Мой отец, его свинья и я

XI

Когда мне было восемнадцать, я выиграла главный приз. «Горячо поздравляем тебя, — написали мне из супермаркета. — Ты стала участницей финального розыгрыша нашего большого главного приза». И что я должна явиться в среду, второго октября, в пятнадцать часов в филиал на Дорнбергской улице. Недурно, подумала я, но чуточку удивилась, потому что не могла припомнить, чтобы я участвовала в каком-нибудь предварительном розыгрыше.

В среду, в три часа, я явилась в супермаркет. Вход был украшен воздушными шарами, возле касс соорудили небольшую сцену. Перед сценой стояли матери, у каждой из которых было, как минимум, по одному ребёнку в коляске и по одному на руках. Внезапно из громкоговорителя рядом со сценой раздалась музыка из сериала «Улица Сезам». Мужчина в белом халате заговорил в микрофон на длинном шнуре.

— Дорогие дети, — сказал он. — Я директор этого филиала. Сегодня мы наконец узнаем, кто же заберёт с собой домой главный приз нашей большой игры «Улица Сезам»!

Он взял пластиковое ведро, на котором было написано «Лёгкая горчица». Как следует порывшись в нём, он достал оттуда карточку, поднёс её к глазам и прочитал моё имя.

— Прошу на сцену! — крикнул он.

Матери и дети захлопали в ладоши. Я вышла вперёд.

— Привет, — сказала я.

Директор филиала нагнулся ко мне со сцены и спросил в микрофон:

— А где ребёнок?

— Какой ребёнок?

— Ну, который выиграл приз!

— Я, — сказала я, — выиграла приз.

Директор филиала закрыл микрофон ладонью.

— Вы не ребёнок, — прошипел он. Выражением лица он напомнил мне пастора, который на моём единственном причастии во время литургии прошипел мне: «Съешь сейчас же!», когда я хотела взять облатку с собой, на потом. Тогда я смогла сунуть облатку в рот и тем самым спасти мероприятие. Но просто превратиться в ребёнка на месте мне было не по силам.

— Мне очень жаль, — прошептала я.

Публика забеспокоилась.

— Ну, поднимайтесь же, — директор филиала нетерпеливо махнул рукой вверх. — Итак, перед нами счастливица, выигравшая приз, — сказал он затем в микрофон и улыбнулся мне.

Я поднялась на сцену. В публике послышался ропот. Директор филиала с отчаянием глянул в толпу.

— Итак, — сказал он, обращаясь ко мне, — вы пришли сюда вместо вашей маленькой сестры, которая сегодня, к сожалению, больна?

— Э-э, да, — сказала я.

— Хорошо. — Директор филиала с облегчением вздохнул. — Тогда попросим на сцену наш главный приз. Давайте все вместе: раз, два, три…

— Самсон! — завопили все матери и дети.

Самсон появился со стороны подсобного помещения для тары и тяжело поднялся на сцену.

— Привет, Самсон, — сказал директор филиала.

— Привет, Самсон! — завопили все матери и дети.

— Привет, дети, — прогудел Самсон.

— Она, — сказал директор филиала, подталкивая меня к Самсону, — отведёт тебя к маленькой победительнице розыгрыша, которая сейчас, к сожалению, приболела.

— Ой-ё-ёй! — загоревал Самсон, хлопая лапами над головой. — Неужто она переела сосисок?

Публика неистовствовала. Самсон подавал лапу матерям и детям и раздавал автографы. Директор филиала передал мне подарочную корзину, в которой было пять стеклянных баночек сосисок и три пакета какао.

— Это вам понадобится, — сказал он.

После чего нас с Самсоном отправили домой, к маленькой больной победительнице розыгрыша.

— Чтоб ты сразу знал, — сказала я Самсону, сидящему рядом со мной в машине, — никакой маленькой сестры не существует. Выигравшая — я.

— Ой-ё-ёй! — застенал Самсон.

— Я могу высадить тебя на ближайшей автобусной остановке, — сказала я.

— Нет, — сказал Самсон, — ведь ты же меня всё-таки выиграла. Сутки с Самсоном.

Дома я сварила себе кофе, а Самсон захотел какао. Я достала из подарочной корзинки пакет.

— Ты не хочешь снять костюм? — спросила я Самсона.

— Какой ещё костюм? — Он сел за мой кухонный стол и прихлёбывал своё какао.

Я позвонила родителям. Трубку снял отец.

— Как дела? — спросил он.

— Хорошо, — сказала я. — У меня в кухне сидит Самсон и пьёт какао.

— А, — сказал отец, — значит, всё удалось?

— Да, всё удалось. — Я услышала, как Самсон чем-то гремит на кухне.

— Я думал, — сказал отец, — если ты выиграешь один день с Самсоном, то, может, мы поправим тогдашнее дело.

— Какое тогдашнее дело? — спросила я.

— Когда тебе было пять лет, ты всегда требовала, чтобы я говорил Самсону «до свидания», когда он прощался в конце улицы Сезам.

Однажды в такой момент отец говорил по телефону и поэтому не смог сказать «до свидания». И до сих пор сожалеет об этом.

— Да ладно, всё хорошо, — сказала я и вернулась к Самсону на кухню.

Он как раз вытирал с пола молоко.

— Извини, — смутился он, увидев меня. — Я хотел сварить себе ещё какао, и вот…

— Да ладно, всё хорошо, — сказала я, взяла у него из лап тряпку и вытерла пол.

В шесть часов Самсон забеспокоился.

— Может, хочешь ещё какао? — спросила я.

— Нет, спасибо, — сказал Самсон, — но где у тебя телевизор?

— В гостиной. Идём.

Самсон включил канал WDR, и как раз вовремя, чтобы застать последние такты сезамской музыки. Потом появились Тиффи и Финхен.

— Тиффи, — спросила Финхен, — а где же сегодня Самсон?

— Самсон, — ответил Тиффи, — гостит сегодня у двоюродного брата Симсона.

Самсон на моём диване засмеялся. Я посмотрела на него.

— Так мы всегда говорим, если кто-нибудь из нас занят в маркетинговых мероприятиях.

— А, вон как, — сказала я.

После «Улицы Сезам» я постелила Самсону на диване.

— Спокойной ночи, — сказала я.

— Хороших снов, — ответил он.

Когда наутро я вышла на кухню, Самсон уже сидел за столом с кружкой какао.

— Доброе утро. Что будем делать сегодня?

— Не знаю, что будешь делать ты, — сказала я, — а мне нужно в университет.

— О! — воскликнул Самсон. — Я там ни разу не был!

— Тебе туда и не попасть, — сказала я, — пока ты, наконец, не снимешь этот костюм.

Самсон непонимающе покачал головой. Я взяла свою сумку и направилась к двери. Самсон прихватил баночку сосисок и пошёл за мной. По дороге к автобусной остановке я как можно глубже зарылась в воротник куртки. Самсон с баночкой сосисок в лапе весело шагал рядом со мной.

— Билет, — сказала я ему на остановке, — тебе придётся купить самому.

— Ой-ё-ёй! — сказал Самсон. — Но у меня же нет денег.

— Это твоя проблема, — сказала я и поднялась в автобус, предъявив водителю проездной билет на месяц.

— Хм, — хмыкнул он и коротко кивнул.

— Привет, Самсон, — сказал он Самсону.

Я прошла через турникет и села на свободное место. Тут же рядом со мной уселся Самсон. Я вопросительно посмотрела на него.

— Я дал ему автограф для его дочки. — Самсон довольно потирал лапы.

В университете мы стали искать аудиторию, в которой должно было состояться вводное собрание первого семестра. Я старалась держаться на шаг впереди или позади Самсона. Некоторое время мы искали, потом Самсон спросил у какого-то студента. Я стояла в сторонке, пока они разговаривали. Вернувшись, Самсон сказал:

— Третий этаж налево, вторая дверь направо.

— Спасибо, — сказала я.

Когда мы вошли, аудитория была уже полная. Лишь кое-где оставались отдельные места. Я села на свободное место с краю. Самсон остался стоять в проходе.

— Не могли бы вы, — крикнул он, обращаясь ко всему ряду, — все подвинуться на одно место? Тогда я смогу сесть рядом с моей подругой.

Я залилась краской. Все задвигались и загремели сиденьями, и место рядом со мной освободилось. Я пересела на него, и Самсон втиснулся на скамью.

— Хорошо здесь, но немного тесновато, — он улыбнулся мне.

— Добро пожаловать, — послышалось из громкоговорителя, — дорогие первокурсники и первокурсницы, кхе-кхе.

Мужчина, стоявший на кафедре, представился как декан факультета искусств и средств массовой информации.

— А теперь, — сказал он, — пожалуйста, ваши вопросы.

Никто ничего не спрашивал. Через некоторое время поднял лапу Самсон. Я ущипнула его за шерсть:

— Ты чего!

Но профессор уже заметил его.

— Да, господин Самсон, слушаю вас?

Самсон поклонился. Скамья заскрипела.

— Может ли засчитаться, — спросил он, — работа на «Улице Сезам» как медийная практика?

Я закрыла глаза в ожидании всеобщего хохота. Но было тихо. Я снова открыла глаза. Все смотрели на профессора и с интересом ждали ответа.

— Я не вижу здесь никаких проблем, — сказал тот. — Зайдите ко мне в ближайшие дни в мои приёмные часы. А сейчас я отпускаю вас всех в нашу знаменитую на весь мир студенческую столовую.

Все принялись стучать по столам в качестве аплодисментов. Самсон стучал баночкой сосисок.

Перед входом в столовку стояла стеклянная витрина, в которой было выставлено пять вариантов комплексных обедов. Я купила себе талон на шницель с салатом и на малиновый творог к десерту.

— Здесь, — сказала я Самсону, — тебе уж никак не удастся расплатиться автографом.

— Ну и что, — сказал Самсон и сунул мне под нос свою баночку с сосисками.

Я села на дальний конец очень длинного стола. Самсон примостился напротив меня. Чтобы не видеть, как на нас пялятся другие студенты, я упёрлась взглядом в свой шницель.

Плопп! — Самсон открыл свою баночку с сосисками.

Кровь ударила мне в лицо. Я скованно доедала свой малиновый десерт.

— Привет, — сказал кто-то рядом со мной. Я подняла глаза. У нашего стола стоял молодой человек. — Мне страшно интересно, — сказал он Самсону, — что у тебя уже есть опыт в медийной области. Можно к вам подсесть?

— Конечно, — сказал Самсон и облизал свою лапу.

— Меня, кстати, зовут Майк, — этот тип сел рядом со мной и уставился на Самсонову баночку с сосисками.

— Хочешь сосиску? — Самсон протянул ему баночку.

— Не обязательно, — сказал Майк и выудил себе три.

На обратном пути я купила Самсону билет.

— Один взрослый, — сказала я.

Мы сели на заднее сиденье, где особенно качало и трясло. Зато ногам Самсона было просторнее. Некоторое время я смотрела на его красно-белые кроссовки.

— Извини, — сказала я, — что я была так неприветлива с тобой.

— Ничего, я к этому уже привык, натерпелся от господина фон Бёдефельда.

Я глянула на Самсона сбоку.

— Мне только непонятно, почему ты никогда не снимаешь костюм.

— Ой-ё-ёй, — Самсон покачал головой, — да не ношу я никакого костюма!

— Ну ладно, — сказала я.

Самсон протянул мне лапу:

— Я выхожу на следующей остановке.

— Почему? — спросила я.

— Мне надо в студию, в шесть передача.

— А-а.

Я пожала Самсону лапу, и он вышел. Из окна я видела, как он стоял на остановке и махал мне вслед. До свидания, Самсон, подумала я.

Дома я включила телевизор.

— Ну, и как ты погостил у двоюродного брата Симсона? — спросил у Самсона Тиффи.

— Очень хорошо, — сказал Самсон. — Мы даже были в университете! Теперь я набрался ума!

Господин фон Бёдефельд презрительно фыркнул.