На службе их величеств

Глава 25

Раймунда закрыла глаза и несколько минут, не двигаясь, простояла у открытого окна. Несмотря на зимнюю стужу, ей было жарко, так жарко, что королева даже вышла на балкон. Она надеялась — ночная Наисия успокоит, но ошиблась.

Город переливался магическими огнями над Университетом и Академией чародейства, блистал серебряными бликами снега на крышах и кронах деревьев, тонул в прозрачном лунном свете, но не унял беспокойства.

Королева оперлась о перила и перегнулась, скользя взглядом по стёклам дворца — кое-где ещё горели огни. Затем посмотрела налево, на панорамные окна своих покоев, и сжала пальцы так, что металл впился в нежную кожу. Пальцы тут же примёрзли, но Раймунда будто не замечала боли, как до этого не замечала холода.

Покоев Страдена она не видела, но знала, чем он занят.

Вчера они вновь провели ночь вместе. Страден целовал и ласкал жену, шептал разные глупости, радовался, как ребёнок оттого, что Раймунда сменила гнев на милость и снова нежна с ним, а королева играла, изображая чувства.

В юности, когда она принимала решение о замужестве, король даже нравился Раймунде, теперь всё ушло. Но она старалась, чтобы он не заметил, и неустанно напоминала себе о долге.

А Страден любил её, как прежде — чего только стоила его привычка украдкой сжать на людях пальцы супруги или поцеловать руку настоящим, а не придворным поцелуем. И он всё так же шептал имя супруги во время близости.

Раймунда сама не понимала, что произошло между ними, знала лишь — их теперь разделяла пропасть, только Страден её не замечал. Впрочем, чего ждать от любящего супруга, верящего, что его чувства взаимны? Он, наверное, сойдёт с ума, если Раймунда не вернётся. Что ж, зато не потеряет страну. Быть королевой — это не только быть супругой короля.

Раймунда с трудом отдёрнула руку и подула на пальцы. Только сейчас осознав, в каком виде стоит на морозе, королева вернулась в спальню, плотно закрыла окно и балконную дверь и присела на корточках у огня.

Позволив себе пять минут слабости и согревшись, Раймунда нажала на скрытую в облицовке камина пружину, взмахнула волшебной палочкой и начертила на выдвинувшейся пластине пару символов. Открылся тайник. Королева извлекла из него стопку шифрованных записок и устроилась перечитывать их на кровати.

В первый раз эти строки вызвали страх и ненависть, сейчас разум отбрасывал эмоции, оставляя только факты.

Собственно, этого следовало ожидать. Государственный долг подошёл к критической отметке, почти сравнялся с годовым доходом Лаксены, и Темнейший намеревался потребовать его выплаты. С процентами. Нет, не теми, что простил: императора, как и всех демонов, отличала хитрость, и он заложил в договор двойные проценты. В ворохе бумаг так легко не заметить одну единственную строку, которая может пустить по миру: «В случае задержки выплаты оговоренной суммы более чем на сутки, заёмщик вправе требовать неустойку по своему усмотрению».

При погашении долга частями вводилась новая система процентов, накладывавшаяся на старую. И, в довершения всего, за начавшийся год надлежало расплатиться в полном объёме: соглашение с Темнейшим о частичном списании долга заключалось в прошлом. В этом всё начиналось с чистого листа, но система расчётов оставалась прежней.

Раймунда подсчитала и поняла — долг королевству не выплатить, если не обобрать подданных до нитки.

По донесениям шпионов, посланник императора прибудет в начале февраля. Между тем, соседнее государство уже считало Лаксену своей провинцией и делило её территорию между аристократическими родами.

Верные люди, не пойманные Чёрным дозором, сообщали — в случае отказа платить по счетам, Темнейший пойдёт на радикальные меры. Какие, Раймунда прекрасно понимала. Нет, не война, а блокирование торговых путей. Лаксену отрежут от всего остального мира, а короля принудят добровольно передать корону Темнейшему.

Под конец Раймунда оставила последнее донесение — копию приказа, полученного кланом Видящих. Бумага была заляпана кровью и, вероятно, стоила шпиону жизни, но всё же попала в руки королевы. Страдена надлежало похитить. Когда — неизвестно, поэтому промедление могло стоить слишком дорого.

Первые записки датировались прошлым годом, эту королева получила на второй день Новолетья. Зашифровал и передал её маг, много лет успешно изображавший имперца, самый лучший шпион Раймунды. Оставалось надеяться, что он всё же сумел сбежать.

Королева свернула записки и убрала обратно в тайник, затем извлекла из него пару колец — не драгоценностей, а сосудов с магией, и серебряную цепочку с тоненькой подвеской-листиком. В ней поблескивала то ли капелька крови, то ли какая-то жидкость.

Вернув стене над камином прежний вид, Раймунда быстро надела подвеску и кольца, скрутила волосы в жгут, закрепив шпильками на затылке, и прошла в гардеробную. Поколебавшись, королева выбрала привычный костюм для тайных прогулок: он не стеснял движения и позволял без проблем ездить в мужском седле.

Нажав на панель сбоку от зеркала, Раймунда достала из очередного тайника кинжал и короткий меч. Некогда, ещё до замужества, она занималась фехтованием как составной частью подготовки мага, выучила азы владения оружием в Академии, но с тех пор ни разу не брала в руки клинок. Королева сомневалась, что сможет запросто воскресить забытые навыки, руки тоже отвыкли от веса меча, но на такую встречу не шли безоружными.

Клинок станет последним средством защиты, если подведёт волшебная палочка.

Убедившись, что ничего не забыла, Раймунда вернулась в спальню, сотворила фантом спящей себя на постели, потушила свет, открыла пространственный коридор и смело шагнула в темноту, казавшуюся воплощением Мрака.

В лицо ударил холодный ветер.

Раймунда зажгла световой шар и осмотрелась: никого, только кружится снег над замёрзшим морем. Но королева не спешила обманываться показным безмолвием. Воздух тут же окрасился всполохами защитных рун, а камни в перстнях засияли, пробуждённые ото сна дыханием.

Королева понимала: без кулона огня невозможно повелевать вампирами, но надеялась договориться с ними. Искать артефакт не имело смысла: граф Саамат помешает любым поискам, заберёт камень себе.

Раймунда впервые солгала Магистру магии, но, как она полагала, во благо. И его тоже, потому что не он, а королева осталась в долгу перед Лаксеной. Если не наследник, то спокойствие и процветание страны. Может, именем Раймунды даже назовут Университет или поставят памятник.

Королева усмехнулась и, отринув сомнения, крикнула:

— Ну, я пришла. Долго мне ещё ждать?

Ветерок ласково коснулся щеки, на этот раз тёплый, летний, и высокий детский голос прошептал: «Мы уже здесь, мы ждём. Подставь же руки!»

Королева обернулась и увидела стайку сильфов, паривших неподалёку. Тонкие, воздушные, невесомые, они казались душами подростков, но каждому, Раймунда знала точно, было не меньше сотни лет.

Сильфы встали по бокам королевы, выжидая. Она в последний раз оглянулась, выловила взглядом одинокий огонёк за деревьями, наверное, рыбацкую хижину, и вытянула руки. Сильфы подхватили её и понесли над морем.

Странно, но Раймунда ничуть не замёрзла. Казалось бы, там, наверху, мороз должен пробирать до костей, но ничего подобного. Лишь в ушах свистел ветер, а внизу плыло белое пятно — безмолвное зимнее море.

С каждой минутой духи увеличивали скорость, и вот королева перестала что-либо различать.

Летели долго, не меньше получаса, пока, наконец, сильфы не начали снижаться и не юркнули в воздушную воронку, оказавшуюся пространственным коридором. По ту сторону виднелась земля, вернее, скалы, острые, как бритва.

Сильфы опустились на груду камней, осторожно поставили на них Раймунду и улетели, пожелав удачи. Королева подумала — она ей точно не помешает.

Капелька в подвеске на груди завибрировала, и Раймунда приняла боевую стойку, готовая в любой момент отразить нападение.

— Ну, здравствуй! А говорила, что не придёшь…

Лёгкий шелест крыльев подсказал, откуда надлежит ждать гостя.

Седовласый глава клана Шагающих по воде опустился на камень перед королевой, сложил крылья и сверкнул алыми глазами. От него веяло тленом, и Раймунда невольно попятилась, едва не упав. Впервые в жизни она вдыхала запах крови, перемешанный с вонью гниения плоти и разлагающейся пищи. А ведь перед королевой стоял высший вампир! Однако смердело от него, как от умертвия.

— Извини, недавно пообедал, — вампир вытер рот ладонью.

Королева заметила кровь на клыках и зубах.

— Я стар, разве человеческие старики пахнут розами? — рассмеялся Неспящий, заметив брезгливую гримасу Раймунды. — Сейчас, всего пару минут, и желудочный сок сделает своё дело. Если бы здесь жили люди, мне бы не приходилось питаться такой гадостью. Но, увы, чистой крови не достать, приходится убивать нежить.

— Мне это неинтересно, — на смену эмоциям пришло королевское спокойствие. — Я пришла, чтобы закончить обсуждение договора и разработать совместный план действий. Но для начала хочу увидеть девушку. Надеюсь, она цела?

— Цела, — подтвердил вампир. — Я поместил её у себя, чтобы не смущать молодых.

Раймунда нахмурилась, но удержалась от напрашивающегося вопроса.

Вслед за Неспящим королева проследовала к руинам дворца. Если бы не световой шар, она непременно упала бы и в лучшем случае сломала ногу. В худшем её путь окончился бы у кромки льда там, внизу.

Королева заметила, что к ним присоединилось ещё четверо вампиров, и крепче сжала палочку. Они держались чуть в стороне, но постепенно зажимали в тиски, делая попытку бегства невозможной.

Раймунда гадала, успеет ли в случае опасности открыть пространственный коридор — куда угодно, хоть на морскую гладь. Теоретически кольцо с рубином сработает не хуже кулона огня, но только однажды, второго шанса не представится. Накопитель даст подпитку, а заговорённая кровь, сделанная по рецепту Бардиса Ики, поможет противостоять чарам Неспящих. Однако надлежало помнить об острых зубах вампиров и понадеяться на собственную реакцию.

Один-два укуса — не страшно, но больше уже грозили параличом. Но это цветочки по сравнению с гипнозом: против него бессильна любая магия.

Магистр магии хмуро выслушал Страдена, который, как и предрекала Раймунда, отправил его на помощь северным магам. Повода отказаться не нашлось, пришлось смириться и покинуть Наисию. Однако граф Саамат сумел изменить условия поездки, сократив её до трёх дней. Магистр магии не собирался охотиться на нечисть, когда в столице решалась судьба государства. Граф Саамат надеялся — за столь короткий срок Раймунда не успеет ничего предпринять. Её поведение пугало и вселяло подозрения — не одурманили ли королеву?

Не выдержав, перед отъездом Магистр магии заглянул на дворцовую кухню, чтобы проверить посуду: если бы кто-то подлил или подсыпал что-то королеве, или воспользовался проклятием безумия, остались бы следы. До Новолетья Раймунда вела себя нормально, значит, нечто произошло на переломе лет.

Повара в недоумении и страхе косились на графа Саамата, который приказал сложить все приборы и посуду, так или иначе связанную с королевской трапезой на столе, и внимательно её осмотрел.

Розовое стекло не среагировало, не почернело — проклятие исключалось. Однако Магистр магии не успокоился и позвал лучшего проклятийника Академии чародейства. Тот битый час разглядывал под разными углами каждый дюйм утвари, но тоже ничего не нашёл. Ошибка исключалась: два бывалых мага не могли просмотреть распадающуюся кристаллическую решётку на стенках бокала или кастрюли.

Не обнаружил ничего и Шардаш. Ему граф Саамат поручил искать следы различных примесей и ядов: нюх и зрение оборотня невозможно провести.

Разочарованный и одновременно успокоенный Магистр магии разрешил поварятам положить всё на место. С одной стороны, пугало то, что Раймунда творила глупости по собственной воле, с другой — радовало, что никто её не околдовал.

Отослав проклятийника, граф Саамат попросил Шардаша задержаться и расспросил об окончании разговора с королевой. Она предсказуемо приказала отыскать кулон огня.

— Надеюсь, вы понимаете, господин Шардаш, — сообщить о находке нужно мне? — Магистр магии сверлил профессора глазами.

Они стояли на лестничной площадке и являли собой странное зрелище: двое беззвучно беседующих людей. Вернее, существ, потому что Шардаш человеком не был.

Профессор возразил — имя графа Саамата в выданном письменном предписании среди доверенных лиц не значилось, поэтому он ничего не сможет ему сообщить.

— И каково наказание? — Магистр магии недовольно скривился. — Жизнь невесты?

Шардаш не ответил. В бумаге не было ни слова о Мериам, зато на ней стояла королевская печать. Идти наперекор Страдену профессор не желал, поэтому промолчал, что перед отъездом ему надлежало зайти к Бардису Ики и узнать, как продвигаются дела. Над чем, не уточнялось — значит, алхимик должен знать.

— Господин Шардаш, я хочу вам помочь, — с нажимом произнёс граф Саамат. — Более того, я могу вам помочь. И догадываюсь, где прячут госпожу Ики.

Профессор встрепенулся. Ноздри его затрепетали, как у зверя, готового к прыжку. С губ едва не сорвалось громкое: «Где?!», но Шардаш сдержался, выбрав молчание.

— Увы, не в Лаксене, — развёл руками Магистр магии на невысказанный вопрос. — Точное место не назову, только континент — Метила. Сами понимаете, он велик, координат у меня нет, поэтому проявите благоразумие и не пытайтесь добраться туда в одиночку — ваша смерть никого не спасёт. Так что с поручением? Сведения за сведения.

— Это приказ короля, милорд, простите, — опустил голову профессор.

Известие о том, что Мериам так далеко, наводило панический ужас. Израненный войной магов континент казался воплощением Преисподней, местом, откуда не возвращаются. Открыть туда пространственный коридор невозможно, даже полностью выложившись. Шардаш сомневался, что это смог бы даже Элалий Саамат или Темнейший: без накопителя это было очень рискованно.

Граф Саамат понимающе кивнул и помянул недобрым словом Раймунду.

Вероятно, Страден, не глядя, подписал бумагу, которую королева подсунула в кипу документов. Она убедила — речь о сущей безделице, обычном артефакте для коллекции. Оставалось только гадать, почему король не заметил приписки о неразглашении.

Или Раймунда подделала подпись мужа и поставила его печать? Этого Магистр магии не знал и подозревал — никогда не узнает.

Попрощавшись с Шардашем и убедив того извещать себя о ходе поисков, граф Саамат направился в покои Раймунды. Он желал ещё раз поговорить с ней.

Магистра магии постигла неудача: Раймунда уехала в гости к дальней родственнице. Однако граф Саамат извлёк выгоду и из этой ситуации: решил внимательно осмотреть комнаты королевы. Интуиция подсказывала — там кроется разгадка последних событий.

Нет, Магистр магии не наделся найти в комнатах следы проклятия или чар: такие вещи он бы почувствовал сразу, потому что не раз бывал в покоях Раймунды накануне и после Новолетья. Граф Саамат надеялся разыскать тайник. Магистр магии не сомневался — таковой существует.

Королева предусмотрела подобный исход событий: графа Саамата встретило сигнальное охранное плетение, покрывавшее двери в кабинет и будуар. Разумеется, Магистр магии мог его взломать, но о вторжении тут же стало бы известно Раймунде.

Графу Саамату ничего не оставалось, как вернуться в приёмную, набросать записку и подсунуть под дверь кабинета. На первый взгляд она походила на обычный чистый лист, но маг различил бы буквы. В записке Магистр магии написал шифром, известным только им двоим: «Я готов выслушать, объяснись».

Граф Саамат полагал — Раймунда преувеличила проблему, выдумала причину для поездки, но убедился в обратном. Дела обстояли плохо, магов действительно не хватало, а нечисть, потеряв страх, нападала среди бела дня.

Крестьяне боялись выходить из домов, дороги опустели.

Магистр магии не стал выслушивать отчёты и сам осмотрел окрестные леса. Он предусмотрительно взял с собой крылатого коня и теперь, зависнув над кронами, просто раскидывал сеть, по ней определяя, кто или что населяет чащу.

Убедившись, что тёмные низшие твари плодились с неимоверной скоростью, граф Саамат предположил чьи-то происки. Всё выглядело так, будто нечисть хлынула в Лаксену через прорыв в материи, или кто-то специально открыл для неё портал.

Отсутствие высших тёмных наводило на мысль — именно они повинны в случившемся.

Лаксена соседствовала с четырьмя государствами: горами её обнимала Империя, с юга простиралась Дакория, а с севера тянулись леса Мешалена и Стрии. Граф Саамат сомневался, что Темнейший опустился до подобного, поэтому сразу отмёл Империю. Дакорию тоже — там жили потомки смешанных браков между эльфами и людьми, которые, как и остроухий народ, не переносили тёмных. Оставались Мешален и Стрия. В обоих мог найтись какой-нибудь не в меру амбициозный маг любой расы.

В любом случае надлежало найти своеобразную дверь и закрыть её, и лишь потом заняться истреблением тёмных.

Граф Саамат изложил всё это магам, собравшимся в доме сельского старосты. Повисшее в комнате молчание свидетельствовало о том, что его слова их не обрадовали.

Магистр магии обвёл глазами собравшихся, велел по очереди назваться и оценить свои способности. Он не столько слушал, сколько смотрел, следил за мимикой и жестами, выдававшими ложь. Конечно, кого ещё пошлют в глушь, на север? Только недавних выпускников и неудачников.

На середине знакомства с подчинёнными графа Саамата прервали. Он обернулся на звук хлопнувшей двери и увидел женщину в тулупе и пуховом платке. По характерной поясной сумке и множеству мешочков на поясе Магистр магии признал в ней ведьму.

Не обращая внимания на косые взгляды: чародеи свысока посматривали на не получивших высшего образования кудесниц леса, — женщина подошла к столу и положила перед графом Саааматом завёрнутую в платок вещь. Тот удивлённо вскинул брови и поинтересовался, чего она хочет.

— Избавить лес от всякой дряни, милорд, — чистосердечно ответила ведьма и сняла платок, обнажив «баранку» поседевших рыжих волос.

— Да, я знаю, кто вы, — улыбнулась женщина. — Не тёмная деревенщина, какой наверняка считают меня кудесники-маги. Собственный муж, и тот твердил, что я всего лишь травница и повитуха.

Ведьма рассмеялась, но тут же стала серьёзной, развернула платок и показала графу Саамату осколок стекла:

— Я нашла это в лесу. Если тут не кровь, то я действительно дура. А вы взамен на помощь, милорд, поможете отыскать внучку. Если стража с инспекторами никуда не годятся, пусть уж министр магии поможет.

Не спрашивая разрешения, ведьма села.

— Госпожа…

— …Ики, только я по имени привыкла. Власелена. Так как, кровь ведь? А если кровь, то кто её в склянках носит? Маги, называется! Так-то они лес смотрели! А я целую гору таких склянок в логе нашла, благо живу недалеко, а белочек зимой подкармливать надо.

Воистину, ведьма! Кому ещё придёт в голову не только не прятаться от опасности, но и носить зверям еду? И, судя по всему, Власелена знала куда больше, нежели сказала, иначе бы не лучились самодовольством глаза.

Граф Саамат сопоставил фамилию, внешность и возраст женщины и пришёл к выводу — перед ним бабушка похищенной адептки. Вот уж позавидуешь фантазии Прародителей сущего! Магистр магии полагал, будто окажется вдалеке от этой истории, а опять оказался в самой гуще.

Не обращая внимания на сопение Власелены и протесты со стороны магов, которым не нравилось присутствие ведьмы, граф Саамат достал волшебную палочку и коснулся осколка стекла. Его интересовали не капли крови, а следы владельца вещи.

Работа требовала полнейшей тишины и сосредоточенности, поэтому, когда ведьма начала переругиваться с чародеями, граф Саамат выставил всех вон.

Власелена подчинилась со второго раза, когда Магистр магии с напором повторил: «Вас это тоже касается, почтеннейшая».

Граф Саамат никак не мог уловить ауру, понять, вампир какого клана трапезничал неподалёку. Упыри бы кровь в склянках не хранили — определённо, высший тёмный.

Однако Магистр магии не отчаивался, смешал человеческую и эльфийскую магию и получил, наконец, призрачный шар. В нём, будто в мыльном пузыре, отражалась вампирша с необычно расставленными крыльями.

Раз — и шар-пузырь лопнул, оставив тончайший рисунок на осколках исследуемого стекла. Бывалому магу он говорил не меньше, чем нюх оборотню.

Граф Саамат уже разгадал загадку, только предпочёл бы другой ответ.

Шагающие по воде обманули Раймунду, о чём бы они ни договаривались, и запустили в тыл мнимому союзнику тварей с Метилы. Магистр магии не сомневался — в лесу отыщутся следы открытого сильфами пространственного коридора. Сообща духи могли то, чего не умели даже демоны, недаром их стихией был воздух, то есть пространство со всем множеством его измерений.

Развеяв чары, граф Саамат задумался: остаться здесь или, нарушив распоряжение Страдена, вернуться в столицу?

Когда известно, что искать, найдётся быстро. Соваться в коридор не следовало: кто сказал, что он двусторонний? Нужно всего лишь испортить его, с этим справятся маги уровня выпускников любой школы.

В итоге Магистр магии решил прогуляться вместе с тройкой самых сильных местных магов до места, где Власелена обнаружила пустые склянки из-под крови, и попытаться отыскать пространственный коридор.

Если правда, что шепчут о кудесницах леса, граф Саамат не проверял, так как не принимал всерьёз, ведьма сумеет с помощью животных загнать нечисть и нежить обратно в пространственный вихрь. Хотя бы тех, которые бродили по лесу. Если кое-что перемкнуть, коридор оборвётся, похоронив этих и вновь прибывающих тварей.