На пороге перерождения

Глава 7

Семьдесят процентов, значит? Быстро сообразив, что это многим более, чем было раньше, я вдохновился. Но одним вдохновением дело не кончилось — тут же почувствовал невероятный прилив сил. Ощущение непередаваемое. В последний раз испытывал его примерно никогда. Или просто уже забыл, каково это — быть абсолютно… даже не знаю, какое слово тут подобрать… отдохнувшим. Пожалуй, только так можно описать то состояние, в котором я оказался. Отдохнувший, выспавшийся, не испытывающий никакого дискомфорта и максимально настроенный на активные действия. Стоять нельзя. Стоять — зло. Нужно срочно что-то сделать! Движение — это жизнь. Жизнь — это движение.

Переведя дыхание от накатившего чувства возбуждения, я глубоко вдохнул, после чего медленно выдохнул. Наглые морды семейства знатного рода всё ещё пялились на меня. Я же в это время, проведя нехитрый математический анализ, понял, что — это же только семьдесят процентов из ста! Что будет, когда значение поднимется до максимума? Можно ли будет сравнивать это ощущение с алкогольным опьянением? Или это будет нечто, что в сотню раз лучше? Да о чём говорить — уже сейчас, при семидесяти процентах, это в тысячу раз лучше! К тому же, от алкогольного опьянения хоть и пробивает на подвиги, но всё же эффект от него негативный — отсутствие внятной координации действий и речи. А тут всё с точностью наоборот. Чувствуется, как организм начинает тратить ресурсы максимально эффективно.

Недолго думая, я решил не терять полученный бонус, и воспользоваться всеми предоставляемыми возможностями. Слово «временный» я понимал. Как понимал и то, что оно означает. И, так как никто конкретно не уточнил, какой именно период времени будет действовать это временный бонус (может минута, а может месяц), решил отталкиваться от худшего варианта развития событий. Учитывая то, что я никогда не был склонен к детальному анализу ситуации — одна выходка с проникновением в крепость через западную стену чего стоит, — и так как подобное моё поведение почти никогда меня не подводило, этот раз не стал исключением.

Поглядев на всё ещё поднятые к верху руки, которые ещё совсем недавно казались затёкшими, а уже сейчас чувствовали себя вполне неплохо, я сжал два кулака и тут же уронил их вниз. Встряхнул, делая вид, что разминаюсь. Сразу же поймал на себе недовольные взгляды семейки. Говорить ничего не стали. Этого и не требовалось — раз уж наглый раб решил нарушить приказ, значит на это есть серьёзные причины. А может просто не успели среагировать? В любом случае, словами проблему не решить. И Катсу-Абэ прекрасно это понимал, конечно же, в отличие от своего сына, который, пронаблюдав за моими действиями, сильно изменился в лице — пофигизм резко перетёк в удивление, — а затем вякнул что-то типа:

— Совсем обнаглел, раб?

Ответа не последовало. Про себя подумал: «сейчас посмотрим, кто тут обнаглел». Уверенности мне явно было не занимать. И ведь ладно, если бы на это были какие-то серьёзные причины! Но нет, моя уверенность вызвана какой-то оранжевой таблеткой, которая запросто может меня подвести. Бонус окажется не таким крутым. Или все эти слова и цифры окажутся лишь плодом моего больного воображения, созданного не без помощи той самой таблетки. Но обо всём этом я не думал. Решительность и ничего больше!

Встряхнув руками в последний раз, я начал замахиваться. Время снова замедлилось. Где-то в правом верхнем углу, ближе к периферии зрения, появились уже знакомые цифры со значением: 65/100. «Снова одни расходы», — подумал я, отводя взгляд от угла и возвращая всё внимание обратно.

Щетинистый мужчина даже не успел среагировать, когда мой кулак отпечатался прямо на его щеке. Резкая вспышка — время снова ускорилось, позволив сыну Катсу-Абэ пошатнуться, но всё же не упасть при этом окончательно.

Очередное замедление времени. Бросок взгляда — направо, налево, назад. Всё ли под контролем, или уже нужно готовиться к обороне. Удивительное наблюдение — когда происходит удар, время ускоряется. Но пока дело не дошло до столкновения, время идёт медленно — тянется, словно мёд, позволяя как следует обдумать каждое действие. Правильная постановка плеча, кисти, замах с нужной стороны, точность удара, — именно во время анализа всех этих действий происходит неосознанное замедление. А потом БАХ! И всё вокруг снова начинает двигаться с бешеной скоростью. Очевидно, что так сделано для того, чтобы не нужно было наблюдать за очевидными моментами. Чтобы не смотреть часами на то, как сминаются складки на лице, и не ждать, пока кулак вернётся в исходное положение. Всё очень лаконично, к месту и вовремя. Ничего лишнего, что могло бы помешать процессу. Идеальная помощь от СВК.

Короткая передышка. Замах, очередной удар под дых. Он снова не успел среагировать — пока тело пыталось восстановить равновесие после первого удара, уже последовал второй, чуть не откинувший бедолагу на спину. От полного падения его спасло только то, что позади стоял ещё один гладиатор, на твёрдые плечи которого и приземлился непутёвый ланиста. После такого я бы десять раз подумал, стоит ли вообще продолжать заниматься тем, чем занимаешься. Владеть школой гладиаторов, не имея при этом и малейших бойцовских навыков? Ну не бред ли? Хотя, учитывая то, каким образом ему досталась эта должность… Удивительно, как гладиаторы ещё не устроили бунт и не порешали неудачника тёмной ночью.

Ожидать какого-то чуда, конечно, не стоило. Я прекрасно понимал, что у меня есть ещё не больше десяти секунд. Веселье не может быть вечным. Но даже при этом я не собирался бить Катсу-Абэ. Даже учитывая всю наглость, что таилась внутри меня, я понимал — убить не убью, а расплата за жалкий миг превосходства может оказаться непомерно высокой. Мне и так предписана не сладка судьба — два боя и смерть. А после такого всё может стать ещё хуже. Не может, а станет точно!

Ну а если даже и убью? Что с того? Как будто это как-то поможет? Думаю, в таком случае император и вовсе не станет ждать целых два боя, а прикажет порешать меня сразу же, как только узнает о гибели своего главного заместителя.

Пока я проводил очередной мозговой штурм, сынок уже успел встать обратно, потрогать место ушиба на щеке, злобно посмотреть на меня и попытаться замахнуться в ответ. Жаль только, что у него не было такой прекрасной штуки, как СВК. Жаль вообще, что у него не было ни намёка на умение постоять за себя. Слабак, всю жизнь проживший за счёт отца — именно таков был мой немой ответ, читавшийся во взгляде, когда я перехватывал его руку, без напряга пресекая эту жалкую попытку выпендриться. Перед кем? Ты всерьёз думаешь, что сможешь противостоять солдату перианской армии? Во мне вдруг резко заговорил патриотизм. Сожжённые деревни! Чёртовы ублюдки! Злость накатила новой волной. Пальцы сжали кулак, что только что был остановлен нехитрым движением. Стражники неслись со всех сторон. Я сдавил руку неудачника так сильно, что казалось вот-вот, и сломаю несколько костей. Только сейчас я заметил, что значение цифр на периферии снова упало — 60/100. Что? Какой-то новый бонус? Увеличенная сила или нечто подобное? Не нужно было быть умником, чтобы понять, что система наградила очередным поощрением. Тактика проста — цифры падают, возможности расширяются.

Я сдавил пальцы ещё сильнее. Резко дёрнул, вывернул кисть неудачника и без труда заломил руку. Он сам повернулся ко мне спиной, пытаясь избежать мучительной боли, что одолевала его из-за залома. Пинок под зад, и вот хозяин трёх десятков гладиаторов снова летит на спину впереди стоящего амбала. Тот не выдерживает — один раз ещё куда не шло, но когда гладиатора задевают дважды… жди беды. И, судя по всему, тут даже не важно, кто и как это делает. Важен сам факт — гладиатор не терпит толчков.

Громила опускает руки, разворачивается, хватает хозяина за плечи, поднимает как игрушку, встряхивает и отбрасывает назад. Тот летит на меня. Происходящее напоминает какую-то детскую забаву с перебрасываем предмета от одного к другому. Не потому, что в этом есть какой-то смысл, а просто потому что это весело.

Катсу-Абэ не знает, что делать. Он мешкает, но изо всех сил старается держаться. Он не может позволить себе выглядеть жалко, и он не может вступиться, потому что есть стопроцентная вероятность оказаться в проигрышном положении. Поэтому спасение сына — не его прерогатива. Пусть с этим разбирается охрана, а он лучше подождёт, пока всё не устаканится. Но и уйти он тоже не может. Это будет слишком низко. Бросить сына на потеху рабам, а самому сбежать в безопасное место? Нет, он не из этой породы. Он из породы крепких ублюдков, которые никогда не молят о пощаде. Даже если я сейчас подойду к нему вплотную и попытаюсь провести психологическую атаку, он не пошатнётся. Подключит все резервы, но ни за что не сдвинется с места, не моргнёт и даже не сделает лишнего вдоха. Да и зачем волноваться, если знаешь, что вот-вот стражники захватят цель, и весь этот цирк будет кончен.

На меня наваливаются толпой. Не один, не два, и даже не три, а сразу впятером или даже вшестером. Я даже не успеваю офигеть от такого наплыва. Но тело продолжает работать на автомате, защищая хозяина несмотря ни на что. Пока есть возможность, руки отталкивают нападающих. Невероятный наплыв сил чувствуется в каждом движении. Мне не нужно прилагать особых усилий, чтобы бегущий на меня сломя голову стражник оказался отброшен назад. Я делаю это так, будто на меня наваливается не толпа хорошо экипированных солдат, а гурьба детишек. Дискомфорт конечно присутствует, как и присутствуют небольшие трудности, но это же всего лишь дети. Разве у взрослого человека могут быть какие-то проблемы с противостоянием детям? Вряд ли. Только если конечно количество детей не увеличится вдвое, а то и втрое. Что, собственно говоря, и произошло, как только другие солдаты, стоящие в стороне, поняли, что те шестеро, пытающихся схватить меня, не справляются. Тогда-то на подмогу и выдвинулись ещё шестеро.

Перевалившая уже за десяток группа стражников разбила строй гладиаторов и кучей навалилась на наглеца, который даже и не думал сдаваться — я всё ещё откидывал солдат одного за другим. Не мешала даже скованность движений, появившаяся от такой толкучки. В какой-то момент пробежала глупая мысль: «я что, превратился в вечного?». Но, быстро отмахнув эту глупость, я придумал более реальное объяснение происходящего — это всего лишь сон. Я до сих пор сплю в темнице, а где-то рядом до сих пор воняет куча дерьма, оставленная предыдущими заключёнными.

Не скажу, что в тот момент был сильно удивлён. На удивление попросту не было времени. Но некая эйфория от происходящего присутствовала. Продлилось это всё до тех пор, пока цифры в правом верхнем углу многострадально не мигнули, оповещая очевидную новость — 9/100. Прошло ещё несколько секунд, прежде, чем значение опустилось до трёх. И меня буквально тут же накрыла волна…

Это была волна всего и сразу — боли, поражения. Старая боль возродилась. Дали знать последствия двух ударов стражника. К старой прибавилась новая — от новых ударов. А били меня так, что мало не покажется никому. Десятки ударов в секунду и сотни в минуту осыпали лицо, туловище, ноги и руки. Не в силах устоять, я упал под давлением десятка стражников. Оказавшись на земле тут же смялся в комок, всячески пытаясь прикрыть лицо. Но даже это не спасло от нескольких попаданий по носу, брови, губам и зубам.

Когда меня поднимали, осознав, что я наконец повержен, я не мог даже двинуться. Меня волочили, словно какой-то мешок. Если бы я был не я, а кто-нибудь другой, то в тот самый момент наверняка бы подумал, что мне давно конец. После такого не выживают. Весь мой вид говорил о том, что я не жилец. Я не видел себя со стороны, но чувствовал, как от ударов распухло лицо, чувствовал, как болит рассечённая бровь. Во рту был стойкий привкус металла. Вся ротовая полость была залита этим привкусом. Как будто всё внутри состояло из долбаного металла. Глаза налились тяжестью. Я практически не мог их открыть. Трудности прибавляло и то, что один глаз и вовсе оказался подбит.

Чуть приоткрыв рот, я сплюнул красную тягучую смесь. Ну как сплюнул… она вытекла сама. Весь рот был переполнен этой смесью.

Вместе с красной жидкостью наружу полезли и выбитые зубы. Не знаю, сколько именно у меня осталось целых, но ощущение было, будто ни одного.

А дальше ничего…

Темнота и пустота.

Очнулся уже в темнице. Удивительно, как в последнее время я приобрёл способность вечно просыпаться в темнице, после нескольких часов в бессознательном состоянии.

Перед глазами тут же замаячило.

Мегаклетка? Если не ошибаюсь, это самый низкий показатель клетки. Да уж… Не густо…

Мысли насчёт того, что всё произошедшее было сном я отмёл сразу. Так как либо — получив несколько травм во сне, я успешно перенёс их в реальную жизнь. Либо же всё это было никаким не сном.

Ого! Вот как? Теперь уже не 50, а 20?

Откинув мысли по поводу всяких показателей в сторону, я попытался подвигаться. Получалось с трудом. Болело буквально всё — каждая мышца каждого пальца. Глаз открывался только один.

Обречённо выдохнув, я откинул голову к стене. Не самый лучший вариант для того, кто совсем недавно был настроен навалять тайканцам. Нет, спорить не стану — СВК штука отличная, и не менее отлично помогла сдержать напор десятка тайканских солдат. Жаль только, что эффект продлился не вечно, но… ничего не существует вечно. Разве что, кроме самих вечных…

Я задумался.

А что если я теперь сам стал вечным? Если сравнить легенды про вечных с произошедшим возле шахты, выходит, что я и впрямь выстоял чуть ли не против целой армии. Сказано, конечно, громко. Но и я, как бы, не вечный. А всего лишь обычный лучник, нашедшей одну из приблуд этих самых вечных. Ещё не факт, что вскоре они не явятся за мной и не захотят навалять за то, что я присвоил их имущество.

Были ли сомнения насчёт того, что я связался с технологией вечных? Слабые. И то, только потому, что до этого не верил в них на протяжении всё прожитой жизни. Сложно вот так в мир перестроить своё мировоззрение. Но когда доказательства налицо — когда не просто собственными глазами видел, что кто-то кому-то набил морду, да и не кому-то, а сразу нескольким, — а когда ты сам являлся центральным персонажем этой истории, то, хочешь не хочешь, но поверить придётся.

Минут через пять я уснул.

Проснулся не от того, что охранник долбит по решётке, а от мерзкого, раздражительного звука. Звук походил на звуки, издаваемые кукушкой, но при этом ускоренные в несколько десятков раз.

Подорвался, чуть не вскочил на ноги, пытаясь найти источник незнакомого звука, но тот вдруг резко оборвался.

Сию секунду надпись исчезла.

Доброе утро! — прозвучал приятный женский голос.

От такой неожиданности я напрочь позабыл о боли и усталости, подскочив на обе ноги. Очень уж внезапным оказалось дамское приветствие.

— Кто здесь? — кинул я непонятно куда. И непонятно кому.

Я думал, что ко мне кого-то подселили. Мне и в голову не пришло, что, если бы кого-то подселили, то стража не стала бы церемониться, и я бы точно услышал звук ржавых петель во время заселения нового заключённого.

Можете звать меня как вам будет угодно. Я ваш обсерветор. Желаете назначить имя?

Перед глазами тут же появилась табличка с нехитрым набором слов.

Чисто интуитивно и недолго думая я мысленно выбрал второй вариант.

Хорошо, — раздалась очередная реплика. — Имя будет выбрано случайным образом. — Несколько секунд тишины, и очередное приветствие: — Здравствуйте! Меня зовут Мила. Сокращённо можете звать меня просто «Ми». Я ваш обсерветор. Основные функции обсерветора — анализ окружения, помощь в адаптации на местности, а также предоставление наиболее оптимальных рекомендаций о необходимых действиях, в условиях конкретного временного отрезка. Дополнительная функция — собеседник.

— Ты что, у меня в голове? — быстро сообразил я.

Образно говоря, да.

— Вот ведь дерьмо… — снова плюхнулся на землю.

Отмена, — девушка ответила за меня. Тут же последовал вопрос: — Как я могу к вам обращаться?

— Васк, — коротко ответил я, откидывая голову назад.

Васк, боюсь, я не могу подключиться к сети интернет, чтобы провести обновление. Вероятно, всё дело в том, что мы находимся под землёй. Но всё равно удивляет полнейшее отсутствие сигнала. Современные вышки способны передавать сигнал даже в самые труднодоступные места. Возможно, какой-то катаклизм…

— Интернет? Вышки передают сигнал? Какой сигнал? Сигнал бедствия?

Снова всё казалось каким-то бредом. Как и в разговоре с Ли, упомянувшим почки, я опять ничего не понимал. О каких вышках идёт речь? И что вообще за сигнал? То есть, я представлял сторожевые вышки, которые подают сигнал тревоги во время атаки противника, но тут разговор шёл явно не об этом.

Васк, вы меня пугаете.

— Это я-то вас пугаю? — удивился я, да так, что даже оторвал голову от холодного камня темницы. Как будто от этого был какой-то толк. Как будто собеседник мог пронаблюдать за моими эмоциями. — Может хоть вы мне уже наконец объясните, что вообще происходит? Я даже не буду спрашивать, каким образом я стал слышать голоса в голове. И так знаю, что это первый признак сумасшествия.

Ох уж эти голоса в голове. Как правило, голоса навещали тех, кто очень уж хотел поговорить с вечными. В деревне часто ходили слухи, что именно так вечные связываются с простыми людьми. Они делятся планами и дают советы, как поступить. Проблема только в том, что мало кто верил таким ненормальным. Вечные лично связались с тобой и поделились планами? Ну что за бред? Это же вечные! Они не общаются с кем попало! Они вообще не общаются с простыми смертными. Если только с императором. Или с небольшим кругом избранных монахов. Но даже в эти сказки я не верю.

В темнице снова повисла тишина.

— Ну и что?! Что вы замолчали?! — не выдержал я.

Пытаюсь провести анализ.

— Что провести?

Ответа не последовало. В ответ на вопрос прозвучал лишь вопрос:

— Какой сейчас год?

— Тысяча двадцать третий со дня основания Токио.

— Не может быть, — абсолютно спокойно произнесла девушка. Она не удивлялась, а, скорее, утверждала.

— Сам так же думаю последние два дня.

Опять реплика осталась без ответа. Только спустя, наверное, ещё минуту, я услышал оживившийся голос Ми.

По моим данным сейчас, примерно, 2297 год от рождества Христова. Население земли — 56 млрд. Полным ходом идёт война с О.К.А. (объединённая колониальная автономия). Потери колонистов: 0 человеческих единиц, 27542 единицы техники. Потери землян: 13 млрд. человеческих единиц, 42 млн. единиц техники.

— С кем идёт война? — естественно, ничего не понял я. — Что за техника?

Согласно краткой справке, колонисты вторглись на землю после ряда грубых оскорблений в их адрес от лица представителей земной власти. Также, вслед за оскорблениями, землянами были предприняты попытки высадиться в некоторые колониальные системы и предпринять враждебные действия. После того как земляне встретили сильное сопротивление, им пришлось отступить. Колониальные автономии объединились, основав О.К.А. Совместными усилиями, за полтора года, О.К.А. разработала и произвела на свет несколько десятков миллионов единиц новейшей боевой техники — в основном, человекоподобных роботов, позволявших противостоять не только земным солдатам, но и всей земной технике, начиная с танков, заканчивая так называемыми мехами. В виду того, что земляне сильно отстают от колонистов по уровню развития, они несут серьёзные потери.

Цель колонистов — полное истребление землян по причине их дальнейшей непригодности. Планета должна быть очищена, чтобы восстановиться от губительного воздействия человека. Беспокоиться за человеческий род не имеет смысла, так как он будет продолжен уже за пределами первой планеты.

В перспективе — восстановить человеческую жизнь на земле сразу, после восстановления земной экосистемы.

Твою мать…

Ничего не понятно, но очень интересно…