Мой механический роман

6. Секреты

Поначалу я не планировала видеться ни с Люком, ни с папой. Мама явно была очень расстроена переездом Люка; они ругались несколько часов, пока он, наконец, не выбежал из дома прочь. Так что последнее, что я хочу, – чтобы у нее появился еще один повод для стресса.

Но потом Тео Луна решил усложнить мне жизнь, и мне понадобились инструменты, которых у мамы нет, так что… Мне нужна чья-нибудь помощь в разработке проекта для завтрашнего коллективного голосования. И даже если Тео поведет себя как Тео, я не намерена в очередной раз демонстрировать свою несостоятельность.

Когда твои родители расходятся, они никогда не расскажут тебе, как это странно – подъезжать к собственному подъезду и стучать в свою входную дверь. Точнее, ту, что была моей дверью, пока мать не решила, что большой сверкающий город и непомерно высокая плата за обучение для меня, последней из ее детей, оставшихся под родительским крылом, лучше. «Могло быть и хуже, – заметила Джейми, когда я впервые рассказала ей о причинах своего перевода в новую школу. – Она могла записать тебя, скажем, в школу мимов». Впрочем, шутка не слишком-то помогла.

– Бель, – удивленно произносит мой отец, когда открывает дверь.

Он непринужденно смеется, широко улыбаясь, и на его щеках сразу же появляются ямочки, которые я унаследовала. Его шок от того, что он видит на пороге дочь, быстро сменяется радушием.

– Не знал, что ты придешь.

Я перебираю ключи.

– Может, надо было позвонить сначала?

– Что? Нет, дорогая, я просто… не бери в голову.

Думаю, теперь вы понимаете, откуда у меня привычка не заканчивать предложения.

– Входи, – предлагает он, делая шаг назад.

Папа одет в свои привычные джинсы и выцветшую футболку, красную, которую он носил с самого моего детства. И я практически чувствую запах своего прошлого – смесь опилок и маминого кондиционера для белья с ароматом гардении.

А потом вспоминаю, что мама больше не стирает его вещи.

– Вообще-то, я к Люку. Он дома? – спрашиваю я, не решаясь войти в квартиру.

Мне кажется, что если останусь здесь – или, по крайней мере, не буду проходить дальше, – то не проявлю нелояльности к маме и не стану соучастницей всего того, что делает тут мой отец.

– Мне просто нужно воспользоваться кое-какими его инструментами в мастерской.

– Его нет, – медленно произносит отец, – но тебе могу помочь я. Если хочешь, конечно.

Он смотрит на меня с энтузиазмом, и я чувствую себя просто ужасно. Наверное, следует уйти, да?

Я должна уйти.

Но это или… нет, только это. Я потратила уже полчаса, пытаясь разобраться с компьютерной программой для проектирования, и если уйду сейчас, то мои усилия просто пропадут даром, так что…

– Ладно, – соглашаюсь. – Давай. Спасибо.

– Над чем будем работать? – спрашивает папа, закрывая за собой входную дверь.

Быть может, он понял, что я не хочу проходить через дом, поэтому мы огибаем угол и идем к мастерской через задний двор.

– Это… школьный проект, – отвечаю, не желая вдаваться в подробности того, что я совершила наименее свойственный Бель Майер поступок и присоединилась к клубу робототехники. Скорее всего, он приложит руку к моему лбу и спросит о здоровье, а с этим проявлением отцовской заботы я сейчас не готова столкнуться. – Мне нужно сделать что-то, что сможет, скажем, пролезть под кое-чем, а потом перевернуть это.

– Для школы, серьезно? Господи! – восклицает папа, качая головой. – Похоже, они основательно подходят к учебной программе.

– Да, похоже на то, – говорю я так, словно тоже не могу поверить, насколько диким стало школьное образование.

– И сколько времени у тебя на этот проект?

– О, в общем… его нужно сдать вроде как завтра.

Папа вскидывает бровь.

– Бель.

О боже, он меня раскусил.

– А?

– Ты опять затягиваешь с домашкой?

– Ну да. Типа того. – Я заставляю себя рассмеяться от облегчения, так как оставлять все на последний момент – это гораздо более правдивое объяснение происходящему, нежели истина. (Опять же, вспомните катапульты.) – Я думала, что все необходимое у меня уже есть, но…

– Не расстраивайся, нет смысла переживать об этом сейчас. Надеюсь, нужные тебе комплектующие у меня найдутся. – Он включает свет в мастерской и открывает один из огромных металлических ящиков. – Гидравлика?

– Вообще-то… – начинаю я, и поскольку это мой отец, просто объясняю ему все своими словами, чего с Тео Луной, уверена, ни за что бы не провернула. – Думаю, для работы механизма мы могли бы установить электрический датчик. Навроде датчика движения на гаражных дверях или чего-то такого. И когда к нему будет что-то приближаться, то он будет автоматически проскальзывать под ним, а потом переворачивать это.

Отец качает головой из стороны в сторону, кивая.

– Идея может сработать. Погоди, давай посмотрим, что у нас тут есть.

На самом деле гидравлика не так уж сложна, как кажется на первый взгляд. Вообще-то, ничто не является сложным, если разложить это на составные части, однако зачастую гидравлические установки выглядят гораздо сложнее своего принципа работы.

По сути, они подают жидкость (обычно это масло) через клапаны в цилиндр, и давление этой жидкости и обеспечивает работу всего механизма. Надавите на один его компонент, и поскольку жидкость будет двигаться только в одном направлении, она окажет давление на что-нибудь еще. У отцов большинства детей, скорее всего, нет лишнего поршневого цилиндра, но мой отец не относится к большинству.

– Убедись, что пузырьков воздуха не осталось, – объясняет он.

Папа и раньше поручал мне стравливать воздух, то есть следить за тем, чтобы в гидравлической жидкости автомобильного или велосипедного тормоза не было пустот. Если в масле присутствуют воздушные вкрапления, то давление расходуется на сжатие этих пузырьков, а не на выполнение поставленной перед гидравлической системой задачи.

– Получается довольно сложно для домашнего задания, – комментирует отец, наблюдая за тем, как я делаю наброски будущей конструкции. Однако вместо того, чтобы задать новый вопрос, он уточняет: – Ну, начнем?

В какой-то момент в мастерской появляется Люк, издает удивленный возглас, а затем исчезает с папиным бумажником и снова появляется уже с пиццей. Он громко жует и с набитым ртом рассуждает о том, какое давление необходимо для правильной работы гидравлической системы. Его телефон звонит, и брат снова выскальзывает на улицу.

– Как тебе? – спрашиваю я отца, показывая, как закрепила шток поршня на внутренней стороне корпуса цилиндра.

– Выглядит неплохо, – отзывается папа, протягивая мне клапан, который собрал по нарисованному мной эскизу. – Значит, ты планируешь подавать давление в цилиндр, чтобы поршень выдвигался?

– Да. А потом менять его направление, чтобы втянуть обратно. – Я жестами показываю, что именно имею в виду. – Так вот, если бы у меня был электрический датчик…

– Ага, – кивает он, – тогда он бы самостоятельно менял положение направляющего клапана, я понял…

Но когда Люк возвращается, мы с папой сразу же чувствуем, как атмосфера в мастерской меняется.

– Ей нужно домой, – произносит Люк, не глядя на меня.

– Я пока не могу, – нетерпеливо отвечаю я. – Я еще не закончила…

– Ибб. Сейчас же, – командует Люк.

Отец резко поворачивается ко мне.

– Ты что, не сказала матери, что собираешься ко мне? Бель, уже за полночь, и она, должно быть, волнуется.

Я вздрагиваю, вспоминая о таких вещах, как время, комендантский час и телефон.

– Да, но она уже не волнуется, – натянуто сообщает Люк. – Теперь она злится.

Класс. А моя установка все еще не готова.

– Ладно, хорошо, – говорю я. – Тогда… закончу потом.

– Разве проект сдавать не завтра? – спрашивает мой отец, одновременно с вопросом Люка:

– Это для того клуба робототехники, о котором ты упоминала?

– Подожди, клуб робототехники? – повторяет за ним папа. – С каких это пор ты интересуешься робототехникой? Или любым другим клубом?

– Я не… Слушайте, меня мама ждет, – заявляю я, запихивая в сумку гидравлический насос и прочие детали, которые мне еще предстоит собрать. – Так что расскажу в другой раз.

По дороге домой я долго размышляю, почему просто не призналась отцу, что делаю проект для… своего удовольствия. Наверняка потому что он стал бы задавать вопросы или мог решить, что я такая же, как Люк, – предпочитаю проводить время с ним, а не с мамой. А я не хочу, чтобы он так думал. Мне проще заставить его поверить, что это какая-то чрезвычайная ситуация, связанная с домашкой.

Когда я прихожу домой, то жду, что на меня начнут кричать, но мама со мной не разговаривает.

Ну, не то чтобы вообще не разговаривает. Она произносит ровно три слова: «Иди в постель».

А потом уходит в свою комнату и закрывает дверь. Классическая демонстрация родительского разочарования, и я действительно чувствую себя ужасно. Но в то же время рада, что она не потребовала от меня каких-то объяснений. Кажется, с каждым днем мне все меньше и меньше хочется кому-то что-то разъяснять.

И сегодня, когда я возилась с гидравлическим насосом, то впервые за несколько недель, а может, даже месяцев, не чувствовала, как на меня давит какая-то огромная, невидимая тяжесть.

Люк: Ты уже покойница?

Бель: Нет.

Люк: Скука.

Я закатываю глаза.

Бель: Надеюсь, ты ешь не только пиццу в вашей холостяцкой берлоге.

Люк: Сейчас сезон наращивания массы.

Бель: Мерзость.

Он присылает мне гифку, на которой какой-то мускулистый чувак играет мышцами.

Бель: Еще раз – МЕРЗОСТЬ.

Люк: Это и твоя холостяцкая берлога тоже.

Люк: Ты можешь в любое время поесть пиццы со мной и папой.

Кажется, он пытается быть милым, но сейчас это вызывает у меня странное чувство подавленности и обделенности.

Хотя, наверное, мама тоже себя так чувствовала, когда узнала, где я сегодня была.

Бель: Я тебя люблю, мам.

Бель: Прости, что не сказала, куда пошла.

Бель: Пожалуйста, не злись на меня.

Я жду несколько секунд, гадая, не уснула ли она уже.

Мама: Я тоже тебя люблю, hija[7].

Мама: Но если ты еще раз так сделаешь, я заберу у тебя ключи от машины и случайно испорчу твою любимую толстовку при стирке.

Бель: Жестко, но справедливо.

Мама: Ложись спать.

Бель: Ладно.

Бель: Спокойной ночи, мам.

На следующий день Джейми набрасывается на меня буквально на пороге школы.

– По физике будет контрольная, – сообщает она, выглядя дико расстроенной. – Лора делала что-то в кабинете робототехники сегодня и увидела на столе Мака экзаменационные листы.

– Не слишком ли это уверенное заявление? – сомневаюсь я.

Но чем больше размышляю, тем более вероятной выглядит эта контрольная работа. Мы только что закончили тему, но Мак так и не сказал нам, к какой лабораторной мы приступим на следующем занятии. Так что сейчас самое подходящее время для проверки наших весьма вызывающих сомнения знаний.

Жаль, что я не пошла спать, когда мне сказала мама, а доделывала гидравлическую установку.

– Мне крышка! – патетически восклицает Джейми, однако шарф в ее волосах, на мой взгляд, слишком жизнерадостен для провозглашения конца света. – Я не спала всю ночь, работая над аргументами для инсценировки суда. А Мак никогда не ставит нам оценки просто так, так что если я не получу пятерку…

– Ты самопроизвольно вспыхнешь? – предполагаю я.

– …то у меня не будет пятерки в аттестате, и тогда я теряю шанс выступить с выпускной речью. И не поступлю в Стэнфорд. И не попаду на юридический. И вообще умру, – накручивает она все дальше и дальше, так что мне приходится схватить Джейми за руку.

– Ладно-ладно, мы можем позаниматься за обедом, – предлагаю я, закатывая глаза. – Я помогу тебе разобраться с темой, обещаю, и, уверена, Лора тоже не будет против повторить материал.

Когда мимо нас проходят Тео Луна и Дэш, оживленно обсуждающие что-то и активно жестикулирующие, я на мгновение отвлекаюсь. Замолчав на полуслове, Дэш приветственно машет нам с Джейми, и Тео поднимает глаза.

На секунду мне кажется, что он вот-вот что-нибудь скажет мне, и мой язык завязывается узлом где-то в районе горла. Но потом Тео просто смахивает волосы с глаз, слегка улыбается чему-то, что говорит ему Дэш, и кивает нам на ходу.

– Так что все будет в порядке, – неубедительно заканчиваю я, но это уже не имеет значения, поскольку Джейми достала свой калькулятор и подсчитывает точную цифру минимального балла, который ей нужно получить на этой контрольной, чтобы сохранить свой невероятно впечатляющий средний балл.

К слову, не то чтобы я совсем не беспокоюсь о своих оценках. Разумеется, они меня волнуют, но трудно быть одержимым ими, когда я даже не уверена, что они сыграют для меня какую-то роль в долгосрочной перспективе, В смысле, неужели пятерка по обществоведению действительно будет важна для того, чем я буду заниматься дальше по жизни? Это если предположить, что я вообще определюсь с жизненными приоритетами, что гораздо сложнее каких-то оценок.

К счастью, я все-таки понимаю, что такое движение тел, чему, собственно, и должна быть посвящена эта контрольная (если она действительно состоится). Тео может сколько хочет думать, что мне сложно усваивать учебный материал, но на самом деле физика для меня вовсе не проблема. Мак симпатизирует мальчикам, как мне кажется, непреднамеренно и только в мелочах, например, предоставляет им лучший лабораторный стол, или чаще проверяет их тетради, или отводит Кая в сторону, чтобы сказать ему, что парень может добиться большего. В то же время Лора, получившая такую же оценку, что и Кай, не услышала от преподавателя ни одного ободряющего слова после уроков и, следовательно, никак не улучшила свои результаты. Я даже решила поговорить с Маком о нашей лабораторной вчера после уроков, надеясь, что смогу убедить его: мы четверо не менее способны, чем парни. Но он попросту начал защищаться, вероятно, потому, что уже решил для себя, что вносить какой-то вклад в работу команды я не хочу.

И то, что Тео подслушал вчерашнюю лекцию Мака, конечно, неловко, но, что еще хуже, это меня расстроило. Такое чувство, будто все, что я делаю, только укрепляет Тео в его убеждении, что Бель Майер понятия не имеет, что происходит. А он явно в это верит, учитывая, как отмахнулся от меня, когда я высказала ему все, что наболело, в лаборатории робототехники. И еще более несправедливо то, что чем больше Тео сомневается в моей благонадежности, тем больше, судя по всему, за ним подтягивается Мак.

Иногда мне кажется, что я и сама начинаю в это верить.

Упадническое настроение не покидает меня в течение всего дня, потому что после уроков (и контрольной, которая на самом деле не стоила выеденного яйца) я заглядываю в класс мисс Восс.

– Бель! – восклицает она, оторвавшись от чего-то очень мерзкого на вид, что, как я предполагаю, предназначено для ее урока биологии. – А я как раз собиралась тебя проведать.

– Значит, я сэкономила вам время, – отвечаю я и лезу в рюкзак за своей гидравлической установкой. – Знаете, меня взяли в команду по робототехнике…

– А я знала, что это случится, – почти самодовольно замечает она.

– И я хотела показать вам это. Наверное, просто так, – бормочу я, внезапно почувствовав себя глупо, но мисс Восс качает головой.

– Что там у тебя, доставай, – просит она.

Удивительно, как несколько коротеньких слов иногда могут оказаться такими нужными.

– Значит, так, чтобы создать давление в системе, воздух из компрессора сначала поступает сюда, – рассказываю я, показывая ей элемент, который и задает направление движения воздушного потока. – Наверное, в лаборатории робототехники уже есть такие, но, как бы то ни было, потом он попадает в цилиндр и приводит в движение вот эту деталь. А когда он уходит в противоположную сторону, поршень возвращается обратно.

– Бель, это очень качественная работа. – Мисс Восс осматривает мою установку и кивает. – А для чего нужен насос?

– В идеале я подключу его к чему-нибудь электрическому, например, к датчику движения, и тогда в любой момент, когда к нашему роботу приблизится противник, эта штука будет автоматически выдвигаться, – я демонстрирую насос, – а потом гидравлический насос заставит его подлезть под другого бота и перевернуть его.

– Это очень креативное решение, Бель. Что сказал мистер Макинтош?

– О, я еще не показывала ему, – признаюсь я, и она хмурится.

– Ты сделала эту конструкцию в одиночку?

– Мне помогли папа и брат. Я всего лишь набросала эскиз, а отец снабдил меня деталями.

– Значит, ты спроектировала это, Бель. Это совсем не «всего лишь». – Мисс Восс возвращает мне установку. – Уверена, остальным будет очень интересно взглянуть на то, что ты собрала.

– Надеюсь. – Я убираю прибор обратно в рюкзак. – В любом случае мне просто захотелось рассказать вам. – Я прочищаю горло, так как внезапно становится не по себе. – Знаете, мне понравилось его делать.

Ее улыбка становится шире.

– И?

– И… что?

– Ты уже думала о том, куда поступать? Электротехника, машиностроение, инженерное дело вполне допускают работу с подобными вещами, – перечисляет она, указывая на насос в моем рюкзаке.

– А. Да, – отвечаю я. – В смысле, понятно.

Она поджимает губы.

– Это не ответ, Бель.

– Я не хочу планировать свою дальнейшую жизнь, отталкиваясь от одного маленького гидравлического насоса, – сообщаю я, нечаянно переходя на слегка раздраженный тон. – Я даже не знаю еще, как отреагирует на него остальная команда.

Я готовлюсь к дискуссии, но она лишь пожимает плечами.

– Справедливо, – отвечает мисс Восс. – Но подумать над поступлением все же не мешает, как считаешь? Ты ведь действительно проявила большую инициативу сейчас и вышла за рамки базовой программы. Ты можешь гордиться своим творением.

На какую-то секунду я решаю, что ей можно верить. Возможно, я даже допускаю, что она права.

– Спасибо вам, мисс Восс, – внезапно говорю, осознав, что не прислушаться к тому, что она мне говорит, было бы по меньшей мере глупо.

Какой смысл ей мне врать? Мой успех в жизни не обеспечит ей премию. Ее зарплату не изменят, в зависимости от того, поступлю я в Гарвард или упаду в Гранд-Каньон на весенних каникулах.

– Я подумаю над своим поступлением.

Но, к сожалению, воодушевление рассеивается еще до наступления обеда.

Я думал, Бель сделает чертеж в программе. По крайней мере, я имел в виду именно это, но вместо эскиза она достает из рюкзака гидравлический насос, подсоединяет его к клапану сжатия и, по сути, собирает часть робота прямо у нас на глазах.

– Вот так, – сообщает Бель, подавая давление из клапана к штоку поршня, – …и тогда он, ну, вы поняли… Перевернет другого робота.

Для человека, который только что изготовил нечто столь сложное, она едва может формулировать связные предложения из-за недостатка энтузиазма.

– Ты имеешь в виду, что датчик будет управлять… пневматическим рычагом? – спрашиваю я.

Бель недоуменно моргает.

– Ну да, – неубедительно отвечает она.

– То есть установка работает за счет давления воздуха? – уточняю я, потому что мне кажется, что она не совсем понимает, что такое «пневматика».

– Да.

На этот раз Бель отвечает увереннее, так что она точно не знала, что это такое, пока я ей не подсказал.

– Ага. Что ж… Хорошо.

Мне кажется, что реакция на ее изобретение должна быть более позитивной, поскольку она довела до ума решение, которое пытался разработать я сам. Это явно сэкономит мне кучу времени и сил.

– Спасибо, Бель.

И теперь я на сто процентов уверен, что эта девушка гораздо умнее, чем пытается казаться. В смысле, не то чтобы она притворялась, но в ее действиях определенно есть что-то неправильное. Я видел, как она разбирала материал по движению тел с Джейми и Лорой, так что с этими понятиями она, судя по всему, управляется без труда. Она может их нарисовать; я видел ее эскизы. Так в чем же проблема?

Прежде чем я успеваю прийти к какому-либо выводу, в разговор вклинивается Нилам.

– Ты что, так выпендриваешься?

– Что? – Бель поворачивается к Нилам и смотрит на нее глазами раненого оленя.

– Тео сказал, что мы будем голосовать за разработку. А ты… взяла и построила ее? – вопрошает Нилам. – Не посоветовавшись ни с кем из команды?

– Ну, я решила, так будет проще…

– Проще для кого? Для тебя?

К слову сказать, это очень типичное поведение Нилам. Вероятно, она думает о том же, о чем и я, но, в отличие от меня, прет напролом, что не совсем соответствует постулатам «Как завести друзей и оказывать на людей влияние».

Мы уже привыкли к ее резкости. А вот Бель, по понятным причинам, нет.

– Какой смысл мне разрабатывать схему, если я просто могу сделать установку? – огрызается она, и двое учеников классом младше обмениваются напряженными взглядами. – Что-то я не вижу никаких идей от тебя.

Глаза Нилам сужаются.

– У меня их полно. Ты просто никогда меня не спрашивала.

– А в какой момент я должна была тебя спросить? Чертеж Тео не подходил, так что я просто…

– Эй-эй, дамы, давайте-ка сделаем шаг назад и не будем ссориться, – прерывает их Мак из другого конца аудитории.

Обычно, пока мы проводим встречи клуба робототехники, он тихо работает за своим столом, но, похоже, конфликт между Бель и Нилам заставил его отвлечься от привычного уединения.

– Мы не ссоримся, – огрызается Бель. – Эммет и Кай постоянно повышают голос. Дэш с Тео тоже. Так что мы просто разговариваем.

– Ладно, но давайте попытаемся найти общий язык, хорошо? – предлагает Мак. – Обсудить все, как взрослые люди.

Взгляд Мака фокусируется на мне, и он словно бы произносит: «Ох уж эти женщины, да?»

Вдруг мне становится очень неприятно, что он выбрал в качестве собеседника именно меня.

– Бель, – торопливо вклиниваюсь я, – твоя идея действительно классная. И мне нравится задумка с датчиком движения. Но поскольку конструкция еще не полностью готова, ты ведь можешь составить подробную схему, да? Мы проведем еще одно голосование на следующей неделе, и тогда Нилам тоже сможет ее понять, – предлагаю я, поворачиваясь к девчонкам.

– Отличная идея, Тео, спасибо, – отзывается Мак, но и Бель, и Нилам смотрят на меня так, будто хотят, чтобы я провалился сквозь землю. Вряд ли я все сделал правильно.

После окончания заседания клуба мне приходится бегом догонять Бель, которая практически пулей мчится к своей машине.

– Бель! – зову я ее, но она меня игнорирует. – Бель, ну перестань, я и так уже набегался на тренировке…

– Да что ты?! – вырывается у нее, когда она оборачивается, и мы оба впадаем в замешательство.

– Извини, я просто…

– Извини, – тут же бормочет она и опускает взгляд.

На ней пара мартинсов, похожих на диско-шары, и гольфы до колена с мультяшными мопсами. Внезапно у меня в голове не остается ничего, кроме этих мопсов.

– Классные носки, – говорю я.

– Ага. – Она поправляет волосы. – Они дурацкие, но мне нравятся.

– Нет, правда. – Я не могу сдержать смех, и она закатывает глаза.

– Так чем я могу тебе помочь?

– Я просто… У меня такое чувство… – Я замолкаю, не зная, как к ней подступиться. – Только не злись, ладно?

Она вскидывает бровь.

– Не могу этого обещать.

– Ладно, в общем… Мне кажется, ты не умеешь пользоваться проектными программами, – честно говорю я. – Думаю, именно поэтому ты не воспользовалась ими на отборочных и не стала делать чертеж этой гидравлической установки. – Она открывает рот, чтобы возразить, и я быстро добавляю: – Я тебя не осуждаю, я все понимаю. Это сложно и требует практики. Но я могу тебе помочь разобраться, если хочешь.

– С чего бы это?

Наверное, мне следует испытывать облегчение, оттого что сейчас она хотя бы говорит связно, но за время моих наблюдений за ней (это прозвучало подозрительно, но… хотя знаете что, забудьте) я заметил, что у Бель есть только два режима: суперагрессивный и суперпассивный.

– Потому что я хочу, чтобы наша команда сработалась, – отвечаю я. – Потому что хочу, чтобы мы победили.

– И ты думаешь, что я сейчас мешаю команде?

– Нет, я…

– Тебе не нравится мой подход к делу? Я не командный игрок? Тогда просто избавься от меня.

Она сжимает губы.

– Нет, Бель, послушай…

– Если я недостаточно хороша для твоей драгоценной маленькой робототехнической сборной…

– Бель, да остановись же ты на секунду, – рычу я, но к этому моменту оставшаяся часть клуба уже выходит на парковку позади нас.

Мы с ней оба буквально ощущаем их взгляды, поэтому Бель с мученической гримасой отпирает свою машину и открывает пассажирскую дверь.

– Садись, – бросает она.

– Что? У меня есть машина, она стоит вон там…

– Садись, – повторяет она. – Машина – это безопасное место.

– Бель, если это какое-то похищение…

– Это безопасное место, – твердо заявляет она. – Внутри – никакого осуждения.

Ладно, пусть будет так.

– Хорошо.

Я забираюсь на пассажирское сиденье, и она обходит машину, чтобы сесть на водительское. У нее старенький «Субару», что довольно мило. Это машина для любителей активного отдыха, но я даже представить себе не могу, чтобы эти блестящие мартинсы гуляли по дикой местности.

– Говори, – произносит она.

У меня возникает ощущение, что теперь, когда мы в машине, она не станет перебивать, но еще складывается впечатление, что ей не очень-то хочется слышать слова, уже сказанные ей Нилам или Маком. Она опускает руки на руль, и я тоже смотрю прямо перед собой так, будто мы и вправду куда-то едем.

– Иногда это действительно трудно, – говорю я, решив просто побыть откровенным, чего не делаю практически никогда.

Не то чтобы я был лжецом, просто обычно люди не хотят слышать от меня нытье. Но она сказала «никакого осуждения», и я ей поверил.

– Школа, – выдыхаю я, – футбол. А еще нужно находить время для волонтерства и социальной жизни, искать подработку и при всем этом получать хорошие оценки… Иногда это чересчур. Постоянно стараться не облажаться. Все это заставляет чувствовать себя весьма уставшим. Это давит на меня, понимаешь? Все говорят, надо планировать будущее, а какое будущее? – рассказываю я, внезапно разволновавшись. – Земля, по сути, уже разваливается на части. Политика – это чушь. А если вспомнить про… я не знаю… расизм, например? Иногда мне кажется, что я полностью понимаю, как именно должен жить, но в то же время вдруг я всех разочарую? Да, у меня есть деньги, и это делает меня счастливчиком, но еще это заставляет меня чувствовать себя очень, очень виноватым перед другими. К тому же я парень, а тут весь этот феминизм и прочее, и это просто…

Ладно, кажется, я где-то заплутал. Однако Бель ничего не говорит.

– Мне нравится конструировать роботов, – удается вымолвить мне, что, собственно, я и пытался донести с самого начала. – Это делает меня счастливым и единственное имеет для меня значение. И когда я создаю что-то новое, мне действительно нравится то, кем я являюсь.

Бель по-прежнему не произносит ни звука.

– Я правда считаю тебя умной и изобретательной, Бель. Но еще мне кажется, что ты знаешь не так много, как остальные в клубе. Это не твоя вина, – быстро добавляю я, – но все-таки речь идет о команде, поэтому, разумеется, мне придется проверять тебя. Но это вовсе не означает, что я считаю тебя бесполезной. Просто хочу, чтобы у тебя все получилось, потому что ты в моей команде. Потому что мы – команда.

Какое-то время я рассматриваю собственные руки, размышляя, есть ли в сказанном хоть какой-то смысл. Но когда украдкой бросаю взгляд на Бель, встречаюсь с ней взглядом; фонари на парковке освещают половину ее лица и подчеркивают тень от волос, ниспадающих на плечо.

– Это была очень странная тирада, – безучастно комментирует она. – Ты сказал, что испытываешь стресс из-за расизма?

– Ну да. А ты нет, что ли? – спрашиваю я. – И изменение климата на самом деле сильно вредит коллективной психике нашего поколения.

Бель подносит руку ко рту, и на секунду мне кажется, что она плачет, но потом я понимаю, что это смех.

– Боже мой!.. – восклицает она. – Боже ты мой. О. Боже.

– Ладно, хватит, – недовольно бурчу я. – Это не смешно…

– О мой бог…

– Слушай, я видел, как ты помогала Джейми с физикой сегодня, – пытаюсь сменить тему, поворачиваясь к ней всем телом.

– Правда?

Она выглядит настороженной, что, на мой взгляд, совершенно нелепо. Я же не выслеживал ее посреди улицы. Просто случайно услышал, как Бель во время обеда объясняет принцип действия снарядов, и это было всего лишь совпадением.

– Да, и ты отлично разбираешься в этой теме, Бель. Ты оказалась в правильном месте, поверь мне, и более чем нужна команде. Просто нужно разобраться еще в нескольких вещах, и тогда мы с тобой сможем сделать нечто грандиозное. Уверяю тебя.

Бель накручивает прядь волос на палец и на секунду отводит взгляд.

– А ты можешь… не говорить об этом Нилам? – спрашивает она, морщась, и мои подозрения тут же подтверждаются: не один я заставляю ее сомневаться в себе, хотя, наверное, до этого момента не очень-то ей сочувствовал. – Я не боюсь ее или что-то в этом роде, – поспешно добавляет Бель, вероятно, заметив выражение моего лица. – Просто не хотелось бы, чтобы кто-то узнал, что мне нужна помощь. Ладно? – Она смотрит на меня искренним умоляющим взглядом.

– Эй, я все понимаю, – заверяю я. – Нилам тоже не самая большая моя поклонница. Но ей я бы не доверил свои слабости. Она сразу же устроила бы мне мартовские иды.

– Думаешь, она заколола бы тебя на заседании римского сената?

Если кто и способен на это, так это Нилам. Что, вообще-то, можно расценивать как комплимент.

– Думаю, лучше мне не знать.

Бель выдыхает остатки смеха и качает головой.

– Я пыталась, – наконец признается она с виноватым видом. – Правда пыталась разобраться с программой, но я… Просто не понимаю ее.

– Ее интерфейс и правда не очень интуитивный, – признаю я. – Даже мой отец говорит, что удобство пользования оставляет желать лучшего.

– Я чувствую себя очень потерянной, – тоскливо произносит Бель.

– Ну, это же не так. У тебя есть идеи. И ты, очевидно, знаешь, как воплотить их в жизнь. Просто нужно добавить в свой арсенал еще один инструмент.

– И инструмент – ты? – спрашивает она, изогнув бровь.

– Я – тот самый инструмент, который тебе нужен, – поправляю я.

Она улыбается, и на секунду мне кажется, что атмосфера в салоне меняется. Совсем немного, деления на три. В голове вспыхивает дикая мысль, что эта машина пахнет девушкой, и Бель, скорее всего, пахнет точно так же, и если я сейчас наклонюсь чуть вперед, всего на пару сантиметров, то смогу выяснить это наверняка. Но тут в окно стучит Дэш, и мы оба подскакиваем на местах.

– Эй, – кричит он через стекло. – Можешь меня подвезти?

– Извини, он совсем как ребенок, – сообщаю я Бель, открывая дверь, и Дэш немедленно просовывает голову внутрь.

– Приветик! – обращается он к Бель.

– Привет, – отвечает она.

Повисает долгая, неловкая пауза.

– Ладно, пока, – прерываю я молчание, отпихиваю голову Дэша и вылезаю из машины. – Значит…

– Дай мне свой телефон, – просит Бель, вспомнив о нашем соглашении, и протягивает руку через сиденье. – Напиши мне, когда доберешься до дома.

– Договорились.

Она вбивает свой номер в телефонную книжку и возвращает мне мобильник.

– Увидимся.

– Пока.

Она машет Дэшу кончиками пальцев и заводит машину, а потом отъезжает.

– И что же это было? – моментально интересуется он. – Это было типа… Ну, ты понял. – Дэш корчит романтическое лицо, и я отталкиваю его, застонав.

– Я просто предложил ей помочь кое с чем.

– И все?

– И все.

– Уверен?

– Да, я уверен.

– Точно?

– Дэш, ты меня слышишь? Ты же знаешь, что я не могу завести с ней отношения, – напоминаю, забираясь на водительское сиденье своего «БМВ». – Мы работаем вместе.

– Ну и что?

– А то, что если все пойдет не так, то это будет очень долгий год.

– Но она тебе нравится?

– Дэш, я что, неясно выразился? – Я закатываю глаза и завожу двигатель. – Мы даже не друзья с ней. В лучшем случае коллеги.

– Ладно, – весело соглашается он. – Просто спросил.

Он пристегивается и направляет все решетки кондиционера на себя. Наверное, будет излишне сообщать, что Дэш взмок.

– А где твоя машина? – интересуюсь я.

– На ней уехала моя сестра.

– Ты же в курсе, что твой дом находится в противоположном направлении от моего? Ты мог попросить Кая подвезти тебя. Или Эммета.

– Ага, я знаю, – со смехом отвечает Дэш. – Но, похоже, мне просто нравится доставлять тебе неудобства.

Из колонок автоматически начинает играть «Vampire Weekend», и я передаю ему свой телефон, на экране которого все еще отображается номер Бель. Откуда бы она ни переехала, это не очень далеко. Код города совпадает с нашим.

– Поставь что-нибудь, – прошу я Дэша. – Только не Pitbull, умоляю.

И, конечно же, Дэш ставит Pitbull, и я со стоном выезжаю с парковки школы.