Мой неожиданный сиамский брат

Будем жить!

Леонид Ильич неторопливо повернулся к сидящему у постели Машерову и негромко сказал:

— Никто не живет вечно. Так что, Петр бери власть полностью в свои руки и действуй, на меня не смотри. Мне теперь одна дорога — туда, — и он перевел взгляд вверх, на потолок. — Иди, Петр, иди. Все идите. Если что — аппарат посигналит, — Брежнев медленно и осторожно двигая головой, кивнул в сторону стойки с медицинской аппаратурой.

Из палаты вышли все, даже дежурная медсестра. Пусть Леонид Ильич уже год, как ушел со всех постов, но привычка видеть в нем самого главного в стране осталась. Поэтому никто, даже нынешний генеральный и президент Машеров не стали возражать больному.

Заболел Брежнев внезапно, почти сразу после ухода на пенсию в прошлом году. Сначала перестала помогать даже «магия» Викторина — изношенный организм уже ни в какую не поддавался его воздействиям. «Сиамский брат» пытался исправить положение, днем и ночью мотаясь по всему организму «шефа». И, кажется, перенапрягся сам. А в результате однажды утром просто не ответил на привычное уже ворчание своего симбиота. Отчего настроение Брежнева сразу упало. Когда же Викторин так и не отозвался в течение нескольких часов, Леониду Ильичу стало совсем нехорошо. Дежуривший на даче врач сейчас же предписал ему постельный режим и сделал пару уколов. Одновременно пошел доклад от охраны в секретариаты ЦК и президента. Машеров, отложив дела, прилетел проведать заболевшего соратника лично…

Выгнав всех из палаты, Леонид Ильич замер, прислушиваясь, не появится ли в голове знакомый голос. Одновременно и независимо от всего остального всплывали воспоминания…

В 1986 году ушел из жизни первый из «посвященных» — Андропов, его место занял Цинев. В стране и партии по-прежнему шли перемены, бурлили и интриговали недовольные, но команда «посвященных» и примкнувших к ним лиц крепко держала власть в руках.

В 1988 году в газете «Труд» вышла статья некоей Нины Андреевой с названием «Не могу поступиться принципами». В ней резко критиковались проводимые реформы, утверждалось, что вместо построения коммунизма в Союзе строиться капитализм, слегка замаскированный под социализм. Статья была набита ссылками на труды Маркса и Ленина. Пришлось отвечать самому Леониду Ильичу. В статье «Ультралевый коммунизм или коммунистическая религия» он использовал ту же тактику, что и Андреева, нашпиговав ее цитатами из тех же классиков, но с противоположным смыслом. Кроме критики предыдущей статьи Брежнев, подстегиваемый Викторином, прошелся вообще по практике превращения научного учения Маркса-Энгельса-Ленина в некую светскую религию, в которой надо всего лишь оперировать цитатами из трудов основоположников. Статья получилась неожиданная, одновременно и серьезная и с налетом юмора. Особенно поразила партийных бюрократов почти дословная цитата из Дюма, о споре «по поводу одного места у Блаженного Августина». Даже то, что заканчивалась статья призывом развивать учение марксизма на строго научной основе, не подменяя его схоластикой, обсуждалось меньше, чем неожиданное никем признание превращения учения в светскую религию. Но обсуждалось, дискуссии по статье прошли во всех партийных организациях и даже между гражданами. Причем накал споров оказался настолько высок, что иногда заканчивался драками. Именно после этой дискуссии и пришлось потрудиться и самому Брежневу, и даже его подшефному. В результате Викторин стал немного злее, чем раньше и уж точно перестал переживать из-за простых отставок в результате интриг. Как он выразился сам, вспомнив что-то из прочитанного: «Пуля многое меняет в голове, даже если попадает в задницу». А были и пуля (очередной «сумасшедший одиночка», выскочивший перед кортежем) и даже попытка не то, чтобы отравить, а просто сделать наркоманом. От такой печальной участи шефа спас подшефный симбиот. Только, похоже, такой опыт на пользу Викторину не пошел и если бесплотный дух не мог устать физически, морально он все же устал.

К сложной ситуации внутри страны добавились и международные неприятности. Не все страны СЭВ захотел мириться с необходимостью эквивалентного обмена ресурсов на товары. Больше всех возмущались поляки и, как не странно — болгары. Но первым быстро напомнили, что СССР перекупил их долги и теперь они должны валюту не каким-то абстрактным западным банкам, а вполне реальному советскому Внешэкономбанку. Руководство которого конечно коммунисты, но при этом — банкиры и упускать деньги не собираются. Вплоть до обращения в правительство с просьбой помочь выбить долги… Зато «братушки» оказались самыми упрямыми и даже пытались намекать на возможность выхода из СЭВ и Варшавского договора. Но тут зашевелились обрадованные этими новостями турки и болгары поневоле успокоились. Потому что Рейган и его преемник Буш, как показалось болгарам, скорее поддержали бы именно последних, а не каких-то перебежчиков из-под власти коммунистов.

Отношения США и НАТО все время балансировали на самой грани, но в Политбюро и Совмине Союза к этому относились намного спокойнее, чем раньше. Потому что разведка, как ГРУ, так и КГБ точно докладывала, что все это лишь попытка играть на нервах, а не реальные усилия развязать войну. К тому же СОИ оказалась теперь ловушкой не для СССР, а для США. Игра с известными нашей госбезопасности шпионами позволила создать впечатление у американцев, что русские добились каких-то научных успехов в разработке тех же рентгеновских и газодинамических лазеров. Отчего на финансирование работающих по программе СОИ лабораторий и фирм выделили в пять раз больше средств, чем планировалось. К тому же оказалось, что хваленая «рейганомика» не привела к тем результатам, на которые рассчитывали ее создатели. Никаких социальных и экономических проблем она не устранила, лишь на время заретушировав их. В результате 8 января 1988 года на нью-йоркской фондовой бирже было зарегистрировано третье в истории падение стоимости акций. Оно продолжалось в течение всей зимы и потери вкладчиков оценивались триллионами долларов. Лишь благодаря усилиям Федеральной резервной системы этот кризис удалось смягчить. Но с тех пор экономику США постоянно лихорадило и только новая политика администрации Буша позволила удержать ее от нового сваливания в кризис. По крайней мере до сегодняшнего, девяносто третьего года.

Война в Анголе, то затухая, то вновь разгораясь, продолжалась. Но уходить оттуда Советский Союз не собирался. Тем более, что в 1988 году у городка Квито-Кванавале произошла одна из решающих битв этой войны. Столкнувшие с ангольскими и кубинскими войсками части армии ЮАР потерпели сокрушительное поражение и откатились до самой Намибийской границы, вместе со своими вассалами из УНИТА. На севере кубинцы и ангольцы при поддержке советского спецназа полностью выбили за границы страны отряды ФНЛА. Так что Антон Рыбаков еще пару раз съездил в Африку погулять. Результатом одной из прогулок стала гибель главы УНИТА Савимби и всех его советников. В результате УНИТА распалась, партизанские действия на юге постепенно сошли на нет. А на севере случилось еще интереснее — в Заире начался военный переворот и ФНЛА в результате потеряла поддержку местного правительства. После чего ее отряды или разбежались, или были уничтожены правительственными войсками Заира.

Война между Ираком и Ираном продолжалась до начала 1989 года, когда под воздействием потери захваченных раньше территорий и опасения дальнейшего усиления иранской армии Ирак пошел на мир с признанием довоенных границ. Правда сейчас Саддам явно оправился от вызванного проигрышем войны и сворачиванием сотрудничества с СССР шока и нацелился на новую авантюру. Пока точных данных нет, но разведка докладывает о концентрации сил на границе с Кувейтом.

Американцы постарались обострить ситуацию и на Дальнем Востоке, что привело ко «второму Халхинголу» в 1991 году. «Номонганский инцидент», или вторжение китайской пехотной дивизии в Монголию закончился меньше чем за три дня. В результате воздушных боев, в которых отличились летчики единственного советского 120 истребительного полка на новейших Су-27, а также воздушно-ракетных ударов, китайцы потеряли около четырех сотен самолетов, две сотни танков и полторы дивизии пехоты. Как и в 1939 году, вытеснив китайцев за границу, советско-монгольские войска остановились и не стали наступать дальше. Но преподанный жесткий урок оказался весьма впечатляющим. Несмотря на морально-политическую поддержку США и НАТО, приведших свои войска в боевую готовность, китайцы пошли на мирные переговоры. Для ведения переговоров в Москву прилетели не только председатель КНР Ян Шанкунь, но сам Дэн Сяопин. Инцидент привел к отставке Ян Шанкуня и падению авторитета армии. Ходили слухи, что президент США Джордж Буш ругался как ковбой на ранчо и даже грозился заставить Дэна съесть его, Буша, шляпу. Или начать войну с коммунистами. Но слова своего не сдержал, получив предупреждение от президента Советского Союза во время разговора по «горячей линии», напомнившего «господину Бушу», что СССР недавно изменил ядерную доктрину и «может бахнуть в любой момент».

Словно в пику политическим треволнениям, космические исследования шли спокойно и планомерно. Эксплуатировались построенные в количестве целых трех штук «Бураны». Один из которых, надо заметить, стоял во время кризиса 1991 года на старте с загруженными в боевой отсек орбитальными ядерными боеголовками.

Удалось довести до ума «Вулкан», ставший основным тяжелым носителем Союза. С вводом его и запуска спутников на геостационарную орбиту. Геостационарные ретрансляторы мало того что решили проблему связи на всей территории страны (особенно мощный эффект был достигнут в малонаселенных районах — Сибирь, Север, Дальний Восток), но и приносили остро необходимую для модернизации промышленности валюту. Избыток ретрансляторов позволил сдавать их в аренду, а относительно небольшие цены и забрасываемые «Вулканом» в большом количестве спутники позволяли успешно конкурировать с США.

А в прошлом, 1992 году, отправилась первая советская экспедиция на Луну. В конце 1991 года, перед полетом с участием космонавтов, туда отправили исследовательские аппараты для глобального фотографирования Луны, составления уточнения карт. А потом снова загрохотали двигатели очередного «Вулкана» и в полет к спутнику отправились несколько удивительных вещей — лабораторно-жилой модуль, луноход и контейнеры с запасами жизнеобеспечения на полтора года. Которые и прилунились в конце концов в Море Спокойствия. А в январе следующего года в том же направлении полетел первый ЛЭК — лунный экспедиционный корабль, получивший название «Октябрь», с экипажем из космонавтов Александар Волкова, Тимура Аубакирова и Сергея Крикалева. Центральное Телевидение честно сообщило, что состоялась советская пилотируемая экспедиция на Луну. Ненавязчиво подчеркнули, что из соображений безопасности полета экспедиция была спланирована только после всестороннего изучения Луны автоматами и отработки всех ключевых технологий. Это подтвердили кадры с очередного «Лунохода», телекамеры которого давали уже значительно более качественную картинку. Вообще, советская пропаганда избегала прямой лжи. Так, умолчания. Разве от "Н-1" отказались (в том числе) не по соображениям безопасности? Есть такая буква. Потом — автоматами исследовали? Исследовали. Технологии отработали? Отработали. А обо всех тонкостях и завихрениях космической политики СССР рассказывать не обязательно. Кому надо — знают. Советские люди преисполнились гордости за то, что наконец-то и красный флаг стоит на спутнике Земли.

То, что вместо запланированной недели из-за некоторых неисправностей экипаж пробыл на луне всего сутки, осталось за кадром. Как и то, что расконсервировать жилой модуль не удалось. Зато установили флаг и покатались на «Луноходе». Получилось не так круто, как у американцев — скорость поменьше. Зато опробовали запитку скафандров от аппаратуры жизнеобеспечения на борту жилого модуля. Ну и взлетели, отстыковались и ушли к Земле штатно.

А теперь на отремонтированной лунной базе «Север» расположился уже третий экипаж, включающий космонавтов из ГДР и Франции…

Воспоминания Леонида Ильича прервал какой-то непонятный звук, похожий на тревожный зуммер. Он попытался открыть глаза и вдруг понял, что ни одна мышца тела его не слушается. Стало страшно, холодно и темно. Потом его необыкновенный, невиданный прежде свет объял его. Он наполнял душу Леонида Ильича какой-то блаженной невесомостью и легкостью. Странное, неведомое доселе состояние охватило сознание Брежнева. «Что со мною?! — успел подумать он, стремительно взлетая к источнику этого света. В душе зародилось чувство огромного, абсолютного счастья. Леонид Ильич радостно рассмеялся. И со смехом влетел в огромное, виденное ранее, во время первой встречи с Виктором Трофимовым помещение. И увидел стоящего в нем в ожидании Викторина.

— Ну, ты, шеф, и задержался, — проворчал Викторин.

— Давно ждешь? — удивился Леонид Ильич.

— Честно? — задумчиво ответил Викторин. — Если честно, не знаю. Тут время как-то не замечается. Но по тебе я уже соскучился. Расскажешь, что произошло, пока меня не было?

— Конечно, — согласился Брежнев. — Если успею.

— Успеешь, — успокоил его Трофимов. — Я ж тебе сказал, время здесь не имеет никакого значения.

Они развернулись к источнику света, который принял за время их разговора форму арки и двинулись вперед, разговаривая, словно старые приятели после долгой разлуки…

«Центральный комитет Коммунистической Партии Советского Союза, Президиум Верховного Совета СССР и Совет министров СССР с глубокой скорбью извещают партию и весь советский народ, что 10 ноября 1993 года в 8 часов 30 минут утра скоропостижно скончался бывший генеральный секретарь Центрального комитета Коммунистической Партии Советского Союза, Президент Советского Союза Леонид Ильич Брежнев. Имя Леонида Ильича Брежнева, верного продолжателя великого ленинского дела, пламенного борца за мир и коммунизм будет всегда жить в сердцах советских людей и всего прогрессивного человечества…»

А жизнь продолжалась. Советский Союз прощался со своим почти бессмертным и бессменным руководителем. В США готовили войска для вторжения в Панаму, президент которой стал что-то слишком много себе позволять. Саддам Хуссейн, получив известия о смерти Брежнева и готовности США к вторжению в Панаму, приказал начать оккупацию Кувейта. В Японии произошло неожиданное землетрясение, а в Африке появилась новая страна — Зимбабве. С космодрома в Байконуре взлетел очередной «Вулкан», который вынес на околоземную орбиту марсианский исследовательский комплекс. На полигоне Сары-Шаган в СССР успешно отстреляли очередную модификацию ракеты противоракетной обороны, а на полигоне Невада в США провели очередной ядерный взрыв по программе создания рентгеновского лазера для СОИ. В ЮАР поймали еще одного руководителя негритянской организации Африканский Национальный Конгресс. В ГДР выпустили двухсоттысячный экземпляр удачно персональной настольной ЭВМ «Роботрон-9». А из войсковой части 79902 (833 истребительный авиационный полк, гарнизон Альтес-Лагерь) Группы Советских Войск в Германии, на Родину в отпуск вместе с семьей выехал старший лейтенант Логинов…

Перед тем, как объявить о смерти товарища Брежнева, Центральное Телевидение показало фильм «В бой идут одни старики». Тот самый, в котором идущий в огненный таран на подбитом самолете летчик Скворцов успевает передать товарищам: — Ребята! Будем жить!

Будем жить…

Россия, 2015–2022 г. г.