Мы - Николай Кровавый!

Последняя страница прошедшего века

На подходе новый, 1901 год. Строго говоря именно он и будет началом двадцатого века. Хотя как сказать. Фактические конец старого века и начало нового не все совпадают с календарными. Семнадцатый век на деле закончился в 1714 году с окончанием войны за испанское наследство. Именно тогда началась совершенно новая эпоха с иными нравами и подходами к делу. Галантный век в свою очередь подошел к концу после разгрома Наполеона при Ватерлоо. Ну а фактическое начало двадцатого века в моем родном времени, произошло в августе 1914 года. Наверное, так будет и здесь, хотя конкретная дата может измениться.

Чего я добился в этом мире за прошедшие шесть лет? На первый взгляд, изменений произошло мало. Но это если не сравнивать того, что было в моём времени с тем, что произошло здесь.

Мне удалось избежать Ходынки. Люди конечно этого никак не оценили, потому что она не произошла. Я с выгодой для дела использовал Промышленную войну 1896 года. Теперь в России есть организованный рабочий класс и самодержавие может рассчитывать на его поддержку.

Созданы новые тайные службы, с чьей помощью удалось провести немало успешных операций. Благодаря их работе, я не прибегая к территориальным захватам обрел прочные позиции в Корее, Маньчжурии, на Гавайском архипелаге и даже на Ближнем Востоке.

Япония этого мира ещё радуется победам над китайцами и испанцами, но сил для дальнейшей экспансии ей не хватает. Она ещё нужна англичанам и те поддерживают её всячески, но американских кредитов ей не дождаться. А значит, её развитие не будет таким стремительным, каким было у нас. Сейчас самураям не только не до России. Они и с Кореей пока не связываются, потому что ощущают нехватку сил. Да и недоброжелателей у них стало больше.

Америка — это вообще песня. "Что они не делают, не идут дела". "Золотая лихорадка" на Аляске принесла больше пользы британцам. Испано-американская война вроде бы кончилась вничью. Но это на первый взгляд. На деле, американский капитал не отказался от экспансии, но пускать в дело армию и флот побаивается. В этом плане, решение воевать с Испанией, сыграло с американцами дурную шутку. Так и не пустив в горячее дело ни армии, ни флота, они до сих пор не подозревают о наличии тех пороков, которые следует немедленно устранить. Флот, правда, у них не хуже европейских, но армия до сих пор отсталая и негодная для масштабной войны. Но даже не это главное. У американской верхушки сложилось впечатление, что в войну с европейскими странами лучше не вступать — бить будут всей Европой. В этом их в частности убедил никто иной, как мифический Джеймс Бонд, за поимку которого американцами объявлена награда.

Ну а мои комбинации с Бельгией и Польшей… Впрочем, не буду забегать вперед. С ними ещё ничего не ясно. Всё может внезапно измениться. Тем более, что Польшу я не считаю надёжным заслоном. Хотя в неё французы вкладывают столько, что чем чёрт не шутит? Прикрыть развёртывание русской армии будущему Войску Польскому вполне реально. Если конечно у поляков желание такое будет. На последнее я не очень то и надеюсь.

— Жорж! Я бы на твоём месте не надеялся на те крепости, что французы с бельгийцами сейчас срочно строят на Вислинском рубеже. Вести осаду крепостей тевтоны умеют. Тем более, что осадная артиллерия у них очень неплохая. — сказал я брату Георгию, когда он принёс мне план развёртывания наших сил на случай войны с Германией.

— Ники! Но что мешает нам применить для обороны Польши "Бельгийский вариант"? Если помимо "РосБельАвиа", создать ещё одну фирму-конкурент, то бои на рубеже Вислы будут столь же успешны?

— Не пойдёт! Понимаешь Жорж, главную опасность немцы будут видеть во французах, а не в нас и не в поляках. Поэтому скорее всего они и сосредоточат свои основные силы против французов. Там, на Западе, по их представлениям находится ключ к победе. А Польша ими не воспринимается в качестве серьёзной угрозы. Скорее всего, они просто сядут временно в оборону. Или попросят австрийцев заняться поляками. К тому времени, когда они выйдут на рубеж Вислы, у германцев уже будет соответствующий опыт. Поэтому налётами с воздуха их не проймёшь. Найдут, чем отбиться. Так что удары польской авиации уже не станут для них неприятным сюрпризом.

Но вообще, что то в этом было! Кстати, а почему бы не сыграть с этими ребятами краплёными картами. К моменту войны с Германией, авиация будет практически у всех европейских стран. Самолёты никто толком кроме нас и бельгийцев применять в начале войны не сможет. Разведка, наблюдение, доставка депеш. Вот и всё применение аппаратов тяжелее воздуха. Вооружение — пистолет лётчика. Серьёзный бомбогруз мало кто сможет доставить до цели. Опять же, кроме нас и бельгийцев. Но есть ещё дирижабли! Тут никто кроме меня не знает про то, что их наличие никому не даст преимущества на поле боя. Зато другие, а таких большинство, считают иначе. Так почему бы не спровоцировать гонку воздушных вооружений именно в этом направлении?

Как только подобная идея пришла мне в голову, я немедленно взялся её осуществлять. Нужно сказать, что строительство полутора десятков дирижаблей было и в моих планах. Но ведь я не собирался делать на них ставку. Дальняя воздушная разведка, аэрофотосъёмка, патрулирование воздушного пространства. И это всё. Но если внедрить мысль о том, что ими можно решать множество огневых задач на поле боя?

Сказано — сделано! Спустя месяц вышел труд всё того же сотрудника "сливного бачка" известного миру под псевдонимом Витторио Резун. Его книга "Господство в воздухе. Вероятные формы будущей войны", вышла ограниченным тиражом в Голландии, а её пиратская копия в Варшаве. Естественно, первая на голландском, а вторая на польском языках. В этой книге автор рассуждая о возможности будущего Польского королевства самостоятельно противостоять совместному нападению на неё Австро-Венгрии с Германией, призывал читателей не зацикливаться на применении традиционных средств вооружённой борьбы, а смело внедрять в практику военного дела передовые разработки. В качестве таких он считал дирижабли.

Его доводы были аргументированы соответствующими расчетами. В качестве основного оружия этих "воздушных крейсеров" Витторио Резун предлагал полякам использовать свободно падающие бомбы, общим весом в пять тонн, переделанные из снарядов для устаревших морских орудий крупного калибра. Схемы переделки снарядов калибром от шести до шестнадцати дюймов в свободно-падающие бомбы им прилагались. Где полякам взять эти самые снаряды по приемлемой цене? Витторио прямо указывал на наши арсеналы. Мол, русские всё-равно не сумеют их с толком применить, так почему бы у них не приобрести сей хлам и не дать ему новую жизнь? По мысли автора, флот из двух дюжин дирижаблей, регулярно наносящий бомбовые удары по марширующим к фронту войскам противника, его обозам и по станциям, где производится выгрузка этих войск, способен нанести существенный урон агрессору.

Кроме того, в книге подробно рассматривался и другой вариант нанесения удара по противнику. В частности, бомбогруз предлагалось заменить обитаемым контейнером с размещенным в нем 63 мм орудием. В прилагаемой схеме подвесного контейнера, было показано, что собой представляет это орудие. Ничего сложного! Ствол нашей новой полковушки с приделанным к нему соплом Лаваля. То самое ДРП, которым в моём времени увлекался сперва Рябушинский, а затем дружная компания в составе жертв сталинских репрессий.

Резун весьма чётко доводил до сведения читателя, что бомбы — это по площадным целям, а ДРП — по точечным. Был и эскиз самого "воздушного крейсера". В качестве мотора, автор рекомендовал керосиновый двигатель Тринклера, который недавно стали производить в Нижнем Новгороде. Благодаря этому двигателю, под ударами воздушного флота Польского королевства могут оказаться Берлин, Вена, Будапешт и даже Смоленск с Киевом! Силовой набор предлагалось делать из алюминия. Тем более, что возить его издалека не требуется. Рядом с Польшей находится дружественная ей Россия, которая в этом году начала производить сей ценный металл в гигантских количествах: целых пятьсот тонн в год и есть перспектива наращивать его производство. Самой России такое количество алюминия не нужно, ибо она не умеет с ним работать и скорее всего истратив малую часть произведённого на простые изделия, остальное вынуждена будет продавать всем желающим.

Как отнеслись к этой книге в Европе? Сперва никакой видимой реакции мы не наблюдали. Но это объяснимо: подобный креатив нужно ещё осознать, проконсультироваться со специалистами и лишь позже принять решение. Тут от самих поляков мало что зависело. Главное — что решат французы. А французы раздумывали. И пока они думали, весь голландский тираж куда то исчез из продажи. И тогда не только французы принялись срочно приобретать польский тираж.

Нужно сказать, наивными французы не были. Красоту идеи с огневым воздействием на коммуникации и резервы противника они оценили правильно. Дело нужное и перспективное. Отдавать такое прекрасное оружие исключительно полякам, да ещё за свой счет, они не собирались. И тем более они были против того, чтобы все это производилось в Польше. Зачем? Ведь поляки не имеют той развитой промышленности, которая есть у французов. Поэтому двигатели Тринклера и русский алюминий сочли ересью. Ну а утилизацию старых снарядов методом переделки их в авиабомбы, они тем более не могли позволить. Ведь у Франции тоже есть похожие изделия, которые можно и нужно использовать так, как требует теория Резуна. В общем, французы решили строить воздушный флот сперва себе, а после того, как программа строительства флота будет выполнена, начать производство воздушных крейсеров и для своих союзников.

Вот этого я и добивался! Стоило французам принять такое решение, как следом за ними решение о строительстве Гохлюфтфлоте, состоящем из трёх оперативных объединений, принял кайзер. Первую эскадру в составе двадцати четырех дирижаблей планировалось развернуть против Франции. Вторую, состоящую из двенадцати кораблей — против будущей Польши, а на Шаньдуне и Филлипинах — Восточно-Азиатский отряд из шести воздушных кораблей. Следом за Францией и Германией зашевелились британцы и итальянцы с австрийцами. Процесс пошёл!

Не обошло это безумие и нас. Фанатом стратегического воздушного флота проявил себя резко подросший в чинах Александр Матвеевич Кованько. С ним мне было всё ясно: Александр Матвеевич действительно был энтузиастом воздухоплавания. Гораздо хуже было то, что ему на шею вознамерился сесть великий князь Александр Михайлович. А вот это мне было совсем ни к чему. Я и так замучился гонять "Сандро" от разного рода кормушек. Ведь каков наглец! Сперва положил глаз на военный флот. Но после того, как на него рыкнул дядя Алексей, отказался от этой затеи. Зато переключил своё внимание на торговый флот. Особенно его привлекал недавно созданный "Морвоенторг". Еле отвадил его с помощью Витте. Решил было взять шефство над Северным Морским Путём, но быстро понял, что это предприятие не скоро начнет приносить прибыль. Да и хлопотно всё это. Его участие в дальневосточной авантюре закончилось даже не начавшись, после того как Безобразова сплавили в систему "Военторга"

И вот теперь он покусился на святое — на авиацию. А мне разве это от него нужно? У меня и так хватает толковых людей, способных поднять в воздух всё что летает и немного того, что летать в принципе не должно. Категорического отказа Сандро от меня не получил. Более того, был удостоен дружеской беседы. Я объяснил ему, что процесс становления нового вида вооружённых сил на первых порах будет очень сложным, ибо авиация почему то притягивает к себе разного рода неадекватов. Не далее как неделю назад, в Гатчине произошло ЧП. Да ещё какое! По просьбе Александра Матвеевича, чтобы отвадить от лётного поля разного рода любопытствующих, была усилена его охрана подразделением драгун, где старшим в тот момент был вахмистр Гоги Камикадзе.

— Казалось бы, вахмистр, не мальчишка сопливый, а хороший служака. Кому как не ему подавать пример железной дисциплины. Какое там! Этот негодяй, увидев как летают самолёты, возбудился и совершил угон аппарата конструкции инженера Потапова! И всё ради того, чтобы прокатить на нём свою невесту! И это из числа самых дисциплинированных! Как только он со своей барышней не разбились, ума не приложу.

— А что дальше было с этим самым Камикадзе?

— Сидит под арестом и готовится к поступлению в лётную школу. Честное слово, я бы его в арестантской роте сгноил, но за него лично просил Александр Матвеевич. Вынужден пойти навстречу его просьбе, ибо по его уверению, остальные воздухоплаватели ничуть не лучше. Сплошные Камикадзе!

Чувствовалось, что поколебать Сандро мне не удалось. Он продолжал меня уговаривать доверить ему шефство над Императорским Военно-Воздушным Флотом. Ведь в конце концов, можно набрать личный состав из людей, которые не подвержены анархии.

— Бесполезно Сандро, когда бог создавал в России дисциплину, летуны были в полёте. Хотя…. - тут я сделал вид, что призадумался, а затем выдал ему иное предложение, — А почему бы тебе, подобно генералу Киселёву, создавшему румынскую армию, не приступить к созданию Польского Воздушного флота?

Далее я ему объяснил, что нами и французами строятся и уже осуществляются планы по созданию из Царства Польского буферного государства, чьё назначение — быть щитом против германской военщины. В этом плане, нашими союзниками делается многое. Но до воздухоплавания у них руки не доходят. Хотя, возможность такая есть. Взять например филантропа и прибыльщика графа Тышкевича. У него нашлись средства для строительства порта в Полангене. Правда, сейчас граф не у дел. Французы выкупили у него предприятие и теперь сами занимаются портом. Но ведь следует использовать энергию и хватку этого человека. Стоит ему оказать покровительство, как граф заткнет за пояс графа Цеппелина! В общем, создать польскую авиацию можно и без французов. Поляки, в отличии от наших поданных, менее склонны к анархии и можно быть уверенным в том, что в ряды польских пилотов никакой Камикадзе пролезть не сумеет. Порядок будет не хуже, чем у кайзера! Если конечно пост наместника в Варшаве весь переходный период будет занимать достойный и преданный престолу человек.

Стать наместником в Варшаве Сандро согласился. Ну и ладушки. Вряд ли дядя Володя будет этим доволен. Он и так уже точит зуб на Михайловичей.

А история с дирижаблями продолжилась, причем в самом неожиданном направлении. Будучи неглупыми, французы одобрили авиабомбы, но насчет установки ДРП сомневались. Они резонно рассуждали о том, что она ещё подойдёт для ведения боя против дирижабля противника, но использовать её для обстрела наземных объектов, опасно для самого летательного аппарата. Зато в качестве горной пушки ДРП может проявить себя. Калибр по их мнению был неудачный. Что такое 63 мм? Ерунда! Зато 75 мм — то, что нужно! Следом за французами к такому же выводу пришли итальянцы и австрийцы. Зато англичане с американцами столь радикально не мыслили. Они решили попробовать поэкспериментировать с калибром 57 мм. Горная артиллерия им особо не требовалась, зато для морской пехоты могло подойти.

То, что ничего толкового у них в ближайшее время не выйдет, лично я знал наверняка. Вряд ли у них получится образец, годный для серийного производства. Но пусть пробуют. Я ведь тоже пробую. Без особой надежды на успех. Просто моим студентам Военно-Механических Курсов нужно на чем-то руку набить. Поэтому, они в своих студенческих конструкторских группах много над чем ломали голову. В том числе и над 63 мм безоткаткой. Выйдет что-то дельное — можно и про другие калибры подумать. Не выйдет — всё-равно наработки для будущих поколений конструкторов останутся.

Не только Военно-Механические курсы ломали голову над всякой экзотикой. Кораблестроительный филиал Политехнического института тоже не бездельничал. Накануне Испано-американской войны, студенческое конструкторское бюро будущей Корабелки получило задание на создание проекта водобронного крейсера. И опять скажу, лично мне было ясно, что ничего толкового у нас не выйдет из этой затеи. Но польза от этого была. Не единожды будущие инженеры приходили к выводу, что проект этот стоит разделить на две части: надводный минный крейсер и подводный крейсер. А пытаться что то делать по принципу "два в одном", значит идти в тупик. Вроде правильно решили ребята. Но их предложение забраковал МТК, в котором хватало сторонников идей Джевецкого. Чтобы преодолеть это сопротивление, я взял и отдал это учебное заведение "Морвоенторгу". Бойко, который тоже был против подобных химер, сразу пошел навстречу. И как то незаметно, вместо работы над непонятным уродцем, началась работа по трем направлениям: подводным крейсером, эскортным кораблём океанского класса и транспортным судном ледового класса. Но официально считалось, что мы по прежнему пыхтим над проектом водобронника. Что интересно, во всём мире студенческие конструкторские бюро всерьёз не воспринимал никто. А потому соглядатаи иностранных держав да коммерческих фирм туда даже носа не казали. Но они пренебрегали и более серьёзными вещами, наподобие тех, что творились в западных губерниях в приграничной полосе. Разведчиков, которые будут опираться на опыт большой европейской войны, такими вещами не обмануть, но в начале двадцатого века, вряд ли они придадут большое значение тому, что происходило на границах.

Смысл творимого был в том, что отказавшись тратить деньги на строительство крепостей, я начал в этих местах менять сам рельеф, создавая заранее условия для формирования удобных для обороны рубежей на широком фронте. Заодно постепенно происходили изменения жизни у населения в приграничной полосе.

Итак, что мы имеем на западных границах? В перспективе "Польский буфер", чьи защитные свойства вызывают у меня сомнения. Сомнения эти у меня возникли не на пустом месте. Поляки любят преподносить сюрпризы. От них можно ожидать как упорства в бою, так и массовой сдачи в плен. Тут всё зависит от текущего настроя. Мне конечно выгодней, чтобы они доблестно дрались за "Прекрасную Францию". Но есть проблема. Это сейчас поляки любят французов пылкой любовью, поскольку они помогают им избавиться от ненавистных московитов. Но что будет, когда они добьются вожделенной независимости? Могут ведь внезапно решить, что больше они французам ничем не обязаны. И зачем им теперь французы, когда рядом есть кайзер? Как и в любом обществе, германофилы у поляков есть. А это значит, что наш будущий Анджей Первый, должен иметь возможность задавить всех, кому не нравится Антанта. То есть, иметь под рукой надёжные воинские части. И части эти лучше всего сформировать уже сейчас. Причем, личный состав этих частей должен недоброжелательно относиться к германцам, не испытывать жалости к бунтовщикам и смутьянам, при этом быть стойким, храбрым, дисциплинированным. Такие люди в империи были и служить хоть по найму, хоть за идею, были согласны. Французов, в необходимости иметь преданные польскому королю части, убедить удалось. Так у будущего Анджея Первого появилась своя гвардия — латышские егеря. Комплектовалась эта гвардия добровольцами, желающими за приличное жалование (выплачиваемое французскими франками) стать опорой польской монархии. Но одних гвардейцев было мало. Их силами можно было контролировать только обстановку в столице. А как быть с провинциальными гарнизонами? Выход и тут был. В разговорах с французскими офицерами, я привел мнение Наполеона Бонапарта о том, что без хорошей военной полиции невозможно поддержание дисциплины в войсках. С этим французы были вполне согласны. Проблема была лишь в подходящем личном составе. Нужны были люди, которым всевозможные польские фантазии и мечтания совершенно побоку. Которые без всякой жалости и трепета задавят любой протест в самом зародыше. Которым совершенно плевать на то, что местные за это их будут ненавидеть. И опять Россия-матушка в моём лице, верная своим союзническим обязательствам, помогла французам решить и эту проблему. Личный состав польской военной полиции стали набирать из уроженцев Туркестана. Было решено, иметь в каждом полку по взводу военной полиции, а в каждой дивизии — полевую комендатуру. В оперативном отношении эти подразделения конечно подчиняются общевойсковым командирам, а в своей повседневной деятельности — органам военной контрразведки. Которая почему то состояла в основном из латышей и евреев, хотя поляки тоже там были. Ну и в довершении всего — Туркестанский конный полк полевой жандармерии, да дисциплинарный батальон, где унтер-офицеры постоянного состава тоже были уроженцами Азии.

Формирование Войска Польского уже началось. Основой для него послужили части Варшавского Военного Округа, личный состав которых постепенно замещался призывниками из местных уроженцев. Так что к 1905 году нам останется только передать территорию, да вывезти боевые знамёна прежних полков.

Совершенно независимо от Войска Польского мы заложили основы ещё одной вооружённой структуры: Посполитого Рушения, которую после душевной беседы с Зубатовым, согласился возглавить Роман Валентинович Дмовский. Была у меня мысль о том, чтобы поставить во главе этого дела Юзефа Пилсудского, но после тщательных раздумий, я эту идею забраковал. Этот пан-товарищ как раз и был способен вступить в дружеские отношения с теми же австрийцами. Потому он и был вычеркнут мной из "Особого списка". В ночь с 21 на 22 февраля 1900 года, Пилсудский был вновь арестован вместе со своей женой. На квартире Пилсудского был обнаружен печатный станок и начало 36-го выпуска газеты "Robotnik". После ареста Пилсудский был переведён в лодзинскую тюрьму, а затем 17 апреля был отправлен в X павильон Варшавской крепости. Находясь там, Пилсудский симулировал душевную болезнь. Как только мне про это доложили, я немедленно связался с Василием Ивановичем и попросил определить пациента в психиатрическое отделение клиники доктора Мюллера и прописать бедному Юзефу какую-нибудь эффективную процедуру. Которая снизит градус пассинарности этого человека. А то нехорошо получается. Брат его Бронислав попав на Сахалин, без всякой терапии стал неплохим этнографом и думать забыл про Польшу. Милее Сахалина для него места на Земле нет. Так может и Юзефу, после лечебных процедур понравится какой-нибудь абстракционизм?

Дмовский же меня устраивал тем, что с ним можно договориться. И мы договорились о многом. Например о подготовке лидеров Посполитого Рушения и организации лесных схронов. И если для Войска Польского командные кадры подбирали французы, а мы участвовали в этом деле частично, то командиров народного ополчения готовила на своих полигонах моя "десятка". Вооружение ополчения — интересный вопрос. Официально оно было вооружено "берданками", которые после долгого торга выкупили у нас французы. Но кое-что мы решили передать Дмовскому бесплатно. Например, ручные гранаты и СКС — самозарядный карабин спортивный. Сей карабин был недавно создан творческим коллективом студентов Военно-Механических курсов. Боеприпасом к нему служил маузеровский патрон 7.63 х 25. Характеристики этого оружия выдающимися не назовёшь, но для вооружения им партизан карабин вполне годился. Зачем я это делаю? На всякий случай. Мало ли что польской элите в голову взбредёт. Например, народ свой зверски эксплуатировать. Вот товарищи из народа и поправят им слегка мозги.

Так или иначе, но буфер формируется. Но подстраховка нам не помешает. В первую очередь это касалось территории Латвии, Белоруссии и Волыни. Именно эти территории должны стать нашим щитом при неблагоприятном стечении обстоятельств или плацдармами для наступления на Запад, если всё пойдет согласно моим желаниям.

Итак, что я готовлю?

— Слушай Жорж внимательно! Как бы не разворачивались события, но начальному этапу войны характерен маневренный характер боевых действий. По сути дела, тут всё как в фехтовании: фехтуют не столько шпагой, сколько ногами. Кто хуже двигается, тот быстрей проигрывает. В военном деле аналогично: хочешь жить, умей вертеться. Застыл в неподвижности — проиграл.

— Преднамеренная оборона…

— Жорж! Это дорогое удовольствие. Чтобы держать оборону по всем вероятным направлениям нанесения удара, требуется сперва эти направления определить, а затем создать численное превосходство над противником. Сильные заслоны и сильные резервы — удовольствие дорогое. Отдавая инициативу в руки противника, ты рискуешь тем, что он за счет оголения второстепенных направлений, создаст превосходство сил на направлении главного удара. Именно так Наполеон бил австрийцев.

— Лужские манёвры.

— На них мы рассматриваем самый неблагоприятный случай, который не стоит допускать.

Я старательно внушал своим "штрюлям", "фазанам", "моментам" мысль Суворова о том, что чем больше страна имеет крепостей, тем легче её завоевать. Я кивал на немцев, которые увлекались не крепостями, а дорогами. Тщательно вбивал в голову простую мысль: если есть выбор между крепкой позицией и свободным маневром, предпочитать нужно маневр. Жаль, что нельзя показать фильм "Обратной дороги нет". Там это наглядно показано. Герой фильма, Гонта, веривший в то, что лес и болота — крепость, слишком поздно понял, что крепость — это ещё и ловушка.

— Дороги, транспорт и телеграф — вот наша крепость!

Исходя из этой мысли, районы, где должно произойти стратегическое развёртывание наших войск, оборудовались соответственно. Достичь превосходства над немцами в автотранспорте рассчитывать не приходилось. Но ведь есть железнодорожный транспорт! Поэтому строительство фронтальных и рокадных путей в приграничной местности делаем заранее. Вдоль них — линии проводной связи. Это позволит нам быстрей реагировать на изменения обстановки. Это не только линии снабжения. По этим путям мы будем осуществлять срочную переброску войск на угрожаемые направления. Внезапный прорыв противника? Готовимся его купировать маневренными частями. Волынская, Брестская и Либавская маневренные бригады, используя свои бронелетучки будут выставлять заслоны на пути наступающих войск противника. И это не всё. Автомобильный транспорт ещё долго будет экзотикой, а гужевой — недостаточным. Значит нужна готовность к быстрой укладке линий Декавиля — узкоколейных путей прямо от станций к позициям войск. С комплектами путей проблем нет. Болеслав Антонович Яловецкий этим вопросом давно занят. В данный момент он стоит во главе коммерческой фирмы "Первое общество подъездных железных путей России" и выполняет в первую очередь заявки Военного министерства. 100 вёрст путей в год — вот темпы его работ. А я от него требую большего: запасные комплекты узкоколейных путей.

Но стремительное нанесение ударов возможно не только наземными войсками. Про авиацию тоже забывать не след. А с ней дела обстояли так: в распоряжении Кованько хватало аэростатов наблюдения. Но ему хотелось большего. Как только он узнал про то, что за границей принято решение о строительстве целых дирижабельных флотов, то потерял покой. Испросив у меня аудиенции, Александр Матвеевич получил его и во время её ознакомил меня с написанным им меморандумом о войне в воздухе. Увы! Даже умные люди подвержены воздействию миражей. Кованько ратовал за создание дирижабельного флота в составе девяти отрядов по четыре воздушных корабля.

— Александр Матвеевич, — говорить категорическое "нет" я ему не собирался, — считаю правильным внести изменения в ваш план. Учитывая, что дело это новое, малознакомое, а главное — затратное, я дам согласие на производство всего лишь одного воздушного судна в год. Правда, ассигнование проекта будет осуществлено немедленно. Потому как время дорого.

А дальше, я обратил его внимание на то, что кроме дирижаблей, нам нужна весьма солидная наземная инфраструктура. В частности, те же самые метеостанции.

— Слабенькая метеослужба есть у моряков. Но ведь и вам она потребуется. Причем своя. Кроме того, помимо дирижаблей не стоит забывать про аэростаты наблюдения. Так же вам понадобится своя топографическая служба. Поэтому Александр Матвеевич, поработайте над планом, усовершенствуйте его. Советую вам привлечь в помощь статского советника Потапова. Он конечно больше интересуется аппаратами тяжелее воздуха, но голова у него светлая, а знания обширные. Кроме того, рекомендую вам инженера Тринклера и профессора Попова. С первым можно поговорить о двигателях, а со вторым о беспроволочном телеграфе.

Кованько меня не подвёл. Сообразив, что проявляя скупость в отношении строительства дирижаблей, я не стану скупиться на наземную инфраструктуру, он энергично взялся за дело.

А меня отвлёк от текущих дел доклад Зубатова о намерении рабочих Питера провести в 1901 году праздничную первомайскую демонстрацию. Честно говоря, я был не против этой идеи. Я давно говорил Зубатову о том, что бороться с тайными сборищами нужно. В том числе разрешениями проводить их легально. А ещё лучше — придать этим мероприятиям совсем иной смысл.

— Судите сами Сергей Васильевич, стоит ли мешать людям праздновать те праздники, которые они считают своими? Да это только злить их без всякой пользы. Пусть уж лучше открыто пройдут по Невскому, чем прячутся по лесам и оврагам. Более того, я согласен пойти навстречу желаниям своих поданных и объявить Первое Мая нерабочим днем.

Правда, разрешая празднование Первого мая, я не собирался пускать это дело на самотёк. Во- первых, людям нужно объяснить: что такое они на самом деле празднуют. Судите сами, говорить, что празднуют расстрел американских рабочих? Извращение какое-то! Праздновать надо победы. А какая у питерских пролетариев победа? Есть такая! В 1901 году аккурат пять лет прошло с момента начала Промышленной войны в Петербурге. Правда, власти тогда давили выступления рабочих. Ну и что? Царь-батюшка во всём разобрался и навел должный порядок. Виновные в издевательстве над людьми строго наказаны. Принято новое трудовое законодательство. Положение рабочих облегчилось и продолжает облегчаться. Вот это и есть победа пролетариата. Вот её и пусть празднуют. По датам конечно не совсем совпадает, но настоящему большевику пофиг нестыковки. Кстати, о большевиках!

— А ещё Сергей Васильевич, требуется тот, кто будет за всё это отвечать. Нет, органы государственной власти впутывать в это дело не стоит. Затевают маёвку сами рабочие под руководством своих лидеров, вот и пусть лидеры подойдут ответственно к этому мероприятию. Сейчас в рабочей среде столицы наибольшей популярностью пользуются социал-монархисты. Вот и пусть они сформируют оргкомитет по проведению праздничного шествия.

Отдельно стоял вопрос о том, что понесут рабочие. Какие флаги? Какие лозунги? С флагами всё просто. Государственные флаги носить никому не запрещено. Пусть ходят с ними. Красные флаги? А я против них ничего не имею. Считает народ этот флаг своим символом — ради бога! Самодержавие не должно быть антинародным. Лозунги? "Да здравствует самодержавие!" — это для отдельных ценителей. Откровенный подхалимаж неуместен. Значит: "Да здравствует социализм!" А что? Ныне это модно и очень даже прогрессивно. При этом, ничуть не подрывает основ. Ведь большевики популярно объясняют рабочим, что важна не форма правления, а её содержание. Что самодержавие может быть социалистическим по духу и дополнять собой диктатуру пролетариата. Но таким оно не станет по щучьему велению. Рабочий класс, сам, своими усилиями должен добиться прочного союза между собой и правящим домом. Естественно, что в числе лозунгов должны быть и антикапиталистические. Поэтому "Долой капитализм!" — тоже сойдёт.

Стоп! А про песни то я забыл! Людям что-то нужно петь! Не то, чтобы я что то имел против революционных песен, но они будут не совсем в тему. А что тогда людям петь? Ведь нужно что-то такое, бодрое и вдохновляющее. Ага! Придумал!

"Дрожи, буржуй, настал последний бой.

Против тебе весь бедный класс поднялси,

Он улыбнулси, рассмеялси, все цепи разорвал,

И за победу бьется как герой".

А что? Вполне подходяще и ничего против царской власти тут нет. Народу сразу понятно: царь буржую не товарищ! Но одной песни мало. Нужно что то еще. Впрочем, песни времен первых советских пятилеток могут быть вполне уместны. Если учесть, что в шествии примут участие не только рабочие, но и работницы:

"Идем, идем, веселые подруги!

Страна, как мать, зовет и любит нас.

Везде нужны заботливые руки

И наш хозяйский, теплый женский глаз!"

Один куплет, предпоследний, придётся убрать. Не соответствует он текущей обстановке. Но ведь можно в глубине архивов спрятать полный, так сказать апокрифический вариант.

Хорошо, но мало. Нужно ещё что-нибудь не просто бодрое, но и агрессивное до упора. Местных поэтов что ли напрячь? Нынешние декаденты ещё не потеряли вкус. Могут и шедевр нечаянно сочинить.

Да, вопросы поддержания порядка. Полиции конечно стоит быть готовой, но лучше ей не отсвечивать. Не раздражать людей. Пусть товарищ Сталин со своими черносотенцами порядок обеспечит. Тем более, по моим сведениям, на мирную демонстрацию собираются напасть боевики ЛДПР. Правда, Жириков ещё не в курсе собственных планов, но это не беда. Времени на подготовку ему хватит. Значит следует заранее заказать нужное количество резиновых дубинок для боевиков "Союза русского народа". Пусть ими попотчуют агентов мировой буржуазии.