На Грани. Книга первая

Часть вторая. Глава 1

Шафира вздохнула и отвернулась от зеркала. Вот уже несколько лет, как собственное отражение ее не радовало. Может быть, в восемнадцать и даже в двадцать лет она была если не красива, то свежа и миловидна, но теперь нельзя утешаться даже и этим. Из зеркальных глубин взирала полноватая женщина среднего возраста (а ведь ей всего двадцать шесть!) с бледной кожей и темными синеватыми кругами под глазами, которые невозможно было скрыть ни пудрой, ни белилами. Конечно, некоторым утешением могли служить волосы, хоть и не густые, зато светлые, довольно приятного льняного оттенка. Но к этому прилагались белесые, почти незаметные брови и ресницы, которые приходилось постоянно подкрашивать. Голубые глаза были бы, пожалуй, даже хороши, не порть их постоянное выражение усталости и тоски, которое Шафира не могла вытравить, даже когда веселилась.

А ведь она королева… точнее, была ею. А до этого была принцессой крови, что тоже кое-что значит. Единственная дочь короля Тарники, в юности Шафира искренне верила, что ей сказочно повезло и жизнь поистине прекрасна. Может быть, поэтому в те времена ее фигура была стройной и легкой, а личико сияло юной безмятежной свежестью. Тарнийская наследница ощущала себя прелестной и обворожительной. А уж когда девушке сообщили, что ее судьба — стать королевой Элара, Шафира и вовсе уверовала в исключительную благосклонность судьбы. Конечно, принцесса не имеет права быть наивной, и король Юлдари объяснил дочери, что на соглашение с Тарникой эларский король пошел не ради прекрасных глаз своей невесты, а в надежде получения солидных кредитов с очень большой рассрочкой. Но девушка небезосновательно полагала, что между монаршими семьями матримониальные дела иначе не вершатся, а потому финансовая сторона не омрачила ее радости от того, что ей предстоит стать королевой самого могущественной страны. И уж тем паче не расстроило Шафиру то обстоятельство, что король Йеланд не особо хорош собой, не силен и не умен. Ну и что с того? Может, он и не похож на героя баллад, зато правит Эларом. Себя же принцесса считала вполне достойной искренней любви, несмотря на то, что союз с ней несет Элару и Йеланду ощутимые финансовые выгоды.

Как же давно все это было, хотя, казалось бы, пять лет — не срок. Но за эти годы все ее мечты и надежды рассыпались прахом. Вслед за ними ушли молодость и красота, а теперь Шафира лишилась последнего — своего положения. Как же грустно быть немолодой, некрасивой вдовой и отставной королевой захваченного государства в придачу. Конечно, Валтор Дайрийский не выставил ее обратно в Тарнику после казни мужа, только радости это не добавило. На самом деле, ей бы самой уехать домой, потому как делать при дворе Малтэйра Шафире абсолютно нечего. Так ведь нет же, осталась, дуреха!

И чего, спрашивается, она ждет? Сначала хоть была робкая надежда, что Валтор женится на ней. Конечно, бывшая королева Элара отдавала себе отчет в том, что как женщина она узурпатора вряд ли привлечет, зато кредиты, за которые Йеланд так и не расплатился, могли бы стать серьезным аргументом в пользу такого союза. Тем более, эту идею поддержал и отец. Он даже велел тарнийскому послу, который так и не покинул Вельтану во время осады, осторожно намекнуть Малтэйру на возможность подобной взаимовыгодной сделки. После беседы с дайрийским королем посол сообщил своей госпоже, что Валтор либо совсем не понимает намеков, либо старательно делает вид, что не понимает. Кредиты он признал, выплатить со временем обязался, а вот возможностью длительной, практически вечной рассрочки на определенных условиях не заинтересовался. Разумеется, посол Тарники не мог откровенно предложить новому королю брак с бывшей королевой, потому как открытый отказ Валтора сильно задел бы честь Шафиры Тарнийской, да и престиж государства в целом. А тактичные, хоть и довольно прозрачные намеки Малтэйр предпочел игнорировать.

Тарнийская принцесса даже самой себе не хотела признаваться, что отказ Валтора печалит ее куда сильнее, чем следовало бы. Юлдари до Берра мог, конечно, иметь на этот союз свои сугубо прагматичные и политические виды, но Шафира, хоть и была принцессой, оставалась женщиной и оценивала кандидата в мужья в том числе и как мужчину. А мужчиной Валтор Дайрийский был, каких еще поискать. Даже если не брать в расчет его молодость и внешность, его государственные и полководческие таланты более чем впечатляли. Меньше чем за год захватить самое могущественное государство. Да после этого, будь он хоть страшен и стар, любая принцесса возмечтает стать его королевой. И, наоборот, будь Валтор столь же никчемным и жалким королем, как Йеланд, при его умопомрачительной внешности найти суженную вовсе не составит труда. Но Дайриец совмещал в себе и то, и другое, а потому в возможности стать его женой Шафира увидела то счастье, надежды на которое совсем было утратила. На какое-то время она поверила, что за годы безнадежно тоскливого замужества богини подарят ей величайшего короля и потрясающего мужчину.

Упрекала ли она себя за то, что мечтает пойти под венец с убийцей мужа? Ни одной секунды. Безусловно, смерть Йеланда испугала и глубоко опечалила ее, но в то же время принесла свободу от постылого брака. Шафира была честна с собой и давно понимала, что не любит мужа, потому как любить Йеланда Ильда было не за что — некрасивый, неумный, слабый и телом, и духом… И все это можно было бы простить коронованному мужу, если бы он просто любил свою супругу или хотя бы оказывал ей галантность и почтение. Но король Элара и не думал скрывать, что брак его заключен исключительно из финансово-политических соображений и что он тяготится этим союзом. Шафире было от этого тошно, и от ее заочной симпатии к старшему Ильду очень скоро ничего не осталось. Скорее уж ей нравился младший. Нейри, не в пример брату, всегда был вежлив, добр и приветлив с невесткой. Он, как мог, старался сделать пребывание тарнийки при эларском дворе если не приятным, то хотя бы не таким безрадостным. Дружба принца была ее единственным утешением все эти годы. Однако Шафира очень быстро поняла, что симпатия Нейри никогда не выйдет за пределы дружеского расположения. А все потому, что принц был влюблен в дочку герцога Линсара.

Ох уж эта Лотэсса Линсар. Вроде ничего плохого королеве она не делала, даже была добра и учтива по примеру Нейри. Но при этом вечно стояла на пути у тарнийки, непрестанно и без малейших усилий доказывая, кто на самом деле первая дама королевства. Мало было богиням сделать ее самой знатной после королевской семьи, так ведь в придачу девчонка получила красоту, лишающую мужчин разума. Шафира, не задумываясь, отдала бы полжизни (а то и три четверти) за такую внешность, как у Лотэссы, но, увы, подобную сделку ей никто не предлагал.

Мало было этой вертихвостке заполучить в женихи Нейри Ильда, являющегося наследником престола, и заодно числить в своих поклонниках практически всех придворных мужчин, так нет же, ей и самого короля подавай! И пусть Шафира Йеланда не любила и не уважала, однако красноречивые взгляды кидаемые ее супругом на девицу Линсар, и излишнее внимание, ей уделяемое, были королеве чрезвычайно неприятны. И дело не в ревности, ибо она редко вспыхивает там, где нет любви, просто замужнюю женщину всегда унижает предпочтение, отдаваемое мужем другой. К чести девчонки Линсар, она королевских ухаживаний либо не замечала, либо не считала нужным отвечать на них, но от этого было как-то не легче. И чего бы энье Линсар не выйти замуж за красавчика Таскилла, за которого ее все прочили до сватовства королевского брата? Конечно, пыл поклонников это бы не особо охладило, но хоть Нейри был бы свободен, и кто знает…. Хотя теперь-то какой во всем этом смысл? Принц мертв, так же как и король, только его, в отличие от мужа, Шафира оплакивала искренне.

Но горечь и тоска по одной несостоявшейся любви не мешала бывшей королеве лелеять планы на следующую. Однако и тут заносчивая наследница Линсаров перешла ей дорогу. Опять же, сама Лотэсса, скорее всего, никоим образом не пыталась завоевать Валтора, но ей, как всегда, и не нужно было прикладывать усилия, чтобы получить от нового короля предложение руки и сердца. Более того, получив, нахалка еще и ломалась, очевидно, набивая себе цену. Нет, никогда Шафире до Берра не быть счастливой, пока где-то рядом сверкает своими аметистовыми глазищами Лотэсса Линсар, будь она трижды неладна.

Еще раз горько вздохнув, отставная королева взялась за рукоделие. Вышивание было ее страстью и возможностью занимать себя за отсутствием других достойных развлечений. На гобеленах и покрывалах, вышитых рукой тарнийки, сияла красота, которой так не хватало ей в жизни. Там цвели сады и струились водопады, а дамы и рыцари были безупречно прекрасны. Вот и сейчас она трудилась над изображением влюбленной пары. Присмотревшись к рыцарю, Шафира вновь не удержалась от вздоха. Пожалуй, надо бы распустить нитки и вышить волосы героя более светлым цветом, чтобы кому-нибудь не бросилось в глаза сходство с его величеством — Валтором Дайрийским.

Женщина взяла серебряные ножницы и принялась было за работу, но ее отвлек какой-то странный звук, похожий на шелест или странный шепот. Шафира потрясла головой, отгоняя наваждение, а когда снова сфокусировала взгляд, увидела перед собой нечто невообразимое. Существо, неизвестно откуда появившееся в ее покоях, было наполовину человеком, наполовину змеей. Несчастная королева, никогда не отличавшаяся крепостью духа, была готова рухнуть в обморок и даже желала этого как избавления, но, увы, сознание отказывалось покидать ее.

— Похож, — прошелестело создание.

— На кого? — пролепетала Шафира.

— На короля, — усмехнулся полузмей. — Тебе ведь нужен король, да? Ты хочешь его, как никогда ничего не хотела. И ты могла бы его заполучить, если бы не проклятая Лотэсса Линсар.

— Какое тебе дело? Кто ты? — истерично завизжала насмерть перепуганная женщина, вряд ли понимающая смысл обращенных к ней речей. — Уйди! Оставь меня!

— Не бойся, — до чего же мерзкий голос. — Я не причиню тебя зла. Ты нужна мне. И король нужен. У нас общий враг и общая цель…

— У меня нет с тобой ничего общего, исчадие бездны! Пресветлые богини, защитите! — безумный страх заставил ее извлечь из глубин памяти остатки старой религии и взывать к тем, в существование которых, по сути, никогда не верила.

— Не защитят, — свистящий шепот, казалось, заполнил собою комнату. — Их больше нет, а я есть. Лучше тебе договориться со мной. Помоги мне избавиться от Лотэссы, и этим приблизишь исполнение самых смелых своих желаний.

— Зачем тебе я?! — поддерживая разговор с ужасным существом, бывшая королева тянула время, от души надеясь, что ее крик привлечет внимание кого-нибудь из прислуги, а еще лучше — стражников. — Избавься от нее сам!

— Не могу, — желтые змеиные глаза моргнули. — Ее защищает кольцо Повелителя. Завладей кольцом, которое, кстати, передал маленькой дряни твой муж, и в тот же день Лотэсса Линсар умрет. Ты же хочешь этого?

— Не хочу!

Шафира не врала. Всей душой ненавидя Лотэссу, она между тем не желала ей смерти и уж подавно не хотела приложить к этому руку. Больше всего удовольствия королеве доставило бы известие, что девчонка вышла замуж за какого-нибудь иностранного государя или наследника престола и навеки покинула Вельтану. Одно время королева даже жалела, что у нее нет брата, иначе бы она постаралась устроить его свадьбу со своей соперницей. Она бы даже согласилась выдать дочку герцога Линсара за собственного отца, овдовевшего восемь лет назад, и обрести в ее лице мачеху, однако слишком хорошо понимала, что на подобный союз не пойдет сама Лотэсса. При ее-то выборе женихов, зачем ей старый король не слишком выдающейся страны, к тому же известный своим склочным характером? Любой ценой удалить ненавистную Линсарку подальше от эларского двора — о большем Шафира никогда не мечтала. Даже в самых страшных приступах злости королева не помышляла о смерти той, что вечно ее затмевала. Подобные мысли просто не приходили ей в голову. И сейчас, сколь бы ни была соблазнительна идея навеки отделаться от соперницы, практически не прикладывая к этому усилий, женщина отвергла ее без малейших сомнений. Шафира до Берра, наследница тарнийского престола никогда не опустится до подобной низости!

— Ах вот как? — змеиный хвост с силой ударил по полу, заставив задрожать безделушки на полках и хрусталики люстры. — Хочешь, чтоб Лотэсса Линсар жила? — ужасное создание оказалось совсем близко от насмерть перепуганной женщины. — Тогда умрешь ты!

Оцепенев, Шафира не могла вымолвить ни слова, а существо, которому, видно, запугивать было привычнее и приятнее, чем соблазнять и уговаривать, продолжало:

— Если до исхода следующего дня ты не принесешь мне кольцо с рубином, то, которое твой покойный муж носил, не снимая, можешь прощаться с жизнью.

Такого поворота событий несчастная не ожидала. Даже будь Лотэсса ее лучшей подругой, умереть за нее Шафира бы вряд ли согласилась. Может быть, жизнь у бывшей королевы была и не радужной, но расставаться с ней, спасая ненавистную девицу, это уж чересчур. И все же, Шафиру мутило от одной мысли, что она станет соучастницей чьей-нибудь смерти.

— Почему я? — застонала она, падая на колени. — Пусть это сделает кто-нибудь другой. Я не убийца!

— А тебе и не придется убивать, — угроза в шипящем шепоте вновь сменилась увещеванием. — Ты должна просто забрать кольцо. Свое кольцо, кстати. Почему фамильный перстень Ильдов оказалось у девицы Линсар?

— Откуда мне знать?! — Шафира даже не замечала, как слезы катятся по ее щекам. — Я не хочу… не могу иметь с этим ничего общего. Хотите убить ее — убивайте без моего участия.

— И без тебя я найду способ забрать у нее кольцо, — тварь осклабилась. — Только вот в этом случае ты не будешь мне больше нужна… в смысле, нужна живой. Зато твоя смерть принесет мне пусть не столь весомую, но все же ощутимую пользу. Выбирай!

Женщина, по сути лишенная выбора, не хотела выбирать, зато хотела жить. Она сделает это. Отдаст проклятой твари проклятое кольцо и уедет к себе в Тарнику. Уедет, чтобы навсегда забыть, если такое вообще возможно забыть.

— Я… я попробую, попытаюсь, — задыхаясь и дрожа, лепетала она. — Я буду стараться, но если она не отдаст?

Можно ведь и соврать, сказав змею, что Лотэсса не отдала кольцо или вовсе была без него, хотя Шафира не раз видела рубин Йеланда на ее безупречно тонком пальце.

— Ты попробуй, — голос звучал почти мягко. — Если получится — будешь жить…

После этого, очевидно решив, что тема исчерпана, создание стало медленно таять на глазах изумленной женщины. Шафира стояла, тяжело облокотившись о стену, и смотрела на него мутным, остекленевшим взглядом, а слезы текли и текли по лицу, размывая дорожки среди белил и румян.

— Да, и учти, — существо на миг вновь стало четким. — Если ты расскажешь хоть кому-нибудь о моем визите — умрешь в любом случае.