Мой механический роман

13. Отказы

– Слушай, Луна, я тоже когда-то был молодым, веришь ты мне или нет, – говорит Мак. – Не исключено, что я могу понять, почему сейчас ты находишь кое-какие вещи более интересными, чем робототехника.

Я перевешиваю свой рюкзак с одного плеча на другое.

– Дело в том, что твои товарищи по команде очень на тебя полагаются. Вчера днем Джастин не смог до тебя дозвониться, чтобы обсудить изменения, касающиеся пилотирования Седьмого, и твоей команде не слишком-то по душе, что ее капитан отвлекается на посторонние занятия.

– Я не отвлекаюсь, – отвечаю я. – Я работал над Бэтлстар Хроматикой и…

– Конечно, конечно, – заверяет Мак, явно не веря ни одному моему слову.

По правде говоря, я работал над нашим меньшим ботом… с Бель. «Пусть с этим разберется кто-нибудь другой», – сказала она, когда Джастин написал мне сообщение, и в тот момент я был совершенно уверен, что она права.

Но, очевидно, это оказалось не так.

– Не сомневаюсь, ты понимаешь, почему остальным так неспокойно, когда они не могут тебя разыскать. Кай просто в полном отчаянии, – рассказывает Мак, усмехаясь, поскольку мы оба знаем, что этот парень по любому поводу впадает в отчаяние, – а Дэш… Он всегда первым встает на твою защиту, но все прекрасно понимают, что у него и своих дел невпроворот.

– Дэш?

Я не знаю, что на это ответить, потому что друг ничего мне не говорил. Неужели я действительно упустил из виду что-то настолько важное?

– Я просто хочу убедиться, что ты сосредоточен на главном, – говорит Мак. – У тебя впереди блестящее будущее, Тео. Если только твои планы не изменились…

– Конечно, они не изменились.

Я собираюсь в МТИ. Я уеду отсюда. Я планировал это с тех самых пор, как… да наверное, всю жизнь, и ничего не намерен менять.

– Бель не просит меня…

– Я и не говорю, что она просит, – поспешно возражает Мак. – Я имею в виду, что уже видел, как такие ребята, как ты, слишком увлекались отношениями и делали выбор, который в иных обстоятельствах они бы не совершили. – Он кладет руку мне на плечо. – Послушай, Луна, ты же знаешь, насколько ты особенный. Ты самый смышленый парень из всех, кого я когда-либо учил. И у тебя есть шанс стать кем-то по-настоящему великим, и я говорю это не только потому, что являюсь твоим учителем.

Понятия не имею, что на это ответить. Часть меня чувствует, что я должен продолжать защищать Бель; ведь так расхваливать меня, когда я отлично знаю, что добился своих результатов не один, просто несправедливо. Да даже тот факт, что при составлении своего мнения обо мне Мак не учитывает Дэша, Кая или Эммета, внезапно заставляет меня почувствовать вину перед ними.

И в то же время я понимаю, что теперь во мне действительно что-то изменилось. Я всегда приходил в лабораторию первым и уходил последним. Всегда получал звание самого важного члена команды. Я был тем, чья обязанность заключалась в поддержании остальных в тонусе. Иначе говоря, именно на меня все полагались. В случае кризиса всегда можно было прийти к Тео Луне. Я был таким человеком еще до того, как понял, что это за роль.

– Она меня не отвлекает, – в конце концов заявляю я. – Мои цели не изменились. Ничего не изменилось. Поступление в МТИ – по-прежнему мой главный приоритет. Победа на национальных соревнованиях – вот мой приоритет.

Мак бросает на меня пристальный взгляд, а затем кивает.

– Не то чтобы я был невысокого мнения о Бель… – произносит он и осекается. – Я понимаю тебя, правда понимаю.

И я знаю, что мог бы сейчас возразить ему, что именно благодаря Бель я так хорошо успеваю по всем остальным предметам, потому что каждый раз, когда она что-то говорит, она меняет мое мышление. Я чувствую, как меняюсь, перестраиваюсь и воспринимаю вещи по-новому, но Мак не захочет этого слышать; уверен, именно этого он и не хочет.

Потому что, что бы ни сказала мне Бель, людям нужна очень специфическая версия Teo Луны. И это не та версия, которая вчера весь вечер просидела в Интернете, глубоко погрузившись в изучение социальных структур средневековой Англии, только потому, что использование шекспировского лексикона так рассмешило его девушку. Не тот, кто всю прошлую неделю слушал ее разглагольствования, что экономическая модель, которую мы сейчас изучаем на курсе макроэкономики, основывается на поддержании мужчинами системы неоплачиваемого труда женщин в быту. И они определенно не хотят видеть перед собой человека, у которого скачана вся дискография Тейлор Свифт, чтобы он мог выучить все слова ее песен, которые заставят его девушку улыбаться, даже когда она того не хочет. Особенно когда она того не хочет.

Тот Тео Луна, которого ищут окружающие, предельно сосредоточен на победе. Он не говорит ни о чем, кроме инженерии, программного обеспечения и роботов. Физика дается ему легко, и он заканчивает свои лабораторные работы раньше всех; он всегда получает все награды, и его регулярно ставят в пример остальным. Он заставляет людей стараться лучше, потому что он лучше них – самый лучший, и, кроме него, больше не на кого положиться. Другие могут дрогнуть, запаниковать или сдаться, но не он. Не Тео Луна.

Не я.

Я пытаюсь убедить себя, что сейчас это не имеет никакого значения; что когда мы с Бель оба будем в МТИ, все наконец-то перестанут видеть в наших отношениях обыденную подростковую поучительную историю и начнут думать о них как о чем-то хорошем и правильном.

– Я сосредоточен, – снова повторяю я Маку. – Этого больше не повторится.

К тому времени, когда до начала экзаменов на подготовительных курсах остается около месяца, все преподаватели потихоньку начинают проводить ежедневные пробные тесты и составлять расписание выпускных экзаменов. Мы с Бель (как и все остальные ученики, посещающие курсы по физике), по сути, превращаемся в ходячих мертвецов. Мы почти ничем не занимаемся, кроме учебы – именно учебы, а не эвфемизма, потому что на данный момент нам никак не удается найти время, чтобы побыть вдвоем. Джейми настаивает на том, чтобы все время быть рядом с Бель, Дэш вообще не способен заниматься в одиночку, а Лора лучше всех нас конспектирует лекции, так что следующие несколько недель мы проводим толпой в кафетерии, из которого нас то и дело выгоняют.

Когда мы не готовимся к другим предметам, то трудимся в лаборатории робототехники. Наверное, нам всем стоит сменить почтовые адреса, как любит шутить Бель, потому что мы почти живем здесь. Национальные соревнования состоятся ровно через неделю после экзаменов на подготовительных курсах, так что народ, безусловно, находится близко к точке кипения. К тому времени, когда обнаруживаю, что Бель почти засыпает прямо во время изготовления полимерной брони для Хроматики, я понимаю, что пришло время разыграть карту заботливого бойфренда и отправить ее домой.

– Разумеется, я не против, – отвечает Бель, когда я говорю ей, что задержусь сегодня в лаборатории. – Это и моя команда тоже, Тео. И я хочу, чтобы мы победили, так что если у тебя еще остались дела… – Она пожимает плечами, и я чувствую облегчение.

Конечно, Бель не стала бы злиться. Тот, кто считает, что она может мне как-то мешать, явно плохо ее знает.

– Ты просто потрясающая.

Мне хочется сказать ей что-нибудь более приятное, но Джастин уже вертится у меня под боком и о чем-то спрашивает (Мак был прав в одном: Джастин, как и большинство людей в этой команде, вообще ничего не способен решить без меня), да и ничего подходящего на ум не приходит.

– Я просто поработаю еще немного над электрической схемой… Может, созвонимся вечером?

– Да, без проблем.

Бель выглядит какой-то рассеянной, а Джастин никак не оставит меня в покое, поэтому я чмокаю ее в щеку и возвращаюсь в лабораторию вслед за ним.

Обычно когда занимаюсь устранением неполадок, окружающие в курсе, что меня не нужно трогать, так что остаток вечера я просто вожусь с проводкой в тишине, а Джастин и Аким в это время вальяжно восседают на лабораторных стульях по соседству. В конце концов я устраняю тот баг, который отлавливал, мы проводим пробный запуск и уходим.

Сейчас уже больше десяти, поэтому нет ничего удивительного в том, что Бель не отвечает на мой видеозвонок. Я отправляю ей пожелание спокойной ночи из машины, а затем проверяю остальные сообщения.

Дэш: Это.

Дэш: Я поступил в калтех.

Я сразу же ему перезваниваю.

– Да?

– Твою мать! – восклицаю я. – Калтех? Чувак, это очень круто, я тебя поздравляю.

– А, пасиб. – Дэш звучит очень по-дэшевски, что означает, что либо он ест, либо уже спит. – Ты что, только получил мое сообщение?

– Да, только что вышел из лаборатории.

Я подключаю телефон к блютуз-системе своей машины и завожу двигатель, выезжая с парковки.

– Подожди, ты еще в школе? А я-то думал, ты с Бель.

– Боже, неужели и ты тоже, – стону я.

– Что и я тоже?

Я меняю голос, подражая своему отцу.

– Тео, очень важно, чтобы ты не отвлекался от учебы…

– А, это, – смеется Дэш. – Нет, чувак, я наоборот.

– Что наоборот?

– В смысле… То, что вы с Бель вместе, – это хорошо. А вот про учебу – не очень.

Это немного не то, чего я ожидал.

– Что?

– Да ладно. К национальным соревнованиям ты всегда в раздрае.

Хорошо, это вообще не то, что я ожидал. И к тому же неправда.

– В раздрае – сильно сказано.

– Но правильно. Не забывай, я видел это уже три раза. Ты считаешь, что если тебя не окажется рядом, то все сразу же развалится.

«Но так оно и есть», – думаю я, и тут же ощущаю укол вины.

– Ну, ладно. – Я вздыхаю. – И так что?

– И я подумал, что это здорово, что вся твоя чертова жизнь состоит не только из робототехники.

– Эй, – восклицаю я, слегка уязвленный. – Это и твоя жизнь тоже.

– Вообще-то, нет, – отвечает Дэш, а потом, после секундного колебания, заявляет: – Я не уверен, что туда пойду.

– Что?

– Я не хочу идти в Калтех.

– Что?

– Ты меня не слышишь, или…

– Нет-нет, просто… – Я замолкаю. – Я не понимаю. Почему ты не хочешь туда? Я думал, это лучший вариант.

– Думаешь, мой лучший вариант – это ходить в колледж в десяти минутах от того места, где я прожил всю жизнь?

– Скорее, в сорока пяти с учетом пробок, но я имел в виду…

– Еще я поступил в Нью-Йорк. Я узнал на прошлой неделе, – говорит он. – Все еще жду ответа от Колумбийского.

Я растерянно моргаю.

– Подожди, Нью-Йорк?

– Ага.

– А в этих вузах вообще есть машиностроительные факультеты?

Дэш на секунду притихает.

– Вообще-то я не хочу быть инженером, – медленно произносит он.

– Что-что?

– Если я буду учиться в Нью-Йорке, то буду примерно в одной электричке от тебя, – поясняет он. – Я никогда не был в Бостоне. Так что ты мог бы показать мне хорошие места.

– Дэш…

– Я знаю, ты всегда останавливался в «Ритце» или типа того, но спорим, ты никогда не видел Нью-Йорк из дерьмовой комнатки в общежитии, а?

– Дэш, – рычу я, сворачивая на свою улицу, – что значит, ты не хочешь быть инженером? Мы же четыре года ходили на одни и те же занятия. Мы вместе собирали роботов четыре долбаных года…

– Да, и мне это нравилось. Было весело. – Он делает паузу. – Но я не хочу заниматься этим вечно, чувак. Не всю жизнь.

– Но…

Признаюсь, я в легком ужасе. Даже представить не могу, как буду себя чувствовать, если больше никогда не смогу заниматься конструированием.

– Но тогда это твои последние национальные соревнования, Дэш. Самые последние.

– Ага, я знаю, – смеется он. – И?

– И все, потом все закончится.

– Ага.

– Но…

– Тео, – произносит Дэш. – Бывает увлечение, а бывает, знаешь ли, и другая чепуха. Штуки, которые ты делаешь просто потому, что тебе нравится проводить время со своим лучшим другом, например. Или то, что ты делаешь, потому что можешь, потому что у тебя это хорошо получается. Но это не то же самое, что и… любовь, понимаешь?

Я подъезжаю к своему дому и секунду сижу молча, не зная, что сказать.

– Я не знал, что в твоем случае это была не любовь, – отвечаю ему я.

Он смеется.

– А что бы ты сделал, если бы знал?

– Не знаю… что-нибудь. Постарался бы, чтобы тебе было повеселее.

– Teo. – Дэш снова смеется. – Чувак, мне было очень весело. Я провел самое веселое время в своей жизни в этой лаборатории. Но все уже позади, ну, или почти позади. – Я слышу, как он хлопает дверцами шкафов, скорее всего, в поисках какого-нибудь перекуса. – Мне не нужно, чтобы ты делал что-то определенное для меня.

– Но если бы я знал…

– Ты же не можешь волшебным образом заставить меня влюбиться в робототехнику, – возражает он. – И послушай, я правда очень хочу побывать в Нью-Йорке. Ты знал, что там больше всего ресторанов с мишленовскими звездами в стране?

– Но чем ты собираешься заниматься в жизни? – в отчаянии спрашиваю я.

– Не знаю, – отвечает Дэш, как всегда бодро. – На кого-нибудь выучусь. Найду работу в ресторане, буду ходить по музеям. Может, поступлю в аспирантуру или напишу серию детективных романов, которые станут бестселлерами. Или буду барменом. – Судя по звуку, доносящемуся с другого конца провода, он ест сыр. – Мои возможности безграничны, – с набитым ртом заявляет друг.

– Боже. – Мой желудок скручивается в узел. – А окружающие переживают, что это я теряю концентрацию.

– Эй, парень, не все мы Тео Луна.

– Что это значит?

– Это значит, что некоторые из нас не рождаются, уже твердо зная, кем им суждено стать дальше.

В моей руке жужжит телефон, и, глядя на гигантский дом, который успешно возвел мой отец, я на секунду замираю.

– Я в любом случае тебя поздравляю, – говорю я. – Но кажется, Бель только что написала мне сообщение, так что…

– Ага-ага, проваливай, – шутит он. – Тогда увидимся на английском?

– Увидимся на английском.

Я кладу трубку и глушу двигатель, продолжая разглядывать свой дом. Свет горит, а значит, кто-то дома. И надеюсь, это мама.

– О, привет, милый, – произносит она, когда я вхожу. Она хмурит брови и подзывает меня к себе, где распростерлась на полу в гостиной. – Ты выглядишь печальным, малыш. Что-то случилось? – спрашивает она, все еще продолжая тянуться к пальцам ног.

– Не знаю, если честно.

Я сажусь рядом с ней, скрестив ноги.

– Могу позвонить своему психотерапевту, если хочешь…

– Нет-нет, я в порядке, – успокаиваю я маму.

Она постоянно предлагает мне воспользоваться его услугами, и недавно я действительно согласился – мне хотелось понять, что переживает Бель в связи с разводом ее родителей.

– Думаю, мне просто грустно, что все заканчивается.

– Что именно? Школа?

– Да. И, возможно, Дэш собирается в Нью-Йоркский университет.

– О, милый. В наше время люди часто уезжают далеко и надолго, но это вовсе не означает, что вы не останетесь друзьями.

– Это не просто… – Я прерываюсь. – Думаешь, я не такой, как остальные?

– Нет, черт возьми! Ты уникальный, малыш, как и все остальные.

Она хватает меня за подбородок, и я отстраняюсь, когда она пытается поцеловать меня в губы.

– Мама, это мерзко…

– Ты все еще мой ребенок, даже если и стал сексапильным ботаником, сладкий.

– Мам! – Я отталкиваю ее, и она усмехается. – Я имел в виду… Как ты думаешь, у других людей тоже есть большие мечты, как и у меня? Или, может, они более интересные, чем мои?

Мама слегка хмурится, что, как я знаю, она терпеть не может делать. Ее очень беспокоят мимические морщинки.

– Это касается твоей девушки, да?

– Бель? Нет.

К счастью, Бель моей маме нравится, и их знакомство вышло гораздо менее неловким, чем ее встреча с отцом.

– Ну, типа того, – признаю я. – Просто иногда мне кажется, что они с Дэшем довольствуются тем, что дает им жизнь.

– Она хорошая девушка, и Дэш тоже хороший. А восемнадцать лет – это ужасно мало, чтобы быть в чем-то уверенным до конца. – Она протягивает ко мне руку, чтобы убрать мои волосы с лица. – Иногда я задумываюсь, а был ли ты когда-нибудь ребенком.

– Да ладно тебе, мам. У меня куча видеоигр и скейтбордов. Так что ты отлично справилась.

– Ну, так было написано в родительском руководстве, – торжественно говорит она, смотрит на меня еще немного, а потом бросает взгляд на часы. – Кстати, о справочнике: ложитесь спать, мистер, – командует она, толкая меня в плечо. – Сон очень важен для развития интеллекта.

– Похоже, что так и написано в этой книге, – соглашаюсь я, поднимаясь на ноги. И неожиданно вспоминаю про сообщение, которое получил во время телефонного разговора с Дэшем. – Позавтракаем утром вместе?

– У меня пилатес утром, так что конечно, милый. Поцелуй-ка маму.

Я рассеянно целую ее в щеку, и она треплет мою.

– Спокойной ночи, детка.

– Спокойной ночи, мам.

Открываю сообщения и вижу, что они были от Кая, а не от Бель.

Кай: ОМГ, Я ПОСТУПИЛ В МТИ!

Кай: МТИ-2024, ДЕТКА!

Тео: Мои поздравления!!

Но потом я замираю, потому что если Кай узнал о своем поступлении сегодня…

Значит, Бель тоже должна была узнать результаты.

– Доброе утро, hija, – произносит мама, прокрадываясь в мою комнату утром. – Тебе уже лучше?

В руке у нее стакан апельсинового сока для меня, что очень мило. Извини, мам, но на самом деле я не больна. У меня были другие причины сразу же отправиться в постель вчера вечером.

– Все в порядке, мам. – Я медленно сажусь. – Разве ты не должна быть на работе?

– Ухожу через десять минут. – Она тянется ко мне и проверяет температуру рукой. – По ощущениям жара у тебя нет.

– Я в порядке. К школе буду уже в норме.

У меня нет желания идти туда, но поскольку моя мать – медсестра, мне никогда не удавалось успешно притвориться больной. Кроме того, еще нужно закончить работу над ботом. Хотя от одной мысли о том, чтобы показаться в лаборатории робототехники, я чувствую себя предельно плохо, так что, возможно, не совсем симулирую.

– Ладно.

Мама улыбается мне, и я снова ловлю себя на мысли, как несправедливо то, что я храню от нее множество секретов. В смысле, чего именно я боюсь? Разочаровать ее. Подвести ее. Дать ей надежду, а потом отнять.

– Ты уже получила новости от каких-нибудь вузов? – спрашивает она, поднимаясь на ноги. – Моя коллега Марилу вчера вечером сказала, что ее дочь поступила в Калифорнийский университет в Санта-Барбаре.

– Думаю, Калифорнийский университет немного опережает остальные с результатами поступлений, – тоненько блею я.

– Да, наверное. – Она наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб. – Хорошего дня тебе в школе, anak ko[10]. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, мам.

Она выскальзывает из комнаты, а я откидываюсь на подушки и бросаю взгляд на экран своего телефона.

Тео: Ты получила письмо от МТИ вчера?

Мой желудок снова жестко скручивает. Я задерживаюсь взглядом на его предыдущем сообщении с пожеланием спокойной ночи, чтобы вдоволь «налюбиться» его, а затем медлю перед ответом. Дело в том, что… В последнее время я действительно была счастлива. Конечно, можно практически умереть от всей этой подготовки к выпускным экзаменам, тестам на подготовительных курсах и национальным соревнованиям, но все было так хорошо, что мне следовало бы догадаться: это скоро закончится. Работа с Хроматикой продвигается прекрасно, Тео – самый заботливый парень на свете, а Джейми пребывает в таком стрессе, что я даже не успеваю ни о чем побеспокоиться сама, потому что она и так уже достаточно нервничает за нас обеих. И даже Нилам настолько загружена, что совсем перестала обращаться ко мне, разве что только для того, чтобы дать действительно дельный совет. На днях она даже задала мне вопрос – да, мне, она задала вопрос мне – о том, как лучше починить спиннер Седьмого, так что, похоже, это действительно самое счастливое время моей жизни.

К сожалению, думаю, Тео не в курсе, что я услышала немного больше, чем должна была, из его недавнего разговора с Маком. Он сказал преподавателю, что будущее – его главный приоритет, и добавил, как и до этого своему отцу, что я тоже буду учиться в МТИ. Это, конечно же, скорее всего, было ложью, призванной уменьшить напряжение, но под ворохом обещаний я разглядела тоненький слой правды. Тео объясняет время, проведенное со мной, тем, что я превосходно вписываюсь в его жизнь. Что стану инженером, как и он, и пойду учиться в МТИ вместе с ним, и Тео найдет для меня время в своей жизни только в том случае, если… если ему не придется искать свободное. Так что до тех пор, пока не поступила в МТИ, я всего лишь осложнение его планов.

Самое ужасное, что впервые в жизни мне нравилось, как выглядит мое будущее. Что я впервые по-настоящему поняла, что значит вообще хотеть будущего. Возможность получить специальность или сделать карьеру еще никогда не казалась настолько захватывающей, пока я не осознала, что создание и проектирование вещей, которые будут делать то, что мне захочется, – это и есть самая настоящая работа. На протяжении последнего месяца я мысленно жила воображаемым будущим, в котором мы с Тео обитали в одном студгородке и вместе занимались робототехникой в колледже. А потом он, возможно, стал бы работать в сфере разработки искусственного интеллекта, виртуальной реальности или чего-нибудь еще в этом роде, а я стала бы главой команды конструкторов, приносящих пользу миру. Время от времени мы бы сотрудничали, но в основном у него были бы свои дела, а у меня – свои. Но мы продолжили бы заниматься тем, чем занимаемся сейчас, – спорили бы о том, что происходит, когда ты падаешь в черную дыру, в промежутках между поцелуями.

Но, как оказалось, у меня был только один шанс на это будущее, и… надо ли говорить, что я его упустила?

Бель: Пока нет, а что?

– А можно как-то обжаловать решение приемной комиссии? – спрашиваю я мисс Восс за обедом.

Я не уверена, что она действительно может мне как-то помочь, но на всякий случай решаю держаться подальше от ребят. Вначале я все утро избегала Тео, а теперь меня начала доставать даже Джейми, так что самое безопасное место для укрытия – рядом с преподавателем.

– Попробовать можно, – медленно произносит мисс Восс, изучая электронное письмо от МТИ на экране моего телефона. – Но я не уверена, что это пойдет тебе на пользу. Мне жаль говорить это, Бель, но чаще всего люди, которые оспаривают результаты зачисления, действительно могут повлиять на ситуацию, только сделав солидное пожертвование вузу.

Я разочарованно морщусь.

– Вот как.

– Мне правда очень жаль, – искренне говорит она, возвращая телефон. – В МТИ каждый год поступает невероятное количество выпускников из этой школы, так что, может статься, тебе просто не повезло.

– Да. – Я рассеянно рассматриваю свои руки. – Думаю, это потому, что я подала заявление в самую последнюю минуту.

– Твоя предыдущая успеваемость тоже могла сыграть роль, – неуверенно добавляет мисс Восс. – В твоей прежней школе было не так много подготовительных курсов, так что твой средний балл мог оказаться… не слишком конкурентоспособным.

– Это так несправедливо! – восклицаю я, потому что в данный момент проще всего свалить все на систему. – Это так элитарно.

– Согласна, – кивает мисс Восс. – Некоторые студенты начинают готовиться к поступлению раньше других и оказываются подготовлены лучше, поэтому я боюсь, что те два мальчика из твоего клуба робототехники, которые поступили, на бумаге показались приемной комиссии более удачными вариантами.

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Ненавижу это ощущение.

– Просто потому, что они раньше поняли, чего хотят? Поэтому?

Мисс Восс смотрит на меня так, что мне становится еще грустнее.

– Я заметила, что многие преподаватели математики и естественных наук охотно подталкивают мальчиков к инженерной карьере. Я и сама надеялась подсказать тебе направление.

– Вы подсказали. – Я поспешно поднимаюсь на ноги, не желая плакать в ее присутствии. – Я… благодарна вам, мисс Восс. Если бы не вы, то я бы и не попыталась, и мне жаль, что я…

«Мне жаль, что я вас подвела» – вот уж точно переломный момент моей жизни.

– Бель, – окликает она меня, – пожалуйста, тебе не нужно ни за что извиняться…

– Простите, простите, мне просто нужно…

Я даже не заканчиваю фразу. Просто распахиваю дверь и спешу забиться в какой-нибудь укромный уголок этой дурацкой школы, чтобы утонуть в собственном разочаровании, прежде чем успею столкнуться с Тео или другими ребятами из клуба.

И едва не врезаюсь в кого-то, чудом избежав столкновения.

– Эй, нельзя ли поосторожнее…

– Извини…

– Бель?

Узнав голос Нилам, я вздрагиваю, но не останавливаюсь.

– Пожалуйста, только не сейчас…

– Господи, – произносит она скучающим тоном. – Скажи мне, что дело не в Тео Луне.

Я резко оборачиваюсь, уже готовая крикнуть ей в лицо, что несправедливо, что она вечно так груба со мной, но вместо этого… плотину прорывает. Нилам в полном шоке взирает на меня, а я унизительно перехожу к самым настоящим рыданиям.

– Это нечестно, – всхлипываю я, поспешно зажимая рот руками. – Нечестно, что я должна знать все на свете к своим восемнадцати годам, нечестно…

– Боже, – с многострадальным вздохом произносит Нилам, хватая меня за локоть и увлекая за собой в актовый зал. – Соберись, Майер.

Я вырываюсь из ее рук и сползаю по стене на пол.

– Просто оставь меня в покое.

– Так, значит, ты не поступила в институт своей мечты. Это все, что ли? – спрашивает она и смотрит на меня еще минуту, после чего что-то недовольно бурчит себе под нос и присаживается рядом со мной. – Это же не конец света. Я тоже не поступила в Йель, но, как видишь, не бьюсь в истерике.

– Дело не в институте, дело в…

Мне внезапно начинает не хватать воздуха, и я прерываюсь.

– О боже, – снова ворчит Нилам, – только не говори мне, что ты подала документы только в один вуз?

Я ничего не отвечаю ей.

– Бель, какого дьявола! – восклицает она, и это, пожалуй, впервые, когда я слышу, чтобы Нилам была настолько близка к ругани. – Разве твой консультант не сказал тебе, что нужно подавать документы в несколько универов для подстраховки?

– У меня не было на это времени. – Я вижу, что ей трудно разобрать мои слова, но, к счастью, она на меня не кричит. – Тео убедил меня подать документы в самую последнюю секунду, и я… Я просто не подумала…

Какое-то время Нилам молчит.

– Ты подала документы в МТИ, да? – спрашивает она в конце концов, и я киваю. – Ты же понимаешь, что это один из лучших инженерных вузов в стране?!

– Я в курсе, Нилам…

– В смысле, сотни тысяч людей, занимающихся тем же самым дерьмом, что и мы, мечтают туда попасть. Мало того, что они стремятся к этому больше, чем ты, так у них еще и оценки лучше, чем у тебя.

– Ладно-ладно, я все поняла…

– Хочешь знать, почему ты мне так не нравишься? – спрашивает Нилам, и я поднимаю глаза, испуганная и все еще сопящая. – Ну, хорошо, ты мне не совсем не нравишься, впрочем, какая разница. Проблема в том, что ты пришла на отборочные в клуб и получила место в команде, даже не стараясь. Ты просто не умеешь стараться, – категорично заявляет она. – И совершенно не понимаешь, насколько тяжело быть девчонкой, соревнующейся с парнями, которые даже понятия не имеют о том, что они, в отличие от нас, априори считаются более компетентными во всем, за что бы ни взялись.

– Вот и неправда, – протестую я, приходя в ярость. – Я хлебнула немало дерьма на региональных…

– Да ты только попробовала, что это такое, – возражает Нилам. – Я всю жизнь выступаю на математических и физических олимпиадах. И мне всю жизнь говорят, что девочки ничего не смыслят в математике или что они не могут собирать роботов. Мои братья учатся в медицинских вузах, и мне каждый день внушают, что я должна вести себя как леди, улыбаться и быть вежливой, красивой и изящной, а какому мальчику приходится выслушивать подобное дерьмо? Да ни одному! – рычит она. – И ты ни черта не понимаешь, что когда приходишь неподготовленной, не сконцентрированной и не имеющей даже фундаментального понимания того, чем занимаешься, то тебе просто нечем крыть. Взять, например, Мака, – продолжает Нилам, внезапно становясь жесткой, – ты же видела, как он благоволит Тео и Дэшу? Но когда ты указала ему на это, он ответил, что ты плохой товарищ по команде, и посоветовал больше заниматься. Я, например, много занимаюсь, но, что бы ни делала, люди всегда говорят стараться усерднее. Вот почему я делаю больше ожидаемого. Потому что понимаю, что этого все равно будет недостаточно.

Переволновавшись, Нилам поднимается на ноги и начинает расхаживать туда-сюда.

– Если ты действительно хочешь стать инженером, то тебе нужно быть готовой, – провозглашает она, бросая на меня выразительный взгляд. – Готовой к отказам. Готовой постоянно слышать, что ты не справишься. Готовой к тому, что ты просто кому-то не понравилась или пришлась не по душе. Конечно, тебе повезло, ты симпатичная и бойкая, и нравишься людям, – добавляет она с ноткой раздражения, – но тебе от этого даже хуже, чем мне, потому что из-за этого тебя никто не будет воспринимать всерьез. «А как же эта команда?» – спросишь ты. Они воспринимают тебя всерьез только потому, что это сделал Тео Луна. Считай, повезло. – Нилам практически выплевывает в меня эту фразу. – Повезло, потому что меня он всерьез не воспринял, и благодаря этому никто в нашей команде не видит моих заслуг.

– Но я же пыталась… – начинаю я, и она обрывает меня, качая головой.

– Я не просила тебя о помощи. Мне не нужна помощь.

– Но если бы ты просто…

– Ты не понимаешь. – Она опускается на свое место у стены рядом со мной. – Дело не в том, нравишься ты мне или нет. Я не ненавижу тебя, правда. – Она поджимает губы, но взгляда моего избегает. – Просто вижу, насколько ты не готова. Ты не заслуживаешь того шанса, который получила.

Все мои аргументы теперь кажутся неубедительными, потому что в каком-то смысле Нилам действительно права. Пусть я и заслуживаю лучшего мнения о себе, чем ее, но она все равно права. Меня перевели в этот класс и я попала в команду робототехники, лишь благодаря тому, что не сделала задание, которое должна была выполнить. Мне повезло, что учитель увидел во мне потенциал, который другой учитель – хороший или такой, как, например, Мак, – никогда бы не разглядел, в отличие от мисс Восс или Нилам, которые на собственном опыте знают, каково это, когда тебя недооценивают.

А потом меня выбрал Тео. По какой-то причине он сделал это.

Но того, что этот мальчик выбрал меня однажды, будет недостаточно в будущем. Если я хочу, чтобы мир узнал, на что действительно способна Бель Майер, мне нужно продемонстрировать это самой.

Я снова начинаю плакать, и Нилам протяжно стонет.

– Ладно, что теперь?

– Ничего, просто… – Я шмыгаю носом и прячу лицо в коленях. – Я тебя поняла. Это естественно, что меня не взяли, – с легким всхлипом признаю я. – Разумеется, не взяли. У меня же нет никаких навыков. Я вообще ничего не умею.

Вытираю нос рукавом, надеясь, что она не станет ничего говорить о моей гигиене.

И Нилам молчит. Долго-долго.

– Ну так научись, – произносит она в конце концов.

В этот момент раздается звонок на шестой урок, и Нилам встает, окидывает меня еще одним полунеприязненным взглядом, а затем протягивает руку.

– Ты же не глупая, – говорит она. – Если честно, то ты умнее большинства парней в нашем классе. Тебе просто нужен прочный фундамент. И понять, действительно ли ты этого хочешь.

Я закатываю глаза, но принимаю ее помощь и встаю.

– Что мне сказать Тео? – спрашиваю я.

Нилам корчит гримасу.

– Мне буквально наплевать, – отвечает она.

– Справедливо. – Я одариваю ее полуулыбкой. – Спасибо, наверное.

– Да пофиг. Только не вздумай упоминать об этом при других.

Она уходит прочь, а это значит, что в класс мы идем по отдельности. И это прекрасно, потому что мне есть о чем поразмыслить в одиночестве.

Наверное, неважно, что подумает Тео. Отчасти причиной моего расстройства стало то, что Мак и его отец правы. Я не хочу тормозить его. И даже несмотря на то, что Тео вряд ли примет решение, ориентируясь исключительно на меня и наши отношения, я не хочу, чтобы ему пришлось озвучивать его вслух.

Этот парень не единственное, во что я влюбилась в этом году. Моя жизнь не закончится после окончания школы.

Я достаю телефон и отправляю сообщение тому единственному человеку, который способен меня понять.

Бель: Как думаешь, ты когда-нибудь вернешься к учебе?

На экране появляются три скачущие точки, а затем приходит ответ от Люка.

Люк: Не знаю. Может быть.

Люк: Я записался на курсы в общественном центре Санта-Моники.

Люк: Решил, что, возможно, захочу научиться плотницкому делу и всякому такому.

Звенит второй звонок, означающий, что до начала занятий осталась всего одна минута, поэтому я засовываю телефон в карман и спешу на подготовительные курсы по физике, вытирая потекшую тушь и делая все возможное, чтобы выглядеть несломленной.