Мудрец и корона

Глава 2 Отступники

— Я не поведу тебя в клановый замок тайными тропами. Не проси невозможного, Диам-Ай-Тер. Это слишком даже для признавшей долг! — сказала Асиана, как только летающая крепость иномирцев растаяла в небе серебристым облачком.

— Почему нет? — спросил Демайтер. — Если они действительно существуют… Мы не потеряем лишние дни в дороге, ищейки не смогут взять след, а долг частично зачтется. Тайные проходы дорогого стоят.

— Нет! — повторила Асиана. — Не такой ценой его искупать. Пусть Великая сама решает, как расплатиться с тобой, не ослабив клан.

На поляну, еще хранившую отпечатки посадочных опор дисколета, бесшумно прыгнул оборотень и припал на передние лапы перед хозяйкой.

— Постоялый двор и деревня, — прорычал он, не меняя звериного обличья, — за тем холмом.

— Ну вот и решение, — обратилась Асиана к Демайтеру. — Если, конечно, ты удержишься в седле.

Королевский стражник недовольно поморщился и с сомнением покачал головой. Его левая рука под плащом безвольно висела на перевязи — клыки нежити прокусили плечо и распороли его до самого локтя. И теперь любое движение отдавалось в теле болью и жаром. Как будто карающие струны все еще пронзали его насквозь, выкачивая силу и жизнь.

— Если ты говоришь, что другого пути нет…

— Он есть. Но не для тебя, Дэм — Асиана нарочито улыбнулась, показав ровные белые зубы. Словно оскалилась. — И не вздумай использовать магию перемещений — тебя тут же вычислят, а я не собираюсь погибать от рук королевских ищеек. И хорошо, если ты не попадешься при последнем переходе: сквозь границу туманов на Землю королей. Кордоны стражников сейчас рыщут повсюду — тебе ли не знать!

— Спасибо, что делаешь для меня все возможное, сестра, — ответил Демайтер, метнув в спутницу неприязненный взгляд. — Достань лошадей. Иначе мне попросту не дойти до нашей бесценной Земли Королей. Это действо не ослабит клан Великой матери?

Асиана досадливо дернула плечиком и, не оглядываясь, ушла в том направлении, что указал Каин. Оборотень преданно потрусил следом. Когда она вернулась верхом, ведя еще одного оседланного коня под уздцы, то нашла Демайтера в странном оцепенении, в котором он и проделал большую часть пути, почти не притрагиваясь к еде и полностью не засыпая даже в короткие часы отдыха. Сначала спутнице было любопытно посмотреть, что за чары навел на себя маг, с которым она ехала бок о бок сквозь королевские Провинции. Но любая попытка задержать на Демайтере взгляд заканчивалась тем, что перед ней открывался черный провал. Льдистый бело-голубой огонь мерцал в его глубине, сгущая мрак. И оттуда веяло таким леденящим душу холодом, и такая смертельная тоска охватывала сердце, что Асиана предпочла умерить любопытство и не связываться с высшей магией стражников.

До замка черных невест было рукой подать, когда всепроникающие щупальца королевских ищеек достигли цели. По коже путников скользнули невесомые воздушные струи. Не искушенный в магии человек вполне мог принять их за легкий ветерок, но ни одна ветка не закачалась, ни один сорванный лист не упал на лесную тропинку. Лес по обе стороны узкой тропы стоял притихший, теплый и прозрачный, какой бывает только ранней осенью.

Каин ощутил прикосновение еще отчетливее. Он предостерегающе заворчал, вздыбив шерсть на загривке.

— Эй, Демайтер! — окликнула стражника Асиана. — Ищейки учуяли Каина. Возможно, и нас! Просыпайся!

Конь стражника шел позади, всхрапывал и нервно косил глазом на оборотня, бежавшего у стремени хозяйки. Белый жеребец Асианы давно прекратил попытки шарахнуться от зверя, за которые его жестоко наказывали. А гнедой Демайтера за время пути вконец избаловался. Всадник мотался в седле, едва придерживаясь рукой за луку. Проверяя степень свободы, гнедой то норовил перейти на шаг, то задирал голову и встряхивал ею, раздувал ноздри, то снова шел мерной рысью, усыпляя внимание седока, и постепенно вытягивая повод.

— На дорогу! — неожиданно приказал Демайтер, выпрямляясь в седле.

Он, в самом деле, словно очнулся от дурного сна, подобрал здоровой рукой поводья и пришпорил заартачившегося коня.

— Пока мы будем плутать — нас вычислят и догонят!

— Проклятье… В замок, Каин! — крикнула Асиана, срывающимся голосом. Лошади понеслись во весь опор, и она задохнулась от налетевшего ветра. — Иди один, по полуденной тропе. Пока не село солнце!

— Но моя… госпожа, — прорычал зверь, мчавшийся рядом с белым жеребцом громадными прыжками.

— Ты не убережешь меня от них. Пока ты рядом, мы в еще большей опасности. Сделай, как я сказала!

Оборотень тоскливо взвыл, прыгнул в сторону и скрылся из виду. Лошади, сорвавшиеся в бешеный галоп, вылетели из леса на широкий тракт. Таиться больше не имело смысла. В начавшейся гонке выживет тот, кто обыграет время. Асиана пригнулась в седле и зашептала заклинание в ухо белому жеребцу.

Демайтер сотворил в воздухе знак, и что-то горячее обожгло гнедому губы и шею, скользнуло вниз и тяжело упало в самое сердце. Зашореный мир померк, осталась узкая полоса дороги, ударившая по глазам. Поводья снова ослабли, но гнедой не почувствовал этой последней свободы, которую подарил ему всадник.

Солнце испуганно спряталось за горизонт. Показавшиеся вдали ажурные башни окрасились в розовый цвет. Облака спускались к стоящему на холме замку и цепляли верхушки шпилей, переливаясь лиловыми оттенками. Ослепительно белые флаги, расписанные черненым серебром, реяли в густой синеве знаменами надежды. И прямо за ними в вечернем небе показались три огромные птицы, они росли и приближались с каждым взмахом тяжелых крыльев, слишком тяжелых и мощных, перепончатых…

— Драконы! — крикнула Асиана и нещадно пришпорила коня, добавляя боль и кровь к волшебной силе заклинания. — Ищейки нас не подпустят!

Асиана, не оглядываясь, промчалась вперед. Демайтер пропустил ее, придержал коня и вскинул руку. В небесах громыхнуло. Драконы, попавшие под удар воздушной волны, резко изменили направление и бестолково закружили над самыми башнями, маневрируя в воздушных потоках. Ветер донес с небес грозный клекот, крики наездников и хлопанье громадных крыльев. Когтистые лапы дергались и в бессильной ярости скребли взбесившийся воздух над замком. Белый конь Асианы, оторвавшись от гнедого, во весь опор несся прямо к центральным воротам.

— Прочь! — крикнула Асиана, вызвав горячий вихрь, который пронесся по стенам, сбивая стражу с ног. — Только попробуйте меня не пустить, — хрипло пробормотала она.

Ошалевшая от скачки, с развевающимися волосами, на коне, исходящем пеной, Асиана была воплощением решимости.

— ИменемВеликой матери, во благо королевства!

Ворота не дрогнули. Узоры сложились в угрожающую гримасу. Но в правой створке, в самом низу ожила плоская тень женщины-птицы. Расправляя крылья, она неуклюже шагнула по земле навстречу блудной сестре.

— Здравствуй, Анга! Я чиста перед кланом! Пусти нас обоих, — чуть сбавив тон, заговорила запыхавшаяся Асиана. Осаживая коня перед странной покровительницей, она быстро оглянулась на отставшего Демайтера. — Со мной только долг.

Странное существо кивнуло, расправило крылья и, стремительно отступив, растеклось по плоскости ворот. В том месте, где оно истаяло, распахнулась калитка, в которую, пригнувшись, мог проехать всадник. В последнем усилии белый жеребец прыгнул в открытый проход. Один из боевых магов королевских ищеек прорвался сквозь воздушный щит Демайтера. Его дракон пикировал на дорогу перед замком, обжигая пыль пламенным дыханием. Демайтер пригнулся так, что почти лег гнедому на шею, и чуть не вылетел из седла, когда тот ударился в закрывавшуюся калитку, разбивая грудь. Нескольких секунд, которые она вздрагивала от удара обезумевшего животного хватило, чтобы человек и конь проскользнули внутрь.

Асиана соскочила на землю. Белый жеребец, дрожа и спотыкаясь, сделал несколько шагов, и подобно обессиленному путнику прислонился к воротам замка с внутренней стороны. Демайтер тоже натянул повод, но его гнедой встал на дыбы, закатил глаза и завалился на бок, едва не придавив замешкавшегося всадника, у которого не получилось так же изящно выскользнуть из седла, как это только что проделала Асиана.

Демайтер свалился с лошади, отбросил поводья и отполз от агонизирующего животного. Гнедой бился в предсмертных судорогах, храпел и взвизгивал, разбрасывая вокруг клочья розовой пены.

— Умри! — прохрипел Демайтер, приподнявшись на локте. Конь дернулся еще раз и затих. Морщась от боли, стражник процедил что-то сквозь зубы, поднялся на ноги и огляделся.

Небольшой внутренний двор кланового замка представлял собой каменный мешок. Позади остались центральные ворота, а впереди, перегораживая проход, щерились оборотни, сверкая фосфорическими точками глаз.

— Не видите, кто приехал? — прикрикнула Асиана, обращаясь одновременно к оборотням и бойницам полукруглых стен. — Назад, вы, песье отродье!

Каин выскочил вперед, перетек в человеческий облик и встал рядом с зеленоглазой хозяйкой.

— Хотите попасть в услужение как он, — продолжала Асиана, указав на Каина, — научитесь повиноваться. Ваше усердие уже оценили сестры, которые присматривают себе телохранителей. Теперь пусть оценят послушание.

— Иди за мной, — сказала Асиана, чуть склонив голову в сторону Демайтера, стоявшего позади. — Я рада, что ты добрался, Каин, но в цитадели тебе не место, — шепнула она, — останься.

Она сделала стражнику знак рукой и пошла вперед. Демайтер зашагал следом. Звериная стража расступалась перед ними. Те оборотни, что приняли человеческое обличье, почтительно склоняли голову перед сестрой высшей ступени. Другие так и остались в зверином облике и припадали на передние лапы. Асиана и королевский стражник — самый неожиданный гость, которого только можно было представить себе в замке клана великой матери, шагнули под каменный свод, ведущий на территорию цитадели. Чугунные стебли, звеня острыми, как копьялистьями, стлались по земле, жались к стенам, пропуская путников, и вновь смыкались за их спинами. Они норовили зацепиться за длинный плащ стражника и лязгали над самым его ухом, стремясь отсечь хотя бы клок волос. Узкие прорези бойниц оставались немыми и темными.

— Мало кто из членов твоего клана видел это, — сказал Асиана, когда кованные лианы, наконец, выпустили их из недружелюбного грота. — Любуйся, пока Великая не взялась решать твою судьбу, — великодушно разрешила она. — Я должна хоть немного привести себя в порядок.

— Я видел сад, — негромко откликнулся Демайтер. — Однажды я побывал здесь с Элисантером. Давно…

— Я не знала. Подожди здесь.

Асиана свернула на одну из бесчисленных тропинок. Демайтер проследил за ней взглядом, оттер грязь с лица, сделал еще несколько шагов и тяжело опустился на каменную скамью. В вечернем небе зажглись первые звезды, но дивный сад, охранявший вход в цитадель, высившуюся за деревьями, заливал свет. Белые шары лениво плавали в прохладном вечернем воздухе, освещая невероятной красоты цветник. Здесь были собраны едва ли не все известные растения. Легкий ветерок гонял по земле опавшие листья и играл с только-только распускавшимися бутонами. Здесь осень и вечная весна жили душа в душу, а скульптуры оживали, стоило кому-то из сестер пройти по дорожке.

У Демайтера закружилась голова от завораживающего движения светящихся шаров. Он опустил глаза и посмотрел на зеркально отполированные плиты, которыми была вымощена площадка перед скамейкой. В темно-сером граните сверкали красные кристаллы.

По дорожке, выложенной фиолетово-розовым мрамором, цокая копытами, прошел олень из желтого оникса. Один из шаров пристроился у него на рогах, подсвечивая прожилки на каменной шкуре статуи. Олень подошел к Асиане, склонившейся над небольшим говорливым водопадом, и доверчиво ткнулся носом в ладонь, расплескав воду, которую она только что набрала в пригоршню. Асиана рассмеялась и погладила изваяние по каменной мордочке. Олень вытянул шею, шар сорвался с роскошных рогов, упал в ручеек и поплыл по течению вглубь сада, освещая струи хрустальным светом. Ониксовый олень застыл на новом месте, позволив Асиане продолжить свое занятие. И та с наслаждением смыла с лица и шеи дорожную пыль. Демайтер откинулся на спинку, отсчитывая секунды долгожданного отдыха.

Асиана отряхнула одежду, купленную в первой попавшейся лавчонке, и расчесала волосы.

«Ступай в северную башню. Вас призвали», — шепнула ей молодая магнолия, качнув гигантскими чашами цветов. Очаровательные вестники приносили здесь приказы. Но им было все равно, какой из них передать. Случалось и розовым кустам мелодично шептать: «Тебе не избежать гибели, отступница».

На ходу прибирая распущенные волосы, Асиана почти бегом вернулась к скамейке.

— Нас ждут!

Демайтер вздрогнул и открыл глаза.

— Отныне ты для меня светлый господин Диам-Ай-Тер, а я для тебя — светлая госпожа Асиана-Ал-Мерита. Обращаться ко мне «сестра» и использовать сокращенное имя в этих стенах ты не можешь.

— Не возьметесь ли вы научить меня этикету, светлая госпожа? — холодно осведомился Демайтер.

— Я завяжу тебе глаза, — продолжала Асиана с плохо скрытым раздражением в голосе. — Не пытайся отследить путь, — предупредила она и мстительно добавила, — говорят, это очень больно.

Демайтер встал, придерживаясь за высокую спинку скамьи, и позволил укутать голову в полупрозрачный шарф, расшитый цветами и райскими птицами.

— Теперь иди за мной.

Он двинулся следом и, запинаясь, плутал по бесчисленным дорожкам, то спускаясь к прозрачным ручьям, то поднимаясь на великолепные террасы, вслед за Асианой, уверенно шагавшей в это время в зал приема в сопровождении внушительного отряда личной охраны главы клана.

— Я приветствую слуг его величества короля Аканора в замке клана Великой матери, преданного короне от начала времен, — донеслось откуда-то из-за молодого дуба, ронявшего пожелтевшие резные листья.

И пелена спала с глаз.

Демайтер сорвал с себя шарф, бросил под ноги и обвел взглядом помещение. После пестроты цветочно-растительного наваждения, от обрушившегося полумрака хотелось зажмуриться как от яркого света.

— Здравствуй, сестра Асиана-Ал-Мерита, — вновь зазвучал голос, принадлежавший немолодой худощавой женщине, сидевшей в центре помещения на деревянном стуле.

Светло-голубые глаза повелительницы черных невест выцвели от времени. Из-за стоячего воротника длинного облегающего платья, ее шея казалась неестественно тонкой, а ключицы чересчур рельефными.

— Здравствуй и ты, королевский стражник Диам-Ай-Тер. Нечасто я произношу такое приветствие в этих стенах.

Асиана присела в глубоком реверансе, звякнув окровавленными шпорами на ботфортах. То, что она была одета в обычный дорожный костюм, не освобождало от церемонного поклона, выглядевшего несколько нелепо. Но времени переодеться ей не дали. И как бы тяжело не давалось Демайтеру каждое движение, он опустился на одно колено перед чужой повелительницей. Вид коленопреклоненного королевского стражника доставил ей такое удовольствие, что пауза грозилась затянуться до бесконечности.

— Встаньте, дети мои, — произнесла, наконец, Великая Матерь, — довольно церемоний. Иногда события развиваются так стремительно, что придворный этикет за ними не успевает. Итак, сестра, почему ты вернулась в замок с таким необычным гостем? Не утомляй меня долгим рассказом. У нас еще будет время поговорить с тобой наедине. Отвечай на вопрос.

Она повернула голову, сверкнув черненым серебром диадемы, чуть нахмурила неестественно тонкие графитовые брови и пристально посмотрела не на свою подчиненную, а на Демайтера, покачнувшегося под ее взглядом.

— Королевский стражник Диам-Ай-Тер по моей просьбе спас от нападения нежити Седьмую Провинцию, моя госпожа, — сказала Асиана. — Я обязана ему жизнью — своей и подданных его величества. Я признала долг клана, и сейчас светлый господин Диам-Ай-Тер пришел сюда, чтобы взыскать его на законных основаниях.

Повелительница поджала губы, пока черные точки зрачков впивались в Демайтера. Некоторое время они непрерывно ощупывали его сверху до низу.

— Да, долг признан, хоть над ним и висит тень какого-то посредника, — с легким оттенком неудовольствия подтвердила она и медленно моргнула, скрыв глаза с колючими зрачками за папиросно-тонкими веками. — Права ли была возлюбленная сестра, раздавая такие обещания, я еще выясню. Но ты, Диам-Ай-Тер, вправе требовать от меня и моих сестер все, что пожелаешь. Говори, я слушаю.

— В уплату долга я прошу убежища и помощи королевского клана великой матери, ваша светлость.

Слова Демайтера тяжело упали в тишину, драпированную темно-серым цветом, который скрывал истинные размеры и обстановку помещения.

— Хм… — задумчиво произнесла Великая.

Расправив острые худые плечи так, что ключицы стали отчетливо выпирать под облегающим нарядом, она еще выше подняла голову, чуть подалась вперед и заговорила резким деловым тоном. В ее голосе не осталось и нотки торжественности:

— За тобой гоняются два королевских клана из пяти, Диам-Ай-Тер. Ты умудрился натравить на себя не только королевских ищеек, но и своих братьев — стражников. Тюремщики Караманта назначили за твою голову такую награду, что и проводник не устоит перед искушением обезглавить тебя на дальней призрачной границе. Дороже стоит только голова твоего патриарха, за которую цену назначал сам король Аканор, да будут благословенны его владения и подданные! И сейчас я отнюдь не уверена в том, что не приютила в этих стенах государственного преступника. Разве стал бы тот, кому нечего скрывать, тратить последние силы, на безупречную защиту высшего уровня? Ты готов умереть, Диам-Ай-Тер, но не открыть мне сердце. Что я должна подумать?

— Что мне как представителю другого клана действительно есть, что скрывать, ваша светлость, — не слишком учтиво подтвердил Демайтер.

Ее светлость сдвинула ниточки бровей, поджала сухие губы и выдержала еще одну долгую-долгую паузу.

— Ни один королевский стражник никогда не просил нашего покровительства за всю историю королевства, — наконец произнесла повелительница. — Не слишком ли многого ты требуешь от меня за случайно спасенную жизнь служительницы высшей ступени?

— У меня нет других просьб, ваша светлость, — ответил Демайтер и загладил дерзость слов коротким поклоном.

— Как ты посмел стравливать меня с королевскими ищейками? Это за тобой их отряды и сыщики гонялись по Провинциям и туманным проходам! А в итоге боевые драконы ищеек, сбитые с толку твоими заклятиями, кружили над башнями моей цитадели!

— Замок Великой Матери не по зубам королевским ищейкам. Вам ничего не угрожало, ваша светлость. Если долг для вас непомерно велик, отпустите меня прямо сейчас. Отложим разговор. У меня очень мало времени, — в отличие от магической защиты, светский тон Демайтеру сегодня удавался плохо.

Повелительница как будто не услышала ответ. Она поднесла руки к груди, переплела тонкие пальцы и задумалась. Серебряные перстни горели в тяжелом сумраке морока белым золотом. Ватная тишина давила на уши.

— Вряд ли ты получишь то, чего добиваешься. Но позволить оказавшему услугу умереть в самом сердце цитадели… — рассуждала вслух Великая матерь, с сомнением качая головой, — и тем самым ослабить клан в такой момент, когда сам Элисантер сошел с арены… Непозволительная роскошь для патриарха, — с нескрываемым сожалением подытожила она. — И потому «прямо сейчас», Диам-Ай-Тер, ты как раз останешься!

Она соткала из воздуха сверкающую нить, поднялась со своего места и острым пучком света ткнула в стоявшего перед ней стражника. Нить стремительно почернела. Повелительница едва успела выпустить ее из рук, прежде чем та растворилась в воздухе чернильным пятном.

Демайтер запоздало отшатнулся, глухо вскрикнул и схватился за больное плечо, сквозь одежду зажимая рану так, словно только что ее получил. Озноб мгновенно пробрал его до костей. Боль пульсирующими волнами прокатилась по левой руке, сжигая начертанные кровью символы и усиливаясь раз за разом. Неестественно бледное до этого лицо покрылось болезненным румянцем, серые стены поплыли перед глазами. Демайтер застонал и рухнул на колени перед главой чужого клана.

— Ты слишком рано его привела, — негромко сказала Великая Матерь своей подчиненной. — Задушив боль и лихорадку, он прекрасно убил бы сам себя, избавив нас от уплаты долга.

— У меня с собой столько тайн, моя госпожа, что вы не простили бы мне, если бы я отдала их королевским ищейкам вместе с Диам-Ай-Тером.

Асиана склонилась в почтительном поклоне, украдкой бросив взгляд на Демайтера. Еще раз подняться на ноги за сегодняшний день оказалось для него непосильной задачей. Он так и стоял на коленях, содрогаясь всем телом. Разметавшиеся волосы закрыли лицо. Жалкая попытка плотнее завернуться в плащ, укрывшись за его волшебной тканью, ему не удалась. Стоило отвести руку от плеча, боль едва не разорвала его, заставив снова вспомнить кривые клыки и оскаленные морды потусторонних тварей. Он склонился еще ниже, вновь зажимая рану, из которой начала сочится сначала черная, потом алая кровь, пропитывая запыленную одежду. Да, ему помогали… Но как! Едва ли способ, избранный чужим патриархом, мог претендовать на звание самого гуманного.

— Стражники… — произнесла Великая Матерь, словно констатируя одной ей известный факт. — Пожалуй, с него хватит. Позовите сюда лекаря, — она развернулась к Асиане, — для начала я расплачусь за твою жизнь. Стоит ли она того, мы выясним в мозаичном зале, не далее как в полночь. Смею надеяться, что хотя бы один из вас выдержит аудиенцию до конца, не прибегая к самоубийственным заклятиям. Я буду ждать тебя, сестра Асиана-Ал-Мерита.

Под шорох удаляющихся женских шагов Демайтер повалился на полированный гранит. Розовые, малиново-красные, синевато-серые и почти черные плиты, на которые он медленно падал, пронеслись перед глазами в фантастическом танце и растаяли.

До полуночи оставалось не больше двух часов.

Едва дождавшись, пока повелительница вышла за дверь, Асиана стремглав бросилась к другому выходу. Лекарь уже спешил в северную башню. Нет сомнений, что стражник выживет. Вряд ли он станет откровенничать с Великой Матерью — ведь даже королевским палачам в самом сердце Караманта ничего не удалось из него выудить. Но лишний свидетель невероятных событий — это сомнительное преимущество для сестры, провалившей миссию, подвергнувшей опасности репутацию клана и королевскую Провинцию. Ее версия должна прозвучать первой, а аудиенция — пройти безупречно: ни одной пылинки на ритуальном белоснежном платье, символизирующем чистоту и добрые намерения. Ни единой прядки волос, выбившейся из прически, ни одного лишнего слова, жеста, вздоха и мысли. Аудиенция в мозаичном зале — самое волнительное испытание. Случалось, что сестры уходили оттуда прямо на эшафот, случалось — возносились к вершинам власти.

До сегодняшнего дня высшая ступень в клане оставалась весьма значительным, но единственным карьерным достижением светлой госпожи Асианы-Ал-Мерита. Многие из тех, с кем она начинала, уже с гордостью носили диадемы советниц первой лиги и не упускали повода лично приказать что-нибудь менее удачливой сестре. Другие — как бы невзначай демонстрировали обручальные кольца. Они заслужили право обручения, и теперь появлялись в темных мирах только в качестве дипломатов. Под руку с молодыми мужьями, с внушительной свитой, шиком, блеском и документами, которые любой мало-мальски смышленый гонец доставил бы в два раза быстрее.

Асиана бросила взгляд в зеркало. С прической она намучилась, но исхитрилась укрыть от посторонних глаз выстриженный клок волос. Струящийся белый шелк идеально облегал фигуру. А что с декольте? Вроде бы не чересчур — то, что нужно. У нее так давно не было повода надеть ритуальное платье. Проклятые модницы из числа советниц! Они позабыли, как выглядит нежить, но до миллиметра знали длину шлейфа и глубину выреза для каждого из обрядов, и вполне могли поменять правила. Асиана замерла у зеркала, вспомнила бесформенную зеленую рубаху, в которой впервые предстала перед жителями механического королевства, оценивающий взгляд чужого командира, серебристый диск летающего корабля и странного оборотня иного мира. Лекарь… Она вообразила, как мастер Гамерто — лучший лекарь ее клана улыбается и запросто болтает с оборотнем, боевым магом и королевским мудрецом.

Она покачала головой, решительно одернула лиф и поправила узкий пояс, расшитый серебряной нитью — единственное украшение, которое прилагалось к наряду. Очень скоро высокопоставленным клановым бездельницам станет не до измерения ширины кружева на рукавах юных послушниц. Если Великая не оценит открытие четвертого королевства, то что тогда имеет ценность? Асиана торжествующе улыбнулась своему отражению, но тут же отступила на шаг и коснулась припухших век кончиками пальцев. Бессонные ночи и многие мили скачки не прошли бесследно не только для стражника Диам-Ай-Тера.

Последние минуты перед самым важным допросом за всю свою жизнь Асиана потратила на поиски склянок с эликсирами свежести, после чего схватила факел и распахнула дверь. Со сводчатого потолка галереи упала на пол прозрачная капля. Из влажного пятна вырос сверкающий кристалл, и Асиана бестрепетно растоптала его, ступив в самую сердцевину. Хрустальные стены заключили в себя служительницу высшей ступени. Впаянная в прозрачную капсулу она провалилась вниз и пронеслась по замку в толще вековых стен до самого входа в мозаичный зал. Горный хрусталь выпустил ее на волю на верхней ступеньке узкой лестницы, ведущей в подземелье.

Когда-то здесь были каменоломни. На заре времен отступницы клана трудились вместе с рабами, добывая белый камень. Сначала именно известняк был любимым минералом черных невест. Он легко разделялся на глыбы и блоки нужной формы даже в слабых девичьих руках. Со временем, когда клан утвердился при дворе и обрел могущество, цитадель перестраивалась бесконечно. И уже лучшие мастера занимались облицовкой внутренних помещений замка, а заброшенные каменоломни, связанные с ним узким подземным ходом использовались то как темница, то как пыточная камера, то как секретное хранилище.

Говорят, однажды сестра, по чужому навету обвиненная в предательстве, вырвалась из рук палачей. Обезумевшая девушка принялась царапать стены, крича о своей невиновности. И к удивлению присутствующих, каменные пластины полетели из-под ее пальцев легко как яблоневые лепестки. И каждый раз, когда она кричала: «Я невиновна»! на стене появлялся драгоценный камень. Сестру оправдали. Но сколько ни старались добыть из стены впаянные самоцветы — так и не смогли этого сделать.

Многие столетия мозаика из драгоценных камней росла и ширилась по одной ей известным законам. Если во время допроса в мозаичном зале, звучала истина, аметисты, рубины, алмазы рождались на глазах. Но камни всегда оставались глухи к раздорам, скандалам и мелким бытовым сорам. Чтобы вырастить, например, алмазную россыпь, необходимо было рассказать о событии, которое изменит ход истории, причем рассказать бесстрастно, ни разу не солгав и не ошибившись в оценках.

Легенда, дошедшая до наших дней, гласила, что оставшись в бывшей каменоломне в одиночестве и потушив факел, можно услышать тихий голос и различить отдельные слова. Юные послушницы в кельях, замирая от сладкого ужаса, шептались о том, что мир перестанет существовать, когда мозаика закончит рисовать свои узоры. Но узнать так это или нет, у них не было ни единого шанса. Патриархи клана фанатично хранили тайну мозаичного зала. Вход замуровали давным-давно. Веками существовал единственный способ попасть в глухое подземелье, равно как и выйти из него — примчаться в хрустальной капсуле, что пришлет за тобой Великая матерь. Насколько знала Асиана, никому кроме главы клана это волшебство не было подвластно…

Она сбежала вниз по ступеням, перевела дух и, зябко поеживаясь, пошла по дорожке, вымощенной розовым известняком. Рукотворная тропинка вела в слепой каменный мешок, на дальней стене которого переливалось всеми цветами радуги главное сокровище клана Великой Матери. Здесь всегда было тепло. Повелительница, прибывшая раньше, медленно обходила помещение, зажигая факелы, в свете которых самоцветы горели еще ярче, а ее худосочная фигура отбрасывала на стены уродливую тень.

Асиана пристроила свой факел в одну из ниш, повелительница повернула к ней голову и произнесла:

— Подойди, сестра. Я тебя выслушаю.

Асиана, хранившая почтительное молчание, присела в глубоком реверансе, выпрямилась, и подметая подолом известковую пыль, подошла к мерцавшей драгоценными каменьями стене. Как того требовал ритуал, сестра, проходящая испытание, остановилась ровно в двух шагах от центра мозаики и преклонила колени. Под левое колено попал острый мелкий камешек, но Асиана долго-долго стояла, не шелохнувшись, пока слова повелительницы не прокатились под гулкими сводами подземелья:

— Можешь говорить, Асиана-Ал-Мерита.

Асиана поднялась, выпрямилась в полный рост и развернулась. Сияющие россыпи камней остались у нее за спиной. Повелительница стояла напротив, чтобы иметь возможность оценить, правду ли говорит подчиненная. Сидеть в подземелье не разрешалось никому, включая главу клана.

Асиана вздохнула и начала рассказ об удивительных спутниках, с которыми ее свела судьба. Сквозь пространство и время, их навечно связывали теперь долгие часы воспоминаний. Она ничего не утаивала и не приукрашивала. И старалась сообщить только голые факты. Холодным камням, которые потрескивали за спиной, прорастая сквозь известняк, ни к чему знать, о чем болтали у костра представители разных измерений, дожидаясь возвращения Ильи и королевского стражника. И как смотрел на нее Владимир Логинов…

Тут Асиана сообразила, что молчит уже некоторое время, подняла глаза и внутренне подобралась, приготовившись отвечать на вопросы. А задавались они в клане разными способами. Иногда — весьма болезненными. Потрескивание за спиной, похожее на потрескивание дров в камине, прекратилось. В могильной тишине подземелья стоявшая напротив повелительница вдруг сделала несколько шагов назад, и то ли вскрикнула, то ли всхлипнула, зажав рот ладонью.

— Что с вами, моя госпожа?!

Нарушив правила аудиенции, Асиана подбежала к ней и остановилась в нерешительности. Лицо Великой Матери, остававшееся бесстрастным даже в присутствии разгневанного короля Аканора, исказила гримаса ужаса. Почти бесцветные глаза широко раскрылись, острый подбородок мелко задрожал.

— Что… Что ты наделала?! — закричала повелительница. — Как?! И почему ты?!

На секунду она закрыла лицо руками, и Асиана, так и не посмевшая к ней прикоснуться, растерянно обернулась и обмерла. Вся мозаичная стена была сплошь усыпана драгоценностями и представляла собой ровный четырехугольник в сверкающей алмазной раме. Сколько Асиана не присматривалась, она не нашла ни одного белесого известкового просвета, которые раньше встречались в изобилии. И рамой каменная картина обзавелась впервые. Если верить легенде — единственное, что отделяло сейчас мир от конца света — это отсутствие алмазного обрамления, идущего по нижнему краю картины. Мозаика сложилась. Только рама осталась недостроенной.

— Уходи. Сейчас же, — сурово сказала Великая Матерь, которая справилась, наконец, с потрясением и смогла придать лицу привычное надменно-бесстрастное выражение. — Я должна подумать.

Она подобрала с пола камешек, погрела в узких ладонях с узловатыми пальцами, и с ее руки стекла вниз уже знакомая капля, мгновенно выросшая в транспортный кристалл. Он промчал Асиану сквозь замок и растаял на полу ее комнаты. Не успев опомниться, Асиана очутилась в своей спальне. Секунду она стояла, рассеянно теребя белый шелк ритуального платья. Потом выскочила из спальни и кинулась к выходу из покоев. Наружная дверь оказалась наглухо запертой. Асиана вернулась, опустилась на толстый ковер и беззвучно заплакала, содрогаясь всем телом. Она так и уснула на полу, всхлипыва во сне.

Прозрачный вестник, притаившийся у виска, встрепенулся и растаял в утренних сумерках, унося неведомому хозяину рассказ о пробуждении гостя…

Демайтер глубоко вздохнул, открыл глаза и обвел взглядом небольшое помещение. Из-за непомерного количества магических сторожей, дремавших на грубо отштукатуренных стенах, низком каменном потолке, у дверей и в каждом углу, оно больше походило на темницу, оплетенную грязной паутиной. Окно находилось где-то над головой, и судя по тому, какой жидкий неуверенный свет оттуда лился, занавесили его так, что даже подходить к оконному проему было небезопасно. Пересчитав бледные кляксы паукообразных охранников, Демайтер решил, что очнулся в тюремном каземате на ворохе прелой соломы и с удивлением отметил, что лежит на высоких подушках, под свежими простынями. Он осторожно повернул голову и скользнул взглядом по белоснежной сорочке, аккуратно зашнурованной на груди. Так ничего и не разглядев под нестерпимой белизной ткани, он коснулся плеча пальцами здоровой руки. От разрывающей тело боли остался тянущий отголосок, прокатившийся сверху вниз от шеи до запястья.

Демайтер подавил навязчивое желание вскочить с постели, расслабился и начал собирать воедино память и сознание. Вместе с ними вернулось чувство голода, от которого у него снова помутилось в глазах, но в этот момент дверь открылась, и по комнате поплыли дразнящие запахи еды. Столик, уставленный снедью, толкала перед собой старуха — скрюченная, глухонемая, слепая и совершенно безумная. Белые одежды клана великой матери, расшитые черненым серебром, смотрелись на ней как на корове седло. Демайтер тихо выругался пересохшими от жажды губами. Даже мертвяк мог бы дать ему больше информации о месте и времени, чем это безусловно живое, но абсолютно бесполезное существо, которым управляла чья-то воля.

Рискуя свалиться на пол от слабости, он сел в постели, с отвращением оттолкнул костлявую руку старухи, вознамерившейся прислуживать ему за обедом, и набросился на еду и питье, не обращая внимания на шаркающие шаги безмозглой ведьмы, которая поплелась обратно к двери.

Следующий посетитель заглянул к стражнику, когда за окном разгорелся день. Высокий седоволосый старик склонился в почтительном поклоне, едва переступив порог.

— Здравствуй, светлый господин Диам-Ай-Тер, — произнес он. — Я мастер Гамерто.

Демайтер, которого появление лекаря вывело из сытого полусна, приподнялся, опираясь на локоть, и кивнул в ответ на приветствие.

— Я знаю, кто ты такой. Скажи, сколько я пробыл здесь, мастер? — спросил он.

— Не слишком долго, мой господин. Но и не слишком мало.

Демайтер усмехнулся. Такой ответ в равной степени мог означать, что пребывая в колдовском забытьи, он провел в замке несколько часов, недель, месяцев или десятков лет. А то и больше.

— Если Великая даже это запретила тебе говорить, для чего ты вообще открывал рот и здоровался? — спросил он.

— Чтобы быть учтивым с королевским стражником и искусным магом, — ответил мастер Гамерто, ничуть не смутившись.

— Что ж… тебе в отличие от меня это удалось, — признал Демайтер. — Мне все равно нечем отблагодарить тебя за твое искусство. Так что говори, что должен, или делай, что велено и проваливай.

— Великая матерь хочет закончить прерванный разговор. Не волнуйся так, мой господин, это не пойдет тебе на пользу. Мне всего лишь нужно оценить, сможешь ли ты предстать перед ее светлостью. И когда именно.

— Разумеется, когда ей самой будет угодно. Боюсь, это не нам с тобой решать, мастер, — с легким раздражением в голосе заявил Демайтер.

— Тогда переоденься к встрече, светлый господин Диам-Ай-Тер, — лекарь осторожно приблизился и положил на кровать сверток с одеждой, который держал в руках. — Я бы сказал, что тебе еще нужна моя помощь, но вряд ли ты ее примешь. А лечить одно лишь тело — неблагодарное занятие. Пройдет несколько дней, и оно забудет об этой ране. Прощай.

Демайтер проводил его взглядом, сел, провел рукой по волосам, зачесывая их назад, и начал распутывать искусно заплетенную шнуровку сорочки, которая норовила обжечь и разрезать пальцы. Вынужденный действовать одной рукой, он провозился около получаса. Наконец, тесьма поддалась. Демайтер встал с постели на холодный каменный пол. Стиснув зубы, он стянул с себя рубаху, которую явно неспроста на него напялили. Она сковывала движения, неприятно обтекала кожу и липла к ней, словно ткань была мокрой. Избавившись от ненавистного предмета одежды, пропитанного чужой магией, Демайтер швырнул им в ближайшего сторожа, притаившегося углу, брезгливо отогнал потянувшиеся к лицу клочья белесой паутины и, наконец, осмотрел свое левое плечо. Рука еще плохо слушалась и наливалась свинцовой тяжестью при любом неосторожном движении, но мастера Гамерто все же стоило поблагодарить. На коже от воспаленной раны осталась неприметная ниточка свежего шрама.

Демайтер едва успел одеться, как дверь распахнулась и в комнату шагнула сама повелительница черных невест. Она вошла стремительно. Факелы вспыхнули, осветив помещение, густая сеть сторожевой паутины растаяла, раздвинув стены. Черный плащ стражника, небрежно брошенный в изголовье кровати, предостерегающе полыхнул лунным свечением. Короткий взмах узкой руки, унизанной кольцами, освободил гостя от церемонного поклона и приветствия. До этой самой секунды Демайтер был уверен, что чопорная Великая Матерь замужем за дворцовым этикетом и никогда не поступится ни одной из своих привилегий.

— Ты по-прежнему хочешь моего покровительства, Диам-Ай-Тер? — решительно спросила повелительница, похожая в свете факелов на ожившую мумию.

— У меня нет выбора, ваша светлость, — ответил он, обретя дар речи.

— Твое владение магией выше всяких похвал, твой авторитет среди стражников непререкаем, в твоих жилах течет королевская кровь, — повелительница приблизилась и остановилась в двух шагах от изумленного Демайтера. — Со временем ты мог бы претендовать в клане на место Эллис-Ан-Тера, если бы захотел.

— Боюсь, сейчас это невозможно, моя госпожа, даже если бы я мечтал об этом.

— Я знаю. Ты предпочел дальние рубежи и сомнительную компанию иномирцев не только власти, но и спокойствию Соединенного Королевства. И это — после всех успехов в клане! — в голосе засквозило холодное неудовольствие. Высокая кровь взяла верх. — Достойно ли поступать так отпрыску знатного рода, пусть решают другие, — повелительница пристально посмотрела в непроницаемо-черные глаза стражника.

На сей раз она не пыталась прожечь чужую защиту — мастер Гамерто трижды подтвердил то, в чем и так не оставалось сомнений с самого начала. Демайтер либо мгновенно умрет, либо прежде чем умереть успеет выпустить на свободу такие силы, что добрую половину замка придется отстраивать заново.

— Я, глава клана, помогла тебе, Диам-Ай-Тер. Именно я, если ты помнишь. А не мастер Гамерто, который возился потом с твоей раной. И сейчас я имею все полномочия и основания признать долг погашенным. Коллегия решит вопрос в мою пользу, ведь я дала тебе все, о чем ты просил. Ты попадешь в руки правосудия. Но прежде чем это случится, я хочу предложить сделку. Или ты сразу предпочтешь Карамант?

Демайтер внутренне содрогнулся и невольно поправил перевязь, на которой все еще покоилась его левая рука.

— У меня есть одно поручение, — произнесла Великая Матерь и замолчала.

— Невыполнимое, — как бы невзначай обронил Демайтер.

— Скорее деликатное, — поправила его повелительница. — Так что, мой мальчик, готов ты меня выслушать?

— Да, ваша светлость.

Мальчиком его давно никто не называл. Патриархи жили долго. Сколько лет Великой Матери, где прошло ее детство, какие интриги позволили ей возглавить клан — все это были вопросы, на которые вряд ли кто мог правдиво ответить, кроме стен цитадели.

— Я могу многое, Диам-Ай-Тер. Сейчас, когда ты вне закона, должности и привилегий, никто не предложит тебе ни помощь, ни службу. Согласен ли ты послужить мне?

— Да, ваша светлость, — после некоторого раздумья ответил Демайтер. — При одном условии.

— Условии? — графитовые ниточки бровей прыгнули вверх. — Ты еще смеешь говорить об условиях?! Не забывай, где находишься и с кем разговариваешь. Да будет тебе известно, что каждый вдох здесь происходит с моего разрешения и ведома.

Демайтер, которому вдруг перестало хватать воздуха, молча поклонился в ответ, не в силах вымолвить ни слова. В помещении стало заметно темнее — бездымные факелы задыхались вместе с королевским стражником. Великая Матерь поджала губы и задрала острый подбородок, стремясь посмотреть на рослого собеседника сверху вниз. Если он и мог сопротивляться неожиданной вспышке гнева и колдовства, то ничем этого не выдал. Комната постепенно снова наполнилась воздухом и светом.

— Я знаю, чего ты хочешь. Устный договор, — Великая недовольно поджала губы. Богатая добыча ускользала из рук, не заглотив приманку.

— Да, ваша светлость… Никаких магических соглашений и клятв с моей стороны, — подтвердил стражник и выпрямился, — для вашего же блага. Если я по доброй воле сдамся королевским ищейкам прямо за воротами замка — неисполненная клятва сожжет меня у них на глазах. Вы окажетесь под подозрением. Сговор с государственным преступником — налицо.

— Надеюсь, ты не подведешь меня, Диам-Ай-Тер, — задумчиво произнесла Великая. — Иначе, клянусь, я перебью цену, которую дают за твою голову стражники, тюремщики Караманта и королевские ищейки вместе взятые. И ты пожалеешь, что на свет появился не только ты сам, но и весь твой род с усопшими предками и не рожденными потомками!

— Родовые проклятия учат снимать на третьей ступени клана королевских стражников, моя госпожа, — заметил Демайтер. — Давайте поговорим о поручении. Я попробую его выполнить. Не стану скрывать: пока ваша защита — мой единственный шанс.

Великая прошлась по комнате. Она вдруг отчетливо поняла, что играет с огнем. Стражник, владеющий высшей магией, которому нечего терять… Выброшенный за пределы клана, он стал дерзок, опасен и непредсказуем как раненый зверь. Но если бы удалось его заполучить и обуздать сейчас, когда владения короля Аканора вскоре пополнятся еще одним королевством — это стало бы самым значительным событием за всю историю отношений пяти королевских кланов. И кто знает — может быть со временем их осталось бы только четыре.

— Одна из моих подчиненных жестоко предала меня, — сухо произнесла повелительница. — Украла то, что ей не принадлежит… Несмотря на все старания боевых магов и советниц первой лиги, ей удалось покинуть клановый замок.

«И что это за блудница высшей пробы, — усмехнулся про себя Демайтер, — которая обвела вокруг пальца собственный клан? Кто же эта великая волшебница»?

Высушенный годами голос ядовито зашипел, потеряв глубину и силу. Вечно молодая старуха на миг перестала себя контролировать. Видно, вороватая сестрица не на шутку ее разозлила.

— Я готова заключить с тобой устный договор, Диам-Ай-Тер. Если ты доставишь сюда мою сестру живой или мертвой, ты станешь первым в истории магом, которому удалось перейти с высшей ступени одного клана на высшую ступень другого.

— Могу я узнать имя отступницы? — поинтересовался Демайтер.

— До заключения договора? За кого ты меня принимаешь!

— Для устного договора — это непростое поручение…

Великая Матерь рассмеялась ему в лицо:

— Пока ты торгуешься, я теряю терпение. Да или нет? Время для ответа истекло, — она отвернулась, чтобы уйти.

— Да, ваша светлость. Я заключаю устный договор!

На сей раз ни одна черточка не дрогнула на пергаментном лице.

— Имя отступницы — Асиана-Ал-Мерита.

Королевский стражник позволил себе самодовольно ухмыльнуться — он угадал.

— Устный договор заключен. Подойди ко мне, Диам-Ай-Тер.

Великая матерь брезгливо стянула с пальца серебряное кольцо с прозрачным камнем, в глубине которого мерцала рубиновая капля.

— Ищи по крови и найдешь, — назидательно произнесла она. — Кольцо будет хранить тебя все время, пока ты ищешь и идешь по следу, оно может подсказать путь. Если ты свернешь в сторону, оно превратится в бесполезную безделушку. Кстати, такие безделушки королевские ищейки чуют за тысячи миль. Пока я не хочу впутывать их в свои дела. Но… Смотри не сбейся со следа, Диам-Ай-Тер!

Великая вышла так же стремительно, как и вошла. Дверь осталась открытой. Окно наверху распахнулось, впустив в комнату свет и поток морозного воздуха.

Морозного?! Они въехали в замок ранней осенью. Какая по счету зима царит сейчас за окнами клановой темницы? «Немного терпения, — сказал Демайтер сам себе и подхватил плащ с кровати, — скоро все выяснится».

Потревоженные сквозняком магические сторожа покинули насиженные места и бесплотными призраками потянулись сквозь дверной проем в глубину замка. Вместо них на пороге возникла советница первой лиги и протянула стражнику знакомый полупрозрачный шарф, расшитый райскими птицами.

— Прошу вас следовать за мной, светлый господин Диам-Ай-Тер, — произнесла она, помогая завязать глаза Демайтеру, у которого пока не получалось поднять левую руку выше уровня плеча.