Начало пути

Глава 22

Я лежал на спине с переломанными конечностями. Некромант ударил меня в грудь мечом. Острие скользнуло по пластине доспехов и, срикошетив, вонзилось глубоко в землю. Хороша кольчужка… из алмазного сплава.

Чёрный рыцарь вновь занес меч, целясь мне в горло. Время будто остановилось. Я смотрел на мир как в замедленной съемке. Умирать почему-то не страшно, страшно погибнуть сейчас! Тогда конец человечеству…

Злость накатила темной волной, кровь вскипела, устремившись по жилам со скоростью горной реки. Каждая клеточка моего тела встрепенулась, обернувшись в «темную». Затрещали хрящи и кости, срастаясь и деформируясь в новое тело. Когти вырвались из пальцев, я сбросил с головы шлем, выпуская зубастую пасть ликана.

Некромант спешно ударил мечом, но ликан мощным ударом лапы сломал клинок. Я сбросил с себя рыцаря, запрыгнув на него словно волк, вгрызаясь в горло. Тот закрутился, пытаясь оторвать ликана от себя.

Мои клыки скрежетали по броне, когти раздирали латы, пытаясь добраться до плоти. Еще немного, и я разорву сталь. Как вдруг я почувствовал слабость. Ядовитый запах красного порошка забил легкие. Некромант отшвырнул меня от себя. Я вскочил на лапы, приходя в сознание.

Шепча заклинания, рядом с алькийцем стояла Фиморра. Я прыгнул вперед, но тело скосила слабость, и я рухнул на землю.

Звериная злоба накатила на ликана безумной волной. Взрыв адреналина вытеснил из волчьей крови отраву. Я вновь вскочил на лапы, готовясь к прыжку. Но Фиморра, махнув рукой, окутала истерзанного некроманта красной дымкой. Я прыгнул и провалился в пустоту. Ведьма и некромант исчезли…

Ярость пеленой застлала глаза ликану. Темная кровь кипела. Мышцы, обратившись в сталь, требовали разрядки.

Я ринулся на отряд варгов, кромсая их когтями, отрывая головы и выпуская кишки. Кочевники бились до последнего, взяв меня в кольцо. Я перемахнул через их строй, вновь и вновь сдирая с них плоть.

Раны от кривых сабель заживали почти мгновенно — гораздо быстрее, чем у первача. Подоспевшие легионеры с ужасом смотрели на бойню. Никто из кочевников не побежал, вся сотня приняли смерть от клыков ликана.

Спустя несколько минут все было кончено. Красные ручьи бежали по степи, утыкаясь в груды разорванных тел и фрагменты шкур. Никого из варгов не осталось в живых. Лишь найтмар взбрыкивал, нарезая круги вокруг трупов. Я с трудом поборол желание оторвать ему голову.

В три прыжка я настиг найтмара и вскочил ему на спину, вцепившись когтями в черную шкуру. Тот, бешено брыкаясь, попытался сбросить оборотня со спины. Но когти глубоко впились в мертвую плоть.

Я пригнул пасть к уху коня и прорычал на языке ликана:

— Ты такой же, как и я — темный. Старый хозяин бросил тебя, с позором сбежав! Нам нечего с тобой делить… Теперь ты будешь служить мне!

Найтмар фыркнул и остановился, словно понял слова зверя. Когти мои втянулись, кровавая пасть деформировалась в лицо, и ликан обратился в первача.

Ошарашенные легионеры стояли неподвижным строем, не смея шелохнуться. Впервые они узрели ликана.

— Слава командору Молоту! — опомнившись, крикнул Уртон, воздев кверху меч.

— Слава, слава-а-а! — подхватил строй.

Огромный черный конь послушно ступал подо мной, орошая варгов струями крови, падающими с меня нескончаемыми потоками.

Это еще не победа, но наконец я почувствовал истинную мощь ликана в межлунье. Как мне это удалось — я не знаю. Лишь одно понял, когда смерть дышит в затылок, и кровь кипит в пылу битвы — первач вызывает ликана.

Мы вернулись победителями. Но закон поединка кровавых мечей был нарушен. Ведьма вмешалась в исход, и Темный алькиец не повержен. Ничто не дается так дешево, как хочется…

Согласно преданию, нарушившего Закон поединка ждали скитания среди темных. Но если ты и так темный, этим страхом можно пренебречь. Некромант могуч, и лишь ликану под силу его одолеть. Как научиться обращаться до второй стадии в любой момент? Сколько я не пытался — не получалось. Волчья кровь до конца не обуздана мною. Лишь в минуту смертельной опасности она позволила принять мощь ликана. Великое отчаяние всегда порождает великую силу…

Я отмокал от засохшей крови, сидя в купальной кадке в своей спальне. Вечернее солнце играло в белых облачках пара от горячей воды. Вот уже час я плескался в дубовой «ванне», смывая следы кровавых грехов.

Сотни загубленных мною душ уже ждут меня в аду, чтобы поквитаться. Возможно, наш мир — это ад какой-то иной вселенной. Но в ад я не верю… Боязнь мук ада — привилегия верующих. Каждый имеет неотъемлемое право отправиться в преисподнюю своим собственным путем. Мой путь — это путь зверя… путь убийцы. Убей одного человека — и ты станешь убийцей. Убей тысячи — и станешь завоевателем. Убей всех — и тебя нарекут богом.

Вода уже остыла, а солнце спряталось за отроги холмов. Щебет птиц растворился в сумерках. Небо выкатило слегка подрезанную луну. Скоро полнолуние… Я вновь смогу ощутить мощь…

Никто не знает, каковы его силы, пока их не использует. Но использовав раз, назад повернуть нельзя.

Крики и топот за дверью вывели меня из размышлений. Отголоски переполоха гулким эхом прокатились по коридорам замка. Я выпрыгнул из воды и, наскоро обтеревшись, накинул льняную одежду. Доспехов не было. После битвы с некромантом их правили и полировали в королевской кузнице. Обратившись в ликана, я не изменился в размерах. Доспехи на мне трещали, но выдержали трансформацию тела.

Коридор встретил запахом факелов и криками стражников. С кинжалом в одной руке и молотом в другой я бросился к покоям короля. Там уже толпились стражники. Я растолкал живой барьер и протиснулся в просторную палату.

На каменном полу лежал связанный Вэлор. Его лицо расплылось от кровоподтеков.

Солт подошел к пленнику. Тот заерзал, всхлипывая и втягивая голову. Король плюнул на него:

— Не думал, что мой советник вонзит мне нож в спину, а точнее в сердце, — с этими словами король обхватил рукоять кинжала, торчащего у него прямо из сердца, и медленно вытянул окровавленный клинок. — Ты одного не учел — я уже мертв…

Солт метнул кинжал, и тот вонзился в жирное плечо Вэлора. Советник заблажил, а я прыгнул между королем и предателем:

— Ваше величество, он нам нужен живым!

— Пытавшихся убить короля карают на месте! Крыса опоила стражу и, пробравшись ко мне в спальню, всадила в меня кинжал! — гремел Солт.

— Если он пытался вас убить, значит, его кто-то направил. И о своих планах крыса нам поведает, иначе я отрежу ей хвост, а потом и голову.

— Ты прав, оставьте нас! — рявкнул король стражникам. — Часовых в темницу. При первой же возможности сразу отправить их в бой в первых рядах.

Легионеры, гремя доспехами, выскочили из спальни, захлопнув за собой двери.

Вэлор трясся, не смея вымолвить и слова.

— Кто тебя послал? — я схватил советника за горло и чуть приподнял.

— Н-н-и-икто, клянусь! Я хотел убить короля, чтобы занять его место!

— Врешь, собака безродная! — глаза Солта сузились, а голос стал жестким. — В тебе ни капли королевской крови! Даже после моей смерти у тебя нет права занять престол!

Чирк! И лезвие моего кинжала отсекло мизинец Вэлора, словно тонкую веточку.

— А-а-а!!! — от рева предателя заложило уши.

— Говори правду, — ледяным тоном проговорил я. — У тебя есть еще девятнадцать пальцев и другие части…

— Я скажу, все скажу! А-а-а! — слезы прыснули из глаз толстяка. — Она пришла ко мне во сне и велела убить короля!

— Кто?

— Фиморра!.. Королева темных… Грядет Высший Порядок — мир людей вновь подчинится их мощи. Судьба людей предрешена… Им суждено стать рабами, либо погибнуть в муках. Королева Лана обещала сохранить мне жизнь и позволить служить новому порядку.

Вэлор говорил искренне, фанатично закатывая глаза, вздымая связанные вверх руки и разбрызгивая мученическую кровь. Можно было подумать, что он спятил, но я знал, на что способна Фиморра.

— Станьте одними из нас или умрете! — продолжал советник. — Кому вы верите? Людям?! Кто они для вас, спросите себя! Они не смогут дать вам того, что может дать она! Следуйте своим желаниям, и снизойдет на вас благодать — служить темной королеве! Вы всемогущи, пока служите, вы всесильны, пока на пути к обновленному мирозданию! Вы обрящете власть над судьбами! Вы возвыситесь над миром людишек, что копаются в грязи у ваших ног! Они не видят сущего, они увязли в тлене собственных грехов и обречены на рабство! Вы постигнете Высший порядок — ее порядок. Дайте волю своим потаенным вожделениям, которые тяготят вас, загнанные глубоко внутрь! Позвольте страстям обуять душу! Вы…

Бум! Удар моей ноги в пузо вернул Вэлора к действительности. Брякнувшись на пол, он скрючился и заскулил.

— Что ты знаешь о Фиморре? — я схватил толстяка за ухо, приставив к нему лезвие кинжала. — Как ее уничтожить? Говори! Или я отрежу тебе уши!

С лица предателя вмиг улетучилась гримаса фанатизма. Он побледнел, вращая расширенными зрачками и часто дыша:

— Прошу, не трогай меня! Я ничего не знаю!

— Врешь, — на лезвии кинжала выступила красная бусина. — Говори!

— А-а-а! Не надо!.. Ее нельзя убить. Лишь коготь дьявола способен сразить ее…

— Ах ты!..

Я собирался отрезать толстому ухо, но Солт поймал мою руку:

— Постой, Молот!.. Он говорит о черном обсидиане.

— Вулканическое стекло? — я поскреб затылок.

— Говорят, его исторгает сама преисподняя, — король задумчиво посмотрел на Вэлора. — Говори, пёс, как убить ведьму?

— Коготь дьявола вбирает темные силы! — всхлипнул советник. — Тьму поглощает еще большая чернота. Сердце Фиморры остановится, если пронзить его вулканическим хрусталем.

— Откуда тебе это известно? — рявкнул я.

— Мой прадед был известным охотником на Фиморр. Поэтому Лана выбрала меня. Потомок убийцы темных не может сорвать ее планы.

— Ха! — я обхватил голову руками. — Знала бы ведьма, какой ты трус, ни на секунду не встревожилась бы. Ты, мерзкий слизняк, успел предать своего прадеда, свой народ, короля, а потом и Фиморру!

Я взмахнул кинжалом, вогнав его в грудь советника по самую рукоять. Вэлор закатил глаза и, дернувшись, замер на холодном полу.

— Не стоит Фиморре знать, что нам известно ее слабое место, — сказал я Солту, вытирая клинок о парчовые одежды мертвеца.

Мне показалось, как темный сгусток покинул неподвижное тело Вэлора, растворяясь под потолком королевской палаты. Пламя свечей затрепетало, и ветерок пробежал по моим волосам, донося еле слышный шепот всколыхнувшихся портьер:

— Скоро она тебя найдет, Молот…

Утро встретило гулом боевых барабанов. Варвары, словно черные муравьи, ползли к стенам Даромира. Воронье кружило над степью в предвкушении пира.

— Тревога! — крики стеновых стражников взбудоражили город.

Началось… Если мы хотим пользоваться жизнью, многим за это придется сегодня умереть.

Разведчики подсчитали количество врагов — чуть менее шести тысяч. Против двух тысяч легионеров.

Солт объявил общую тревогу. Я и Герт заняли места на центральном бастионе над главными воротами. Мои восстановленные доспехи привычно холодили тело. Оскаленная голова волка, выкованная на нагрудной пряжке лат, с презрением смотрела на приближающихся кочевников.

— Г-товсь! — махнул я лучникам. — П-п-ли-и!!!

Звон сотен тетив и вой стрел коснулись слуха. Смертельный дождь накрыл варгов. Отсутствие строя и хаотичное перемещение дикарей спасло их от мгновенной гибели. Стрелы покрыли степь, зацепив лишь несколько десятков невезучих кочевников.

Лучники накладывали и пускали стрелы снова и снова, пробивая кожаные доспехи, разбивая в щепу деревянные щиты.

Передние ряды степняков уже рубили городские ворота. Деревянная откидная воротина, обитая железом, кряхтела и скрежетала под натиском топоров.

— Песок вниз! — скомандовал я.

— Песок в чанах еще не накалился, господин! — крикнул в ответ старший расчета обороны стены.

— Зажечь солому!

Промасленные тюки посыпались на головы варгов, съедая едким пламенем шкуры, бороды и волосы.

Степняки вспыхивали как новогодние свечи, зловонная дымка с запахом паленой шерсти и волос затянула стену.

Но сгоревших сменяли все новые и новые полчища.

Длинные шесты, поддерживаемые клубками варваров, закидывали одиночных степняков на стены. Каждого из них встречала дюжина мечей и копий. Но шестов становилось все больше, а мечей и копий все меньше — легионеры растягивались вдоль стены, и плотность обороны неумолимо падала.

Герт, орудуя мечом, успел срубить пару бородатых голов.

— Держись рядом! — крикнул я ему. — Ты нужен мне для передачи приказов дальним расчетам.

— Но я не могу стоять и просто смотреть! — Герт подпрыгнул на месте, рубанув клинком воздух. — Идите к папочке, бесы нечесаные! Уж я-то патлы вам остригу — вместе с головами.

Очередной варг вскочил на гребень стены. Герт бросился вперед, махнув длинным мечом. Размалеванный воин отклонился и поймал брешь в защите Герта. Удар кривой сабли звякнул по доспехам парня, сбив дыхание и чуть не сломав ребра. Герт чертыхнулся и выронил меч. Кочевник занес саблю над его головой. Еще секунда, и он разрубит шею. Одним прыжком я очутился рядом, приняв удар на рукоять молота. Лязг и сноп искр вывели Герта из ступора. Спохватившись, он выхватил с пояса нож и воткнул его в глаз бородатой морде. Кочевник свалился со стены, попутно увлекая за собой еще одного, ползущего наверх.

— Никогда не недооценивай противника в бою! — я схватил Герта за плечо и тряхнул. — Чувство собственного превосходства роет тебе могилу…

— Я не понял, как он меня… — Герт снял шлем, вытирая рукавом побледневший лоб. — Спасибо тебе!..

Варги наседали. Кровавые ручьи залили зубцы бруствера.

— Давайте песок! — закричал я, расшвыривая молотом кочевников.

— Песок вниз! — разнесся мой приказ дальше по цепочке.

Раскаленный песок, швыряемый лопатами, сплошной завесой окутал пространство под стеной. Песчинки забивались под доспехи, выедали глаза, прожигали кожу. От криков варгов сотрясался воздух.

— Бревна вниз! — скомандовал я.

Нужно сбить наплыв кочевников. Если сейчас их не отбросим, варвары задавят количеством.

Сучковатые стволы, гулко отдавая по монолиту стены, катились вниз, дробя кости, разбивая черепа. Падая на землю, бревна катились дальше, наматывая кишки из раздавленных кочевников.

Но варги не унимались, словно смерть не пугала их вовсе. Все новые и новые толпы кочевников перли на стену, выплюнув сгусток черных копошащихся шкур к воротам. Сгусток растекся на отдельных воинов, забросав ворота поленьями и вязанками сухой травы. Пламя лизнуло снопы, разнося языки по дровинам.

— Воды сюда! — закричал я. — Они подожгли ворота!

Большую часть варгов, подносивших питание огню, лучники выбили за несколько секунд.

Огонь залили кипятком, приготовленным для ошпаривания неприятеля. Ворота успели обуглиться, но выстояли.

На соседнем участке стены десяток кочевников прорвали цепь легионеров и теснили их, освобождая все большее пространство для поднимающихся на шестах.

Вот их уже около двадцати. Варги кидались как бульдоги, с ходу переходя в ближний бой. Неопытные копейщики оказывались беспомощны на ближней дистанции и гибли десятками.

Я бросил командный пост и, обратившись в первача, ринулся в самую гущу. Первым ударом молота я снес головы сразу двум дикарям. Вторым вмял грудину варгу, воткнувшему в мою спину саблю.

Словно торнадо, я крутился, ломая кости, сабли и щиты. О защите я не беспокоился. Доспехи берегли от серьезных ранений. А мелкие раны затягивались за несколько секунд.

Варги наседали, кромсая меня саблями. Кровь брызгала из-под пластин лат, высасывая силы. Я стал осторожнее — один серьезный удар, и я не успею восстановиться.

Брешь в обороне стены неумолимо росла. Варги не знали страха — остервенело лезли на смерть, словно заговоренные. Не могут захватчики так отчаянно биться — наверняка Фиморра опоила их каким-то зельем.

Двое варгов, бросив сломанные сабли, вцепились в меня, повиснув на молоте. Их собратья тыкали в меня саблями. Еще секунда, и меня порубят на куски. Я прыгнул с четырехметровой стены вниз, во двор, в воздухе подминая под себя врагов.

Глухой стук о землю и треск костей вывел вцепившихся степняков из строя. У меня лопнула ключица. Превозмогая боль, я вскочил на ноги и размозжил головы наседавших степняков ударами молота.

Но кочевники, прорвав оборону, сыпались со стены во двор гроздьями. Кто-то ломал ноги, катаясь в грязи, но большинство с легкостью преодолели преграду.

Бой со стены перешел на городские улицы. От массового наплыва дикарей пока спасали заблокированные ворота, намертво окованные цепями. Враг наступал группами, теряя свое основное преимущество — массовость.

Несколько варваров уже молотили по цепям, разбивая звенья, скреплявшие механизм ворот изнутри. Еще немного, и воротина падет, впуская полчища демонов. Это будет конец…

Я крутил молот, отбрасывая степняков назад. Сросшаяся ключица прибавила сил. С минуту нам удавалось сдерживать врага. На миг даже показалось, что сможем вытеснить их из города. Но таявшие ряды легиона не восполнялись, а варвары все перли и перли, накрывая улицы города, словно саранча.

Бух! С грохотом упала истерзанная воротина, впуская ревущий поток дикарей.

— Не отступать! — заорал я. — Вперед!!!

Я повел легион на смерть. Лучше погибнуть в бою, чем на эшафоте… Кочевники теснили нас, беря в кольцо. Ощетинившись копьями и мечами, мы держали строй плечом к плечу.

Черный поток варгов все прибывал. Еще минута, и нас сметут. Я глянул на солнце, прощаясь с белым светом. Черт! Ликан во мне не пробуждался. Надо быть на грани смерти, чтобы он пришел! Силы меня почти оставили. Дыхание обжигало легкие. Привкус крови во рту больше не покидал меня.

Как вдруг ржание лошадей и улюлюканье разрезали воздух. Конница из сотен кавалеристов ворвалась в городские ворота, сминая и растаптывая варгов. Красные плащи, словно крылья дракона, накрыли кочевников. Гвардейцы королевства Тэпия! Мои родные! Мое детище!

Конники рубили ошарашенных варгов со спины, не давая им опомниться. Ряды кочевников тонули в красных плащах. Воодушевленные легионеры перешли в атаку.

— Вперед!!! — я вздернул молот в небо. — За королевства!

Рослый конник в алом плаще, увидев меня, прорвал горсть варгов, вставших у него на пути, и в три прыжка очутился рядом.

— Ну что, волк?! — крикнул он, сдернув шлем. — Без друга хвост поджал?! — на лице Скалы светилась широкая улыбка.

— Не время хвостами меряться, друг мой! — крикнул я, улыбаясь. — Добьем нечисть, выпьем с тобой бочонок рома!

Ряды варгов таяли. Воротина нехотя поднялась, сбрасывая с себя окровавленные трупы. Вход в город вновь был закрыт.

Скала проносился словно ураган, сметая на бронированном латами коне остатки варгов, разрубая бесшлемные головы.

Я потерял много крови, и силы совсем оставили меня. Регенерация замедлилась.

С трудом ворочая молотом, я помогал коннице добивать остатки варгов, прорвавшихся за стену. Измученные и израненные легионеры по моей команде встали в боевое построение, прижимая кочевников к стене, где их уже кромсала конница.

Спустя несколько минут все было кончено. Горы трупов усеяли брусчатку, пуская красные ручьи, а варвары за стеной отступили…