На Смоленской тихо

ТАЙНИК ОТКРЫЛСЯ

Ленька Камчатка не показывал виду, что испугался бойкота. В школе, во время перемен, он с независимым видом прохаживался по коридору. Играл сам с собой в чеканку. Не хотят с ним водиться, он обойдется. Пусть теперь кто-нибудь попросит что-нибудь… Но Леньку никто ни о чем не просил. О нем все будто забыли, и ему вскоре надоело быть одному. Боясь подойти к мальчишкам, он попробовал заговорить с девчонками, но они тоже не пожелали иметь с ним дела. «Дал бы я вам, кикиморы!» – думал он. Но тронуть девчонок боялся: видел, как настороженно наблюдают за ним мальчишки и ждут случая придраться к нему и поколотить.

После уроков Ленька остановил во дворе Лену Захарову.

– Подожди, давай поговорим.

– Отстань! – Лена оттолкнула его и побежала обратно к школе. Ленька бросился за ней.

– Лена, подожди!

Навстречу вышел Васька и крикнул:

– Гляньте, Камчатка хамит!

Из школы выбежали мальчишки, и Ленька пустился наутек. Васька свистнул и закричал:

– Попадись только, мы тебе устроим!…

С этого дня Ленька Камчатка перестал ходить в школу. Утром уходил из дома и бродил по улицам, стараясь не попадаться на глаза знакомым. Когда открывались магазины, обходил их по очереди, подолгу задерживаясь у прилавков, а если были деньги, то шел в кино. Возвращаясь домой, Ленька обедал и садился «учить уроки».

* * *

Зато Димка был в центре внимания и пользовался всеобщим уважением. Даже Софья Александровна нашла нужным с ним объясниться:

– Выходит, я зря тебя наказала. Но и ты перед старшими больше не горячись. Мог бы рассказать, где познакомился с Деникинцем. Было бы даже интересно.

Узнав, что отец и мать Димки в командировке, Софья Александровна взяла над Димкой шефство. Сама к нему заглядывала проверить, как он учит уроки, и организовала девчоночью бригаду поддерживать в квартире порядок. Работы бригаде хватило на все время, пока не было Димкиных родителей. Дело в том, что Васька, Мишка, а потом и Лева, боясь, как бы девчонки не закомандовали Димкой, стали приходить вместе с бригадой. От их помощи обязательно что-нибудь летело с полок или из шкафа. В первый день они рассыпали крупу и сахар. На второй – муку. На четвертый кокнули бутыль с подсолнечным маслом. Рекс вообще-то ребят не трогал, а Димкиных друзей считал своими друзьймй. Поэтому он ввязывался в их игры. Он бы танцевал с ними, но его тонкий собачий слух не выносил музыки, и под патефон Рекс выл.

Накануне приезда Климовых-старших окончательный порядок все же был наведен. Софья Александровна принесла взамен погибшей точно такую же бутыль с маслом. Разбитое мячом стекло в окне заменил на целое дедушка Кузьмич.

В школе, на последнем уроке Софья Александровна сказала:

– Ребята, я думала, Леня Сапожников заболел. Пошла его проведать, а дома все уверены, что он в школе… Я увидела у Димы, какие вы бываете дружные. Доверяю вам самим разобраться с Леней. – И добавила: – Он очень хочет опять в школу, но вас боится.

– Разберемся, – обещал Васька и спросил: – А что про Деникинца узнали?

– Его подарил Сапожниковым родственник – старичок. А сейчас они передали попугая одной знакомой цыганке. Она обещала обучить попугая разным веселым штукам. Сказала, что он после этого обязательно забудет говорить ерунду и ругаться.

К Леньке направили делегацию из нескольких мальчишек и девчонок. Они спросили:

– Понял, что с нами не сладишь?

– Понял.

– Больше не будешь?

– Не буду.

Бойкот с Леньки был снят, и Цыпленок снова сел за одну парту с ним.

Примирение с Ленькой было кстати потому, что в школе и рядом началось сразу много дел; каждый человек стал на учете. Софья Александровна и пионервожатый организовали драмкружок. Ленька, как самый большой ростом, играл волка в пьесе «Красная Шапочка». Дина – Красную Шапочку, а Димка – охотника. Димка, конечно, перепутал слова и Дину так и назвал Диной:

– Дина, берегись! Ленька-Волк идет! Но всем пьеса все равно понравилась. К Димке прибежал Лева и сообщил:

– Пашку Нуля выпустили. Заходил к тете Юле, и они снова смотрели на ваши окна.

В школе Димка поделился этой новостью с Мишкой и Васькой.

– Когда точно твои отец и мать с работы приходят? – спросил Васька.

– В шесть, а то и позже. У них то собрание, то заседание.

– Нам снова нужно установить над тобой шефство. Мишку взволновало другое:

– А пока мы в школе? Юлька наверняка пронюхала, когда ваша квартира пустая.

– Не пустая. Там Рекс сидит, караулит.

– Они ему отраву кинут.

– Он у чужих не берет.

– Усыпят. Воры, они такие. Васька предложил:

– Будем смываться по очереди с уроков, а против усыпительного порошка свистнем в военном кабинете противогаз.

– Смываться… Тут насчет шефства подумаешь. Уроки-то мы, когда вместе соберемся, учить не будем.

Все задумались, потому что правда, какие ж уроки, если мальчишки соберутся втроем? Васька и тут нашелся:

– Так это же временно. Пока Пашку не изловим. Их совещание видела Дина, и озабоченность Димки она заметила?

– Что случилось?

– Ничего, – соврал Димка.

На переменках друзья бегали к забору смотреть, в порядке ли дверь в квартиру Климовых, и Дина окончательно поняла: что-то затевается.

Едва Димка, Мишка и Васька после уроков вошли в дом, как за ними следом постучали Дина и Лена.

– Расскажем? – спросил Димка.

Васька и Мишка согласились. Девочки, узнав о Пашке, глаза сделали испуганные, но было видно, что им больше интересно, чем страшно. Дина сказала:

– Уроки все-таки мы учить будем.

Все разложили на столе учебники и тетрадки. Однако в головы ничего не лезло. Тогда Васька заявил категорично;

– Будем учить уроки – прокараулим. Они ворвутся, и порошком нам в нос.

Учебники пришлось закрыть, а форточки, наоборот, открыли. Стали прислушиваться. На лестнице раздались шаги. Рекс пошел к дверям, виляя приветливо хвостом.

– Может, они ему уже чего-нибудь дали? – насторожился Васька.

Димка, сторонясь замочной скважины, спросил:

– Кто там?

– Мы, – послышался голос Виолетты. Димка открыл, впустил ее и Леву. Виолетта доложила:

– Пашка сидит у Юльки.

Но теперь напряженность прошла. Слишком много собралось народу в квартире. К тому же девятиклассница и комсомолка Виолетта шестиклассникам казалась совсем взрослой. Да она и правда повзрослела за учебный год. И еще она сдала нормы на значок ГТО.

Димка сказал:

– Да ну его! Ничего он нам теперь не сделает – вон сколько нас! Хотите, я вам покажу, чему меня дядя Вася научил?

Все заинтересовались, особенно девчонки.

Димка нашел в шкафу коробку, в коробке лежали три тяжелых металлических шарика. Он довольно умело стал подбрасывать вверх шарик за шариком, не давая им упасть на пол.

– Настоящий жонглер! – авторитетно заявила Виолетта.

– Ловкость рук – и никакого мошенства! – восхитился Мишка.

– А ну, дай я! – не выдержал Васька и забрал шарики у довольного Димки. Увы, как ни старался Васька поймать хотя бы два шарика из трех, они с грохотом раскатывались по полу.

– Да ты бросай повыше шарики, а то ловить не успеваешь, – посоветовал Димка смущенному другу.

Васька с такой силой бросил шарики вверх, что с потолка посыпалась штукатурка, а там, где был амур, получилась большая круглая дыра. Димка в нее всмотрелся, попросил:

– Тащим стол.

Под дыру поставили стол, на него – тумбочку. Димка залез на это сооружение. Оказалось, амур был нарисован на вьюшке, что накрывала отдушину. Вьюшка откинулась внутрь потолка. Димка хотел ее сковырнуть на место и наткнулся в глубине отдушины на какой-то предмет. Он едва его подтянул к краю отдушины, так он был тяжел. Мишка тоже влез на стол.

– Давай, что там нашел?

Димка передал ему покрытую пылью шкатулку, водворил вьюшку с амуром на место и спрыгнул. Дина сразу же предложила:

– Замажем замазкой, дедушка даст, а масляные краски мне самой купили.

Стали рассматривать шкатулку. Стерли с нее пыль, шкатулка была из прочного дерева, но без всяких украшений, крышка заперта внутренним замочком. Димка сходил за охотничьим топориком. Загнал его в шель, нажал на топорище, крышка отскочила. В шкатулке были кольца, крестики, медальоны, браслеты, бусы и разные камушки.

– По-моему, это драгоценности, – сказала Виолетта. – Такое колечко мама сдавала в торгсин, когда нечего было есть. На нем должна быть проба.

Но как выглядит проба, Виолетта не помнила, в тридцать втором году она еще была маленькой. Стали протирать от пыли камушки.

– А это просто стеклышко. Как пробка от духов, – определил Мишка и протер стеклышко рукавом. Оно полыхнуло разноцветными огоньками, колючими лучиками. Мишка, что-то быстро соображая,, наморщил лоб и чуть царапнул находкой по оконному стеклу. На нем остался след.

– Алмаз. Даже брильянт.

Виолетта оглянулась на дверь и сказала, понизив голос:

– Мальчишки, девочки, а ведь Пашка за этой шкатулкой охотился. Дима, зови Рекса, а я побегу домой и позвоню в милицию, с такой шкатулкой нам оставаться долго нельзя.

Димка выскочил во двор. Рекс что-то унюхал под сараем, рыл в податливой весенней земле нору и, как назло, заартачился.

Виолетта ворвалась к себе:

– Мама, у Димки золото нашли! Надо сообщить в милицию.

– Мой бог! Какое золото? Зачем оно у мальчишки? И зачем милиция?

– Да не у него, в их квартире. – Она бросилась к телефону, начала названивать. Потом спохватилась, показала матери, чтобы та захлопнула дверь на балкон. Дверь была распахнута, чтобы впустить прохладный воздух, пока нет легко простужающегося Левы. Виолетта дозвонилась и доложила:

– Сообщает комсомолка Грановская. На Смоленской, в бывшем доме купца Прохорова, обнаружено золото. Немедленно приезжайте, а то мы боимся вора. – Она дала номер дома и квартиры, положила трубку и побежала к дверям. Эмилия Наумовна загородила Виолетте путь:

– Там вор? Не пущу!

– Мама, вора там нет, но там есть Лева.

– Тогда я сама…

Виолетта поймала мать за кофту.

– Мама, не ходи! Ты все испортишь.

Эмилия Наумовна шлепнула Виолетту по руке:

– Не смей так с матерью!

Виолетта, опередив ее, выскользнула за дверь. Эмилия Наумовна побежала за дочерью, но на лестнице отстала.

– Господи, она скачет через пять ступенек, как коза! Виолетта! Ты сломаешь каблуки и обязательно свернешь себе шею.

Димка и Рекс тоже препирались. Одуревший от земного весеннего запаха, Рекс было пошел за Димкой, но увидел кота и неожиданно вырвался. Кот стремглав взлетел на дерево, Рекс заскреб передними лапами по стволу, досадливо заскулил сквозь намордник. Димка оттащил Рекса за ошейник от дерева, но тут через двор пронеслась заполошная курица. За ней Рекс кинулся просто так, ибо был обучен домашнюю птицу не трогать. Видя, что сближается с беглянкой, он затормозил всеми четырьмя и проехался на когтях до дыры в заборе, в какую и нырнула напуганная хохлатка. Тут Рекс окончательно пришел в себя и виновато помахивая хвостом сам затрусил домой.

Пашка в тот день пришел к Юльке и снова принес вино. Зная, что Юлька и без вина соображает плохо, попросил:

– Сначала, Юленька, ответьте на мои вопросы, а потом уж я вас угощу. Когда уходят из дома интересующие нас соседи?

– К восьми никого не остается.

– Когда возвращаются?

– Мальчишка к обеду. Отец и мать к вечеру. А бывает и заполночь. Они партейные и часто заседают. И еще они мотаются в командировки. Но когда их нет, дома пес сидит. Огромадный.

Пашка задумался. Вообще-то он на этот раз подготовился к делу неплохо. По снятым Юлькой слепкам с замочных скважин квартиры Климовых, еще за время отсидки в исправительном лагере, Пашка изготовил ключи. Он припас сверла, шлямбур, гвоздодер, отвертку, зубило. Квартиру Климовых он запомнил хорошо, когда заходил в нее под видом управдома. Лепные ее украшения так и стояли перед Пашкиными глазами. Простукать их, уловив за ними пустоту, вскрыть… Но вот про пса Пашка не подумал. Спросил у Юльки:

– Пес породистый?

– Овчарка немецкая.

– Обученный?

– Мальчишка держит палку, он через нее скачет. А бросит палку, он за ней сбегает, принесет.

– Пустолает?

– Нет.

– Колбасы ему подбросить не пробовала?

– У чужих не берет.

«Ничего, – решил Пашка, – надену ватник, рукавицы покрепче, соображу что-то вроде ухвата, нож заточу поострее, справлюсь». Он налил Юльке вина.

– Спасибо за сведения, Юлия Даниловна. Вот вам магарыч.

Хотел уже уходить, но увидел в окно перелезающих через штакетник школьного двора Димку, Мишку и Ваську. Юлька сказала:

– Вот они, разномастные: чернявый, светлый и рыжий. Водой не разольешь. Мне они в морду чернилами плеснули.

– Осторожней будешь, – сказал Пашка.

Вслед за мальчишками в квартиру Климовых прошли незнакомые две девчонки. Потом Виолетта и Лева, которых Пашка знал в лицо. Пашка спросил:

– И часто у них такие сборища?

– Частенько.

Пашка прислушался; сверху доносилось топтанье, постукивание, побрякивание. Зная глазастость этой публики, Пашка решил до темноты на улицу не показываться. У Юльки была духотища, и он открыл форточку. Звуки сверху стали слышнее, видимо, и там все форточки были нараспашку.

Вдруг наверху все притихло. Потом там, наоборот, завозились, загалдели. Снова притихли, а через некоторое время, как угорелая, в свой подъезд промчалась Виолетта. Балкон Грановских был наискосок от Юлькиной форточки, и до Пашки ясно донеслись слова: «Золото нашли!».

Он вскочил, как ужаленный. А Юлька, неожиданно протрезвев, показала в окно:

– Мальчишка-то ихний возится с собакой, а она в наморднике.

Еще не соображая, как будет действовать, но понимая, что у него остается последний шанс завладеть богатством купца, Пашка кинулся вон. Юлька не спеша засеменила за ним.

Пока Виолетта дозванивалась в милицию, а Димка утихомиривал Рекса, вокруг шкатулки начался такой разговор:

– Мы скажем, чтобы на это золото построили ледокол, – предложил Мишка.

– А хватит? – спросила Лена.

– Хватит, – сказал Лева, – мама рассказывала: тогда, в торгсине, за одно колечко получили муку, сливочное масло, сахар, консервы и даже на конфеты осталось. А тут целая коробка всякой всячины.

– Тогда лучше пусть построят новый самолет «Максим Горький», а то он погиб, – внес свое предложение Васька. – Вот только эти бусы, по-моему, ничего не стоят.

– А может, это жемчуг? – неуверенно предположил Мишка: он много читал про сокровища, но никогда их не видел.

– Сейчас мы это узнаем, – услыхали они, как гром среди ясного неба, голос Пашки Нуля. – Мы отнесем находку в НКВД, – он забрал со стола шкатулку и, шагая к дверям, закончил: – Там все знают.

Из–за того, что Пашка вошел неожиданно, у всех ноги приросли к полу. Потом Дина схватила его за пиджак.

– Мы сами! Мы нашли!

Пашка ударил Дину локтем в лицо.

– Девчонку бить?! – завопил Мишка. Он и Васька разом прыгнули на Пашку. Мишку он ударил по голове шкатулкой, а Ваську поддел ногой. Оба полетели на пол, но самого Пашку ударила по спине скалкой Лена, а Лева запустил в него патефонными пластинками «Медленный вальс» и «Дождь идет». Пашка перепрыгнул порог и столкнулся с Виолеттой. Та завизжала так, как только могут визжать девчонки. Пашка мотнул головой и, оттолкнув Виолетту, встретился с Рексом. Он был в наморднике, поэтому не особенно опасен. Пашка сунул Рекса по носу шкатулкой и пользуясь тем, что пес вздыбился на задние лапы, пнул его в живот. Он отлетел в угол веранды. Димка хотел провести прием, но слишком велик был для него вес противника. Пашка просто стряхнул Димку и, наступив ему на руку, прыгнул к лестнице. Сбил на пути Эмилию Наумовну. Падая, она успела крикнуть:

– Я тебе за детей!… – и располосовала Пашке ногтями щеку.

Дина в это время успела расстегнуть Рексу намордник, он сам сорвал его лапами и в тот момент, когда Пашка перепрыгивал порог парадной, сбил Пашку с ног. Юлька благоразумно попятилась за угол.

Увидев над собой клыкастую морду, Пашка взмолился:

– Сдаюсь!

На шум и свару бежали прохожие и соседи. Тут же подоспела милиция.

Битва кончилась. Милиция составляла протокол и перечень вещей в шкатулке. Участковый врач накладывал повязки и примочки. Васька, у которого была сломана рука, упорно твердил:

– Чтобы самолет «Максим Горький» был построен! Ему обещали и отправили в больницу на «скорой помощи».

Потом подсчитали ущерб: у Мишки на голове вздулась шишка, у Дины под глазом был огромный синяк, у остальных участников сражения ссадины и царапины. У милиционеров разболелись головы от общего гвалта и полного разнобоя в показаниях. В протоколе фигурировали амур, Нуль, и трудно было понять, кто из них главный вор.

Но больше всего досталось Пашке Нулю. От ребят – пустяки; Рекс его покусал и повалял здорово. Пашку ждали суд и тюрьма, а никакое богатство его не ждало.

Когда милиционеры, понятые и еще какие-то люди, забрав Пашку, протоколы и драгоценности, вышли, участники сражения начали разбор своих действий:

– Я как кинусь! А он мне как заедет…

– А я лежу головой под столом, думаю…

– Мне показалось: у меня рука отскочила.

– А мне…

И так далее. Но в общем пришли к выводу, что все действовали как надо. Немного позавидовали Ваське: у него не какой-нибудь синяк, а перелом. К тому же он несколько дней не будет ходить в школу. К весне учеба все ж надоедает здорово.

Вызванные раньше времени со службы, пришли Димкины отец и мать. Димке предстояли сначала упреки по поводу побоища, потом трепка за все грехи сразу. Димка сказал:

– Зато теперь нам обязательно проведут телефон.