Мой босс - Дед Мороз

25

Назар

Когда родители впервые завели разговор о торжественном мероприятии, я не слишком вникал, что именно им надо устроить. Разумеется, от меня требовался в первую очередь ресторан — каким же я был бы владельцем сети, если б не смог обеспечить достойное празднество своей семье?

Что ж, место я предоставил, понимая только одно: родители готовили явно не сюрприз к моему дню рождения. Дату они назначили на четырнадцатое, а я родился днем позже, пятнадцатого и, слушая родительский треп, подумал, что они, может, вообще об этом забыли. Что ж, неудивительно, если это так и окажется. Мы с Глебом не напоминали о предстоящем торжестве, потому что оба тихо ненавидели его, а родители были увлечены своими делами.

В ресторане было красиво. Мама гордилась своим дизайнерским вкусом и радовалась, что передала его мне, а я предпочитал не упоминать, что просто нанял профессионалов. Она внимательно рассматривала интерьер, приветствовала гостей и раздаривала им щедрые улыбки. Я стоял рядом на правах сына виновников торжества и, выуживая из подсознания французские слова, старался не ударить в грязь лицом, разговаривая с едва знакомыми мне людьми.

— Так волнительно, — воспользовавшись короткой паузой в потоке гостей, проронила мама. — Казалось бы, мы с твоим отцом уже имели собственное дело, но эта презентация…

— Так это презентация? — без нотки разочарования поинтересовался я.

— Конечно! Разве ты не поинтересовался у отца? Ну, Назар, следует быть внимательнее, — с легким укором проронила она. — Впрочем, не важно уже сейчас… Да, Коленька решил заняться бизнесом вновь и… О, Эмиль! Я так рада тебя видеть! — уже на французском защебетала мама, поворачиваясь к гостям. — Вивьен! Франсуа, а ты сегодня без пары? Как же так, как же так? Да-да, вон тот столик!

Она повела гостей дальше, жестом веля мне следовать за ней. Я же воспользовался этим временем, чтобы хоть осмотреться в ресторане.

Легкий, светлый интерьер, никакой излишней вычурности — все просто и лаконично. Примерно так выглядели практически все мои рестораны: такой интерьер легко было модифицировать без большого финансового ущерба под новую моду, а сдержанность сейчас нравилась людям сильнее, чем чрезмерное, лишенное вкуса буйство красок.

Конечно, мама не могла удержаться и потребовала у флориста украсить все цветами, настолько, что эту самую лаконичность заведения удавалось рассмотреть далеко не с первого раза. Родители не рассказали, каким именно бизнесом они решили заниматься, но если цветочным, то это плохая реклама и явное свидетельство безвкусицы.

Наверное, работала над букетами все же не мама. Она всегда отличалась более сдержанным вкусом, а вот отец…

— Цветы — идея Николая, — словно прочитав мои мысли, промолвила мать. — Мне показалось, что это хорошая мысль… Тем более, концепция как будто живая!

— Да, — раздраженно кивнул я. — Местами эта концепция живая даже слишком.

— Не возмущайся, — оборвала она меня. — К слову, где твоя невеста? Или ты все-таки решил, что ей здесь не место?

— Мама, Кира — моя возлюбленная, мы собираемся пожениться, — холодно отрезал я. — Разумеется, она будет.

— Ну, просто, девочка здесь чужая! Я же не думала ничего плохого, — попыталась оправдаться мама. — Твой отец, конечно, не слишком доволен этим выбором…

— Когда это, интересно, он был доволен.

— Ты должен его понять. Он ждал, что ты выберешь кого-то несколько более… Изящного.

Я едва сдержал недовольное фырканье.

— Кира достаточно изящна, — отрезал я. — Она прекрасная, образованная девушка. И если б она была некультурной, как ты пытаешься до меня донести, то она уже давно сказала бы вам с отцом, что думает о вашем снобизме.

Мама явно с этим мнением была не согласна. Она поморщилась, демонстрируя свое недовольство, и на несколько минут оставила меня в покое. Она вновь позволила себе увлечься разговорами с гостями, с приторной радостью отвечала на комплименты по поводу ее нового синего платья, которое, по словам какой-то из маминых подружек, прекрасно шло к ее светлым волосам, потом переключилась на официанта, отдала ему несколько приказов и вновь повернулась ко мне.

Я не хотел продолжать этот бесконечный разговор по поводу неподходящей невесты, но родители не выбирали ни время, ни место, а атаковали меня в любой момент, который для себя считали удобным. Неудивительно, что Кира убежала утром, сказав, что обязательно придет на торжество, а мне нечего переживать.

Легко было сказать, конечно! Я понятия не имел, куда она делась и как будет ориентироваться в незнакомом городе, возможно, не зная языка. Но удержать Киру — все равно, что пытаться набросить сеть на ураган.

Что ни делай, все равно не поможет.

— И все же, возможно, было бы лучше, если б она не пришла, — завела вновь мама. — Нет, конечно, ты вправе любить кого угодно, Назар, но как на нее отреагирует наше общество?

— Нормально отреагирует, — огрызнулся я. — Если ваше общество несколько более культурно и уже успело, в отличие от вас, выбраться из восемнадцатого века, то никаких вопросов к Кире у них возникнуть не должно. И прекрати меня доставать. Меня не интересует ваше с отцом мнение по поводу моей невесты. Я и без вас знаю, что она замечательная девушка.

Мама нервно вздохнула, уже в десятый раз за последние несколько минут. Я все никак не мог понять — чего она добивается? До начала вечера начиналось всего-ничего, и мне, если честно, больше всего хотелось уйти, но это означало в очередной раз нарваться на конфликт. Родители должны были показать идеальную семью своим друзьям; разумеется, если не выходит продемонстрировать двух сыновей, то надо хоть одного! Про второго можно потом сказать, что он у них миллиардер и занимается серьезным делом.

А я — так. Ерунда. Сеть ресторанов? Можно подумать, мало у кого есть сеть ресторанов.

Можно подумать, они не в моем заведении сейчас устраивают свой торжественный вечер непонятно в чью честь, это не я договаривался с музыкантами, поварами, не я занимался организацией, ходить и удаленно.

Впрочем, будь здесь Глеб, он слышал бы то же самое. Я нисколечко не сомневался в собственных родителях и их умении испортить отношения со своими детьми. Что с одним, что со вторым.

— Ну, — тихо прошипела мать. — И где твоя Кира?

— Я же сказал: она присоединится к нам к началу вечера, — раздраженно ответил я. — Ей необходимо решить кое-какие вопросы.

На самом деле, я понятия не имел, чем таким важным вдруг решила заняться Кира во Франции, но не стал ее удерживать. Будет неприятно, если она все-таки опоздает, но я все-таки надеялся, что девушка прибудет вовремя. Никаких признаков того, что она должна меня подвести.

— И где ты ее нашел? — прозвенело над ухом недовольное от отца. — Мы тебе предлагали таких отличных кандидаток! Но все не то! Зато деревенщина из какого-нибудь села тебе приглянулась настолько, что ты решил приволочить ее во Францию знакомиться с нами.

Я повернулся к отцу с острым желанием посильнее его ударить.

— Не смей говорить о Кире плохо, — почти прорычал я, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик и не устроить достойное представление для всех гостей. Им бы зашло, вместо группы-то. — Она замечательная, образованная девушка. И она не деревенщина, а коренная киевлянка, как я или мама. Но не как ты — потому что ты у нас родом из Малого Полюхова! Но ты, очевидно, об этом забыл?

Отец позеленел. Он был ниже меня на полголовы, но каждый раз, когда доходило до конфликта, будто вытягивался. Мне сразу вспоминалось детство, когда он горой нависал надо мной и над Глебом, читая очередную нотацию. Как пытался вдолбить нам в головы, к примеру, что конкуренция — то, что даст нам билет в будущее.

И самое отвратительное, что сейчас, глядя что на мои, что на Глебовы успехи, отец постоянно приписывал их себе. Не было бы его — не было бы и этого смешного конфликта. Не было бы конфликта — не стали мы бы успешными и даже в какой-то мере знаменитыми.

А что остались бы настоящими братьями, так кого это интересует?

— Не смей дерзить отцу! — почти прорычал он.

Я бы с удовольствием ответил не менее зло, но мама вклинилась между нами.

— Прекратите, — раздраженно промолвила она. — Ну что вы, в самом деле… На нас уже смотрят наши друзья. Коля, а тебе вообще сегодня провозглашать речь, так что, будь добр, успокойся.

Я уж было понадеялся, что мама впервые в жизни решила встать на мою сторону, а не на сторону отца, но нет. Она перевела на меня тяжелый взгляд и со скорбным вздохом произнесла.

— Но папа прав, дорогой. Твоя Кира — недостойная партия. Не понимаю, что ты вообще в ней нашел. Эта девочка — простушка. Она не нашего круга. Вот, взгляни, например, разве она когда-нибудь сравнится вот с этой девушкой? Вот была бы тебе достойная невеста!

Я проследил за маминым взглядом, чтобы понять, на кого она смотрит, и взглядом выхватил у входа какую-то одетую во все брендовое красотку. Действительно, девушка могла похвастаться безупречным вкусом: все, начиная с туфлей и платья и заканчивая прической, выглядело дорого и лаконично.

Она была из тех, кто притягивает к себе посторонние взгляды — каждый из находящихся поблизости мужчин счел должным подойти и познакомиться. Кто-то даже поцеловал ее руку. Девушка неохотно позволила коснуться губами своего запястья и, гордо расправив плечи, продолжила свое шествие по залу. Волосы мягкими волнами рассыпались по плечам и, отражая свет, будто засверкали драгоценными камнями, привлекая еще больше внимания.

Девушка прекрасно владела французским, судя по тому, как она общалась с одним из друзей моих родителей, Эмиль. Тот даже предложил ей свой локоть, чтобы опереться, но она отказалась — если я правильно различил слова, сказала, что у нее уже есть спутник, и она как раз разыскивает его.

Я не мог оторвать от нее взгляда — и не мог сдержать рвущуюся на свободу улыбку.

— Вот! — довольно подытожила мама. — Образец достойного вкуса!

Эмиль оглянулся, осматривая присутствующих, и обнаружил нас. Он повернулся к девушке, сказал ей о чем-то, и она кивнула, все так же обворожительно улыбаясь. Эмиль жестом попросил следовать за ним — она подчинилась, будто лебедем поплыла по залу, привлекая к себе посторонние взгляды.

— Здравствуйте, мои дорогие, — промолвил своим гортанным, низким голосом Эмиль, наконец-то отыскав нас в зале. — Эта милая особа никак не могла разыскать вас. Я посчитал своим долгом привести ее к вам. Надеюсь, я был вам полезен, мадемуазель?

— Да, — ответила по-французски, практически без акцента, девушка. — Благодарю, мсье Эмиль, что помогли мне найти моего жениха.

— Действительно, — не удержался я. — Благодарен вам, что помогли моей невесте. Кира, ты сегодня еще более блистательна, чем обычно.

Где-то на заднем плане мой отец, кажется, проглотил язык вместе со всеми колкостями, которыми собирался осыпать Киру.

Девушка остановилась рядом со мной, лучезарно улыбаясь. Сейчас ее легко можно было принять за баснословную богачку, а о безупречном вкусе нечего было даже говорить. Молодая, красивая, сияющая, она легко затмила мою мать — и легко приняла мою руку, останавливаясь рядом.

— Николя, — забеспокоился Эмиль, глядя на друга, — с тобой все в порядке? Ты сильно побледнел.

— Волнуюсь перед предстоящей речью, — ответил мой отец. — Благодарю за беспокойство. Все замечательно.

Он бросил на Киру такой взгляд, словно надеялся испепелить ее, и, поняв, что эта затея обречена на провал, прошипел:

— Однако, не ожидал такой прыти.

— Ах, — вмешался Эмиль. — Опять вы говорите по-русски… Пожалуй, я присоединюсь к своей супруге. Мадемуазель, был рад знакомству.

— И я. Искренне благодарю вас за оказанную помощь.

— Надеюсь, нам еще удастся перекинуться несколькими фразами, — проворковал Эмиль.

— Только если мой жених не будет против. Назар, знаете ли, бывает очень ревнив.

— О, когда я был женихом, тоже ревновал, видя рядом со своей красавицей-невестой посторонних мужчин… Назар, надеюсь, ты понимаешь — я потрясен красотой мадемуазель Киры, но верен своей Вивьен.

— О, Эмиль, я стараюсь быть разумным и сдерживать свои чувства, хотя частенько это бывает очень непросто, — кивнул я. — Хорошего вечера.

— Хорошего вечера!

Эмиль расплылся в улыбке и удалился прочь, наверняка чтобы поведать своей супруге о том, с кем он только что познакомился и что это за красотка пришла на этот званый ужин. А та спустя несколько минут всем подряд сообщит, что вот какая она, та самая невеста сына четы Исаевых. Девушка со вкусом и, возможно, училась во Франции — как иначе она может так прекрасно владеть французским языком?

Я не смог удержаться и бросил на родителей победный взгляд. Да, кто бы что сейчас ни сказал, Кира их сделала. Размазала по стенке. Потрясающе красивая, интеллигентная, умная, она вписывалась в атмосферу этого вечера едва ли не лучше, чем они.

Николай сжал руки в кулаки. Было видно, что появление Киры он воспринял как оскорбление, потому сейчас и прожигал ее взглядом так, словно она жестоко его обманула.

Мама коснулась его руки, пытаясь успокоить, и мягко обратилась к Кире:

— Вы не упоминали, Кирочка, что так хорошо владеете французским.

— Этот вопрос не поднимался, Мария, — с легкой улыбкой ответила девушка. — Я изучала французский в школе и так увлеклась, что не смогла остановиться. Пока не овладел языком досконально. Никогда не думала, впрочем, что мне может настолько пригодиться этот навык. Сколько всего неожиданного можно услышать, оставаясь невинной русскоговорящей овечкой…

— Да, Франция — страна сюрпризов… — отвела взгляд моя мать.

Очевидно, она уже успела ляпнуть при Кире на французском какую-нибудь гадость, а теперь отчаянно размышляла, как бы это получше выпутаться из сложившейся ситуации. Однако, уже само появление Киры в таком роскошном образе было плевком ей в душу; все подобранные матерью невесты меркли пред ее взглядом.

— Очень жаль, Назар, что ты не предупредил нас с матерью относительно способностей твоей невесты, — почти прорычал отец. — Впрочем, ты всегда любил секреты и жестокие шутки, в отличие от твоего брата. Будь Глеб здесь…

— Но его здесь нет, — резко оборвал его я.

Впервые за долгое время очередная попытка столкнуть меня лбами с братом вызвала отвращение не по отношению к Глебу, а по отношению к оцту. Чего он добивался, столько времени повторяя одно и то же? Хотел, чтобы мы даже смотреть друг на друга не могли.

— А Кира, — дополнил я уже мягче, — действительно умеет удивлять.

Отец презрительно скривил губы.

— О да, — почти выплюнул он. — Кто еще знает, какие сюрпризы она приготовит нам… Да и тебе тоже, Назар. Я бы на твоем месте был осторожнее.

Я, не удержавшись, рванулся вперед, прекрасно понимая, на что именно намекал отец. Мама отреагировала моментально: строго воззрилась на меня, призывая к спокойствию — как же, нападать на собственного папеньку из-за какой-то девки!

Впрочем, это не возымело бы никакого эффекта, если б не Кира. Она придержала меня за руку, успокаивая, и внимательно посмотрела на моих родителей.

— Что ж, — наконец-то заговорила девушка. — Мне прекрасно известно, Николай, какого вы обо мне мнения, и я не собираюсь никому ничего доказывать. Хоть у вас и прекрасные друзья, но на вашем званом ужине мне не место. Потому я действительно уйду, можете не волноваться. Посчитайте это диверсией, если желаете. Но прежде чем вы успели придумать новое оскорбление, пожалуй, вынуждена сказать: второй ваш сын не приехал на это мероприятие отнюдь не потому, что у него слишком много дел. Уверена, он нашел бы свободные несколько дней, как нашел их и Назар, чтобы приехать сюда, но он уже слишком в вас разочаровался и не ждет увидеть здесь ничего нового. Мой жених тоже не нуждается в высоком родительском одобрении, но, возможно, еще ждал немного любви. Не знаю, можно ли на нее после всего случившегося рассчитывать, но это не мое дело, а его выбор. Всего хорошего, господа.

И она, легко отпустив мою руку, все тем же плавным шагом даже не пошла — полетела к выходу, нисколечко не заботясь о том, что могут подумать об этой выходке мои родители или кто-либо другой.

Мои родители лишь проводили Киру взглядом. Отец раскраснелся, мама, напротив, побледнела и стояла белая, как мел, не зная, куда деваться. Они явно не ожидали от Киры ни отпора, ни подобных заявлений, а теперь все никак не могли прийти в чувство и не понимали, что им делать.

— Все-таки, — промолвила наконец-то с трудом мама, — первое впечатление бывает верным… Назар, — она повернулась ко мне, — не расстраивайся, дорогой. Жаль, что все случилось вот так, еще и поссорились накануне твоего дня рождения…

— Да, — кивнул отец. — Глеб бы не позволил своей девушке так себя повести, если б он был здесь, но уж как сложилось, так сложилось… Жаль, у него нет невесты…

Я до последнего думал, стоит ли сейчас говорить им всю правду. Сомневался. Но после того, как ушла, нанеся свой удар, Кира, понял, что дальше просто некуда тянуть.

— На самом деле, у Глеба есть невеста, — спокойно заявил я, глядя отцу в глаза. — Прекрасная скромная девушка Катя. Они с Кирой, между прочим, родные сестры. Но Глеб вам этого никогда не скажет, потому что знает, что получить от вас одобрение невозможно. И не приехал он не потому, что у него так много работы, а потому, что он действительно гораздо раньше все понял. Что ж, кое в чем Глеб действительно во много крат лучше меня: он отлично разбирается в людях. В таких, как вы, в том числе. Но я не думаю, что мы с ним будем из-за этого конфликтовать. А что до Киры, то я с ней не ссорился. Она сказала правду — и правильно сделала… Хорошего вечера, удачного выступления и прощайте.

Не желая больше этого терпеть, я просто развернулся на сто восемьдесят градусов и решительно зашагал прочь.

— Назар! — воскликнула мама, забыв о приличиях и о том, что все ее французские друзья сейчас на нас смотрели. — Назар, ты куда.

Я обернулся лишь для того, чтобы коротко ответить:

— К невесте.

Ни малейшего желания и дальше оставаться в этом ресторане, хоть он и принадлежал мне, я не испытывал. Просто забрал пальто в гардеробе и выскочил на улицу.

Было холодно, хоть и не настолько, как в Карапатах. Кира стояла в своем тонком платье, туфлях и легком пальтишке и смотрела в небо, будто ждала увидеть какие-то иные звезды.

— Пойдем, — я потянул ее за руку. — Замерзнешь же.

— Я не вернусь в этот ресторан, — твердо произнесла она. — Прости, Назар, но у меня еще есть гордость. И, надеюсь, я выполнила твое двенадцатое желание и произвела на родителей достойное впечатление?

Мне оставалось только мягко рассмеяться. Можно подумать, я сейчас согласен опять разговаривать с родителями!

— Впечатление? Просто невероятное! И я предлагаю тебе не в ресторан пойти, а в машину. А потом уехать отсюда к чертям собачьим. И пусть дальше толкают торжественные речи и делают все, что хотят. Я больше к ним возвращаться не желаю. Ты права, это просто игра на нервах. Угодить невозможно, понравиться нереально. Какой смысл навязываться людям, если они за тебя уже все решили?

Кира повернулась ко мне и как-то очень удивленно улыбнулась. Мокрый снег падал на ее кудри, портя прическу, но она этого будто не замечала; что в дорогущей одежде, что в простых джинсах и футболке, она была одинаково настоящей и прекрасной.

— Откуда у тебя все это? — спросил я. — Я же видел чемоданы. Этого не было.

— Тебе нравится?

— Да, но это были не мои подарки. Зря, кстати.

— Можешь не волноваться, — пожала плечами Кира. — Я связалась с Верой Сергеевной и заставила ее выплатить мне компенсацию за увольнение без достойного повода. Она согласилась — я обещала попытаться убедить тебя в том, что она не настолько плохой главред, насколько тебе кажется, и что ее не нужно увольнять. Вот, убеждаю… А потом позвонила Алексу. У него жена из высокого круга, или как там это называется. Прекрасно разбирается в моде, бывшая художница, рассказала мне, как правильно все подобрать, подсказала адрес одного бутика. Ну, а дальше я уже действовала на свое усмотрение. Судя по реакции, не прогадала.

— Ты всех поразила, — кивнул я. — И меня в том числе.

— Не ожидал, что я могу быть красивой?

— Ну, это-то я знал. Но французский, твои манеры… Да и внешний вид — я просто не ожидал тебя такой увидеть. Ты ведь от денег отказалась. Я поражен, если честно.

Кира вздохнула. Она немного успокаивалась, отпускала гнев.

— Я решила, что должна просто всех впечатлить. Рада, если у меня все-таки что-то получилось…

— Ты невероятная, — прошептал я.

— Спасибо, — Кира позволила себя обнять. — Давай уедем отсюда, а? Я помню, что у тебя завтра день рождения, но…

— А как же французский поцелуй на Эйфелевой башне и страстные парижские выходные?

— Прости, Исаев, ты красавчик, конечно, но под одной крышей с твоими родителями я не могу.

Я прижал ее к себе.

— Зачем под одной крышей с ними? Поехали в какой-нибудь крутой отель. Проведем завтра один прекрасный день в Париже без всяких токсичных личностей, а потом вернемся домой. А мои родители пусть делают все, что хотят. В конце концов, мне будет тридцать три года. Не тот возраст, когда надо держаться за мамину юбку. Согласна?

Кира посмотрела на меня так, словно впервые в жизни увидела. Во взгляде сверкал неподдельный интерес.

— Согласна, — наконец-то выдохнула она. — Париж так Париж, — и первой потянулась за обещанным французским поцелуем…