Мотель «Биттеррут»

Глава 5

Мейзи

— Ты уверена, что именно так хочешь провести свой выходной в пятницу? — спросила я Джиджи.

Она была на другой стороне кровати, которую я застилала, заправляя белую простыню под угол матраса.

— Уверена. — Она разгладила хлопок. — В последнее время мы так мало времени проводили только вдвоем.

Из-за детей, друзей и работы я не могла вспомнить, когда в последний раз мы с Джиджи делали что-то только вдвоем.

— Это правда. Но вместо этого мы могли бы запланировать что-нибудь особенное, например, свидание за ланчем или послеобеденный педикюр. Ты действительно хочешь провести день, помогая мне убираться и стирать?

— Ага. Я скучаю по работе с тобой, так что сегодня мы будем работать вместе.

Я улыбнулась и набросила одеяло на кровать.

— Я тоже скучаю по работе с тобой.

Много лет назад я работала медсестрой в больнице «Джеймисон-Вэлли» вместе с Джиджи. Мы познакомились в ее первый рабочий день и сразу же поладили. Но после всего, что произошло в том году, после той ужасной ночи, я уволилась с работы и отказалась от карьеры медсестры.

— Могу я тебе кое-что сказать? — спросила она.

— Да. Всегда.

Джиджи перестала поправлять одеяло и покачала головой.

— Прошлой ночью мне приснился кошмар на эту тему. О… ну, ты знаешь.

Да, я знала.

— У меня уже много лет не снилось то, что произошло, — продолжила она. — Это немного сбило меня с толку. С тобой такое когда-нибудь случалось?

Я кивнула.

— Бывало.

— Ты хочешь поговорить об этом? — В ее голосе слышалась неуверенность.

Мы с Джиджи почти не говорили о том времени. Вместо того чтобы обсудить это со мной, она доверилась Джессу, и я некоторое время ходила к психотерапевту. Это было травмирующе для нас обоих, и вместо того, чтобы зацикливаться на плохих воспоминаниях, мы решили извлечь из этого максимум пользы и двигаться дальше. Мы даже каждый год устраивали вечеринку по случаю годовщины нашего похищения. Но по прошествии стольких лет боль от той ночи все еще была свежа. Плохие воспоминания, которые я пыталась затолкать в бутылку, продолжали просачиваться наружу.

Возможно, пришло время открыть крышку и вылить содержимое бутылки.

Я обошла кровать и опустилась на матрас.

— Мне не снятся кошмары, но иногда у меня бывают эти странные «вспышки». Как дежавю, только хуже. Они более реальны. Я не знаю, как описать их, чтобы не показаться сумасшедшей.

Джиджи села рядом со мной.

— Ты не сумасшедшая.

Я пожала плечами.

— Я стараюсь вообще не думать об этом. Слишком легко вернуться в темное место, но в последнее время это, кажется, все чаще приходит мне в голову. Я не люблю говорить об этом, но, возможно, именно поговорить нам и следует.

Джиджи потянулась, чтобы взять меня за руку.

— Мы не обязаны этого делать.

— Не обязаны, но может быть, это поможет. Но хочешь первой начать? Расскажи мне, о чем был твой сон.

Она сжала мою руку и глубоко вздохнула.

— Это было все равно что переживать все это заново. Я была на ферме, и тут появился Эверетт и забрал меня. Потом я очнулась в подвале больницы, и он привел туда тебя. С этого момента все пошло как в замедленной съемке. Драка. Скальпель. Кровь. — Она вздрогнула. — Я все еще слышу дребезжание пузырька с таблетками.

— Я тоже, — прошептала я, когда мурашки пробежали по моей спине. Я ненавидела этот звук.

— О чем твои «вспышки»?

— В основном то же самое, за исключением того, что они не всегда остаются верны тому, что произошло на самом деле. Иногда он заставляет меня принять таблетки. Иногда он наносит мне удар ножом. Несмотря ни на что, они так же реальны, как если бы мы все еще были в том подвале. Я все еще чувствую этот запах. Слышу эти звуки. Чувствую холод в воздухе. Все это такое настоящее.

Рука Джиджи крепче сжала мою.

— О, Мейзи, мне так жаль.

— Нет, это мне жаль. — Я покачала головой. — Он был моим парнем. Я должна была заметить признаки и понять, каким злым он был, тогда с нами ничего бы этого не случилось.

— Это не твоя вина. Никто из нас не видел, кем он был на самом деле. Он был мастером скрывать свое истинное «я».

Я говорила себе то же самое в течение многих лет, но всегда задавалась вопросом, смогла бы я сделать больше, если бы не была так ослеплена его красивым фасадом.

День, когда нога Эверетта Карлсона ступила в Прескотт, стал днем, когда моя жизнь изменилась. Он был новым врачом в больнице, великолепным и обаятельным, и я была совершенно без ума от него с самого начала. Я смотрела на него со звездами в глазах и не видела обмана, скрытого под его идеальной улыбкой.

Ложь. Все, что он делал, все, чем он притворялся во время наших отношений, было ложью.

В итоге, он оказался наркоторговцем, контрабандой доставлял таблетки из больницы, а затем продавал их по всему городу. Он похитил Джиджи, потому что думал, что она в курсе его махинаций. Он похитил меня, потому что я забеременела и отказалась делать аборт, как он хотел. Той ночью в подвале больницы он планировал убить ее и запихнуть мне в глотку столько таблеток, сколько убило бы моего ребенка.

Убило бы Коби.

У Эверетта не появился такой шанс. Джиджи отбивалась и создала мне лазейку для атаки. Лазейку, чтобы убить отца моего ребенка.

Я не переступала порога больницы с той ужасной ночи. Там было слишком много воспоминаний. Слишком много напоминаний о том, какой наивной я была. Слишком много напоминаний о том, что я лишила себя жизни.

Слишком много напоминаний о том, что я могла потерять своего сына.

— Я с ужасом жду того дня, когда Коби спросит о своем отце, — прошептала я. Это был мой самый большой страх. — Что мне ему сказать?

Джиджи покачала головой.

— Я не знаю, но, когда бы это время ни пришло, я знаю, ты скажешь ему то, что нужно.

— Я надеюсь, что ты права.

Мы сидели вместе, держась за руки, пока гость, разговаривающий по телефону, не прошел через комнату и не нарушил тишину.

— Ну, стало как-то очень серьезно. — рассмеялась Джиджи. — Сменим тему?

Я глубоко вздохнула и кивнула.

— Да, пожалуйста.

— Ты взволнована из-за своего завтрашнего свидания?

— Уф, — простонала я, вставая, чтобы продолжить заправлять постель. — Наверное.

— Фелисити клянется, что этот парень — настоящая находка. Никогда не знаешь, может быть, это будет весело.

— Ты права. Я не должна быть такой циничной. — Когда-то давно я с нетерпением ждала свиданий. Я бы подобрала особый наряд. Я бы приложила усилия, чтобы сделать пилинг, накрасить ногти, потратить дополнительное время на прическу и макияж. Но сейчас я просто не могла найти мотивацию.

— Ты не цинична. — Она впихнула подушку в чехол. — Ты только что сгорела из-за одних действительно плохих отношений и нескольких дерьмовых первых свиданий. У тебя есть веские причины быть осторожной, но, Мейзи, не каждый парень — убийца, торгующий наркотиками. Ты просто должна сохранять непредубежденность и помнить, что некоторым парням нужен второй шанс. Я помню, ты однажды сказала мне это, когда я списала Джесса со счетов, потому что он был ослом.

Я улыбнулась. Когда Джесс и Джиджи познакомились, Джесс был первоклассным засранцем, но я заверила Джиджи, что он не придурок, и поощряла — умоляла — ее дать ему шанс. И со временем он покорил ее.

— Ладно. Я буду иметь это в виду.

— Не хочешь одолжить что-нибудь из одежды? Мы могли бы закончить здесь, пойти перекусить, а потом отправиться на ферму, и ты могла бы совершить набег на мой шкаф.

— На самом деле я подумывала о том, чтобы просто надеть черную блузку и какие-нибудь джинсы.

Она бросила мне подушку.

— Черную? Сейчас весна.

— А что? Черный цвет — классика независимо от сезона.

— Отлично. Ты хотя бы собираешься надеть каблуки?

Я сморщила нос при мысли о том, что мне весь вечер будет давить пальцы на ногах в моих черных туфлях-лодочках.

— Как насчет балеток? — Сейчас я предпочитала теннисные туфли и кроссовки, но у меня была одна пара лакированных туфель на плоской подошве, которые были не так уж плохи.

Джиджи одарила меня своим материнским взглядом, и я поняла, что в споре о моей обуви мне не победить.

— Хорошо, я надену туфли на каблуках.

— Хорошо, — самодовольно сказала она.

Я улыбнулась и вернулась к уборке, радуясь, что Джиджи была здесь и мы могли провести немного времени вместе. Я выросла в Прескотте, и в городе у меня были друзья, которых я знала с детства. Но мои отношения с Джиджи были особенными. Мы не только пережили вместе что-то травмирующее, но и сблизились на более глубоком уровне, чем у меня когда-либо было с другой девушкой. Если мне было трудно, она всегда была рядом и утешающе обнимала меня. Когда я узнала, что беременна, я сразу же обратилась к ней за советом. Помимо моей мамы, она была моей лучшей подругой и доверенным лицом.

И все же по какой-то причине, пока шел день, я ни разу не упомянула Хантера.

Обычно она была бы первой, кому я рассказала бы о горячем постояльце мотеля, но с Хантером все было по-другому. Прямо сейчас я хотела оставить его только для себя. Так что я молчала о нем все утро, даже когда мы убирались в его комнате.

Но к тому времени, как мы вернулись в подсобное помещение, чтобы начать стирку перед обедом, я решила, по крайней мере, рассказать ей о начале моего фотопроекта.

— Итак, кажется, у меня есть фотограф, который начнет делать снимки для моего проекта.

— Правда? — Она протянула мне стопку простыней для стиральной машины. — Это потрясающе! Кто он?

— Он гость. — Я запустила одну стиральную машину, а затем перешла к следующей. — На днях он зашел в вестибюль со своей камерой, и мы разговорились. Он довольно неопытен, так что мы просто посмотрим, как все пройдет, но я возьму его с собой в воскресенье, чтобы показать ему несколько мест, которые, по моему мнению, были бы хороши для фотографий в номер.

— Я надеюсь, что получится лучше, чем с последним фотографом, к которому ты обращалась.

Я усмехнулась и высыпала немного порошка в машинку.

— Хуже быть не может.

Когда у меня только возникла идея сделать местные фотографии с соответствующими открытками, я обратилась к единственному фотографу в городе. К сожалению, она не заинтересовалась моим проектом, предпочитая свадьбы и портреты пожилых людей, и вдобавок ко всему, у меня был небольшой бюджет. Поэтому я уехала из города и наняла дешевого фотографа, чтобы тот приехал в Прескотт.

Парень был моего возраста, симпатичный, похожий на хиппи. По сути, он был анти-Эвереттом. Кроме того, он был первым и единственным мужчиной, с которым я переспала после Эверетта.

На следующее утро после того, как я встретилась с фотографом, он оставил записку, в которой отказался от работы фотографом. Мы с Джиджи предположили, что он не хотел связываться с матерью-одиночкой. Может быть, он думал, что я буду приставать или попрошу скидку на его фотографии. Не важно. По сей день я не имела понятия.

Как бы то ни было, он ушел, и я решила отложить замену фотографий. Теперь я снова была в восторге от проекта и надеялась, что у нас с Хантером все сложится лучше.

— Я собиралась извиниться, — сказала Джиджи, вырывая меня из воспоминаний. — Мне не следовало упоминать о том новом докторе прошлым вечером. Не при всех.

Я пожала плечами и начала складывать полотенца в корзину.

— Все в порядке. Извини, что я так резко высказалась по этому поводу. Я уверена, что тот врач хороший, но я просто не могу.

— Я понимаю. — Она тоже взяла полотенце. — Мне следовало бы сообразить, что лучше не поднимать эту тему, но Сара была так взволнована, что я не смогла сказать ей «нет».

— Все в порядке. Я знаю, что вы хотите только лучшего для меня.

— Мы хотим, чтобы ты была счастлива.

Я кладу сложенное полотенце на стол.

— Я счастлива. Даже если это всегда будем только мы с Коби, я счастлива.

Она грустно улыбнулась мне, как будто не верила мне.

— Хорошо.

Несколько мгновений мы молчали, пока Джиджи не спросила:

— Куда ты думаешь повести фотографа в воскресенье?

Куда угодно. Я бы взяла Хантера Фарадея с собой куда угодно, только ради возможности познакомиться с ним поближе.

Бабочки в моем животе порхали как сумасшедшие, когда я рассказывала Джиджи о местах, которые я запланировала на воскресенье. К тому времени, когда мы сделали перерыв на обед, я едва могла сдержать свое волнение.

И оно было не только из-за фотографий. Я сияла от перспективы провести день с Хантером.

Я не знаю, что должен сделать Уоррен Адамс на нашем завтрашнем свидании, чтобы иметь хоть какой-то шанс получить второе, потому что прямо сейчас я была полностью поглощена Хантером Фарадеем.

Я взглянула на свой телефон в двадцатый раз за последние сорок пять минут и по-прежнему не видела сообщения.

Уоррен Адамс опаздывал на наше свидание почти на час. Ни сообщения. Ни звонка. Ни письма по электронной почте.

Ничего.

Меня подставили.

И если это не задевало девичье эго, то я не знаю, что задело бы.

Ну что ж. Это было к лучшему. Прошлой ночью я подумывала об отмене свидания с Уорреном, потому что считала нечестным встречаться с ним, когда была полностью увлечена другим мужчиной. Но я не сделала этого, чувствуя, что отмена свидания в последнюю минуту была бы невежливой. Тогда я пообещала себе, что дам Уоррену реальный шанс.

Мне определенно следовало все отменить.

Я зря потратила драгоценные средства сделав укладку и макияж.

Схватив свой телефон, я как раз собиралась отправить Фелисити сообщение, в котором говорилось, что ей больше никогда не разрешат сводить меня, когда подошла моя официантка.

— Не явился? — спросила она.

Я подняла глаза и покачала головой.

— Нет. Пожалуй, я оплачу счет за вино.

— Еще бы.

Ее сочувственная улыбка заставила меня почувствовать себя смешной. Мне не нужно было свидание, чтобы поужинать в хорошем ресторане. Мне не нужен был мужчина, сидящий напротив меня, чтобы заказать дорогой стейк. К черту это и к черту Уоррена Адамса.

— Вообще-то, — окликнула я ее, прежде чем она успела отойти слишком далеко, — не принесешь ли ты мне меню и еще один бокал домашнего красного?

— Принесу. — Она улыбнулась и кивнула мне «молодец, девочка». — Сейчас вернусь.

Я ухмыльнулась и выпрямилась на своем стуле с высокой спинкой. Сегодняшний ужин станет подарком самой себе за всю ту тяжелую работу, которую я проделала, чтобы подготовиться к туристическому сезону этого года.

Сделав глоток вина, я расслабилась на темно-бордовом сиденье с толстой обивкой и осмотрела свой столик. Каждый стол в «Чёрном быке» был уникален, сделан из одного и того же дерева, но обуглен разными способами. В сочетании со стенами, обшитыми темными панелями из переработанного барнвуда, и люстрами из рогов животных ресторан демонстрирует идеальный баланс деревенского стиля и изысканности.

Закончив осмотр стола, я вернулся к своему телефону и закончила текстовое сообщение Фелисити. Я как раз нажала «отправить», когда сбоку моей кабинки появилась фигура. Я подняла глаза, ожидая увидеть свою официантку, но вместо этого это был Хантер.

— О. — Я дважды моргнула. — Привет! — Мое приветствие прозвучало чересчур взволнованно и чересчур громко.

— Привет.

Он был одет в джинсы и мягкий серый свитер, а его глаза сверкали в тусклом свете. Его волосы были собраны сзади в фирменный мужской пучок, но пряди, которые обычно были распущены у ушей, были убраны.

Официально. Каждый раз, когда я видела Хантера, он становился все сексуальнее.

— Ты ешь в одиночестве? — спросил он.

Осознав, что на меня пялятся, я опустила глаза в стол. Когда я снова подняла глаза, я выдавила легкую улыбку, чтобы он подумал, что я все это время ужинала в одиночестве. Я действительно не хотела, чтобы Хантер знал, что меня кинули со свиданием.

— Ага. Только я сегодня вечером.

— Он появился! — Официантка выбрала неподходящее время.

Моя улыбка погасла, когда мои щеки вспыхнули.

Она поставила на стол мой второй бокал вина.

— Лучше поздно, чем никогда.

— Ты с кем-то встречаешься? — спросил Хантер, когда она поспешила прочь.

Я пожала плечами.

— Встречалась, но он не появился.

Он указал на свободное место в кабинке.

— Можно мне?

— Эм, конечно. — Я поспешила отодвинуть салфетку на свою сторону стола и убрать бокал с вином с его места. Когда он скользнул в кабинку, я вытерла вспотевшие руки о штаны под столом, затем сделала глоток воды.

Его ноги были в нескольких дюймах от моих. Я чувствовала запах его одеколона через стол. Собирался ли Хантер поужинать со мной? Или просто составить мне компанию ненадолго? О, боже. Что, если он просто тянул время со мной, пока не придет его собственная пара?

Вероятно, он просто сидел здесь из жалости, ожидая, когда его спутница-супермодель придет и заявит о своих правах на него.

— Твоя спутница опаздывает?

Он покачал головой.

— Нет, я здесь один.

Да! Я вскинула кулак под столом.

— Я так хотел стейк, — сказал Хантер. — Ты не возражаешь, если я присоединюсь к тебе сегодня вечером, раз уж мы оба одни?

Ю-хуу!

— Вовсе нет. — Я мысленно похлопала себя по спине за то, что не выпалила свой немедленный ответ.

Вернулась наша официантка и протянула Хантеру меню.

— Держи, — сказала она, взглянув на него, но затем начала внимательно разглядывать. Я улыбнулась, когда она покраснела, полностью понимая ее потребность поглазеть.

Хантер относился к тому типу мужчин, на которых женщины смотрели не один раз.

Заказав себе пива, мы потратили несколько минут на изучение наших меню. Независимо от того, сколько раз мои глаза фокусировались на буквах, я теряла способность читать. Я никогда раньше не испытывала такого ошеломляющего влечения к мужчине, даже с Эвереттом.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал Хантер.

Мои глаза пробежались по меню и остановились на Хантере. От интенсивности его взгляда захватывало дух, и все, что я смогла выдавить в ответ — это хриплое «спасибо».

Он ухмыльнулся как раз в тот момент, когда вернулась официантка, чтобы принять наши заказы и принести пиво Хантеру. Я воспользовалась короткой передышкой, чтобы скрестить ноги и поерзать на скамейке, надеясь хоть немного унять пульсирующую боль между бедер.

— Где Коби сегодня вечером? — спросил Хантер, сделав глоток пива.

— Он с моим братом Бо и его невестой Сабриной. Они устраивают кемпинг.

— Не холодновато ли? Сегодня утром на земле был иней.

Я улыбнулась.

— Их палатки находятся в подвале Бо. У него есть специальная палатка для Коби и все такое.

— Звучит забавно.

— Да, они хорошо проведут время. Бо и Сабрина играют свадьбу в следующем месяце, и Бо действительно близок с Коби. Сабрина любит кемпинги, потому что они дают ей возможность сблизиться с Коби как тете.

— А у тебя в это время значит вечер свиданий.

Я фыркнула и сделала еще один глоток вина.

— С меня хватит свиданий.

— Почему это?

— Просто в последнее время у меня было не так уж много хороших.

Он кивнул.

— Я знаю, как это бывает.

— Знаешь? — Хантер был великолепен и мог пригласить на ужин любую одинокую женщину, какую только пожелал. В его мире не должно быть такого понятия, как неудачное свидание. — У тебя было много неудачных свиданий в последнее время?

— Вроде того.

Вроде того. Я поморщилась при этих словах. Единственным ответом, который я ненавидела больше всего на свете, было «вроде того».

Раньше так не было, но Эверетт говорил «вроде того» больше раз, чем я могла сосчитать, и теперь я не воспринимаю эту фразу. Это было не «да». Это было не «нет». Это был идеальный ответ, позволяющий уклониться от любого вопроса.

Вроде того. Фу.

Я проглотила горький привкус во рту, выпив еще вина. Хантер не знал о моем отвращении к этой фразе, и я, конечно, не собиралась объяснять это сегодня вечером, точно так же, как не ожидала, что он расскажет историю своих свиданий. Если он не хотел говорить о прошлых отношениях, я бы не стала совать нос в чужие дела. Насколько я знала, он мог недавно закончить отношения или быть в разводе.

Поскольку эта тема была не первой, я решила выбрать другую. Этот ужин был прекрасной возможностью познакомиться с Хантером поближе, прежде чем мы отправимся делать фотографии в воскресенье.

— Так ты на днях сказал, что ты из Чикаго?

Он кивнул.

— Родился и вырос.

— Почему ты выбрал Прескотт? Этот город настолько отличается от Чикаго, насколько это вообще возможно. Тебе не нравился твой город?

— Нет. Мне нравится Чикаго. Переезд в Прескотт был… необходим.

Необходим? Что это значило? Я подождала несколько мгновений, пока он уточнит, но он этого не сделал. Молчание за столом стало неловким, поэтому я перешла к другой теме.

— Ты бывал здесь раньше или переехал сюда вслепую?

— Я был здесь однажды.

И снова я стала ждать. И ждала. И подождала еще немного.

Что происходит? Был ли Хантер застенчивым? Он определенно не казался таким во время наших других встреч. Почему он замолчал сейчас?

Когда я не получила никаких дальнейших объяснений, я решила попробовать другую тему, которая была безопасной и наверняка способствовала естественному разговору.

— Когда ты начал заниматься фотографией?

— Некоторое время назад.

Некоторое время назад. Еще один расплывчатый ответ, который я ненавидела почти так же сильно, как «вроде того». Не обращая внимания на напряжение, ползущее по моему позвоночнику, я продолжала говорить, надеясь, что он откроется.

— Я всегда хотела иметь такое классное хобби, как фотография. Я люблю фотографировать, но на самом деле здесь негде учиться. Ты учился у кого-то или ты самоучка?

— У меня был наставник. — Хантер улыбнулся, но улыбка была отстраненной, без той теплоты, которая обычно в ней присутствовала. Когда его глаза оторвались от моих, я поникла.

Я сдаюсь.

Хантер отгораживался от меня. Я знала этот язык тела. Этот тон в его голосе. Это было слишком знакомо. Знакомо и нежеланно.

Хантер Фарадей напоминал Эверетта Карлсона, и мне не понравилось это напоминание.

Когда я только начала встречаться с Эвереттом, мы прекрасно ладили. Наши беседы всегда были легкими и безличными, в основном касались больницы и наших коллег, но со временем я начала задавать обычные вопросы, которые задал бы друг. Когда у тебя день рождения? Откуда ты? У тебя есть семья?

Он не отвечал мне. Никогда. Даже не назвал мне своего второго имени.

Эверетт всего лишь хотел, чтобы я была хорошеньким личиком, согревающим его постель. Ничего больше. Он отгораживался от меня всякий раз, когда я пыталась сблизиться.

Как бы сильно мне ни нравился Хантер, мне не нужно было проходить через все это снова.

Поэтому я отказалась от своих вопросов и тихо сидела, поочередно потягивая воду и вино, пока Хантер изучал марки на столе. Он открыл рот только один раз, чтобы снова закрыть его, прежде чем заговорить.

Свидания — отстой. Из всех неловких ужинов, которые у меня были за последнее время, этот был, безусловно, худшим. Я так сильно хотела узнать Хантера получше, понять, есть ли между нами что-то большее, чем просто физическое влечение. Но, похоже, у меня не было такого шанса.

Он просто продолжал смотреть в стол, не произнося ни слова.

Я не была застенчивой. Он мог бы, по крайней мере, задавать вопросы обо мне.

К счастью, наши блюда принесли через несколько минут, и я набросилась на стейк, пережевывая каждый сочный кусочек дольше, чем обычно, просто чтобы занять рот. Хотя еда была вкусной, узел в моем желудке мешал мне наслаждаться едой.

К тому времени, как я покончила с ужином, я решила попробовать еще раз, чтобы дать Хантеру последний шанс рассказать немного о себе.

— Собирается ли твоя семья приехать навестить тебя, как только ты переедешь в свой новый дом?

Он оторвался от своего стейка и встретился со мной взглядом.

— Нет.

Ответ из одного слова.

Я ждала, скрестив пальцы, надеясь, что он продолжит говорить, но он откусил последний кусочек и промолчал.

Ну, я думаю, на этом все и закончилось.

Как бы сильно я ни хотела провести время с Хантером, я не хотела, чтобы меня игнорировали. Не хотела, чтобы меня держали на расстоянии вытянутой руки. Никогда больше.

Мои глаза обшаривали ресторан в поисках нашей официантки. Когда она посмотрела в мою сторону, я подняла руку и подала знак, чтобы она принесла счет.

— Ну, мне, пожалуй, пора. Сегодня вечером мне нужно кое-что сделать. Спасибо, что присоединился ко мне и мне не пришлось сидеть одной. — Не дожидаясь счета, я полезла в сумочку за бумажником и вытащила пять двадцатидолларовых купюр.

— Тебе не обязательно так спешить. Ты не хочешь еще выпить или может быть десерт?

— Нет. — Видишь, Хантер? Я тоже могу давать односложные ответы.

Он кивнул.

— Хорошо, но я заплачу.

— Это было не свидание, так что я заплачу за себя сама. Но все равно спасибо. — Я бросила деньги на стол и выскользнула из кабинки, но прежде чем я успела убежать, его рука мягко обхватила мой локоть.

Я ахнула, когда электричество пронзило мою руку, и мои ноги остановились. Я повернулась и уставилась на Хантера сверху вниз, мои глаза следили за каждым его движением.

Он схватил мои деньги, выскользнул из кабинки и встал прямо передо мной. Мой подбородок откинулся назад, чтобы я могла смотреть ему в глаза. Как я раньше не замечала, какой он высокий? Когда он убрал руку с моего локтя, я сразу же захотела вернуть ее. Как это возможно — злиться на мужчину, но в то же время хотеть обнять его?

— Мейзи. — Его голос вернулся к тому теплому, насыщенному тембру, который я слышала в своих хороших снах на прошлой неделе. — Я угощаю.

Я с трудом сглотнула.

— Хорошо.

— Спасибо, что позволила мне поужинать с тобой. Прости, что был не очень разговорчив сегодня вечером. Я думаю, это просто был долгий день.

Откуда мне было знать, что у него был тяжелый день? Он мне ничего не сказал. За тот час, что мы просидели вместе, я знала о нем не больше, чем два дня назад.

— Конечно, я понимаю. Все в порядке. — Это было не так, но я не сказала ему правды. Мне хотелось немного уединения, немного времени, чтобы оплакать очередное неудачное свидание. Немного времени, чтобы смириться с тем фактом, что химия между нами — это все, что мы когда-либо разделяли. — Я просто собираюсь уйти. Спокойной ночи, Хантер.

— Подожди. — Он коснулся моего локтя, и снова реакция моего тела превзошла решение моего мозга. — Встретимся в вестибюле завтра в час дня.

Дерьмо. Фотографии.

— Не беспокойся об этом. Ты сорвался с крючка. Я ценю, что на днях ты успокоил мою маму, но тебе не нужно…

— Завтра. Час дня. Я бы очень хотел получить возможность поучаствовать в этом проекте.

Меня так и подмывало поспорить, сказать ему, что мне нужен фотограф с большим опытом, но надежда в его глазах растопила мою решимость.

— Ладно. Завтра.

Подошла наша официантка со счетом, и я воспользовалась ее приходом как шансом уйти, не теряя времени, выбежала за дверь и села в свою машину. Какой облом. К тому времени, как я вернулась домой, я захотела десерт. Я сидела на своем диване с пинтой мороженного и говорила себе, что я рада.

Я была рада, что не рассказала Джиджи о Хантере. Я была рада, что мне не пришлось звонить ей и объяснять, что мы с ним все-таки не поладили. Я была рада, что узнала все это до того, как мое сердце успело привязаться к нему.

Я была рада, что между нами все будет просто.

Я бы позволила Хантеру сделать снимки для мотеля. Я бы позволила ему снимать восьмой номер еще пару недель. Потом я бы попрощалась с Хантером Фарадеем и понадеялась, что мои чувства к нему исчезнут, как только он выпишется из моего мотеля.