Намбату

5

Звяк.

Ральдерик прислушался. С момента ухода наблюдателя прошел почти час. Товарищи давно устроили себе постели на полу и уже почти заснули.

— Вы ничего не слышали? — подозрительно поинтересовался он.

Эрлада отрицательно покачала головой и зевнула. Кузнец насторожился и напряг слух.

Звяк.

— Слышу, — подтвердил он.

Звяк. Звяк.

— Это то, о чем я думаю? — герцогу стало дурно.

— Почти наверняка, — девушка снова зевнула и потерла кулаками глаза, пытаясь согнать сон.

— Потрясающе.

Звяк.

— Пойдем посмотрим? — неохотно предложил иролец.

Дворянин обдумал это предложение

— Лично я собираюсь спать, — буркнул он, плотнее закутался в плащ и решительно закрыл глаза.

Супруги удивленно на него посмотрели, переглянулись, но ничего не сказали. Они тоже сильно устали за день и не горели желанием идти куда бы то ни было или сражаться с чем-либо. Ральдерику было хуже. В его случае к общему утомлению добавлялось еще и значительное психическое напряжение. Всё-таки участником был он.

Звяк.

Возле потрескивающего камина под теплыми плащами было уютно. Глаза слипались. Звяк. Режьте ножами, рвите на куски, убивайте, но не заставляйте покидать нагретые постели. Дайте поспать… Звяк. Звяк. Звяк.

Шлёп. Шлёп. Звяк. Звяк. Звяк. Звяк. Оооуууууууууоооо… Хны-хны-хны… Шлёп. Хны… Оооууууууоооооо… Звяк.

Герцог скрипнул зубами и спрятал голову под одеялом.

Эрлада в полудреме смотрела на закрытую дверь. Она чувствовала, как с другой стороны к ней что-то приближалось. Ничего опасного. Какой-то хиленький призрачек. Идеальный вариант для знакомства гендевца с миром духов. Тому уже пора познать его на практике, а не из легенд, рассказов и домыслов. Девушка на пару секунд крепко зажмурилась. Когда она вновь распахнула глаза, спать ей совершенно не хотелось. Да. Позже ей будет плохо, такие вещи не заменяют полноценный отдых, лишь сильнее утомляют организм, но сейчас она будет наблюдать. Вмешиваться волшебница не станет. Разве что в случае крайней необходимости. Как себя поведет Ральдерик? Что он сделает? Есть ли у юноши хоть малейший шанс пережить Намбату? Если нет, она отрубит ему руку. Пусть потом ненавидит ее, сколько хочет.

Звяк. Звяк. Звяк. Звяк. Шлёп. Хны-хны-хны-хны. Ооооооооооуууууууууоооо…

Герцог сердито завозился. Все эти потусторонние звуки мешали ему заснуть и действовали на нервы. Вельможа перевернулся на другой бок. Движения его стали резче и сердитее. Шурх! Хлоп! Юноша дернул плащ и, привстав, стукнул кулаком по импровизированной подушке, пытаясь придать ей более удобную форму. Гудрон тоже не спал — это было сложно в такой обстановке.

Звяк. ЗВЯК. ЗВЯК. ЗВЯК. ХНЫЫЫЫЫЫЫЫЫ…

Ральдерик глухо зарычал.

— Так. Меня это достало, — воин раздраженно отбросил одеяло, поднялся и решительно зашагал к двери.

— Ты заколебал уже! — рявкнул он, вышибая ее ударом ноги.

Та распахнулась и с грохотом врезалась в стену, пройдя сквозь бесплотное тело отпрыгнувшего от неожиданности призрака.

— Тебе что, не спится? — заорал на него гендевец, нависая над щупленькой фигуркой. — Овец считать не пробовал?

Приведенье вздрогнуло и уронило свою отрубленную голову, до этого бережно несомую подмышкой. Та закатилась в комнату и там осталась растерянно моргать полупрозрачными глазами.

— Так, что эту у тебя? Цепи? Лохмотья? Да уж, в оригинальности тебе не откажешь! Ходить по замку с отрубленной головой, греметь железом и подвывать. Просто верх неожиданности! Выдумщик ты наш! Отличился, так отличился! А теперь слушай внимательно, — Ральдерик вплотную склонился к ровному срезу шеи, игнорируя одинокую голову, беспомощно оглядывавшуюся за его спиной. — Если я услышу от тебя еще хоть шорох… Если ты, не дай бог, еще раз звякнешь и я это услышу…

Юноша выдержал красноречивую паузу. Мир замер.

— Ты пожалеешь, — спокойно продолжил дворянин. В его голосе не было угрозы, лишь холодная констатация факта. — Пожалеешь о том, что родился, о том, что умер, о том, что решил, что цепи это стильно, о том, что обитаешь в ЭТОМ замке. Но в первую очередь о том, что не прислушался к моему доброму совету И НЕ ЗАТКНУЛСЯ!

В конце фразы герцог снова перешел на крик. Сверкнув напоследок глазами, вельможа схватил дверную ручку и дернул ее на себя. Через секунду дверь распахнулась снова.

— И голову свою забери! Она меня бесит!

Затравленная фигурка неуверенно, дёргаясь в разные стороны и натыкаясь на стены, вздрагивая и оступаясь, вошла в комнату. Спешно нашарив на полу часть тела, она заторопилась в коридор.

— СПОКОЙНОЙ НОЧИ! — за призраком с грохотом захлопнулась дверь. С потолка посыпались мусор и штукатурка.

Ральдерик невозмутимо прошествовал на свое место, запахнувшись плащом, лег и отвернулся к стене. Супруги какое-то время лежали с открытыми глазами в образовавшейся тишине и переваривали произошедшее. Привидение больше не давало о себе знать. Со стороны гендевца скоро стало доноситься спокойное размеренное дыхание — заснул. Кузнец тихонько хмыкнул и, устроившись удобней, тоже задремал. Эрлада снова моргнула, отменяя действие того, что сгоняло с нее сон, и зевнула.

— Может быть, всё и обойдется, — подумала она, засыпая. — С отрубанием руки пока повременим.

Утро наступило как-то слишком быстро — конечно, если считать утром время пробуждения. Солнце еще не взошло, за день до этого путники и то встали позже. Камин за ночь потух, поэтому в комнате царил ничем не разгоняемый полумрак. Трое вздрогнули и проснулись, как один.

— Что случилось? — прошептал иролец, замечая, что его спутники тоже бодрствуют.

— Если это вчерашний придурок с цепями, то он покойник, — прорычал герцог, зарываясь лицом в подушку.

— Подъем! — объявила Эрлада, вскакивая на ноги.

— Но еще же так ра-а-ано… — зевнул ее муж, поворачиваясь на другой бок.

— Совсем сдурела? — Ральдерик спросонья забыл, кто был перед ним, и как он совсем недавно мучился, выбирая стиль общения с наследницей престола. — Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?!

Девушка ничего ему не ответила. Гудрон оторвал голову от постели и внимательно посмотрел на жену. Та явно была чем-то встревожена.

— Так что случилось? — осторожно повторил он.

— Сам посмотри, — волшебница стояла у оконного проема и наблюдала за улицей.

Юноша послушно подошел и взглянул в указанном направлении. Землю застилала клубившаяся серая пелена, чем-то напоминавшая густой туман, однако явно им не являвшаяся.

— Что это? — спросил кузнец, недоверчиво разглядывая тянувшееся со всех сторон марево.

— Догадайся с трех раз, — услышал он над своим ухом мрачный голос.

Герцог оттеснил супругов в сторону и, по пояс высунувшись из окна, окинул взглядом окрестности.

— До двора эта штука пока не добралась, — констатировал он, спрыгивая с подоконника обратно в комнату. — Почему она движется так медленно?

— Потому что на то, чтоб изменить мир под себя, требуется время, — отозвалась Эрлада.

— Ага, значит она из тех сильных призраков, о которых ты упоминала, — Ральдерик в задумчивости прошел по комнате туда-сюда. — Ты можешь определить, откуда это ползет?

— Если тебя интересует, можем ли мы незаметно покинуть замок, то спешу огорчить — со всех сторон. Мы окружены. Я это чувствую.

— Стоп, почему ты вчера ничего не чувствовала? — герцог остановился и удивленно посмотрел на девушку. — Передвигаясь с такой скоростью, оно не могло находиться далеко от замка, иначе бы к этому моменту не успело до нас доползти.

— Вчера его не было, — отозвалась волшебница, наблюдая за тем, как под серой колышущейся массой исчезают метры земли. — Но я что-то чувствовала. Не могла понять, что именно, но явно не его присутствие.

— Я надеюсь, сейчас тебе не лень думать, что здесь можно сделать? — осведомился гендевец с легким намеком на сарказм.

— Этим я и занимаюсь, — огрызнулась Эрлада.

— Что происходит, когда призрак изменяет мир под себя? — спросил Гудрон, глядя, как обломки крепостной стены исчезают в липком «тумане».

— Всё, что оказалось в поглоченной зоне попадает в его реальность. То, какой она для него была при жизни.

— Грубо говоря, если это призрак воина, то мы окажемся на поле битвы, где он погиб? — уточнил гендевец.

— Сам додумался или услышал где? — удивилась девушка. — Ты прав. Только это будет не призрак война, а призрак самой битвы. Немного людей после смерти обладают достаточной силой, чтоб менять под себя окружение. А вот значительная их совокупность, особенно, если они разделяли одни и те же эмоции, на это способна.

— И что мы можем сделать?

— Так, если на нас ползет отголосок реально существовавшего неважно чего, значит, там должны действовать те же правила и законы, что и в прототипе, так? — рассуждал герцог, снова меря комнату шагами.

— Не всегда, но в основном, — согласилась Эрлада.

— Если предположим, что я попаду в зону действия его реальности, я стану его частью и смогу по ним действовать, так? На поле боя я могу пользоваться мечом, потому что это вписывалось бы в мировосприятие призрака, так?

— В общем, да. Но не боишься ли ты остаться там навечно? Чтоб твой меч там действовал, ты должен верить в истинность происходящего. Если забудешь, что всё это не правда, кто ты и где на самом деле находишься, то, действительно, станешь его частью. Навсегда. Растворишься в нем.

— Ты обещала подумать, что можно сделать, — напомнил волшебнице дворянин.

Девушка молчала и смотрела, как иная призрачная реальность ползет по двору. Интересно, как там лошади? Их привязали с другой стороны замка, которую из окна их комнаты видно не было.

— Я полагаю, тайным экзорцистом ты не являешься, — произнесла она. — Но даже, если я тебя недооцениваю, это бы всё равно не помогло. Здесь нужна целая группа священников, экзорцистов. Профессионалов, одним словом. Также весьма эффективно драконье пламя, но здесь я вам не помощник. Можно попытаться, конечно, обычным огнем воспользоваться, просто для успокоения души. Чтоб можно было умирать с чистой совестью и мыслью, что мы не стояли столбами, не бегали в панике, а хладнокровно применяли все доступные средства.

— Ясно, — Ральдерик застегнул на поясе перевязь с мечом. — Тогда мы делаем так. Вы двое поднимаетесь на самый верх замка, желательно на крышу. Оттуда поливаете его огнем. Я пойду по низу.

— Что за тупой план? — поинтересовался кузнец. — Почему с крыши? Почему я тоже? Эрлада может, а я-то нет — не спичками же мне кидаться! Что ты внизу собираешься делать?

— Жертвовать собой, — пояснила девушка.

— Я так сразу и подумал, — закатил глаза иролец.

— Вы — два не ценящих жизнь психа! Сами же видите, что сделать здесь практически ничего нельзя! Ты мне сам обещал, что вы сбежите, если станет совсем опасно. Ему нужен я, не вы. Поэтому, если я пойду в его реальность, вас он, возможно, не тронет. Вы пересидите на крыше, а когда он уползет, спуститесь и уедете.

— А ты героически погибнешь, — буднично закончил иролец. — И это ляжет тяжким грузом на нашу совесть.

— Почему сразу погибну? — фыркнул герцог, — Кто я, по-твоему?! Я собираюсь пойти к этой штуке, проникнуть в нее и уничтожить изнутри! Я помню, кто я и где я. Я — Ральдерик Яэвор лам Гендева, герцог Заренги. Посмотрим, как оно попытается заставить меня это забыть!

— Боже мой, сколько пафоса, — усмехнулась Эрлада. — Хорошо. Иди. Я обеспечу тебе огневую поддержку. Но, если ты не вернешься в течение получаса, мы пойдем тебя доставать. Не думаю, что за это время призрак успеет уйти далеко.

— Никуда вы не пойдете.

— Нет, — согласился Гудрон. — Если через тридцать минут увидим тебя живым и здоровым. Вне этой серой завесы. Имей в виду.

— Прежде, чем ты туда пойдешь, давайте хотя бы проверим, какой эффект оказывает пламя, — не дала возразить дворянину волшебница.

Клуб огня, сорвавшийся с ее ладони, вылетел в окно и с громким хлюпом столкнулся с серой пеленой. Та заколыхалась и на несколько секунд затормозила. Место удара почернело и скукожилось.

— Отлично, — сообщила девушка. — Вред оно явно наносит, продвижение замедляет. Но не думай, что тебе это сильно поможет, потому что призрак слишком большой, моих усилий будет мало.

— Спасибо и на этом, — кивнул Ральдерик, направляясь к двери. — Я пошел.

— Иди, — кивнула Эрлада, пуская в противника новую порцию огня.

— И возвращайся, — добавил ее муж, прислоняясь спиной к каменной стене. — Я думаю, на крышу мы не пойдем, — добавил он, когда шаги герцога затихли в коридоре. — Всё равно скоро выходить.

Призрачная реальность дошла уже примерно до середины двора, когда дверь замка, которую за день до этого так и не смогли открыть, распахнулась от сильного пинка. Из нее вышел сильно хромающий гендевец, успевший уже тысячу раз раскаяться, что не попытался ее терпеливо выдавить из проема или не вылез через окно, как все нормальные люди. Черт! Не хватало ему только сломанной ноги для полного счастья! Морщась от боли и в который раз за последние два дня проклиная свою глупость и несдержанность, он заковылял к колыхавшейся перед ним кисельной серой массе. Юноша остановился и оценивающе посмотрел на своего противника в надежде, что его все-таки посетит гениальная идея, как с ним бороться. Герцога постигло разочарование, не сказать, что жестокое, потому что он ни на что особо и не надеялся. Ральдерик глубоко вздохнул, собирая всю волю в кулак, мысленно влепил себе очередную затрещину и шагнул в неизвестность.

Когда марево перед его глазами рассеялось, он увидел холмы. Такие же, как и за день до этого, только зеленые. Крепостная стена отсутствовала. Было светло, как в полдень, и тепло, будто на дворе стоял не ноябрь, а июнь или июль. Юноша обернулся и не увидел замка. Только холмы. Без конца и края. В теплом шерстяном плаще стало вдруг жарко. Герцог неуверенно сделал еще пару шагов. Ничего не произошло. Даже обидно как-то. Он нагнулся и сорвал травинку. Настоящая. «Разумеется, не настоящая, — мысленно поправил он себя. — Просто выглядит, как настоящая. И пахнет. И ощущается тоже». Дворянин пошарил глазами в поисках границы этой реальности, но там, откуда он пришел, больше не было никакой трепещущей серой грани. В чистом синем небе с криком пронеслась какая-то птица. Наверное, хищник. И всё. Больше ни души. Порыв ветра донес до вельможи запах дыма, жареного мяса и неразборчивые звуки голосов. Гендевец несколько секунд поколебался, а потом пошел в их направлении. Что-то же делать надо было.

А в реальности колышущаяся туманообразная масса, как и надеялся Ральдерик, оставила свои попытки поглотить заброшенный замок. Она, словно сизое море, окружала его со всех сторон, пуская рябь на участках, куда врезались клубы и струи пламени.

— Что произойдет, когда взойдет солнце?

— Не знаю, — пожала плечами Эрлада, формируя в ладони очередную порцию огня. — Что угодно. Может быть — ничего не изменится, может быть — эта штука исчезнет.

— Одна? — без особой надежды уточнил кузнец.

— Я б на твоем месте не рассчитывала, — горящий и ревущий шар полетел в призрака и взорвался, причинив тому весьма незначительный вред.

— Может быть, нам все же стоило не отпускать его туда, а всем вместе переждать на крыше до рассвета? С такой скоростью эта штука не успела бы добраться даже до чердака.

— Во-первых, не факт, что она, действительно, исчезнет при свете дня. Хотя я всё же думаю, что так оно и произойдет…

— Ты же только что сказала…

— Нельзя сбрасывать со счетов ни один из возможных вариантов, как бы ни был уверен в его несостоятельности. Всегда оставляй хотя бы крошечное допущение, что возможно всякое. Сильно упрощает жизнь.

— Ладно. А во-вторых?

— А во-вторых, я считаю, что ему это полезно. У него совершенно нет опыта, и, если твой друг хочет выжить, то должен его набираться. Чем больше слабых незлобных призраков он сейчас встретит, тем легче ему будет потом.

— Слабый незлобный? — с сомнением уточнил юноша, глядя на клубящийся внизу сизый плотный туман.

— Конечно. Еще вчера его не существовало. Он образовался после того, как мы сюда пришли. В крайнем случае — по дороге. Ему меньше дня от роду. Это хилая, пока что неустойчивая и тоже совершенно не опытная субстанция.

— Откуда ты знаешь?

— Я над этим думала, — в ладони девушки снова начал набухать алый жгучий бутон. — Ральдерик прав. Передвигаясь с такой скоростью, призрак не мог прийти издалека. А находись он поблизости, я бы почувствовала. Так что у меня возникла определенная теория. Если знак на руке притягивает духов, не может ли он их еще и пробуждать?

— В смысле? — ирольцу заранее не нравилась эта теория.

— В прямом. Смотри, не каждый умерший становится привидением, так? Для этого необходимо совпадение ряда факторов. Например, сильные эмоции, незаконченные дела, особо жестокий способ смерти… И так далее. Для образования массовых и комплексных призраков, как этот, требуется смерть большого числа людей. Либо одномоментно, либо поступательно в течение достаточно длительного времени, но в одинаковых условиях. Ладно, не важно, там много всяких тонкостей, долго рассказывать. А теперь представь, что человек умер, но немного не дотягивает до того, чтобы стать привидением. Либо смерть его была недостаточно жестока, либо ему слегка не хватает эмоций. Предположим, что он начинает существовать как призрачная потенциальность…

— Ну да, я прям всё сразу понял… — буркнул супруг.

— Я имею в виду, — с легкой досадой пояснила Эрлада. — Что в принципе он мог бы быть привидением, но пока что им не является. Ему для этого не хватает совсем чуть-чуть. Он существует потенциально! Понятно?

— Да, — вздохнул юноша.

— Отлично. А потом приходит Ральдерик со своим знаком на руке, тот каким-то образом компенсирует недовершенному духу его… эээ… недовершенность, и он становится полноценным призраком. Ну как?

— Это твоя теория?

— Да.

— Она чем-нибудь подтверждается?

— Не знаю, надо будет посмотреть по сторонам в поисках доказательств. Пока это лишь мои предположения.

— Но ты уверена, что Ральдерику ничего не грозит? — решил уточнить кузнец.

— Нет, — призналась девушка. — Я уверена, что это существо пока что слабо. Твой друг считает наоборот. Не стала его разубеждать. Это не означает, что оно безвредно. Пусть сам попробует разобраться.

— То есть, — от Гудрона не укрылся подтекст последней фразы. — Ты в любой момент можешь эту штуку уничтожить?

— Да, — спокойно кивнула Эрлада.

— Ага… — задумался кузнец. — Я надеюсь, если он не справится, ты всё-таки поможешь?

Волшебница призадумалась.

— Пожалуй, — согласилась она, бросая вниз очередной огненный шар.

— И я так понимаю, пламя тут совершенно не при чем? — иролец проводил снаряд взглядом.

— Да.

— Зачем ты тогда им швыряешься?

— Ну-у-у… Я же обещала обеспечить огневую поддержку. Вот и обеспечиваю. Мне не сложно.

А Ральдерик всё шел. И холмы не кончались. Стоило ему подойти к одному в надежде, что именно за ним скрывались разговаривающие и жарящие мясо люди (или кто они там) и подняться на его вершину, как перед ним открывался вид точно таких же бесчисленных, поросших вереском пригорков. Юноша вспомнил, что в реальности вереска в этих местах ему почти не попадалось, зато ковыля было навалом. Здесь всё было наоборот. Пустынность места начинала действовать ему на нервы. Очень не хотелось провести тут остаток жизни, а как отсюда выбраться герцог не представлял. Он надеялся, что встреча с аборигенами ему чем-нибудь поможет. Отведенные полчаса уже скоро должны были истечь. Надо поспешить, пока эти двое тоже сюда не сунулись. Нога болела и здорово замедляла продвижение дворянина, но он упрямо ковылял вперед, прислушиваясь, не принесет ли ветер ему еще интересных звуков или запахов. В один прекрасный момент это снова произошло.

— … жите, как пройти к Шанга…

Знакомый голос. Ральдерик похолодел и остановился. Изо всех сил напряг слух, сердце бешено колотилось от ужасного предчувствия.

— … если вы посмотрите на карту, то…

Ну вот опять! Стиснув зубы, герцог побежал в сторону, откуда дул ветер, стараясь не обращать внимания на зашибленную ногу. Очень скоро его поиски увенчались успехом. Повернув за очередной холм, он увидел весьма колоритную группку людей. Их кожу покрывали нанесенные краской узоры, а в спутанных волосах можно было разглядеть косички, украшенные перьями и еще чем-то не менее непрезентабельным. Все они были мужчинами, одетыми в какие-то коричневые мешковатые туники до середины бедра, перехваченные на поясе грубой веревкой. Ральдерик от неожиданности споткнулся и чуть не упал. Удивили его не мужчины, не их узоры и даже не то, как они с непониманием переглядывались и вертели какой-то лист бумаги, собравшись вокруг него кружком, а маячившая среди них белобрысая длинноволосая голова. Филара что-то оживленно, но медленно и четко пыталась до них донести, помогая себе жестами и тыча пальцем в карту. Гендевец до этого отчаянно надеялся, что голос ему послышался. И если уж он и ожидал встретить здесь давнюю подругу, то явно не в качестве заблудившегося туриста.

— Вот, посмотрите сюда, — девушка стоически пыталась достучаться до непонимающих ее людей. — Видите? Это изображена река. Я вас очень прошу, подумайте, нет ли здесь неподалеку такой же?

Аборигены потерянно переглянулись и с любопытством перевернули карту.

— Нет-нет! — Филара сложила руки крестом, призванном убедить ее собеседников, что они поступают неправильно. — Смотрите на меня внимательно!

Ральдерик растеряно наблюдал за происходившим со стороны, совсем позабыв о своей ноге. Что ОНА тут делает?! Неужели не замечает, что вокруг творится что-то ненормальное?! КАК вообще ее сюда занесло?! И главное. Филара ли это? Живая или уже поглощенная призраком? Или всё-таки это дух как-то добрался до его мыслей и воспоминаний и теперь потчует иллюзиями?

Юноша нерешительно шагнул вперед. На него никто не обращал внимания.

— Ре-ка. Речка, бегущая вода, рыбалка. Плавать, — девушка изобразила гребки брассом и кролем, чтоб проиллюстрировать свои слова. — А, чёрт! Как же вам объяснить-то?!

Филара в отчаянии закатила глаза и мотнула головой. Ее взгляд остановился на настороженно приближавшемся герцоге. Пару раз недоуменно моргнув и едва заметно кивнув в знак приветствия, волшебница снова повернулась к собеседникам.

— Давайте зайдем с другой стороны. Как насчет леса? Я понимаю, что в ваше время его еще могло и не быть, но вдруг…

От Ральдерика не укрылось, что девушка его заметила. Ее реакция, вернее отсутствие таковой, его удивили. В душе заворочались страшные подозрения.

— Филара? — осторожно позвал ее герцог с безопасного расстояния на случай, если под образом подруги скрывался кто-то, к кому лучше лишний раз не подходить.

Волшебница замолчала и обернулась.

— Привет, — поздоровалась она.

— Это ты? — гендевец понимал, что его вопрос не отличался большим умом, потому что даже если это кто-то другой, вряд ли бы ответ был отрицательным.

— Да, — согласный кивок и вежливый взгляд.

— Эээ… Ты меня помнишь?

— Да.

Дворянин растерялся и обиделся. Не такой встречи он ожидал. Будто чужие. Юноша начал злиться. Аборигены с интересом смотрели на новое лицо, даже временно забыв о такой увлекательной карте. Поймав на себе их взгляды, Ральдерик раздражился еще сильнее. Поборов в себе желание плюнуть, развернуться и уйти, раз уж ему не рады, он схватил девушку за плечо.

— Пойдем-ка поговорим, — буркнул он, оттаскивая ее в сторону от излишне любопытных ушей и глаз.

Та послушно пошла следом. Через пару десятков метров герцог остановился и, отпустив волшебницу, сложил руки на груди.

— Я могу, по крайней мере, получить объяснения? — холодно осведомился он.

— Чего?

— Сама не понимаешь?

— А, — девушка задумалась и растерянно хлопнула ресницами.

— Неужели, правда, не понимаешь?!

— Понимаю, — возразила она. — Просто ищу подходящие слова.

— О. Ну-ну. Весь во внимании.

— Так. Это сложно объяснить. В общем, — Филара вздохнула и потерла пальцем переносицу, почему-то смущаясь. — В общем… В общем… Короче, я не была уверена, что тебе есть до меня дело.

— Что? — не понял Ральдерик.

— В смысле, ты здесь, наверное, за чем-то важным. Возможно, занят или торопишься. А тут типа я: «Привет. Как дела? Как жизнь?» Ты, как человек воспитанный, был бы вынужден стоять и вести со мной светскую беседу. А сам тихо изнывал бы, страдал и не мог дождаться, когда я от тебя отстану и уйду. И это было бы для меня невыносимо.

— Ты что, правда, так думаешь? — поразился герцог, который никогда не задавался вопросом, будут окружающие рады его обществу или нет, не считая редких исключений. Он порядком растерялся.

— Не то, чтобы я так думала, — призналась девушка, окончательно смущаясь. — Просто ничего не могу с этим поделать. У всех свои заморочки. Стараюсь со своей по мере сил бороться. Пока без особых результатов.

— Что-то я за тобой такого не замечал, — дворянин помнил, как Филара в свое время шантажом добилась того, чтоб ее приняли в команду.

— Наверное, ты не присматривался.

— И?

— Что «и»? — не поняла волшебница.

— Это всё?

— А тебе мало?! Ты хоть представляешь, как меня саму это бесит?! Когда в душе поднимается какое-нибудь большое светлое чувство типа радости, а потом появляется что-то, что заталкивает его обратно со словами «Сиди, не рыпайся. Человеку не до тебя».

— Это теперь всегда так будет? — гендевец отчаялся разобраться в мозгах подруги.

— Говорю же, я пытаюсь с этим бороться. А вообще…

— Так. У меня есть идея, — вздохнул Ральдерик. — Филара, слушай внимательно. Если я буду торопиться или очень занят, то так прямо об этом и скажу. Даже не надейся, что я буду молча терпеть и страдать. И еще. Если это разговорчивое что-то в твоей душе опять появится, можешь ткнуть ему в морду разрешением.

— Разрешением? — девушка поняла, в чем заключалась идея, но всё должно было быть сказано вслух, иначе бы она себя замучила подозрениями, что всего себе напридумывала, а собеседник имел в виду что-то совсем другое.

— Именно, — герцог замолчал и уставился в ожидающие синие глазища. В их взгляде читалось, что он должен был добавить что-то еще. — Ну что?!

— Разрешение на что? — пояснила волшебница.

— Да на что хочешь! — отмахнулся юноша, ясно осознавая, что психологом ему никогда не быть: слишком уж его утомлял этот разговор. — Придумай текст сама, я подпишу.

— Да?

— Да.

— Ты уверен? — с нажимом произнесла девушка.

— Чёрт! Да что с тобой такое сегодня?! Да, уверен! — Ральдерик запоздало вспомнил, что перед ним может быть вовсе и не старая подруга, а коварный, принявший ее вид призрак.

Но не успел он эту мысль додумать и пожалеть о неосмотрительном заявлении, как Филара с радостным визгом подпрыгнула и повисла у него на шее, чуть не роняя на землю.

— Как я по тебе скучала! Ты себе не представляешь, как я рада тебя видеть! Неужели!

Аборигены с непонимающими улыбками наблюдали, как девушка счастливо прыгает вокруг незнакомого им юноши, тискает его, повизгивает, и чуть не плачет от избытка чувств.

— Интересно, что я там только что подписал, не глядя? — подумал слегка оглушенный и полузадушенный герцог, но вслух сказал. — Ай-яй! Нога! Осторожно, Филара! У меня нога болит!

Волшебница стала вести себя спокойнее. Уняв неконтролируемую радость, девушка крепко обняла гендевца, прижалась к его груди и громко разрыдалась, окончательно запутав и перепугав.

— Эй, всё в порядке? — уточнил он, совершенно не представляя, как себя вести. Опыт выведения из истерик у него практически отсутствовал, а народные средства типа «мокнуть с головой в ледяную воду» или «дать пощечину» применять не хотелось.

Со стороны донесся громкий вздох умиления. Обернувшись, Ральдерик увидел, что раскрашенные мужчины дружно смотрят в их сторону, что-то жуют и явно получают огромное удовольствие от зрелища. Один из зрителей сделал юноше знак рукой, который он истолковал, как «Не обращайте на нас внимания. Продолжайте, пожалуйста». Дворянин скрипнул зубами, послал им презрительный злобный взгляд и демонстративно отвернулся.

— Ну, ладно, ладно. Успокойся, — герцог попытался аккуратно отстранить от себя надрывно всхлипывающую девушку. Обниматься можно и позже. Сейчас, к его сожалению, были дела поважнее.

— Подожди еще немножко. Можно? — волшебница крепче в него вцепилась, снова спрятала лицо на широкой мужской груди, глубоко вздохнула и затихла. Гендевец смирился и успокоительно положил ей на голову теплую ладонь.

Зрители напряглись и подались вперед, явно ожидая интересного развития происходившего.

— Всё. Спасибо, — Филара отпустила помятого Ральдерика. — Извини, что так себя вела. Теперь всё хорошо.

— Что это было?

— Ужасная неделя. Хотя нет. Весь этот год был достаточно паршивым. Нервы не выдержали, — виновато улыбнулась девушка. — Извини еще раз.

— Как ты здесь оказалась? Ты здесь одна? Знаешь, что это за место? — спохватился юноша.

— Мы заблудились, — пояснила волшебница, вытирая рукавом остатки слез. — Несколько дней здесь плутали, у нас закончились продукты. А вокруг ни души, ни единой деревеньки…

— Куда ехали-то?

— В Шангаль.

Ральдерик похолодел. Он схватил девушку за руки и с плохо скрываемой тревогой принялся их изучать.

— Что? Что такое? — не поняла Филара. Потом она заметила зеленый знак на тыльной стороне ладони друга, внимательно на него посмотрела и задумалась.

— Чисто, — с облегчением вздохнул герцог, когда осмотр ничего не выявил.

— Что это? — волшебница провела пальцем по светящемуся символу.

— Да так, — поморщился гендевец. — Свидетельство моей глупости.

— Герань с Шуном остались снаружи, — девушка решила сменить тему, заметив, что ее друг не очень хотел говорить об этом.

— Снаружи? — переспросил Ральдерик. — То есть ты хочешь сказать, что знаешь, где находишься?!

— Разумеется. Кто я, по-твоему?

Герцог растерялся.

— Предвидя твои вопросы, поясняю. Я сама сюда зашла. Нам ужасно надоело безрезультатно бродить по незнакомой местности. Смотрю — ползет призрак местности и времени. Дай, думаю, спрошу дорогу, пока мы от голода не погибли. Даже если Шангаля не существовало в отражаемое им время, я решила, что населяющие его люди смогут опознать местность по карте. Надеялась, что она не сильно изменилась…

— Какая же ты дура! — схватился за голову дворянин. Филара фыркнула, но ничего не ответила. — У тебя вообще мозг есть?! Скажи, чем ты в этот момент думала?! А если б меня тут не встретила, что бы делала?

— А в чем проблема?

— Как ты планировала отсюда выбраться? Ты вообще этим вопросом задавалась?

— Неужели ты считаешь, что я полезла бы куда-нибудь, хорошенько не подумав и не оценив риск? — раздраженно огрызнулась девушка. — Спасибо, конечно, что ты обо мне такого «хорошего» мнения!

— Хочешь сказать, что знаешь, как отсюда выйти? — недоверчиво уточнил Ральдерик, разом успокаиваясь.

— Конечно, знаю! — снова фыркнула волшебница. — Иначе бы я сюда не пошла.

Дворянин заметил, что за его спиной прекратилось возбужденное сопение. Он обернулся к зрителям и снова увидел лишь холмы — видимо, те отчаялись дождаться интересного зрелища и ушли. Гендевец на всякий случай окинул взглядом местность, но, кроме них с Филарой, здесь больше никого не было.

— Как уничтожить эту штуку? — обратился он к ней.

— Зачем? — не поняла девушка.

— Так надо. Иначе она будет меня преследовать.

— С чего ты так решил?

— Знак видишь? — Ральдерик продемонстрировал ладонь. — Он притягивает к себе духов. Снять его невозможно. Если я просто отсюда выберусь, этот, как ты его называешь, призрак места и времени увяжется за мной и будет донимать, пока не убьет. Либо я, либо он.

— Но он же тебе ничего плохого не сделал! — возмутилась волшебница. — С чего ты взял, что он хочет тебя убить?

— Ты слушала, что я тебе говорил? — разозлился герцог. — Не хочешь помогать мне с ним разобраться — не надо. Сам справлюсь!

— И каким же образом?

Юноша задумался. Это был очень трудный вопрос.

— Послушай, — вздохнула Филара. — Думаю, я могу тебе чем-нибудь помочь, но убивать совершенно мирное существо не позволю. Поэтому расскажи мне всё по порядку. Обещаю, если ты меня убедишь, что призрак опасен и иначе из ситуации не выпутаться, я скажу, как его уничтожить. Но всё же, возможно, существует и другой выход.

— На подробный рассказ нет времени, — Ральдерик сообразил, что до конца отведенного ему получаса осталось не больше пяти минут. — Главное я тебе уже сказал — знак притягивает ко мне духов. Этого достаточно?

— Притягивает? — переспросила волшебница и задумалась. — Когда тебе это объясняли, использовали именно данное слово?

— Да! Это имеет какое-нибудь значение?

— Разумеется! Еще какое! Видишь ли, тебе не сказали, что духи будут желать убить носителя знака. Их просто к тебе тянет. При этом они могут испытывать любопытство, к примеру. Или нуждаться в помощи. Да что угодно!

Герцог задумался над этим. Им с Эрладой подобное даже не приходило в голову. Вероятно, причина была в особенности их воинственных характеров.

— Ну, а что надо конкретно этому? — поинтересовался он на всякий случай.

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Попробуй спросить.

— У кого? Я вообще здесь не видел ни души, пока не наткнулся на тебя с теми мужиками. Как ты их, кстати, нашла?

— Позвала.

— Магически? — предположил юноша.

— Просто словами, — покачала головой Филара. — Ты всё это время тут бродил. Неужели даже ни разу не эгегейкнул?

— Я в подозрительных, потенциально враждебных местах не ору, — процедил Ральдерик, слегка раздосадованный, что убил столько времени на бесполезное лазанье по холмам, хотя достаточно было просто крикнуть.

— Понимаешь, призрак места и времени — один большой организм. И ты сейчас находишься внутри него. Тебе кажется, что вокруг никого нет, но на самом деле, с того момента, как ты здесь оказался, за тобой непрестанно наблюдали. Ни один твой шаг не остался без внимания. Если бы ты позвал, к тебе бы обязательно кто-нибудь вышел. Сам же сказал, что призраков к тебе тянет. Неужели думаешь, что им не интересно, почему это происходит? Я бы на их месте просто изнывала от любопытства. Давай, попробуй обратиться. Ты ничего не теряешь, даже, если я ошибаюсь, и это место тебе враждебно. Потому что всем здесь и так известно, где ты находишься.

— Зачем мне это нужно? — поежился юноша. Кричать, как дурак, чтоб призвать привидение, ему не хотелось. Дворянская гордость считала это недопустимым. — Всё равно они не понимают нас, мы не понимаем их. Разговор не получится, ты уже сама пыталась.

Филара вздохнула, догадавшись об истинной причине отказа.

— Ладно, — сказала она. — Тогда пошли отсюда. Если призрак продолжит за тобой таскаться, мы с ним разберемся. Чуть позже. Хорошо? Потому что скоро рассвет, и я опасаюсь, что на день он исчезнет из реального мира, а значит, мы не сможем из него выйти. К следующей же ночи рискуем здесь так увязнуть, что перестанем адекватно воспринимать действительность и застрянем тут навсегда. Ну, так что? Пойдем?

— Выводи, — милостиво позволил герцог. — И не разговаривай со мной, как с маленьким, умственно отсталым ребенком.

Девушка хихикнула.

— Закрой глаза, — велела она. Юноша подозрительно на нее посмотрел, но всё же подчинился. — И дай мне руку. Теперь слушай внимательно. Чтоб выйти из призрака не нужно быть магом. В теории это может сделать любой. То, что ты здесь видел — неправда. Всего этого уже давно нет. Ты здесь лишний. Ты принадлежишь к другому времени. Ты — это ты. Сейчас ноябрь. Холодно и промозгло. Ночь почти подошла к концу, вот-вот взойдет солнце. Представь это. Вспомни, как выглядела местность в тот момент, когда ты закрывал глаза. А теперь подумай, что она представляет собой в реальности. Забудь о зеленом вереске. Это неправда. Его не существует. Думай об облезлых бурых холмах. И синее небо тоже смени. Оно сейчас другого цвета. Темного и грязного.

Филара говорила еще. Ральдерик слегка приподнял веко. Он увидел, что мир вокруг него начал двоиться. Сквозь бледнеющее воспоминание о прошлом начинало проступать настоящее. Сначала неуверенно. Летний день многолетней давности не желал уступать место осеннему утру, но герцог уже впился взглядом в тусклый горизонт, где едва-едва занималась заря. Несмотря на слова волшебницы, юноша распахнул оба глаза и, стараясь не моргать, чтоб не потерять увиденный им путь назад, принялся выискивать новые признаки возвращения в реальность. Он понял, для чего надо было зажмуриваться. Трудно верить, что твое окружение — ложь, если ты четко его видишь. И зелень холмов, и теплота воздуха — всё выглядит и ощущается слишком реально, чтоб убедить себя в обратном. Зрение может притуплять сознание, поэтому порой лучше его временно убрать. Но теперь гендевец видел два мира сразу и мог выбирать. Он мог мысленно отгонять один из них и тянуться ко второму. Реальность сразу стала ярче. Мир же призрака теперь лишь маячил где-то на краю зрения. Ральдерик поборол в себе желание попытаться поймать его ускользающее видение, справедливо опасаясь, что его может увлечь обратно.

А потом на горизонте показался золотистый краюшек солнца.

— Полчаса истекло? — в который раз спросил Гудрон.

Вопреки уверениям супруги, что всё будет хорошо, потому что она с легкостью может вызволить друга мужа, если возникнет необходимость, он всё равно переживал.

— Почти, — отозвалась та.

— Всё-таки мне стоило настоять и пойти с ним.

— Слушай, он не маленький, — утомленно вздохнула Эрлада. — Его Светлость уже взрослый мужик и пришел бы в ярость, если б узнал, что ты над ним трясешься, как над ребенком. Мне бы не хотелось овдоветь в столь юном возрасте, знаешь ли.

— Не в этом дело…

— Подожди еще минуту, — сдалась девушка. — А потом я уничтожу эту штуку, если тебе так неймется.

Серая клубившаяся во дворе масса растворилась в воздухе.

— Эй! Куда он исчез?! — воскликнул кузнец, испуганно высовываясь из оконного проема.

Драконья дочка растерялась и задумалась. Потом ее лицо помрачнело. Волшебница соскочила с подоконника и бросилась из комнаты. Заинтригованный супруг кинулся следом. Далеко бежать не пришлось — Эрлада стояла возле окна в коридоре.

— Солнце взошло, — хмуро сообщила она. — Мы с тобой все время смотрели на запад, поэтому пропустили этот момент. Как я и предполагала, призрак спрятался на рассвете.

— А как же Ральдерик? — побледнел иролец. — Он же не?..

— Я не знаю.

— Так, я пойду его искать, — решил Гудрон, спешно возвращаясь в комнату за вещами, которые могли ему понадобиться. — Ты останься здесь, на случай, если он вернется, чтоб мы друг друга не потеряли.

— Для этого достаточно записки, — девушка чувствовала угрызения совести, что упустила из вида такую важную деталь, как восход. — Вместе пойдем.

Через несколько минут супруги уже бежали по пустому двору замка к лошадям. К их огромному облегчению, призрак до коней добраться не успел. Мерзавец лежал в обмороке, но он им всё равно был не нужен, а за время их отсутствия вряд ли бы кто-нибудь чужой сюда добрался и украл его бесчувственную тушку. В комнате, где путники ночевали, на пол стены красовалась надпись, сделанная углем из камина, гласившая, что в случае, если герцог вернется и не найдет никого внутри, чтобы он никуда не ходил, а сидел и ждал.