листок бумаги и роясь в моей сумочке в поисках ручки.

Потрясенное лицо Хантера приблизилось ко мне.

— Он умеет играть в крестики-нолики?

Мой рот растянулся в улыбке гордой мамы.

— Я научила его пару месяцев назад. У него хорошо получается. — Я наклонилась ближе, чтобы прошептать. — Но ему всегда нужно начинать с квадрата по середине.

— Квадрат по середине. Понял.

Хантер и Коби сыграли в несколько игр, Коби всегда выходил победителем, пока наша официантка не принесла детское меню и цветные карандаши. Когда наши заказы были сделаны, а Коби с удовольствием раскрашивал картинку с динозавром, мы с Хантером наверстали упущенное за последние семь дней.

— Мне показалось, ты говорила, что туристический сезон обычно начинается не раньше середины мая.

Я вздохнула.

— Я так думала. Но я наверстаю упущенное. Всегда делаю. — Возможно, я буду мало спать на этой неделе, но зато выполню свой список. — А что насчет тебя? Как прошла твоя неделя?

— Хорошо.

Я улыбнулась внешне, хотя его односложный ответ заставил меня внутренне съежиться. Если бы наша дружба переросла в настоящие отношения, мне пришлось бы сказать Хантеру, как сильно я ненавижу односложные ответы. Но как бы то ни было, мой рот оставался закрытым. Если он хотел ответить «хорошо» и оставить все как есть, я смирюсь.

Решение, которое я приняла на прошлой неделе на озере Уэйд, все еще оставалось в силе. Я не стану совать нос в чужие дела. Я не знала, чем Хантер зарабатывал на жизнь. Я не знала, учился ли он в колледже. Я не знала, предпочитает ли он виноградное желе клубничному. Вопросы вертелись у меня на кончике языка, но я проглотила их. Когда Хантер захочет поделиться, я буду вся во внимании.

На данный момент я позволю разговору о моей жизни монополизировать наше время.

— Твоя экономка чувствует себя лучше? — спросил он.

Я кивнула.

— Так оно и есть, слава богу. Она вернется завтра и собирается выкроить несколько дополнительных часов на этой неделе. Мне это тоже нужно. Мне все еще не хватает одного номера, потому что я пытаюсь закончить ремонт.

— В каком номере?

— В седьмом. Прямо по соседству с тобой. Я покрашу его сегодня вечером, после того как Коби ляжет спать. — Майкл уже вызвался прийти и поспать на диване, так что мне не нужно было беспокоиться о Коби.

— Ты покрасишь его сегодня вечером? — переспросил Хантер. — Почему бы не подождать до завтра?

— Это моя вина. Я слишком долго откладывала это. Я должна покрасить его сегодня вечером, потому что завтра будет уложен ковер вместе с отделкой. Затем, как только все это будет сделано, мне нужно будет обставить его мебелью, украсить и убрать. — Это будет суматошно, но, если я смогу доделать эту комнату, это снимет огромный груз с моих плеч.

— Могу я чем-нибудь помочь? Я хорошо натренирован для перемещения мебели.

Он не шутил. Я могла разглядеть контуры его бицепсов и трицепсов под приталенной курткой, которая была на нем.

Я улыбнулась про себя, заметив, что сегодня мы оделись почти идентично. Джинсы. Серая куртка. Теннисные туфли. По крайней мере, моя футболка была светлой, в то время как его — почти черной, и его ботинки не были лаймово-зелеными, как у меня.

— Мейзи?

— Хм? О, извини. — Я покраснела и улыбнулась своему стакану с водой. — Я просто заметила, что наша одежда сегодня вроде как совпадает. Как бы то ни было, я уже наняла своих братьев помочь с мебелью. Но все же спасибо тебе.

Хантер все еще был гостем, и, хотя он делал для меня фотографии, я не могла заставить себя попросить о дополнительной помощи и рискнуть воспользоваться преимуществом.

— Как прошла твоя вчерашняя встреча с подрядчиком? — спросила я.

Он написал эсэмэску и сказал, что они проводят осмотр оставшихся строительных объектов. Я втайне надеялась, что это займет больше времени, чем он предполагал, просто чтобы он пробыл в мотеле немного дольше. Даже если мне нечасто удавалось его видеть, было приятно просто знать, что он был там, спал прямо под моей мансардой.

— Встреча прошла нормально. Как я и предполагал, это займет по меньшей мере еще месяц.

— Облом. — Я отхлебнула воды, чтобы скрыть ухмылку.

— Это стоит того, чтобы подождать. Я говорил тебе, что моя собственность находится прямо у подножия холмов, вдоль дороги, ведущей к горе Фан?

Я покачала головой.

— Нет, но я вроде как догадывалась. В Прескотте не так уж много строек. В той стороне есть несколько довольно больших домов. — Я сузила круг домов до одного из двух, которые в настоящее время строились в этом районе. Один был массивным, а другой — большим, но построенным со вкусом. Я действительно надеялась, что его был последний.

Он кивнул.

— Да, некоторые из них огромные. Я думаю, что мой будет самым маленьким на многие мили вокруг.

Да! Я сжала кулаки под столом, радуясь, что Хантер был не из тех, кто склонен к безвкусной экстравагантности только потому, что у него были деньги.

Подошла официантка с нашей едой, положив конец нашему взрослому разговору. Вместо взрослых разговоров мы провели остаток обеда, отвечая на детские вопросы Коби. Благодаря расспросам моего сына я узнала, что Хантер не боялся акул, он никогда не был на Луне, а его любимый цвет — синий.

После того, как Хантер оплатил счет за обед, мы отправились на короткую прогулку по Мэйн-стрит к общественному пруду.

— Держись подальше от воды! — окликнула я Коби, когда он бежал по траве к своему любимому камню для рыбалки.

— Хорошо, мамочка! — крикнул он через плечо.

— Классное местечко, — сказал Хантер, пока мы шли. — Вся эта вода поступает из реки?

— Да. Пруд был вырыт еще в пятидесятые годы. Город вырыл его, а затем канал для подачи воды из реки Джеймисон. Они заправляют его рыбой…

— Давайте, ребята! — закричал Коби.

Мы с Хантером оба рассмеялись и ускорили шаг. Я поспешила помочь Коби пристроить удочку, пока Хантер доставал свою камеру. Закинув удочку Коби, я отступила назад, чтобы Хантер мог сделать несколько снимков без меня в кадре.

Как только он закончил с фотографиями, Хантер взял на себя Коби. Каждый раз закидывая удочку и вытаскивая ее, мы почти не разговаривали, пока Коби не поймал рыбу и наше трио не разразилось радостными возгласами. Я воспользовалась своим телефоном, чтобы снять на видео, как Коби вытаскивает рыбу, а Хантер гордо стоит рядом с ним.

— Улыбнитесь для фотографии. — Я сделала серию снимков Коби и Хантера, прежде чем они отцепили рыбу и выпустили ее обратно.

— Было весело! — Коби обрадовался.

— Именно так и было. Ты хочешь остаться подольше или ты закончил?

— Эм. — Его брови сошлись на переносице, пока он обдумывал свой ответ. — Закончил. Когда мы вернемся домой, можно Хантер посмотрит «Тачки» вместе со мной?

Хантер улыбнулся.

— У меня нет никаких планов.

Я улыбнулась в ответ.

— Тогда пойдем смотреть «Тачки».

Коби взвизгнул и помчался обратно к машине.

— Я могу потусоваться с ним, если ты хочешь начать покраску пораньше, — предложил Хантер, когда мы шли, чтобы нагнать Коби.

— Спасибо, но все в порядке. Я начну вечером, когда он уснет. На этой неделе мы мало времени провели вмести, фильм с попкорном важнее.

Шаги Хантера замедлились, на его лице появилось странное выражение. Это был тот же самый взгляд, которым он одарил Коби, когда впервые увидел моего сына у торговых автоматов. Озадаченный — неподходящее слово, чтобы описать его, хотя его брови были сдвинуты посередине. Может быть, благоговейный трепет?

— Что?

— Ничего. — Его лицо расплылось в улыбке. — Просто он счастливый ребенок. Ты хорошая мама.

Я составляла топ комплиментов от Хантера.

Этот только что попал на его вершину.

— Спасибо.

Хантер побежал вперед, чтобы посадить Коби в машину, и, пока он был спиной ко мне, я пропрыгала следующие три шага. Я каждый день беспокоилась о том, была ли я хорошей матерью для Коби — вероятно, и всегда буду, — но комплимента Хантера было достаточно, чтобы прогнать эту неуверенность на сегодня.

Подойдя к машине как раз в тот момент, когда Хантер закрывал дверцу Коби, я забросила удочку на заднее сиденье. К тому времени, как я закрыла дверь, Хантер как раз садился на водительское сиденье.

— Ты знаешь, я умею водить. Это моя машина.

— Блондиночка, не притворяйся, что протестуешь, когда мы оба знаем, что тебе нравится ездить со мной за рулем. Я видел твою улыбку, когда ты передавала мне свои ключи, чтобы я отвез нас на озеро на прошлой неделе.

Он поймал меня.

Поэтому я просто улыбнулась и села на пассажирское сиденье. Я пристегивала ремень безопасности, когда у меня на коленях зазвонил телефон.

Мое лицо скривилось при виде еще одного неизвестного номера. Скорее всего, это был обычный звонок в мотель, но поскольку я все еще была на взводе после предыдущего звонка репортера, я проигнорировала его и отправила на голосовую почту.

Баннер с пропущенным звонком появился на экране в тот же момент, когда телефон Хантера начал звонить. Он вытащил его из кармана джинсов и нахмурился.

— Тебе нужно ответить? — спросила я. — Мы можем подождать в машине, пока ты говоришь на улице.

— Ничего важного. — Он отклонил звонок и уронил телефон себе на колени. Быстро улыбнувшись Коби сзади, он повернул ключ в замке зажигания.

Мы почти вернулись в мотель, когда мой телефон зазвонил снова. Еще один неизвестный номер. Если бы это была репортер, я бы воздала ей должное за ее настойчивость. Ворча, я отклонила и этот звонок.

— Все в порядке? — спросил Хантер.

— Наверное, просто телемаркетолог.

Я ненавидела лгать, но сегодня был не тот день, чтобы вдаваться в причины, по которым меня преследовала репортер. Эта история расскажется как-нибудь в другой раз. Хантер еще не спрашивал об отце Коби, и я была рада этому, потому что, когда он все-таки спросит, мне захочется рассказать ему всю историю. Я хотела, чтобы он знал, во что он ввязывается.

Я просто надеялась, что, как только он узнает о моем прошлом, он не убежит в свой дом в предгорьях и не будет держаться подальше.

Хантер

Я был примерно в одном телефонном звонке от того, чтобы заблокировать номер Нелл.

Она звонила одиннадцать раз во время просмотра «Тачек». Одиннадцать. Если бы я не был на дежурстве, я бы отключил этот чертов телефон, но как бы то ни было, мне приходилось каждый раз сбрасывать звонок и говорить Мейзи, что в этом нет ничего особенного, когда она неоднократно предлагала поставить фильм на паузу.

Но, наконец, звонки прекратились, когда мы сели за домашнюю пиццу с чизбургерами, которую Мейзи приготовила на ужин.

Три куска были съедены, я вернулся за четвертым.

— Это лучшая пицца, которую я когда-либо пробовал. — Учитывая, сколько пиццы я съел во время учебы на старших курсах и в медицинской школе, это о чем-то говорило.

— Я рада, что тебе понравилось. — Мейзи гордо улыбнулась и откусила свой кусочек. — Ешь столько, сколько захочешь.

Я похлопал себя по животу.

— Я так и сделаю, но завтра пробегу лишнюю милю. Пицца всегда была одной из моих слабостей.

— Моей тоже. Она и печенье.

Я улыбнулся. Мне понравилось, что Мейзи не боялась есть. У нее было потрясающее тело, вероятно, из-за того, что она каждый день работала не покладая рук, но она не беспокоилась о калориях. За все время, что мы вместе ели, она ни разу не заказала салат и не ковырялась в своей тарелке.

— Печенье занимает одно из первых мест в моем списке, но, вероятно, не так сильно, как другие соблазны.

— Что такое соб-лазны? — спросил Коби.

— Правильно соблазны. Это то, чему тебе трудно сопротивляться. Соблазн. — Он все еще был в замешательстве, так что я продолжила. — То, из-за чего ты сходишь с ума. Как пицца или печенье.

Он подпрыгнул на своем сиденье.

— Я знаю. Как чизбургеры!

Я рассмеялся. Черт возьми, этот парень был умен.

— Как чизбургеры. Или мармеладные червячки.

— Мармеладные червячки? — одновременно спросили Мейзи и Коби.

Я кивнул.

— Я не могу устоять. Я обожаю мармеладных червячков. Особенно тех, что кислые. И картофельные чипсы «Лейс». В колледже я выживал только на них.

— Есть еще какие-нибудь соблазны, о которых мне следует знать? — спросила Мейзи.

Я встретился с ней взглядом.

— Ты.

Она улыбнулась, но не отвела взгляда, даже когда ее щеки вспыхнули.

— Ты любишь брауни? — спросил Коби, заставляя меня оторваться от Мейзи.

— Да, приятель. Я люблю брауни. Особенно с шоколадной крошкой.

— Я тоже.

Черт, это было здорово. Это было все, о чем я мог думать, когда мы заканчивали трапезу. Коби, Мейзи и мне было так комфортно рядом друг с другом. Здесь все было просто. Если бы только я мог не обращать внимания на мир за ее дверью и остаться на ее мансарде на всю оставшуюся жизнь.

Мейзи встала и начала убирать тарелки на кухню, прежде чем я успел предложить прибраться.

— Сегодня вечером я помою посуду.

— Коби, приятель, почему бы тебе не сходить за поводком Пикла, и мы выведем его на прогулку?

— Хорошо! — Он сполз с сиденья.

Я схватил его желтую тарелку и отнес ее на кухню, поставив на кухонный стол.

— Спасибо за ужин сегодня вечером и за все остальные вечера на этой неделе.

— Мне было очень приятно.

Я прислонился бедром к стойке, изучая ее идеальный профиль, когда она стояла лицом к раковине.

— Ты не обязана готовить для меня, понимаешь? У тебя много дел, и готовить мне еду нет необходимости. Я могу просто поесть в центре города.

— Я хочу, — сказала она, споласкивая вилку. — Я много готовлю для себя и Коби, так что отложить немного для тебя — не проблема. Кроме того, мне ненавистна мысль о том, что ты всегда питаешься вне дома или ешь только вредную пищу. Во мне слишком много от моей мамы, чтобы позволить тебе питаться одними обработанными продуктами.

Я открыл рот, чтобы еще раз поблагодарить ее, но ничего не вышло.

Она лишила меня дара речи.

Кроме моей матери, никого никогда по-настоящему не заботило, что я ем. Я никогда не оставался голодным, наш домашний шеф-повар всегда заботился о том, чтобы у меня было что-нибудь приготовлено, но он делал это из чувства долга, а не из любви. Мейзи кормила меня просто потому, что ей было не все равно.

Много лет назад, когда я впервые увидел Мейзи в родильном отделении больницы, у меня сложилось о ней определенное мнение. Проводя с ней время последние две недели, я теперь знал, что был прав.

Мейзи Холт была настоящей радостью. Она была воплощением доброты. Она была лучом солнца, пробившимся сквозь тучи в моей жизни.

Тогда я ушел от нее.

Я избегал ее, когда жил в Прескотте в последний раз.

Я бы никогда больше не стал делать ни того, ни другого. Я не собирался отдавать ее без боя.

Я приехал в Прескотт с планом: присматривать за этой прекрасной душой. Мой план только что изменился. Теперь я был здесь, чтобы завоевать ее сердце.

Может быть, если бы она смогла влюбиться в меня, то не оттолкнула бы, когда узнала правду. Может быть, она любила бы меня достаточно сильно, чтобы простить все недомолвки и полуправду.

Мейзи заслуживала полной истории. Всю правду.

Просто не сейчас.

Пока не наступит подходящее время, мои секреты будут моим бременем, которое я должен буду нести. Потом, когда придет время, она получит все это. Каждую ничтожную деталь. Она сможет задать мне любой вопрос, которого желает ее сердце, и я дам ответы на все вопросы.

Но не сейчас.

Не раньше, чем я полностью покорю ее и у меня появился шанс удержать ее — навсегда.

Когда я смотрел на ее профиль, решимость разливалась по моим венам. Я никогда не сталкивался с более серьезным испытанием, но у меня никогда не было столько возможностей выиграть. На кону были три сердца: Мейзи, Коби и мое, и я бы сделал все возможное, чтобы не разбить их все.

— Готов! — Коби влетел на кухню с поводком Пикла.

Я оторвал взгляд от Мейзи и выпрямился во весь рост, улыбаясь перевозбужденному щенку и мальчику.

— Я выведу этих двоих на прогулку.

Мейзи перестала намыливать и прикусила нижнюю губу.

— О, эм… все в порядке. Мы все сможем пойти, когда я закончу с посудой.

Дерьмо. Неужели она не доверяла мне Коби? Она отклонила мое предложение присмотреть за ним раньше, чтобы она могла покрасить стены, а теперь это. Завоевать ее расположение будет чертовски трудно, особенно если она не может доверить мне своего сына.

Но, не желая, чтобы ей было неудобно, я пошел на попятную.

— Я понимаю это. Еще слишком рано незнакомому мужчине оставаться наедине с твоим сыном. Никакого давления, я просто хотел помочь.

— О, нет. Дело не в этом. — Она хихикнула. — Я доверяю тебе Коби.

Одно предложение, и мои плечи поникли. Я доверяю тебе Коби.

— Тогда что?

Она наморщила нос.

— У Пикла гм… диарея. Вчера вечером Коби накормил его слишком большим количеством еды для людей, и я не хотела, чтобы тебе пришлось разбираться с этим беспорядком.

— У меня есть собака. — Я забрал поводок у Коби и поднял Пикла. — Домой посуду и сделай пятиминутный перерыв. — Я подмигнул ей, мне нравилось, что это всегда вызывало у нее улыбку, затем вышел на улицу со своей собственной широкой улыбкой.

— Знаешь, что самое особенное, Коби?

— Что? — спросил он, спрыгивая вниз по ступенькам.

— Улыбка твоей мамы.

Он оглянулся через плечо.

— Почему?

— Потому что она никогда не гаснет.

— Хм?

Я покачал головой и усмехнулся.

— Не бери в голову, приятель. Вот. — Я опустил щенка у подножия лестницы и надел на него поводок. — Ты можешь вести Пикла, но я позабочусь о его какашках. Хорошо?

— Хорошо. — И они ушли в траву.

Однажды, когда он станет немного старше, я объясню, почему улыбка Мейзи была особенной. А потом, когда он станет намного старше, я бы объяснил, как ему повезло, что он унаследовал свою улыбку от нее, а не от своего отца.

Коби был точной копией Эверетта. Его волосы. Его глаза. Форма его лица. Все, кроме этой улыбки. Улыбка Эверетта всегда была слишком холодной. Слишком расчетливой. Искренняя улыбка на лице его зеркального отражения подходила ему гораздо больше.

Если отбросить физические данные, в остальном Коби был стопроцентным Мейзи. У него была ее любопытная натура. Он обладал ее энергией и духом. И его присутствие принесло покой в мое сердце, точно так же, как и в сердце его матери.

Мейзи и Коби Холт были замечательными людьми, доказавшими то, что я всегда знал.

Эверетт Карлсон был настоящим тупым ублюдком.

Четыре часа спустя я лежал на кровати в своей комнате, прислушиваясь к звукам за соседней дверью. В ту секунду, когда я услышал слабый шорох за стеной, я слетел с кровати и вышел на улицу в своих старых джинсах и белой футболке.

— Мейзи, это я, Хантер. — Я улыбнулся и окликнул ее с дорожки за пределами комнаты. — Я иду вон туда. — Я сделал несколько шагов. — Я иду. — Еще один шаг. — Я не собираюсь нападать на тебя, поэтому, пожалуйста, не бросай кисточку мне в голову.

Я шагнул в дверной проем и поднял руки, чтобы отразить потенциальное нападение.

— Ха-ха, — пробормотала она. Я опустил руки, чтобы поймать, как она закатывает глаза, но улыбается. — Ты чертовски смешон, Фарадей.

Войдя в пустую комнату, мои глаза сразу же остановились на голых, подтянутых ногах Мейзи. На ней были обрезанные джинсовые шорты и белая майка, обнажавшая ее гладкую и слегка загорелую кожу. Ее спортивный лифчик цвета электрик выглядывал из-под майки, и она была босиком, ее пальцы ног были выкрашены в тот же синий цвет, что и бюстгальтер.

Когда она наклонилась, чтобы поставить поднос с краской, который держала в руках, я быстро поправил свой член, чтобы она не увидела палатку в моих джинсах.

— Что ты делаешь? — спросила она.

Я пересек комнату и взял кисть из коробки, стоявшей посреди пола.

— Я помогаю тебе красить.

— Ты когда-нибудь раньше красил?

— Стены? Нет. Последний раз, насколько я помню, я рисовал акварелью на уроках рисования в средней школе. Но я в некотором роде умный парень, так что ты можешь научить меня.

Она вздохнула.

— Хантер, ты не обязан этого делать. Я действительно ценю твое предложение, но ты уже так много делаешь, фотографии и…

— Хей. — Я остановил ее и вторгся в ее личное пространство. — Позволь мне помочь. Пожалуйста.

У нее перехватило дыхание, когда я наклонился чуть ближе. От нее так хорошо пахло. Так мило. Черт, я хочу поцеловать ее. Мне хотелось заключить ее в объятия и завладеть ее ртом. Обнимать ее всю ночь напролет после того, как я полностью вымотаю ее.

Но сегодня вечером ей нужно было покрасить эту комнату, и, если бы я поцеловал ее, это заняло бы некоторое время.

Наш первый поцелуй должен был стать самым продолжительным. Таким, который она никогда не забудет. Поцелуй, который стер бы все остальные воспоминания из ее прошлого.

Сегодня вечером у нас не было столько времени, поэтому вместо этого я наклонился и прошептал ей на ухо.

— Ты собираешься научить меня красить?

Она вздрогнула и прошептала в ответ:

— Да.

Я ухмыльнулся и заставил свои ноги сделать шаг назад. Затем мы приступили к работе.

Три часа спустя потолок был белым, стены голубовато-серыми, а на моей одежде, волосах и коже были пятна краски.

— Спасибо тебе, — сказала Мейзи, осматривая нашу работу. — В одиночку у меня бы на это ушло гораздо больше времени. Теперь Майкл, возможно, действительно сможет пойти домой, а не спать на моем диване.

— В любое время.

Именно это я и имел в виду. Я бы помог ей в любое время. Улыбка на моем лице продержится всю неделю только потому, что я провел воскресный вечер, работая бок о бок с Мейзи.