Мой неожиданный сиамский брат

Сценарий и последствия

Леонид Ильич сидел и внимательно слушал, как Байбаков спорят с Машеровым по поводу нескольких предприятий.

— Эти точно надо относить ко второй категории, — уверял Николай Константинович.

— Неужели? И зачем нам столько титана? Кастрюли и тарелки делать? Или лопаты? Не жирно будет? Так куда мы его будем девать? Продавать?

— А почему бы и не продать?

Спор грозился затянуться и оба спорщика уже поглядывали на Генсека. Но тот помалкивал, вспоминая, как при обсуждении доклада двадцать шестому съезду получил чувствительную плюху от Байбакова и приглашенных им экономистов. «Леонид Ильич, вы нас извините, но разговоры о том, что малые предприятия эффективней не соответствуют реальности. В действительности все строго наоборот. Чем крупнее предприятие, тем меньше накладные расходы. Да и предложенные вами гибкие линии проще устанавливать именно на таких заводах. За рубежом, а именно в Азии, так и поступают». Тогда Брежневу пришлось признать свою ошибку публично, и сейчас он не хотел второй раз попасть в ту же ситуацию. Поэтому, когда оба спорщика, утомившись, дружно апеллировали к его авторитету, он лишь предложил дополнительно проработать вопрос, потому что доводы обоих сторон, на его взгляд, одинаково взвешены.

— Без привлечения специалистов это вопрос мы решить не сможем и поэтому не будем. Создайте комиссию, в течение недели проработайте аргументированный ответ. Договорились? — Ильич улыбнулся, глядя на недовольных таким соломоновым решением собеседников.

— В принципе, я считаю, что основные вопросы мы проработали, так что к следующему пленуму ЦК жду готового решения. И не забудьте — по ЭВМ и микроэлектронике тоже.

— Хорошо, Леонид Ильич, — согласился Байбаков, вставая и собирая бумаги со стола. — Сделаем. И предложения по введению в плановые показатели снижения себестоимости и корректировку цен не забудем.

Попрощавшись, Николай Константинович вышел, а Брежнев вызвал помощника и попросил принести в кабинет чай и бутерброды.

— Подкрепимся, Петя, да и наших гостей угостим, — предложил он Машерову, глядя, как в кабинет заходят Андропов, Цвигун, Примаков и Ивашутин.

«И помолчи сейчас, тут вопросы по Афганистану надо обсудить», — предложил Брежнев ехидно подначивающему его Викторину.

. Пододвинул к себе папку и надел очки.

— Ну что, товарищи, продумали наши действия по Афганистану? Кто будет докладывать?

— Разрешите мне, — «бросился на амбразуру» Евгений Максимович.

— О, вам как специалисту и карты в руки, — пошутил Брежнев. — Слушаем вас.

— Для рассмотрения проблемы были привлечены эксперты …, - Примаков говорил неторопливо, с академическим интонациями, словно читая лекцию для студентов. Тем более, что вы воды были несколько неожиданные и неоднозначные. Тщательно исследовавшие сложившуюся ситуацию эксперты, в том числе военные, предлагали очень неожиданный набор мер. Признавалось, что необходимо публично (с донесением до всех слоев населения Афганистана, а в первую очередь — до революционеров) признать, что традиции (в том числе ислам) в жизни афганцев играют бОльшую роль, чем они играли в жизни Российской Империи до революции. Поэтому революция образца Великой Октябрьской, следствием которой стал СССР, не может быть примером для Афганистана. Просто нет необходимых предпосылок. Вследствие чего руководство СССР считает вредным попытки сразу же из феодализма Афганистана пытаться прыгать в социализм, так как это — большая кровь. Народы Афганистана не желают так сразу отказываться от своих традиций. Значит, и СССР не будет настаивать на этом. СССР нужно, чтобы его сосед развивался, а не сваливался в братоубийственную гражданскую войну. СССР на период формирования здорового, уравновешенного правительства Афганистана берет на себя функцию арбитра и защитника с единственной целью — недопущение большой крови. Для этого нужно пойти на переговоры с племенами и вменяемыми оппозиционными силами. И провести еще экономическое связывание местного правящего слоя. — Смысл в том, что никто не режет курицу, несущую золотые яйца. Можно наладить торговлю советскими товарами в Афганистане. Можно организовать совместные предприятия. К примеру — Ахмад Шах Масуд контролирует Пандшер. Там богатые залежи минеральных ресурсов — изумруды и т. д. Предложить ему поставить разработку недр на промышленные рельсы. Наладка, обучение — наше. Залежи, продажа готовой продукции — его. Прибыль делим пополам. Получается, что лояльным к нам афганцам будет, что терять лично от вражды с Союзом и центральным правительством. Но ни в коем случае нельзя оказывать бесплатную помощь, ибо это не в местных традициях. Честное партнерство себя оправдает. Ну и обязательно — показательное разорение или даже уничтожение клана, нарушившего договорные отношения. Такие ведь обязательно найдутся. Вот и пригодятся для наглядного примера того, как не стоит делать. Как только сформируется правительство и жизнь наладится — миссия СССР будет завершена и миротворческий контингент будет выведен, что уже было озвучено на двадцать шестом съезде.

Предлагались и конкретные меры, в том числе дипломатическое и военное давление на Пакистан (как своими силами, так и через усиление армии Индии) с целью прекращения поддержки контрреволюционных банд. Продолжение реорганизации сороковой армии путем ввода специально подготовленных частей для действий в горах, спецназа и усиления авиационного компонента, в первую очередь вертолетных и штурмовых авиационных полков. При этом численность личного состава армии сокращалась, а часть войск вообще выводилась из Афганистана.

— В случае необходимости провести мероприятия по установлению в Пакистане дружественного Советскому Союзу режима. Не отказываясь от прямого вооруженного вмешательствами силами союзных афганской и индийской армий, — продолжил Примаков, покосившись на Ивашутина.

— Вы не слишком разошлись, — нахмурился было Брежнев. Его поддержал Машеров, не ожидавший такого откровенно агрессивного доклада.

— Нет, Леонид Ильич, все в соответствии с данными, полученными по линии операции «Симбиот». Мероприятия необходимые, иначе мы рискуем получить дополнительное обострение обстановки в Средней Азии, — успокоил их Андропов. — Кроме мер, касающихся непосредственно Афганистана, нами запланированы и мероприятия по уменьшению поддержки контрреволюционеров со стороны США и стран Персидского Залива. Для первых мы подготовили ряд мероприятий в Латинской Америке, а вот о мероприятиях на Ближнем Востоке, я думаю, лучше доложит товарищ Ивашутин.

— Есть, — генерал хотел подняться, но остался сидеть, подчиняясь жесту Генсека.

— Согласно последним директивам нами, совместно с органами госбезопасности, разработан и осуществляется план «Буря в пустыне». В результате должна быть максимально нарушена добыча нефти в регионе Персидского залива и ее поставки. Мы уделили внимание почти всем странам, находящимся в этом регионе: Ираку, Ирану, Катару и Объединенным эмиратам. Но особенно — Саудовской Аравии, как основному производителю и главному союзнику американцев. На данном этапе основные усилия прилагаются для превращения конфликта между Ираком и Ираном в полномасштабную войну во всем регионе. Но здесь все складывается по плану даже без особых наших усилий … Если же говорить о Саудовской Аравии, то ситуация на данный момент такова. Несколько наших групп спецназа ГРУ, под видом паломников и наемных рабочих из Пакистана, Сирии и Палестины уже находятся на территории Аравии. Минируют наиболее важные объекты. В частности, на территории наиболее крупных нефтяных месторождений: Гавар, Сафания Надж, Берри, Зулуф, Шайбах, Абгейг. — Ивашутин водил указкой по расстеленной им на столе карте, и говорил, тщательно выговаривая названия. Брежнев наклонился над картой. — И кроме того спецназ ВМФ произвел минирование нефтяных терминалов: Джидда, Джубейль, Рас аль-Хафджи, Рас Танур, Янбу, Зулуф.

Генсек откинулся на спинку кресла, подумал и спросил:

— А не слишком мы рискуем людьми?

— Леонид Ильич, в группах очень подготовленные профессионалы. И в основном восточной национальности, хорошо владеющие арабским, от местных не отличить. Кроме того, мы постоянно контролируем ситуацию со спутников. Минируем основные нефтепроводы, и уточняем другие цели. В частности, есть мнение, что необходимо уничтожить крупные центры опреснения воды и водохранилище. Это создаст дополнительную напряженность в Аравии. Нам помогают также товарищи из коммунистической партии Аравии. Но мы их используем в основном на идеологическом фронте. Кроме того, КГБ был организован побег духовного лидера радикальной исламской оппозиции Мухаммеда аль-Кахтани. Так называемого «махди» — исламского мессии. Теперь к нему сбегаются сторонники. Сейчас он укрывается в Северном Йемене на границе с Аравией. Махди уже провозгласил, что Мекка и Медина должны иметь статус экстерриториальности. Иран поддержал эту идею. Аятолла Хоменеи призвал всех шиитов услышать этот призыв махди, заявив: «Его устами говорит Всевышний». Саудиты, в ответ запретили иранцам посещать эти города. Махди требует вывода американских баз из «святой земли». Королевской семье саудитов пришлось казнить многих его сторонников и пойти на ужесточение порядка. Везде на ответственные посты назначены родственники короля. Но недовольство все равно есть. Мухаммед имеет поддержку среди духовенства, а это важный фактор. Есть сторонники и среди простых людей и интеллигенции. Часты случаи перехода военных к «махди». Кроме того, сам король Саудовской Аравии Халед человек нерешительный, изнеженный и избалованный. Еще год назад сторонники Мухаммеда, пытались устроить мятеж. Даже захватили Мекку и Медину, святые города мусульман. Но, брат короля, эмир Фахд, решительно применил силу. Военные подавили мятеж. Мы постарались это учесть. Неделю назад Фахд погиб в Монако в автомобильной катастрофе. — Ивашутин неожиданно улыбнулся, ткнул пальцем в пролив. — Здесь, в Хафджи, была нефтяная платформа японцев, но что-то с ней произошло, теперь только волны морские знают. Там действовал наш спецназ «Дельфин». Специально послали дизельную подводную лодку «Варшавянка». Аккуратно провели минирование. Эффект был впечатляющий.

Брежнев снял очки, с силой сжал переносицу. Лицо было сосредоточенное и усталое. Осмотрел присутствующих и заметил негромко.

— На войне, как на войне. Мы только защищаемся. Думаете, они нас пожалеют?…

«Синее море, только море за кормой…» — звучала в репродукторах внутренней трансляции корабля новая, недавно появившаяся песня. Приписанное к Северному Морскому Пароходству, судно носило гордое имя «Туман». Для тех, кто не слишком интересовался историей, это название ничего не говорило. А моряки, особенно с Севера, уважительно кивали, читая название и порт приписки — Архангельск. Про подвиг бывшего рыболовного траулера, переоборудованного в сторожевой корабль и отважно сражавшегося сразу с тремя немецко-фашистскими эсминцами, помнили многие. Хотя иногда и удивлялись, что сухогрузный пароход с таким названием и такой припиской почему-то используется как банальный трамп в столь отдаленном от своего порта районе, как Индийский и Тихий Океан. Но удивлялись не сильно, мало ли какие соображения у начальства, возможно получаемая за такие рейсы инвалюта, которой так не хватает СССР, вполне окупает столь экзотические рейсы. Время от времени, надо признать, в некоторых газетах региона, преимущественно почему-то тех, что обычно относят к «желтой прессе», появлялись статьи о том, что этот советский пароход не зря коптит небо в столь отдаленных от своего порта приписки водах. Всякому же информированному человеку ясно, что занимается его экипаж, состоящий из агентов Кей-Джи-Би — разведкой и распространением коммунистической пропаганды, а не перевозкой грузов. Впрочем, в истинность этих статей не верили даже авторы. А «серьезные люди» из государственных контор — тем более. Особенно учитывая отсутствие у них привычки не только проверять сведения из таких источников, но и читать «желтые» газетки.

Но в данном случае, похоже, правы были именно журналисты. Было, было нечто загадочное на этом судне. Начиная с четверки молодых людей, состоявших в экипаже сверх обычной численности, несколько необычных отношений капитана и помполита и заканчивая не совсем обычной каптеркой, расположенной рядом с основными танками горючего. Были на этом кораблике секреты, были. Но оберегаемые столь тщательно, что ни одна посторонняя пара глаз их пока не засекла. Так что внешне все оставалось вполне обыденно — торговый пароходик, перевозящий по морю разннообразные товары.

Вот и сейчас «Туман» шел по Персидскому заливу с грузом, загруженным в Индии. Грузом, который с нетерпением ждали в воюющем Ираке. А может и не очень ждали, потому что пароход шел не самым быстрым экономичным ходом. А потом вообще задрейфовал, сообщив в пароходство о неисправности в силовой установке и вывесив соответствующие сигнальные флаги.

Пока в машинном отделении механики, вспоминая различные сочные, пусть и совсем неприличные выражения, разбирали что-то в механизмах, в небольшом, но уютном помещении «второй каптерки» собралась вся четверка молодых, помполит и корабельный врач. Быстренько осмотрев четверку, как стало заметно после того, как они разделись — крепких, явно тренированных молодцов, доктор повернулся к начальнику — Допускаю, — ставя подпись в протянутом ему «помполитом» журнале, произнес он.

— Отлично. Иваныч, ждем через два часа, — оскалился, изображая улыбку, «помполит». Дождавшись, пока доктор покинет «каптерку», он строго посмотрел на невольно подтянувшихся подчиненных. — Слушай приказ…

Через четверть часа наблюдатель, если бы таковой оказался в море неподалеку от «Тумана», мог бы увидеть как внезапно в борту, в паре метров ниже ватерлинии, открылся продолговатый люк. Из него выскользнули, таща за собой что-то вроде длинных сигар, двое в характерном снаряжении: обтянутые гидрокостюмами тела, двойные баллоны, выгнутые гофрированные шланги, широкие ласты. Над пловцами не поднималось ни единого пузырька отработанного воздуха — аппараты замкнутого цикла, удобнейшее приспособление для тех, кто хочет остаться незамеченным в глубинах моря. Вслед за первой парой из люка вынырнула вторая. На этот раз они вытащили за собой что-то вроде большого контейнера обтекаемой формы. Повозившись пару минут с контейнером и, похоже, добившись нужного результата пары аквалангистов ухватились за «сигары», оказавшиеся чем-то вроде подводных мотоциклов и, буксируя за собой контйнер, помчались куда-то в сторону от продолжавшего дрейфовать корабля.

Примерно через три четверти часа бешеной подводной гонки они вдруг остановили моторы своих транспортных «торпед». По инерции проплыв еще с десяток метров, пловцы наконец повисли в воде, словно потеряв цель своего путешествия. Но затем, оставив одного охранять парящие в синевато-прозрачной глубине сигары транспортеров, трое подводных пловцов двинулись дальше, волоча за собой контейнер.

Плывший первым напрягся, когда впереди стала заметна металлическая конструкция, что-то вроде большого металлического острова, стоящего на нескольких опорных столбах. Между ними вниз, теряясь в глубинной полутьме, уходила толстая труба, словно гигантский хвост, упирающийся в самое дно. Двое, буксирующие контейнер, замерли, повинуясь жесту первого пловца, который старательно водил головой, осматриваясь. Вокруг неподвижно висящих в воде акванавтов тотчас же собрались стайки любопытной рыбьей мелочи, прыскавшей в сторону даже при ленивом движении ласт, удерживающем пловцов на месте.

Неожиданно из сине-зеленой полумглы к висящим в воде пловцам устремились характерные темные силуэты.

То же снаряжение, такие же повадки. Казалось, навстречу мчатся двойники аквалангистов, причем вдвое увеличенном количестве. Блеснувшие в руках полоски металла и явно агрессивные намерения шестерки встречающих, казалось, должны были смутить пришельцев. Но не тут-то было. Кроме рыбок, в панике рванувших во все стороны от места предстоящей схватки, больше никто не испугался.

Первый из приплывших пловцов извернулся плавным движением. Неожиданно висящий сбоку непонятный предмет оказался в его руках. Черное, слегка похожее на автомат Калашникова, но необычным магазином, оружие задергалось в ритме коротких очередей. Вокруг ствола и в районе затвора тысячами пузырьков забурлила вода. Не ожидавшие ничего подобного атакующие резко останавливались, словно на наткнувшись на невидимую стенку. Подводный бой жестокий и происходящий практически в тишине, закончился неожиданно быстро. Расползающиеся бурые облачка, нелепое дерганье черных силуэтов, в конвульсиях уходивших на дно… и быстрые действия пришельцев. Пара, буксировавшая контейнер, резко ускорилась и, проскользнув к центральной трубе, поднялась куда-то выше и некоторое время занималась чем-то весьма трудоемким. Оставшийся один первый пловец продолжал осматривать окрестности, патрулируя по кругу с автоматом наизготовку. Наконец пара закончила свою работу и тройка пловцов, сделав прощальный круг, удалилась курсом на юг…

Еще через полтора часа на «Тумане» убрали сигнал о неисправности машин. Судно начало набирать ход, когда над ним промчалась четверка самолетов с красно-бело-черными кругами на крыльях и такой же расцветки прямоугольным знаком на хвосте. Они прошли низко, словно стараясь задеть мачты пароходика, оглушив ревом двигателей собравшихся на палубе зевак, резко развернулись и ушли куда-то в сторону севера.

— Ничего себе, — выдохнул один из матросов. — Иранские, что ли? Не. На наши МиГи не похожи, точно.

— Не наши, — подтвердил второй. — Иракские, французского производства «Миражи» Ф.1.

— И откуда ты все знаешь? — поразился первый.

— Так надо не только книжки братьев Вайнеров и инструкции по обслуживанию легковых машин читать, — усмехнулся его собеседник.

По приходу же в Умм-Каср моряки узнали, что война резко обострилась после нескольких налетов иракской авиации и разрушения некоторых нефтяных платформ Ирана. Закономерно, что цены на нефть при таких новостях начали повышаться…

«Синее море, только море за кормой…» — опять звучала в репродукторах внутренней трансляции песня…