На двух планетах

XXV БОЙ С ВОЗДУШНЫМ КОРАБЛЕМ

На горизонте показалось облако дыма. Оно быстро разрасталось. Канонерка, направляющаяся к югу, и летящий на север воздушный корабль, сразу увеличивший свою скорость и свернувший крылья, быстро приближались друг к другу. Сквозь зрительную трубу можно было уже различить очертания морского корабля. Судя по вымпелу, это было военное судно. Теперь воздушный корабль был уже замечен с канонерки. Он спустился и на высоте ста метров над поверхностью моря стремительно понесся навстречу «Сторожевому». Оттуда показалось облако дыма, и над водою прогремел пушечный выстрел. Можно было уже разглядеть флаг.

— Это англичане, — сказал Элль. — Они требуют, чтобы мы подняли наш флаг.

Хотя на марсианских воздушных кораблях обычно не было флагов, но, предвидя возможность подобного случая, во избежание всяких осложнений, такой флаг был наспех изготовлен по образцу знамени Соединенных Марсианских Штатов. Это был черный треугольник, в середине которого ярко выделялся большой оранжевый круг.

Флаг был поднят, но корабль продолжал свой полет. Илль хотел остановить его только тогда, когда они поравняются с канонеркой. На всякий случай они поднялись на большую высоту.

Элль в зрительную трубу следил за тем, что происходило на палубе английского корабля.

— Пленные марсиане находятся, во всяком случае, в закрытом помещении, сказал он. — Корабль приготовился к бою. Кажется, нас хотят обстреливать. Не лучше ли нам остановиться?

— Как вооружено военное судно? — спросил Илль.

— Насколько я понимаю, это — так называемый минно-таранный крейсер. Тарана и торпед нам, разумеется, опасаться нечего, но двадцатипятисантиметровая пушка на палубе — орудие весьма страшное. Она заряжается гранатами, вес которых не менее трети веса всего нашего корабля. Один такой снаряд разобьет нас вдребезги.

— Если он в нас попадет. Но, как ты видишь, мы уже на высоте восьмисот метров.

Страшный грохот прервал его речь. Гигантское орудие капитана Кесвика заговорило. Но снаряд пролетел значительно ниже воздушного корабля, не причинив ему никакого вреда.

— Положение не так опасно, — сказал Илль. — Если бы мы даже и были на линии огня, мы могли бы принять снаряд, потому что масса нашего корабля втрое больше массы этого снаряда. Он сообщил бы кораблю скорость не более двухсот метров, а в этом для нас нет ничего необыкновенного.

Элль с удивлением посмотрел на него.

— Т. е., я разумею, что так будет в том случае, если мы уловим толчок.

— Но ведь снаряд нас раздробит.

— Не беспокойся! Нужно только быть внимательным… А теперь начнем переговоры.

В знак дружбы и мира марсиане выкинули большой белый флаг. Вслед за этим воздушный корабль, не меняя вертикального направления, стал спускаться к военному судну, сначала быстро, потом медленнее, пока не остановился на высоте пятидесяти метров над верхушками мачт.

Команда судна состояла из храбрых моряков, но при виде спускающегося воздушного корабля, у всех заколотилось сердце. «Что если эти чужестранцы окажутся предателями? Им стоит только кинуть динамитную бомбу — и все мы погибли. Ведь мы беззащитны», думали моряки. «Но если бы воздушный корабль хотел начать враждебные действия, то зачем же спускаться? Ему было бы удобнее сделать это с высоты».

Кесвик, мрачно насупившись, стоял на капитанском мостике.

Вдруг он вздрогнул. С высоты послышался оклик на английском языке.

— Кто вы? — в рупор спросил Кесвик. Элль попробовал объясниться. Воздушный корабль не преследует никаких враждебных целей. Он является собственностью того государства, чьи подданные, в качестве пленников, находятся теперь на английском корабле. Они — жители планеты Марс и явились с северного полюса, где марсиане основали колонию. Обоих их несправедливо держат в плену, — они не только не нападали на англичан, а наоборот, вытащили моряков, упавших в пропасть. Воздушный корабль хочет только одного — освобождения пленников. Пусть их высадят где-нибудь поблизости, и корабль заберет их. Кроме того, желательно узнать, не имеет ли английское судно каких-либо известий о немецкой полярной экспедиции Торма?

Капитан Кесвик ответил, что пока никаких следов экспедиции не найдено. Что же касается освобождения пленников, то честь не позволяет ему вступать в какие бы то ни было переговоры, пока его судно находится под угрозой воздушного корабля. Пусть командир спустится к нему на борт; ему гарантируется беспрепятственное возвращение.

Наступило молчание. Па обоих кораблях происходило военное совещание.

Илль, не долго думая, хотел уступить желанию капитана, Элль решительно воспротивился этому.

— Ты ему не доверяешь? — спросил Илль.

— Нет, — ответил Элль, — слово свое он, конечно, сдержит; но уступая его желанию, мы, по понятиям людей, тем самым признали бы, что подчиняемся приказу английского военного корабля. Высокомерие англичан от этого только возросло бы и переговоры были бы затруднены. В данном случае мы должны рассматривать наш корабль тоже как военное судно.

— Пусть будет так. Но нужно ли нам держаться над английским кораблем, если это положение тревожит капитана? Я спустился только для того, чтобы иметь возможность вести переговоры. Нам ничего не стоит в любой момент занять то же положение. Но к чему нам это? Грозить уничтожением судна я не стану, так как все равно я не выполнил бы этой угрозы; да к тому же люди сами сообразят, что я не могу пустить их ко дну, коль скоро среди них находятся наши товарищи.

Элль в рупор крикнул англичанам, что воздушный корабль спустится на некотором расстоянии от них. На корабле находится видный представитель марсианского правительства, который не считает нужным представляться капитану. Поэтому пусть капитан либо сам пожалует на воздушный корабль. либо назначит место встречи на берегу. А впрочем, всего проще будет, если капитан доставит обоих марсиан на берег. Воздушный корабль не замедлит удалиться, как только он подберет пленников.

Не дожидаясь ответа, Илль направил корабль к берегу.

Английское судно тем временем остановилось и стояло теперь совершенно неподвижно. Против него, на расстоянии одного километра, спокойно парил воздушный корабль.

Но теперь-то капитан Кесвик меньше, чем когда либо, намерен был выдать пленников. Он не мог отказаться от честолюбивой мечты доставить эти странные существа в Лондон. То, что на Марсе знали английский язык и интересовались немецкой полярной экспедицией, в конце концов, поразило его не больше, чем самый факт существования воздушного корабля.

Кесвик выслал на шлюпке офицера, чтобы тот в рупор передал марсианам его приказание. — Воздушный корабль должен спуститься, вся команда, без оружия, должна отойти от корабля на расстояние тысячи шагов. Если это не будет исполнено до того, как шлюпка опять вернется к судну, Кесвик прибегнет к насилию.

Илль ответил, что ему будет очень неприятно, если он, со своей стороны, должен будет так же прибегнуть к насилию, чтобы освободить своих товарищей. При малейшем проявлении враждебности со стороны англичан, он окажется вынужденным сделать корабль небоеспособным. Если пленникам будет нанесена какая-нибудь обида, то за это капитан, офицеры и вся команда судна ответят жизнью.

Офицер привез Кесвику этот ответ.

— Мы с ними поговорим на более понятном языке, — сказал тот.

Воздушный корабль находился в полной неподвижности. Более удобной цели для двадцатипятисантиметрового орудия нельзя было и выдумать. Промахнуться было невозможно.

Элль увидел, что на канонерке, как только шлюпка причалила, тотчас навели орудие.

— Мы пропали! — крикнул он Иллю.

Илль уже принял нужные меры. Он не сводил глаз с жерла пушки.

— Держись покрепче и ничего не бойся, — сказал он, обращаясь к Эллю.

Он взялся за рукоятку отталкивающего аппарата. С момента выстрела должно было пройти около двух секунд до того, как снаряд долетит до воздушного корабля. Иллю этого времени было вполне достаточно.

Вот на канонерке сверкнул огонь. Губительный снаряд был пущен. Элль почувствовал, что судорога свела ему горло, но он верил в силу нумэ. Исма уже давно, по его просьбе, удалилась в каюту и, к счастью, не знала, какая им грозит опасность.

Как только на канонерке сверкнул огонь, Илль повернул рукоятку отталкивающего аппарата. Воздушный корабль получил сильный толчек и понесся, с шумом рассекая воздух. Сзади, приблизительно на середине расстояния, отделяющего корабль от канонерки, раздался оглушительный взрыв. Граната, точно ударившись о какую-то крепкую невидимую стену, разорвалась в воздухе. Осколки не полетели дальше, а упали прямо вниз, в воду, и море вспенилось под их ударом.

В то же мгновение воздушный король развернул крылья и круто повернул назад. Не, прошло и десяти секунд, как он уже был за канонеркой и спустился вровень с серединой ее мачт. Илль вторично повернул рукоятку аппарата, и железные мачты сломились, как соломинки, срезанные острой косой. Тотчас же они были подхвачены вихрем, который смел их с канонерки, пронес около ста метров по воздуху и швырнул в море. На палубе ничего не было поломано. Могучая воздушная волна только сшибла с ног всю команду и сильно качнула канонерку. Англичане не успели еще вскочить на ноги, а воздушный корабль, после крутого поворота, уже поднялся на высоту тысячи метров и спокойно парил над самой канонеркой.

Илль только хотел показать действие своих орудий. Он снова собирался спуститься, чтобы вступить в новые переговоры, но взбешенные враги стали обстреливать его из ружей, не задумываясь над тем, что их пули угрожают им самим. Очевидно, нельзя было обойтись без человеческих жертв, и для того, чтобы добиться выдачи пленников, нужно было привести канонерку в полную непригодность.

Илль мог бы направить волну отталкивающего аппарата на английское судно и погнать его к любому месту берега. Но ему не хотелось прибегать к этому. Он не собирался повредить канонерку настолько, чтобы она стала совершенно непригодной для продолжения пути. Поэтому он еще раз попробовал вступить в переговоры и с этой целью снова выкинул белый флаг, хотя Элль и утверждал, что эта предупредительность будет неправильно истолкована.

— Чего хотят эти негодяи? — в ярости вскричал капитан, но все-таки велел прекратить стрельбу. Воздушный корабль опустился. Когда они приблизились настолько, что можно было уже переговариваться в рупор, Элль спросил, согласны ли они теперь сдаться.

— С вами, пиратами, не может быть никаких переговоров, — ответил Кесвик. — Прежде, чем я спущу флаг, я взорву свой корабль вместе с вашими миленькими братцами!

— Мы не требуем, чтобы вы спускали флаг, — гласил ответ. — Мы удовлетворимся, если вы высадите пленных на берег. Но наше терпение уже приходит к концу. Если в течение десяти минут вы не спустите шлюпки с нашими соотечественниками, то берегитесь! Все, что вы видели до сих нор, было сделано только в виде опыта.

— Убирайтесь к чорту!.. Стреляйте по этим собакам! — закричал разъяренный Кесвик.

Но воздушный корабль уже унесся ввысь. Через несколько секунд он уже был на расстоянии километра от канонерки, которая на всех парах двинулась к югу.

Так как Илль не хотел терять времени из-за того, что канонерка удалится от берега, он решил, прежде всего, ее остановить. Корабль поднялся на такую высоту, где ему уже не угрожал обстрел, и Илль направил отталкивающую волну так, чтобы она достигла морской поверхности невдалеке от того места, где находилась канонерка. Море забурлило, точно поглощая рухнувшую гору. На этом месте вздыбился огромный вал и разошелся кругами. Английское судно было вынуждено изменить свой курс. Вслед за этим второй отталкивающей волной был вызван новый вихрь, и, таким образом, марсиане заставили своего противника двигаться в том направлении, какое им было угодно. Вскоре вся поверхность моря была взрыта, точно бурей, и канонерка с большим трудом держалась на этих бешеных волнах. О стрельбе, при такой качке, не могло быть и речи. А между тем десятиминутный срок уже давно прошел. Илль дал время англичанам обогнуть утес, чтобы войти в более тихие воды. Тут-то он и поджидал врага.

Капитан, очевидно, уже понял, что ему не уйти от воздушного корабля, по был слишком упрям, чтобы уступить.

Воздушный корабль спокойно парил, поджидая канонерку, и тщательно следил за всем, что делается на ее палубе. Илль, пользуясь тем, что его рупор доносит слова за 1000 метров, дал знать капитану, что если приказание не будет исполнено и на этот раз, то он ударит прямо в канонерку.

Судно повернуло и остановилось. Марсиане думали, что там собираются спустить шлюпку; но этот маневр был лишь приготовлением к стрельбе. Неожиданно для марсиан сверкнул огонь выстрела. Расстояние было мало для того, чтобы они могли рассчитать действие отталкивающей волны. Волна была пущена тотчас же, но была слишком сильна, и воздушный корабль со страшной силой был откинут назад. Все находящиеся в нем были сброшены со своих мест. Исма вскрикнула и, смертельно побледнев, ухватилась за стену каюты. К счастию, она не получила никаких повреждений. Воздушный корабль стал опять послушен рулю, замедлил полет и, описав широкую дугу, снова расположился в восьми километрах от канонерки, над утесом, откуда было видно все, что делается у англичан. Канонерка имела жалкий вид. Под действием слишком сильной отталкивающей волны, снаряд разорвался, но его осколки упали не в море, а прямо на палубу. Часть команды и сам капитан были ранены. Затвор орудия был сорван. Густой дым валил из разрушенной трубы.

Илль отложил зрительную трубу. Его лицо стало суровым и мрачным.

— Как это ужасно, — сказал он. — Я сделал все, чтобы избежать кровопролития, и то, что случилось сейчас, произошло не но моей вине. Внезапность нападения лишила нас возможности рассчитать силу отражения… Люди безумны! — Он погрузился в глубокую задумчивость. Потом он сказал:

— Итак, вот она — наша первая встреча с людьми! Братание планет!.. Я по другому себе это представлял… Я слышал, что люди назвали нашу планету именем бога войны. Мы хотели принести людям мир, но, кажется, соприкосновение с этим диким родом возвращает нас ко временам варварства. Да не будет эта встреча предзнаменованием! Но теперь уже отступать не приходится. Не следует делать общих выводов из единичного случая.

Он обернулся к Исме и посочувствовал ей в том, что ее путешествие началось такими страшными событиями. Элль собрался было перевести Исме его соболезнование, но тут марсианин, стоявший на вахте, доложил:

— Они спускают шлюпку.

Действительно, видно было, как оба марсианина были спущены в лодку, которая направилась к берегу. Англичане причалили к берегу маленькой бухты, покрытому ледяными глыбами. Они вытолкнули пленных на льдину, потом, подавая сигнал, выстрелили в воздух и вернулись к канонерке.

Илль тотчас приказал спустить воздушный корабль, чтобы подобрать товарищей. Путь был недалек, но как раз перед бухтой стояла канонерка, и надо было обогнуть ее на большом расстоянии, чтобы не подвергнуться снова обстрелу.

Освобожденные пленники находились в жалком состоянии. Правда, они не были связаны, но они были измучены восемнадцатичасовым пребыванием в земной атмосфере, голодом и дурным обращением во время боя и последней переправы. Опечаленный Илль отвернулся, когда узнал, какому обращению они подвергались. «Англичане наказаны жестоко, но по заслугам», подумал он. «И все-таки, в сущности, они не виноваты в своем заблуждении».

А теперь вперед, к полюсу! Можно было долететь туда в полтора часа. Корабль поднялся, но рулевой заметил, что обе стороны корабля неодинаково диабаричны. Он обратил на это внимание Илля, но доискаться причины сразу не удалось.

Тем временем они уже миновали скалистый берег. Корабль развернул крылья и понесся по направлению к северу.

Вдруг что-то резко ударилось о крылья корабля.

— Выше! — воскликнул Илль. — Выше и скорее!

Занятые летательным аппаратом и спасенными товарищами, марсиане почти забыли об англичанах. Расстояние, разделявшее их, было так велико, что марсиане считали себя вне опасности. Англичане же, заметив, что корабль удаляется, послали в него вдогонку, на авось, несколько пуль из своих дальнобойных ружей, и некоторые из них достигли цели.

— Выше! — раздалась команда.

Но когда соответственно с этим был приведен в действие диабарический аппарат, корабль вдруг лег на бок. Благодаря неправильному положению крыльев, он описал в воздухе спираль, которая заставила его вернуться назад, и снова попал в область обстрела. Пришлось уменьшить диабаричность правой стороны, так как с левой стороны она значительно ослабла. Правда, корабль еще парил, но опускать и поднимать его можно было только очень медленно и с большой осторожностью.

Наконец показался полярный остров Ара, и корабль медленно опустился на его крышу. Чрезвычайно утомленные, сошли путешественники с корабля и были встречены радостными приветствиями жителей острова. Исма была оставлена на попечение жены инженера Ра, которая приняла ее самым приветливым образом. Прежде, чем спуститься по лестнице в жилище островитян, Исма окинула взглядом окрестности, желая угадать то место, куда спустился парашют воздушного шара. Потом она протянула руку Эллю. Она хотела что-то сказать, но не находила слов и только взглядом поблагодарила его.

Около суток прошло уже после прибытия Исмы на остров, и предполагавшиеся розыски ее мужа все еще не начинались. Как страстно она ни стремилась начать их, но время все-таки проходило незаметно, так как она была поглощена новыми впечатлениями. Благодаря присутствию Элля она не робела в этой чуждой ей обстановке. Зальтнер, Зэ, Ла и Фру уже были на Марсе, но многие из оставшихся марсиан могли говорить с нею по-немецки, так, например, инженер Ра, его жена и врач Хиль. От них она услышала много интересного о Марсе, а также узнала много трогательных подробностей, касающихся судьбы товарищей ее мужа.

В обычный час все уже собрались в приемной комнате, где Исме и Эллю были теперь отведены места, предназначенные прежде для Грунте и Зальтнера, как вдруг с озабоченным видом вошел Элль.

Исма испуганно поглядела на него.

— Что случилось? — воскликнула она,

— Мужайтесь, дорогой друг.

— Гуго…

— Нет, нет, о нем мы ничего не узнаем. Но начать розыски сейчас невозможно.

— Почему-же?

— Воздушный корабль получил серьезные повреждения.

— О, господи!

При вторичном отражении английского снаряда, диабарический аппарат, от чрезмерного давления воздуха, сильно пострадал. Кроме того шальная ружейная пуля повредила дифференциальный регулятор. При осмотре оказалось, что здесь починить корабль невозможно. Разобранный аппарат должен быть отправлен на Марс в мастерские и только там его можно будет восстановить. К сожалению, и маленькая воздушная лодка теперь не пригодна для полета. Мы должны отказаться от розысков.

Исма оцепенела. — Мой бедный муж! — беззвучно сказала она.

— Не убивайтесь так о нем, — попытался утешить ее Элль. Он, наверно, благополучно вернется домой и, может быть, раньше нас, — нерешительно добавил он.

Исма внимательно посмотрела на него; потом закрыла лицо и, наконец, бессильно уронив их, спросила:

— Мы не можем вернуться?

— В этом году это невозможно.

А я-то… Я думала, что в восемь дней… О, как я была глупа! Что я наделала своим упрямством!

— Илль предупреждал вас о возможности такой случайности.

Исма тихо плакала. Элль в полной безнадежности сидел рядом с нею.

— Что же теперь будет? — наконец, спросила она.

— Нам остается только одно, — отправиться на Марс вместе с Иллем и Ра. Будущей весной мы вернемся с новыми воздушными кораблями. А теперь надо вооружиться терпением.

— На Марс? — как в бреду, прошептала Исма. Потом она встала и подошла к Эллю. Подавляя свою муку, она протянула ему обе руки.

— Доверьтесь мне, — сказал он.

Они посмотрели друг другу прямо в глаза.

— Я сделаю все, что вы потребуете, — ответила Исма. — Я сама виновата в своей судьбе, а теперь наступил час расплаты.

— Будем ли мы на Марсе, или на Земле, ничто не изменится между нами.