Мой механический роман

16. Шансы

Я просыпаюсь, ощущая себя так, будто только что вышел из комы, и понимаю, что нахожусь в гостиничном номере один. Дэш, Кай и Эммет оставили после себя столько разбросанных вещей, будто здесь прошелся самый настоящий торнадо. Смотрю на часы – я пропустил уже, наверное, боя три.

Если, конечно, наши не вылетели из соревнований к этому моменту.

Потом я бросаю взгляд на телефон и вижу, что Дэш строчит мне сообщения каждые пять секунд, что в нынешней ситуации меня даже успокаивает. Я открываю сторис в «Инстаграме» Лоры и не без удовольствия наблюдаю, как Бель и Нилам нокаутируют вражеского робота, а затем изумленно поворачиваются друг к другу. На Бель джинсы с птицами, и у меня аж щемит в груди, когда я смотрю на нее; она на грани между смехом и слезами, и мне вдруг отчетливо вспоминается, как всего несколько месяцев назад я притягивал ее к себе, чтобы впервые обнять в честь победы.

С тех пор многое изменилось, но чувства, которые я испытываю, глядя на нее… остались прежними. Она такая же пылкая и полная гордости, как и раньше.

Основное внимание видео сфокусировано на роботах, которые, безусловно, тоже очень волнуют меня, но оказаться за бортом своих последних соревнований национального чемпионата – это… совсем не то, о чем я мечтал. Мне грустно, и я очень хотел бы быть сейчас с остальными, но на самом деле даже испытываю облегчение, что не держу контроллер в руках. Тащить всех на себе так долго было моей обязанностью, что, подозреваю, мое тело буквально физически восстало против этого. Когда я выныривал из забытья и слышал то и дело вспыхивающие споры Кая с Эмметом, должен ли я все равно управлять нашими ботами, несмотря на свое состояние, то мучился, ведь я человек, который никогда и никого не подводил. И если бы они пришли к единому мнению, что я должен поехать на соревнования, то, наверное, я бы просто взял и поднялся с постели. И ни секунды не сомневался бы, что это правильное решение. Но, честно говоря, хвала небесам, что в конце концов от меня ничего не зависит.

Даже если Мак прав, утверждая, что я обязан этой команде, Бель права еще больше. Как и Дэш. Я – это еще не вся команда. Команда – это мы все, работающие сообща. Мы вместе собирали этих ботов, и неправильно, что мне потребовалось проваляться в постели двадцать четыре часа, чтобы понять, насколько сильно я им доверяю – всем им. Потому что если бы они не смогли добраться сюда без меня, то и я бы не смог без них. У ребят есть все, что нужно для победы; они целый год неустанно работали ради нее, и мне легче – нет, я рад, – что теперь понимаю одну простую вещь: для триумфа я им не нужен.

Так что меня огорчает не то, что пилот ботов не я, а то, что я не с ними там, выиграем мы или проиграем. Люди, мелькающие в этом пятнадцатисекундном ролике, который я без конца смотрю по кругу, – мои самые лучшие друзья. Моя команда. И мы потратили много недель, месяцев и лет на создание того, что так легко позволяем другим людям разрушать. Ведь единственное, что никогда не сломается, – это наша связь друг с другом.

Даже, я надеюсь, наша связь с Бель.

У двери раздается шум, и я слегка приподнимаюсь, полагая, что это кто-то из ребят вернулся в номер во время перерыва, чтобы рассказать мне, как идут соревнования. Однако в комнату проскальзывает мама. Наверное, ей позвонил Мак.

– Привет, милый, – произносит она, прокрадываясь внутри на цыпочках так, словно опасается подхватить от разбросанных вещей какую-нибудь заразу, что, в принципе, не так уж и далеко от истины. – Ты не спишь?

– Нет. – Я приподнимаюсь на локте. – Но чувствую себя все равно не очень.

– А-а-а, ну ладно. – Она кладет свою сумочку и вздыхает. – Неудачное время ты выбрал, а? Ты ведь никогда не болеешь, малыш.

– Я знаю. Это вообще не круто.

Она права. Я никогда не болею.

– Но тебе не обязательно было приходить.

– Конечно, обязательно. – Мама протягивает руку, проверяя мой лоб. – Кажется, в руководстве было сказано, что нужно делать вот так, – бормочет она, слегка хмурясь, – хотя не берусь утверждать, что именно я сейчас ищу.

Я не могу удержаться от смеха.

– Ты молодчина, мам, – отвечаю. – Уверен, в том справочнике немало всяких неэффективных рекомендаций.

– Он несколько противоречив, это правда, – со вздохом признает она. – Ну-ка, подвинься. Я отменила тайский массаж ради тебя.

– Папа не приедет, да? – спрашиваю я, услужливо пододвигаясь.

Мама приобнимает меня и прислоняет мою голову к своему плечу, и это успокаивает.

– А ты хотел бы, чтобы он приехал?

Честно говоря, это будет пустой тратой его времени. Ведь обычно отец не отменяет своих дел ради таких пустяков, так что я не очень-то возражаю. Его время весьма ценно, и, поскольку мы не так уж и близки, я бы предпочел не переживать, что его работа простаивает из-за меня. Когда ему приходится исполнять отцовские обязанности, в основном я чувствую себя виноватым, что отрываю его от более важных дел.

– Да нет, – отвечаю я, удивляясь про себя, почему же мне так трудно заставить себя произнести это вслух. – В смысле, я же не на соревнованиях сейчас и вообще…

Я прерываюсь, поскольку в маминой сумочке пищит телефон. Она достает мобильник, и – удивительно! – оказывается, что по видеосвязи ей звонит отец.

– Помяни черта. – Мама принимает вызов и поднимает телефон так, чтобы мы оба поместились на экране. – Наш птенчик жив, Матео, – звонко сообщает она отцу, ероша мне волосы. – Мы все еще успешно справляемся с родительством.

– Прекрасно, – с усмешкой отзывается тот. Никто и никогда не заставлял его смеяться так, как это делает мама, но тем не менее он все же переводит взгляд на меня. – Как себя чувствуешь, сын?

Знаю-знаю, я только что сказал, что мне не нужно, чтобы отец бросал свои дела ради меня, но это не значит, что мне не приятно услышать, что он все еще интересуется собственным отпрыском.

– Нормально, пап, – отвечаю я, утыкаясь в маму чуть сильнее. – Со мной все в порядке.

– От Тео что-нибудь слышно? – спрашиваю я Дэша перед четвертым боем.

Мы уже набрали достаточное количество побед, так что следующая схватка будет решающей. Никогда не видела, чтобы моя мама выглядела такой взволнованной и испуганной одновременно – я даже успела заметить, как она закрыла глаза руками, когда Хроматика получила удар, расколовший ее разноцветный полимерный панцирь надвое. К счастью, к ней наклонился папа и стал что-то объяснять, чтобы успокоить; наверное, то, что мы сделали под ним металлическую основу. Я знаю, что они не собираются снова сходиться, но это все равно здорово. Приятно видеть, как родители поддерживают друг друга, даже если это всего на один день.

– Он только что прислал мне кучу эмодзи, – сообщает Дэш, порхая пальцами по экрану. – Смотри.

И он демонстрирует мне вереницу современных иероглифов.

– О, тогда ладно.

Не то чтобы я ждала, что Тео будет слать мне секретные послания с больничной койки, но…

– А вот это адресовано тебе. – Дэш показывает последнее всплывшее на экране сообщение, которое гласит: «Скажи Бель, чтобы она была осторожнее с МАЦ».

– Оу.

Тео имеет в виду механизм автоматического центрирования, который он сконструировал сам; это довольно хрупкая штука. Такие ставят на случай, если бот может опрокинуться на спину, и тогда МАЦ возвращает его в вертикальное положение. Но с учетом веса пластиковой брони Хроматики мы были вынуждены ограничить массу системы питания только шестью с половиной килограммами, так что МАЦ, вероятно, запустится не сразу.

Полезное напоминание, конечно, но раз он не назвал меня Бельканто или как-то еще в этом роде, то…

– Да, спасибо, – отвечаю я Дэшу. – Он просто имеет в виду деталь бота. Ничего такого.

– О, хорошо. Круто. А то я начал волноваться, что сейчас происходит какой-то интимный момент и это тайная шифровка…

– Дэш, ты же занимаешься робототехникой не первый год, ты отлично знаешь, что такое МАЦ, – говорю я, а затем ошеломленно впиваюсь в него взглядом, поняв, что именно услышала. – Подожди, что?

Друг бросает на меня пристальный взгляд.

– Он скучает по тебе, – прямо заявляет Дэш.

Услышав это, я чувствую горечь, но ведь мы с Тео расстались не просто так.

– Честно, так будет лучше…

– Нет, не будет. – Он пихает меня локтем так, как это обычно делает Люк. – Ты ведь тоже по нему скучаешь. Признайся.

Я морщусь. Можно было бы упорно все отрицать, вот только он видел мое лицо, когда сказал, что Тео прислал мне сообщение. А Дэш не полный идиот.

– Я не говорю, что не скучаю по нему, а просто…

– Это все, что я хотел услышать. Эй, соберись, Бель, – добавляет Дэш, слегка подталкивая меня в сторону Нилам, которая неистово машет мне руками. – Выиграй нам еще один бой, ладно?

Еще один.

Еще. Один.

– Постараюсь.

Я выбрасываю из головы все томительные мысли о Тео и бегом бросаюсь к Нилам. Я уже открываю рот, чтобы напомнить ей, что паниковать нет причин, как вдруг замираю, увидев, кем будет наш соперник.

– Слышал, Луна не в форме, – протягивает Ричардсон, появляясь из толпы в сопровождении двух приятелей, словно злодей из очень плохого фильма о Джеймсе Бонде. – Мы сделаем вас минуты за три.

– Как вы вообще здесь оказались? – раздраженно бросаю я. – Вы же не прошли даже региональные.

Его взгляд скользит по нашивкам на моих джинсах.

– Милые штанишки, – высокомерно комментирует Ричардсон.

На этот раз я точно ему вмажу.

– Бель, – дергает меня Нилам, – не обращай на него внимания.

– Так в чем дело? – спрашиваю я Ричардсона, по очереди заглядывая в глаза его товарищам, чтобы они тоже поняли, что имеют к происходящему отношение, даже если – особенно если – решат потворствовать ему и промолчать. – В смысле, я понимаю, проигрывать неприятно, – добавляю я, вздернув подбородок, – но мы только рады, что мальчикам тоже дают шанс попробовать.

– Ага, поздравляю за дополнительные баллы за разнообразие в команде, – огрызается Ричардсон, – но нам для победы они не нужны.

Он бросает еще один снисходительный взгляд на нас с Нилам и отходит к красному квадрату, а значит, мы снова синие. (Вот черт, я такая же суеверная, как моя мать.)

– Заставь его пожалеть, – бурчу я Нилам, чьи руки крепко стискивают пульт, пока мы идем в зону, отведенную для нашей команды.

– О, не беспокойся. Он будет рыдать, – отвечает она.

Хотела бы я сказать, что меня не напрягают насмешки Ричардсона, но все же они больно бьют по самолюбию. Не потому, что это неправда – ну да, мы девчонки, – а потому, что именно это и мешает большинству девушек пробовать себя в чем-то новом. Те из нас, кто добиваются успеха, могут и не обращать внимания на подобные вещи, но ведь это не так просто. Настоящая сила проявляется не только во внешней крутизне, а когда большинство присутствующих в помещении только и ждут твоего провала, давление может оказаться слишком сильным. Я украдкой бросаю взгляд на Джейми – самого умного человека из всех, кого знаю, и почти наверняка ту, кто произнесет выпускную речь в нашей школе, а потом на Лору – самую амбициозную из всех нас, но при этом всегда такую приветливую и никогда не опускающуюся до негатива или цинизма. Я думаю о том, насколько сильно хочу, чтобы они добились успеха; чтобы они зашли как можно дальше – так далеко, пока каждая девушка, добившаяся признания, не станет маяком для остальных.

Затем я снова заставляю себя успокоиться, потому что уже готова выложиться по полной.

– Синяя команда, готовы? – спрашивает судья.

Нилам, не раздумывая, жмет на кнопку старта.

– Готовы.

Я даже не удосуживаюсь бросить взгляд на Ричардсона. Вместо этого я смотрю на его бота, который представляет собой модернизированную версию предыдущего, выступавшего на региональных соревнованиях.

«САБС, версия два», они серьезно? Что за…

– Сосредочься, Бель, – напоминает мне Нилам. – Что думаешь на их счет?

Исправили ли они проблему с гироскопической силой или нет, так с ходу и не скажешь, но высоту бота слегка уменьшили. Насколько я понимаю, теперь сверху предусмотрен рычаг, предотвращающий падение, повлекшее их предыдущее поражение. В сегодняшних боях Сент-Майкл получили разве что пару поверхностных царапин и зазубрин, а значит, явных неисправностей у них сейчас нет.

Теперь я жалею, что не удосужилась понаблюдать за их боями, чтобы увидеть САБСа в действии. Рави и Эммет предоставили нам расплывчатый отчет о том, что удалось подсмотреть между раундами, но я не уверена, что их советы сравнимы с моими собственными наблюдениями.

– Не знаю, – честно отвечаю я Нилам. – Придется искать бреши в бою.

– Ладно. – Она выпячивает челюсть вперед. – Я справлюсь.

– Я и не сомневалась.

Нилам не знает всех нюансов Хроматики так, как знает Седьмого, поскольку мы с Тео конструировали ее только вдвоем. Тем не менее она управляет ею весь день и учится прямо на ходу.

– Сделаем это! – восклицаю я как раз перед тем, как судья объявляет начало.

Как только САБС – я отказываюсь называть этого бота полным именем – запускается, то с ревом вылетает из красного квадрата и устремляется к нам. Нилам незамедлительно реагирует, и Хроматика едва успевает увернуться от орудия, стремящегося впиться в ее пластиковый корпус.

– Тебе просто нужно выстоять, – успокаиваю я, поглядывая на судей.

Последний раунд мы выиграли именно благодаря их решению, так что я абсолютно уверена, что они находятся под впечатлением от нашей брони. Разумеется, я бы предпочла выиграть нокаутом, и мне бы очень хотелось, чтобы Ричардсон лично наблюдал, как его бот рассыпется на части, но пока мы не выясним слабые места САБСа, сражаться придется вслепую.

Нилам что-то тихонько бурчит мне в ответ, но я не слышу, поскольку неотрывно слежу за вражеским ботом. САБС снова бросается вперед, и Нилам успешно наносит удар по нему лопастью.

– Отлично. Продолжай в том же духе, – радуюсь я, и она кивает, совершая еще один выпад.

Так продолжается какое-то время. К моменту, когда до конца боя остается всего одна минута, ни у одного из ботов все еще нет преимущества. Я бросаю взгляд на Ричардсона, который явно потеет, стремясь нанести Хроматике повреждения, более существенные, чем это позволяет сделать наша цветастая броня.

Нилам теряет терпение и бросается на добивание, но момент, выбранный ею для атаки, оказывается не совсем удачным, поскольку импульс играет не в нашу пользу. От силы удара Хроматика опрокидывается, и мои руки взлетают ко рту, перехватывая судорожный вздох, когда наш бот падает на спину.

– Она не переворачивается, – сообщает Нилам, раз за разом нажимая на кнопку активации МАЦ.

Боже. Тео будто предчувствовал это.

– Я знаю, просто продолжай пробовать…

– Бель, она не переворачивается…

– Знаю, просто подожди…

Воспользовавшись нашей кратковременной бездеятельностью, Ричардсон рассекает днище Хроматики, прорезая тонкий титановый слой.

– Бель, что мне делать? – кричит Нилам.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо, – повторяю я, изо всех сил пытаясь сообразить. – Слушай, просто продолжай…

– Мне ударить лопастью?

– Нет! Нам нужно зарезервировать питание для МАЦ…

– Если Бэтлстар Хроматика не осуществит какое-нибудь действие, – кричит судья, пока САБС вращается на месте, исполняя для зрителей небольшой победный танец, – то будет признана проигравшей. У вас десять секунд, синяя команда. Девять… восемь…

Нет, нет, нет. Только не это. Только не этот бот. Не наш бот.

– Бель!.. – тяжело дыша, хрипит Нилам, ее палец замирает над кнопкой активации лопасти. – Ты уверена?

– Уверена, Нилам, я уверена.

Но на самом деле нет. Я понятия не имею, что мы делаем. Этот механизм создал Тео, а не я. У конструкции есть слабые места, однако в теории МАЦ должен сработать… но это же робототехника для старших классов, а не компьютерная симуляция. А в реальной жизни все всегда идет не так, как было задумано.

– Просто подожди, ладно? Продолжай пытаться включить…

«Но это же мой бот!» – кричит мой мозг. Он создан тяжким трудом, кровью, потом и слезами – моими и Тео; ради него мы работали весь год…

– Но если я ударю лопастью, то…

– Нельзя, Нилам, нельзя! Пожалуйста, не сдавайся…

– …шесть… пять… четыре…

Я в отчаянии оглядываюсь и вижу, как Джейми и Лора крепко вцепились друг в друга. Мама закрывает глаза руками, а Мак одной ладонью зажимает себе рот. Со стороны красного квадрата доносятся насмешки; мальчишки из Сент-Майкла уже преждевременно празднуют победу и бросают на нас снисходительные взгляды, которые я изо всех сил стараюсь игнорировать.

– Просто верь мне, – умоляю я Нилам, надеясь, что она вспомнит, как прошлым вечером доверие оказали ей.

Она ничего не отвечает, но ее стиснутые челюсти ясно говорят, что лучше бы мне оказаться правой.

Я понимаю: если мы проиграем, это будет на моей совести. Дело уже даже не в Ричардсоне, хотя я прекрасно вижу его ухмылку краем глаза. Я прошу Нилам броситься со скалы, доверившись нашим с Тео теоретическим расчетам, а ведь кому, как не мне, знать, что реальность не всегда совпадает с ожиданиями. Использование оружия будет считаться движением, и оно позволит продолжить бой, но для того, чтобы спасти наше положение, этого будет недостаточно. В какой-то момент придется снова попытаться активировать МАЦ, чтобы встать.

Но если сейчас питания недостаточно, то его будет недостаточно и позже. Сейчас или никогда. Либо он заработает, либо нет. Нилам никогда не доверяла мне раньше – и не только она, я слышу, как парни за нашими спинами кричат, чтобы мы наконец что-нибудь сделали, что угодно, – но я твердо уверена, так же как и в биении собственного сердца: МАЦ должен сработать.

Я практически не дышу, а обратный отсчет тем временем то приближается, то пропадает в моих ушах.

– …три… два… один…

И в этот момент механизм наконец срабатывает. Хроматика буквально взлетает с пола, пружиня из небытия, когда питание подается в цепь. Ухмылка Ричардсона исчезает, рты его товарищей захлопываются, и в этот момент я понимаю – вот оно.

Вот что значит создать самого лучшего бота из всех.

– Я удавлю Луну за практически случившийся у меня сердечный приступ, – скрипя зубами, бормочет Нилам, бросаясь прямиком на САБСа, а я разражаюсь слезами облегчения.

Шум, доносящийся из бойцовского ринга, полностью заглушается воплями толпы, вскочившей на ноги.