На двух планетах

XXVI НА МАРСЕ

Над южным полюсом Марса, вокруг оси планеты, на вышине 3390 километров, плавает в пространстве внешняя станция для межпланетных кораблей.

Сегодня ждут «Гло». Световая депеша сообщила, что Илль нашел на Земле сына своего исчезнувшего брата, путешественника Алля, и везет его с собой. Ждали чудесных новостей о Земле. Ожидалось также прибытие межпланетного корабля «Метеор», руководимого капитаном Оссом, который покинул Землю незадолго перед «Гло». Этот корабль должен был привезти первого человека с Земли на Марс.

Рассказывали удивительные сказки об его необычайной силе. Нужно было десять нумэ для того, чтобы держать его.

«Гло» подошел уже совсем близко, его красивый блеск можно было уже различать в бинокль. Можно было рассчитывать на его прибытие через два-три часа. Но и «Метеор» был уже замечен. Через восемь-десять часов должен был прибыть и он.

Полет «Гло» был таким быстрым, каким еще никогда не был полет межпланетного корабля. Волнение, которое охватило все марсианские штаты после получения последних депеш с Земли, делало необходимым личное присутствие Илля в Центральном Совете. Кроме того, Илль руководился желанием облегчить путешествие Исме, к которой он был очень расположен. Таким образом, в виду благоприятного положения. планет, путешествие с Земли на Марс продолжалось всего восемь дней. По дороге обогнали «Метеор», который отправился с Земли на семь дней раньше.

Следуя советам Элля, Илль старался обставить возможными удобствами пребывание Исмы на межпланетном корабле. Новые ощущения отвлекали ее от постоянных дум о Земле и о судьбе своего мужа. Она с помощью Элля занималась марсианским языком, в то время как Илль изучал немецкий. Не было у нее недостатка и в женском обществе, так как около десяти женщин разного возраста возвращались на «Гло» с Земли.

Когда «Гло» приблизился к Марсу, Исма и Элль стояли, как почетные гости Центрального Совета, вместе с Иллем на небольшой трибуне недалеко от капитанского мостика. Исма с боязнью, Элль с радостью, которая уменьшалась только тем, что его близко трогала судьба подруги, направили свои полные ожидания взоры на новый мир, расстилавшийся под их ногами.

На южном полюсе Марса стояло лето, и две трети видимого диска планеты были освещены, а едва треть погружена в глубокий мрак. Но мере приближения корабля, горизонт все более и более сужался, тогда как размеры открывавшейся картины увеличивались, и подробности выступали все отчетливее. Благодаря прозрачности безоблачного воздуха, строение поверхности различалось с полной ясностью. Вблизи полюса и в сторону теневой границы расстилались обширные области серой, с синевато-зеленым отливом, окраски, «mare australe» земных астрономов. Самый полюс был свободен ото льда, но к западу от него тянулись, между темных пространств земли, длинные снеговые полосы. Немного севернее, между шестидесятым и семидесятым градусами южной широты, ярко-красным блеском сияли в солнечном свете два больших пятна; Илль пояснил, что это пустыни Голь и Сэк, называемые на Земле островами Туле. В остальной части видимого диска также преобладал этот ярко-красный цвет, перемежаемый, однако, во многих местах серыми пространствами. Все эти темные места соединялись прямыми темными полосами, пересекавшими светлые области. Светлые части — песчаные и скалистые плоскогория, сухие и почти обнаженные, где рассеяны редкие поселения, занятые разработкой минеральных богатств. Зато густо заселены темные части, где почва пропитана влажностью и покрыта пышной растительностью.

Илль указал на одно место у северного края растительной области, почти у самого горизонта, где на сером фоне проступали то более светлые, то более темные очертания и куда, через ближние пустыни, сходилось особенно много темных полос.

— Там лежит Кла, — сказал он, — резиденция Центрального Совета, и там мы будем жить. Только в середине лета мы переедем ближе к полюсу. Теперь посмотрите прямо вниз, светящаяся точка — теперь она уже похожа на маленький диск — это кольцо внешней станции. Оттуда подъемник, доставит нас в Полярный Город, где мы и переночуем.

Скоро «Гло» был у самой станции. Находящиеся около нее другие межпланетные корабли сверкали на солнце своими поверхностями, как купола соборов. Все они подняли флаги в знак приветствия. Почти нечувствительно стал «Гло» на свое место, ни один звук не нарушил тишины. Но за стенами галереи находилась толпа, которая радостно приветствовала приближающийся корабль.

Станционный чиновник проник через люк внутрь корабля. Илль со своими гостями сперва вошел тоже внутрь. После соблюдения необходимых формальностей можно было покинуть корабль. Первыми вышли вернувшиеся с Земли марсиане; их радостно приветствовали встречавшие их родственники и друзья. Затем приблизилась депутация членов Центрального Совета и других оффициалъных лиц и вошла внутрь корабля. Здесь последовал обмен приветствиями и формальное представление Элля и Исмы. Илль дал тут же первые объяснения.

Наконец, депутация снова вышла из корабля. За ней шел Илль, ведя под руку Исму, которая спустила на лицо вуаль. Слева от Исмы шел Элль.

Илль и Элль по марсианскому обычаю отвечали на приветствия. Когда дошли до лестницы, Исма подняла вуаль, чтобы взглянуть на пеструю картину движущейся толпы.

— Зила Ба («Да здравствует Земля») — крикнул около нее с энтузиазмом молодой человек.

— Зила Илль! Зила Элль! Зила Ба! — подхватили другие.

Исма собралась с духом и крикнула:

— Зила Ну!

Она была поражена своим собственным голосом — такими громким он ей показался по сравнению с возгласами марсиан. Ее приветствие отчетливо раздалось и покрыло собою весь шум. Марсиане были в восхищении.

В Полярном Городе Иллю сообщили, что он должен тотчас же ехать дальше. Правительство предоставило ему и его гостям специальный поезд, которым должен был их отвезти в Кла. Хотя он шел без остановок, они прибыли в столицу только двенадцать часов спустя.

Поездами пользовались только для быстрого передвижения на больших расстояниях. Главным средством сообщения были ступенчатые дороги, густом сетью покрывавшие все населенные местности. Они были осуществлением сказочного вымысла где вместо путешественника движется сам путь. Такая дорога, предназначенная как для экипажей, так и для пешеходов, состояла из двадцати плотно примыкающих одна к другой полос, в полтора метра шириной, движущихся с различной скоростью; наибольшую скорость развивали средние полосы.

Вдоль дорог возвышались исполинские здания, где сосредоточивалась деловая и промышленная жизнь. Легкий и прочный строительный материал облегчал сооружение мощных сводов и огромных колонн. Подобно дворцам и храмам, изящные и светлые строения свободно возносились ввысь, и на кровлях их собирались солнечные лучи, превращаемые в источник силы. Ряды зданий беспрерывно тянулись по стране, деля ее на участки в сто квадратных километров. Собственно городов и деревень не было; одна местность переходила в другую, и только в административном отношении здания объединялись в округа.

Отойдя на несколько сот шагов в сторону от этих промышленных дорог, вы попадали в совершенно иную местность. Гигантские деревья, превышавшие своими вершинами даже стометровые здания, скрывали своими ветвями близость жилых строений. Деревья эти походили то на платаны, то на сосны, и с ними не мог бы сравняться никакой лесной великан Земли. Солнечные лучи не достигали до почвы, и от листвы равномерно струился мягким, синевато-зеленый свет. По обе стороны промышленных дорог, на полосе до тысячи метров шириной, тянулись частные дома марсиан. Под исполинским кровом деревьев расстилались прелестные сады и парки, цветочные клумбы и пруды чередовались с кустами и рощами, высота которых не превышала земной. Среди этих садов были рассеяны дома марсиан, небольшие одноэтажные строения.

Дальше в глубину пейзаж опять менялся. Сады кончались, и начинался дикий лес. Кругом царила тишина, нарушаемая только легким жужжанием птиц или щебетанием поющих цветов, покачивающихся на гибких стеблях.

Резкую противоположность богатой культурной жизни низин представляли скалистые плоскогория, местами переходящие в высокие горы. По этим пустыням, следуя стародавним путям, также тянулись промышленные дороги, но здесь они не образовывали густой сети, а шли параллельно друг другу, образуя заселенные полосы от тридцати до трехсот метров шириной. Каждая такая полоса сопровождалась каналом, несущим воду от полюса по всей планете. Воды не всегда хватало для питания всех этих каналов, так что ширина растительного пояса колебалась в зависимости от орошения. Поэтому с Земли казалось, что темные полосы, пересекающие пустыни на протяжении многих тысяч километров, перемещаются, сужаются, расширяются или даже раздваиваются. Как только здесь прекращался приток воды, деревья облетали, и почва сохла, но довольно было нескольких дней, чтобы растительность снова ожила.