На пороге перерождения

Глава 4

Учитывая место, в котором мы находились, а также неопределённость времени суток, в виду явного отсутствия окон, мы решили прилечь поспать.

Благо во второй раз я проснулся сам. И, скорее всего, сделал это не без помощи шестого чувства, предвещавшего скорое наступление активности. Сидеть в одиночестве долго не пришлось, не потому, что Ли проснулся следом, а потому, что спустя несколько минут нас навестила охрана. Видя, что один из заключённых всё ещё спит, охранник в легких доспехах вынул дубину из пояса, и громко забил ею по решётке. Ли тут же подскочил, перепуганный неожиданным подъёмом. Я же в очередной раз обрадовался своему шестому чувству, которое разбудило меня заранее. Или же это произошло просто воле случая.

Открыв засов и распахнув дверь камеры, один из охранников скомандовал:

— На выход!

Мы с опаской вышли наружу. Новый прекрасный день только начался, а я уже предвкушал его насыщенность. Покинув пределы камеры, мы оказались перевязаны и привязаны друг к другу крепкой верёвкой, отдалённо напоминающей нормальный крепкий канат.

Мы шли. Вышагивали по узкой тропе мрачного каменного коридора, ведущего в неизвестность. Охранники, с единственным источником света в руках, сопровождали нас с обеих сторон — путей для отхода не было. Дёрнешься вправо — стена. Влево — тоже стена. Вперёд и назад путь перекрыт охраной. Позади одинокая камера, а впереди — если и получится одолеть вооружённых (пусть даже и дубинами, но вооружённых) охранников, — может ждать целая армия. Поэтому мы просто шли, позабыв о гордости и отдавшись на волю случая. Если нам и было суждено умереть от рук поймавших нас людей, то мы бы умерли ещё сутки назад. Но мы всё ещё были живы, а значит в ближайшие несколько минут никто не собирался убивать нас просто так. Как минимум, судя по всей той информации, что имелась, мы должны были умереть на арене. Но лично я не собирался сдаваться быстро. В моих планах было — стоять до последнего. И если завершение начатого перианцами — получить независимость, — здесь и сейчас казалось слишком уж недостижимой целью, то хотя бы выжить попытаться стоило.

Мрак коридора оборвался так же резко, как обычно обрывается жизнь солдата. Мы подошли к деревянной двери, сделанной из мощного бруса, охранник спереди потянул за кольцо, выполнявшее роль ручки, ржавые петли тут же заскрежетали. После чего луч ослепительного света ворвался внутрь, освещая всё внутри своим ярким сиянием.

Нас толкнули наружу. Глаза, ещё не привыкшие к такому свету, мгновенно ослепли. Даже неистовое моргание не помогло восстановить зрение. Только после того, как я закрыл глаза и постоял в таком положении несколько секунд, я хоть как-то смог начать различать силуэты домов и людей. Но адаптироваться не дали — очередной толчок в спину, и вот мы снова шагаем в неизвестность.

Зрение восстановилось. Не сразу, но восстановилось. Теперь я мог видеть, как суетятся крестьяне, занимающиеся своими обыденными делами — вроде уборки лошадиных (и не только) стоил, или же доставляя колодезную воду для утоления жажды тех же самых лошадей. Сладкий запах свежей выпечки ударил в нос. Это было самое удивительное сочетание запахов в моей жизни — навозная вонь вперемежку с запахом мучных изделий. Мы прошли ещё шагов двадцать, прежде, чем я понял, что никакой это не город. Скорее, что-то вроде частной резиденции. Личная вилла богатого жирдяя из знатного тайканского рода? Или же заработанная собственным потом и кровью земля какого-нибудь полководца? Ходят слухи, что у коренных тайканцев, состоящих на службе в имперской армии, есть возможность заработать на хорошую старость. Тридцать лет службы взамен на землю слуг и рабов — кажется, таковы условия для рождённых в столице.

Резиденция ожидаемо была огорожена стеной. Хорошей крепкой стеной, что, конечно, не сравниться со стеной какого-нибудь полиса, но для личного спокойствия — то, что нужно. Чтобы не бояться набега диких зверей, способных погрызть дорогостоящий скот, и не думать о проникновении незваных гостей. Особенно хорошо от незваных гостей, наверное, помогает стража, расставленная по всему периметру стены, и гордо наблюдающая за пейзажем снаружи.

— Ну как тебе виды? — послышалось сзади.

Я немного обернулся, чтобы Ли услышал ответ.

— Не самые приятные.

— Чего это? — удивился он.

— Мне не нравится роль, которую я играю во всём этом спектакле.

— Спектакль? Да ты ещё и про спектакли знаешь? А притворялся идиотом.

— Я не притворялся. В самом деле не сразу понял, о каких почках ты тогда говорил.

Переговаривались мы почти что шёпотом. Но даже это не помешало сопровождающей нас охране остаться недовольной.

— Закрыли рот, и шагайте молча! А ни то быстро голова с плеч слетит!

Говорить о своих догадках я, конечно же, не стал. Вряд ли они бы обрадовались тому, что я догадывался о планах их хозяина, который, скорее всего, собирался использовать нас, как минимум, в парочке гладиаторских боёв. Ну или хотя бы в виде тренировочных мешков для более профессиональных гладиаторов. Хотя, о чём это я? Более профессиональные гладиаторы? Да любой гладиатор будет профессиональнее нас. И уж тем более, если говорить конкретно о Ли.

В общем, скорее всего, если бы я стал выпендриваться (как я обычно и люблю), охрана бы быстро совершила задуманное. А последующее наказание хозяина не стало бы для них критичным. Какие-нибудь пара ударов плетью, взамен на сладкое чувство умерщвления перианского варвара? Не такая уж и большая цена за месть.

— Что, новенькие? — послышался вопрос откуда-то со стороны. Интересовался один из обитателей резиденции. И, судя по тому, что одет он был довольно прилично, даже не в смехотворную тряпку, а в нормальный комплект одежды из рубахи, штанов и какой-то кожаной накидки, то и должность у него, судя по всему, была немалая.

— Ага, — лениво подтвердил сопровождавший нас охранник. — Зуб даю, что подохнут быстрее, чем я успею закончить смену.

— Смотри не профукай зуб. А то глядишь ещё окажутся живее всех живых, — усмехнулся мужчина в кожанке.

— Кто, они?! — возмущению охранника не было предела. — Один варвар, а второй дипломатишка столичный! Готов поставить всё, что у меня есть на их проигрыш в первом же бою!

А вот это было действительно самоуверенно. Недооценивать противника — самая большая ошибка в жизни солдата. Не важно, чем именно ты занимаешься — будь то регулярная служба на полях сражений, или же пресловутая охрана какой-то резиденции. Недооценённый противник может запросто вонзить нож в твою ничего не подозревающую шею. Но в моём положении это конечно только плюс.

Спустя некоторое время нас подвели к двухэтажному зданию, прилегавшему непосредственно к стене. Судя по всему, основные постройки являлись неотъемлемой частью всего комплекса — стена и главные строения были единым целым.

Зайдя внутрь, мы свернули влево и прошли вдоль стены. Справа от нас было что-то вроде квадратной арены. Если бы не песчаное покрытие, то запросто можно было бы перепутать с личным хозяйским садом. Только вот цветов тут не водилось, а потому выбор склонился именно в сторону арены. Скорее всего, какое-то тренировочное поле. В центре тренируются гладиаторы, пока хозяева наблюдают за ними сверху — прямо с длинного (во весь периметр) балкона, нависающего прямо над нами. А эти массивные колоны выполняют не только эстетическую функцию, но и вполне практично поддерживают второй этаж конструкции.

Дошагав до очередной решётки, остановились. Охранник отворил металлическую калитку, и мы нырнули внутрь.

— Это ваш новый дом, — не слишком вежливо проинформировал сопровождающий. — Если не сдохнете в первом же бою, сможете прожить тут ещё несколько неделек. Пока не наступит очередной бой, в котором вас точно прихлопнут.

Судя по довольному виду говорящего, он был восхищён собой. Я же был восхищён только его тупостью и ничем больше.

Остановились. Нас принялись развязывать. Оказавшись на свободе, я помассировал запястья. Хоть верёвка сдавливала руки недолго, но всё равно ощущение не из приятных.

Что мы имели в итоге? Очередная зона под открытым небом. Десяток длинных столов со скамейками и две женщины, суетливо протирающие столы.

— Это летняя столовая, — вежливо пояснил второй охранник. — Скоро завтрак, поэтому оставляем вас тут. Как только приём пищи будет окончен, настанет время тренировки. Вечером, по прибытии в гладиаторские казармы, найдите себе место для сна. Драк не устраивать, врагов не заводить. Если всё ясно, свободны.

Второй охранник сильно отличался от первого. Как минимум, уровнем вежливости. А как максимум — тем, что не был идиотом, в отличии от своего коллеги, вечно пытающегося самоутвердиться за счёт пленников.

Кстати, этот раз не стал исключением.

— Да кого ты им объясняешь, — отмахнулся дурачок. — Говорю же, они не проживут и пары дней.

Про себя я подумал, что, как только появится возможность прикончить хотя бы одного из здешних охранников, непременно выберу этого придурка. Я ведь тот ещё авантюрист.

На добром слове нас оставили одних, наедине со служанками и пустой летней столовой. Естественно, мы решили не стоять как идиоты, и тут же присели за первый попавшийся стол.

— Как-то слишком уж всё культурно, — подметил я.

— Ты это о чём?

— О том, что с нами обращаются совсем не как с заключёнными.

— Так ведь мы и не заключённые. Да и заключённых в империи уже практически не осталось. Гладиаторы — это немного другая категория. При должной службе, гладиатор и вовсе может жить лучше некоторых столичных жителей.

— Серьёзно?

Не то чтобы я удивился, просто не верил, что Ли может говорит на полном серьёзе.

— А что такого? Еда есть? Есть. Ночлег есть? Есть. Хочешь бабу? Выиграй несколько серьёзных боёв и будет тебе баба. И даже не одна. А если ты на арене уже больше нескольких лет, то и комнату отдельную могут выделить. И даже заказы на определённые блюда могут принимать, если состоишь на хорошем счету у хозяина.

— Ну и ну, — чуть ли не ахнул я. — Я-то думал, ты шутишь. А оно вот оно как…

— Но ты сильно не обольщайся. Не знаю, что насчёт тебя, но у меня явно мало шансов на выживание. Поэтому я не очень-то хочу тут задерживаться.

— Есть план?

— Пока что нет. Но мы можем друг другу помочь. Ты ведь уже участвовал в бою, правильно я понимаю?

— Было дело, — подтвердил я.

— И выжил. Значит, есть все шансы на победу в следующий раз.

Глядя на уверенность Ли, мне стало не по себе. Сам я совсем не был уверен в своих силах.

— Ну-у… не скажу, что умею сражаться… Я ведь лучник в основном.

— И что это значит? Ты же победил!

Так сильно в меня ещё никто не верил. Даже я сам.

— Он тоже был лучником. Из моего отряда. Побольше меня в телосложении, но всё же лучник. А здесь… Здесь же наверняка настоящие прирождённые убийцы.

— И поэтому ты решил умереть? Сдаться?

Умирать я, конечно же, не собирался. Но наблюдая за тем, как твёрдо был настроен Ли, мне становилось стыдно от того, что я, будучи бывшим солдатом перианской армии, веду себя трусливее какого-то сынка влиятельных родителей. И ведь не скажешь, что он так уверен только потому, что у него всемогущие родители. Нет, тут ясно, что парень всего добился сам — сам решил стать тем, кем стал, и сам зародил революционные настроения во многих уголках империи. Для такого нужно немало смелости. Я уж молчу про то, что он не потерял былой смелости даже тогда, когда его поймали и бросили сюда — прямо на верную смерть.

— Хорошо, твоя взяла. Сдаваться я не собираюсь, — твёрдо объявил я.

— Вот это уже по-нашему.

— И какой тогда план?

— Взаимопомощь. Я пытаюсь связаться со своими людьми за стенами, а ты в свою очередь обеспечиваешь нас временем.

— Временем? Какая моя выгода?

— Серьёзно не понимаешь? Выгода в том, что, если у меня всё получится, мы сможем отсюда выбраться. А по поводу времени я имел в виду то, что ты участвуешь в боях за нас двоих.

Вот так предложение! От такого я чуть не поперхнулся. Хотя нам до сих пор так ничего и не принесли. Даже воды. Но это ничуть не помешало мне поперхнуться собственным возмущением.

— За двоих?!

— Да не нервничай ты так. Максимум неделя. Через неделю скажу точно — есть ли у нас шанс выбраться, или же мы сгинем прямо тут.

— Или можем задержаться здесь до старости, если ты конечно не врёшь и тут действительно так комфортно.

Сказанное должно было прозвучать как шутка, но прозвучало, скорее, как оскорбление. Зацепился за слова и теперь пытаюсь унизить собеседника.

Договорить мы не смогли. Летняя столовая быстро заполнилась полуголыми гладиаторами, что один за другим стали занимать свободные места. Через несколько секунд мест не осталось.

Я внимательно оценил противников. Судя по их стальным торсам, мне бы вообще не стоило с ними тягаться. Даже думать о сражении с одним из них было опасно. Сами мысли об этом могли убить. Нет, ладно, я преувеличиваю, но всё же… Всё же в каждой шутке есть доля правды…

Гладиаторам даже не пришлось подходить к столу для раздачи. Всё сделала прислуга: прислуга разнесла еду по столам, прислуга снабдила всех столовыми приборами, и прислуга не забыла пожелать приятного аппетита.

Всего нас было не больше тридцати. Тридцать огромных рыл, среди которых мы с Ли казались какими-то сморчками. Нет, конечно были и те, кто не имел выдающихся размеров. Но в основном, все были самыми настоящими бугаями. Удивительно, как вообще мы оказались среди таких бугаев…

— А это ещё что такое? — удивился я так, как, пожалуй, не удивлялся ещё никогда.

Ли пришлось повернуть голову чуть ли не на сто восемьдесят, чтобы заметить предмет моего удивления.

— Да, неожиданно, — без особого удивления ответил он, поворачиваясь обратно.

— Девушка? Что она тут делает?

— У меня спрашиваешь? Откуда ж мне знать.

Ложка с непонятным содержимым отправилась в рот Ли. Я же всё ещё не притронулся к еде — мешало изумление.

— Ты видел, как она выглядит?

— Конечно видел. Я что, по-твоему, совсем слепой?

— Горячая девчуля, — вмешался сидящий рядом гладиатор. — Это Ди-Кей. Наши зовут её королевой арены. Она тут дольше всех. Ходят слухи, что её практически невозможно одолеть. Если встал против неё в бою, считай ты труп.

Отвечать я не стал. Для начала нужно было совладать с онемевшим от такой красоты ртом. Ещё никогда ранее я не встречал на столько идеальной женщины. Хотя какая, к чёрту, женщина? Это ведь ещё девушка! В самом соку! Не удивлюсь, если ей совсем недавно исполнилось девятнадцать.

Идеальная во всех смыслах фигура украшала её и без того прекрасный образ. Миловидное личико, представляло из себя некую помесь тайканской и дикарской крови. Разрез глаз был узким, но не на столько, чтобы спутать её с тайканцем. Нет, это было нечто крайне соблазнительное. Такими глазами можно было гипнотизировать. Такими глазами можно было соблазнять вечных, если бы, конечно, они существовали.

Я не отрывался от зрелища ещё с минуту — ровно до тех пор, пока меня не прервал сосед.

— А вы, значит, новенькие?

— Что-то вроде того, — ответил Ли, тщательно пережёвывающий пережёванную ещё до него кашу.

— Уже дрались с кем-нибудь?

— Только со своим, — коротко ответил я.

— Своего прикончил?

— Стоял выбор — либо он, либо я. Я выбрал себя.

— Ну да, так-то решение верное. Главное, чтобы вечные потом тебя не наказали.

Подняв наконец ложку, я нехотя поковырял ею в тарелке, после чего ответил:

— Не верю в эти сказки.

— Ты что, с ума сошёл?! — шёпотом, но при том довольно громко возмутился гладиатор. — Они же могут тебя слышать!

— Ну и хрен бы с ними. Глядишь, хоть познакомлюсь с одним из них, если повезёт. А то ведь только слухи и слухи.

Сосед пододвинулся ближе и уже говорил чуть ли не мне в ухо.

— Ты вот не веришь, а я знаю одного парня, которого не стало сразу после того, как он сказал, что вечные это зло. Просто испарился, представляешь?

Было видно, как он верит в то, что говорит. Только вот эта вера ничуть не прибавляла ему ума.

— И всё? Вот так просто? Ты сам-то знал этого парня?

— Это был один из наших гладиаторов.

— Может он просто надоел хозяевам и от него решили избавится? Или решили подарить ему свободу? Не рассматриваешь такие варианты?

— Ну ты и сказочник, конечно, — гладиатор отодвинулся. На лице появилась улыбка.

— Это я-то сказочник? — чуть не ошалел я.

— Ладно, — он слабо махнул рукой. — Можешь не верить. Но наступит первый бой, и ты ещё будешь просить помощи у вечных.

— Звучит как угроза.

— Все просят. Когда противник заносит над тобой остриё меча, когда понимаешь, что смерть смотрит прямо тебе в глаза, становится по-настоящему страшно. И тогда-то и пропадает вся наглость.

Отвечать не стал. Смысл спорить с тем, кто до последнего готов просить помощи у вечных? И уж тем более я не стал говорить о том, что совсем недавно находился в похожем положении — когда над моей головой вот-вот должны были занести меч. И ничего. Не испугался же. Так что… нет уж, в эти сказки я поверю только когда кто-нибудь из вечных заговорит со мной лично. И то ему придётся как следует постараться, чтобы убедить меня в том, что он вечный.

Приём пиши окончился быстро. Я даже не успел доесть свою порцию. Хотя, стоит ли жаловаться, если большую часть времени я не ел, а болтал и глазел на восхитительную брюнетку, гордо прозванную королевой арены? Да-да, почти весь приём пищи я потратил на изучение этой крайне необычной особы. Она словно загипнотизировала меня. А ведь ей даже не пришлось прилагать никаких усилий. Страшно представить, что происходит с тем, кого она решает обольстить, с последующим использованием жертвы в своих корыстных целях…

После завтрака, как и обещал охранник, нас повели на тренировочное поле. То самое поле, которое мы миновали совсем недавно. Раздав деревянные копии настоящего оружия, нас поставили в пары. Как бы я этого не хотел, но мне достался здоровяк. И, судя по его виду, здоровяк не слишком умный. Мягко говоря, это был тупой придурок с харей обезьяны. Сам я конечно обезьян не видел ни разу, но говорят, что их рожи чем-то похожи на человеческие. Но при том это очень плохая копия человеческих лиц — маленький лоб, огромные губы и тупой взгляд. Здоровяк из моей пары подходил по всем параметрам. Если бы я не знал, что в тайканской империи невозможно встретить обезьян, то очень бы удивился тому, что какое-то животное делает среди гладиаторов.

Ли повезло больше: ему достался ничем не примечательный соперник, размерами даже чуть меньше него самого.

Не получить смертельных ушибов и не стать мешком для битья, мне помогла всё та же юркость, которая помогла одолеть Генри. Сначала-то мы просто отрабатывали определённые удары, учили какие-то стойки и пытались делать всё по уму. Но уже под конец тренировки, спустя пару часов, учителя, которых тут, к слову, было аж трое, дали нам полную свободу, и мы — около тридцати здоровых, взрослых мужиков, — принялись размахивать деревяшками, изо всех сил пытаясь одолеть противника всеми известными нам способами.

Учителя наблюдали. Вероятно, они просто оценивали. Эта часть тренировки была нужна для того, чтобы понять, усвоили ли ученики урок, или же с кем-то нужно ещё поработать. Учитывая то, что в ближнем бою я сражался чуть ли не во второй раз в жизни (если конечно не вспоминать всякие юношеские потасовки), то свой уровень я оценил как неплохой. Если после схватки с превосходящим по силе и навыку противником ты всё ещё стоишь на ногах, считай ты молодец.

В остальном же, времени на разглядывание стражи, на изучение их повадок, на подсчёт их количества, не было совсем. Не так уж давно я находился в этом месте, чтобы вот так сходу распланировать идеальный побег.

Несмотря на то, что Ли достался менее серьёзный противник, после тренировке на лице революционера осталось несколько серьёзных синяков и даже пара кровоподтёков. Видимо, гладиатор поиздевался над Ли как следует. А если над тем ещё и издевались, то можно сказать, что именно на Ли он смог отыграться за всех. А если учесть то, что Ли всё ещё был одет в свою дурацкую тогу, странно, что он не отхватил сильнее.

Как только тренировка была окончена, со стороны одного из учителей командирским тоном прозвучало:

— Становись!

Все тут же выстроились в ровный строй из двух шеренг. Мы с Ли глупить не стали, потому последовали примеру остальных.

Далее прозвучало уж совсем армейское:

— Равняйсь! Смирно! Нале-Во!

Все как один, по-солдатски, повернулись налево.

— Шагом Ммм-арш!

Колонна задвигалась в сторону очередных железных ворот.

— Что-то как-то быстро тренировка прошла. Я думал будет дольше, — неизвестно с кем поделился соображениями я. — А дальше что? Бой?

Мне вдруг стало по-настоящему страшно. Не на столько, чтобы просить помощи у вечных, но достаточно для того, чтобы испугаться предстоящей смерти. Я ведь совсем не был готов к новому бою. Никто даже и не предупредил, что он настанет так скоро.

Кто-то в строю быстро среагировал на мой вопрос, утешив ответом:

— Рабочка.

Я облегчённо выдохнул.