Мотель «Биттеррут»

Глава 6

Хантер

В десяти футах от двери в вестибюль мотеля зазвонил мой телефон. Достав его из кармана, я выругался, увидев имя на экране. Нелл.

Если я не отвечу, она будет звонить весь день, а я не хотел, чтобы она отвлекала меня от общения с Мейзи. Я нажал «Принять вызов» и прижал телефон к уху.

— Да?

— Я просто звоню, чтобы проверить, как ты. Узнать, все ли у тебя в порядке. Вчера вечером у тебя был такой подавленный голос.

— Я в порядке. Я сказал тебе то же самое прошлой ночью.

— О, Хантер. Я так сильно скучаю по тебе.

Чертова лгунья. Ее нежный и сладковатый голос был таким же фальшивым, как и ее нос.

— Есть ли причина звонка? Мне нужно кое-где быть.

— Ты уверен, что не хочешь вернуться в Чикаго?

— Уверен. — Это именно то, что я сказал ей прошлой ночью. — Мой дом скоро будет готов. Работа идет отлично. Я думаю, что Прескотт — подходящее место для меня, чтобы остепениться и пустить корни. — Я знал, что последняя часть выведет ее из себя, но мне было все равно. Она звонила без остановки с того момента, как я уехал из Чикаго, и мое терпение лопнуло.

— Ты не можешь это иметь в виду.

— Именно это я и имею в виду. Я останусь здесь столько, сколько потребуется, чтобы ты отказалась от той нелепой идеи.

— Это не смешно, — выплюнула она.

Теперь настоящая Нелл выходила на свет. Она оскалила зубы и выпустила наружу острые когти. Держу пари, что, как только я положу трубку, у нее начнется эпическая истерика. В такие дни, как сегодня, мне было жаль экономку, потому что Нелл могла разглагольствовать и бесноваться, вымещая свой гнев на меня на всех, кто находился поблизости.

— Сейчас я собираюсь повесить трубку. Приятного тебе воскресенья.

— Хантер, не смей вешать трубку…

Я закончил разговор, и не прошло и двух секунд, как он зазвонил снова.

— Достаточно, — ответил я. — Перестань мне звонить. Я сказал тебе, что чувствую, и я не изменю своего мнения. Отвали, пока я не буду вынужден сделать что-нибудь радикальное.

— Ты мне угрожаешь?

— Да. Прекрати это, Нелл. Последнее предупреждение.

— Не смей угрожать мне, Хантер. Помни, с кем ты разговариваешь, дорогой, — прошипела она.

Я помнил. Моя преданность Нелл была слабой, но я помнил, почему терпел ее дерьмо. У нас было слишком много общего, чтобы не обращать на это внимания, и как бы мне ни хотелось попрощаться навсегда, я не смог найти в себе мужества просто вычеркнуть ее из своей жизни.

Но это не означало, что я буду стоять сложа руки и позволять ей делать что-то настолько неправильное.

— Отвали. — Мое сердце бешено колотилось, но мне удалось говорить тихо. — Отвали сейчас же, или все, о чем я молчал годами, выплывет наружу так быстро, что ты даже глазом не успеешь моргнуть.

— Ты не сделаешь этого, — осмелилась она.

— Я так и сделаю. Я устал потворствовать тебе. Не подталкивай меня к этому и не звони мне больше. Разве что для того, чтобы сообщить мне, что ты уволила своего адвоката-слизняка. До свидания.

Я закончил разговор и подождал, ожидая, что телефон зазвонит снова, но он молчал. Я засунул его в карман джинсов и сделал пару глубоких вдохов, успокаивая сердцебиение, прежде чем продолжить идти в вестибюль.

Либо я допустил ошибку, угрожая Нелл, и она сошла с ума, либо я сделал то, что должен был сделать много лет назад. Только время покажет. Но сейчас я не мог беспокоиться о Нелл. Сегодня мне нужно было исправить другую ошибку.

Я должен был исправить тот ущерб, который нанес вчера вечером за ужином с Мейзи.

Как ей удавалось задавать мне только те вопросы, на которые я действительно не мог ответить? Мое прошлое пока было не тем, о чем я мог говорить. И уж точно не о семье. Я почувствовал, как она отстранилась после пары моих уклончивых ответов, и с того момента ужин быстро пошел под откос.

А это означало, что сегодня мне нужно было кое-что объяснить.

Каким-то образом я должен был выяснить, как открыться, не раскрывая слишком многого.

Мейзи

— Привет, — сказал Хантер, открывая дверь в вестибюль.

Со вчерашнего вечера он подстриг бороду. Образ его укороченной бороды, трущейся о мою челюсть, всплыл в моем сознании, и я потрясла головой, пытаясь прогнать его. Это была не та дорога, по которой я хотел пойти сегодня. Я все еще была разочарована тем, как все прошло за ужином, но смирилась с тем, что буду вести себя профессионально во время нашей сегодняшней прогулки. В конце концов, это было официальное дело. Думать о его бороде на моей коже было запрещено.

— Привет. Готов идти? — Я схватила свою сумочку со стойки и перекинула ее через плечо. Мама была наверху с Коби, и я хотела уйти до того, как она спустится и начнет приставать к нам по поводу наших планов на вторую половину дня. Я была бы не прочь, чтобы она устроила свидание за ужином, и я не хотела затягивать это.

— Готов, — сказал Хантер. — Ты уже пообедала?

Я покачала головой.

— Только перекусила, когда Коби ел около полудня. Я подумала, может быть, мы могли бы купить что-нибудь на вынос из центра города.

— Звучит заманчиво.

Я кивнула ему, чтобы он вышел первым, чтобы я могла повесить свою табличку и запереть дверь в вестибюль. Он стоял близко, и когда поднялся ветерок, его одеколон ударил мне в нос. Бездумно я сделала очень долгий вдох, а затем выдохнула, когда поняла, что натворила.

Наслаждаться его запахом было еще одним запретом.

— Все готово. — Я отошла от запертой двери и последовала за ним к его белому грузовику. Сначала он подошел к моей двери, открыл ее, чтобы я запрыгнула внутрь, а затем закрыл, когда я была готова. Пока он обходил капот грузовика, я оглядела его грузовик.

Переднее сиденье было чистым, кожа новой и недавно обработанной, но на заднем был беспорядок. На сиденье валялись пустые пакеты из-под вяленого мяса, а на полу были разбросаны обертки от протеиновых батончиков. Между всем этим лежало несколько мятых белых пакетов из-под еды на вынос из кафе.

— Извини за беспорядок, — сказал Хантер, садясь за руль.

— Нет проблем.

— Я не силен в приготовлении пищи для себя, поэтому просто покупал еду в кафе или сэндвичи на заправке. Я часто здесь ем и еще не удосужился вынести мусор.

Ничто из этого меня не удивило. Завтра я должна была прибраться в его комнате, но я уже знала, что найду: пустые кухонные шкафы, неиспользованную посуду и холодильник с различными бутылками витаминной воды.

Бьюсь об заклад, Хантер пожалел, что проскользнул в мою кабинку прошлой ночью в «Чёрном быке». Он пришел в поисках вкусной еды, избавления от еды на вынос и на заправке, а вместо этого у нас было неловкое не-свидание.

Я откинулась на спинку сидения. Не зашла ли я слишком далеко со всеми своими вопросами? Наверное, мне не следовало так раздражаться из-за того, что он не рассказал всю историю своей жизни. Я позволила нескольким смутным сходствам между ним и поведением Эверетта испортить вечер.

Прежде чем завести грузовик, Хантер посмотрел на меня.

— Мне нужно извиниться за ужин. Я не привык много рассказывать о себе, и я не хотел, чтобы все стало неловко.

Я могла уважать это. Были вещи, которыми мне тоже не хотелось делиться. Поэтому, проглотив свою гордость, я вздохнула.

— Нет, испорченный ужин был на моей совести. Я была навязчива. Простишь меня за любопытство?

— Здесь нечего прощать. — Он улыбнулся, выглядя таким же облегченным, как и я. — Задавай любые вопросы, какие хочешь, просто знай, что я могу не ответить. Мне нелегко открыться, и я заранее приношу извинения, потому что это, вероятно, повторится. Ты сможешь с этим жить?

— Конечно. — Мне это не очень нравилось, но я могла с этим смириться. По крайней мере, Хантер был честен в отличии от Эверетта. И, как сказала Джиджи, не каждый парень был убийцей, торгующим наркотиками. Мне просто нужно было дать Хантеру немного времени, чтобы он раскрылся. — Есть ли шанс, что мы можем забыть об ужине и просто наслаждаться днем? — Начать все сначала с Хантером казалось лучшей идеей, которая приходила мне в голову за последние годы.

— Я бы действительно этого хотел. — Он снова улыбнулся мне, и мое сердце растаяло, превратившись в слизь. — Что бы ты хотела на ланч, Блондиночка? В кафе или в гастроном?

— Э-э, Блондиночка?

Он ухмыльнулся.

— Это не в первый раз, когда кто-то называет тебя Блондиночкой.

— Нет, не первый. — Я хихикнула. — И я бы предпочла кафе, если ты не возражаешь.

— Я не возражаю.

Всю оставшуюся часть нашей короткой поездки в центр города улыбка не сходила с моего лица. Как получилось, что ласковое прозвище могло заставить меня чувствовать себя такой особенной? «Блондиночка» не было чем-то уникальным или креативным, но сексуальный голос Хантера все менял.

К тому времени, как мы припарковались и вошли в кафе, все беспокойство, которое я испытывала ранее, исчезло. Камень, поселившийся у меня в желудке прошлой ночью, превратился в пыль, и моя влюбленность в Хантера с новой силой ожила.

— Итак, каков твой генеральный план на сегодня? — спросил Хантер, когда мы сели на пару пустых стульев у стойки в кафе, наблюдая, как на кухне готовят наши сэндвичи.

— Я подумала, что мы могли бы начать здесь, на Мэйн-стрит. Я бы хотела сделать смесь знаковых мест в городе и пейзажных снимков со всего округа. Мы могли бы начать здесь сегодня, так как здесь относительно тихо. Я точно хочу фотографии кинотеатра. Так может быть, и кафе тоже?

Он кивнул.

— Хорошая идея. Фото изнутри или снаружи?

— И то, и другое было бы прекрасно. Мне бы также очень хотелось сделать снимок, на котором видна Главная улица. Может быть, что-нибудь с высоты, если ты можешь это сделать? — Возможно, это была та фотография, которую я хотела сделать больше всего, но я знала, что это будет нелегко, если не брать напрокат самолет.

Он на мгновение задумался об этом.

— Интересно, пустит ли меня какая-нибудь из заправочных станций на свою крышу.

— Будет ли это достаточно высоко?

— Я думаю да.

— Мило! Я позвоню владельцам сегодня вечером и узнаю, разрешит ли кто-нибудь из них это. Я уверена, что «Gas&Go» позволит тебе это сделать. Сын владельца ходил со мной в школу и однажды кинул мне жвачку на волосы. Эта семья у меня в долгу.

Он ухмыльнулся мне сверху вниз, прежде чем начать хихикать.

— Ты всех знаешь в этом городе?

— Почти всех. — Всех, кроме него. Хантер был самым загадочным человеком, переехавшим в Прескотт за последние годы.

Он усмехнулся.

— Я должен буду иметь это в виду. Где еще мы будем фотографировать?

— Я бы хотела порыбачить на одном из общественных прудов. Есть место, где мои дедушка и папа научили меня и моих братьев ловить рыбу. Я подумала, может быть, мы могли бы там что-нибудь сделать с Коби. Я бы хотела, чтобы это было безлико, может быть, просто его силуэт сзади или что-то в этом роде?

— Подожди. Ты рыбачишь?

— Я рыбачу. Черви и все такое, — гордо заявила я. У меня были свои девчачьи моменты, но также я приняла своего внутреннего сорванца. — Почему у тебя такой удивленный вид?

Он просто улыбнулась шире.

— Я никогда не встречал женщину, которая была бы похожа на тебя и призналась бы, что умышленно прикоснулась к червяку.

— Это комплимент?

Его взгляд смягчился.

— Большой.

Легким прикосновением он убрал выбившийся волос с моего плеча. По моей руке пробежали мурашки, оставляя за собой след. Как могут такие большие руки быть такими нежными? Я хотела знать, что они могут сделать с моей кожей в более мягких местах.

Боже, я сильно влюблена в этого парня. Сильнее, чем когда-либо прежде.

И, судя по пылкому выражению его глаз, я ему тоже нравилась.

— Вот, держите. — Наша официантка положила на стойку белый пакет, нарушая наш момент. — С вас восемнадцать пятьдесят.

Я оторвала взгляд от Хантера и полезла в сумочку за бумажником.

— Я заплачу. — Прежде чем я успела вытащить бумажник, Хантер оставил стодолларовую купюру на стойке и сунул сумку под мышку.

— Я могу заплатить за это. Правда. Я должна. Это деловые расходы…

— Мейзи. — Он прервал меня. — Я всегда буду платить за еду. Так меня воспитали.

Папа научил моих братьев тому же. Мама научила меня позволять им это.

— Ладно. Спасибо.

Я буду отплачивать Хантеру домашней едой каждый день в течение следующих двух недель. К тому времени, как Хантер выселится из моего мотеля, его комната будет полностью заставлена посудой.

Помахав на прощание небольшой компании, собравшейся в кафе на поздний ланч, я последовала за Хантером на улицу, где он протянул мне мою сэндвич с индейкой, а затем достал свой. Каждый из нас развернул и снова наполовину завернул сэндвичи в пищевую бумагу, чтобы мы могли идти и есть одновременно.

— Хорошо, итак, значит мы хотим снимок кинотеатра, кафе, Мэйн-стрит и пруда для рыбалки, — сказал он, прожевав. — Что еще?

Я проглотила свой кусок и пробормотала остальную часть своего списка желаний.

— Я бы хотела фото реки Джеймисон, но я не привередлива в выборе места. Я бы хотела фото мотеля, но не раньше, чем посажу цветы. О, и еще на ранчо моего друга есть старый приусадебный сарай, который действительно классный. Я подумала, что мы могли бы поехать и проверить его. А потом я надеялась сделать что-нибудь на озере Уэйд.

— Это всего лишь восемь мест. У тебя сколько, четырнадцать комнат?

— Да, но я могу просто сделать каждой фотографии по две. — Было слишком просить, чтобы он сделал четырнадцать уникальных фотографий в четырнадцати местах, и поскольку он делал их в свободное время, я не хотела навязываться. Я бы просто обошлась восемью.

— Нет. — Хантер остановился на тротуаре. — Не обманывай себя. Тебе нужно подумать еще о шести местах.

— Поскольку мы никогда не обсуждали цену за твое время, давай остановимся на восьми. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя…

Свободной рукой Хантер коснулся моей руки.

— Еще шесть мест, Мейзи. Мы займемся ими в следующие выходные. — Его голос был нежным, но твердым. — Сколько бы времени это ни заняло, это не имеет значения. Я дам тебе все время в мире, пока ты не получишь именно то, что хочешь.

— Ты уверен?

Он кивнул.

— Я уверен. Я хочу это сделать. Пожалуйста, позволь мне?

— Спасибо. Большое тебе спасибо. — Как мне могло так повезти? Как получилось, что этот человек, фотограф, вошел в мой мотель? Я буду еще долгие годы благодарить свою крестную фею, если все получится как надо.

Прогуливаясь по центру города, мы съели еще несколько сэндвичей. Покончив с едой, Хантер выбросил обертку в мусорное ведро и вытер руки от крошек.

— Думаю, я остановлюсь здесь, если только ты не хочешь показать мне что-то конкретное.

— Нет, — я покачала головой, — ничего конкретного.

— Хорошо, тогда как насчет того, чтобы ты отвезла меня на озеро Уэйд и показала мне окрестности?

— Звучит заманчиво.

Мы развернулись и пошли обратно к его грузовику, я быстро доела, и сама выбросила мусор. Когда мы поехали по шоссе и выехали из города, я решила набраться смелости и задать Хантеру вопрос. Я не хотела совать нос в его личную жизнь, но мне действительно хотелось узнать его поближе. С тех пор как мы покинули мотель, наш разговор был таким искренним и естественным.

Я не хотела, чтобы это прекращалось.

Скрестив пальцы на коленях, я глубоко вздохнула.

— Разговор о твоем новом доме — безопасная тема? Или мне следует поговорить о погоде?

Он усмехнулся.

— Дом — безопасная тема.

Я улыбнулась своей маленькой победе.

— Как продвигаются дела? — спросила я.

— Получается замечательно, но я заходил сегодня утром, и мне еще многое предстоит сделать. Я позвонил своему подрядчику, и он сказал, что они отстают.

— Черт возьми. Сильно?

— Он думает, что на две недели, что, вероятно, означает четыре. Я не думаю, что у тебя найдется свободная комната еще на месяц.

— Прости. Еще две недели, и у меня начнется самый разгар туристического сезона. Единственное пустое место, которое у меня есть — это старая комната экономки, и она больше похожа на чулан, чем на настоящее жилое помещение. — Там даже окна не было. Я не удивилась, когда предыдущие владельцы сказали мне, что ни одна экономка никогда не хотела жить в той комнате.

— Я сниму ее.

Моя голова резко повернулась.

— Что?

— Комнату экономки. Я сниму ее.

— О, Хантер, нет. Я пошутила. Эта комната ужасна.

— Эй, я в отчаянии. Я не хочу арендовать дом и не могу оставаться в своем, пока он не будет закончен. Насколько она может быть плоха? Это всего на месяц.

— Насколько она может быть плоха? — повторила я. — Я всегда использовала ее только для хранения вещей. Она меньше, чем моя комната в общежитии колледжа. И отделка… отвратительная. — Хантер излучал класс и статус. Он не ужился бы с линолеумом в цветочек из семидесятых годов, морковно-оранжевой стойкой в ванной и двуспальной кроватью.

— Мне все равно. Там хотя бы есть ванная?

— Да, но нет кухни.

Он рассмеялся.

— Учитывая, что я не умею пользоваться девятью из десяти кухонных приборов, думаю, со мной все будет в порядке.

— Девятью из десяти? Правда?

— Правда.

Я открыла рот, чтобы продолжить расспросы, но не позволила себе пойти по этой заячьей тропе.

— В любом случае. Вот что я тебе скажу. Завтра я пойду немного приберусь в той комнате, и ты сможешь ее осмотреть. Если ты все еще будешь хотеть остаться, добро пожаловать. Но если ты не будешь этого хотеть, я скажу: «Я же тебе говорила».

Он посмотрел на меня и ухмыльнулся.

— Договорились, Блондиночка.

— Я не могу дождаться, когда скажу: «Я же тебе говорила». — Я заметила свою безудержную улыбку в зеркале бокового обзора.

Насколько это было безумно? Я ожидала, что сегодняшний день будет неловким после нашего вчерашнего ужина, но это был, честно говоря, наилучший возможный исход на сегодня. А день еще даже не закончился.

— Так как же ты стала владельцем мотеля? — спросил Хантер, ведя машину. — Гостиничное дело всегда входило в твои планы?

— Вообще-то, я училась в колледже на медсестру. Я прошла четырехлетнюю программу, вернулась домой и начала работать в больнице, но это было не для меня. — Это было преуменьшением, но я продолжила. — Предыдущие владельцы мотеля искали управляющего, поэтому я сказала: «Какого черта?» и попробовала. Мы хорошо поладили, и когда они решили уйти на пенсию, они сделали мне предложение купить у них мотель.

— Как давно это было?

— В июне будет три года. Предыдущие владельцы сейчас путешествуют по стране на своем фургоне, по пути присылая мне открытки, а я потратила эти три года на обновление мотеля.

— О, да? Какого рода обновления?

Я улыбнулась и поерзала на сиденье, чтобы лучше видеть его, затем пустилась в рассказы о проектах реконструкции, проведя остаток нашей поездки к озеру Уэйд в разговорах о мотеле «Биттеррут».

Чем ближе мы подъезжали к озеру, тем ухабистее становилась гравийная дорога, а деревья, окаймлявшие дорогу, были такими густыми, что дальше пятидесяти футов вглубь леса ничего не было видно. Но когда мы преодолели последний подъем, деревья расступились и показалось озеро.

Хантер припарковал грузовик на широкой гравийной стоянке, примыкавшей к берегу озера.

— Я понимаю, почему ты выбрала это место.

— Его трудно превзойти. — Я не отрывала глаз от пейзажа, когда толкнула свою дверь и вышла наружу.

Поверхность воды сегодня была покрыта мелкой рябью. Ветерок шелестел в кронах деревьев, которые спускались с крутых холмов к кромке воды. Ярко светило солнце, и волны блестели, когда они накатывались на берег.

Подобрав плоский камень, я швырнула его в воду, отсчитав три прыжка, прежде чем он затонул. Хантер сделал то же самое, его камень пролетел в два раза дальше моего.

— Какую фотографию ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил он.

— Как насчет заката? Или восхода? — Я подошла к толстому куску коряги и села.

— Конечно. — Он кивнул и последовал за мной, заняв место рядом, пока мы оба смотрели на воду.

Некоторое время мы тихо сидели, наслаждаясь видом и прохладным, чистым воздухом. Сегодня мы были вдвоем, погода все еще была слишком холодной для активного отдыха на озере, но скоро это изменится. Люди стекались к озеру, чтобы насладиться отдыхом в кемпинге, в то время как мое свободное время испарялось вместе с летним солнцем.

— Ты узнала, что случилось с тем парнем, с которым ты должна была встретиться прошлым вечером?

— Да. — Я нахмурилась. — Он пришел, но бросил на меня один взгляд и ушел. Очевидно, я слишком сильно напоминала ему его бывшую жену.

— Ой.

— Это даже не самое худшее из свиданий, которые у меня были за последнее время. — Я улыбнулась и рассказала ему свои худшие истории о свиданиях вслепую за последние несколько лет. — А как насчет тебя? У тебя в последнее время были какие-нибудь неудачные первые свидания?

Он покачал головой.

— Нет. Мои бывшие подружки лучше умели скрывать свое сумасшествие. Моя последняя бывшая не открывалась, пока мы не провстречались в течение шести месяцев. Она начала красть деньги из моего кошелька и говорить людям, что мы помолвлены. После того, как я порвал с ней, она ночью пробралась в мой дом и забралась ко мне в постель. Мне пришлось сменить замки и получить судебный запрет.

— Черт возьми.

Он пожал плечами.

— Теперь все кончено. В любом случае, мне жаль, что тебя вчера бросили. Он засранец.

Я вздохнула.

— В последнее время у меня была полоса неудач. — Пятилетняя полоса, если быть точнее.

— Надеюсь, я не попаду в эту полосу.

— Ну… — Я наклонилась и игриво толкнула его плечом. — Поскольку прошлый вечер не был свиданием, я думаю, ты не в счет.

Он усмехнулся.

— Это правда. Может быть, в один из этих вечеров ты позволишь мне пригласить тебя на настоящее свидание, и я смогу попытаться покончить с этой придурковатой манерой поведения.

Моя улыбка погасла. Он что, только что пригласил меня на свидание?

Черт возьми, да, он это сделал!

Я подавила желание подпрыгнуть от радости — и каким-то чудом свыше — сумела сохранить хладнокровие.

— Мне бы, эм, действительно этого хотелось.

— Мне тоже.

Снова улыбнувшись, я повернулась обратно к озеру, все еще не в силах поверить, каким невероятным выдался этот день. Прошлый вечер был почти забыт, Хантер был почти так же взволнован моим художественным проектом, как и я, и он пригласил меня на свидание.

— Спасибо, что привела меня сюда сегодня, — сказал он.

— Не за что.

— Я бы хотел, чтобы мой папа все еще был жив. Он бы с удовольствием посмотрел на такое место, как это.

Его заявление застало меня настолько врасплох, что я не знала, что сказать, поэтому просто уставилась на его профиль, надеясь и ожидая, что он продолжит откровенничать.

— Папа любил рыбачить, — сказал он. — Живя в городе, он нечасто это делал, но всякий раз, когда у него была возможность, он брал меня с собой на озера, подобные этому. Тихие и уединенные. Мы проводили много времени на рыбалке в Мичигане, но это место тоже было бы ему по душе. Он скончался почти шесть лет назад, но иногда кажется, что это было только вчера.

— Мне жаль. — Я не теряла родителя, но могла представить, что это было чрезвычайно болезненно, особенно если Хантер и его отец были близки. — Если ты не возражаешь, я спрошу, как он умер?

— Рак. У него был рак поджелудочной железы. К тому времени, когда он сказал мне, болезнь перешла в четвертую стадию, и ему оставалось всего несколько недель.

— Мне жаль.

Хантер посмотрел на меня сверху вниз с грустной улыбкой.

— Все в порядке. На самом деле именно он подсадил меня на фотографию. Он всегда брал с собой фотоаппарат, когда мы отправлялись на рыбалку.

Теперь стало понятно, почему он вчера вечером не хотел говорить о своем наставнике по фотографии. И вместо того, чтобы уважать его границы, я расстраивалась, когда он не хотел делиться чем-то болезненным. Вина — чувство, которое я ненавидела, уступающее только страху — поселилась у меня в животе, когда слова начали слетать с моих губ.

— Мне очень, очень жаль. Мне не следовало упоминать о твоей семье прошлым вечером. Неудивительно, что ты не хотел о них говорить. Как бездушно! — Я хлопнула себя ладонью по лбу. — Мне так жаль, Хантер.

Я была худшей парой на свидании. В мире.

Даже хуже, чем ковыряльщик в носу.

— Хэй. — Хантер усмехнулся и убрал мою руку со лба. — Ты не знала.

— И все же. Мне очень жаль. — Мысленно сравнивать Хантера с Эвереттом было исключительно несправедливо. — И мне жаль твоего отца.

— Спасибо. Мы были близки, я и папа. Моя мама погибла в автокатастрофе, когда мне было семь, и мы были друг у друга всего несколько лет, пока он снова не женился.

Двое родителей. Хантер потерял обоих родителей.

— Я продолжаю говорить это, но я не знаю, что еще сказать. Мне так жаль.

— Не нужно жалеть. Просто, когда я вижу подобные места, это заставляет меня думать о нем. И я думаю… Я просто хотел, чтобы ты знала.

— Я всегда рада выслушать. — В любое время, когда он захочет поговорить, я была уверена, что буду рядом, чтобы выслушать его.

Уставившись на воду, мы возобновили наше молчаливое созерцание пейзажа. Тогда и там я приняла решение. Я не собиралась выпытывать информацию или закидывать Хантера личными вопросами. Джиджи дала Джессу время прийти в себя после его идиотских выходок, и теперь они были одной из самых счастливых пар, которых я знала. Может быть, все, что Хантеру было нужно — это время. Я бы поборола свой естественный инстинкт совать нос не в свое дело и уважала бы его частную жизнь. Я бы доверилась ему, если бы он рассказал мне о себе в своем собственном темпе.

И перестань быть такой отъявленной лицемеркой.

Мой шкаф был полон скелетов, скелетов, которые я не собиралась выпускать из виду на ранней стадии потенциальных отношений. Я не могла ожидать, что он раскроет свои секреты, когда я хранила свои собственные.

Для меня пришло время расслабиться и просто позволить событиям развиваться.

Мы сидели тихо, пока не набежала туча и не убрала блеск воды. Я как раз собиралась предложить вернуться в город, когда Хантер удивил меня случайным вопросом.

— Сколько тебе лет?

— В марте мне исполнилось двадцать девять. А что?

Он пожал плечами.

— Просто любопытно. Мне тридцать четыре. Мой день рождения был вчера.

Мой рот приоткрылся, а затем со щелчком захлопнулся. Размахнувшись всей рукой, я ударила его в грудь.

— Что за гребаный черт, Хантер Фарадей?

— Что? — Он отпрянул, прикрыв грудь, чтобы я не ударила его снова.

Его защита не сработала. Я снова замахнулась, на этот раз ударив его по твердому, как камень, бицепсу.

— Твой день рождения был вчера? И я только сейчас узнаю об этом?

— У тебя есть копия моих водительских прав.

Я снова шлепнула его.

— Я их не изучаю. Ты знаешь, сколько водительских прав я скопировала? Сотни. А теперь не ищи оправданий. Почему ты не сказал мне за ужином, что у тебя день рождения?

Он пожал плечами.

— Я не знаю.

— Ну, — фыркнула я. — У тебя неприятности. Как только мы вернемся в мотель, я собираюсь сказать маме, что вчера у тебя был день рождения. Это твое наказание за то, что ты не сказал мне об этом прошлым вечером.

— Разве это наказание?

Моя ухмылка была злой.

— Ты увидишь. Давай. — Я встала с бревна и протянула руку, чтобы помочь ему подняться. Когда он накрыл меня своей крепкой хваткой, пожирая мои тонкие пальцы, электрический ток пробежал по моему локтю.

Хантер тоже это почувствовал, потому что начал немного заикаться, когда вставал.

— Эм, эм, куда теперь?

Я убрала свою руку от его, чтобы иметь возможность составлять связные предложения.

— Возвращаемся в мотель. Как бы ты отнесся к тому, чтобы переделать праздничный ужин?

— Ты хочешь отважиться провести еще один вечер в «Чёрном быке»?

Я покачала головой.

— Как насчет домашней еды вместо этого?

Он улыбнулся.

— Звучит еще лучше. Горошек есть? — Быстро подмигнув, он направился обратно к грузовику.

Небеса небесные. Это подмигивание только что испортило мне отношение ко всем другим мужчинам.