На Грани. Книга первая

Глава 25

Последние пару дней Лотэсса плохо себя чувствовала. Руки совсем не болели, зато кружилась голова, все тело наполняла ватная слабость, а на душе было беспросветно тоскливо. Девушка знала, что это последствие вмешательства теней и что это пройдет рано или поздно, а потому воспринимала свое состояние философски. Тем более что с тоской она за последние месяцы успела свыкнуться. Физическое недомогание тоже не особо беспокоило Тэсс, если бы не приступы сухого колючего кашля, которые, впрочем, случались довольно редко и длились недолго. Зато, сказавшись больной, можно было лежать в своей комнате, имея законный предлог увильнуть от трапез в обществе короля и родителей и прочих обязательных мероприятий. Тоска заглушалась книгами из личной библиотеки Нейри, а также горами засахаренных фруктов и других сластей, которые таскала для подруги Альва. В тысячный раз Лотэсса пересматривала картины, написанные рукой младшего Ильда, хранившиеся в мастерской. Альву работы принца также привели в полный восторг. Жаль только, что Тэсса не могла показать своей фрейлине любимую картину — тот портрет, что висел над кроватью. Его забрали. Надо думать, по приказу Дайрийца. Портрет исчез после ее ссоры с королем в библиотеке. Кольцо бывшего жениха Малтэйр ей оставил, зато портрет забрал, воспользовавшись ее отсутствием.

Необременительное затворничество портили лишь регулярные визиты родителей. Точнее, портила все матушка, потому что с отцом все-таки можно было общаться по-человечески. Зато Мирталь утомляла дочку сверх меры, и та начинала чувствовать себя и вправду ужасно больной. В другое же время вполне можно было жить.

Девушка лежала в постели с книгой, когда прибыл придворный, передавший ей личное приглашение Дайрийца. Однако если энья Линсар столь слаба, что не сможет явиться к его величеству, то король сам пожалует к ней, сообщил посланец.

Ну уж нет! Принимать Малтэйра в утреннем платье, а то и вовсе в ночной сорочке — этого только не хватало. Пришлось с сожалением отложить недочитанную книгу, встать и с помощью служанок умыться, одеться и уложить волосы. Альва предложила сопровождать ее к королю, и Лотэсса с благодарностью приняла предложение подруги. Нармин после той ужасной ночи уже не жила с ними, поскольку все имели возможность убедиться в никчемности ее дара, а следовательно, в полной бесполезности пребывания жрицы возле Лотэссы.

Девушки двинулись по дворцовым коридорам в сопровождении двух гвардейцев. Тэссу слегка пошатывало, и она опиралась на руку подруги. Его величество, как обычно, принимал в рабочем кабинете. Альву он очень вежливо попросил оставить их с Лотэссой наедине, к величайшему неудовольствию своей невесты.

— Вы, должно быть, догадываетесь, с какой целью я пригласил вас, энья Линсар? — любезно вопросил король.

Мог бы хоть осведомиться, как она себя чувствует, с обидой подумала Тэсс. Впрочем, так даже лучше. Холодное равнодушие Дайрийца более понятно, чем его внезапные приступы заботы о ней. Тогда, у Энлил, он, казалось, по-настоящему тревожился за нее. В такие моменты девушка испытывала замешательство, не зная, как к нему относиться. Трудно ненавидеть того, кто так искренне беспокоится за тебя. Пусть уж лучше ведет себя безразлично — так проще.

— Понятия не имею, зачем вам понадобилось вытаскивать меня из постели, — ехидно ответила Тэсса. — У вас может найтись множество поводов, но уверена, что ни один из них мне не понравится.

— Даже если вам что-то не нравится — придется смириться, — холодный насмешливый взгляд в ее сторону. — Вам придется покинуть столицу.

— С удовольствием! — девушка решила придерживаться избранного тона. — Я, кстати, сама собиралась это сделать, дабы облегчить вам задачу, но помнится, вы мне помешали.

— Ну да, я помню, как вы решились бежать в обществе Лана Таскилла.

Тэсс прикусила язычок. Не надо давать ему лишний повод вспоминать о Таскиллах. Слишком свежи воспоминания о злополучной беседе в библиотеке. Лучше перевести разговор в другое русло.

— Что ж, если вы желаете, я с удовольствием покину Вельтану. Мне тут как-то тяжело дышится в последнее время. Могу я поехать в Норту? Там наше имение.

— Я знаю, где расположен родовой замок Линсаров. Нет, в Норту вы не поедете. Смею предположить, что вы не устоите перед искушением собрать вокруг себя знать, недовольную дайрийским правлением.

— Боитесь? — с торжествующим ехидством вопросила Тэсс.

— Просто считаю глупым недооценивать противника.

Надо же! Значит, он все-таки считает ее достойной противницей. А то после неудавшегося побега их с Ланом постоянно обзывали глупыми детьми, бездарными заговорщиками, короче, всячески давали понять, что политические интриги не для них.

— Вы поедете в Храм Маритэ, — сообщил Дайриец.

— Куда?! — девушка опешила.

— В Храм Маритэ, — спокойно повторил король. — Это в Унт-Рино, хотя, думаю, вы знаете.

— За какими демонами я туда поеду? — она была так ошарашена, что не очень следила за речью.

— Не за какими, а от каких, — поправил Малтэйр. — От того самого демона, который одержим желанием вас убить. Другие демоны мне пока не известны, но я уже вполне допускаю их существование. Нармин утверждает, что стены ее Храма — надежная преграда для любых демонов.

— Точно! — Тэсса не удержалась от сарказма. — Та же самая Нармин утверждала, что ее дар может спасать от чудовищ. А потом выяснилось, что ее любимая Маритэ не может защитить даже свою жрицу, не то что кого-то еще!

— И все же придется рискнуть, — он облокотился о край стола. — Тем более что затерянный в горах Храм и сам по себе является не худшим убежищем. В Вельтане вам оставаться нельзя, а в Тиарис, надо полагать, вы хотите еще меньше, чем в гости к Маритэ.

Это уж точно! В столицу Дайрии она совсем не рвется. Там ее наверняка попытаются прикончить, и не какие-то там загранные демоны, а самые что ни на есть люди. Не то чтобы Лотэсса так уж ценила свою жизнь, но и расставаться с нею столь бездарно тоже не планировала.

— Ладно, — она пожала плечами, демонстрируя безразличие. — Мне все равно. Хоть в Сантэр сошлите или Латирэ, — она подчеркнула слово «сошлите».

— Отправлять вас в сопредельные державы еще более глупо, чем в родную Норту, — король машинально гладил длинными пальцами серебряную сову на гербе.

— Ах да, конечно! — она продолжала язвить. — А то я непременно вернусь в Элар во главе вражеских армий!

— Не исключаю и такого варианта, — а вот Малтэйр, похоже, был серьезен. — С армиями-то мы, скорее всего, справимся, но не хотелось бы так бездарно терять людей, да и портить хрупкий мир с соседями вовсе не к чему. Не стоит вводить государей в искушение, подавая им лишний повод к войне. Поэтому вы все же отправитесь в Храм.

— А вы не боитесь, что я сподвигну на восстание жриц Маритэ? — это уже, пожалуй, чересчур, но так хочется вывести Дайрийца из себя, разозлить его. — Представьте себе армию разгневанных женщин, которые даже демонов не боятся!

— Впечатляет, — его величество изволил хмыкнуть в ответ.

Тэсса на какое-то время задумалась. С одной стороны, ей действительно хотелось покинуть Вельтану, с которой в последнее время были связаны лишь самые тяжелые воспоминания. С другой — это ее родной город, ее дом. Хотя, кого она здесь оставляет? Родителей? Пожалуй, временная разлука пойдет на пользу обеим сторонам. Друзей? Те, кто был ей дорог раньше уже мертвы, хотя… Есть два человека, которые дороги ей сейчас. Альва и Лан! Впрочем, обоих терять вовсе не обязательно.

— Могу я взять с собой свою фрейлину Альву Свелл? — как можно невиннее осведомилась она. Нельзя показывать королю искреннюю заинтересованность, иначе он откажет просто из желания помучить.

— Увы, нет, — Малтэйр изобразил искреннее сожаление. — Ваша фрейлина в первую очередь — помощница коменданта, и она нужна здесь.

— Кому нужна? — с досадой воскликнула девушка. — Торну вашему?

— И ему, и дэну Карсту, — спокойно подтвердил Дайриец.

— Она нужна мне! — Тэсс понимала, что ведет себя как обиженный ребенок, у которого отняли игрушку, но не желала взять себя в руки. — Разве это не важнее? Она мне жизнь спасла! Кто будет оберегать мою бесценную для страны особу по дороге в Храм?

— Я, — король обворожительно улыбнулся.

— Вы?! — второй раз за короткое время он поверг ее в замешательство. — Но разве вы не должны сидеть в столице и править, точнее, держать в страхе потенциальных заговорщиков?

— За меня останется эн Элвир, он тоже неплохо умеет держать в страхе. А о своей фрейлине не печальтесь, как только вы сможете вернуться в столицу, она снова будет с вами, обещаю.

Тэсса задумалась. Возможно, сейчас лучше уступить и не скандалить. Ссоры с королем чреваты опасностью для Таскиллов. Лучше уж обойтись без любимой Альвы и даже безропотно стерпеть общество Дайрийца, тем более что Торн, которого наверняка послали бы с ней в противном случае, ничуть не лучше. Лишь бы не стать причиной опалы (в лучшем случае) эны Алдоры и Лана.

Лан! Вот кто волновал ее сейчас больше всего. Если постараться быть покорной и милой, быть может, ей позволят хоть увидеться с ним.

— Ну, если вы считаете, что присутствие Альвы в Вельтане совершенно необходимо, то не стану спорить. Вам виднее.

Неожиданная сговорчивость девушки не обманула Малтэйра.

— Вам что-то нужно от меня, энья Лотэсса? — насмешливо поинтересовался он.

— Позвольте мне попрощаться с Ланом! — выпалила Тэсс. — Наедине.

Король задумался. Он молчал какое-то время, поигрывая своей любимой чернильницей-совой.

— А знаете, я, пожалуй, позволю вам встретиться с юным герцогом Таскиллом, — не успела Тэсса восторжествовать и порадоваться, как его величество продолжил. — Но при одном условии. Вы поклянетесь ничего не рассказывать своему другу о месте, куда направляетесь. Ни слова, ни намека о Храме Маритэ!

— И вы мне поверите? — ее губы скривила горькая усмешка. — Что помешает мне соврать?

— Ваша пресловутая честь. В отличие от нас, беспринципных подлецов, вы, энья Лотэсса, считаете себя человеком чести. И если уж дадите клятву, пусть вынужденную, то сдержите ее. Так что же?

Теперь задумалась Тэсс. Она до смерти хотела увидеть Лана, ведь их последняя встреча состоялась накануне неудачного побега, и после этого девушка не имела ни малейшей возможности связаться с ним. С другой стороны, расстаться неизвестно на сколько и не сказать, куда ее собираются увезти… Впрочем, это все-таки лучше, чем не увидеться вовсе.

— Я согласна, — тихо проговорила девушка. — Обещаю молчать о Храме. Клянусь, если угодно. Этого довольно? Или стоит скрепить клятву кровью для пущей торжественности?

— Еще чего не хватало, — поморщился король. — Я не настолько кровожаден, как вам кажется.

— Ну разумеется, нет, — слова девушки так и сочились сарказмом. — Вы бесконечно добры и благородны!

— Я рад, что вы наконец-то нашли во мне хоть что-то хорошее. И, кстати, имейте в виду, как только вы вернетесь в столицу, состоится коронация, а сразу после нее — наша свадьба.

— Нет! Я не хочу! — невольно вскрикнула Тэсс.

Она осознавала, что протесты совершенно бессмысленны, король лишь разозлится. Однако, вопреки ожиданиям, Дайриец скорее развеселился, забавляясь ее мученьями.

— Не помню, чтобы я интересовался вашим мнением на сей счет. Формальное предложение руки и сердца — скорее дань вежливости и традициям… хотя, не скрою, мне было бы приятно получить ваше согласие.

— Вы никогда его не получите!

— Получу, — спокойно возразил Малтэйр. — Вы забываете, энья Лотэсса, о самых весомых аргументах, способных повлиять на любое ваше решение. Как я понимаю, Таскиллы все еще дороги вам? Если вы откажетесь стать моей женой и королевой Элара, я прикажу бросить эну Алдору в темницу, а вашего Лана — казнить.

— Будьте вы прокляты! — выкрикнула она.

Боль сжала сердце когтистой лапой, воздух в легких будто разом закончился, а стены, окна и мебель зашлись в безумной пляске. Теряя сознание, Тэсса почувствовала сильные руки, подхватившие ее, и увидела неподдельный страх, плеснувшийся в зеленых глазах, неожиданно оказавшихся слишком близко от ее лица.

Придя в себя, девушка поняла, что лежит на кровати. Оторвав голову от подушек, она огляделась. Комната — явно спальня — оказалась жутко вычурной и помпезной. Красно-бордовые тона в изобилии золота производили гнетущее впечатление. Тэсс без труда догадалась, в чьей опочивальне оказалась. Такое же вот вычурное безвкусие предпочитал в одежде король… покойный. Что ж, логично, что Дайриец перенес ее в свою спальню, раньше принадлежавшую Йеланду Ильду. Очевидно, у узурпатора просто не было времени сменить обстановку комнаты. Вряд ли его вкус совпадал с предпочтениями бывшего хозяина апартаментов. Лотэсса приподнялась на локте и вдруг заметила картину у изголовья кровати. Ее собственный портрет! Тот самый, работы Нейри Ильда. Значит, Малтэйр забрал его, чтобы повесить у себя в спальне. Очень интересно!

За своей спиной девушка услышала движение и резко обернулась. Как и следовало ожидать, пожаловал сам Дайриец.

— Очнулись? — голос звучал холодно. — Хвала богиням. Учитывая обстоятельства, мне крайне не хотелось звать лекаря.

— Теперь не придется, — Тэсса постаралась придать своему тону тот же ледяной оттенок. — Зачем у вас эта картина?

— Она мне понравилась, — король и не думал оправдываться. — Прекрасная работа, кроме того, вы на этом портрете улыбаетесь. Я имею в виду настоящую, искреннюю улыбку, а не те исполненные яда и сарказма ухмылки, которые мне доводилось видеть на вашем совершенном лице.

Можно подумать, ты сам способен искренне улыбаться, со злобой подумала девушка.

— Вас не смущает то, что художник казнен по вашему приказу? — Тэсса с вызовом посмотрела на мужчину.

— Я приказал казнить не живописца, а принца, — отрезал в ответ Малтэйр. — Что не мешает мне сожалеть о его талантах. Вас он изобразил просто восхитительно, — король бросил взгляд на обсуждаемый портрет.

— Это не я, — возразила она. — Девушка, что улыбается на этой картине, умерла в тот день, когда захватили ее город и казнили ее жениха.

— Умерла! — с издевательскими интонациями передразнил Дайриец. — Не слишком ли много патетики, энья Лотэсса? Почему бы наконец не смириться с существующим положением вещей? Ильды мертвы, а вам придется выйти за меня…

— Придется, — помертвевшим голосом повторила она. — Ведь вы в любой момент можете вспомнить о Таскиллах… как сделали это сейчас. Зачем?! — боль и злость выплескивались в словах. — Хотите проверить, до какой степени унижения я способна дойти, защищая тех, кто мне дорог?

— А почему бы и не проверить? — зеленые глаза недобро сверкнули. — Мы как раз в спальне…

Тэсс, не помня себя от ярости, размахнулась, чтобы ударить оскорбившего ее мужчину. Но Малтэйр легко отклонил голову назад, и удар пришелся в плечо. Причем ладонь Лотэссы крайне неудачно попала ребром куда-то в кость, и девушка взвизгнула от внезапной обжигающей боли. Она обхватила здоровой рукой пострадавшую ладонь, изо всех сил зажмурившись, чтобы сдержать невольные слезы и легче переносить боль, пока та не утихнет.

Король обхватил страдающую Тэссу за плечи и куда-то потащил через комнаты. Та почти не открывала глаз и не находила в себе сил сопротивляться. Затем ее посадили в кресло и приложили к руке что-то холодное. Девушка наконец-то открыла глаза. Они вновь были в рабочем кабинете, а к ее ладони была прижата любимая королевская чернильница.

Ледяное серебро, догадалась Тэсс. Весьма редкий, а оттого очень дорогой металл. Предметы, сделанные из ледяного серебра даже в самую жаркую погоду или в очень натопленных помещениях оставались холодными. Причем это свойство было природным, а не являлось результатом магического вмешательства или плодом усилий алхимиков.

— Не так больно? — спросил Дайриец, и на этот раз в голосе слышалось самое настоящее участие.

А Тэсса, как и тогда ночью в парке, не нашла ничего лучшего, чем расплакаться, не в силах справиться с пережитыми эмоциями.

— Не плачьте, энья Лотэсса, — король осторожно погладил ее по руке. — Простите мою жестокость. Не стоило мне так вас мучить, — казалось, он всерьез раскаивается. — Право же, я не хотел сделать вам больно.

Неужели это тот же самый человек, что еще несколько минут назад с упоением унижал ее?

— Вы так трогательно заботливы в мелочах, ваше величество! — с горьким сарказмом заметила девушка. — Вас искренне беспокоит моя ушибленная ладонь, но совершенно не волнует разбитое, истерзанное сердце!

— Что я могу сделать, чтобы ваше сердце не болело так сильно? — неужели сочувствие в голосе короля ей не чудится…

— Откажитесь от намерения жениться на мне!

— Вы так сильно меня ненавидите? — в глазах его, к удивлению Тэссы, была не злость, а грусть.

— Если бы можно было только ненавидеть, все было бы намного проще! — воскликнула она, ненамеренно произнеся вслух то, о чем не желала даже думать.

Лотэсса мучительно переживала тот факт, что не единожды обязана королю жизнью. Это сильно смазывало чистоту и силу ее неприязни к узурпатору. А в те моменты, когда он еще и за какими-то демонами проявлял заботу о ней, ненавидеть было особенно непросто.

— Я не могу отказаться от свадьбы, энья Лотэсса, — голос был исполнен той же грусти, что и взгляд. — Мне жаль.

— Вам так дорог этот идеально-политический брак? — со вздохом спросила девушка, вытирая слезы.

— Если бы дело было только в политике, все было бы намного проще…