Назар стоял так близко, что я могла засечь время и определить его пульс. Он крепко обнял меня за талию, и я против собственной воли вжималась спиной в его грудь. Надо было успокоиться, но странное предчувствие перед этим самым девятым желанием почему-то наполнило мое тело жуткой слабостью и странной истомой.
— Итак, — прошептал он. — Я хочу, чтобы ты кое-что приготовила.
Не знаю, почему такое простое, невинное на первый взгляд желание вызвало у меня едва ли не приступ паники, но я ровным счетом ничего не могла с собой поделать.
Вообще-то, с готовкой у меня складывалось все более-менее нормально. В общем-то, стандартно: я не любила готовить, но знала, что надо, и потому периодически уделяла этому неприятному занятию несколько часов. Конечно, до особых изысков не доходило, да и трудно было приготовить что-то необычное на крохотной кухоньке, но питалась я нормально.
Вообще, в моей семье-то и культа еды особого никогда не существовало. В первую очередь потому, что мама терпеть не могла заниматься бытом, хотя, разумеется, домашние обязанности от нее никуда не девались. Но она могла ворчать часами, что надо приготовить салат, возмущаться мытьем посуды…
Конечно, у мамы был папа, который всегда мог ее подменить, если отрывался от своих студентов, и добрая Катя, кажется, совершенно не боявшаяся домашних обязанностей.
У меня дома, разумеется, ни мужа, ни дочери пока не появилось, потому делать все приходилось самостоятельно. И теперь, услышав от Назара о готовке, я невесть почему ощутила, будто он уверенно набрасывает мне на горло ошейник и потуже затягивает домохозяйственную петлю.
Впрочем, страшнее всего было то, что я и не сопротивлялась-то особо.
Проблема не в приготовлении пищи! Просто… Зачем ему это надо? В холодильнике полно еды. Он что, собирается проверять, какая из меня хозяйка?!
— Мы наготовленное-то никак доесть не можем, — проворчала я. — Зачем что-то еще?
— Ты боишься кулинарии?
— Нет, я просто не вижу в этом смысла.
— Не переживай, — легко ответил Назар. — Не надо искать в этом смысл, серьезно. Я не прошу никаких кулинарных изысков…
— Ты тратишь девятое желание на супчик?
— Нет, не на супчик, — возразил он. — Я хочу, чтобы ты приготовила конфеты.
Я запрокинула голову назад, рассчитывая увидеть его наглую рожу и попытаться хоть так понять, что именно он задумал. К сожалению, в таком положении пришлось созерцать только гладко выбритый подбородок да скулы, потому что наклоняться ко мне Назар не торопился. Вместо этого он созерцал стену и о чем-то думал.
— Конфеты? — выдохнула я. — Ты совсем сдурел? Я не умею готовить конфеты! Если ты хочешь сладкого, то там полно шоколада.
— Да. Там полно шоколада, — Назар наконец-то склонил голову и теперь дышал куда-то мне в лоб. Я увернулась, едва удержавшись от соблазна попытаться выбить ему зубы, вывернулась в его руках, полагая, что так будет лучше, и наконец-то могла легко смотреть Исаеву в его не в меру наглючие, вредные глаза. — А еще там есть мед, чили, мускатный орех и целая куча других специй. И даже силиконовые формочки. И градусник. Все, что нужно, чтобы приготовить отличные конфеты.
— У меня нет рецепта!
— Так у меня есть…
— Исаев, — выдохнула я, — ты издеваешься! Я могу сварить тебе суп; могу пожарить кусок мяса. Чисто теоретически даже пирог какой-то сделать могу. Но конфеты? Где я, а где конфеты, в конце концов! Я журналистка! Не повар!
— Я в курсе.
— Так значит, ты специально загадываешь мне невыполнимое желание?
— Ну, почти.
Если б я не знала о том, что за убийство даже самого мерзкого человека на свете все равно полагается уголовное наказание, я бы сейчас собственными руками задушила Исаева. Он казался таким довольным, словно я была мышью, а он котом, решившим вдоволь насладиться метаниями несчастного грызуна! И теперь будет гонять меня от одной норы к другой, давая шанс на спасение, а потом уверенно, одним ударом лапы, отберет его.
Назар чуть ослабил объятия — достаточно, чтобы я смогла отстраниться, но так и не получила возможности окончательно вывернуться из его рук. Теперь я могла спокойно смотреть ему в глаза и видела какую-то чертовщинку, что-то дьявольское…
— Что ты задумал?
— Я знаю, как сделать девятое желание выполнимым, — довольно сообщил мне Назар. — Таким, что ты его точно-точно не завалишь, и конфеты получатся довольно вкусными.
— И ты скажешь, да?
— Скажу. Тебе всего лишь надо попросить меня о помощи.
— Что?! Тебя?!
— Конечно. Я шеф-повар, хоть и бывший, если ты забыла, — удовлетворенно кивнул Назар. — Я замечательно готовлю и знаю огромное количество рецептов. Среди них, конечно, есть и несколько отличных рецептов конфет.
Я затаила дыхание, вслушиваясь в его слова. В чем подвох?
— Просто попроси, чтобы мы приготовили их вместе. Больше ничего и не нужно.
Здравый смысл подсказывал мне, что просто в данном случае быть точно не может. Где Назар, а где пресловутое «просто»?!
— И все? — опасливо уточнила я. — Никаких дополнительных условий? Мне не надо сплясать голой, например, чтобы ты согласился помочь мне с этими конфетами?
— Нет, конечно, от танца в обнаженном виде я ни в коем случае не отказываюсь, — проворковал Назар. — Но это дело сугубо добровольное. Для того, чтобы я согласился, достаточно просто сказать «пожалуйста, помоги мне приготовить конфеты».
Хоть мужчина и говорил с присущей ему ироничностью, с легкой издевкой в голосе, на вранье это мало походило.
И я решила — чем черт не шутит? Рискну уж.
— Пожалуйста, — медленно промолвила я, — помоги мне приготовить конфеты.
— Конечно, дорогая, — проворковал Назар. — Я с удовольствием тебе помогу. Поставь сотейник на огонь, пожалуйста, нам надо будет немного подогреть мед.
— Горячий мед вреден, — запротестовала я.
— Я же сказал «немного».
Я вздохнула. Назар выпустил меня из своих объятий, вот только никакой радости по этому поводу я почему-то не испытала, очень даже наоборот. Стало как-то очень холодно и даже одиноко. Я понимала, что сейчас могла попросить его забыть о конфетах, и Назар с легкостью оставил бы идею их приготовления и променял ее на жаркие поцелуи, но нельзя же так просто сдаваться!
— Сотейник, — осторожно уточнила я, — это такая кастрюлька с ручкой?
— Мыслишь в верную сторону, — утвердительно кивнул Исаев. — Вон, стоит. Ты когда-то была на профессиональной кухне?
Я взвесила в руке сотейник и взялась включать плиту.
— В смысле, внутри в каком-то ресторане? На кухне? Нет, не была. Но зато я смотрела кулинарные шоу и знаю, как выглядят шокер, вакууматор и пароконвектомат, или как там он называется?
— Как вернемся в Киев, я приведу тебя в один из своих ресторанов, посмотришь, — улыбнулся Исаев. — Это интересно. Только лучше приходить не в час-пик, а то повар в запаре может послать к чертям собачьим даже владельца ресторана, не только стороннюю гостью.
Он взялся доставать с полок разнообразные специи, что-то куда-то пересыпал. Пользовался весами, как настоящий кондитер, действовал очень быстро, так, что ни у кого не
— А интервью взять можно будет? — оживилась я, но тут же сникла. — Впрочем, какое интервью. Меня ж теперь уволили.
Исаев как-то очень подозрительно улыбнулся.
— Не переживай по этому поводу, — легко промолвил он.
— Как же не переживать, — я включила плиту, поставила на нее сотейник и с любопытством взглянула на мужчину, — если меня коварная начальница подставила и выгнала?
Назар вылил несколько ложек меда на подогревшееся дно кастрюльки и довольно протянул:
— У тебя роман с владельцем журнала… Надо еще растопить шоколад для начинки.
— Так у меня фиктивный роман, — пожала плечами я. — Или настоящий?
— А ты как бы хотела?
— Ну, не знаю, — протянула я. — С одной стороны, я против путать деловые и личные отношения. А с другой… Служебный роман — звучит интересно, — я весело подмигнула Назару.
— Я б даже сказал, возбуждающе.
Его голос стал звучать ниже, появились еще не знакомые мне хрипловатые нотки. Я перехватила взгляд Назара и почувствовала, что стремительно краснею. Надо было как-то себя отвлечь, и я решительно схватилась за плитку шоколада и принялась разламывать его на кусочки, чтобы легче было растопить.
Разговор вроде как сам по себе прекратился, погас. Назар увлекся готовкой, что-то там перемешивал в небольшой мисочке. Приятно пахло специями. У меня почему-то пересохло в горле, и я, бросив сотейники, мед и шоколад, невольно потянулась к стоявшей рядом бутылке с водой.
— Все нормально? — словно насмехаясь, поинтересовался Назар.
— Да, все замечательно, — тихо отозвалась я, делая несколько больших глотков. — Пахнет просто сильно… Я не очень люблю специи.
— Вот как.
— Да.
Я вернула воду на место, но сухость во рту никуда не делась. От плиты веяло жаром, плавящийся мед явно пора было убирать из сотейника, но я почему-то так и не стала говорить об этом Назару, просто смотрела на него, будто пыталась впитать каждое движение, отложить его в далекую каморку с воспоминаниями.
Так, Кира! Включи мозги! Ты хорошо знаешь этого мужчину — насколько вообще можно узнать кого-то за полторы недели, — и должна понимать, что ничего хорошего от него ждать не стоит. Этот человек ненадежен и совершенно точно до добра не доведет. И то, что он умеет замечательно готовить, вообще ничегошеньки не меняет.
— Ты меня слышишь?
Я вздрогнула.
— Да-да.
— Надо процедить мед через мелкое сито, — Назар всучил все в руки то самое сито и заставил держать ее над еще одной миской. — Я сотейник сам возьму, чтобы ты не обожглась.
Он стоял у меня за спиной, одной рукой придерживал мое запястье, словно я могла выронить это сито, а второй взял сотейник и переливал растопленный мед. Я вновь слышала биение его сердца — и не только это, — но почему-то даже и не думала отстраниться.
— А теперь, — прошептал Назар мне на ухо, опаляя своим жарким дыханием, — самое время влить шоколад и добавить специи и тщательно все перемешать.
Я потянулась к смеси специй свободной рукой, пока Назар брал шоколад.
— Осторожно, чтобы не обжег, — тихо рассмеялся он.
Повинуясь его голосу, я отодвинулась от миски с медом — и еще крепче вжалась в грудь стоявшего за мной мужчины. Исаев отобрал у меня сито, а потом, будто это было частью рецепта, переплел наши пальцы. Я вздрогнула, сжимая в ответ его ладонь, и почувствовала, как сама по себе на лице расцветает дурная улыбка.
— Следующий этап: тщательно все перемешать, — Назар дождался, пока я схвачусь за ложку свободной рукой, и добавил, накрывая своей рукой мою: — Вместе.
Где-то на задворках сознания мелькнула предательская мысль, что что-то тут не так, и явно конфеты не требуют, чтобы их готовили в настолько тесном контакте. Но я отогнала ее, как назойливую муху, и, ведомая рукой Назара, попыталась медленно размешать образовавшуюся смесь.
Его дыхание касалось моего виска, и потому на каждом выдохе мужчины я едва заметно вздрагивала. Свободной рукой он уже не сжимал мою ладонь, а крепко обнимал за талию. Я же придерживала миску с начинкой, чтобы та не улетела куда-то прочь. Начинка конфет восхитительно пахла, и у меня вдруг возникло дурацкое желание ее попробовать.
— Теперь надо темперировать горький шоколад, — продолжил Исаев, отпуская меня. — А ты пока переложи начинку в кондитерский мешок.
Кто б мне сказал, что слово «темперировать» может прозвучать настолько сексуально, в жизни не поверила бы. Назар уже и отстранился от меня, выпустил из кольца своих рук, но я все еще чувствовала жар его прикосновений и его присутствие. И, проклятье, мне очень хотелось вернуться обратно в его объятия.
Забылась и мольфарка, и придурковатый Витя, и все наши ссоры. Я, как завороженная, наблюдала за тем, как он разогревал черный шоколад, уверенно проверял температуру, что-то бормотал себе под нос. Погруженный в процесс, он на несколько минут и обо мне-то забыл, только внимательно следил за показателями градусника, а потом потянулся за силиконовой формой.
— Теперь делаем основу для конфет, — пояснил он, осторожно заливая в ячейки шоколад и перекатывая форму на ладони, чтобы застыло ровным слоем.
Профессиональным, выверенным движением Назар слил остатки и, открыв холодильник, поставил будущие конфеты на свободную полку.
— Сейчас шоколад застынет, — мягко пояснил он, — и тогда мы наполним конфеты начинкой, зальем шоколадом дно и отправим обратно в холодильник.
— Ага, — кивнула я, если честно, поняв едва ли не половину этих слов.
Исаев отступил от холодильника, возвращаясь ко мне. Проверил кондитерский мешок с таким равнодушным видом, словно его сейчас интересовала исключительно готовка. Я задержала дыхание, чтобы спастись от дурманящих запахов специй, но не помогло.
— Знаешь, — прошептала я, — мне нравится вариант с романом с владельцем журнала.
— Да? — почти промурчал Назар.
— Да, — кивнула я. — Очень.
— В таком случае, возможно, ты согласишься усугубить наш служебный роман и заменишь Верочку Сергеевну на ее месте?
— Возможно, и соглашусь. Но с чего б такая радость?
— Это будет мой тебе новогодний подарок, — довольно сообщил Назар.
Я попятилась и уперлась спиной в раковину. Исаев навис надо мной, упираясь ладонями в керамическую поверхность.
— Мой босс — Дед Мороз, — хихикнула я. — Забавно получается.
— Рад стараться, дорогая. Но, может, не совсем дед?
— Может, и не дед, — утвердительно кивнула я.
Назар наклонился ко мне, явно за поцелуем, но вдруг замер. Дьявольские искры, пылавшие в его глазах, погасли.
— Шоколад. Нельзя, чтобы перемерз, — выдохнул он. — Секундочку…
Я едва не зарычала от раздражения. Мне сейчас не хотелось ни шоколада, ни конфет, ничего. Мне хотелось, чтобы он меня поцеловал! Никогда еще в жизни ни один мужчина настолько не притягивал меня к себе.
Но Назар, очевидно, был таким же вдохновленным поваром, как и я журналистом. Он достал застывший в формах шоколад из холодильника и, вооружившись кондитерском мешком, принялся наполнять конфеты начинкой. Я следила за движениями его сильных рук и отчаянно гнала прочь все дурацкие мысли.
Безуспешно.
Назар наконец-то покончил с начинками, вновь залил форму шоколадом, ножом выровнял его, смахивая излишки. Не прошло и двух минут, как конфеты вновь оказались в холодильнике.
— Через десять минут, — Исаев вновь повернулся ко мне, — можно будет уже доставать и есть.
— Ага, — кивнула я, боясь, что если скажу что-то еще, потом сильно пожалею. — Но я не очень хочу сладкого.
— А чего хочешь?
Назар вновь навис надо мной, упираясь ладонями в поверхность за моей спиной, наклонился ко мне и осторожно, мягко поцеловал в губы. Я ответила, подалась вперед, цепляясь пальцами за его плечи. Поцелуй стал более страстным; Назар крепко обнял меня, подхватил, усаживая на поверхность. Я схватилась за его тонкий свитер, потянула его вверх.
— Конфеты. — напомнил он с ухмылкой.
— К черту конфеты, — мотнула головой я. — Не хочу конфеты.
— Там афродизиак, между прочим, — Назар пробежался дорожкой поцелуев по моей шее.
— Исаев, — почти прорычала я, — тебе еще нужен афродизиак?
— Не нужен, — дразня, прошептал он.
— Тогда забудь о тех конфетах, — я требовательно прижалась к нему. — Пусть хоть в лед там превратятся.
Довольство, вспыхнувшее во взгляде Назара, ни с чем нельзя было перепутать. Но меня это уже не интересовало — я прильнула к нему, утопая в страстном поцелуе, и не сомневалась, что ни о чем не пожалею.