Намбату

20

Следующее утро началось с раздумий, каким образом призраки умудрились догнать имевших два месяца форы путников. Ни одна вменяемая теория так никому в голову и не пришла. Сошлись на том, что ночные гости могли двигаться им навстречу, а не плестись позади.

Потом была пограничная застава и ее ленивые служащие, задавшие пару стандартных вопросов, ответы на которые даже не стали слушать, что-то вяло записавшие и снова вернувшиеся к своим делам, теряя к товарищам всякий интерес. Так что уже после обеда те оказались в Илдрате — небольшом южном княжестве с богатой историей и жарким климатом.

В чем именно заключалось богатство первой, многим было непонятно, но сами жители твердо в это верили и смогли убедить окружающих. По поводу второго же ни у кого не возникало сомнений. С погодой тут повезло.

Здесь выращивали виноград и мандарины. Государство славилось своими изысканными винами и цукатами, по праву считавшимися если и не лучшими в мире, то очень близко к этому подобравшимися. Ровесник Савараха, оно прекрасно чувствовало себя в своих границах и, в отличие от последнего, не стремилось захватывать окрестные земли. Пока один наращивал свою мощь и укреплял влияние, другой искал идеальное удобрение. Когда первый подчинил себе чуть ли не весь регион, второй задался вопросом «А не заняться ли еще и изготовлением сыров?» Но, как ни странно, с Илдратом считались. Даже могучий северный сосед поддерживал с ним хорошие отношения и никогда не предпринимал попыток присоединить к себе.

Возможно, причина была в том, что все любят хорошее вино, не исключая и правителей Савараха. А может быть, в том, что мирное, небольшое, симпатичное княжество не представляло ни для кого опасности и играло на международной арене роль этакого прелестного домашнего животного среди государств. Что-то типа очаровательной собачки или кошечки, от которой все умиляются, которую все гладят или тискают, параллельно впиваясь в глотки друг другу. И если б кто-нибудь однажды вздумал проявить в отношении маленькой страны военную агрессию, он подвергся бы осуждению и презрению со стороны всего мирового сообщества.

Илдратом правили не дураки. Князья видели преимущества такого положения дел и прилагали все усилия, чтоб его поддерживать. Первоклассные вина, сыры, цукаты, варенья, конфитюры экспортировались по всему миру. Виноделы не жалели фантазии, выдумывая новые сорта алкогольных напитков, названные в честь наиболее могущественных в данный момент властителей сопредельных государств. На каждый мало-мальски значимый праздник какой-нибудь монарх, патриций, тиран или глава совета обязательно находил в горе подарков красиво перевязанную алой лентой бутылочку вина и открытку «Из Илдрата с любовью». Так что хитрые и расчетливые князья слыли по всему миру милейшими людьми. Будучи фактически защищены от военной угрозы, жители страны могли бы полностью посвящать себя любимым делам, если б не одно «но».

Варварские соседи с запада не знали, что обижать княжество нельзя, и нет-нет да устраивали свои набеги. Несмотря на все попытки наладить с ними отношения, дипломаты маленькой южной страны терпели неудачи. Зато это давало законный повод порой жаловаться на свою тяжелую судьбу более могущественным соседям и получать от них всякие утешения типа беспроцентных субсидий и прочих приятных мелочей. В принципе нападения происходили нечасто, а существенный ущерб наносили еще реже. Случай с Калливардом был исключением из правил, такого варвары себе прежде не позволяли. Раньше они обычно довольствовались разграблением какой-нибудь приграничной деревеньки, при этом не особо зверствуя по отношению к местному населению. Строители города решили, что на него у них рука не поднимется: всё-таки стена и базировавшийся внутри на всякий случай полк… А вид в этом месте был так хорош, что соображения безопасности быстро отступили на задний план. Как выяснилось позднее, совершенно напрасно.

— Неужели мы почти пришли? — вздохнула Филара, рассматривая карту.

Ральдерик почувствовал, как в животе у него зашевелился скользкий клубок страха, а в руках и ногах возникло чувство слабости. До кахолитета оставалось всего ничего, а план всё еще не был составлен. Раздосадованный на самого себя, гендевец скрипнул зубами и ушел прогуляться в надежде навести порядок в мыслях.

— Неделя, — Эрлада оценила расстояние от того места, где они находились, до точки, подписанной «Калливард». — У нас в лучшем случае осталась неделя. Не считая того времени, что мы возможно проведем у городских стен, не входя внутрь.

— Я уже вижу, — пробормотал Макела Вантазий, глядя на горизонт в сторону, где располагался город.

— Что? — не поняли остальные.

— Её.

— Кого? — совсем растерялся Шун.

Он твердо решил вести активный образ жизни на всех привалах, чтоб не зарасти жиром и не утратить ловкости, поэтому теперь старательно носился по лагерю и его округе. Нельзя сказать, что остальные были этим довольны, потому что уже пару раз чуть об него не споткнулись. Зверь тоже осознал необходимость бегать вдали от человеческих и конских ног, поэтому согласился подкорректировать свой маршрут.

— Намбату, — пояснил ученый. — Край большой воронки.

— Я ничего не вижу, — с сомнением протянула Эрлада через некоторое время, потраченное на пристальное вглядывание в указанном направлении.

— Вы не я, — снисходительно улыбнулся старик.

— Я вот о чем думаю, — спешно сменил тему Гудрон, заметив в глазах супруги зарождавшуюся ярость. — Как вообще могло так совпасть, что мы провалились именно в вашу гробницу?!

— А ты хотел бы попасть в чью-то другую? — недоуменно осведомился Шун, даже замирая ради такого дела на месте.

— Нет. Но вам не кажется это странным? — принялся объяснять кузнец. — Как вы думаете, какова вообще вероятность того, что группа людей разбивает свой лагерь прямо над местом упокоения единственного человека, который может им помочь?.. Ну, если и не помочь, то многое рассказать. Причем о том, что та там находится, вообще никто не знает! Более того…

— Один шанс на миллион! — подтвердила Филара.

— Вы считаете, что это нормально? — иролец убедился, что занял голову жены мыслями, отличными от тех, что посвящались тому, как причинить ученому какие-нибудь телесные повреждения.

Эрлада пожала плечами.

— Мало ли что в жизни случается… Вдруг, действительно, просто повезло? Череда случайностей и совпадений…

— Нет-нет, — отрицательно замахал руками Макела Вантазий. — Это я устроил. Еще при строительстве гробницы заплатил одному магу, чтоб тот повесил на нее маячок для игроков. Я не был уверен, что это сработает, потому что волшебник не представлял себе, на кого эта штука должна среагировать.

— Зачем? — обернулся к нему Гудрон.

— Понимаете, — вздохнул старик. — Я так и не смог избавиться от убеждения, что несу за Намбату ответственность. Поэтому счел необходимым предусмотреть хоть какую-то возможность того, что… нууу… того, что я смогу оказаться кому-нибудь полезным.

— Возникает куча вопросов, — драконья дочка приготовилась загибать пальцы. — Почему ты не рассказывал…

— Я не чувствую участников, — прервал ее гений науки. — Не знаю, почему. Поэтому я не могу найти их сразу по началу игры. Те, кого я всё же встречал, уже к тому моменту переставали адекватно воспринимать реальность. Так что смысла им что-нибудь говорить не было. Я правильно понял вопрос?

— Да ты телепат, — девушка нехорошо прищурилась. — А твой маячок…

— Я хотел, чтоб он привлекал находящихся неподалеку игроков, которые всё еще сохранили себя, и немного воздействовал на вероятности развития событий так, чтоб выпадала та, в которой они попадали внутрь усыпальницы тем или иным способом. Не знаю, что получилось у мага. Он тогда долго кричал, что я требую невозможное. Говорил, что максимум, что он может предложить, — это увеличить шанс с одного на миллион примерно до двухсот на триста тысяч.

— Весьма неплохой результат, — с умным видом покивал головой Шун, очень слабо разбиравшийся в числах больше тридцати четырех.

— Ага, — злобно смотрела на старика драконья дочка. — Заманил в набитую ловушками могилку и доволен…

— А чего вы тогда негодовали, и обвиняли нас в том, что мы по чужим гробницам шарим? — поинтересовался кузнец, снова немного корректируя течение разговора.

— Ага. И почему не сразу сообразили, что Ральдерик-участник? — добавила Филара.

— Вы себе хоть представляете, какой кавардак у меня в сознании творился после того, как я вернулся к жизни? Да я тысячу раз забыл о том, что сам предусмотрел возможность того, что меня найдут. Думаете, мне первое время было дело до того, кто вы такие? Увидел свой браслет в чужих вещах — возмутился… Естественная реакция организма. Этот маячок у меня тоже совсем из головы вылетел. Я пока билет не заметил, не понял ничего.

— Ясно.

— Ты говоришь, что не чувствуешь игроков, — Эрлада загнула очередной палец. — Но я не поверю, что ты не слышишь зов. Что тебе мешало просто идти к ближайшему месту созыва потенциальных участников и там устраивать небольшую диверсию, чтоб хотя бы в нем возникли проблемы с набором?

— Ты права, — ученому надоело слышать «ты» канье и он решил обращаться к колдунье точно так же. — Зов я слышу. И я пытался сделать то, что предлагаешь. Неоднократно. Но каждый раз опаздывал ровно на сутки. Всегда случалось что-то, из-за чего я задерживался в пути и не успевал вовремя. Не только я чувствую Намбату. Она меня тоже. И порой это может причинять дополнительные неудобства.

— Нам срочно нужно найти какого-нибудь игрока, — возник вдруг нагулявшийся Ральдерик. — Я продолжаю считать, что встреча с кахоли обязана как-то оформляться. Действие, фраза или ритуал. И кто-то же должен знать, как именно! Вдруг к концу промывки мозгов это открывается самим участникам?

— Значит, найдем, — пожала плечами черноволосая волшебница. — Их в округе полно должно быть.

Шун разбежался и в прыжке попытался достать до вороны. Та летела высоко и этого даже не заметила. Кот приземлился в траву и разочарованно встряхнул головой.

— Что ищешь? — обратился он к хозяйке, заметив, что та снова углубилась в изучение карты.

— Какой-нибудь город, мимо которого невозможно пройти, если идти к Калливарду из Шангаля, — пояснила та.

Поскольку северный саварахский городок остался несколько страниц назад, девушке предстояло показать чудеса образного мышления, чтоб сообразить, как относительно друг друга располагались эти населенные пункты.

— Тут только деревня, — пожаловалась Филара. — Если я, конечно, не ошибаюсь.

— Далеко от нас?

— Да нет, — покачала головой блондинка. — За несколько часов дойти можно.

— Тогда поехали, — распорядился дворянин. — Заодно там поедим.

Малый Свальд практически ничем не отличалась от Большого Свальда, расположенного чуть южнее. По крайней мере, не размером и не плотностью населения. Поэтому, почему в названиях была отражена такая дифференциация по величине, оставалось загадкой. Если верить илдратцам, «свальдом» в древности у них называли виноградник. Однако если учесть, что с момента основания в обеих деревнях выращивали исключительно мандарины, то не совсем понятно, чем руководствовались те, кто придумывал эти имена. Сами же местные жители объясняли это особенностями тонкого, практически неуловимого юмора, свойственного их народу.

Малый Свальд встретил путников тенистой прохладой и уютом. Ряды плодовых деревьев радовали глаз и занимали собой всё пространство вокруг небольших домиков. Урожай уже давно был снят, красно-оранжевые фрукты перекочевали с ветвей в банки с сахарным сиропом, поэтому, к сожалению, посадки выглядели куда менее празднично и ярко, чем пару месяцев назад. Деревня была достаточно мелкой, поэтому ни о каком трактире или ином учреждении общественного питания и выпивания здесь не было и речи. Так что товарищам пришлось ходить по домам и напрашиваться в гости, обещая заплатить. В конце концов, над ними кто-то сжалился (или оказался корыстней своих соседей) и согласился накормить.

— Интересно, — кузнец оглядывал наваленную перед ним гору вареной картошки, не зная, с какой стороны к ней подступиться. — Какова вероятность, что эти люди могут видеть игроков?

— Думаю, определенная, — пожала плечами его жена, выламывая ножку из жареной курицы, лежавшей на большом блюде посреди стола. — Участники же с голоду умереть не должны. Значит, хоть кто-то в этой деревне да должен быть способен обеспечить их едой.

— А куда хозяйка делась? — обернулась Филара, надеясь найти где-нибудь позади себя розовощекую полную женщину с повязанным на голове узлом на лоб платком.

— Я здесь! — пышущая здоровьем и энергией крестьянка вплыла в комнату, таща огромную кринку. — Кысонька-то голодает!

Шун осторожно выглянул из-под стола, куда не так давно забился, спасаясь от хозяйских детей. Перед ним тут же оказалась огромная глубокая миска, до краев наполненная молоком. Кот с сомнением посмотрел на плескавшееся перед ним белое озеро, потом на горку куриных потрошков, включавшую в себя внутренности чуть ли не целой стаи, выданную доброй женщиной ему на второе. После этого он перевел взгляд на саму кормилицу, пытаясь определить, не издевается ли она над ним.

— Ах ты! — всплеснула руками та. — Глядит-то как! Будто каждое слово понимает! — пухлая сильная ладонь потрепала зверя по голове.

— Мяя… мяя… — у животного посыпались искры из глаз, и оно серьезно заподозрило у себя сотрясение мозга.

— Скажите, пожалуйста, — Филара попыталась отвлечь женщину от своего питомца. — Вы здесь случайно не видели каких-нибудь странных людей?

— Каких это? — крестьянка отстраненно гладила уже даже не пытавшегося сопротивляться Шуна.

— Ходят, будто не видят никого, — пояснил иролец, всё также растерянно глядя на свою кучу картофеля, которой можно было бы кормить семью из трех человек в течение дня. — Может быть, раненые… Руки изрисованы…

— Тьфу, срамота! — хозяйка порывисто встала, оставив потрепанного и помятого кота неподвижно лежать на полу. — Не для того родители дитя делают, чтоб оно себе кожу картинками поганило!

Ральдерик молча ел: всё, что нужно, спросят и без него. Юноша поймал осуждающий взгляд крестьянки на своем знаке, но сделал вид, что не заметил. Совершенно счастливый Макела Вантазий объедался. Наконец-то ему встретился человек, умевший определять правильный размер порции. Вид жевавшего чуть ли не со слезами радости на глазах старца, успокоил внезапно разозлившуюся женщину.

— Сама я не видела, — сказала она, рассеяно подкладывая большим половником салат в тарелки гостям. — Кушайте, девоньки, а то исхудали совсем. Не знай, в чём душа-то держится… Сосед мой, говорит, встречал. Сказал, явился к нему человек чудной. Он его гнать сначала в шею хотел, но тот его убить обещался, коли не пустит. Сам смурной, а глаза недобрые, блестят нехорошо. И руки все исколотые краской светящейся. Вот ведь! Лишь бы поганить себя нынешней молодежи! Что за моду взяли?! Ума-то нету!

Дворянин только сейчас обратил внимание, что его порция была чуть ли не в два раза меньше, чем у остальных. Нельзя сказать, что его это не задело, но он решил не акцентировать на этом внимание.

— Мы ему, конечно, не поверили, — хозяйка продолжала свои действия черпаком, не замечая за разговором, что еда уже грозила начать вываливаться из эрладиной тарелки на стол. — Он приврать мастер. Кроме него никто этого мужика-то и не видел! К тому же брат его виноградник в соседней деревне держит, так что выпивка у него не кончается… Но раз уж вы спросили…

— Когда это было? — впервые подал голос гендевец.

Женщина посмотрела на него с негодованием, но всё же ответила:

— Три дня назад где-то. Как раз я тесто ставила…

— Этого уже не догоним, — вздохнул Гудрон, когда крестьянка убежала на кухню, вспомнив, что у нее пирог должен быть готов.

— Она мне чуть череп не проломила, — прохрипел кот, пошатываясь, поднимаясь на лапы.

— Интересно, сколько с нас стрясут за этот обед? — Филара мрачным взглядом окинула стол.

Если подумать, идея подать столько, сколько съесть невозможно, а потом взять плату за всё, несмотря на то, что к некоторым блюдам так даже никто и не притронулся, показалась ей удачной и прибыльной. Остатки так можно несколько раз продавать. Главное выносить самые вкусные и дорогие яства в последний момент, когда для них уже гарантированно ни у кого места в животах не останется.

— Надо поговорить с этим соседом, — Ральдерик задумчиво обгладывал куриное крылышко. — Вдруг скажет чего полезного.

От гостеприимной женщины они кое-как вырвались. Воспоминание о том, сколько им пришлось заплатить, вгоняло в депрессию всех, кроме ученого, уверенного, что экономить на еде — грех. Всё-таки илдратцы умели быть хитрыми и расчетливыми, выглядя при этом добрейшими и милейшими людьми. Соседа, предположительно видевшего участника Намбату, нашли пьяным в дрова. Первоначальные меры по его протрезвлению результата практически не принесли. Единственное, что от него удалось добиться, прежде чем он провалился в сон, была фраза о том, что третьего такого гостя он не переживет. Путники истолковали эти слова однозначно.

— Когда он приходил? — тряс несчастного вельможа.

Тот лишь вяло отмахивался и что-то мычал.

— Тут кровь, — заявил Шун, выбираясь из-под низкой кровати, куда зачем-то до этого залез. — Тряпка в крови.

— Покажи, — велела Эрлада, опускаясь на колени и заглядывая в узкую пыльную щель между полом и днищем мебели.

— Там.

— Принеси.

— Как ты себе это представляешь?! В зубы я эту дрянь не возьму!

— Отойдите, — кузнец раздобыл где-то веник и попытался вымести им то, что валялось под кроватью.

Помимо яблочных огрызков, засохшей мандариновой шкурки и пары мелких монеток на свет явилось и перемазанное чем-то красным полотенце.

— Он мог порезаться во время бритья, — предположил иролец.

— Во-первых, крови слишком много, во-вторых, посмотри на его бороду. О каком бритье ты говоришь?

— Он может жить не один.

— Не спорю, — кивнул Ральдерик. — Поэтому придется сделать так.

Бедного крестьянина успели раз пять макнуть в бочку с водой (к его счастью, теплой), прежде, чем он смог внятно попросить, чтоб его оставили в покое. В каких словах это происходило, лучше не упоминать.

— Чья кровь? — дворянин сунул ему под нос полотенце.

— Отвали…

— Чья кровь?

— Хватит тыкать мне эту гадость в лицо…

— Чья кровь?

Повторе этак на десятом, у человека сдали нервы и он рассказал, что к нему некоторое время назад заходил раненый агрессивный незнакомец, уже второй на этой неделе, который заставил пустить его в дом, съел всё, что нашел, перепугал хозяина и пошел дальше. Был он пеший, а руки у него действительно были чем-то изрисованы. Полотенцем он зажимал страшную рану на груди. И вообще, гость перемазал кровью весь пол в маленькой комнате, сыпал угрозами и вел себя пугающе. Было это не так давно, этим утром. После его ухода мужчина и начал пить. Пришлось изрядно постараться, чтоб вытрясти из него все эти сведенья и окультурить манеру их подачи.

— А вот этот вряд ли мог уйти далеко, — заключили товарищи и поскакали в сторону Калливарда, не сомневаясь, что именно туда игрок и направился.

Ехать пришлось недолго. Бодрые здоровые лошади достаточно быстро догнали пешего раненого человека. Уже минут через сорок на горизонте показалась одинокая ковылявшая фигурка, закутанная в плащ, несмотря на жару. Она упорно двигалась вперед, держа в одной руке что-то массивное и замотанное тряпкой. Судя по очертаниям, это был какой-то ящик.

Мужчина, услышав далекий топот копыт за спиной, обернулся и, прежде чем догонявшие его товарищи успели глазом моргнуть, что-то швырнул в их направлении. В воздухе возник переливавшийся, не имевший четкой формы, стремительно летевший в сторону всадников сгусток.

— Берегись! — побледневшая Филара резко увела Герань в сторону.

Мерзавцу повторять не пришлось. Не дожидаясь приказа своего седока, он спешно сменил траекторию движения, чтоб оказаться как можно дальше от приближавшейся тускло сиявшей крупной капли. Неветерок последовала его примеру, понимая, что на ее всадника надежды не было никакой, а вот Каштана пришлось дергать за уздечку и требовательно пинать, прежде чем тот догадался свернуть.

Аморфная штука врезалась в землю, чуть позади товарищей. Послышался «хлюп», а потом «бдыщ». В воздух брызнули комья почвы и клочки дерна. От взрывной волны кони еле удержались на ногах и испуганно заржали, теряя всякое желание приближаться к незнакомцу.

— Он сдурел?! — крикнул Шун, стараясь не свалиться с метавшегося Герани.

— Похоже на то, — буркнул Ральдерик, которому удержаться в седле было куда сложнее из-за общей психической неустойчивости своего скакуна.

— Снова!.. — Гудрону с Эрладой было хорошо — для того, чтоб вывести Каштана из душевного равновесия, требовалось куда большее, чем взрывающиеся в непосредственной от него близости снаряды.

Точно такой же сгусток уже набирал скорость, стремясь исполнить то, что не удалось его предшественнику. Участник Намбату явно был типом нервным, агрессивным и не склонным к полумерам.

— Он точно псих! Что мы ему сделали?

— Давай потом это обсудим! — рявкнул Ральдерик, успевший внушить Мерзавцу, что он в гневе куда страшнее разрывающей на части штуки, и заставивший его вести себя так, как полагается боевому коню. — Рассредоточьтесь! В кучу не сбивайтесь!

В этот раз переливавшаяся капля до земли не долетела, врезавшись в воздухе в какую-то невидимую преграду. Шун вдруг обнаружил, что у него выросли крылья и мощный загнутый клюв. Часть мозга, не занятая растерянностью, возмущением и поисками стратегии поведения, которая непременно всех спасет и поможет нейтрализовать буйного психопата для беседы, принялась перебирать известных ему хищных птиц для самоидентификации. Склизкий снаряд не долго стекал по барьеру, сдетонировав через пару секунд. Щит содрогнулся, но устоял, зато Филару отдачей выбило из седла. К счастью, падать было не очень высоко, а земля была мягкой.

— Ты в порядке?! — подлетел взволнованный ястреб.

— Более или менее, — та медленно села и, морщась, потерла ушибленное плечо.

— Ты как?! — возле девушки затормозил недовольный, что хозяин никак не может определиться, куда ему скакать, Мерзавец.

— Цела вроде, — волшебница встала на ноги и обернулась в поисках Герани.

Очередной снаряд взорвался при столкновении с поставленной ей защитой. Тихо ойкнув, волшебница опять упала и прокатилась по земле.

— Дайте, я до него только доберусь! — злобствовала птица, с ненавистью глядя на так неудачно оказавшегося магом участника Намбату, явно собиравшегося кинуть в своих преследователей еще одним сгустком. — Я ж его, сволочь…

— Так не пойдет, — блондинка, успевшая снова подняться на ноги, почувствовала, как ее обхватила за талию и дернула верх сильная мужская рука.

В следующий момент она уже сидела на белом коне впереди его седока.

— Теперь тебя ронять хотя бы не будет, — пояснил Ральдерик в том числе и недовольно прищурившемуся Шуну. — Думаю, отдача сильна не настолько, чтоб я не смог тебя удержать…

— Еще один…

Раздался новый взрыв. Щит уже ходил ходуном, грозя исчезнуть в любой момент. Девушку снова толкнуло назад, но в этот раз на пути ее тела была преграда. Удар по груди выбил у герцога из легких весь воздух. Он явно недооценил силу, сбивавшую девушку с ног, и даже слегка удивился, что смог удержаться в седле. Лишь чудом юноша успел увернуться от нацеленного ему в лицо затылка, а то плевался бы к тому же еще и кровью с зубами. Мерзавец с негодованием заржал. Он не помнил, чтоб соглашался на двойной вес и прочие неприятные вещи, связанные с появлением второго седока. Например, еще одну пару ног, резко вбивавшую в его бока каблуки, чтоб не свалиться

— Ты как? — обернулась, услышав за спиной сдавленный кашель, Филара.

— Нормально, — отозвался гендевец, восстанавливая дыхание.

— Поехали отсюда! Ну его к черту! — позвал Гудрон. — У меня нет ни малейшего желания углублять с ним знакомство.

— Ну уж нет! — спрыгнула на землю Эрлада. — Мне хочется сказать ему пару ласковых слов.

— Лучше не стоит!

— Спокойно, — размяла плечи жена. — Думаю, он нас всё равно не отпустит. Кажется, мы ему категорически не нравимся. Барьер переживет максимум еще один удар. Оглянись. Мы на этом поле, как на ладони. Попытаемся отступить — получим снаряд в спину. Прятаться тут негде, а вот атаки дальнего боя ему неплохо удаются.

— Это если мы будем медленно ехать и не пытаться увернуться, — заметил иролец, ужасно не хотевший ввязываться в совершенно не нужный бой.

— Филара, — проигнорировала мужа колдунья, привыкшая отвечать взаимностью тем, кто пытался швыряться в нее всякой взрывающейся дрянью. — Как только этот, — девушка кивнула на приближающийся снаряд, — бабахнет, убирай защиту. Я ему тоже подарочек пошлю.

— Пощедрее, пожалуйста, — буркнул летавший над всадниками ястреб. — Не мелочись.

— Да без вопросов, — драконья дочка страшно ухмыльнулась, в воздухе над ее правой ладонью уже начинали клубиться какие-то завихрения. — От всей души.

— А нам что делать? — поинтересовался Макела Вантазий, с любопытством наблюдая за происходившим, ни капельки не боясь.

Бессмертие всё-таки здорово способствует притуплению инстинкта самосохранения.

— Под ногами не мешаться.

Раздался новый «хлюп». Бесформенная текучая переливавшаяся масса чуть сползла по уменьшенному для увеличения прочности щиту. Ральдерик в этот раз успел подготовиться заранее, напряг мышцы, подобрался, крепче вцепился в бока Мерзавца ногами, прижал к себе одной рукой Филару, чтоб та в него больше не врезалась с размаху. Последовал взрыв.

— Давай! — крикнула Эрлада, вскидывая руку вверх.

Слегка оглушенная светловолосая волшебница на секунду растерялась, но тут же спохватилась. Мигнув, барьер исчез.

— Лови, родной! — в сторону участника Набату полетел огромный ревущий клуб пламени.

— Не хило, — присвистнул гораздо менее зашибленный, чем в предыдущий раз, гендевец. — Не знал, что ты так можешь…

Противник, видимо, тоже удивился.

— Нужно подобраться ближе, — черноволосая колдунья запрыгнула на временно бесхозного Герань. — Не знаю, как у него с ближним боем, но хочу это проверить. Вдруг гораздо хуже, чем с дальним?

— Насколько близко? — крикнул ей дворянин на скаку.

— Как получится, — ответила девушка. — Вблизи себя он не рискнет такими штуками швыряться.

— А что ему мешает поставить щит?! — вельможа настороженно наблюдал за ответными действиями слегка контуженного, но не пострадавшего от снаряда Эрлады мага.

— Думаю, раз он до сих пор не занят его установкой, несмотря на огонь с нашей стороны, он это не умеет, — предположила Филара.

— Надеюсь, так и есть. Это было бы веселей. И еще. Он — мой. Не смейте мне помогать!

— Как угодно, — буркнул Ральдерик, не горевший особым желанием связываться с агрессивным игроком.

Черноволосая волшебница на скаку послала тому еще что-то, не давая времени на достойный ответ.

— Ты даже можешь ее уже отпустить. Ага, — сердито намекнул паривший возле Мерзавца Шун.

— Что? — не сразу сообразил, что от него требуют, вельможа. — А!

Он таки убрал руку, которой продолжал прижимать девушку к себе.

— Именно!

Ястреб с небольшим хлопком превратился в кота, пару раз беспомощно взмахнул в воздухе передними лапами и со слабым обреченным «Мя» шлепнулся на землю, где еще какое-то расстояние прокатился кубарем. Хорошо хоть летел он невысоко.

Мысли типа «останавливаться или не останавливаться?» были прерваны громыхнувшим за спинами всадников взрывом. Решив, что зверь уже не маленький, способен бежать сам и вообще вдали от основных целей противника будет в большей безопасности, чем с ними, люди поскакали дальше.

Щит игрок так и не поставил, а Эрлада не торопилась убивать его метким попаданием. Вместо этого она специально слегка мазала, чтоб маг на своей шкуре ощущал всю глупость своей необдуманной атаки на мирных путников, но при этом был жив и практически здоров, чтоб иметь возможность наслаждаться этим ощущением как можно дольше. В воздухе столкнулись бесформенный сгусток участника Намбату с огненным шаром претендентки на престол Савараха. Все предыдущие «бабахи» — ничто, по сравнению с тем, что стало результатом этой встречи. Громыхнуло так, что даже Каштана пробрало. Лошади в испуге заржали, вставая на дыбы, спотыкаясь, мечась и теряя своих всадников. Во все стороны брызнуло пламя, его мелкие капли прожигали дырки в одежде и опаляли волосы. Чуть в отдалении загорелось единственное на всю округу дерево. Мирный и прежде симпатичный пейзаж здорово испортился за несколько последних минут. Раскуроченная земля и выжженные полосы на траве хоть немного компенсировали мирную жизнь Илдрата, столетиями не знавшего войн.

— Это было весело, — черноволосая волшебница перекатилась на живот и приподнялась на локтях.

— Да неужели? — Ральдерика здорово приложило спиной об землю, и он очень надеялся, что ему удастся какое-то время просто тихо полежать.

Судить о целости костей он пока не мог, поскольку шевелиться было затруднительно, из-за того, что сверху на него свалилась Филара, усугубившая этим для его здоровья последствия падения.

Радовало, что у противника дела тоже были плохи. Хоть он и не падал ниоткуда при взрыве, тот произошел гораздо ближе к нему, чем к товарищам.

— Ну почему?.. Почему ты никогда меня не слушаешь, когда я прошу что-то не делать? — простонал Гудрон, держась за голову и медленно поднимаясь на колени.

— Вы целы?! — совершенно не пострадавший и забывший, что обижен на бросивших его людей, Шун взволнованно подбежал к хозяйке.

— Да, вроде, — пробормотала та, сползая с распростертого товарища на землю.

— Нет, — прохрипел тот, осознавший, что и без девушки шевелиться у него не очень получалось.

— Извини… Сейчас немного оклемаюсь и тебя подлечу…

— Ты уверена, что в порядке? — кот беспокойно носился вокруг блондинки. — Может быть, тебе пока лучше не вставать? Отлежись, а?

— Слушай ты, — герцог попытался приподняться, напрягая пресс, но тут же сдался и расслабился. — Кончай по мне бегать, а!..

— Я надеюсь, вы закончили?.. — мрачно поинтересовался у жены иролец, рискуя, наконец, отпустить гудевшую голову.

— Сейчас уточню, — пообещала та, достаточно бодро вставая на корточки. — Эй ты! — крикнула она отчаянно кашлявшему и тушившему тлевшую одежду противнику. — Добавки хочешь?

— Вы не остановите меня! — злобно ответил тот, поднимая на товарищей бледное, искаженное ненавистью лицо.

— Ты о чем?

— Я стану победителем в Намбату! — маг, кажется, почти пришел в себя и снова принялся делать ладонью какие-то жесты.

Внезапно мужчина побелел еще сильнее и, тихо качнувшись и охнув, схватился за грудь. По одежде медленно расползалось кровавое пятно — видимо, рана снова открылась.

— Никто тебе не запрещает! — буркнул Ральдерик, надеясь, что игрок его услышал, потому что громче говорить пока был не в состоянии.

— Я дойду до конца! — почти рычал человек, закусив от боли бескровную губу и прожигая людей безумным яростным взглядом. — Я уже так близко! Любой, кто встанет на моем пути — умрет! Если потребуется, я сотру с лица земли…

— Да ради бога! Нам-то что?! — влез Шун.

Расстояние между разговарившими было достаточным, чтоб разглядеть лица друг друга, но голоса всё равно приходилось повышать, чтоб собеседник мог разобрать обращенные к нему слова.

Лошади решили, что им слишком дорога жизнь, поэтому, успокоившись, встали в отдалении от своих хозяев, в надежде, что, если продолжение битвы последует, то там в них никто целиться не станет.

— Я столько пережил на пути к осуществлению дела всей моей жизни! — способность кота разговаривать, кажется, не произвела на игрока никакого впечатления.

— Ну так зачем сразу, не разобравшись, дрянью всякой швыряться, а?! — орал зверь, подпрыгивая на месте от негодования. — Мы тебе что-нибудь сделали?!

— Я никому не позволю мне мешать! — видимо, мага заклинило, а то, что ему говорилось, он даже не слушал.

Участник Намбату отнял руку от окровавленной груди и снова попытался сплести какое-то заклинание.

— Упрямый такой, — вздохнула Филара, вспоминая о своем обещании подлечить контуженого товарища, когда ей станет лучше. — Подожди, сейчас получше будет, — сложила она ладони у него на груди.

— Что ж… Тогда вот ему! — Эрлада лениво швырнула в противника пригоршню мелких огненных сгустков.

Те до него не долетели, врезавшись в неизвестно когда поставленный магом щит.

— Когда это он?.. — удивился кузнец, привыкший, что для создания барьера нужно какое-то время.

— Он всегда был, — помрачнела его супруга. — Бесполезен при дальнем бое, но незаменим при ближнем. Пришедшие издалека атаки пропускает, а вот те, которые наносятся с малого расстояния, останавливает.

— Близорукий? — иролец припомнил слышанный однажды от Филары термин.

— И что теперь? — растерянно огляделся рыжий пингвин. — Отъедем подальше и оттуда шарахнем?

— Послушайте! — закричал Гудрон, даже складывая ладони рупором для лучшей слышимости. — Мы не желаем вам зла! — особенно уместна эта фраза была после красноречивой демонстрации его женой силы. — Мы просто хотели поговорить! И даже не собирались мешать вам победить!

— Лучше? — блондинка убрала руки и встревожено посмотрела на пациента.

Тот задумчиво пошевелил пальцами на руках и ногах.

— Кажется, да, — решил, наконец, он.

— Я дойду до кахоли! — уже орал безумный волшебник. — Поклонюсь и скажу: «Вот и я! Я пришел!» Никто мне не помешает! Слышали?! Никто?! Мне надоело, что вечно кто-нибудь мешается под ногами! Всюду враги! Они всегда пытаются мне навредить!.. Идут попятам, выжидая, когда я утрачу бдительность или ослабну! Этого не произойдет никогда! Сдохните!

— Пошли отсюда, — Шуну стало скучно. — С психами связываться — себе дороже. На него даже орать неинтересно.

— Почему он не атакует? — бормотала Филара, пытаясь опознать жесты игрока. — Что он пытается сделать? Я не понимаю…

— Не важно. Пошли, — пингвин подтолкнул хозяйку лбом.

— Да нет… — не согласилась Эрлада, тоже, хмурясь, наблюдая за действиями мага. — Думаю, это всё-таки важно.

— И именно поэтому мы как можно скорее отсюда уйдем? — намекнул кузнец, согласный с Шуном по вопросу, что с сумасшедшими лучше дел не иметь.

— Пожалуй, — к его огромному удивлению подтвердила супруга.

Однако претворить задуманное в жизнь им не удалось. Не успел Ральдерик сесть и убедиться, что голова его при этом не грозит отвалиться, а кровь в висках стучит не то чтобы очень уж громко, как понял, что подняться дальше у него не получается. Что-то будто крепко держало ноги.

— Что это? — такое же открытие постигло и всех остальных.

Черноволосая волшебница прищурилась и посмотрела на почву. По ней тянулись видимые лишь ей, да самому магу светившиеся нити, плотно обматывавшие все части тела товарищей, которыми те касались земли.

— Ничего хорошего, — протянула она, радуясь, что хотя бы руки у нее оставались свободными. — И откуда у него силы берутся?.. Давно же выдохнуться должен был…

Филара пару раз дернулась.

— Почему я никогда не слышала о таком? — недоуменно буркнула она. — Почему такое длинное и сложное заклятье ради всего лишь видоизмененной сети?

— Он использует менее энергозатратные способы, — предположила Эрлада, разглядывая тускло сиявшие переплетения в надежде найти способ, как из них вырваться. — Более сложные и неудобные, чем обычные, зато значительно экономящие силы.

— Да что тебе от нас надо-то?! — взбесился пингвин. — Чего ты хочешь?!

— Помнится, он недвусмысленно давал понять, что нашей смерти, — мрачно отозвался гендевец.

— Не дождется, — буркнула черноволосая волшебница, набирая в обе ладони пламя. — Я сломаю этот чертов щит и доберусь до него самого. Филара, ты даже можешь мне помочь.

Видимо, колдовство давалось игроку нелегко. Поймав путников, он решил немного передохнуть. Мужчина, тяжело дыша, стоял, широко расставив ноги, чтоб не упасть и чуть пошатывался. Бледное измученное лицо с закушенной до крови губой сияло торжеством. Огненная струя обтекала барьер, практически не причиняя ему вреда.

— Ладно… А так?! — горящий клуб жара отскочил и срикошетил куда-то в сторону, откуда позже донесся взрыв и запах гари.

Игрок покачнулся, но существенного воздействия на него эта попытка взлома тоже не оказала.

— Всё-таки не стоило нам приближаться, — буркнул кузнец, видя, что жена впадает в ярость и сейчас разнесет всю округу, если щит немедленно не треснет.

— А ты чего сидишь?! — рявкнула та растерянной блондинке.

— Я не знаю, что делать! — воскликнула девушка. — Боевая магия — не моя специализация! Я умею лишь самые примитивные вещи! Они здесь не помогут!

— Чего он ждет?! — пингвин превратился в злобно ощетинившегося кота. — Сколько можно стоять и лыбиться?! Он меня бесит!

— Пусть лучше стоит и лыбится, чем делает что-то другое, — вздохнул Ральдерик. — Как действует этот барьер? Он останавливает только магические удары или материальные тоже? Например, если я метну меч…

— Он отскочит в сторону, — отозвалась Филара, отчаянно думая, что может сделать в этой ситуации.

— Очень жаль…

— Да ломайся же ты! — заорала Эрлада, швыряя в противника очередной порцией пламени.

Одно из явных преимуществ иметь папу-дракона заключалось в том, что огонь не заканчивался никогда, а его применение не требовало никаких силовых затрат.

Тем временем, неадекватный игрок более или менее отдохнул. Глубоко вздохнув с закрытыми глазами, он неловко поднял с земли свой замотанный тряпкой ящик.

— Я устал, — заявил он вдруг. — Устал отбиваться от врагов. Они лезут ко мне, как тараканы…

— Имеет место явное недопонимание! — попытался возразить ему кузнец. — Почему вы решили, что мы желаем вам зла?!

— Да дохни ты уже! — кричала его жена, швыряя еще чем-то горючим, сводя на нет все усилия супруга по налаживанию диалога.

— Отпустите нас, пожалуйста, мы уйдем и больше никогда с вами не увидимся! — продолжал проявлять чудеса оптимизма тот.

— Все пытаются мне помещать, — бормотал мужчина, прижимая свою коробку к груди. — Ставят палки в колеса. Хотят убить. Делают всё, чтоб я не победил…

— Да послушайте же вы!

— Бесполезно, — оборвал друга Ральдерик. — Посмотри в его глаза. Он же псих.

— Это и без того было понятно, — огрызнулся Шун.

— Всё куда хуже, чем мы думали. Это не просто псих, а самый психованный из всех психов, что я когда-то встречал, — авторитетно заявил Макела Вантазий, наблюдая за противником с интересом зоолога, увидевшего вдруг превосходный экземпляр животного, считавшегося давно вымершим. — Он такой забавный!

— Ну да, кое-кто же здесь бессмертный! — раздражился гендевец. — Как же я мог об этом забыть?! Вы уже, небось, все полученные при падении травмы залечили, да?!

— Ага, — счастливо кивнул тот.

— Да что же он задумал?.. — закусила губу Филара. Эта коробка ей заранее не нравилась.

— Повторять речь о том, какие все вокруг плохие, пока мы не умрем со скуки! — предположил кот.

— Мне это надоело! — снова сорвался на крик игрок, еще крепче сжимая свой ящик. — Я положу этому конец! Теперь я могу получить стража, который уничтожит всех моих врагов! Больше никто и никогда не посмеет встать на моем пути!

— О чем это он? — насторожился дворянин, вопросительно глядя на волшебниц. — Что в ящике?

— Я не знаю, — Эрлада успокоилась, но была крайне мрачной. — Там столько всего намешано, что толком и не поймешь. Столько разных заклинаний… Причем, многие из них достаточно давние. Многослойные, переплетающиеся… И я не могу их разобрать. Должно быть, он уже долгое время с этой коробкой ходит.

— Времени прошло достаточно, — голос мага стих чуть ли не до шепота. — Этого должно хватить. Осталось совсем немного. Я долго ждал. Теперь момент настал… Как всё удачно сложилось…

Ральдерику происходившее нравилось всё меньше и меньше. Он попытался рвануться в путах, убедился, что всё это бесполезно и зарекся на будущее впредь иметь дела с игроками. Ну их всех к черту!

Тем временем маг принялся бубнить под нос явно что-то магическое. Девушки напряженно прислушивались к словам, пытаясь сообразить, что он собирался сделать. Филара побледнела.

— Подчинение демона… — пробормотала она.

Ее беглого знакомства с демонологией оказалось достаточно, чтоб опознать эту комбинацию звуков и фраз.

— Что-о-о? — обалдел Гудрон. — Этот?.. Он ЧТО?

— Это же сложно, — нахмурилась Эрлада. — И опасно. И нужно много всего приготовить. И целая куча всяких вещей. И… кхм… Ну, полагаю, с этим-то как раз проблем нет.

— С чем? — подозрительно осведомился кот.

— С жертвами, — буднично пояснила девушка.

Товарищи замолчали.

— А я сразу был против того, чтоб к нему подъезжать, — задумчиво протянул иролец.

— Да, — кивнула волшебница. — Прости, что не послушалась.

— Хорошо. Я не сержусь… — отозвался тот, растеряно проводя рукой по волосам.

— Не помню, говорила ли я когда-нибудь, что тебя люблю?

— Нет, точно не говорила. Я бы запомнил.

— А давайте вы это потом обсудите! — рявкнули хором Шун с Ральдериком.

— Вы еще прощаться начните, ага?! — уже в одиночку возмущался кот.

— Он сейчас отвлекся, — спокойней сказал герцог, наблюдая за игроком. — Наверное, сложно контролировать сразу два заклинания! Щит мог ослабеть. Попробуй его пробить еще раз!

Эрлада себя просить дважды не заставила, но ее новая попытка тоже не принесла никакого результата.

— Ну не может человек поставить барьер такой силы!!! — прорычала она, с ненавистью глядя на противника, вокруг которого уже зарождался хлопавший одеждой, всё ускорявшийся, вихрь.

— Вообще-то, может, — рассеяно поправила Филара. — Если поставить несколько одновременно, чтоб они налегли друг на друга, и больше никогда не снимать, лишь подпитывая. Есть ряд недостатков…

— Какое это имеет сейчас значение?!

— Нууу… — девушка замолчала, пораженная внезапно осенившей ее мыслью.

— …внемли словам моим. Посвяти себя служению мне, желаний моих исполненью… — вокруг мага уже чуть ли не буря грохотала, ограниченная пределами защитного пузыря.

— Что ты делаешь?! — кот почувствовал, как у него начинают расти ласты, и обернулся к хозяйке.

— Без рук останешься, — мрачно прокомментировала Эрлада, увидев, что подруга прижала ладони к земле и их уже спешно обматывали светившиеся нити.

Та ничего не ответила, слишком увлеченная тем, чтобы сделать одну вещь НЕ правильно.

— … души живые и тела приношу тебе в жертву, — мужчина вскинул над головой руки с зажатым в них ящиком.

Заматывавшая его тряпка хлопала на ветру и грозила в любой момент уйти в свободный полет. Через несколько секунд ее действительно сорвало. Увиденное заставило зрителей потрясенно замолчать и замереть.

— А я, между прочим, догадывалась… — пробормотала Эрлада.

Во-первых, под ней оказался не ящик, а птичья клетка, со всех сторон обклеенная всякими бумажками и амулетами, которые должны были помешать ее пленнику выбраться наружу. Сам он висел в воздухе в середине предоставленного ему жилого пространства. Глаза были пусты и не выражали ровным счетом ничего — подавление воли демона было первым и самым длительным шагом к его подчинению. После этого оставалось лишь привязать его к конкретному человеку. Ну и… в общем, существует не так много демонов размером с типичного обитателя клетки такого размера.

Где игрок встретил Крылышками? Когда это произошло? Как его поймал? Вопросов было много. И хотя все присутствовавшие не воспринимали мелкого беса всерьез, а также считали слабым недоразумением, позором всех демонов, однако легко могли представить, насколько сильнее он станет, когда съест их души. Поскольку, Бяк-Бяк из-за проводимого ритуала сейчас был в таком состоянии, что совершенно не распоряжался своей волей, надеяться на то, что тот откажется, обуреваемый дружескими, или какие у них там были отношения, чувствами, не приходилось.

— Это же пфыфывави-пф-пф! — черноволосая волшебница успела вовремя заткнуть пасть вернувшего дар речи морского котика.

— Он самый. А теперь давайте помолчим и подождем, — велела она.

— А чего ждать-то? — растеряно поинтересовался у нее кузнец, совершенно выбитый из колеи происходившим.

— В ритуале надо назвать имя подчиняемого демона, — Эрлада только сейчас заметила, что у нее бешено колотилось сердце — крайне не характерная для полурептилии вещь. — Так понадеемся же, что оно ему не известно!

— А, — кивнул герцог.

— И что тогда? — уточнил иролец. — Что… если он скажет не настоящее, а… другое?

Шун хотел было воскликнуть что-то из разряда: «В смысле, не Крылышками Бяк-Бяк, а Мдумлюк-что-то-там? Вот придурок был бы!» — но именно для недопущения таких вот высказываний саварахская дворянка держала его челюсти крепко сжатыми.

— Только бы получилось, — пробормотала Филара, убеждаясь, что оторвать руки от земли действительно не может.

— … именем твоим заклинаю тебя! — участник, не обращая внимания на струившуюся по груди кровь, закрыл глаза и набрал полную грудь воздуха. — Мдумлюкзаваралакр!

— Ну вот. О чем я и говорила, — с облегчением выдохнула Эрлада.

Вихрь вокруг мага резко исчез. Тот постоял еще несколько секунд, потом разлепил веки и пару раз недоверчиво моргнул. Опустил клетку, недоуменно посмотрел на начинавшего приходить в себя Крылышками. Задумался.

— Что такое…? — пробормотал он. — Я же все сделал правильно…

Ральдерик злорадно откашлялся.

— Видишь ли, — громко провозгласил он. — Истинное имя этого демона настолько ужасно, что его не может помыслить человеческий разум. Поэтому он и представляется так, просто и незатейливо. Чтоб не разрушать сознания окружающих.

— Что? — игрок, бледнея еще больше, впервые за все время общения обратил внимание на обращенные к нему слова.

— Ты назвал неправильное имя, придурок!

Участник Намбату почувствовал, что воздух под его щитом стал душней и тяжелей — неправильно проведенный ритуал бумерангом возвращался к тому, кто его начал. Бяк-Бяк моргнул, огляделся, удивился, испугался, впал в панику, заголосил, заметался по клетке и всё это практически одновременно. Потом, резко успокоившись и остановившись, он дернул за одну из висевших на его клетке бумажек. Та, к его удивлению, отвалилась и осталась в ладони. Почувствовав, что его больше ничто здесь не удерживает, демон исчез в радостном хлопке. Игрок уставился на пустую клетку, отстраненно думая, что стоило повесить ограничители, до которых запираемый не мог бы дотронуться, перевел взгляд на всё еще плененных людей с морским котиком и широко улыбнулся, безумно сверкая глазами.

— Он хочет снять щит! — поняла Филара. — Чтоб погиб не только он, но и мы!

— Вот скотина!

Внезапно земля под ногами у мага взорвалась. Его подбросило в воздух, ударило головой о собственный барьер и… тут в общем, как раз и вернулся вихрь.

Буйствовал он исключительно внутри защитного пузыря, не вырываясь за его пределы. Вот что значит по-настоящему крепкий щит! Когда он утих, всем, что оставалось от психа, был легкий, медленно оседавший красный туман. Мигнув, прозрачный панцирь растворился в воздухе. Люди заметили, что их тоже больше ничто не держало.

— Что это было? Что взорвалось? Это же ты сделала? — обретший нормальный облик Шун, радуясь свободе, носился вокруг хозяйки.

— У таких щитов есть ряд недостатков, — пробормотала та, не сводя взгляда с кровавого облака — такие вещи ее здорово шокировали. — Главный в том, что они никогда не останавливают атаки снизу. Под землей они не защищают.

— И что ты ему послала? — заинтересовалась Эрлада.

— Когда я училась левитации, у меня очень часто взрывались подопытные предметы… Я воссоздала ряд своих тогдашних ошибок и… Сквозь почву заклинание идет долго… Поэтому не сразу…

— МАМОЧКА-А-А!!! — в воздухе возник зареванный демон. — Я ТА-А-АК СТРАДА-А-АЛ!!!

Крылышками громко высморкался в огромный носовой платок с рисунком сердечками и бросился на шею к своей создательнице, все никак не могшей прийти в себя от произошедшего.

— А где же гипс? — полюбопытствовал кот.

Бяк-Бяк, не оборачиваясь к ухмылявшемуся зверю, просто швырнул ему в глаз полную пригоршню соли и, пока тот с воплями носился по полю, отчаянно тряся головой и моргая, снова принялся истошно рыдать, уткнувшись Филаре в ухо.