Мы - Николай Кровавый!

26. Хорошего будет много!

"Неизвестные отцы" для американцев перестали быть неизвестными. А как тут сохранишь инкогнито, если увёл из под самого носа американских финансистов двести миллионов долларов? Таких парней в тайге не спрячешь. Про двести миллионов мне доложила моя собственная служба безопасности. Да Горацию Гинцбургу с его жалкими двадцатью миллионами до этих ребят далеко.

А американцы тем временем побыв какое то время в расстроенных чувствах, решили поправить своё положение. Разработав новый план действий, они немедленно приступили к его исполнению, выйдя на контакт не с кем-нибудь, а с моими покровителями. Об этом меня проинформировал Василий Иванович.

— Сейчас в Петербурге находится некий Чарльз Фэрбэнкс. Кто такой? Пока что сенатор. Но возможен вариант, что скоро станет вице-президентом.

— И какие такие личные дела появились у сенатора в нашей столице?

— Дела его не назовешь личными. Сплошь и рядом казённые. А поручено ему через меня довести до вашего величества некое весьма интересное предложение, — начал рассказывать "неизвестный".

То, что я услышал, не лезло ни в какие ворота: американцы надеялись заключить с нами союз, направленный против Японии! Причем, в том варианте, в котором они его задумывали, речь шла вовсе не о кратковременном соглашении. Какое там кратковременное? Соглашения такого рода действуют десятилетиями и просто так их не расторгнешь.

— Они сейчас стремятся улучшить свои позиции в северной части Тихого океана. Сделать это посредством войны с Испанией у них не вышло. Только хуже себе сделали. Поэтому и делают ставку на союз с Россией.

— Мы должны им таскать каштаны из огня?

— Я бы так не сказал. Им в первую очередь нужны в качестве базы Гавайские острова. Но после того, как их оттуда пнули, они согласны умерить свои аппетиты и ограничиться одним только островом Оаху. На остальную территорию Гавайского королевства они претендовать не станут.

В принципе, вполне разумно. И я понял, почему американцы подбивают клинья именно ко мне. Мой отказ от получения мандата они восприняли как отказ идти на конфронтацию с Америкой. Это им понравилось. С другой стороны, наличие на островах австрийского гарнизона создавало им некоторые трудности. Впрочем, способ решения проблемы они нашли. Вернув по требованию европейских держав трон королеве Лилиуокалани, они начали её подбивать на борьбу за полную независимость Гавайского королевства от европейских держав. Правда, была одна проблема: законная наследница престола принцесса Виктория Каюлани, сейчас поправляла своё пошатнувшееся здоровье в Крыму. В клинике доктора Мюллера. То есть была целиком и полностью в нашей власти. Американцев это конечно слегка беспокоило, но с другой стороны, это можно было использовать к своей выгоде. Каким образом? Подобрать принцессе подходящего мужа. Официально её женихом был принц Давид Кавананакоа, который приходился ей кузеном по материнской линии. Но он не устраивал американцев, поскольку они подозревали в нём британского агента. Их больше устроил бы в качестве принца-консорта мой брат Михаил, не имеющий никакого влияния в гавайском обществе.

— Погодите Василий Иванович! Тут что-то не то. Допустим моя семья даст своё согласие на подобный альянс и Виктория Каюлани, приняв православие станет какой-нибудь Лукерьей Николаевной, превратившись заодно в великую княжну Дома Романовых. Вот только кто сказал, что у Михаила Романова не будет всяческой поддержки со стороны России? Они ведь должны это понимать. Почему бы им не сделать подобного предложения Габсбургам? У тех точно нет возможности отстаивать свои интересы в этом регионе.

— А потому и не хотят с Габсбургами иметь дело, что понимают — за Габсбургами стоят Гогенцолерны. А Германия сейчас сильно укрепилась на Тихом океане. Её Восточно-Азиатская эскадра в данный момент сильней американского флота на Тихом Океане. Зато Россия по их мнению никогда не будет слишком сильной для того, чтобы мешать Америке. При этом, Россия достаточно сильна, чтобы в союзе с Америкой бороться за свои интересы в этом регионе.

Итак, возведение на гавайский престол подходящей династии — это только первый шаг. Следующим шагом должно стать образование военного союза на постоянной основе. Фэрбенкс огласил список желательных для Америки союзников. По его мысли, в состав Организации Северотихоокеанского договора должны входить Америка, Россия, Корея и Гавайи. Причем, чтобы преждевременно не дразнить гусей, американцы окажут королевству помощь в создании собственного флота. Нет, новейших кораблей они гавайцам строить не станут, но сплавить им часть своего старья согласны. Впрочем, не только своего, но и нашего.

— А что получит взамен Россия? Кроме нового геморроя.

Оказывается, что Василий Иванович оговорил и этот вопрос. Поскольку заиметь базу в Пирл-Харборе американцам в ближайшее время не светит, они не против, чтобы там была база гавайского флота и нашего Морвоенторга. И чтобы американские корабли имели право использовать эту базу в качестве промежуточного пункта на пути к Китаю.

В отношении Кореи дела обстояли ещё интересней. Вкладываться в её развитие американцы согласны, если правительство королевы Мин согласится войти в планируемый союз. Фэрбэнкс понимает, что склонить Корею к этому союзу без поддержки России не выйдет, а потому в качестве вкусных плюшек нам предлагают инвестиции в развитие наших дальневосточных портов. Если выйдет договориться по всем пунктам, то в случае конфронтации с Японией, противостоять ей на море будет не слабая Сибирская флотилия, а объединённый флот стран Договора.

— Это мне понятно, но Василий Иванович, я не верю в благотворительность. Что они на самом деле хотят?

— А хотят они, Николай Александрович Китай. Не весь конечно, а лучшую его часть. Северные, менее развитые территории Китая, которые примыкают к нашим границам, они согласны считать зоной нашего влияния. Но остальная территория — это американский бизнес.

— А чего им так важен Китай? Там же нищета живет.

Оказалось, что видимая всем нищета населения, не означает бедности самой страны. Китай богат. Тут следует сравнивать ВВП. У Англии и Франции он соответственно равен 184 и 117 миллиардов долларов в ценах 1990 года. ВВП России составляет 154 миллиарда долларов. У здешней Индии он равен 170 миллиардов долларов. То Индия богаче таких стран как Россия или Германия! Не случайно англичане ревниво относятся к попыткам кого-либо закрепиться рядом с Индией. Там есть что грабить. Вот они и нервничают. Но гораздо больше можно награбить в Китае. Его ВВП составляет аж 220 миллиардов долларов. Вот ему и не дают покоя. Потому там сейчас и идет война с европейскими державами. Раньше американцы тоже были не прочь пограбить Китай. Но сейчас планы пересмотрены. Вместо наглого грабежа предлагается аккуратная стрижка. А раз так, то от участия в интервенции Америка оказалась. Более того, она собирается оказать поддержку китайцам. Но не всем китайцам. Потому что единый Китай им не нужен.

— Так он Василий Иванович и так не един сейчас. Вы в курсе того, что там сейчас творится?

Василий Иванович конечно был в курсе последних событий, хотя новости из Поднебесной доходили с большим опоздание. Япония как всегда отличилась. Буквально месяц назад, японскими войсками после ожесточённых боёв был взят Пекин и деблокирован Посольский квартал. Императрица Цыси накануне штурма покинула императорский дворец и бежала из Пекина. За императрицей Пекин покинули все части китайской армии.

Одновременно объединенная эскадра союзников под флагом Адмирала Сеймура взяла штурмом форты Дагу. Правда, благодаря работе хунвейбинов председателя Ли, остатки китайского флота не приняли участия в битве, а заранее ушли в Корею и там интернировались И кому эти корабли достанутся после войны, никакой ясности не было. И не было её потому, что совершенно непонятно стало: кто на самом деле правит Китаем? Вдовствующая императрица Цыси, бежав в Маньчжурию, прихватила с собой младшего брата императора Гуансюя Цзайфэня и его невесту. Сам Гуансюй был взят в плен японцами. Правда, японцы держали его в плену не более суток, по истечении которых победители его вновь возвели на престол.

Гуансюй и до этого числился законным императором. Правда правила за него вдовствующая императрица. Теперь же, освободившись от её опеки, он попал в зависимость от японцев. Чем те немедленно и воспользовались. Поэтому в данный момент в Пекине правил японский ставленник, чья власть не выходила за пределы Чжили. Как только это стало известно, начался сущий бардак. Легитимность этого правителя сразу подвергли сомнению многие. В первую очередь сами ихетуани. Не спешили его признавать и европейцы. Ну а про саму Цыси и говорить нечего. Правда и у неё возникли проблемы. Её нового ставленника Цзаофеня готовы были признать в Маньчжурии, Монголии, в Туве, но уже южнее Великой стены его по-прежнему никто всерьёз не воспринимал. Правители провинций пока что выжидали. Зато китайские генералы начали действовать. Особенно отличились генералы из клики Ма. Глава клики Ма Фусян плюнул на войну с внешним врагом и начал подминать под себя провинцию Ганьсу. Не менее чудные дела творились южнее Янцзы. Именно там американцы собирались творить своё черное дело.

Наиболее подходящей для охмурения фигурой, янки сочли генерала Не Шичена. Он их устраивал со всех сторон. Будучи талантливым полководцем, он был весьма слабым политиком. А значит, им можно управлять. Поэтому через представителей китайской диаспоры в самой Америке начали мостить к нему мосты. Ради этого была срочно создана корпорация "Чжонгуа да лиминь", через которую Вашингтон собирался обделывать свои делишки в Китае. Хотя в правлении корпорации заседали одни китайцы, финансовые средства были американские.

Предполагалось, что снабжаемый американским оружием Не Шичен сможет быстро стать самым влиятельным из местных генералов и подомнет под себя всех остальных. Сделав это, он наведёт приемлемый порядок в южных провинциях и обеспечит комфортные условия для американских бизнесменов. А если ему удастся выгнать оттуда европейцев то будет совсем хорошо.

Север Китая по их мнению, должен быть зоной хаоса и продолжать сковывать силы европейских держав. Ради этого американцы согласны и там подкармливать китайцев. Но уже не так щедро. Ну а инородческие окраины Империи Цин их вовсе не интересовали.

Получив всю эту информацию, я призадумался. Участие России в тихоокеанском подобии НАТО имело свои плюсы и минусы. С одной стороны американская поддержка дорого стоит. Тем более, что планируется не временный ситуативный союз, а длительное стратегическое партнёрство, от которого будет сложно отказаться после того, как оно возникнет.

В первую очередь это значит, что в конфликте с Японией Россия не будет одинока. Да и японцы с британцами призадумаются. И пока американцам нужны промежуточные базы на пути в Китай, они не станут нам гадить исподтишка. Но с другой стороны, их трудно будет выгнать оттуда, где они хоть краешком зацепились.

А велики ли в этом деле наши преференции? Того, что я хотел, удалось достичь без всякой помощи со стороны Америки. Прежде всего, удалось повысить безопасность восточных территорий за значительно меньшую цену, чем это было в моём времени. Сергей Юльевич Витте стоном стонет, что на подкормку китайских инсургентов мы тратим аж целых 50 миллионов рублей в год! И это он считает разорением? Знал бы он, во что обойдётся война с Японией! А обошлась она России в 2.3 миллиарда рублей. И это выложить пришлось в течении 18 месяцев. Зато сейчас, за пятьдесят миллионов в год, я могу воевать с японцами целых 46 лет. Чужими руками. Нет, я понимаю, что со временем придётся тратить и больше. Но выгода всё-равно огромная. Как я уже говорил, туземные армии обходятся намного дешевле. А японцы сейчас много где увязли. На Филиппинах началась партизанская война. На Тайване она там идёт уже пятый год. Да притом такая, что в Токио на высшем уровне поднимался вопрос о продаже Тайваня французам. Мол выгоды от этой территории никакой, зато убытков не счесть. В Чжили тоже не все так просто. Остатки Беянской армии и ихэтуани готовятся отвоевать Пекин обратно. И потому две дивизии не могут никак вернуться в Маньчжурию. Приходится перебрасывать резервы из метрополии. В общем, сейчас японцам совсем не до нас. Кстати, европейцы похоже тоже надолго застряли в Китае. В данный момент войск европейских стран там немного, но переброски их продолжаются. Проблема в том, что содержать даже такую группировку весьма сложно. Одна дивизия, ведущая боевые действия в Китае обходятся им как три дивизии на европейском континенте. И чем глубже они там увязнут, тем меньше вероятности того, что полыхнёт в Европе. В общем, долгосрочный союз с Америкой мне в данный момент не очень то и нужен. Но посылать её на три великих буквы я тоже не стану.

— Василий Иванович! Давайте сделаем так: вы обрадуете это чучело тем, что у нас нет на юге Китая никаких интересов. Поэтому мешать американцам делать там свой бизнес мы не будем.

— А насчет союза?

— Объясните ему, что Россия к нему ещё не готова.

— Я бы не стал отказываться от него. Все-таки противостоять японцам, которых поддерживают англичане…

— На это у нас сил хватит. В случае нужды, мы просто перемелем японскую армию. Даже в схватке один на один. У японцев проблема с обученными резервами и финансами. Год войны и им некого будет послать в бой. Разве что необученное "мясо". Так что американская помощь нам не требуется.

— Это на суше, а на море?

— А что на море? Пусть себе господствуют. Что это им даст? Высадят десанты? Ну высадили. А дальше что? Бьются лбом об Владивостокскую крепость имея китайцев с монголами и корейцев в тылу? Пусть бьются. Вот только и этого не будет. Война в Китае — это надолго. И парой дивизий они у меня не отделаются. Вы просто не учитываете, что сейчас в Китае идёт народная война.

Был ещё один момент, из-за которого я не хотел идти на создание Тихоокеанского НАТО. Американцы, влезая в Китай, обязательно нарвутся на противодействие Европы. При этом расклад будет такой: у европейских держав рядом с Китаем есть колонии. То есть базы снабжения. А американцам нужно тащиться аж от Калифорнии. А потому они обязательно втянут союзников в свои авантюры. Хотя бы в форме предоставления промежуточных баз снабжения. И что мы получим? Конфликт с европейцами. Причем не только на Тихом океане. Создать басмачей в Туркестане англичане всегда сумеют. Да и на Кавказе станет очень напряженно. Нет, мне такой хоккей не нужен. Так что позволяем американцам творить в коренных китайских землях всё, что им угодно, а сами занимаемся северными землями Империи Цин. Их кстати сейчас целых две и даже три. А нам все и не нужны.

И тут весьма кстати пришли две шифровки. Одна из Сеула, а вторая из Маньчжурии. Наш посол в Корее Павлов сообщал о последних махинациях королевы Мин. Эта пройдошистая баба внезапно вспомнила о том, что Корея является вассалом Империи Цин. Правда, она промолчала про то, кого из императоров она считает своим сюзереном. Тем не менее, это позволило ей включить интернированные китайские корабли вместе с экипажами в состав своего флота. Четыре новейших миноносца германской постройки и два бронепалубных крейсера британской постройки, имеющие неплохо обученные экипажи, значительно усилили королевский флот. Но Мин на этом не остановилась. Блокируя поставки всего необходимого в крепость Хунчунь, она с помощью голода и взятки китайскому коменданту, добилась своего. Крепость была оставлена китайским гарнизоном и занята отрядом корейской самообороны. Что это ей дало? Контроль над теми землями Китая, что населены в основном корейцами. А у нас в перспективе появилось дополнительное прикрытие Владивостока со стороны суши. Как к этому отнеслись сами китайцы? А никак. Им сейчас не до флота и не до какой то там пограничной крепости. Других проблем хватает.

Вторая шифровка была от Дансаранова. Он докладывал про успешное завершение эвакуации китайских православных христиан. Эти бедолаги едва не погибли в самом начале восстания. Да и в пути всякого натерпелись. А потому, у них на своих соплеменников вырос хороший такой зуб. Лидер их, отец Митрофан Цзи через моего эмиссара передает нижайшую просьбу: чтобы Россия взяла этих людей под своё покровительство и помогла им защитить себя от "ярости языческой". Сейчас, в данный момент, пользуясь отсутствием в Китае твёрдой власти, христиане селятся вдоль китайского берега Амура. Поближе к России. Отец Митрофан просит лишь о помощи оружием и присылке "достойных пастырей", ибо прежние покинули "стадо Христово" на произвол судьбы. Это он про наших миссионеров пишет. Которые спаслись сами, но не позаботились о спасении своих братьев во Христе.

Что же, хорошим людям стоит и помочь. Оружием обеспечим. Средства на обзаведение хозяйством дадим. Даже школы можно помочь организовать. Овчинка эта стоит выделки. Деваться беженцам некуда. Назад им пути нет. Людям, которые в моём времени предпочитали отказу от веры мученическую смерть, доверять можно. А нам прикрыть границу "христианским поясом" будет весьма кстати. Вот только как с попами быть? Там нужны люди особого склада. Которые жизнь свою отдадут, но бежать от врага не станут. Такие в России конечно есть, вот только попробуй найди их среди морально сгнивших служителей. Наверное стоит кликнуть добровольцев. Такие найдутся. А если им обещать что весьма вероятна мученическая смерть за веру, то поедут туда хоть и немногие, зато те, от кого польза будет.

Этими мыслями я поделился с обер-прокурором Синода Победоносцевым. В итоге вышел скандал. Да ещё какой!

Правда, сперва всё было пристойно. Я принял Константина Петровича в домашней обстановке. Среди моих придворных подобный приём считался знаком наивысщего благоволения. На самом деле, я предпочитал обсуждать наиболее важные вопросы в такой именно обстановке, чтобы мой собеседник имел возможность чувствовать себя непринуждённо и не стеснялся говорить о наболевшем. И если в отношении таких людей как Степан Осипович Макаров или Дмитрий Иванович Менделеев, такая манера обсуждения дел себя оправдывала, то с Победоносцевым это не прокатило. Будучи человеком осторожным и скрытным, он не повёлся на этот приём. Не помогло и то, что вместе с нами за столом сидела Аликс.

Видя, что никакой непринужденности с его стороны не дождаться, я плюнул на всё и приступил непосредственно к делу. Я поделился с ним планами создания христианского "жёлтого пояса" на китайском берегу Амура, а в перспективе и вдоль Уссури. В числе прочих мероприятий, способствующих осуществлению этого замысла, следовало осуществить назначения подходящих для такой работы церковных иерархов. Выслушав меня, Константин Петрович заявил, что лучшим образом для такой работы подойдут члены православной миссии в Китае, которые давно уже там работают. Они знают страну, языки и обычаи местного населения и обладают значительным опытом миссионерской деятельности.

— Нет, Константин Петрович, этим людям я не доверю такую важную работу. Причина тому простая: в сложной и опасной обстановке, они бросили поверивших им людей и вместо того, чтобы спасать общину, стали спасать свои и только свои жизни. И вообще, это возмутительно! Из всех сотрудников православной миссии, лишь один отец Митрофан Цзы и супруга его Татиана, вели себя так, как и полагается наставникам.

При упоминании имен этих людей, глаза моей супруги подозрительно заблестели. Как и большинство уроженцев Германии, она была весьма сентиментальна. Рассказанная мной история исхода китайских христиан из Чжили в Северную Маньчжурия, её растрогала до слёз. Было с чего растрогаться, если вникнуть в ту обстановку, что сложилась в Северном Китае к началу погромов.

В отличии от ихэтуаней, местные христиане не обладали собственной военной организацией и как правило были людьми мирных профессий. Некоторым исключением были потомки албазинцев. Но и те не обладали нужными для защиты собственной жизни качествами. Ничего кроме лютой смерти бедняги не ожидали. Правда, сохранить жизнь себе и близким можно было через отречение от христианской веры. Но это для неофитов было неприемлемо. Не видел выхода из ловушки и сам отец Митрофан, а потому о спасении жизни никто не думал. Сам отец Митрофан на роль лидера никак не подходил. Что там с ним произошло, мне неизвестно, но ещё задолго до бунта, сотрудники миссии сочли, что их собрат повредился в уме и потому не годится для того, чтобы вести службу. В общем, отстранили его от исполнения своих непосредственных обязанностей.

Свихнулся он на самом деле, или просто не ужился в тамошнем кубле, но в решающий момент, он вместо того, чтобы спасать собственную шкуру, решил спасти души верующих. Каким образом? Самым простым. Какой бы веры или учения не придерживался человек, любая из них учит его главному: как нужно жить и как следует умирать. Не все верующие хорошо усваивают эти уроки, но отец Митрофан их усвоил на "отлично". Собрав вместе испуганных людей, он сумел их настроить должным образом. Не знаю, что он говорил собравшимся вокруг него, но люди повели себя достойно. То что нет возможности защитить себя приняв бой, вовсе не означало, что нужно унижаться, вымаливая пощаду у жестоких врагов. Это сумели осознать все. А осознав, решили уйти на небеса, читая последнюю в своей жизни молитву. По мне, так ничем не хуже пения "Варяга". Своё презрение к смерти и несущим её убийцам, можно выразить и так.

Но в отличии от моего времени, расправы не произошло. Обнаружив, что христиане вместо того, чтобы разбегаться кто куда, собираются воедино, ихэтуани начали осторожничать и не напали сразу. Именно эта нерешительность и спасла бедняг. Пока повстанцы выясняли обстановку, пришла помощь, которую никто не ждал — к Пекину прорвался Селенгинский бурят-монгольский конный полк, который вёл сам Дансаранов.

С этого момента и начался исход на север. Кстати, ушли не только православные христиане. Спасая жизни, к ним присоединились представители и других христианских учений. По мере продвижения на север, к ним ежедневно присоединялись новые люди. Колонна беженцев сильно разрослась. Вышло из Пекина около тысячи человек, а к Амуру довели несколько десятков тысяч беженцев. Легким этот путь не был. Частенько приходилось пробиваться с боями. Сил одного полка для защиты такого количества людей было недостаточно. А число преследователей только росло. Видя это, Дансаранов вызвал ещё два конных полка: Баргутский и Чахарский. Этого тоже оказалось мало. Соплеменники войскового старшины по своим боевым качествам конечно превосходили китайцев. Выдержкой, выносливостью, храбростью и дисциплиной. Но и этого было мало для успеха. Пришлось применить принцип: "спасение утопающих — дело рук самих утопающих". На этом поприще хорошо потрудился сам отец Митрофан. Видя, что защитникам их везде не поспеть, он двинул в массы лозунг: "продай одежды — купи меч!" Красноречие его даром не пропало. Из вооруженных чем попало беженцев, с помощью наших военных советников было сформировано шесть пеших батальонов, позже названные Албазинскими. Настоящих албазинцев в этом таборе было не более сотни человек. В большинстве своём они состояли из тех, в ком проснулась воля к сопротивлению. И это были не одни мужчины. Среди добровольцев хватало женщин и даже детей. Настоящую воинскую силу они из себя не представляли, но бесполезными тоже не были. Так или иначе, но к берегам Амура вышли не жалкие беженцы, а вполне организованное Албазинское православное войско. Именно такое название и фигурировало в сводках нашей военной миссии в Маньчжурии и докладе командующего Приамурского военного округа.

Расселить этих людей проблемы не составило. Свободных земель вдоль Амура хватало. Средства на обзаведение хозяйством тоже нашлись. Оставалось только сохранить стихийно сложившуюся организацию и извлечь из этого пользу для России. А польза могла быть огромная. Со старой жизнью люди порвали. Соплеменники ничего кроме неприязни у них не вызывали. Организуй и настрой их соответствующим образом и мы получим верного союзника в тех краях. Так мыслилось мне. Но именно в этом у меня и возникли разногласия с Победоносцевым.

Возражать против необходимости иметь плацдарм на правом берегу Амура он не стал. Но по кадровому вопросу между нами возникли разногласия. Победоносцев, ссылаясь на дефицит подготовленных для такой работы людей, настаивал на том. чтобы новоалбазинцами продолжали заниматься члены православной миссии в Китае.

— Константин Петрович, я с этим никогда не соглашусь. Новоалбазинцев ждут непростые времена. Бросить на произвол судьбы людей, делом доказавшим свою веру, я как христианин, не смогу. Но не смогу я и доверить их тем, кто повел себя как трус, дезертировав с доверенного ему поста.

— Но ваше императорское величество, — начал возражать Победоносцев, — что они могли в той ситуации сделать? Кому принесла бы пользу их гибель?

Вот это фокус! Теперь понятно, откуда гниль завелась! Я конечно атеист и верующим только притворяюсь. Но и шутить с такими вещами не намерен. Что есть миссионер? Прежде всего, это человек, готовый и умеющий действовать в самой сложной обстановке. По идее, кому попало столь трудную и опасную работу не доверяют. По ним судят о самой церкви и вере. И требования к моральному облику миссионера намного строже, чем к рядовому священнослужителю. Именно так я и думал. Но оказывается, я думал неправильно! Оказывается, бросить паству на произвол судьбы и спасать свою шкуру, с точки зрения наших церковных боссов позволительно!

— Господин обер-прокурор, — вмешалась в разговор Аликс, — насколько я помню, Святейший Синод отказался осудить тот грех, что распространился среди офицеров Преображенского полка. Вы даже при мне говорили моему супругу про опасность такого действия. Так вот, каковыми грешниками не были преображенские гвардейцы, но я не могу себе представить того, чтобы офицер в опасной ситуации бросил доверенное ему дело и удрал прочь, спасая свою жизнь. Но даже если бы такой нашелся, его немедленно казнят товарищи по полку. И это люди, подверженные содомскому греху, но не забывшие, что такое честь. Но с кем сравнить нам грешников из Пекинской миссии? Они показали себя в деле намного хуже содомитов. Оставить такой грех без наказания — бесчестить нашу веру.

Браво Аликс! Вот уж припечатала, так припечатала! Нужно будет твою речь записать и через "сливной бачок" сделать достоянием широкой гласности! Сравнить этих уродов с содомитами — это здорово! Так, а обер-прокурора я сейчас дожму.

— Константин Петрович, как официальный глава нашей православной церкви, не надеясь на проявление должной решительности и твёрдости в делах веры со стороны высших иерархов церкви, я решил должным образом применить имеющуюся у меня власть, а потому приказываю:

Первое — Святейшему Синоду придумать и организовать примернейшую казнь тем, кто из трусости пренебрёг своим христианским долгом и бросил своих братьев на расправу язычникам. Что значит каким образом казнить? Повесить! За что? Глупый вопрос! Конечно за шею!

Второе — из числа казаков Забайкальского войска, отобрать для работы в качестве духовных наставников, людей грамотных, набожных, владеющих китайским и маньчжурским разговорными языками. Да плевать мне на то, что это будут сплошные старообрядцы! Главное — в Христа верует и за веру эту кого угодно убьет! И не только убьёт, но и паству убивать научит!

Третье — Святейшему Синоду из числа профессоров духовных семинарий найти тех, кто сможет в течении трех месяцев создать китайский алфавит на основе кириллицы. Это важно. Для албазинских христиан все эти иероглифы должны стать мерзкими языческими письменами.

Четвертое — образовать при Святейшем Синоде дисциплинарную комиссию, которой будет вменено расследование недостойных поступков оступившихся священнослужителей.

И последнее. Не вздумайте лукавить и пытаться проволокитить мои распоряжения. Если Синод не оправдает моё доверие, персональным делом этих людей займётся Поместный Собор. Мне его собрать не долго. Вот он и вынесет те решения, которые не решатся вынести эти господа.

Моё распоряжение привело в ужас весь Святейший Синод. Пожалуй последний раз с этой лавочкой в подобном стиле разговаривал лишь Пётр Первый. И потянулись ко мне на приём ходатаи, умоляющие меня о смягчении участи оступившихся собратьев. Но я был неумолим. Тогда святоши попытались зайти с другого боку. Мол нет такого обычая в христианских странах, чтобы вешать попов за уклонение от выполнения своего долга. Что о нас подумает весь христианский мир? В ответ на это я заметил, что раз им не нравится виселица, то не нарушая библейских канонов они вольны назначить иные казни. Например, сожжение на костре или побивание камнями. Ужаснулась даже сентиментальная Аликс, которая начала упрашивать меня смягчить своё сердце и назначить более гуманные методы исправления грешников. Разве их нельзя просто взять и расстрелять?

— Дорогая Аликс, вазелин нужно ещё заслужить! - видя, что она меня не поняла, пустился в более подробные объяснения, — казнь при помощи оружия, это для честных воинов, которые не запятнали своей чести. Но для того, чтобы тебя расстреляли, следует проявить себя с лучшей стороны. Извини меня, но бросившие своих товарищей в момент опасности, до расстрела не доросли. Расстрел — это награда для доблестных, а не поблажка предателям.

Тем временем слухи о скандале просочились в общество. Тут сказалась работа моего "сливного бачка" и жалобы самих иерархов. Эффект был совсем не тот, на который рассчитывали нытики. Наша передовая общественность впервые наверное поддержала не фрондёров в рясах, а самодержавие. "Распни их!" — неслись восторженные призывы из всех либеральных глоток. Не остались равнодушными и консерваторы. Их мнение выразила статья, размещённая в газете "Правда". Консерваторы требовали масштабных чисток среди церковных служителей. Пора избавить нашу церковь от примазавшихся и оступившихся! — такова была основная идея этой статьи. Правда, они были против того, чтобы этой самой чисткой занимался сам монарх. По их мысли, такие вопросы не должен единолично решать даже самый авторитетный из христиан. Это прерогатива Собора, который всё решит и всех рассудит. Соборность — основа православия и не дело христианам все свои заботы на государя перекладывать. Всего то и делов: собраться вместе, да решить по-хорошему, что с этими выродками делать: дрова на них тратить или на верёвку с мылом соборно сброситься?

От каких высказываний, членам Синода стало не по себе. Куда то паству не туда потянуло. Сегодня значит миссионеров, а завтра кого? Народ ведь у нас тёмен и неграмотен. Бог его знает, кого он врагом Христовым сочтёт.

— Тёмен и неграмотен говорите? Так просвещайте и образовывайте его. Чтобы он вас не зашиб по темноте своей, — говорил я, после того, как выслушал жалобы иерархов, — деньги на просвещение можете брать из тех сумм, что на содержание семинарий выделены.

Про семинарии я вспомнил не просто так. Образование они конечно давали неплохое, но толку мне от таких грамотеев? Большинство учащихся семинарии стремилось использовать её как трамплин для поступления в светское высшее учебное заведение. Вот что писала в моем времени, в номере от 16 июля 1914 года уездная газета "Кинешемец": "В истекшем учебном году окончило иркутскую духовную семинарию 16 человек, из которых, как сообщает "Сибирь", только двое изъявили желанно остаться в духовном звании, а остальные намерены перейти в высшие учебные заведения… Красноярскую духовную семинарию в текущем году… окончило 15 человек. Желающих принять священнический сан среди окончивших нет".

При таких делах, стоило бы сократить число семинарий да на их базе открыть светские учебные заведения. Все-равно недостатка в попах не чувствуется. Зато народных учителей не хватает. Кстати, я и другие пути для сокращения расходов нашел.

— Господа! Комендор-сверхсрочник нашего флота имеет содержание в 220 рублей в год. При этом, он обременен семьёй. Столько же в год зарабатывает землекоп. Человек семейный и многодетный. И как на фоне этих примеров выглядит монах Александро-Невской Лавры, которому на командировочные расходы положено выдавать 250 рублей? Кто из этих людей умерщвляет плоть?

Удар по самому чувствительному месту — кошельку, ещё только задумывался, а святые отцы уже запаниковали. И пока они раздумывали, каким образом образумить впавшего в гнев царя, из Пекина пришли очередные новости. Одна из них касалась нашей православной миссии. Видимо кто-то сообщил им о той участи, что их ожидала по возвращению в Россию, потому что все эти господа дружно рванули к французскому посланнику и запросили убежища. Не прошло и суток со дня получения этой новости, как французский посланник в России граф Монтбелло запросил срочной аудиенции. По какому вопросу? Оказывается, правительство Французской Республики поручило графу ходатайствовать о прощении бедолаг-миссионеров.

— Граф, могу ли я знать, как поступит ваше правительство, если я отвечу "нет"?

— Франция не станет выдавать тех, кто просил у неё защиты, — тоном, полным достоинства ответил граф.

— В таком случае, мой ответ: Нет!

Честно говоря, сложившаяся ситуация была мне выгодна. Если насчет сурового наказания за проявленную трусость, со мной ещё могли спорить, то бегство к французам и поиск у них защиты, выглядел в глазах верующих делом гнусным. Мне даже ничего придумывать не нужно. Людская молва сама припишет невозвращенцам то, что они и не думали делать. И действительно, слухи пошли. Беглецам приписали масонство, тайное сотрудничество с иезуитами и "соблазнение в грех жидовский". Что понимали под последним, я так и не понял. Но от церкви их за это отлучили мгновенно. Позже выяснилось, что источником зарождения этих слухов был ни кто иной, как сам Святейший Синод. И именно его служители, связавшись с нашим посольством по телеграфу, советовали грешникам стать невозвращенцами.

И вообще, вместо того, чтобы тянуть кота за хвост, Синод проявил не свойственную ему расторопность. Во-первых, он принял решение о комплектовании православных миссий исключительно из лиц, имеющих опыт военной службы. Естественно, что служба эта должна быть беспорочной. Кроме того, было разработано "Положение о миссионерской службе", согласно которому, к запятнавшему себя бесчестием миссионеру, применялись все рекомендованные Ветхим заветом казни. В этом же "Положении" было прописано право миссионера на самооборону и физическую защиту тех, кто в ней нуждался. Отныне, грех пролития крови людьми, несущих язычникам Слово Христово, считался не грехом, а вынужденным поступком. При этом, наши святоши ссылались на те обычаи, которых издавна придерживаются целители. Мол, эти ребята конечно мирные и убийство — это не их метод, но иногда и они убивают. Когда защищают жизнь и здоровье своих пациентов от всякого рода злодеев.

А вот сокращать число семинарий они не хотели. Вместо этого они предложили создать при этих семинариях народные образовательные курсы. Ведь должны семинаристы где-то получать педагогическую практику. Подумав, я с ними согласился. Чем бы солдат не занимался, лишь бы задолбался. Так и с вольнодумцами. Потому что все эти стоны о бедах народных, от большой праздности. А ты не рассуждай! Ты помоги этому народу сам, своими руками! Как бы я не относился к нашей церкви, но в своих семинариях она готовит просветителей народных. Так в чем дело? Просвещайте! Да не чтением революционных листовок неграмотным людям. Грамоте учите! Чтобы человек сам, без вашей помощи мог эту листовку прочесть!

Удивляться такой уступчивости Синода не стоит. Напугал я их весьма основательно. И не меня они испугались, а созыва Поместного Собора. Легко рассуждать о демократии, пока её нет. А ты попробуй уцелеть при этой самой демократии! С тираном можно договориться, можно даже убить его. Зато с народом такие вещи провернуть намного трудней. Кто знает заранее о тех решениях, которые примет Собор? Как решит православный люд относительно участи отдельных персон? Всяко может решить. Потому и страшно. Я например точно знаю, что в моём времени убийством попов и разрушением храмов занимались не только разного рода жиды да атеисты. Крещёный люд тоже принял в этом активное участие. Да не из под палки.

Вот потому и решились высшие иерархи церкви на устранение хотя бы части недостатков. И даже с кириллическим письмом для албазинцев подсуетились. Впрочем, создавать его и не требовалось, ибо оно было создано ещё при Николае Палкине. Нужно было просто в собственных архивах покопаться. Они и покопались. Нашлось аж две азбуки, созданные для маньчжуров и тех китайцев, что говорили на мандаринском наречии. Не только азбуки. Существовали и рукописные варианты Святого Писания, написанные этими алфавитами на нужных нам языках. Нашлись и те, кто владел этими языками. Ведь могут, когда захотят!

На этом сюрпризы не закончились. Аликс, проникшаяся важностью подобной работы, испросила у меня разрешения на создание Братства Подвижника Митрофана, патронессой которого решила стать лично.

— Дорогая Аликс! Насколько я понял тебя, братство это будет не в столице отсиживаться, а вести работу среди китайцев. Но ведь ты не сможешь надолго покинуть меня. И дело это нельзя пускать на самотёк.

— Ники! Я про это уже подумала. Разреши мне взять в помощь Сандро и Безобразова. Они давно мечтают о Желтороссии. Вот и пусть трудятся на этой ниве. Да не в столичных салонах, а на берегах Амура.

Что тут можно сказать? Ни тому, ни другому я не доверяю. Сандро имел дурную привычку тихо сбегать, едва дело начинает пахнуть керосином. При этом, ответственность за провал он обязательно возложит на меня или Аликс. С Безобразовым всё гораздо сложней. То что это авантюрист, не способный видеть дальше своего носа, много кто мне говорил. В этом я был с ними согласен. Плох он был и как коммерсант. Про то мне неоднократно говорили и Витте и граф Фредерикс. Всё, что он не затеет, обернется банкротством. Дело даже не в этом. Та информация, что добыл для меня Аркадий Францевич Кошко, меня совсем не радовала. Безобразов — это один из членов якобы распущенной "Священной дружины". Как я и предполагал, никто её распускать не собирался. Существовала она и по сей день. И руководитель у ней остался прежний: Воронцов-Дашков. Мутный весьма тип. В моём времени он был снят за "Ходынку" и отправлен наместничать на Кавказ. Как он наместничал, это тема отдельного разговора. Достаточно упомянуть то, что с его подачи и при его покровительстве набрали силу армянские сепаратисты. И если бы они мечтали только о независимой Армении! Великодержавный шовинизм армянам тоже был не чужд. К началу Первой Мировой войны Закавказье потихоньку превращалось в армянскую вотчину. Тот же Тифлис до революции был населен вовсе не грузинами. Основное население — армяне. А что в Баку творилось? Там армяне медленно, но верно брали под свой контроль ситуацию в этом центре нефтедобычи. Но доминирование в торгово-экономической сфере — это ещё цветочки. Армянские шовинисты начали прибирать к рукам и внутреннюю политику в наместничестве. При этом, действовали они не только добрым словом. С подачи Воронцова-Дашкова к 1905 году в распоряжении "Дашнакцутюна" было около ста тысяч боевиков.

Вообще то, ошибиться в отношении армян было нетрудно. Пока шли войны с Турцией и Персией, они действительно помогали нашей армии не за страх, а за совесть. Но жизнь не стояла на месте. Со временем у них появились и собственные цели. Сейчас шовинисты особой силы не имеют, но если им потакать, они дел натворят. Вот поэтому я и не сплавлял туда Воронцова-Дашкова.

Намного хуже были известия про то, кому служит эта самая "Священная дружина". Кошко предоставил мне доказательства того, что истинным её хозяином является ни кто иной как дядя Володя! Пора было с этим что то делать. Подготовка к тайной операции уже началась. Сыну его, Борису, предстояло неудачно упасть с лошади во время лисьей охоты в Поставах. Другому сыну, Андрею, предстояла гибель во время артиллерийских стрельб. Дочь Елену никто и пальцем не тронет и быть ей супругой греческого принца. Ну а самому дяде Володе предстоит посещение лечебницы доктора Мюллера и знакомство со стимулирующим действием некоторых препаратов.

Зато Воронцову-Дашкову повезёт меньше. Найдётся на его голову либо польский, либо еврейский террорист, а может быть и армянский.

А вот что делать с самим Безобразовым, я ещё не решил. Может и впрямь отправить его к албазинцам? Без высочайших покровителей он много бед не натворит, возможно что и польза от него будет немалая. Почему бы не попробовать?

— Аликс! Я согласен с твоим предложением, но предупреждаю: Сандро и Безобразова нужно жестко контролировать. Поэтому я выделю им в помощь таких людей, что не побоятся пресечь возможные безобразия с их стороны. Естественно, что правом личного доклада тебе о происходящем, они будут наделены.

Отрадные вести приходили и с Севера. Макаров, наделённый особенными полномочиями, резину не тянул и размахнулся не слабо. Слишком много ресурсов я ему выделить не мог, но это его не смущало. Как и всякий человек его склада, он изыскивал любые возможности для выполнения поставленной ему задачи. То, что открыть сквозное движение по Северному Морскому Пути не выйдет ни через десять, ни через двадцать лет, выяснилось довольно быстро. Но нытья по поводу невыполнимости поставленной задачи не последовало. Раз на пути к успеху оказалось больше трудностей, чем предполагалось, значит нужно лучше приготовиться к их преодолению. Заложить фундамент предстоящих побед. И он закладывал. В этом деле он неплохо сработался с Саввой Мамонтовым. Проложенная под руководством Саввы железная дорога на Архангельск, заслуживала отдельного повествования. Прокладка этой дороги оказалась первым в России опытом железнодорожного строительства в условиях Крайнего Севера и была сопряжена с серьёзными проблемами. Насыпи размывались, технику засасывало в болота, предприятие испытывало постоянную нехватку рабочей силы — среди болота и тундры отсутствовало население. Часть дороги приходилось временно устраивать на сваях, отсутствовала связь. Несмотря на это, уже в 1898 году было открыто движение на постоянной основе по Вологодско-Архангельской линии. Теперь, говорить о развитии крупного судостроения в этих местах можно было со всей серьёзностью. Но не единым Архангельском жив Север. Получив необходимый опыт, Савва взялся за Мурманку… Теперь, когда появилась "железка" и ледоколы, облегчилось строительство гаваней. О ледоколах отдельный сказ. Из первых четырёх построенных для нужд Севера ледоколов, Макаров получил всего один. Два ледокола отжал для себя Балтийский флот, а один Сибирская флотилия. Всем вдруг они срочно потребовались. Как только раньше без них жили? Не получив требуемого в полном объёме, Макаров озверел настолько, что плюнул на установившийся порядок и стал заказывать их самостоятельно. и Что интересно, деньги на это нашлись. Не из казны конечно. Просто мой адмирал начал подминать под себя норвежских браконьеров. Как он это сделал? Для начала он добился перевода в своё распоряжение той вооруженной рухляди, от которой балтийцы и сами были не прочь избавиться. Так в Екатерининской гавани появился Мурманский отряд кораблей. Ну а дальше всё просто. Не можешь предотвратить — возглавь! Отныне, иностранный браконьер, если не хотел лишиться своей посудины, средства лова и улова, вынужден был вступать в Северное Промысловое общество и платить в него соответствующие взносы перед каждым сезоном. Естественно, что цены на рыбу взлетели. Не у нас. В Норвегии. И теперь наш МИД периодически получал от короля Швеции и Норвегии ноты протеста. А мы отвечали вежливо и уклончиво.

А Макаров не успокаивался. В этом году на острове Медвежий, моряки с крейсера "Светлана" обнаружили две коммерческие немецкие экспедиции, искавшие полезные ископаемые и занимавшиеся рыболовным промыслом. На месте бывшего поморского поселения на острове команда крейсера установила русский флаг и железный крест, у основания которого была закреплена доска с надписью на трёх языках: "Принадлежит России". Узнав про это, Степан Осипович учредил на Медвежьем наблюдательную станцию и таможню. Скандала не возникло.

Но больше всего меня удивил посланный мне на утверждение проект Беломорско-Балтийского канала. Собственно говоря, нового в этом ничего не было. Эту задачу хотели всячески решить еще в 18 веке и разного рода проекты регулярно поступали на рассмотрение. Макаров же, имея в своём распоряжении множество сосланных смутьянов с подходящим образованием, уже провёл изыскания вдоль предполагаемой трассы канала и организовал разработку проекта. В отношении исходных основных заданий было принято положение, что ББК должен быть на всём протяжении доступен для морских судов. Согласно установленным в то время заданиям для этого строительства, размер шлюза был принят 312,3х21,34 м с глубиной на короле 7,92 м. Вот только цена вопроса! Решиться дать "добро" я долго не мог. Хотел отфутболить. Вернее отложить до лучших времён. С этим намерением я ввел в курс дела Витте. К моему удивлению, Витте был не против строительства канала. По его словам, если растянуть само строительство лет на пять, то по деньгам можем уложиться.